Текст книги "Тонны облаков"

Тонны облаков
Амми Кимкейд

© Амми Кимкейд, 2017

ISBN 978-5-4485-8529-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Тебе о тебе

«Вся моя Любовь обрела всю серьёзность и полноту осознанности. Эта Любовь непредсказуема, потому что безгранична. Но она не несёт в себе опасность.

Сейчас мне рисуется вот такая картина. Эта любовь похожа вот на что.

Если взять отдельную веточку, сочную-свежую-зелёную, а лучше не брать, а просто смотреть на неё… И вот в этом поле сухой травы эта веточка. А на ней время от времени вырастают самые различные цветы…

Только представить! Какая бы это была красота! Нет никакого периода между цветами, чтоб они вырастали. Они просто растут сами по себе. Им так хочется. Хоть веточка, основа, стебель потеряют свою энергию, вырастив цветочек, но и она же через цветочек будет питаться Солнцем, его энергией, энергией пчёл и бабочек…

И это нескончаемый процесс дара тем, кто готов его принимать… Я готова отдать всю себя Ваксфлауэру, а Ваксфлауэр готов принять!»

«Нет истины, где нет любви»

Перенесёмся в 1997 год. Где-то в маленьком городишке, в какой-то квартире два человека решили заняться сексом. Точнее, они даже не решали. Это получилось само собой. Могу предположить, что мужчина хотел больше, чем женщина. Процесс длился не больше десяти минут. Вряд ли эти двое были в высокой любви друг к другу (в любви-заботе – так я её называю). Но тем не менее так получилась я. Это произошло где-то в начале февраля – в конце января. Хотелось бы думать, что двадцать седьмого числа. Почему бы и нет?

Ноябрь. Вчера мне исполнилось шестнадцать. Солнце было ярким, но не жарким. Можно ощущать тепло лучей только лицом. Море. Большое, сливающееся с небом, края не видать. Стоит девочка и улыбается, смотря не на небо, не в море, не на песок под ногами, не даже неопределённым взглядом вдаль – она смотрит вглубь себя, и знает об этом только она сама. Да, я смотрела в самую глубину, и нашла там невероятную мысль! Человек за спиной – обычный с виду – совершенно необычный для меня. Он тот, с кем я действительно хочу быть. Тот самый… Можно даже сказать, что эта мысль лежала на поверхности, но долго до меня не доходила, потому что я искала её не там.

Много было переломных моментов в моей жизни, но этот какой-то особый, потому что я почувствовала хоть какую-то определённость. До этого момента в моем обозримом будущем просто была пустота вместо прекрасного счастливого будущего, как у всех… Или страшная чёрная дыра, которая затягивала меня всё больше и больше. Кажется, я дошла до того, что просто кричала из этой дыры во всю глотку о том, что хочу помощи, мне нужен хоть какой-то знак, или что там мне ещё могло помочь… И тут появился Он. Похоже на какую-то сказку о прекрасном принце, но, уж поверьте мне, когда живёшь в этом – мечтаешь о сказке, а её всё нет и нет… Только во снах, и даже не в своих.

Всё немного перемешивается в голове, что-то вовсе уходит. А что-то растворяется в другом, и ты уже не знаешь, как отличить одно от другого. Так происходит у меня сейчас, хотя до какого-то периода я была уверена, что такая беда обойдёт меня стороной, и что записной книжкой меня называют не просто так, а именно потому, что я всё-всё помню…

Моё спасение – дневники. Я писала их много и часто. Даже сложно было привыкать к новой тетради, потому что одна сменяла другую слишком быстро. Но я с большим удовольствием выбирала себе жертву – ту обложку с листочками, которая станет моим слушателем хоть ненадолго. Однако дневник может оказаться врагом, если внезапно попадает не в те руки. Об этом позднее.

Обстоятельства, при которых Он появился в моей жизни, на первый взгляд, оказались самыми необычными. А может, и не могло быть по-другому? Просто слишком малы шансы именно на такой исход событий, который мы получили.

