Текст книги "Синдром изоляции. Роман-судьба"

* * *

– Поедешь со мной в Америку?

Она согласилась со смехом, и Великий Стрелочник перевел их поезд на другой путь…

И снова, как в Турции, раскинулась синющая гладь, шуршали небесные пальмы и жгло высокое солнце. Только теперь в обрушенном сознании не якорит обратный билет в Москву и не стихает утробный вой: «Это все-е-е! Все-е-е! Все-е-е!». Каждое утро приходится вспоминать, где ты…

Инопланетная декорация. Мираж. Чужой мир, который даже не прикидывается родиной.

Воссоединившись с Олегом, они первым делом удрали в Калифорнию. Смалодушничали из-за стремнины проблем. Вот уже неделю Галя пыталась продышаться в безмятежной деревушке Ла-Хойя, которую калифорнийцы почему-то считают городом. В этом охристо-изумрудном районе Сан-Диего с одуряющими запахами океана и тропических цветов ее колотит озноб. Душа съеживается от звериного страха. Тебе холодно, кисунь? Не может быть. В Ла-Хойе круглый год – безветренная теплынь; погода для богатых. Присядем на лавочку. Какие виды! Эту бухточку, La Jolla Cove, обожают малыши морских котиков. Гляди, как во-о-н тот чихает, умора! Лучшие места в зрительном ряду, Галюнь! Репертуарчик не меняется веками, а спектаклей одинаковых не бывает, потому что представление называется «Тихий океан». Совсем он не бесшумный, правда. Разудалый и шальной. Зайдешь по колено – опрокинет, как щепку.

Вместо ответа Галя замирала, как цапля на болоте. Занавесилась волосами, не трещала, не балагурила. Странно глядела на мужа, не умеющего читать по глазам. Лучше бы уж снова донимала его расспросами о ценах на мясо и стонала: «Мы не потя-я-нем!». Лучше бы рассказала, что у них там произошло с Михал-Юрьичем. Почему она позвонила так внезапно?! Все две недели жена сидела скукоженная и нездешняя, изредка оживляясь, когда дрались Сашка с Гришкой.

Жемчужину Сан-Диего2323
  Ла-Хойя в переводе с испанского – «жемчужина».


[Закрыть] населяли одинаковые синтетические люди с красивыми носами и задницами. Они ели мидии утреннего улова в ресторане «Эль Пескадор», носили под мышкой разукрашенные доски для серфинга и пританцовывали внутренним ритмам регги. Само пребывание в раю требовало перехода на расслабленный шаг. Город пробуждался на рассвете вместе с бегунами в ярких шортах и деликатным шумом рыбацких судов. К девяти компактный даунтаун заполоняли мужчины в синих костюмах и жизнерадостные бомжи в майках отличного качества. После полудня наступала сиеста. Дремали глазастые игуаны и зевали похожие на кинозвезд официанты. К семи часам разгоралась жизнь Квартала Газовых фонарей. Веселые девушки в коротких платьях нетвердо шагали от бара к бару. Дамы в вечерних нарядах под руку с моложавыми спутниками заходили в ресторан «Деревенская крыша», чтобы поужинать двухсотдолларовым стейком. Ночью молодежь собиралась на пляже. Жгли костры и пили укутанное в бумажные пакеты вино.

Олегу хотелось подпевать сладостной Ла-Хойе. Оставить хотя бы на время нудную достоевщину и даже, прости господи, примкнуть к отряду зожников. А что? Заняться скандинавской ходьбой в Торри-Пайнс2424
  Государственный природный заповедник.


[Закрыть], например. Уклад аборигенов так заразителен, красота их тел заставляет втянуть живот и мужественно отказаться от десерта. Серфингисты, ученые-океанографы, студенты, продавцы марихуаны – местные выглядят, как атлетические жизнерадостные боги. Спроси их: «Как жизнь?» в любое время суток и услышишь растянутое: «Ска-а-зочно-о-о»…

 
I found a dream that I could speak to
A dream that I – I—I – I can call my own…2525
  Песня М. Гордона и Г. Уоррена «At Last» («Наконец-то»). Самое известное ее исполнение принадлежит Э. Джеймс.


[Закрыть]
 

Галя иногда подпевала мелодиям города.

