Текст книги "Дагестанские святыни. Книга вторая"

М. Гайдарбеков отмечает, что во всех его работах наблюдаются естественность, мягкость, уместность, так что такое обилие поэтических приемов не вызывает запутанности, искусственности и отталкивания.

Саид Кудутлинский относит Омар-Джана Кудалинского к одному из трёх самых красноречивых дагестанцев в области арабского языка, двое из которых были Саид Араканский и Йусуф Аксайский.

Омар-Джан Кудалинский умер в Тарках. Он похоронен на старом кладбище, на правом берегу Октябрьского канала. На его могиле стоял надмогильный камень, на котором было написано:

«Я буду искать знания или умру в городе, где редки слезы на моей могиле. Приобретенные знания, о моя душа и моё знание, – это не наследство моих достопочтенных предков или же родни. (Стихотворение арабского поэта).

Под этими строками следующее:

 
Да помилует Аллах моего брата,
Лучшего из кадиев, Омара ал-Кудали!
Клянусь Аллахом, он был горой среди гор науки.
 

В год 1216 от хиджры Пророка/ 1801-02 гг.».

Имя и наследие Гасана Кудалинского-младшего не были известны научной общественности до недавнего времени. Пока обнаружено только несколько его писем и работ, в том числе поэма, посвященная борьбе горцев под руководством Шамиля.

В этой поэме Гасан Кудалинский выступает как патриот, считающий эту борьбу справедливой, направленной против иноземных поработителей и ханов. Причины поражения горцев мыслитель усматривает, во-первых, в предательстве шамилёвских наибов, во-вторых, в том, что горцам и наибам надоела затянувшаяся война. Он резко осуждает многих наибов, которые своей жестокостью и несправедливостью оттолкнули горцев от борьбы.

Гасан Кудалинский, как и многие другие мыслители эпохи борьбы горцев, видел вину Шамиля только в том, что тот не сумел заставить наибов соблюдать справедливость и не нашел хороших людей.

Действительно, существующие в имамате условия не могли не породить новую знать и не возродить старые формы эксплуатации. Не понимая этого, Гасан Кудалинский искал причины неудач движения в явлениях морально-этического порядка – в испорченности нравов, подлости и продажности наибов. Обнаружено письмо, в котором изложены вопросы философского характера Зейда и ответы Гасана Кудалинского.

В Кудали сохранился дом, где жил Гасан. Сейчас в нём живут его родственники Гасановы.

Сохранилось очень мало сведений о жизни Гасана Кудалинского. Умер он в 1878 г. и похоронен в родном селе. Его могила находится на самом старом кладбище «музда хIуриб». Жители села посещают его могилу и по сей день. Свидетельство этого – большое количество завязанных кусков материи. Размер надмогильного камня примерно 1 м 30 см (длина) и 75 см (ширина). Размер могилы 2 м 20 см (длина) и 1 м 30 см (ширина). На камне можно прочесть надпись:

«Это могила друга Аллаха

шейха Хасана ал-Кудали».

Не менее известный учёный-арабист Дауд Кудалинский, по рассказам М.М. Халималова, большую часть жизни прожил в с. Тлях Гунибского округа (ныне Шамильский р-н) и проработал кадием, обучая детей исламским наукам в своём медресе. К нему приходили обучаться из всех близлежащих селений Гидатлинского общества.

Арабский учёный Ибн ал-Араби сказал: «Люди полагают, что шейх должен совершать чудеса и демонстрировать просветлённость. Между тем от учителя требуется лишь обладать всем тем, в чём нуждается ученик». А если проследить жизнь людей, которых называли шейхами, то это люди, которые были преподавателями мусульманских наук, суфиями или духовными наставниками.