Итак, лето 2013 года. Мне было тогда пятнадцать лет, я заканчивала девятый класс. Мы сдавали первые в жизни серьёзные экзамены. Много переживаний и неопределённости. А чёрная дыра, о которой я писала, затягивала всё больше и больше. От этого страх увеличивался, а моральных сил становилось всё меньше. Я была на грани того, чтобы согласиться на всё, на что уговаривала меня мама, именно потому, что заканчивались силы сопротивляться. Она требовала, чтобы я бросила школу и пошла в колледж, но я этого не хотела, поскольку у меня был хороший потенциал. Я могла окончить школу на отлично и поступить в престижный институт, учиться на врача, к примеру.

Мне очень хорошо запомнился день 13 июня. Чтобы вы хоть немного понимали способности моей памяти, скажу, что некоторые события, как вот это, например, я помню чуть ли не до минут и секунд. И дневники мне тут совершенно не нужны. Просто это выбито на каменной стене памяти у меня в голове.

Я сижу за письменным столом, смотрю в окно. Ветра нет, жара. Листья дикого плетущегося винограда перед окном совершенно не шевелятся, тени от них также неподвижны. На небе ни облачка, только голубая бездна, блеклая от зноя и пыли в воздухе. Зазвонил телефон. Я говорила с мамой совсем недолго, но затем был звонок моей подруге Юкке. Он просто необходим, когда речь идёт о таких чрезвычайно важных делах! Хотя маме я уже дала согласие, нужно было, чтобы подруга одобрила моё решение. Минуту назад мама предложила поездку в детский лагерь, упоминая, что эта поездка последняя, поскольку заканчивалось уже моё детство. Я не раздумывая согласилась. При этом не было каких-то восторженных речей или долгого молчания, я просто произнесла: «Давай», будто в ту минуту, в тот день, сидя за тем столом, я была в ожидании этого предложения. Только потом появились сомнения, развеять которые могла Юкка. Я вдруг вспомнила, что у меня есть возлюбленный, и как же можно его бросить на три недели… Но значит, всё это было не так важно, раз он не всегда в моей голове. Да и любила я его месяц с небольшим. Хотя по тем временам это большие сроки!

Решено, еду 23 июня в лагерь. Не помню, как отреагировал Озотамнус, но он не мог мне запретить. Никто не мог. Тем более, через три недели я вернусь, и мы снова будем сидеть на лавочках и целоваться. Что может случиться за это время? Ведь мы любим друг друга уже месяц с небольшим…

Озотамнус появился в моей жизни шестого мая. В тот день я стояла на остановке и ждала автобус – возвращалась домой после занятия по гитаре. Гитара висела у меня на левом плече, как всегда, а в ушах были наушники. Я выискиваю из-за деревьев и машин автобус, весь мир наполнен группой Breaking Benjamin (песня не запомнилась), и тут с правой стороны вплотную передо мной появляется лицо. Я чуть вздрогнула, вытащила наушники – парень улыбнулся. В общем, он сразу заговорил про музыку, будто это было так важно, и предложил мне поехать домой на такси. Вроде не было страшно, это же такси. Но кажется, я бы и в машину к нему села – его вид вызывал сильное доверие, а точнее улыбка и глаза… Очень необычные глаза. Таких зелёных мне больше не доводилось увидеть. В общем, он отвёз меня на такси туда, куда я сказала. Озотамнус сидел на переднем сидении, я позади него, он часто поглядывал на меня и выглядел очень мило из-за этого. Не помню, как мы обменялись номерами, но на следующее утро я уже получила от него SMS. Выскочив из машины, и тут же позвонив Юкке, я рассказала о случившемся, мы вместе посмеялись. А девятого мая в центре нашего города N у меня с Озотамнусом было уже маленькое свидание. Мы тогда как-то много говорили на важные для меня темы. Говорили, что идеального в мире нет, и что это даже хорошо, потому что всегда есть к чему стремиться… Мне было пятнадцать, а ему, выходит, семнадцать. Озотамнус заканчивал школу, готовился к экзаменам. Мы встретились в районе моей музыкальной школы, потому что он как раз возвращался домой от репетитора.

