Текст книги "Право на секс. Феминизм в XXI веке"

В 2011 году китайская полиция арестовала 32-х авторов яойных слэшей, в которых обыгрывается порнографический жанр, завезенный из Японии (откуда родом большая часть порнографии Юго-Восточной Азии). Яой изображает анимированные гомоэротические фантазии и создается женщинами для женщин.[163]163
  Tracy McVeigh, ‘Can Iceland lead the way towards a ban on violent online pornography?’, The Observer (16 February 2013): https://www.theguard-ian.com/world/2013/feb/16/iceland-online-pornography


[Закрыть]

В 2017 году правительство Великобритании пообещало ввести «возрастной запрет» на порно. Предложение, от которого тихо отказались после широкой критики, что оно не сработало бы[164]164
  Katrien Jacobs, ‘Internationalizing Porn Studies’, Porn Studies, vol. 1, no. 1–2 (2014): 114–119, p. 117.


[Закрыть], заключалось в том, чтобы обязать зрителей порнофильмов подтверждать свой возраст, загружая паспорт или водительские права, или покупая «пропуск на порно» в местном газетном киоске. Одна из систем проверки возраста, которую предлагала использовать Великобритания, AgeID, была создана компанией MindGeek, материнской компанией PornHub, RedTube и YouPorn[165]165
  ‘UK’s controversial “porn blocker” plan dropped’, BBC News (16 October 2019): https://www.bbc.co.uk/news/technology-50073102


[Закрыть]. У MindGeek на онлайн-порно почти монополия.

Австралийское руководство по классификации фильмов и компьютерных игр запрещает порнофильмы, в которых изображен фистинг, наряду с другими «фетишами вроде пирсинга тела, использования воска свечи, "золотого дождя", связывания, шлепков». Если фистинг запрещен, спросил недавно в научном журнале Porn Studies крип-теоретик Райан Торникрофт, как же быть с практикой «стампинга» – введения культи руки или ноги человека во влагалище или анус[166]166
  Tom Crewe, ‘The p-p-porn ban’, London Review of Books (4 April 2019): https://www.lrb.co.uk/the-paper/v41/n07/tom-crewe/short-cuts


[Закрыть]?

В 2018 году Непал запретил цифровое порно в ответ на протесты против возрастающего числа сексуальных нападений на женщин. В список из 24 000 запрещенных сайтов вошли те, которые поощряют секс-позитив, сексуальное образование и платформы для квиров[167]167
  Ryan Thorneycroft, ‘If not a fist, then what about a stump? Ableism and heteronormativity within Australia’s porn regulations’, Porn Studies, vol. 7, no. 2 (2020): 152–167.


[Закрыть].

В 2007 году на тот момент еще премьер-министр Австралии Джон Говард инициировал «экстренное» вмешательство в ответ на отчет, подготовленный по заказу правительства Северной территории, который выявил высокий уровень жестокого обращения с детьми в общинах австралийских аборигенов. В докладе содержался призыв к увеличению объема социальных услуг и более чуткому отношению к тому, как история колониального насилия и отчуждения сформировала современную культуру этих народов. Вместо этого Говард устроил военную оккупацию Северных территорий и ввел полный запрет на хранение и распространение порнографии. Австралия, где коренные народы составляют всего три процента от всего населения, занимает девятое место по просмотру порно на PornHub. Австралийцы просматривают видео с тегом «грубый секс» в среднем на 88 % чаще, чем во всем остальном мире[168]168
  Anirban K. Baishya and Darshana S. Mini, ‘Translating Porn Studies: Lessons from the Vernacular’, Porn Studies, vol. 7, no. 1 (2020): 2–12, p. 3.


[Закрыть]. Запрета на потребление порнографии белыми австралийцами не существует.