Существует предание о том, что много лет тому назад из Аравии в Дагестан прибыли проповедники. По приезде они захотели встретиться с учёным-арабистом Даудом Кудалинским. По их просьбе их привезли в Кудали, но, к сожалению, они не застали учёного дома. Дауд был на свадьбе одного из жителей села. Гости остались ждать его дома, хотя засомневались: истинный ли он учёный-арабист, если ходит на свадьбы. В это время Дауду сообщили о приезде гостей, и он попросил привести их на свадьбу. Там их встретили очень радушно, посадили за один стол с Даудом, подали горячий хлеб и бузу. Шейх выпил со всеми и вышел из-за стола, только тогда арабы заметили, что в его стакане не буза, а молоко.

О смерти Дауда известно только то, что он умер в селении Тлях. Похороны проходили в тайне от его односельчан – кудалинцев, так как жители не допустили бы похороны шейха не на своей земле. Но долго скрывать смерть шейха Дауда им не удалось. Мужская часть населения отправилась в с. Тлях, ночью они тайно вошли в село, вскрыли могилу и выкрали тело. Из-за отсутствия носилок тело положили на деревянную лестницу. Женщина, жившая недалеко от кладбища, услышав шум, разбудила соседей. Жители, поняв, в чём дело, стали преследовать кудалинцев до ругуджинско-телетлинских гор. После долгих преследований и переговоров тляхинцы уступили. Дауд Кудалинский был похоронен в маленькой мечети, которая была построена при его жизни. С течением времени это сооружение многократно восстанавливалось благодаря М.М. Халималову. Оно является зияратом для жителей Кудали.

Муртаза Гасанов-Кудалинский (1873–1937) – учёный-арабист, астроном – родился в семье известного мастера по серебру Гасана Алибекова.

Ещё в раннем детстве Муртаза увлекся астрономией. Целыми ночами он наблюдал за движением небесных тел. Особенно его внимание привлекали солнечные и лунные затмения.

В 5–6 лет Муртаза, научившись у отца грамоте, умел прекрасно читать и писать по-арабски. Затем он обучался в местной мечети у известных арабистов Амиралава и Хосейн-диби-ра. Позднее Хосейн-дибир признавал, что его ученик Муртаза превзошёл учителя не только в богословских науках, но и в астрономии, арифметике и астрологии.

Большие способности к астрономии проявились у Муртазы во время его обучения в школах-медресе Кумуха, Согратля, Чоха, Хунзаха, Цудахара, Телетля, в которых он учился до 14 лет.

Часто Муртаза посещал родственников Дамадана Мегебского (учёного-энциклопедиста, математика, астронома), чтобы ознакомиться с его трудами, в частности с «Нужум» («Астрономия»).

С большим интересом он изучил «Новые Гурганские таблицы передвижения планет узбекского астронома М.Т.Улугбека с комментариями Дамадана Мегебского».

Молодой Муртаза не останавливался на достигнутом. Он искал и находил новых учителей – учёных в области астрономии. В с. Шангода он познакомился с популярным астрономом, медиком и астрологом Рафи-хаджи. Вместе с ним Муртаза впервые сделал попытку вычислить солнечные и лунные затмения.

В возрасте 17–18 лет Муртаза продолжил учебу у известного алима Али в с. Салта, который был поражен астрономическими и математическими способностями Муртазы. Он предложил юноше продолжить учёбу у известного учёного того времени Закарии-хаджи аль-Кудали из с. Силта. Однако обучаться у будущего учителя Муртазе не пришлось. Закария признал в Муртазе зрелого ученого-астронома. После этого Муртаза начал самостоятельно изучать труд Зейда Гасана по астрономии «МатIлагIу сугIуд» и «Таблицы движения планет» французского учёного-астронома Жозефа Лаланда. Однако новые книги поддавались ему трудно. Поэтому он часто ездил в Темир-Хан-Шуру к известному учёному-астроному Гамзат-хаджи Дациеву для консультации по непонятным вопросам.

После возвращения в родной аул Муртаза продолжал самостоятельно заниматься, делал вычисления солнечных и лунных затмений, составлял первые вечные календари, рузнаме, необходимые как для совершения молитв, так и для определения точного времени видимости Луны. Учёный с большой точностью составил таблицу восхода и захода Солнца, определил долготы дня и ночи для с. Кудали.

