Текст книги "Скандал на кафедре Высших"

Глава 15

Тэйнарс

Ладно.

Один-ноль в пользу девчонки.

Хотя, если учесть историю с эликсиром – то все два, но мне до сих пор не верилось, что это была идея Айрин. Ну вот не выглядит она как человек, решивший просто так напакостить.

А еще, если уж совсем честно – мне кажется, если бы идея принадлежала Айрин – она бы не «спалилась».

Поэтому я с интересом постукиваю пальцами по столу, пока мой товарищ надиктовывает данные по виару, и все больше понимаю, что ни хрена не понимаю.

Судя по рассказу из официального источника – Айрин родилась в семье Высших магов, где господин Рода’с весьма успешно владел ценными бумагами, умело маневрируя и вкладывая их в прибыльные источники. Его сводный брат Розман – кстати, из Общих, – жил при нем, вроде бы занимая какую-то должность у Рода’c. Мать также из Высших – ну тут все стандартно, рано вышла замуж, кажется, по большой любви – и вскоре родилась Айрин, в которой оба родители души не чаяли.

Так что же помешало такому счастью?

– Понимаешь, темная там история, – вздыхает приятель, когда я прошу продолжить копаться в документах, – если сухо по фактам – Рода’с жустко прогорел на очередных вложениях, потерял почти половину состояния. Из-за этого запил – и быстро растряс другую половину, а затем также от пьянства скоропостижно скончался, оставив дочь и жену ни с чем. Высшие без копейки на счету – нонсенс в наше время, сам понимаешь! А тут вдруг выныривает Розман с нехилым счетом, который, пока Рода’с пропивал состояние, весьма удачно провернул несколько сделок. Все законно, если спросишь – по бумагам придраться не к чему, просто мужику реально повезло сделать правильные шаги. Вот и оказалось, что у мага из Общих стало больше власти, чем у Высших – и тот не бросил вдову с ребенком в беде, а помог, и содержит по сей день.

– Ну так и что не так-то? – тороплю, поскольку сироп про Розмана, где он выступает в роли героя как-то совсем не впихивался в глотку, – где обещанная темная история?

Очередной тяжелый вдох – и друг продолжает, явно подбирая слова.

– Если что, дальше я говорю только домыслы и слухи, которые крепко гуляют вокруг этой истории, – предупреждает он, и я киваю, принимая это. – Так вот. Семья Рода’с были не из тех, кто мог бы профукать все из-за бутылки. Отец любил свою жену и дочь, и даже если страсть к выпивке возникла – он бы не «пропил» самое ценное, что у него было. Плюс ты сам знаешь, какие нынче есть эликсиры…

– Знаю, – вздрагиваю, хоть и понимаю, что приятель имеет в виду совсем другое. – Но и ты пойми – сколько при наших лучших снадобьях пьющих? Иногда магу просто нравится тянуться к бутылке – и с этим ничего не поделаешь!

Друг на секунду замирает, и я замечаю в его глазах… Боль? Даже к экрану пододвигаюсь от увиденного – не часто товарищ выражает такое…

– Я лично знал Рода’с, – с нажимом произносит он, как бы показывая, что переубеждать его бессмысленно, – и поверь – он не был из таких идиотов. А его жена…

Тяжелый вдох и мои приподнятые брови – и приятель продолжает, отводя взгляд в сторону.

– Трудно было представить более светлого, доверчивого мага. Ее приемы любили все – всегда все гости обласканы, а излучаемый свет молодой женщины всегда собирал вокруг себя восхищенные взгляды. Тем трагичнее то, что произошло с ней потом.

– Не тяни резину, а? Я уже не первый раз слышу, что с матерью Айрин что-то не так, но хоть кто бы объяснил понятней…

– Она сошла с ума, Тэйн. – Выдыхает мой друг, опуская взгляд в пол, – после смерти своего мужа… Что-то переломилось в ней. Словно светлая, живая душа замерла – и сковалась внутри оставив снаружи лишь оболочку. Ты бы видел ее…

– Скоро увижу, – усмехаюсь, глядя на обведенную дату в календаре нашего знакомства.