Знание старых песен ей потом здорово пригодилось. В доме престарелых.

* * *

Миннесота их встретила левитановской осенью и картечью кортизоловых волнений. Ошпаренные потоком трудностей иного толка, они разлепились друг от друга, предпочитая выживать поодиночке. Даже Саша, кенгуренок в маминой сумке, отрекся от былого симбиоза. Галя не обратила внимание на отпадение пуповины. В то время она плутала по нехоженным дебрям в потрясении. Дайте отдышаться! Дайте переварить унижение собственной тупостью! Дайте выйти из комы! Столько лет преподавать этот самый язык, чтобы мучительно краснеть от вопроса кассирши?! Цитировать километры текстов из «бонка»2626
  Знаменитый учебник английского языка, написанный Н. А. Бонк. Г. А. Котий, Н. А. Лукьяновой. В просторечии его часто называют «бонком», по фамилии автора.


[Закрыть] и теперь изображать глухонемую? Галя выдавливала из себя «it’s OK» и фальшиво улыбалась. Впрочем, кто знает «it’s OK», тот в Штатах не пропадет.

Языковой мир ревел гонками Формулы-1. Актерская страсть к подражанию кидала Гале подлянки. Американцы тараторили, глотая целые слова, она тарахтела в ответ и садилась в лужу. Галя мучительно пережевывала звуки, как человек после тяжелого инсульта. С тем же успехом можно было проситься в Большой – танцевать «Лебединое». Она ляпала a little bitch2727
  Маленькая сучка (англ.).


[Закрыть] вместо a little bit и взамен подхваченного выражения property virgin изо рта вылетало pretty virgin.

Больше всего она ненавидела телефон.

Если нужно было записать детей к врачу или самой, наконец, попасть к парикмахеру, Галя готовила речь на бумажке, чтобы потом кидать в стену скомканный шарик шпаргалки. Живой диалог отличался от книжных, как американский ванилин – от русского. Однажды она разговаривала с директором школы целых пять минут, пока не сообразила, что беседует с роботом. Школа рассылала голосовые сообщения.

В конце концов Галя перестала отвечать на звонки.

Помимо языка и слуха, лишилась и зрения. Однажды, проходя мимо зеркала, она натурально удивилась, разглядев незнакомую бабу в пижамных штанах с неряшливым сальным пучком. Хотелось плюнуть в отражение, но она почувствовала взгляд Олега. Расправила плечи и пробормотала текст умученного экскурсовода:

– Обратите особое внимание на лицо: сетка тончайших трещин выполнена в технике двухшагового кракелюра. Художник нам как бы намекает на былую привлекательность портретируемого. Пройдемте в следующий зал…

В тот день, когда хаотичное сознание совместилось с увиденным изображением, Галя окончательно размазала себя по асфальту, придумав тетке из зеркала новую кличку. Похоронив в сейфе с документами дипломы, сертификаты и грамоты, она зачехлила итальянский костюм, жакеты и брюки и решила, что попросту умерла. А та, в зеркале, грязный жиртрест, будет зваться Мариванной. Именно так – в одно слово. Отныне можно спокойно заниматься детьми, ты же для этого взошла на костер?

Сумбурно, но доходчиво разъяснила Грише новые правила. «Чтоб не вздумал жить там сдуру, как у нас»2828
  Цитата из песни В.С.Высоцкого «Инструкция перед поезкой за рубеж».


[Закрыть].

Итак, политику и религию не обсуждаем; говорим о погоде и не дай тебе Бог затеять разговор о деньгах. Понятие прайвеси – священно: никаких личных вопросов, непрошеных советов и сокращения дистанции. Стой на расстоянии вытянутой руки, а если спросят о второй поправке – улыбайся и мычи. Носить оружие или нет – это их, сугубо американские заморочки.

– Понимаешь, Гриш, они во всем индивидуалисты! – Галя в спешке пересказывала свою диссертацию. – Здесь другу в два часа ночи не позвонишь, а душу изливают только психологам.

Гриша мрачно заметил, что в этой дурацкой стране он не станет откровенничать даже с бродячим псом.

Саше было сказано просто: у американцев другой язык. По-русски никто не понимает.

Он поразился:

– Я видел их языки. Они такие же, как наши – красные.

Само собой, она первой угодила мордой в грязь.