Муртаза часто рассказывал односельчанам о своих вычислениях, предсказывал солнечные и лунные затмения. По заказу Муртазы местный самоучка, мастер на все руки Магомед Далгатов изготовил ему деревянную модель небесной сферы «Кудра», секстант «Рубʹ ал-муджайиб», астролябию «Устурлаб».

Муртаза стал известен как ученый астроном в родном ауле и за его пределами. Обучаться астрономии к нему приходили ученики не только из Дагестана, но и со всего Северного Кавказа. У Муртазы обучались астрономии Али Каяев, Магомед Дибиров (сел. Гочоб), Абусуфьян Акаев (сел. Н.Казанище) и т. д.

В сентябре 1937 г. Муртаза Гасанов был арестован органами НКВД и без суда и следствия казнён в Махачкалинской тюрьме как «антинародный реакционный учёный». Родственники тайно, глубокой ночью, перевезли тело покойного в г. Буйнакск. Его похоронили на мусульманском кладбище города, рядом с мавзолеем учёного Сиражудина-хаджи из с. Инхо.

Все астрономические приборы и календари хранятся в школьном музее с. Кудали и у М.-М. Халималова Выходцем из с. Кудали был известный педагог и просветитель Эльдаров Камиль Магомедович, родившийся в 1886 г. Его родители владели арабской грамотой, которой обучили и своих детей.

У Камиля с детства проявились способности к языкам и большая тяга к знаниям. В семилетнем возрасте его отдали в медресе. Учеба продолжалась вплоть до 1917 г. Учился он в разных учебных заведениях Дагестана и Северного Кавказа. В совершенстве овладел арабской грамматикой, филологией, историей и канонами ислама, которым следовал до конца своей жизни. Его прекрасные способности к языкам позволили хорошо овладеть, кроме родного аварского, русским, арабским, кумыкским, турецким, персидским, узбекским и др. языками.

Февральскую революцию Камиль встретил в с. Н. Казанище, где продолжал совершенствовать своё образование. Он поступил на учительские курсы, чтобы продолжить свое светское образование. Занятия на них проводились на кумыкском и татарском языках.

После окончания курсов К.М. Эльдарова направили в распоряжение Гунибского наробраза. Затем, после месячной педагогической стажировки, назначили инспектором в с. Чох и делегировали для организации светских школ в Гунибском округе. Как полномочный представитель округа, он официально открыл школы во всех крупных аулах района – Чохе, Кудали, Согратле, Ругудже, Бацаде, Хоточе, Салте, Кулабе и т. д.

Немало усилий приложил К.М.Эльдаров к открытию школ в таких крупных селениях, как Телетль и Кахиб. В них он проработал несколько лет. Проводил большую разъяснительную работу среди земляков, говорил о плюсах светского образования, так как в те времена образование получали в основном религиозное. Много пришлось убеждать джамааты этих сел, чтобы выделили помещения для светских школ.

Очень сложно было в то время быть учителем, подобрать педагогические кадры, не хватало учебников, горцы неохотно отправляли в школы своих детей, особенно девочек. Жили дагестанцы бедно, и каждая пара рабочих рук в семье была на учете. Камиль Эльдаров часто вспоминал, как было трудно налаживать систему образования горцев в первые годы Советской власти. Было сильное противостояние со стороны богатых людей и духовенства. Зачастую в столице республики проходили жаркие дискуссии, споры интеллигенции об общественном устройстве Дагестана. Камиль Эльдаров очень симпатизировал Махачу Дахадаеву, с которым никто не мог сравниться в красноречии и логике. Он часто выполнял поручения Махача, а когда тот уехал в Астрахань, Камиль Эльдаров вернулся в свой Гунибский район.

Огромен вклад К.М. Эльдарова в открытие и организацию ликбезов, школ для обучения взрослых грамоте. Немного легче стало в середине 20-х гг. После нескольких лет просветительской деятельности учителя в сёлах постепенно стали пользоваться уважением. Педагогический состав пополнился новыми кадрами. В районе стало больше школ. К.М.Эльдаров стал любимцем народа, его популярность росла из года в год.