Почему-то незадолго до этого знакомства я решила для себя, что нужно несколько иначе относиться к отношениям с парнями. Парней у меня, может, было не так и много, но всё это было так безответственно и наивно… Скорее так происходило потому, что я росла без отца, и в принципе не понимала мужскую природу, несмотря на то, что в одном доме со мной всегда жил брат на четыре года старше меня. Я как будто бросалась на этих парней с руками и ногами, крепко-крепко вцепившись, лишь бы что-то мужское было в моей жизни, а потом много страдала, когда приходилось отцепляться. При этом по-настоящему я ещё ни от одного не отцепилась – каждый живёт в моём сознании, и часто моё сознание ведёт диалог то с одним, то с другим… И кажется, что эти разговоры никогда не прекратятся, просто потому, что каждому я бы ещё хотела что-то высказать, но их уже нет в моей жизни.

Мне хотелось приостановить свои порывы и начать трезво смотреть на парней, на это их мужское, тем самым сберегать своё женское. Моим убеждением стало – что ненормально целоваться с парнем в первое же свидание, ненормально вообще даже касаться друг друга… Только случайно, только мимолётно. Просто я стала терять какую-то святость отношений в целом. Всё шло по одному сценарию, который ужасно угнетал меня. Возможно, всё это звучит слишком неоднозначно. Но я пишу так, как чувствую.

Вы можете посмеяться, но первый наш поцелуй с Озотамнусом был уже 17 мая, то есть после десяти дней нашего знакомства. Поверьте, я держалась, как могла. Даже боролась. Но это случилось. И я даже не помню, как именно. Придётся обратиться к своим дневникам.

В дневнике лишь маленькая заметка об этом событии, что очень странно, поэтому мне всё равно не удаётся вспомнить. Бывает, что некоторые вещи долго помнишь, потом какие-то подробности стираются, вот ты уже начинаешь непроизвольно фантазировать, и правдой становится то, чего не было на самом деле. Поэтому я не смогу даже примерно припомнить тот день 17 мая. Просто это было, и всё. Вот что написано в дневнике:

«Смысл был в том, что он хотел поцеловать меня, да и я его тоже, но я не хотела торопиться… И ранее я ему сказала: „Когда это произойдёт, мы станем парнем и девушкой…“ И вот в тот вечер я решила ему сказать, что вроде как хочу, но не уверена… Он говорил: „Если не уверена, то лучше не надо“. Тут я вроде потянулась к нему, но сразу передумала. Мы стояли близко-близко друг к другу на аллее недалеко от школы. Тут я рассуждаю вслух: „А ты знаешь, сегодня ведь 17 число… Конечно, вообще-то разницы нет – 17 или 27…“ И тут он поцеловал меня».

Хочу пояснить, что до этого обсуждала с Озотамнусом, как помешана на числах. И что число 27 для меня просто какое-то судьбоносное… Такое ощущение, что я просто сама для себя прикрывалась мыслью, что не хочу торопиться… Просто мне хотелось, чтобы в наших отношениях было что-то важное, которое случится именно в день 27 числа. Какой бред.

Люблю время сборов в лагерь. Такая приятная суета, знаете! Думаешь, какое платьице лучше будет смотреться на дискотеке, в чём будет удобнее спать, какие серёжки лучше положить, или положить все сразу… Самое страшное – что-то забыть. И самое интересное, сколько денег мама даст тебе в дорогу. Из этого следует – купишь ты ей сувенир, или нет.

Утро 23 июня было волнительным. Мама вместе с братом проводила меня прямо до автобуса. В какой-то момент мы сидели на лавочке, и мама сорвала красный листик с деревца. У дерева все листья такого цвета. Этот листочек я взяла с собой – положила в дневник. А обратно маме привезла пёрышко, которое нашла в лагере по пути в столовую.

Это был мой четвёртый лагерь. Но он отличался тем, что я поехала одна, без брата. Обычно мы ездили вместе. Понятно, что были в разных отрядах, но хоть иногда мы виделись, и это как-то подбадривало – увидеть знакомое лицо в совершенно чужом месте, которое через три недели каким-то чудом становится настолько родным, что ты абсолютно не хочешь уезжать.

От моего города N до лагеря Q, как и до всех лагерей, в которых я была, на автобусе ехать примерно три часа. Просто сидишь и смотришь в окно. В основном открывается вид на поля и чистое летнее небо. Подсолнухи. Они больше всего запомнились мне в этих недолгих поездках. Такие жёлтые, яркие, все повёрнуты в одну сторону, все хотят питаться энергией солнечных лучей. Иногда можно увидеть, как один какой-нибудь подсолнушек опустился к земле. Кажется, что просто рядом с высокими растениями он не получает достаточное количество солнечного света, и от этого увядает. Но нет, просто он другой, не такой, как все. Так вот, когда я видела подобную картину, чувствовала, что в обществе, в своём окружении, я как этот подсолнух – не такая, как все. Но меня это не угнетало, даже как-то радовало и воодушевляло.