Раз – и шокировала соседку. Увидела, как ее шестилетний ребенок поминутно бегает к пруду – справлять нужду, и поспешила вправить мозги горе-мамаше. Плевать на экологию, мальчишку спасать надо. Чужих детей не бывает. Забарабанила в дверь американки, которая мирно готовила сэндвич с тунцом под телевизионное шоу для домохозяек. Открыла дверь и обомлела: русская объяснялась пантомимой, делая непристойные движения в районе живота и бессвязно крича. Фарс под названием «Дура, у твоего сына цистит!» прошел без оваций. Вот тебе, пожалуйста, тихий благополучный район, респектабельные соседи… и русские гангстеры. Иди-ка домой, сынок, мало ли что эта сумасшедшая выкинет.

Два – и напугала Марка. Приятного и дружелюбного мужчину, который по-соседски выручал Барских садовым инвентарем, Галя выбрала в качестве финансового гуру. Пусть разъяснит все про 401 (k)2929
  Название пенсионного фонда.


[Закрыть]. В Америке ее охватил страх обнищания. Это на своей земле можно побегать по урокам, набрать переводов и перехватить у друзей тысяч пять до зарплаты. Письма из пенсионного фонда она раньше выкидывала, а здесь, ощутив вязкую трясину, представляла, как пойдет с протянутой рукой. Ну уж нет, надо вникнуть в систему и помочь Олежке хотя бы в этом! Галя штудировала книги о фондовых рынках, слушала по телеку известных финансистов и бесилась от своего кретинизма. Мир богачей заперся на сто восемь замков. Ничего, люди пропасть не дадут, решила Галя. Подкараулила Марка, сгребавшего в кучу пламенное золото листьев, и завела разговор о погоде. Когда тема была исчерпана, непринужденно бухнула:

– Кстати, где храните деньги?

Сосед попятился, вспомнив про срочные дела. Галя поспешно исправилась:

– О нет, не бойтесь. Я же про пенсионную программу. Куда посоветуете вкладывать деньги? Где их лучше держать?

Марк промямлил спасительную американскую мантру: твоя жизнь – твой выбор.

Галя не отступала. Приблизившись, ласково взяла соседа за плечо:

– Ну-ну, не скрывай… поделись… Я совсем одна, понимаешь?

Марк по-партизански мотал головой: не знаю-не участвовал-не местный. Он так и не сдал ей биржи и трастовые фонды, капиталист проклятый.

Господи, она еще и в биржи полезла!

И только через год ее накроет запоздалый стыд: бедняга удирал не столько от запретной темы, сколько от ужаса ее прикосновений. Чего доброго, пришьют сексуальное домогательство! Шестидесятилетний Марк подолгу выгуливал своих седеющих подруг, прежде чем решался на поцелуй.

Апогеем провала оказалось приглашение на вечеринку, где Галя простодушно напилась и впервые почувствовала себя легко и непринужденно. Обрадовавшись исчезновению барьера, она вернулась в себя прежнюю и живо защебетала. Счастье-то какое: американский дом, в котором полным-полно сербов! У нас же все общее: вера, язык, еда. Это по-сербски написано? Да это же по-русски! Да, мы тоже готовим голубцы, передай мне тарелку, дорогая. Да, привыкаем, хотя мне очень тяжело. Вы тут двадцать лет? Ну вот, а я – второй месяц только… Нет, мама умерла, а вот папа остался в России. Нет, он никогда не приедет сюда, потому что ненавидит Америку и американцев.

Она прикусила язык, осознав, что за ее спиной стояли американцы с тарелками и напитками. Выдавила, краснея:

– Надеюсь, я никого не обидела?

Сербские женщины рассмеялись:

– О, не волнуйся, дорогая. Мы тоже их ненавидим. После Белграда… в девяносто девятом…

Галя перехватила ошеломленный взгляд хозяйки вечеринки.

Прочь, прочь из радушного дома. Надежно запрись и не вздумай упоминать о своей профессии! Отныне и навсегда – ты просто Мариванна. Мама-клуша с особенным ребенком.

* * *

Гриша уворачивался от разговоров по душам, односложно отвечал на вопросы и подолгу сидел в своей комнате, уставившись в стену. Лишь однажды, когда получил F3030
  Самая низкая оценка в школе, соответствует «двойке».