Попытки законодательно запретить порно, как и попытки законодательно запретить секс-работу в целом, неизменно наносят ущерб женщинам, которые финансово зависят от порно больше всего. Такие бесплатные сайты, как PornHub, работают за счет пиратского контента, загружаемого пользователями. Хотя порностудии могут потребовать удаления пиратского материала, в действительности им никогда не угнаться за темпами загрузки. В свою очередь профессиональные продюсеры порнографии терпят убытки; бесплатные порносайты ежегодно вытягивают из индустрии примерно два миллиарда долларов[169]169
  Pornhub Insights, ‘The 2019 Year in Review’, Pornhub (11 December 2019): www.pornhub.com/insights/2019-year-in-review


[Закрыть]. Расплачиваются за переход денег и власти от порнопроизводства к технопиратству в основном женщины-исполнителицы. Сегодня порноактрисы в калифорнийской долине Сан-Фернандо, центре крупнейшей в мире порноиндустрии, работают в среднем от четырех до шести месяцев и переходят к более высокооплачиваемым жестким видам секса, вроде анального, гораздо быстрее, чем работницы предыдущих поколений[170]170
  Joe Pinsker, ‘The Hidden Economics of Porn’, The Atlantic (4 April 2016): https://www.theatlantic.com/business/archive/2016/04/pornogra-phy-industry-economics-tarrant/476580/


[Закрыть].

В 2020 году из-за массовой безработицы, вызванной пандемией COVID-19, десятки тысяч новых актеров пришли в порноиндустрию через вебкам-сайты, где «модели», как женщины, так и мужчины, снимают в прямом эфире сексуальные видео (и предлагают поговорить) для индивидуальных платных клиентов. В марте 2020 года CamSoda сообщила о 37-процентном увеличении числа новых моделей, ManyVids – о 69-процентном[171]171
  Jon Millward, ‘Deep Inside: A Study of 10,000 Porn Stars and Their Careers’, Jon Millward: Data Journalist (14 February 2013): https://jonmill-ward.com/blog/studies/deep-inside-a-study-of-10000-porn-stars/; and Shira Tarrant, The Pornography Industry: What Everyone Needs to Know (Oxford University Press, 2016), p. 51.


[Закрыть]. OnlyFans сообщил, что только за первые две недели марта зарегистрировалось 60 000 новых моделей.[172]172
  Gabrielle Drolet, ‘The Year Sex Work Came Home’, The New York Times (10 April 2020): https://www.nytimes.com/2020/04/10/style/camsoda-only-fans-streaming-sex-coronavirus.html


[Закрыть]Как правило, девушки и парни вебкамщики оставляют себе только половину доходов, которые они получают. Расположенный в Лос-Анджелесе вебкам-сайт IsMyGirl предложил сотрудникам McDonald’s, которых собирались уволить без оплаты больничного листа, особые условия: «эксклюзивное предложение получить 90 % выручки (после обработки кредитной карты)». Эван Сайнфелд, основатель IsMyGirl, сказал: «Конечно, они должны делать хороший контент и уметь взаимодействовать со своими поклонниками. У нас есть замечательные истории женщин, которые жили в своих машинах и сейчас зарабатывают 10 000 долларов в месяц»[173]173
  Blake Montgomery (@blakersdozen), Twitter (31 March 2020): https:// twitter.com/blakersdozen/status/1245072167689060353?lang=en


[Закрыть].

Бывшим сотрудникам McDonald’s, как и работникам повсеместно, было бы лучше, если бы у них были адекватные пособия по безработице, медицинское обслуживание, не привязанное к работе, и безопасное жилье, не требующее работы из машины. Не говоря уже о работодателях, которые не отбирают 50 % от полученного дохода в качестве прибыли. Но будет ли лучше десяткам тысяч женщин без медицинской страховки и недавно ставших безработными или бездомными, которые пошли в порно, если они будут еще и нарушать закон?

Каков бы ни был закон, порно будут снимать, покупать и продавать. Для феминисток важнее всего не то, что закон говорит о порно, а что он делает для женщин, которые в нем работают.

