Текст книги "Мистическая Якутия"

Икона погибели

Любая, приобретенная с рук, старинная икона – это, пусть и намоленный, но вполне физический, материальный предмет – попросту – вещь. Когда-то принадлежавший различным людям, этот предмет несет в себе множество информации, и за многие годы аккумулирует в себе мощную энергетику тонких сфер, причем, не обязательно положительную. Старая икона, как предмет впитавший в себя энергию своих бывших хозяев, может таить в себе и опасность: ведь люди разные, даже верующие.

Вот что рассказал, без каких-либо комментариев и анализа, мой хороший друг – священник Глеб Змит.

Это произошло в Мирном, в декабре 1995 года. Поздно ночью мне позвонил мужчина, он был очень взволнован, чувствовалась крайняя степень обеспокоенности, в голосе угадывались нотки ужаса.

– Батюшка, мне страшно… мне страшно… я третьи сутки не сплю!.. помогите мне!..

– Во-первых – здравствуйте, – перебил я его, – а во-вторых – как вас зовут?

– Борис… мне 32 года, и я успешный предприниматель, я возглавляю совместное предприятие. Я не пьющий, вы не подумайте, я не пьяный… я вообще не пью спиртное!..

Мой номер телефона значился в справочнике города как «телефон доверия церкви». Как правило, люди звонили нечасто, по каким-то незначащим вопросам, бывали звонки от пьяных людей, от мошенников, – но тоже редко. Здесь же чувствовалось – у человека настоящая проблема.

– Так что же с вами случилось, Борис?

– Я третий день не могу уснуть!.. Мне страшно!.. – Борис, сам не замечая того, часто повторялся, – вы не подумайте, я не пьяный… мне уже третью ночь приходит козел… козел с красными глазами!..

Парень явно пытался держать себя в руках, и, судя по всему, ему, хоть и с трудом, но удавалось контролировать свою речь.

– Помогите мне, батюшка, мне страшно!.. Как от него избавиться?!..

– Борис, я не могу ничего понять, – первая мысль была – со мной разговаривает сумасшедший. Тем не менее, я обязан внимательно выслушать человека и разобраться в проблеме, – Расскажите, пожалуйста, обо всем по порядку.

– Батюшка, я довольно успешный бизнесмен, у меня есть подчиненные. Есть семья, любимая супруга… Недавно ко мне в офис пришел незнакомый человек, и, несмотря на ранний утренний час, предложил купить у него старинную икону. Ему, я думаю, нужно было опохмелиться – от него разило перегаром…

По мере того как он рассказывал, я убеждался, в том, что разговариваю не с сумасшедшим.

…На вид мужчине было лет под пятьдесят, мятый, небритый, несмотря на зиму в расстегнутой легкой курточке, из-под свитера торчал несвежий воротничок рубашки:

– Я хочу продать вам икону. Она очень старая. Поймите, мне срочно нужны деньги.

– Что за икона? – безразлично спросил Борис, намереваясь после ответа выпроводить незнакомца под предлогом того, что для него эта икона не представляет ровным счетом никакого интереса.

– Не знаю, – мужчина вынул из мятого полиэтиленового пакета икону, – сами посмотрите. Она очень старая.

Икона и в самом деле была старая, не современный ширпотреб, – это определяется безошибочно. Мощный оклад, местами облупленная краска подернутая сетью времени. Изображение лика на образе разобрать было невозможно – вероятно долгое время близко от иконы находился источник света: свеча или лампада. Жар от светильника подпортил краску именно в этом месте, и лик был как-бы расфокусирован. Однако, цена – всего-то тысяча рублей – ничто за этот раритет. Борис понимал – настоящая стоимость такой старой, пусть даже подпорченной иконы, во много раз выше.

– Хорошо, – заинтересованный Борис отсчитал деньги, вручил мужчине, – всего доброго, приятель!

Сделка состоялась: намоленная за долгие времена икона подверглась купле-продаже, деньги, уплаченные за нее, сейчас будут пропиты.

– Спасибо! – посетитель, не выражая никаких эмоций, ушел.

«Сегодня же отошлю матери», – решил бизнесмен, – «Пусть старушка порадуется, что сын думает о ней, и помнит». Так он и сделал, – через пару часов икона почтой отправилась к матери в Ростов.