Каждый раз ты не знаешь, чего ожидать от нового лагеря. Либо там будет классно, либо крайне ужасно… Другого быть не может! Так вот, лагерь Q я сразу полюбила. Всё в нём, на мой взгляд, было идеально. Хотя, конечно, первые три дня всё равно неимоверно хочется домой – потом привыкаешь.

Я думаю, что вам не очень интересно, что делала пятнадцатилетняя девочка в детском лагере… Намного интереснее то, что с ней произошло.

В начале июля (то есть в Q я уже была больше недели) мне приходилось часто наблюдать за одним парнем, который, как я потом узнала, работал там психологом. Это был молодой человек невысокого роста, достаточно худой, но со спортивным телом, всегда в опрятной одежде и, что больше всего забавляло, с рюкзаком за плечами. Единственный на всей территории. Когда я узнала, что он психолог, решила, что мне нужна его помощь. У меня была небольшая депрессия из-за Озотамнуса. Мы не так часто говорили по телефону, потому что лагерная жизнь отвлекала каждую минуту. Поэтому он был недоволен, и это угнетало меня. Именно об этом хотелось поговорить.

Поскольку в лагере дни особо не считаешь, я не запомнила число… Но предположительно: 5 июля. Вечер. Дискотека. Он стоял возле сцены. Один. Я долго колебалась, но всё же подошла. Буквально первые две минуты мы общались на «вы», потом перешли просто на «ты». Хотя мне было немного сложно. Я не такая уж смелая. Было страшно. Совершенно незнакомый человек. И вот мы уже уходим от толпы, я уже что-то говорю… Говорили мы много, но недолго – в какой-то момент нужно было возвращаться к отряду.

Как вы могли уже понять, это именно Он. Ваксфлауэр. Так мы познакомились. В день 5 июля 2013 года. Я подошла к нему в этой Вселенной, на планете Земля, в лагере Q.

На следующий день, или через день, мы говорили снова. Но это уже не был разговор между психологом и девочкой в депрессии. Мы начали узнавать друг друга. Обсуждали книги и фильмы. В какой-то момент я заметила, что Ваксфлауэр стал немного нервничать… И тогда он рассказал мне с большим трепетом свой сон, который ему приснился в ночь после нашего знакомства. В этом сне он увидел, как пришёл со мной в гости к своей бабушке и сказал ей, что я его невеста. Это было так странно и необычно. Уже в тот вечер мы могли говорить такие откровенные вещи. И в этот вечер у меня появился его номер телефона. Мы приходили на одну и ту же лавочку на спортивной площадке. Садились друг напротив друга на лавочку верхом, будто это конь, и говорили, говорили, говорили… В Его глаза я почти не смотрела. Ужасно стеснялась. Но иногда Ваксфлауэр подталкивал меня на эти взгляды. Разобрать само выражение лица в сумерках было сложно, но мне кажется, глаза у нас горели.

Я узнала, что ему тридцать один год, что день рождения у него 27 сентября (!), что он живёт один, работает программистом, но через месяц бросит эту работу и станет свободно заниматься психологией, работать в любимой профессии. Живёт в городе T, и я была в этом городе… двести километров от моего города N.

Ваксфлауэр совсем не выглядит на свои годы. Но мне кажется, если б я изначально знала возраст – меня бы это не остановило, несмотря на то, что мне было всего лишь пятнадцать.

Вечером 12 июля на праздничной дискотеке в честь закрытия смены я пригласила Ваксфлауэра на медленный танец. Как я потом узнала, для него это было так неожиданно и само по себе очень волнительно. Он тогда сказал, что уже очень давно ни с кем не танцевал. А мне хотелось, чтобы это не заканчивалось… Мне нравилось, что он был рядом, мне было с ним спокойно. Я не выкидывала его из головы, когда он был со мной, и когда был далеко. Словом, я влюблялась. Но это не было похоже на то, что у меня уже было до этого… Возможно, потому, что сам Ваксфлауэр уже взрослый, и рядом с ним как-то по-другому смотришь на вещи. Или же рядом с ним я чувствовала себя такой, какой хотела быть уже давно – свободной в своих словах и мыслях.