Ни один из студентов за несколько лет моего преподавания не предложил использовать законодательство для смягчения последствий от просмотра порно. Не потому, что мои студенты – фанатики свободы слова. А потому, что они прагматики. Они инстинктивно понимают, что интернет невозможно обуздать, и что блокировка доступа к нему может подействовать на представителей старших, менее подкованных поколений, но не на их. Они знают, что они не только потребители, но все чаще и производители порнографии: де-факто объектом такого законодательства будет не Ларри Флинт, а молодые люди, для которых загрузить секс-видео то же самое, что выложить селфи. Они опасаются криминализации секс-бизнеса не потому, что потворствуют мужчинам, покупающим секс, а потому, что знают: сильнее всего от криминализации продажи секса пострадают женщины, которые уже находятся на задворках общества.

Когда речь заходит о порно, мои студенты считают, что с плохим словом нужно бороться с помощью лучшего слова. Как и Стоя, они винят недостаточное сексуальное образование в том, что порно имеет власть над ними и их жизнью. По их мнению, порно в праве учить правде о сексе не потому, что государство не смогло принять конкретный закон, а потому, что государство не выполнило свою основную обязанность просвещать.

В каком-то смысле они очевидно правы. Только 25 % британской молодежи сказали, что им «повезло» или «очень повезло»[174]174
  Nana Baah, ‘This Adult Site Is Offering Ex-McDonald’s Employees Camming Work’, Vice (24 March 2020): https://www.vice.com/en_uk/article/dygjvm/mcdonalds-workers-coronavirus-employment


[Закрыть] с половым воспитанием. При этом только 41 % британских учителей прошли адекватную подготовку по вопросам преподавания сексуальных дисциплин[175]175
  ‘SRE – the evidence’, Sex Education Forum (1 January 2015): http://www. sexeducationforum.org.uk/resources/evidence/sre-evidence


[Закрыть]. С сентября 2020 года британскую обязательную учебную программу расширили и включили однополые отношения, сексуальное насилие и «порнограмотность». Родители в свою очередь больше не могут отказаться от обучения своих детей по достижении ими 15-летнего возраста. Петицию против изменений подписало более 118 000 человек. Они настаивали на том, что это «фундаментальное право родителей учить своего ребенка» сексу[176]176
  ‘Statutory RSE: Are teachers in England prepared?’, Sex Education Forum (2018): https://www.sexeducationforum.org.uk/sites/default/files/ field/attachment/Statutory%20RSE%20-%20are%20teachers%20in%20Eng-land%20prepared.pdf


[Закрыть]. Эти родители не замечают, что их детей уже учат сексу, и далеко не они.

В США только в 30 из 50 штатов в обязательном порядке преподают половое воспитание. Даже там отдельные школьные округа часто самостоятельно определяют свою программу[177]177
  ‘Give parents the right to opt their child out of Relationship and Sex Education’, Petitions: UK Government and Parliament (2019): https://petition. parliament.uk/petitions/235053


[Закрыть]. В том числе они решают, будут ли ученикам рассказывать о других вариантах сексуальных отношений, кроме воздержания; 26 штатов требуют, чтобы акцент делался именно на нем[178]178
  ‘Sex and HIV Education’, Guttmacher Institute (1 January 2021): https:// www.guttmacher.org/state-policy/explore/sex-and-hiv-education


[Закрыть]. Девочки, которых учат воздержанию, чаще занимаются сексом в первый раз со взрослым партнером и чаще описывают этот опыт как нежелательный[179]179
  ‘Abstinence Education Programs: Definition, Funding, and Impact on Teen Sexual Behavior’, Kaiser Family Foundation (1 June 2018): https:// www.kff.org/womens-health-policy/fact-sheet/abstinence-education-programs-definition-funding-and-impact-on-teen-sexual-behavior/


[Закрыть]. В 37 странах, по которым имеются данные за 2011–2016 год, только 36 % мужчин и 30 % женщин в возрасте от 15 до 24 лет знают о профилактике ВИЧ[180]180
  Sex Education Forum, ‘SRE – the evidence’


[Закрыть].