До полуночи все шло своим чередом: после работы – дом, семья, ужин, просмотр телевизионных программ, отход ко сну.

Сон не шел, что-то тревожило. До трех ночи оставалось совсем немного. Борис встал с постели, пошел на кухню, включил плиту, наполнил чайник водой из-под крана. Собрался было поставить чайник на плиту, как вдруг из спальни раздались звуки – громкие пыхтение и сопение. Так, с чайником в руках, встревоженный Борис и вошел в спальную комнату.

От увиденного у него зашевелились волосы на голове: с его спящей супругой, которая, видно, абсолютно ничего не чувствовала, совокуплялся козел! Козел с красными, как горящие уголья, исполненными адской ненависти, глазами!

От ужаса Борис зажмурился, открыл было рот, чтобы закричать… но не смог. Парень оцепенел, а козел смотрел на него в упор сверлящим потусторонним взглядом. В свете падающей с кухни полосы света непостижимым образом удавалось разобрать – отдаленно двухметровая темная фигура козла напоминала уродливую человеческую. Это не было сном, это была реальность, пытка!

– Что, не ждал?! – козел не останавливался, – я тебя достану!..

Борис провалился во тьму.

Поутру, когда Борис пришел в себя, он решил, что это был плохой, довольно реалистичный сон, ночной кошмар. В суете дневных забот даже удалось забыть об этой страшной ночи.

Однако в следующую ночь все повторилось. После чего, рано утром, не на шутку встревоженный Борис решил поговорить с супругой, но она была совершенно спокойна. Не смеялась над ним, понимающе повздыхала, посоветовала выбросить из головы худые мысли и выспаться. Борис понимал, что устраивать в данном случае сцены ревности будет бессмысленно.

Явился козел ровно в три часа и на третью ночь, Борис не спал – ждал. Тут же последовало совокупление со спящей супругой на глазах обезумевшего мужа. Козел, с излучающими адское пламя глазами, измывался над Борисом:

– Ну, и что ты мне сделаешь?..

Козел богохульствовал, изрыгал пошлости, проклинал, смеялся над беспомощным человеком, который, от сковавшего его ужаса, буквально одеревенел и онемел. Чем все это закончилось, Борис никак не мог вспомнить: сознание отключилось, все заполнила удушливая тьма.

… – Что же мне делать, батюшка?.. как мне избавиться от него?!.. – Борис плакал от ужаса и бессилия, – сегодня уже наступает четвертая ночь, и я звоню вам, потому-что не знаю что мне делать. Я не переживу всего этого!..

Я посмотрел на часы – скоро полночь.

– Борис, ты ходишь на богослужения в Церковь?

– Да, хожу по воскресеньям, ставлю свечи – как и все. Я был когда-то крещен в вознесенском соборе!.. У меня нет грехов, я никого не убивал, никогда не воровал, в тюрьме не сидел!.. у меня нет никаких грехов!.. Разве что по молодости прелюбодействовал… А сейчас я семейный, не изменяю… Я никого не убивал, не воровал! – похоже, Борис решил хоть в чем-то покаяться: – Бывает часто – подчиненных на работе ругаю, но ведь только по делу…

– У тебя есть Библия?

– Да.

– Читай все Псалмы, их сто пятьдесят, и Евангелие.

– Это поможет?.. «Он» опять придет в три часа, я знаю!..

Похоже, хоть парень и был крещенным, но, судя по всему, веры в душе до этих страшных ночных событий не имел. Если покупал и ставил свечи, то, по всей вероятности, с мыслью: «пусть свеча за меня Богу и молится», – а это неправильно. Потому сатанинская сила и имела над ним полную власть.

– Слово Божие – единственное оружие от нечисти и бесов. И другого в этом мире просто не существует. Нужно только иметь твердую веру, и тогда нечисть будет трепетать перед именем Божиим.

– Так это черт?

– Да, это бес, – я не стал доканывать человека тем, в чем он сам невольно признался – в грехе прелюбодеяния. Просто ответил: – это бес.

Борис не понимал, что прелюбодейство, пусть и происходившее когда-то давным-давно, все-равно остается грехом. И приобретенная с рук икона раскрутила скрытую в ней энергетическую пружину, которая имела мощный отрицательный заряд. Но объяснять это человеку находящемуся на грани психического срыва – преждевременно. Неизвестно чем все это может закончиться.