В последнюю ночь в Q я написала первую SMS Ваксфлауэру… Что-то вроде: «Не знаю, почему, но захотелось пожелать тебе спокойной ночи». В ответ я получила SMS с текстом о том, что он рад читать эти строки, и что мы обязательно спишемся в городах. Утром 14 июля, позвонив ему, я хотела попрощаться, но в лагере его уже не было. А через час мне пришлось снова смотреть на голубое летнее небо и на кучу жёлтых подсолнухов, которые были значительно выше, чем три недели назад. За эту недолгую поездку мне не приходили в голову мысли. Было как-то пусто, но легко.

Часть из того, что со мной происходило в лагере, я рассказывала Юкке. Но какую-то часть затаив в себе, я оставила навсегда в глубине себя, и это практически не достать. Просто когда рассказываешь что-то – переживаешь это снова, и оно ярче отпечатывается в твоей памяти. А то, что не высказано – уже никогда не высказать. Поэтому я достаточно мало помню какие-то подробности. И от этого становится немного грустно. Потому что прошло почти четыре года… А что же тогда будет через десять лет? Начинаю понимать, что пишу книгу, чтобы не забыть. Но зачем? Почему иногда так хочется зацепиться за прошлое? Наверное, если бы не было этого прошлого, то не было бы меня. Прошлое создаёт живого человека. И только мёртвые уже не имеют прошлого. Их просто нет. У них может быть будущее. О них могут вспоминать и говорить о них… Могут слушать их песни, читать их стихи. Но они никогда больше не проживут ещё одну минутку, чтобы она тут же стала их прошлым.

Как-то даже не по себе от этой мысли. Кажется, что я не полностью живу и из-за этого потихоньку исчезаю…

Когда я возвращалась домой, меня уже мало что там ждало. То, к чему я хотела вернуться, было уже в другом месте. Хотя три недели назад для меня этого попросту не существовало… Я даже не сообщила Озотамнусу, что вернулась. В моей голове, конечно, была мысль, что тем самым мы точно расстанемся, но это было сделано осознанно. К тому же то, что меня мучило больше всего, теперь так не тревожило, потому что Ваксфлауэр убедил меня, что много мыслей в голове – это очень даже хорошо. Просто большинство людей не хотят много думать и тем более не хотят, чтобы это делали другие.

В июле 2011 года, когда мне было тринадцать лет, я впервые в жизни начала встречаться с парнем. Все это было совсем по-детски, но не у меня… Я постоянно старалась придать всему смысл: любому взгляду, движению, ощущению… Когда начала делиться этим с парнем, он только отвечал: «Будешь много думать – морщинки на лбу появятся». И все мои мысли уходили в небытие, а бешенству не было предела… Это как мальчику ещё до пятнадцати лет так промыли мозги, и самое интересное – кто, чтобы он девочке в тринадцать лет говорил про морщинки на лбу? В общем, это было начало, но не конец… Примерно то же самое мне приходилось слышать от одноклассников в школе, может, даже раньше. В общем, я частенько слышала это от людей вокруг. Конечно, тогда я замыкалась в себе, могла молчать часами, думая только про себя, а при этом в голове рождались мысли: «А может, я ненормальная? Может, мне не стоит так копаться в вещах и устраивать себе проблемы?» Никто не мог ответить мне на эти вопросы. Я жила с ними несколько лет, всё больше и больше решаясь заставить себя не углубляться в суть вещей. И только Ваксфлауэр дал мне понять, что все должно быть именно так. Что обязательно нужно много думать о чём-то, чтобы дойти до истины, и что истина – это самое главное во всём. Ваксфлауэр ещё говорил, что сам прошёл через это, что порой он не мог найти себе собеседника в свои пятнадцать лет, и что иногда ему приходилось нелегко, так же как и мне… Ведь много печали появляется в душе, когда говоришь и знаешь, что человек тебя не слушает, не понимает, не хочет понять… Я стала замечать, что у меня и у Него есть что-то общее. Ваксфлауэр тоже начал это видеть… А сейчас мы уже столько общего обнаружили, что до сих пор удивляемся!