[Закрыть] сразу по пяти предметам, разразился горьким монологом. Посмотри на эти лица, мама! Мы же не сможем здесь жить! Я понимаю, у Сашки – шанс стать счастливым, но зачем вы мне-то врете?! Америка – для моего блага? Серьезно?! Жизнь среди людей с кругозором муравья? Какую тут можно девочку найти, не смеши! Жирные прыщавые лохушки; их мечта – потискаться на заднем сиденье «шеви» и отведать стейк в «Кэпитэл Грилл». Ты для этого мне подсовывала Карамзина и Шмелева? Для этого везла сюда Шолохова, Толстого, Достоевского?!

Мое место – в Москве. И школа, и друзья, и Катька, и булочки «Кремико»… Ты хлеб здешний пробовала?! А дед?! Что с ним будет?!

Нет здесь никаких друзей, никакой девушки, никакой жизни, понимаешь? Они спрашивают, есть ли в России цветные телевизоры и интернет! Они ржут над акцентом и зовут меня товарищем и коммунистом. Я уж молчу о том, что и фашистов они одолели. Вишенка на торте для победителя олимпиад по истории. И ты думаешь, я могу стать одним из них?!

Мои одноклассников видела? Они красят волосы в цвет махагон, я выучил новое слово. «Потому что мне не нравится мой унылый пепельный цвет!». Это додан один мне сказал. Они носят шорты с ботфортами! Они бреют ноги! Я запутался в количестве их полов. Я насчитал то ли пять, то ли шесть вариантов. Скоро к ним примкнут обезьяны. Такое друзьям из Москвы не расскажешь.

В общем, родители, не обижайтесь. Стукнет восемнадцать – улетаю в Москву. Дед меня ждет.

Саша назвался Алексом в первый день школы и стал американцем – на третий. Выучил клятву флагу и, не понимая ни слова, декламировал ее с одноклассниками после первого урока. Он прижимал руку к сердцу, как истинный патриот. В выходные слонялся по дому с тусклым лицом, апатично пережевывая сырники. Стряпня Галины не могла конкурировать с высокой американской кухней. Как-то она разогрела сыну банку грибного супа «Кэмпбелл», и он с восторгом сказал:

– Наконец ты научилась готовить, ма!

Куда ей до наггетсов, палочек «моцарелла» и крахмалистой мясной подливки, которой сдабривали не только картофельное пюре из пакетов, но и безвкусные, солоноватые булки, именуемые бисквитами.

Сын воспринимал семейные субботы-воскресенья как вынужденную плату за веселье с понедельника по пятницу. Запуск ракеты из пластиковой бутылки, соревнования по бегу, репетиция к Рождеству (я же скрипач, мам!), прогулки в школьном дворе, который так удачно соседствует с кладбищем, уборка листьев (я делаю вклад в коммьюнити!) и, наконец, изумительный ланч…

Учитель мистер Ти, молодой кудрявый весельчак в огромных очках, разговаривал с Алексом с помощью Гугл-переводчика и мерился бицепсами. Он придумал пятиклашкам забаву: вместо ябед на странного русского парня давайте ему помогать! Будете наставниками Алекса. Ребята с радостью включились в игру.

Сын теперь часами сидел в ванной, повторяя конгломераты услышанных фраз:

– Bathroom break. What’s up, dude? Choice time. That’s inappropriate. Good job! Private space3131
  Перерыв на туалет. Как дела, чувак? Свободное время. Это неприемлемо. Молодец! Личное пространство.


[Закрыть].

* * *

День катастрофы выдался идиллическим.

Галя сдала теорию по вождению с первого раза. Гордо смотрела на Олега, который сдавал экзамен дважды (сгубил вопрос о дистанции машины и велосипедиста). На ее губах мелькала неуверенная улыбка.

Григорий завершил свою первую кампанию и стал вице-президентом школьного правительства. Предыдущий месяц ушел на встречи с избирателями, раскрашивание плакатов и расписывание футболок (Я выбираю Грега!). Его пухлая конкурентка Шейла очень своевременно передразнила русский акцент. И делать ничего не пришлось. Гриша состроил серьезное лицо и громко спросил дуру:

– Ты хочешь пошутить насчет моей национальности?