– Борис, ты знаешь молитву «Отче наш»?

– Что это?

– Это единственная молитва, которой научил Иисус своих учеников. Вот ее и произноси, как только «он» появится.

– Давайте сейчас вместе помолимся, пожалуйста.

– Хорошо, Борис… Отче наш сущий на небесах…

– Отче наш сущий на небесах… – повторял Борис.

– Да святится имя Твое, да приидет царствие Твое…

– Да святится имя Твое…

После «аминь!» Борису явно стало легче:

– Спасибо, батюшка, светлее стало на душе и легче. Сейчас буду читать псалмы!

– Ты мне в любом случае позвони утром, я буду ждать и молиться за тебя.

– Я позвоню, батюшка. Спасибо! До свидания…

– Постой!.. – но в трубке уже раздавались короткие гудки.

«Постой»!, – кричал я Борису уже мысленно: «Пусть мать отнесет эту икону в любую Церковь, срочно позвони ей или дай телеграмму»!.. «А по доброму – сжечь бы этот предмет» – но это я уже сказал себе.

Помолившись о спасении бессмертной души Бориса, я прочитал два псалма, и тут же уснул. К сожалению, ни утром, ни в последующие дни он мне так и не позвонил. Хотелось бы надеяться, что отсутствие вести – уже хорошая весть.

Глебка

Этот рассказ написал со слов друга

Глебка – мой младший сын, а раз младший, значит, самый любимый в нашей большой семье. Так получилось, что Глеб познал Бога ещё до своего рождения: его мама получила предродовое благословение от священнослужителя – это во-первых; во-вторых – к маме, опять же незадолго до рождения сына, приходил сам Иисус; и в третьих – сам Бог явил нашей семье частичку чуда – услышав мою молитву, исцелил Глебку от неизвестной болезни, которую в своё время даже врачи не смогли определить. Об этом я и хочу вам рассказать.

Мама работает в библиотеке, выдает студентам книги для занятий и учёбы, а я – его папа, офицер милиции. С тех пор как началась война в Чечне, милиционеров тоже стали посылать туда для борьбы со злом, поэтому меня часто и подолгу дома не бывает. В жизни много испытаний, и порой наша вера тоже подвергается испытаниям. Но всё по порядку.

Приближались роды – ответственный момент в жизни нашей семьи. Супруга волновалась и нервничала, и было от чего: роды угрожали её жизни: плод был очень большой. И не рожать, по заверениям врачей, было опасно. Она постоянно находилась под врачебным наблюдением, но советы врачей были двоякими, никто не решался дать окончательного определения.

В одно из посещений Церкви я решил поговорить со священником, – это был не шаг отчаяния, а скорее поиск надёжной опоры: всё же мы желали иметь ребёнка, и сомнений в том, что Бог нам поможет, не было. Священник с удовольствием принял мою просьбу посетить нашу семью и совершить предродовое благословение. Маме было тяжело стоять, и она сидела, мы же, с детьми, во время молитвы стояли. Такая молитва совершается для того, чтобы роды прошли без осложнений и в то же время под Божьим присмотром. Супруга обрела уверенность и даже не ощущала тяжесть плода. Молитва оказала своё благотворное воздействие, и через несколько дней нашу семью посетил сам Иисус – мы до сих пор об этом вспоминаем. А было так:

Однажды, поздно вечером, мама, помолившись, уже засыпала, как вдруг почувствовала чьё-то присутствие в пустой комнате. Открыв глаза и облокотившись на локоть, она увидела Иисуса. Весь объятый неземным светом, который нельзя описать никакими словами, Он просто стоял подле неё и молча, ободряюще улыбался. Глаза Иисуса излучали любовь, от Него исходило добро. Мама встав с постели упала на колени и прикоснулась к Его одеянию…

Мы обрели уверенность. После успешных родов, пока я только раздумывал какое имя дать сыну, мама уже в роддоме дала ему имя – Глеб. Просто – Глеб. Значение имени мы узнали гораздо позже, когда сын уже несколько подрос, а означает оно – «отданный на служение Богу».

А теперь про случай чудесного исцеления от неизвестной болезни. Глебушке было четыре года, когда наш отряд послали в заснеженные горы Кавказа, где мы выполняли служебно-боевые задачи. Каждый случай разлуки с семьёй я переживал очень тяжело.