Перед войной Камиль Магомедович преподавал в Гергебильской школе, затем вновь в Кудалинской. Когда началась война, решил добровольцем уйти на фронт, но Гунибский военкомат отказал ему в этом, так как ему было 55 лет, к тому же в горах было трудно с учительскими кадрами. Пришлось вернуться в школу. В эти годы К.М.Эльдаров активно занимался литературным творчеством, опубликовал ряд патриотических стихов в газете. Он написал букварь в стихах, о содержании которого рассказал на республиканском совещании учителей, рукопись была представлена в Институт школ республики. Много внимания он уделял методике преподавания в начальных классах.

В послевоенные годы работал в Гунибском детдоме, даря сиротам отцовскую любовь, был им надежным старшим другом.

Проработав 40 лет учителем, он вышел на пенсию и до своей кончины в 1973 г. жил в родном Кудали. Продолжал активную литературную и общественную деятельность, писал стихи, статьи и рассказы. Многие его ученики стали известными учеными, деятелями народного хозяйства и культуры. Среди них известный дагестанский ученый Х.М.Фаталиев, профессора братья Гирей и Гаджи-Магомед Гиреевы.

К.М.Эльдаров внес неоценимый вклад в культурное возрождение Дагестана, он по праву занимает достойное место среди первых советских учителей.

Особое место в плеяде учёных-кудалинцев занимает яркая и многогранная личность Халила Магомедовича Фаталиева. Он родился в семье крестьянина 21 января 1915 г. Его отец для своего времени был человеком просвещённым, окончившим мусульманскую школу. Некоторое время он работал писарем (на местном языке) в канцелярии участкового наиба.

В 1924 г., поступив в Кудалинскую начальную школу, Х. М. Фаталиев перешёл в школу аула Салта, т. к. в Кудали не было 4-го класса. Затем воспитывался в школе-интернате.

С самого начала сознательной жизни Халила Магомедовича Фаталиева отличали поразительная сознательность и целеустремленность, понимание долга перед обществом. Несмотря на многочисленные общественные нагрузки, 4-годичный курс техникума был завершен Фаталиевым за 3 года. В 1932 г. Дагестанский обком ВКП (б) направил его на учёбу в рабочую аспирантуру МГУ. Вскоре аспирантура была ликвидирована, а Х.М.Фаталиева оставили на физико-математическом факультете МГУ для продолжения учёбы.

Можно только поразиться, как быстро освоился 17-летний парень из одного из самых глубинных сёл Дагестана в высокоинтеллектуальном коллективе Московского университета. Ведь ещё в те годы он был одним из лучших университетов Европы, а факультет, где обучался Фаталиев, – одним из самых трудных. С 1935 по 1939 гг. он проработал в институте хозяйства, а с 1939 г.

Фаталиев был доцентом на кафедре теоретической физики Военно-артиллерийской академии.

В предвоенные годы в Дагестане остро чувствовался недостаток квалифицированных специалистов. Поэтому в 1940 г. его направили для заведования кафедрой физики Дагпединститута в Махачкалу.

С первых же дней войны Х.М.Фаталиев обратился в военный комиссариат с просьбой отправить его на фронт. Но энергичные и преданные науке люди нужны были в республике. В те тяжёлые годы Халил Магомедович приобрёл огромный авторитет среди студентов и профессорско-педагогического состава. Он работал заведующим вновь созданного отдела школ Дагестанского обкома ВКП (б). В партийной характеристике Фаталиева отмечалось, что он обладает организаторскими способностями, быстро ориентируется в обстановке, правильно и принципиально подходит к решению вопросов. В республике ощущался острый недостаток школьных работников, многие школы были реорганизованы, росло количество беспризорных детей, для которых нужны были детские дома и интернаты. Как пишет в книге, посвященной 5-летию со дня гибели Х.М.Фаталиева его близкий друг М.О. Сайгидов, надо было серьёзно подумать о подготовке кадров для всех отраслей народного хозяйства республики из коренных народностей Дагестана.