Трехтысячная столовка прекратила жевать.

Покрасневшая Шейла ретировалась:

– Что ты! Прости, если я задела твои чувства! Я не хотела… Я не расистка и не националистка!

Гриша вздохнул. На всем белом свете лишь один человек (мама) знал, что скрывается за его игрой. Гриша вздохнул от удовольствия. С волками жить… Как вы там говорите – and justice for all?3232
  «И справедливость для всех»; слова из клятвы верности флагу США.


[Закрыть] Ну, извольте.

Дома он сказал, что теперь является эпицентром политической клоунады, и впервые рассмеялся.

Саша-Алекс получил первую пятерку по математике. Мистер Ти решил, что событие нужно отметить всем классом. Дети пили колу, заедая попкорном, и подписывали открытки для Алекса. Галя зачитывала их вслух: «Ты забавный! Мне нравится, как ты повторяешь одно и то же. Мне нравится, что ты постоянно улыбаешься. Ты вежливый и вообще – nice. Отличная работа, Алекс! Молодец».

– В это стране крайне важно быть nice and friendly3333
  Милый и дружелюбный.


[Закрыть], – сказал Гриша брату. – Запомни, Санек!

Радость Олега требовала легкомысленного кутежа. В ресторане, куда они завалились семейством, он заказал лобстеров и разноцветные коктейли. Сколько стоит – не твоя забота, кисунь. Гуляем!

Официанты безостановочно носили им чесночные булочки с сыром, пока Галя не взмолилась о пощаде. Так мы до лобстера не дойдем, сказала она, потрепав мужа по затылку. Вечер проходил без неловких пауз. Галя перекидывалась остротами с Гришей и не выпускала из рук Сашину ладонь.

Она возвращается, подумал Олег с благодарностью. Слава тебе, Господи. Теперь заживем… Как и должны были с самого начала…

Галя еще смеялась, когда нажимала кнопку «ответить» на бесцеремонном телефоне.

Пять слов – и лобстер остался нетронутым.

Вылетай в Москву. Папе плохо.

Глава 6. Узник

Он походил на распятого осьминога, опутанного бесконечными трубками, проводами и катетерами. Из горла Пархоменко произрастал жуткий хобот зонда, закрепленный на пластиковом ошейнике. Мерно попискивали датчики, мерцали синусоидами мониторы; кашалотное дыхание трупа с застывшим взглядом.

Всякий неподготовленный посетитель (нянечки, неопытные медсестры) каменел при виде немигающей синевы, что сочилась из глаз распластанного мужчины.

Именно этот контраст – омертвелой неподвижности отца и его ясного взора – парализовал Галю у порога. Она завалилась кулем, упершись головой в дверь и очнулась от нашатыря устало ворчавшей медсестры. Некогда тут с чувствительными барышнями возиться. Возьми себя в руки или проваливай.

Папа глядел прямо перед собой. Понять, слышал ли он рыдания дочери и казенный голос сестры, было невозможно. Как нереально было представить и то, что Галя теперь в ответе за всемогущего отца.

Великого и Мудрого.

Она проковыляла к его космически оснащенной кровати и подвигала головой, стараясь уловить мизерную подвижность глаз: следит ли?

Не пытайтесь, сказал профессор. Просто разговаривайте с ним и… молитесь. Состояние подобных пациентов до конца не изучено, а Богу, конечно, все возможно.

Галя молилась заученно беззвучно: научилась, когда шесть лет назад обивала пороги столичных клиник. Перепроверка Сашиного диагноза тянулась восемь месяцев.

Слова стучали в мозгу метрономом, губы произносили раздраженное «алло» в телефон, руки ставили на стол постовой сестры бессмысленные банки с куриным бульоном. От них в реанимации немедленно избавлялись. Папу кормили через гастростому, но Гале нужно было себя занять. Наутро она приносила новую банку. Варила ночью, снимая пену и отбивая шумовкой слова.

Не имамы. Иныя. Помощи. Не имамы. Иныя. Надежды. Разве. Тебе. Пречистая Дево…

В четвертом часу утра, падая на раздавленную тахту съемной однушки (в двух шагах от больницы – дико повезло), Галя решила: если папа прикажет прикончить эту хрень с Америкой, она раздумывать не станет.