– Это не то, Тэйн, – качает головой приятель, – ты не знал, какой она была раньше. Но и то, что есть сейчас, зуб даю, тебя шокирует. Это больше не приятная умная женщина. Даже не… Даже просто женщиной ее уже не назвать.

Он снова раздраженно, словно сожалея о чем-то, качает головой, но мне не до его душевных тягот. Я все равно ни черта в этой семейке не понял.

– Может, хоть немного конкретики? Из тех слухов, что ты так и не озвучил.

– Да пожалуйста. Все, кто знал Рода’с – весь близкий круг семьи – до сих пор не верит в то, что произошло. По документам – комар носа не подточит, но все совсем не так, как кажется.

– А девчонка? Дочь Рода’с? О ней есть какие-то мысли?

Я специально не говорю, что мы скоро женимся – тогда приятель сможет высказывать свое мнение, не тая ничего. А то решит польстить мне с «выбором»…

– А что девчонка? Вроде совсем обычный случай – учиться в академии на Высшем – как и все девушки ее возраста и положения. Оценки блестящие, но и не удивительно с такой работоспособностью и генами. Так, что еще… Сейчас, сейчас… Что-то я видел. Ага, вот! После окончания уже подала документы в Отдел расследований, при чем только туда, не рассматривая другие области, да даже просто направления… Кхм. Рановато, конечно, для такого однозначного выбора, но, может, девушка просто знает, чего она хочет.

Ох, вряд ли.

Что-то мне подсказывает, что ни черта не по воле души Айрин решила пойти в расследование. Не потому, что я не верил в ее способности – а просто слишком подозрительно все это на фоне ее отношений с дядей и темной истории всей семьи.

– Спасибо за помощь, – киваю я, размышляя, что нужно будет послать бутылку хорошей выпивки, – кстати, скоро Рода’с сменит фамилию. Младшая из них, я имею в виду.

Пару секунд на лице друга отражается замешательство – а затем понимание загорается двумя огнями, и я отключаюсь на его вопле:

– Ну ты жук!

Я посмеиваюсь, и задумчиво гляжу в окно своего кабинета. Сегодня Айрин уже должна ночевать первую ночь в моем доме – и это, честно говоря, не оставляет меня равнодушным.

А еще новые подробности будят кучу вопросов, которые я, вроде как, не имею права задавать. Но, с другой стороны, на бумаге прав у меня хоть отбавляй…

Я пока не знаю, как поступлю с этой информацией, но точно почему-то уверен, что не дам Айрин действовать в одиночку. Мне чрезвычайно не плевать на то, куда дальше вляпается девчонка – а это заставляет задуматься.

Слишком о многом.

Глава 16

Айрин

Я не знаю, что сказал декан Тодд’с своей маме, но она без споров ведет меня в отдельную спальню, по пути заговорщицки показывая, где спальня самого Тэйнарса. Я киваю, улыбаясь настойчивости женщины, и некстати вспоминаю ее фразу о внуках.

Не в этот раз, «бабуля». Точнее, не с этой женой.

– Нет, ну как хорошо, что я тебя встретила! – восклицает миссис Тодд’с, и нетерпеливо машет ладонью на комнату, – мой сын даже не отдал распоряжение убрать комнату супруги! Ох, Айри, надеюсь, ты возьмешься за этот дом!

В мои планы совершенно не входило становиться здешней экономкой, но я киваю, из-за чего лицо Майрины сияет. Хм, оказывается, сделать свекровь счастливой очень просто – нужно почаще с ней соглашаться!

Даже если выполнять это никто не собирается.

– А пока нам нужно обсудить меню на торжество по поводу вашей помолвки, – частит свекровь дальше, а я кошусь на учебный рюкзак, где еще полно несделанной домашки, – разумеется, всю сложную выпечку я уже заказала, фигурные украшения тоже… Но с остальным…

– А может, попозже?