Сегодня утром писали цели на жизнь. Мы пишем их каждый день, чтобы сконцентрироваться на важном и позитивном. Чаще всего зачитываем друг другу вслух. Так вот, оказалось, что сегодня оба написали об унынии, и что нужно избавляться от него… Это к слову о совпадениях нашего внутреннего мира. Вдруг в одной квартире в одной комнате двое разных людей в одно и то же время подумали об одном и том же.

Вернувшись домой из лагеря, я думала вот о чём: мне хотелось скорее увидеть Его снова. И ведь это не так просто, поскольку мы живём в разных городах на расстоянии двухсот километров. В городе T я была не просто так. Там живут далёкие родственники нашей семьи. Иногда я приезжала в гости, и мне вполне было чем заняться там, потому что была отличная компания в виде девочки по имени Нолина, моей сверстницы. У нас с Нолиной было что-то общее, так что мы легко находили темы для разговоров и чем вместе заняться. Но почему-то на расстоянии практически не общались, хотя ни меня, ни её это не тревожило. В общем, я решила, что мне срочно нужно в гости к родственникам в городе T. Маме пришлось объяснить какую-то ерунду, что мне скучно, что лето на исходе, и что мне обязательно нужно поехать… Было сложнее объяснить маме Нолины, куда я собираюсь идти в незнакомом городе с каким-то парнем, которого так мало знаю (о возрасте, конечно, не сообщила). Тем не менее это случилось. Но Нолина узнала мою историю без всяких утаек. Мы договорились, что я буду периодически отправлять ей SMS о том, что всё со мной в порядке. Это была излишняя мера предосторожности, но действительно так и было.

Итак, 26 июля в городе T мы встретились снова. Боже, как я нервничала… Ужасно переживала из-за своего внешнего вида. Тогда я надела лучшее, что у меня было: новые джинсовые шорты, которые купила перед отправкой в лагерь, и полосатую маечку с тоненькими бретельками. На ногах – чёрные босоножки. Почему-то заплела косичку набок, хотя волосы у меня были чуть ниже плеч – можно было бы оставить распущенными. Но косичка мне очень даже шла! К тому же я долго ждала момента, когда смогу уже хоть что-нибудь заплести на своих волосах… О месте и времени встречи с Ваксфлауэром я договорилась заранее. Но когда пришло время выходить из дома, я решила позвонить ему, чтобы убедиться, что ничего не изменилось… Не дозвонившись, я вышла из дома, нервничая ещё больше. Было как-то не по себе – идти в неизвестность. Ведь я по-настоящему даже не знала куда иду. Мне просто объяснили на словах, как идти до Набережной, и что ничего там сложного нет… Но всё равно было страшновато. Тем более начинало даже темнеть, или мне так казалось из-за моего внутреннего страха, потому что наверняка были летние семь часов вечера, а значит – совсем светло! Дойдя почти до места, я ответила на звонок от Ваксфлауэра. На этот долгожданный звонок! Он сообщил, что в пути, и что приедет ко мне на велосипеде.

Это меня, несомненно, подбодрило! Я дошла до памятника, возле которого должна была повернуть налево и спуститься вниз по лестнице к Набережной. Вид открывался потрясающий! Зелёная трава, тенёк от небольших деревьев, таких же зелёных, тонкая полоса песка, а дальше – море, бескрайнее, сливающееся с небом. Когда видишь подобную картину и восторгаешься, все люди вокруг кажутся счастливыми. Но на самом деле по-настоящему счастливых так просто на улице не встретишь. Думается, что это от того, что никто особо даже не знает, что это такое – быть счастливым.

Хочу рассказать тебе, читатель, что при всех обстоятельствах мой приезд в город T был лучшим исходом, но, если бы потребовалось, Ваксфлауэр приехал бы в мой город, потому что хотел в очередной раз встретиться, так же как и я! Просто добираться на всех этих автобусах и электричках нужно примерно четыре часа. А это означает, что выезжать обратно домой придётся около пяти часов вечера… Поэтому было намного удобнее, что я никуда не спешу… Хотя, конечно, все равно мне было назначено время, до которого необходимо было вернуться.