Если…

Когда…

* * *

Слово Михаила Пархоменко имело для Гали силу приговора без права на обжалование. Если не нравилась дочкина юбка (разрез – вызывающий! будь девочкой!), наряд летел в мусорку. Туда же Галя отправляла все, что вызывало неудовольствие пампушки. Билеты на фильм «Курьер» (фильм совсем не детский!). Поход с одноклассниками (они же все идиоты!). Просьбы купить часы или купальник (думаешь, это умно?). Попытки отстоять собственное мнение (ты ведешь себя дерзко и непочтительно! Надеюсь, помнишь, кто это сказал?).

На помойку Галя также сбагрила парочку поклонников, которых категорически не принял отец, но потом опомнилась. Разбрасываться ухажерами с ее унылой внешностью – непозволительно. Не заметишь, как станешь старой девой в двадцать четыре года.

На задачу, первостепенную для каждой девушки – выйти замуж – папа отводил три года. Расчертил карту военных действий:

– Даю тебе вилку: от двадцати одного до двадцати трех. В двадцать четыре выходят замуж от безысходности, хоть за косого, хоть за рябого. А пока, дочка, учись. Набивай голову знаниями! Придет время, я тебе жениха сам найду.

С четырнадцати лет Галя плотно мечтала о замужестве. Семья у нее будет идеальной, дом – образцовым, муж – ласковым и нежным. Щедрым почерком она исписывала страницы дневника, которым ей служил красный блокнот «Делегату XIX всесоюзной конференции КПСС»; теткин подарок. От мечтаний веяло литературщиной. Ну и пусть. Полная чаша, двое детей (волевой казак и тургеневская барышня, умеющая делать книксен). За вечерним чаем – чтение вслух, игра в лото и романсы. «Нехотя вспомнишь и время былое…»3434
  Романс И. С. Тургенева «Утро туманное».


[Закрыть] Муж обнимет ее усталые плечи: «Ложись, я домою посуду».

С посудой, пожалуй, перебор. Ладно, без нее. Лишь бы без насмешек, скандалов и рыданий… Пусть балконы и перилы больше не стонут3535
  Цит. из пьесы Н.В.Гоголя «Театральный разъезд после представления новой комедии».


[Закрыть]. Только бы любил. Сбросить позорные кандалы, которые она таскает из-за приставки «недо».

Недо-дочь, недо-ученица, недо-казачка Галя Пархоменко вышла за Олега по достижении минимального порога вилки. В двадцать один.

Жениха осмотрели, общупали и обнюхали, от родословной до материальной состоятельности, прежде чем выдали «добро» на замужество. Тем унизительнее была папина выходка после свадебного застолья. Усевшись с родней в черный минивэн, Пархоменко наконец-то выпил и счастливо запел: «Обманули Олежкá на четыре кулака»; купчишка, подсунувший гниль заезжему простаку.

Став Барской, Галя засыпала в счастье месяца три. Никаких тебе слежек и контроля, живи без оглядки, да вот беда: не умела радоваться. Каждый взгляд знакомых и прохожих напоминал ей о собственном ничтожестве. Если слышался смех, можно не сомневаться: смеются над ней. Если упоминались незнакомые книги – беги, пока не узнали о твоем невежестве. Если восхищались чьей-то красотой – запевай. Пусть хоть за голос похвалят.

Сбагрив дочь, Пархоменко и не думал слагать полномочия верховного. Наоборот, ответственность выросла, теперь за двух. Дети непутевые, место под солнцем не выгрызут, по трупам не пойдут, глаз да глаз… Он привычно накидывал дочери амбициозные схемы: строить карьеру профессора, не разожраться не обабиться. Еще не хватало, чтобы ты стала заурядной Мариванной из Рязани. Олегу – заняться бизнесом, копить деньги на переезд из Подмосковья в столицу нашей родины. Держите себя в тонусе, ребятки. Доложить об исполнении. Приказы не обсуждаются, а выполняются.

Галя выслушивала отцовские планы, изнемогая от бешенства и привычной немоты. Безволие, накрывавшее ее в родительские дни, сгущалось до самоненависти. Удачные аргументы приходили в голову недели через две. Вся ее жизнь была сшита по отцовским лекалам. Даже Бог занял сторону пампушки!