– Когда?!

Мы смотрит друг на друга, и тут я понимаю, что, кажется, не владею достаточным количеством информации.

– А… Когда торжество?

Майрина два раза хлопает ресницами – и даже издает нервный смешок, поправляя длинные юбки.

– Право слово, я даже боюсь предположить, чем вы с Тэйном все время заняты, что даже не смогли обсудить дату знакомства!

Я краснею – но миссис Тодд’с лишь посмеивается, и ничуть не смущаясь, смотрит мне в глаза.

– Да ладно, что ты, дело молодое – я еще помню, как это бывает! Но, все-таки, Айри, нам действительно следует ускориться – ужин завтра, и опозориться перед твоими родственниками…

– Завтра?! – в ужасе переспрашивая я, как-то совсем не готовясь вступать в семейную жизнь вот так резко.

Да, я знала, что мне предстоит позорище в лице дяди, и… И мамы. Знала, что нужно будет изображать любовь перед незнакомыми людьми, и даже, возможно, поцеловаться с Тодд’сом…

Но не прям завтра же! Как-нибудь потом, верно?

– Да, дорогая. Прямо завтра. И меню – это важнейшее, хотя и не единственное, что нам предстоит сделать. Твою хозяйственность большинство будут оценивать именно по тому, как вкусно поедят в твоем доме!

– Да… Да, верно. Но у меня уроки, экзамены на носу…

Миссис Тодд’с вплескивает руками, удивленно охая моим словам, и тому, насколько сильно я взволнована.

– Дорогая! Ну, конечно же, учеба – это важно и прекрасно. Но все же с этого дня ты уже замужняя дама, хозяйка целого большого дома… И раз круг твоих забот заметно вырос… Можно уже не тратить столько сил на академию. В конце концов, мой сын всем необходимым тебя обеспечит.

Она усмехается, явно намекая на богатство дома, и то, что мне теперь не придется никогда заботится о деньгах. Но вот это она зря – во-первых, уж я-то знаю, что абсолютно всякое в жизни случается…

А во-вторых – вот совершенно не ради хорошего заработка я торчу над книгами.

– Миссис Тодд’с, – прекрасно зная, что после этого разговора мы с женщиной можем перешагнуть ту самую пропасть непонимания, после которой назад дороги нет, – То, что проф… Тэйнарс хорошо обеспечен, это прекрасно. Но я после окончания академии тоже планирую продолжать работать – и совершенно точно не собираюсь сидеть дома. Простите, если расстроила ваши ожидания…

Я замолкаю, и свекровь смотрит на меня слегка задумчиво, чуть пожевывая внутреннюю часть губ. Мне кажется, что еще секунда, и она начнет переубеждать меня в предназначении жены – но неожиданно Майрина широко улыбается.

– А ты мне нравишься все больше и больше, Айрин Рода’с, – усмехается она на моц обалдевший взгляд, – в который раз убеждаюсь, что ты выходишь замуж не по выгоде – а действительно за моего сына, чему я очень рада. Любая мать хочет быть уверенной, что впускает в семью честную девушку. Так что прости за легкие проверки…

Она виновато улыбается, мягко обнимая меня за плечи и уводя из комнаты. По пути рассказывает, что, конечно, я могу работать и вообще жить так, как мне хочется – только вот помощь с меню ей действительно нужна.

Хотя бы чтоб понимать, что любят мои родственники.

А я киваю, как болванчик, чувствуя себя все более паршивее. Уж лучше бы свекровь меня невзлюбила, чем так! Прошла я ее проверку, «честная», ага… Хотя, с другой стороны, ее сына-то я действительно не обманываю.

Но все равно на душе не легче, и ничего не остается, кроме как включиться в выбор блюд. Я специально выбираю дядюшке ненавистные им рыбные палочки в закуску, и не удерживаюсь от того, чтоб щедро не наполнить его тарелку самыми нелюбимыми продуктами. Маме же я «кладу» самые вкусные, сладкие лакомства – знаю, как она это обожает, и как порадуется угощению.