Была зима, но не такая холодная, как у нас на Севере. Духовные и душевные силы черпал в чтении Библии и молитвах. Священную книгу читал при любом удобном случае, рассказывал молодым солдатам и своим друзьям о Боге, отвечал на их вопросы, касающиеся духовной жизни христианина, всем было интересно.

Не так часто, как хотелось бы, но удавалось съездить в мирный осетинский город – Владикавказ, откуда совершал звонки домой, это происходило очень редко: примерно раз в месяц, но телефонные звонки в семью – это был праздник! В очередной раз, позвонив домой сразу же попросил позвать к телефону Глебушку, в трубке услышал слабый голос: «Папа, я болею…", – это всё что он смог выговорить. Ему в то время шёл пятый год.

Супруга объяснила, что мальчик совсем слабый, разговаривает с трудом, вялый, не может ходить. И врачи не могут понять, определить, что за болезнь его одолела. Попросили подойти на следующий день, тогда, возможно, всё прояснится. А в случае осложнения нужно будет вызвать скорую помощь.

Этот известие меня крайне расстроило: я ничем не мог помочь своему малышу. По возвращении в войсковую группировку, начал усердно молиться и читать Библию. Примерно через неделю мне вновь удалось выехать в город, где я сразу же отправился на почту и оттуда позвонил домой. На этот раз новость была и удивительной: на следующий день после моего первого звонка Глеб выздоровел, врачи были поражены: такого в их практике ещё не было!

Если доктора ничего не могли понять и объяснить, то нам всё было понятно: вмешался Иисус и только благодаря Ему Глеб и выздоровел!

Сброшенные путы

Буря прекратилась внезапно, в мгновение, будто сам Зевс мановением руки повелел Посейдону утихомирить волны: вот шёл к берегу очередной могучий вал с пенным гребнем поверху, и вдруг, прекратив свой стремительный бег, опал. Сколько Хели себя помнил, на его долгом веку подобного ещё не бывало. По каменистому берегу Генисарета плеснулась ослабшая волна, брызнув по воде множеством блесков, из-за туч, развеяв хмарь, выглянуло солнце, причалила у скал, издалека кажущаяся крохотной, рыбацкая лодка. Люди вытянули челнок на сушу. Наверное, они сейчас творят молитвы спасшим их богам: могли бы все здесь разбиться насмерть о прибрежные камни. Да, стоят тесным кружком, молятся. Как они в такую непогоду умудрились пересечь море, чудо?..

Ладно, настало время кормить сына.

– Аглая!

Со двора выбежала веселая красивая девушка в белом хитоне:

– Да, отец!

– Пора кормить Бакчоса. Собери ему поесть, и отнеси.

Аглая приставила ладонь к глазам, прищурилась:

– Чья это лодка, отец?

– Похоже, рыбаки, дочка. А по одежде – не пойму – иудеи?..

– Почему же они без снастей?

– Без снастей?.. Да, не вижу уже ничего, старею… – Хели грустно улыбнулся, – Скоро мне помирать, а мой гроб занят живым сыном, неправильно это.

– Мы много лет молимся всем богам, наверное, они нас не слышат. Может быть, мы в чём то повинны перед ними, даём им скудные жертвы?

– На обильные жертвы у нас нет средств, Аглая… Ну, иди, иди уже, когда вернёшься – так и быть – сходим к этим людям, узнаем – кто такие, откуда, и какие вести они принесли.

Со стороны прибрежных пещер донёсся звероподобный рык…

В пещере прохладно и сумрачно. Луч солнца сально освещал цепи, которыми прикован человек к стене. Мужчина рычал нечто нечленораздельное и тщетно пытался разорвать путы. Слипшиеся от грязи длинные волосы опутали его лицо, прикрывая безумные глаза.

– Здравствуй, Бакчос! – Аглая поставила в ногах брата кувшин с водой и узелок с хлебом, но Бакчос даже не взглянул на еду, и всё продолжает отрешённо лязгать цепями. – Бедный Бакчос… Мы молимся за тебя всем богам, Бакчос, но тщетно, они не слышат наших молитв. За что боги прогневались на нас, или они не в силах изгнать из тебя болезнь? Люди говорят – в тебе нашли пристанище злые духи. Я не хочу в это верить, но люблю тебя, брат, и всегда молю богов о спасении твоей души.