Повсеместное половое воспитание должно быть более качественным. Но надеяться на образование, как и на закон, часто значит ошибочно уповать на их преобразующую силу. Если понимать образование так, как его понимал Платон, как совокупность слов, образов, знаков и тропов, влиянию которых мы подвергаемся с рождения, то можно согласиться, что вопрос порнографии образовательный. Но когда «сексуальное образование» понимается так, как оно обычно понимается – как формальная школьная программа – ему тяжелее противиться идеологической силе порно. Кто учит учителей? Если учителя – обычные люди, то многие из них смотрят порно, включая большинство мужчин. (Вспомните комментарий Маккиннон о том, что из-за порно мужчины-учителя «не могут считать своих учениц потенциальными коллегами». Вспомните упоминание о стрингах.) Странно ли, что учителям трудно обсуждать патриархальное устройство секса? Изменят ли это «педагогические тренинги», если не считать полного феминистского перевоспитания сознания? И какое государство будет за это платить?

В отличие от порнографии, официальное сексуальное образование действительно по сути является высказыванием, а не юридической фикцией. Его озвучивают учителя при передаче информации и убеждений учащимся. Сексуальное образование воздействует на интеллект молодых людей: заставляет их размышлять, задавать вопросы и понимать. В этом смысле традиционное половое воспитание не предлагает знакомиться с порно на его условиях. Потому что порно не информирует, не убеждает и не дискутирует. Порно дрессирует. Оно проделывает глубокие борозды в психике, формируя мощные ассоциации между возбуждением и выбранными раздражителями, минуя ту часть нас, которая делает паузу, чтобы рассмотреть и подумать. Эти ассоциации, подкрепляемые повторением, усиливают и воспроизводят социальный смысл сексуальных различий, который им придает патриархат. Особенно это касается порнографии, которая использует силу самого идеологически мощного развлекательного аппарата – движущейся картинки. Фильму (порнографическому или нет), в отличие от неподвижного изображения, книги или аудиозаписи, ничего от нас не нужно, – ни интеллектуальных ресурсов, ни обработки информации. Он требует только нашего очарованного взгляда, который вынужденно, но с охотой прикован к экрану. Перед порнофильмом воображение замирает и сдается, поглощенное его симулякром реальности. Окно браузера превращается в окно в порномир, в котором лоснящиеся тела имеют и трахаются ради собственного удовольствия. Любое возбуждение, испытываемое зрителем, или мастурбация с его помощью являются случайными по отношению к происходящему в этом мире. Удовольствие от порнофильма как от фильма может доставить любое другое кино – это удовольствие смотреть и слушать.

На деле порномира не существует, нет окна в него, и нет ничего случайного в удовольствии, которое мы получаем от порно. Порно – это сложная конструкция, созданная для того, чтобы зритель кончал. И то, что удовольствие и секс там кажутся настоящими, не меняет этого. Очевидно, что мейнстримное порно предлагает удовольствие от созерцания женского тела, выставленного напоказ, его отверстий, ожидающих проникновения: рта, влагалища, ануса. Но, помимо этого, оно предлагает удовольствие поиска эго-идентичности. Ведь мейнстримное порно репрезентует очень специфическую сексуальную схему, в которой, в целом, женщины жаждут утверждения мужской сексуальной власти. А после поручает зрителю самоопределиться в этой схеме. Мейнстримное порно создано для мужчин, и не только потому, что в подавляющем большинстве именно мужчины потребляют порно, но и потому, что его визуальная логика заставляет зрителя проецировать себя на «экранный суррогат», так Лора Малви описала мужчину-актера в своем новаторском эссе 1975 года «Визуальное удовольствие и нарративный кинематограф»[181]181
  ‘International technical guidance on sexuality education’, United National Educational, Scientific and Cultural Organization (UNESCO), rev. ed. (2018): https://www.unaids.org/sites/default/files/media_asset/ITGSE_ en.pdf, p. 23.