Может, отвлечется на еду, и поменьше станет болтать? Было бы просто идеально, если честно…

Со вздохом я продолжаю выбор бесконечных блюд, и заканчиваем мы лишь к концу дня – и я без сил поднимаюсь к себе в комнату.

Там со вздохом раскрываю рюкзак, вытаскивая тетради с учебниками, и еще до двух ночи сижу над уроками. Мне действительно важно это – выпускные экзамены на носу, и если в это время упустить что-то важное, можно испортить балл на самой пустяковой теме.

А мне категорически нельзя этого делать. И потому я скрупулезно дописываю все – а затем переодеваюсь в пижамную рубашку, и осознаю, что нереально голодная.

Я помню, где в этом доме кухня. И точно знаю, что в холодильнике есть все для бутербродов. Только вот шляться ночью по дому декана в поисках еды…

Хихикнув от того, что внутри все странно съеживается от этих мыслей, я выскальзываю за дверь, и, зевая, отправляюсь на кухню. Там нахожу кофе и холодную ветчину с хлебом, усаживаясь за стол, щедро отрезая себе кусок мяса, и едва не роняю нож на пол, когда в кухне неожиданно включается свет.

– Не лучшая идея пить кофе на ночь, – громко в ночной тишине дома произносит Тэйнарс Тодд’с, и стягивает с себя уличный пиджак, проходя ко мне за стол, – но тоже не откажусь от чашечки. А еще от рассказа, зачем тебе понадобилось в Отдел расследований?

Нож действительно выпадает из моих ослабевших пальцев, но звоном гремит по столешнице, пока мужчине не останавливает его побег на пол. И просто смотрит на меня – явно ожидая, что я все расскажу.

Держите карман шире, профессор. Потому что настоящего ответа вы все равно не добьетесь.

Глава 17

Айрин

Я осторожно поднимаю нож со стола, и, опустив взгляд, начинаю аккуратно нарезать ветчину на ломтики.

Декан стоит рядом со столом, явно ожидая ответ на свой вопрос, но я не спешу открывать рот. Как и кидаться делать мужчине кофе – руки-ноги есть, сам справиться.

Я знаю, как общаться, когда на тебя давят.

Умею вызывать жалость, и говорить ровно то, что от меня хотят услышать.

Я не двуличная и не притворщица, но, если кто-то сильнее, прекрасно понимаю, что строить из себя самую умную не получится. А потому приходится обманывать или исключать большую часть правды – просто, чтоб безопасно жить и двигаться дальше.

Отложив нож, я откусываю кусочек бутерброда, и медленно пережевываю, методично доводя декана до трясучки. В тишине кухни, когда в доме не раздается ни звука, напряжение между нами растет так стремительно, что мне самой становится неприятно от своей игры.

А уж Тодд’су…

Я бросаю короткий взгляд на профессора, но тот на удивление просто стоит, молча глядя на меня. Даже не стиснул зубы, или сомкнул в кулаки ладони, которыми опирается на стол – только чуть прищурился, кажется, чтобы лучше меня рассмотреть.

Как-будто насквозь, честное слово.

Я сглатываю, но не теряю нужной ноты, и чуть приподнимаю подбородок, делая вид ничего не понимающей благородной девицы.

– Разве в Отделе расследований может что-то… Понадобиться? Я хочу бороться с преступностью, профессор Тодд’с. – Говорю, а сама все шире открываю глаза, – плюс хорошая, уважаемая должность, оклад… Ну, не мне вам объяснять вполне обычные мотивы.

Легкое пожатие плеч, и снова откусить бутерброд. Да, вот так. Все сделала «по инструкции», и вопросов возникнуть не должно. Просто девочка из обнищавших Высших (уверена, Тодд’с и это выяснил, раз уж собирал обо мне сведения), которая очень хочет денег. Для того зубрит и учится – обыденно и не интересно, а это именно то, что нужно в моей ситуации.

Не отсвечивать и не привлекать лишнего внимания.