За достижения в развития народного хозяйства и культуры Дагестана Президиумом Верховного Совета СССР в 1944 г. Х.М.Фаталиев был награждён орденом «Знак Почета».

Научные труды Х.М.Фаталиева отличаются стройной логической последовательностью, свидетельствуют о широкой эрудиции и глубоких познаниях автора. Его острый ум быстро и глубоко схватывал суть самых сложных вопросов науки. Он обладал даром с чрезвычайной ясностью и лаконичностью раскрывать любую трудную проблему слушателям и читателям.

Широкое признание как философ и блестящий лектор Х.М.Фаталиев получил и за рубежом. Его монографии переведены на французский, румынский, немецкий и английские языки, его выступление на XII Всемирном конгрессе философов в Венеции вызвало оживленную дискуссию.

Х.М.Фаталиев ушел из жизни трагически, в полном расцвете сил, не реализовав многочисленных творческих планов. Он погиб 23 октября 1959 г. в возрасте 44 лет в авиационной катастрофе. Вся его жизнь была отдана служению науке, народу.

Всей своей жизнью он снискал глубокое уважение и любовь научной общественности. Народы Дагестана высоко ценили и горячо любили Халила Магомедовича за его талант и творческую деятельность. В знак уважения и памяти воздвигнут бронзовый бюст профессора Х.М.Фаталиева перед зданием Дагестанского государственного университета. Физическая лаборатория университета им. В.И.Ленина, организатором которой был Х.М.Фаталиев, Гунибская средняя школа и совхоз на родине профессора, в сел. Кудали, тоже носят имя Халила Магомедовича Фаталиева.

Яркая, самобытная история Кудали, научное наследие его видных представителей на сегодняшний день изучены очень мало. Предстоит большая работа в данном направлении, сулящая множество интересных открытий, которые закроют многие белые пятна, до сих пор ещё существующие в истории Дагестана.

Литература

1. Абдуллаев М.А. Мыслители Дагестана XIX-нач. XX вв. Махачкала, 1969.

2. Агларов М.А. Сельские общества в Нагорном Дагестане в XVII-начале XIX вв. М., 1988.

3. Айтберов Т.М. Институт главного наследственного кадия в политической системе Андалаля конца 16 – пер. половины 18 вв.// Духовенство и политическая жизнь на Ближнем и Среднем Востоке в период феодализма. М.,1985.

4. Атаев Б.М. Аварцы. Махачкала, 2005.

5. Гамзатов А.Г. Избранные произведения дореволюционных аварских поэтов. На аварском языке. Махачкала, 1990.

6. Дебиров П.М. История резьбы по камню в бывших Андалальском и Гидатлинском «вольных» обществах // РФ ИИАЭ ДНЦ РАН Ф.3. Оп.3. д.32.

7. Каяев А. Биографии дагестанских ученых арабистов // РФ ИИАЭ ДНЦ РАН Ф.25х ОП. 1. Д. 4. № 1678 / Пер. с турецкого яз. Г.М.-Р. Оразаева.

8. Костенецкий Е.О. Записки об Аварской экспедиции 1837 г. Ч.2 // Современник. Т.24. 1850.

9. Магомедов М.М., Мамаев М. Кудалинская крепость // Советский Дагестан. 1971.

10. Османов М. – З. О. Поселения даргинцев // Материальная культура даргинцев. Махачкала, 1967.

11. Пашаева Ш.Ю. Мухаммад ал-Яраги и кавказский мюридизм. Махачкала, 2003.

12. Саидов М.-С. Дагестанская литература XVIII–XIX вв. на арабском языке // Труды XXV Международного конгресса востоковедов. Т.2. М., 1960.

13. Тахнаева. П. И. Христианская культура средневековой Аварии в контексте реконструкции политической истории (VII–XVII вв.) Махачкала. 2004.

14. Халималов М.М. Муртаза Гасанов-Кудалинский // Вестник ДНЦ РАН. № 16. Махачкала, 1998.

15. Шихсаидов А.Р. Ислам в средневековом Дагестане. Махачкала, 1969.