[Закрыть]. Борцы за гражданские права, которые говорят, что порно – это система взглядов, правы, как никогда. Камера в порно не задерживается на лице мужчины, если оно вообще показано; очень часто она расположена так, чтобы быть взглядом мужчины. Если изображено мужское тело, то оно задает ход действия, порождает желания и развивает повествование, оно активное. Единственная часть мужского тела, которой уделяется экранное время, – эрегированный пенис, дублер члена зрителя. (Конечно, суррогатный пенис больше и тверже, чем у зрителя, но по крайней мере во время просмотра думать об этом невозможно. Как пишет Малви: «Гламурные черты мужчины-кинозвезды – это… не эротический взгляд исподлобья, а более совершенное, полноценное, мощное и идеальное "я" зрителя». Канонически и почти неизменно порнофильм заканчивается эякуляцией пениса на женское тело, что схвачено взглядом камеры. «Если у вас нет камшотов (come shots), у вас нет порнофильма», – говорится в «Руководстве по созданию порнографии» (Film Maker’s Guide to Pornography) (1977)[182]182
  Laura Mulvey, ‘Visual Pleasure and Narrative Cinema’, Screen, vol. 16, no. 3 (1975): 6-18, p. 12.


[Закрыть]. Если зритель точно рассчитает время (в интернете, в отличие от кинотеатра, всегда можно сделать паузу, перемотать вперед и назад), то его сперма окажется на ее лице и груди.

Но где тут женский взгляд? Защитники мейнстримного порно любят напоминать, что многие его потребители – женщины. Только здесь ни слова о том, что порно готово или не готово сделать для женщин, которые его смотрят. Мы знаем, что они от него кончают. Но с кем или чем они себя отождествляют? Скорее всего, они идентифицируют себя с женщинами, которых видят на экране, с теми, чье сексуальное удовольствие опосредовано демонстрацией мужского желания, а удовлетворение физическим и психическим доминированием: им приказывают, их трахают, бьют, от них требуют. Зрительницы «берут в глаз», как выразилась Кэрол Кловер[183]183
  Цитата по Linda Williams, Hard Core: Power, Pleasure, and the ‘Frenzy of the Visible’ (University of California Press, 1999 [1989]), p. 93.


[Закрыть]. Но эти женщины также могут отождествлять себя с мужчинами на экране, становясь на время теми, кто приказывает, требует, трахает и бьет. Эллен Уиллис спрашивает: «Когда женщина возбуждается от фантазий об изнасиловании, она, видимо, себя отождествляет и с насильником, и с жертвой?»[184]184
  Цитата по ibid., p. 291.


[Закрыть] Это «видимо» у нее слишком слабое: такие сексуальные инверсии повсеместны, возможно, это даже норма. Идентификация зрительницы колеблется между мужчиной-посредником и женщиной-объектом[185]185
  Willis, ‘Feminism, Moralism, and Pornography’, p. 464.


[Закрыть]. Поэтому понятно, почему многие женщины – и не только те, которые сталкивались с сексуальной травмой – находят нечто спасительное в воображаемой смене ролей. Так же и в случае порно с изнасилованием: в идентификации с актрисой, которая добровольно соглашается на секс без согласия, может быть освободительный дух.

Аналогичным образом, и в сексуальной объективации может быть лечебный потенциал. Дженнифер Нэш утверждает, что темнокожие феминистки Элис Уокер и Патриция Хилл Коллинз рано посчитали мейнстримное порно с темнокожими женщинами расовым и сексуальным подчинением. Ведь, по ее словам, «темнокожесть может быть центром удовольствия и сексуального возбуждения» как для белого мужчины, так и для черной женщины[186]186
  Смотри: Parveen Adams, ‘Per Os(cillation)’, Camera Obscura, vol. 6, no. 2 (1988): 7–29.