Вот я вижу Его. Ваксфлауэр подъехал ко мне на велосипеде, не спеша слез с него, и улыбнулся мне настолько тепло, что я до сих пор помню эту его улыбку! В период с 14 июля по сей день (напомню, что это 26 июля) мы много общались по интернету, хотя вот именно по телефону говорили мало. Помню, как Ваксфлауэр делился впечатлениями о лагере. А впечатлений у него было очень много, потому что он давно стремился попасть в такое место, правда, в качестве вожатого. Но время шло, и он уже стал психологом. У Ваксфлауэра было что-то вроде идеи фикс – взять ребёнка из детского дома. В лагере были детдомовцы, приехавшие туда на все лето. Ваксфлауэр настолько привязался к некоторым детям, что вот уже был готов кого-то забрать… Писал мне о своих переживаниях, как ездил к детишкам в гости, как они проводили время. А я ведь тоже, пока мы были в Q, ходила к нему на тренинги, знала, как это весело, что тоже хотелось вернуться. До этого мне не приходилось бывать на чём-то подобном. Это было здорово! Я, как пятнадцатилетнее дитя, просто восторгалась! После всех переписок на такие темы нам было легко найти темы для беседы. Я так загоралась этими разговорами! Ваксфлауэр делился со мной, что готов искать женщину в интернете для того, чтобы завести детей, что он к этому уже готов (до этого момента у него не ладилось с девушками, потому что просто было с ними некомфортно из-за внутренних проблем). Тогда он рассказал мне, что вегетарианец несколько лет, что бросил курить и пить. И все это произошло почти в одно время. Я всему этому поражалась, потому что не встречала ещё такого целеустремлённого человека, и, в общем-то, не особо верила, что это возможно вот так просто – один раз решиться и всё! Мы гуляли по Набережной, дойдя до конца и возвращаясь обратно. Потом присели на лавочку. Кстати, в какой-то момент велосипед остался пристёгнутым к заборчику. Мы забрали его потом. Помню, как я смотрела в море и просто наслаждалась этим вечером. Очень хорошо помню, что Ваксфлауэр в какой-то момент на лавочке напел мне какую-то свою песню из детства про ослика. Смысл у этой песенки был бредовым! Тогда я поняла, что приятно вместе смеяться! Когда мы возвращались к моим родственникам (конечно же, он пошёл меня провожать), Ваксфлауэр выразил вслух своё удивление тому, что с девушками иногда очень приятно общаться, и он уже не верил, что такое возможно. Короче говоря, это, безусловно, был комплимент! Но я тогда тоже заметила, что взаимопонимание у нас просто поразительное! В тот вечер Он впервые прикоснулся ко мне (не считая того случая во время танца). Мы переходили дорогу, а на меня неслась машина, которую я совершенно не собиралась замечать. Ваксфлауэр подхватил меня за локоть левой рукой и тем самым приостановил. Вот мы дошли до дома. Шли по той же самой дороге, по которой было страшновато идти одной пару часов назад. Пора было прощаться. Помнится – мы просто улыбнулись друг другу, и я ушла.

Я была с огромным желанием жить. Возможно, кто-то со стороны мог бы сказать, что я счастлива. Не потому, что он видит прекрасную картину природы, и ему так показалось. А именно потому, что так оно и было!

Тогда мне особо не хотелось говорить. Просто это все случилось. В голове был только Он. Вспомнить бы какие-то подробности… Но их уже нет в памяти.

В день моего любимого числа, на следующий день, 27 июля 2013 года мы встретились снова. В тот вечер я надела своё разноцветное платьице – фиолетово-сине-белое, те же чёрные босоножки, вымыла волосы и оставила распущенными. Кажется, второй вечер подряд отпроситься гулять было сложнее, но у меня получилось. К тому же Нолина, кажется, не оставалась в одиночестве, а тоже шла гулять с парнем.

Может, в тот день он встретил меня у дома? Я не помню. Одно лишь знаю точно! Тогда город T был для меня таким чужим, я понятия не имела: где, что, и в какой стороне… А Ваксфлауэр раньше жил неподалёку от моих родственников, настолько близко, что в детстве несколько лет проходил мимо их дома, пока не перевёлся в другую школу. Только сейчас я понимаю, что в тот вечер мы прошли прямо мимо его дома. Может, он даже упомянул об этом, но не помню.