Страна алимов, страна поэтов

Современен каждому новому поколению

Г. Г. Гамзатов

Богатое и многогранное литературное наследие Цадасы, достойное и почетное место, которое занимает он в истории нашей национальной культуры, оригинальный вклад, внесенный им в сокровищницу многоликой поэзии страны, обусловили неослабевающий общественный интерес к его жизни и творчеству, к его гражданской и поэтической личности, к его имени и делам.

Путь Цадасы был отнюдь не простым, но чрезвычайно плодотворным. Семьдесят четыре года прожил поэт и шестьдесят из них отдал делу становления и развития родной аварской поэзии и всей дагестанской литературы. В сознание своего народа Цадаса вошел как талантливый мастер сатиры и юмора, популярный баснописец и драматург, автор эпических поэм и лирических стихов. С именем Цадасы неразрывно связано становление в национальной литературе целого ряда новых жанров, утверждение в ней принципов и традиций реализма.

Селение Цада. Дом, в котором родился и жил Гамзат Цадаса. Ныне мемориальный дом-музей поэта.

На протяжении многих десятилетий Цадаса оказывал огромное воздействие на формирование духовного облика и эстетических вкусов горского читателя. «Это был самый острый ум современной Аварии, поэт, убивавший словом врагов нового, мудрец, искушенный во всех тонкостях народного быта, беспощадный ко всему ложному, смелый борец с невежеством, глупостью, корыстью», – писал выдающийся русский поэт Н.С.Тихонов, вспоминая свои встречи с Цадасой.

В 1950 году за книгу «Избранное» Гамзату Цадасе присуждена Государственная премия СССР.

Свыше полувека истекло с тех пор, как Гамзат Цадаса ушел из жизни. Но жива память о нем. Продолжает свою жизнь наследие его. Все богаче и краше становится стихия его бессмертной поэзии. Имя Цадасы носят Институт языка, литературы и искусства Дагестанского научного центра Российской академии наук, Аварский государственный музыкально-драматический театр, Гоцатлинский художественный комбинат, многие колхозы, школы, улицы. Бескрайние просторы мирового океана бороздит теплоход, на борту которого начертано бесконечно дорогое для нас имя – «Гамзат Цадаса».

I

«День рожденья моего позабыт в родном ауле», – писал Цадаса в поэме «Моя жизнь». Между тем скупые строчки записи, сделанной отцом будущего поэта Юсупил Магомой на шмуцтитуле одной арабской книги, воспроизводят точную дату рождения Гамзата – 21 августа 1877 года.

Родина поэта Цада – аварский аул, по образному определению Цадасы, «величиною с ослиную голову», принадлежал

Хунзахскому участку Аварского округа. От наименования родного аула псевдоним поэта: «Цадаса» означает «из Цада». Аварский округ отражал специфические черты, присущие социальному и духовному облику населения Нагорного Дагестана. А его административный и культурный центр, древний Хунзах, еще хранил отпечаток могущественной некогда резиденции Аварского ханства.

Родители будущего поэта – отец Юсупил Магома и мать Бегун – считались неимущими узденями. Гамзату было 7 лет, когда умер отец, «умер, так и не узнав про нательную рубаху». Вскоре покинула свет и тяжелобольная мать. «Среди семи платков один я носил папаху», – писал поэт, вспоминая о себе и сестренках, осиротевших вместе с ним.

В те времена, пожалуй, единственным доступным учебным заведением в Дагестане была арабская духовная так называемая примечетская школа – медресе. В аулах Гиничутль, Гоцатль, Хариколо в школах этого типа волею опекуна получил образование и Гамзат. Двадцать лет скитался он из аула в аул в поисках «хороших» учителей и «состоятельных» школ и сумел накопить обширные знания по богословию, логике, этике, мусульманскому праву, по некоторым естественным дисциплинам. Поэт преуспевал и в области грамматики, лексики и стилистики арабского языка, восточного стихосложения, получил доступ к литературным, историческим и философским сочинениям Востока, творениям великих художников – представителей мусульманского Ренессанса.