[Закрыть]. (Исключение этой категории из порно может быть таким же признаком угнетения, как и ее присутствие: если в порно относительно редко фетишизируют коренных американок, австралийских аборигенок или неприкасаемых, свидетельствует ли это о том, что их не угнетают?) Аргумент Нэш перекликается с рассуждениями правового философа Лесли Грина о мейнстримном мужском гей-порно. Хотя большая его часть повторяет тропы мужского доминирования и женского подчинения из порно для гетеросексуалов, Грин утверждает, что благодаря ему геи чувствуют себя объектами, ведь для них частые отказы в сексе «постоянный опыт». Не будь его, «гей-сексуальность осталась бы возвышенной, благоразумной и мудреной. А хочется, чтобы она была страстной, влажной и веселой»[187]187
  Jennifer C. Nash, ‘Strange Bedfellows: Black Feminism and Antipornography Feminism’, Social Text, vol. 26, no. 4 (2008): 51–76, p. 67. See also Jennifer C. Nash, The Black Body in Ecstasy: Reading Race, Reading Pornography (Duke University Press, 2014).


[Закрыть].

Все это, безусловно, правильно. Антипорно феминистки слишком уверены, что изображения сексуального и расового доминирования на экране не делают ничего, кроме как усугубляют их в реальности. Не в последнюю очередь простота рассуждений подрывается печально известным непокорным бессознательным: кто знает, как оно поступит с привычными категориями «хорошего» и «плохого»? При этом интересно, что мало кто из сторонников порнотеории заявляет, что мужчины идентифицируют себя с изнасилованной женщиной в тематическом порно, или что белые мужчины идентифицируют себя с черной женщиной при просмотре межрасового порно.

И все же мы можем спросить: почему женщине-зрителю нужно быть мужчиной, чтобы использовать власть? Почему фем-гею или черной женщине нужно смотреть, как похожих на них людей нагибают и трахают, чтобы понять, что они, в своей женственности или черноте, желанны? Я не говорю, что спроса нет, или что сексистское и расистское порно нельзя приспособить для удовлетворения. Мне интересно, почему такая потребность вообще существует, и каким способом саботировать и перенаправить силу порно в другое русло. Только не путайте вынужденное преодоление под давлением с намеками на освобождение.

Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов силу порнографического мейнстрима. Интернет-мем «Правило 34 гласит: «Если это существует, значит, про это уже сняли порно. Без исключений». Это почти правда. Даже на самых крупных порносайтах можно найти что-то экзотическое или даже политически свежее: порно с пожилыми или людьми с видимыми нарушениями, порно, где женщины трахают мужчин страпоном, порно с воздушными шарами, порно по «Звездному пути». Но это не значит, что порномир – это место свободных уникальных желаний и извращений. У порно, как и у всех культурных форм, есть устойчивый стиль и главные темы. Из двадцати самых популярных звезд на PornHub в 2017 году все, кроме двух девушек, были белыми, стройными, крепкими, женственными, цисгендерными и гладкими как девочки[188]188
  Leslie Green, ‘Pornographies’, Journal of Political Philosophy, vol. 8, no. 1 (2000): 27–52, p. 47.


[Закрыть]. Пайпер Перри, занявшая 17-е место, весила 40 кг при росте 147 см, так же – случайно ли? – как Лолита Набокова. У нее брекеты на идеально ровных зубах, и выглядит она не старше 14 лет. (Предложение по Правилу 35: если это не устраивает сексуальную политику, то будет дико популярно в порно.)

Но бесплатное онлайн-порно не просто воспроизводит известные сексуальные предпочтения. Сайты вроде PornHub управляются алгоритмами высокой сложности, построенными по логике YouTube и Amazon. Эти алгоритмы учатся и затем формируют предпочтения пользователей на основе собранных данных: не только истории поиска, но и местоположения, пола и времени суток, когда они чаще всего бывают в сети. В свою очередь, алгоритм выдает пользователям то, что любят смотреть другие люди из их демографической группы, усредняя все сексуальные предпочтения. Более того, алгоритм приучает пользователей думать о сексе установленными категориями. Как отмечает Шира Таррант, автор книги «Индустрия порнографии» (The Pornography Industry): «Если вас интересует, например, двойной оральный секс, и вы вводите это в браузер, то он выдаст вам двух женщин, делающих минет одному парню… скорее всего вы вряд ли увидите двух мужчин, делающих женщине кунилингус». Она добавляет: «Потребители онлайн-порно не всегда осознают, что их привычки и вкусы в основном формирует корпорация»[189]189
  Pornhub Insights, ‘2017 Year in Review’, Pornhub (9 January 2018): https://www.pornhub.com/insights/2017-year-in-review


[Закрыть]. Из-за алгоритмов PornHub, порноактрисы, которые слишком стары для категории «подростки» и слишком молоды для MILF – то есть актрисы в возрасте от 23 до 30 лет – теперь с трудом устраиваются на работу.