Мы шли довольно быстро, потому что времени было мало. Хоть у меня и коротенькие ножки, я успевала идти быстро и даже не уставала. Мне нравилось быстро прогуливаться, да и сейчас нравится! Ваксфлауэр привёл меня в небольшую лесополосу с аллейкой и лавочками. Мы дошли до конца, чтобы найти свободную и сесть. Вокруг было всё зелёное, и оно отражалось в Его глазах. От этого они были зеленее, чем обычно.

Тогда мы решили пройти небольшой эксперимент, о котором договорились заранее, но напомнила о нём я. У меня было умение сказать о чём-то таком необычном, но так, будто это само собой разумеющееся. Сам эксперимент заключался в том, что я как можно дольше должна смотреть в Его глаза. Кажется, я уже упоминала, что у меня были с этим проблемы – не получалось смотреть людям в глаза. Я будто боялась этими взглядами отдать что-то своё, что совершенно не хотела отдавать. И не зря говорят, что глаза – зеркало души. Я боялась открыть свою душу.

Мы сели друг напротив друга. Я, хоть и была в платье, не побоялась раздвинуть ноги и сесть поудобнее. Вот первые пристальные взгляды. Пока очень тяжело. Потом чуть легче. Ваксфлауэр иногда, когда смотрит на что-то пристально, склоняет голову чуть-чуть набок. От этого смотрится очень таинственно и завораживающе. В какой-то момент Ваксфлауэр предложил усложнить эксперимент, добавив в него прикосновения. Я сразу засмущалась, не представляя, что сейчас будет. Он рассказал о таких доверительных касаниях, в которых человек начинает доверять другому. Он попросил вытянуть мои руки вверх ладонями и тут же положил сверху свои, но немного как бы опираясь на них весом своего тела. Было немного неудобно, тем более из-за того, что нельзя было отрывать взгляд… Потом Ваксфлауэр предложил поменяться. Я положила свои руки на его. Так было удобно. Абсолютно комфортно. И я чувствовала, как доверяюсь ему с каждой секундой все больше и больше… Потом он очень-очень нежно взял мои руки в свои и так ласково погладил… Это было даже как-то волшебно. Не знаю, как вам это ещё описать! Для меня это было волшебно! Затем, как говорится, не в самый подходящий момент, мне позвонили с целью сказать, что уже поздно и пора возвращаться. К тому же я уже долго не отвечала на SMS Нолины. Совсем забыла! В общем, мы поспешили. Было уже совсем темно, а я не отрывала взгляд от Его глаз. Я шла и смотрела… Уже не могла не смотреть. Получился эксперимент с обратным эффектом! По дороге Ваксфлауэр спел песню неизвестного мне исполнителя. Потом я её много раз слушала, так что слова прекрасно помню. «Если бы в тот же миг жизнь мою можно было б заменить другой, я бы не пошёл за тобой, я бы не пошёл за тобой… Навряд ли только…»11
  «За тобой» – Макс Корж (белорусский певец и автор песен). Здесь и далее примечания автора.


[Закрыть] Я бы слушала это вечно. Конечно же, в исполнении Ваксфлауэра… В особенности – в тот вечер. Как-то не успела упомянуть ещё, что голос у Него самый приятный, самый нежный. Настолько, что хочется слушать и слушать. Даже когда просто говорит. Я считаю, что мне очень повезло – могу услышать этот голос, когда захочу. Я решила тоже что-то спеть, но у меня это получилось не так хорошо… Просто потому, что я не особо умела петь в свои пятнадцать лет. Выбор песни был такой: «Твоими глазами я видела море, я видела небо, бежала, летела. На свет твоих окон, пролётами лестниц… Хотела быть рядом, хотела, чтоб вместе…»22
  «Твоими глазами» – Марина Алиева (русская певица и танцовщица).


[Закрыть] Почему-то вспомнилась в тот миг именно эта, достаточно грустная песня. Хотя внутри я так себя не чувствовала. Мне было хорошо и легко. Ничто не тяготило меня, кроме того, что возвращаться домой довольно долго, и ноги мои начинали уставать. Наконец мы дошли. Но расставаться мне совсем не хотелось. Я знала, что скоро уеду, и что в этом месяце мы уже точно не увидимся. Снова улыбнувшись и так легко посмотрев в глаза друг другу, мы попрощались, и я ушла.