Первые народные поэты Дагестана Гамзат Цадаса, Абдулла Магомедов и Сулейман Стальский. 1934 г.

И все же куда основательней и плодотворней оказалась жизненная школа Цадасы. Еще юношей пришлось ему добывать хлеб для многострадальной семьи, нередко выезжать на отхожие заработки, гнуть спину на строительстве железной дороги в г. Грозном, трудиться лесосплавщиком у отрогов Главного Кавказского хребта. «Как продолжительна ни была учеба, но главные уроки мне преподала жизнь», – писал поэт. Науку жизни Цадаса постиг в ходе последующей служебной деятельности, главным образом в годы работы в должностях сельского дибира, шариатского судьи, учителя духовной школы.

Начало творческой биографии Цадасы относится к 1891 году, когда четырнадцатилетний юноша написал и обнародовал первое самостоятельное сочинение, известное под наименованием «Собака Алибека». Едкая сатира на состоятельного соседа поэта была воспринята сельчанами с ликованием, а хозяином собаки – с кровной обидой.

На лужайке в родном ауле. 1948 г.

С самого начала поэтическому таланту Цадасы было свойственно стремление извлечь поэзию из жизни, обращение к образам и темам, подсказанным реалиями действительности, а не литературной традицией.

Не лежит моя душа к песнопениям любовным, Я хочу служить стране словом грозным, полнокровным, – писал поэт, характеризуя свое эстетическое кредо, которое получило красноречивое определение «третьей струны древнего горского пандура». Не случайно первые же стихи Цадасы своей напускной патетикой и иронией низводили предмет до смешного. Но замечательно то, что высшего эффекта Цадаса достигал пародированием не только явлений действительности, но и устоявшихся и устаревших жанровых и стилевых канонов национальной художественной практики, юмористической их стилизацией. Новаторски уловил Цадаса момент кризиса определенной модели национального художественного мышления, скажем, типа так называемых песен о набегах или песен о любовных похождениях.

Гамзат Цадаса с супругой Хандулай. Махачкала, 1950 г.

Гамзат Цадаса с сыном Расулом у родного аула Цада. 1948 г.

Гамзат Цадаса с сыном Гаджи. Буйнакск, 1950 г.

Еще дореволюционный период творческого пути Цадасы позволяет признать, что самая сильная сторона его реализма состояла в сатирическом изображении действительности. Беспощаден был поэт, например, к таким отвратительным чертам социального зла, как стяжательство, накопительство, чинопочитание, различные проявления идеологии клерикализма и патриархальщины.

 
К чему мне богатство, добытое всюду,
Где подлость царит, где неволя тяжка?
Завидовать мелкой душонке не буду,
Что нагло жиреет за счет бедняка,
 

– писал поэт еще в конце XIX столетия в «Стихах о харчевне», утверждая нравственное превосходство честной бедности над тунеядством. В другом ключе решена проблема столкновения интересов народа и властей, проблема социальной несправедливости в стихотворении «Поход по тревоге». Аллегорично выражение Цадасы, по-эзоповски подразумевающее «сильных мира» и «послушных им рабов»:

 
Буйволы, сожравшие пшеничное поле, – на воле,
В темницу же загнаны телята беззубые.
 

Вот до какого впечатляющего сатирического обобщения действительности поднялся Цадаса. Строки эти уже тогда вошли в обиход лексической идиоматики аварцев. А сейчас они звучат как написанные сегодня. Или обратимся к знаменитой басне-сатире Цадасы «Дибир и Хомяк». В ней, как и в пародии «Алил Магома – дибиру», Цадаса вплотную подошел к отрицанию пресловутого непротивления злу насилием, реакционнейшей концепции примирения с действительностью. Это не просто проявления богохульства и непочтения к слою имущих. Критикуя ханжество и лицемерие, корысть и эгоизм новоявленных предпринимателей и реакционного духовенства, Цадаса шел к утверждению положительного идеала, и этот идеал был окрылен нравственно-эстетическими критериями реализма – гуманизмом и демократизмом.