Порно очень могущественно. Попытки кастрировать его образованием не учитывают, насколько оно могущественно не как высказывание, а как фильм. Создатели феминистского и инди-квир порно молчаливо с этим соглашаются. В некотором смысле они предлагают альтернативную форму полового воспитания, которая стремится показать и насладиться сексуальностью тел, практик и распределения власти, которые не соответствуют гетеросексистским, расистским и эйблистским эротическим стандартам. В 1984 году Кандида Ройэлл основала Femme Productions, первую феминистскую порностудию. Ройэлл не снимала эякуляцию на тело («будучи актрисой, я спрашивала: „Зачем это нужно?“. Мне сказали: „Чтобы доказать, что все случилось“»[190]190
  Pinsker, ‘The Hidden Economics of Porn’.


[Закрыть]), и, проконсультировавшись с секс-терапевтами о том, как избежать укрепления мифов об изнасилованиях, она для контраста стала ставить в один контекст сцены принудительного секса и разговоры актеров о согласии.

Следуя примеру Ройэлл, новое поколение порнопродюсеров и актеров отказывается от гегемонистских стереотипов о возбуждающих телах и практиках и меняет представление об удовольствии. (Об этом забывают, но почти во всем мейнстримном порно мужчины испытывают настоящий оргазм, а женщины его симулируют.) Эрика Ласт, феминистская порнорежиссерка и продюсерка, живущая в Барселоне, стала снимать инди-порно, прочитав научный труд Линды Уильямс о порнофильмах «Хардкор: власть, удовольствие и "безумство очевидного"» (Hard Core: Power, Pleasure, and the ‘Frenzy of the Visible’)[191]191
  Candida Royalle, ‘Porn in the USA’ [1993], in Feminism and Pornography, ed. Drucilla Cornell (Oxford University Press, 2007 [2000]): 540–550, p. 547.


[Закрыть]. У фильмов Ласт красивая картинка, сложное эмоциональное повествование, наполненное эгалитарным этосом поиска удовольствия. По трейлерам кажется, что это артхаус, что отчасти правда.

Шайн Луиз Хьюстон – темнокожая квир-порнорежиссерка, получившая образование в Институте искусств Сан-Франциско, сняла фильм «Ночлежка» (The Crash Pad) (2005), который стал культовой классикой «дайк порно». Хьюстон известна своей репрезентацией сексуальной повестки квиров и небелых. Ее актеры без сценария решают, как именно они хотят сниматься, каждому из них платят одинаковый фиксированный гонорар независимо от того, в каких половых актах они участвуют, что противоречит рынку, который обычно навязывает строгую финансовую иерархию: анальное проникновение дороже вагинального, двойное проникновение дороже одиночного, а гетеро дороже лесбийского секса. Актеры в онлайн-сериале «Хьюстон» на CrashPadSeries. com описывают себя по-разному: как не-бинарные буч-фемы, ведьмы, транс-лесбиянки, транс-дайки, «нечеловеческие женщины», медведи, гендерквир единороги, буч-футч-трансгендерные девушки небинарные дайки, секс-ботаники и трансгендерные мужчины-садисты-сексуальные всеядные. Эпизоды сопровождаются предупреждениями (в случае «обоюдного согласия на принудительный секс») и «закулисными» материалами, в которых актеры разбирают сцены после съемок.