Аглая развязала узелок, разломила хлеб и, вынув изо рта брата забившиеся туда волосы, попыталась всунуть кусок. Но вместо хлеба Бакчос стал остервенело кусать кандалы на запястьях. Руки были искусаны чуть ли не до локтей, кожа местами порвана, в сумерках кровь казалась черной. Оскалив рот, Бакчос безумно смотрел на Аглаю, сквозь спадавшие на лицо волосы, налитыми кровью глазами.

– Бедный, бедный Бакчос!.. – Аглая нежно, как маленькому щенку, вытерла ладонью пену у рта брата и поднесла кувшин, – пей, Бакчос, пей…

Но одержимый не стал пить, сестра вновь поставила кувшин на пол.

– Мне сегодня приснился странный сон: я была как бы в тумане, и вдруг ко мне приблизился человек в золотых одеждах, у него были очень добрые лучистые глаза. Он спросил меня: «Аглая, ты знаешь, чем отличаются небеса от вашего земного мира?», – я ответила: «Нет, я не могу этого знать, об этом ведают только жители Олимпа». И он показал на небо и сказал: «Там не рождаются дети, там никто не рождается. Но можно родиться свыше и на земле: плоть от плоти, дух от духа»! Я ничего не поняла, брат.

Вдруг безумец устремил взгляд в потолок пещеры и вновь издал мощный звериный рык.

– О, боги, за что вы наказываете нашу семью?! – Сестра поставила кувшин на землю, присела перед душевнобольным братом на корточки, – Ты знаешь, брат, как хорошо сейчас на берегу? Солнце, свежий воздух, тучные травы…

Бакчос не видит и не слышит сестру, рычит зверем, яростно грызёт цепи.

– …Соседи выгнали стада свиней на пастбища… Буря была, но перестала удивительным образом. Какие-то незнакомцы сошли на наш берег, хотим с отцом сходить к ним. Может, они принесли какие-нибудь известия, интересно – что происходит в мире…

Бакчос не дал договорить, неистово взревел:

– Иееешуааааа!..

Во взгляде проявились подобие мысли, тоски и невыразимой муки, все мышцы обнажённого тела вздулись, и вот-вот лопнут вены, взбухшие от натуги под кожей. С шумом разорвалось железо на правой руке, цепь с лязгом упала на землю, заструилась кровь из раны на запястье. Бакчос тут же перехватился за левые путы. Похоже – и эту цепь сейчас порвёт!

– Отец!.. – до смерти напуганная Аглая выбежала из пещеры…

– …Отец небесный, только Ты даруешь мир и покой, и мы благодарим тебя за ангелов хранителей которых ты приставил к нам в этом долгом пути через Генисарет, и просим Тебя – даруй нам силы для дальнейшего следования по жизни, чтобы благая весть о спасении дошла до самых дальних уголков земли. – Иисус закончил молитву, – Аминь!

– Аминь*, – вторили ученики.

Со стороны прибрежных пещер донёсся рёв не то зверя, не то человека.

Ученики переглянулись:

– Что это было?

– Дикое животное или человек?

– Скоро узнаете, братья, – ответил Иисус, и предложил, – давайте подкрепимся, ибо время пришло.

Иоанн с Петром вынесли из лодки корзину со снедью, стали раскладывать еду на камнях. Матфей, по всей видимости, оказался в этих краях впервые:

– Смотрите, братья, греки пасут свиней! Неужели они принимают это в пищу?!

Пётр поспешил ответить:

– Жители Гадары – язычники.

Иисус улыбнулся:

– Я уже говорил вам, неужели вы забыли? Не входящее, а исходящее из уст – из сердца исходит – сие оскверняет человека.

– Ты прав, Господи, – согласился Матфей, ломая хлеб, – только исходящее.

Исполненный потусторонней яростью мощный рык вновь огласил окрестности. Стадо свиней в две тысячи голов заволновалось, заколыхалась серая масса, засуетились, забегали в беспокойстве пастухи. Видно, что стадо опасно приблизилось к обрыву. Иисус, сохраняя спокойствие, устремил взор в даль моря.

Теперь ученики обеспокоились, выпрямился Матфей:

– Смотрите, братья, кто это?!