В 1944 г. Гамзат Цадаса награжден орденом Ленина в связи с 50-летием литературной деятельности.

Гуманизм и демократизм поэта лучше и ярче всего проявились в изначальной обращенности его творчества к социальным низам горского общества, обездоленным и задавленным жизнью и обстоятельствами, к людям малоприметным, слабым, безвольным, приниженным. Вместе с тем человеческая обычность и социальная конкретность как характерные черты типизации у Цадасы имеют своим подтекстом ощущение народа как потенциальной силы, ощущение тревог жизни, но не проповедь примирения, умиротворения, благополучия. Заселяя свои произведения не исключительными героями, а самыми обычными, простыми, так называемыми «маленькими людьми» из горской действительности, выписывая правдивые картины национального быта дагестанского аула, высказывая горькие истины о крестьянской психологии обреченных людей, о рабской привычке к повиновению и безмолвию, – вспомним исповедь Хасая, мол, «спина болит, коль ноша не давит», – Цадаса раскрывает горцам глаза на правду жизни, поднимает их самосознание. Обращаясь к мировоззренческим аспектам дореволюционного творчества Г. Цадасы, следует иметь в виду, что поэт принадлежал к плеяде национальной демократической интеллигенции, которая как бы ощупью, порой интуитивно шла к постижению окружающего мира в его социальных противоречиях, хотя и не представляла его в четких классовых категориях. Исходной позицией его реализма явился острый конфликт между народным самосознанием и несправедливостями современного общества. Этим обусловлен и происходивший в его дореволюционном творчестве процесс сосредоточения, накапливания и усиления элементов критического реализма. Критическое отношение Цадасы к действительности эстетически четко дифференцировано в сатире и юморе, в богатом многообразии их приемов и типов. Именно в сатире и юморе наиболее рельефно выразились верность правде жизни и народный характер видения действительности. В них же нравственный и демократический пафос творчества поэта. Сатира и юмор – творческий удел Цадасы как художника, как реалиста. Цадаса мог бы вслед за Львом Толстым повторить: «Герой моих произведений – правда».

В гостях у Гамзата Цадасы делегация Союза писателей СССР. Сел. Арани, Хунзахская крепость близ аула Цада. Слева направо: комендант крепости красный партизан А.Магомаев, Газмзат Цадаса, Н.Тихонов, ВЛуговской, П.Павленко. 1933 г.

Идейно-художественные истоки творчества Цадасы следует видеть в родном фольклоре и литературных традициях народа. Без народного творчества, без предшествовавшей национальной литературы в лице создателей новой аварской поэзии – Али-Гаджи из Инхо, Эльдарилава из Ругуджа, Чанки из Батлаича, Махмуда из Кахаб-Росо – Гамзат Цадаса как национальный поэт был бы невозможен. Но, как известно, Цадаса не перепевал, а утверждал, развивал и обогащал накопленный до него художественный опыт. Это обстоятельство, очевидно, он и имел в виду, когда писал: «Я продолжил в горах свою тропу».

II

Сорок лет, полных забот и тревог, было за плечами Гамзата Цадасы, когда наступил семнадцатый год, ознаменовавший начало ломки современного социального и духовного уклада человека и общества. Логика всей предшествовавшей жизни с неизбежностью должна была привести и привела Цадасу к относительно безболезненному выбору в сложнейшей ситуации, когда «в течение трех зим и трех весен люди прожили в тумане», когда в Дагестане, «как стакан передают собутыльники друг другу, так один бандит и вор власть передавал другому». В переломный период истории своего края национальный поэт сумел чутко прислушаться к биению пульса родного народа. Он становится не просто сторонником, но и поэтическим глашатаем обновления жизни в горах. Поэт сотрудничает в органах новой народной власти, работает членом и председателем Аварского окружного шариатского суда, председателем продовольственного комитета и комиссаром народного хозяйства Хунзахского участка, секретарем редакции областной аварской газеты «Красные горы», секретарем Хунзахского районного и окружного исполкома.