Порноиндустрия в Японии – одна из крупнейших в мире – пострадала (как и везде) от доступности бесплатного порно без цензуры[192]192
  Marianna Manson and Erika Lust, ‘Feminist Porn Pioneer Erika Lust on the Cultural Cornerstones of Her Career’, Phoenix (31 May 2018): https:// www.phoenixmag.co.uk/article/feminist-porn-pioneer-erika-lust-on-the-cultural-cornerstones-of-her-career/


[Закрыть]. Но спрос на женское порно, снятое если и не сознательными феминистками, то простыми женщинами, невероятно огромный[193]193
  Согласно японскому закону, все гениталии должны быть отретушированы в порнографии, из-за этого незапланированно распространилась жестокая и агрессивная порнография; и получается, что порно с изнасилованиями и анимированное детское порно разрешены законом.


[Закрыть].

Проблема, проще говоря, в том, что феминистские и инди-порнофильмы редко бывают бесплатными. И даже если бы они были бесплатными, скажем, если бы государства субсидировали режиссеров и актеров в рамках программы гендерного и расового равенства, за официальное сексуальное образование оно вряд ли сойдет. Действительно, во многих юрисдикциях было бы незаконно показывать несовершеннолетним материалы или даже поощрять их просмотр. (Это тоже серьезная проблема для обучения «порнограмотности» в школах: как научить людей читать тексты, которые нельзя показать?) Среди моих уже совершеннолетних студентов некоторые с энтузиазмом встретили перспективу другого порно. Но многие считают, что они уже слишком взрослые, чтобы изменять своим желаниям. Дети бесконечно разнообразного интернета каким-то образом умудряются использовать все возможности, кроме самой действенной.

Все чаще слышно, что с ростом порнографии в интернете молодым людям необходима более качественная и разнообразная репрезентация секса. Помимо того, что это трудно осуществить, есть и более принципиальное возражение. Потребность в разнообразной репрезентации не учитывает, что секс все равно опосредован экраном, а замороченное воображение лишь копирует то, что уже усвоило. Возможно, сегодня без экрана никуда. Если так, то кроме «разнообразной репрезентации» у нас ничего не остается.

Но мы кое-что упускаем. Снятый на пленку секс, казалось бы, открывает мир сексуальных возможностей, но закрывает сексуальное воображение, делает его слабым, зависимым, ленивым, системным. Оно превращается в машину подражания, неспособную генерировать новые идеи. В книге «Половой акт» (Intercourse) (1987) Андреа Дворкин предупреждала об этом:

Воображение – не синоним сексуальной фантазии, которая, как это ни жалко, всего лишь заведенная магнитофонная петля, повторяющаяся в нарколептическом сознании. Оно находит новые смыслы, новые формы; сложные и чуткие ценности и поступки. Человека с воображением оно толкает вперед, в мир возможностей и риска, в осмысленный мир выбора, а не на голую свалку символов, которыми манипулируют, чтобы вызвать заученные реакции[194]194
  Alexandra Hambleton, ‘When Women Watch: The Subversive Potential of Female-Friendly Pornography in Japan’, Porn Studies, vol. 3, no. 4 (2016): 427–442.


[Закрыть].

Если бы сексуальное образование стремилось дать молодым людям не только «вызубренные ответы», но и развитое сексуальное воображение, научило их порождать «новые смыслы, новые формы», оно могло бы стать, как мне кажется, чем-то вроде отрицательного воспитания. Необязательно, чтобы оно передавало только правду о сексе. Оно должно напоминать молодым людям, что они сами могут решать, что для них значит секс и каким он должен быть. Они могут сделать выбор в пользу привычного, тогда секс останется таким же, каким был за поколения до них: жестоким, эгоистичным и неравным. Или будет более радостным, равным, свободным, если захотят. Как добиться такого отрицательного воспитания, неясно. Нет ни проектов законов, ни простых учебных программ для внедрения. Вместо того, чтобы распространять высказывания и изображения, нужно остановить их натиск. Может, тогда сексуальное воображение хотя бы ненадолго вспомнит о своей утраченной силе.