…Он позвонил хмурым декабрьским вечером и, как всегда это бывало, отрубил:

– Я считаю, вам пора заводить ребенка.

Прошел уже год после Галиного замужества. Год, в который ей было предписано категорически воздержаться от зачатия (неизвестно, как сложится, будешь потом разведенкой-одиночкой). И надо же, именно в тот день, двумя часами ранее Галя узнала, что беременна.

Через несколько лет другой папин звонок вытащил Галю из туалета – ее выворачивало наизнанку. Должно быть, несвежий творог на рынке подсунули…

– Григорий растет царьком и полубогом. Ему нужен брат, – отчеканил в трубку отец.

Нет, я не отравилась, с тоской подумала Галя. Опять наверху утвердили отцовские схемы. Можно не бежать в аптеку за тестом. Можно не гадать, кто родится: мальчик или девочка.

Волны отцовских распоряжений накатывали все чаще и чаще, Галя поднаторела в боях. Ее можно было достать только критикой детей. По мнению папы, Саша рос дичком и совершенным неадекватом. Галя плевалась аргументами, напирая на собственный педагогический опыт, неговорящего до восьми лет Энштейна и… Впрочем, какой прок перечислять все, что она тогда говорила? И здесь папа оказался прав.

Ее проблемы измерялись лишениями бойцов и тружеников тыла в Великую Отечественную. Хронический недосып, шесть маминых больниц за год, Гришкины опыты с открыванием окон, диссертация, вечно командировочный Олег – по шкале Пархоменко все это тянуло на двадцать процентов от должной нагрузки.

– Жизнь – не только праздник. Семья – это работа. Ты полотенцем пот со лба не вытираешь. Пусть вдохновят тебя образы великих предков! Цели поставлены, задачи определены! За работу, товарищи, за новые трудовые достижения!

Подуставший отец теперь ограничивался лозунгами.

Приближаясь к дате 11.11., Галя представляла, как разорвет финишную ленточку, и стихнут агитки ее обожаемого палача. Ночами она разыгрывала желанную мизансцену, шлифуя мелочи. Лучше организовать встречу в ресторане: в случае неловких вопросов она набьет рот едой. Голосовая подача имеет колосальное значение. Новость сообщается небрежно, как бы впроброс:

– Кстати, все забываю сказать: я ж второй месяц – заведующая кафедрой.

И он выпучит глаза, задохнувшись от восхищения: неужели эта дурища чего-то достигла без него?!

Одиннадцатого ноября жизнь Гали пошла псу под хвост…

Да не собиралась она ни в какую Америку! Что там делать, если на третьи сутки любой заграницы она задыхается? Париж и Мюнхен, Анталия и Фрайбург… – от надраенных площадей и чужого воздуха падает температура, замедляется коровоток. Нет уж, мне нужны пресловутые березки и родимое раздолбайство. Я пристрочена к Родине суровыми нитками.

Также крепко держали брачные кольца… Еще в детстве Галя поклялась: ее семейная жизнь ни на миллиметр не приблизится к итальянскому карнавалу родителей. Так что развод невозможен. Вот тебе второй икс в уравнении.

Когда Олежка двинул покорять Америку, времени осталось на донышке. Потому и помчалась в церковь: пусть знак подадут оттуда. Отстояла службу, страстно молясь о том, чтобы ей разрешили заглянуть в конец учебника, с ответом свериться.

Пронеси эту чашу мимо меня!

Бог молчал, Галя рыдала неистово.

Увидев отца Николая, батюшку строгого и принципиального, она подскочила за благословением. Вот только услышит про Америку – запретит обязательно!

Батюшка оправил рыжую бороду и посмотрел сурово:

– Вы мужа любите? Венчанные?

– Да…

– Тогда езжайте за ним, куда позовет. Хоть на край света. В Америке тоже люди живут. Но смотрите, не хулиганьте там… В церковь ходите!

По дороге домой Галя шепотом упрекала Того, Кто передал неправильный ответ. Торговалась с Ним, как на турецком базаре. Предлагала взамен бессмысленные обеты, если Он передумает.

А потом ей выпало одиннадцать, черное.

…плещма Своима осенит тя, и под криле Его надеешися…

Господи! Да я всего лишь раз против папиной воли… Не отбирай его, Господи!