Со стороны пещерных гробов к ним стремительно бежал человек. Вид его был свиреп и страшен: голый, грязный, длинные волосы развеваются гривой. Несмотря на худобу, мощь и нечеловечески звериная сила наблюдались во всём его облике. По всем признакам – одержим бесами! Как бы ища защиту, как дети малые, апостолы зашли за Иисуса.

Не замедляя стремительного бега одержимый, по приближении к людям, упал на колени, и так, раздирая колени в кровь и лохмотья, по влажным камням протащился до ног Иисуса:

– Что Тебе до нас, Иисус, Сын Бога Всевышнего?! Пришел Ты сюда прежде времени мучить нас!

Иисус повернулся лицом к бесноватому, внимательно, как бы изучая все детали тела, оглядел его:

– Как тебе имя?

Одержимый, расцарапывая руками в кровь своё лицо, скрученный ужасной судорогой покатился по камням:

– Аааа!… Легииии-оооон!

– Сможем ли мы с ним справиться? – с опаской спросил Матфей своих друзей.

– Сюда идут люди, – ответил Петр, указывая рукой на приближающихся к ним местных жителей, – если случится что опасное – они наверняка нам помогут.

Иоанн добавил:

– Будет трудно связать бесноватого, у таких людей, даже несмотря на хилое сложение, исключительная сила.

Но бесноватый, похоже, и не думал нападать на Иисуса с учениками: он катался по земле, неистово наносил по себе удары руками, и бился головой об острые камни:

– Не высылай нас из этой страны, Сын Бога! Нам здесь хорошо и просторно!

– Нет, – твёрдо ответил Иисус, – душа этого человека не принадлежит отныне вам!

– Ааааа!.. Тогда отправь нас в стадо свиней! Мы оставим эту страну и войдём в стадо, только не мучай нас! Ааааа!..

Иисус властно простёр над одержимым руки:

– Да будет так!

Завизжало, враз закричало бесовскими голосами тысячное стадо, едва успели разбежаться в стороны, ошеломленные и напуганные небывалым доселе, пастухи, серыми тучными волнами, набегая друг на друга, бросилось стадо с обрыва в море. И тут же угомонился Бакчос. Раскинув руки в стороны, отходя от душевных мук, лежал он недвижно на земле и смотрел в чистое небо ясными глазами, по новому входя в мир и узнавая окружающее, будто только что он появился на свет. Ощущение счастья, радости и свободы от скинутых духовных пут преобладало над телесными страданиями. Телесные страдания подавлялись чувством духовного облегчения.

Апостолы подняли обессиленного Бакчоса с земли, прикрыли нагое тело плащом, Иоанн, пытаясь оказать помощь, склонился над ранами. И в это время подошли к пришельцам жители Гадары, средь них – и Хели с Аглаей.

– Сюда бежал мой сын Бакчос, я стар, но видел это собственными глазами. Он болен и очень опасен для себя и окружающих: душа его одержима злыми духами. Куда вы его спрятали?

– Отец, вот же он! – Аглая с удивлением смотрела на преобразившегося брата.

– О, боги! – воскликнул Хели узнав сына, – в тебе нет сил, еле стоишь на ногах, но у тебя чистый взгляд и ты свободен от оков грязных духов!

– Да, я освобождён от всех пут!

– Это Он сделал? – Хели безошибочно указал на Иисуса и поклонился, – мы благодарны тебе, добрый человек!

– Отец, Аглая, я очень люблю вас, но я уйду с Иисусом! Он один мой Бог и спаситель, и нет других богов!

– Одумайся, сын, тебе же нужно лечиться, – подхватил отец враз ослабевшего Бакчоса, – куда же ты собрался?..

Из толпы, наконец, справившись с изумлением и страхом, выдался седовласый старец, по всей видимости, пользовавшийся в Гадаре уважением и авторитетом, он стал умолять Иисуса:

– Мы не будем предъявлять вам, незнакомцы, иск о возмещении наших убытков, но заклинаем – уйдите с нашей земли! Мы видим, что ты, Иисус, сильнее всех наших богов, ты имеешь власть! Но так нам будет спокойнее!

Иисус дал знак своим ученикам, апостолы оттолкнули челн от берега.

– Бакчос, ты должен остаться здесь, – молвил Иисус, из уже удаляющейся лодки, – ещё не время. Расскажи всем, что сотворил с тобою Господь и как помиловал тебя!..