И тогда я смогу когда-нибудь расправить плечи и окунуть своего врага мордой во всю ту грязь, куда так долго втаптывали меня.

Я снова перестаю жевать, и веду взглядом на декана, который на удивление все еще молчит. Профессор Тодд’с ловит мой взгляд сразу же, словно только того и ждал – а затем медленно тянет тонкий рот в странную ухмылку, от которой я внутри вся сжимаюсь.

Он словно… Знает.

Но ведь это невозможно! Он точно не мог нигде раздобыть тех сведений, что скрыты за голыми фактами и домыслами (даже самыми смелыми!) других. Тодд’с спокойно стоит, все также улыбаясь, а его рука тем временем тянется к моей чашке кофе – и он подносит ее ко рту, делая большой глоток.

Я замираю, откладывая бутерброд, и стараюсь не показать, что все внутренности натянуты в струну.

Да, он не знает всего. Но этот мужчина, к моей беде, не идиот – и его не поймаешь на простые уловки и ту игру, что я привыкла вести в стенах своего дома.

А значит…

– Твоя ложь и попытка показаться заурядной сделала тебя еще более любопытной девушкой в моих глазах, – усмехается Тодд’с, подтверждая мою теорию, – но поверь мне, Айрин Рода’с – ни на секунду не поверю, что в все твои слова и поступки руководствуются всем этим барахлом. Тем более, что для этого можно было выбрать путь гораздо проще.

– Выскочить замуж? – спрашиваю, отбрасывая свой первый слой наигранности, и скрещивая руки на груди, – так, может, я то и сделала.

Мы скрещиваемся взглядами, и я делаю вид, будто именно в этом и был мой план. Знаю, что вряд ли Тодд’с купится – но эта ложь нужна, скорее, как попытка вновь увильнуть от ответа.

Продуманная попытка. Но декану знать об этом совсем не обязательно.

– Думаешь, я поверю, что ты подлила мне эликсир в глупейшей попытке заполучит мои деньги? – Тодд’с даже посмеивается, что я прекрасно понимаю, потому что эта версия трещит по швам, – да, предвидела приезд комиссии, то, что первым делом я взгляну именно на тебя, а следом от безвыходности предложу тебе свадьбу. И при всем при этом ежесекундно просила о разводе – наверно, чтоб развеять всякие сомнения, так? Прости, Рода’с, хоть ты и лучшая на моем потоке, но не настолько умная. Что, впрочем, лишь прибавляет тебе любопытства в моих глазах.

Он внимательно наблюдает, как я старательно изображаю досаду на своем лице, и я вижу победную улыбку в уголках тонких губ. Ох, профессор. Подумать только, даже при таком цепком уме обмануть вас – дело двух попыток. Где вторая, как правило, удачная.

– Какова тогда ваша версия? – спрашиваю, уже почти догадываясь, что он предложит в ответ.

Из того, что он мог узнать, и из того, что уже знает лично обо мне – вывод напрашивается сам собой. Никто не будет проецировать самое страшное – лишь банальности, лежащие на поверхности, которые кажутся закрученными лишь от того, что не озвучены вслух.

– Девочки вроде тебя не просто так идут в такие отделы, Рода’с. – Медленно произносит Тодд’с, сверкая глазами в тускло освещенной комнате, –  о, нет, нет. У них всегда какая-то цель. Возможно, тебя или твою семью кто-то обидел, и ты желаешь найти справедливость? Я прав?

Я сжимаю зубы, очень стараясь не показать настоящей реакции на произнесенные слова.

– Вижу, что прав, – удовлетворенно кивает профессор, и я отвожу глаза в сторону, – это… Твой дядя, верно? Он каким-то образом замешан в истории с разорением твоего папы? И дальнейшими… Несчастьями?

Ох, декан Тодд’с. Все так – и совсем не так, если посмотреть глубже. Но этого я вам никогда не покажу – а потому, резко киваю, все также глядя вправо и вниз, не смея поднимать на мужчину взгляда.

Глаза – единственное, что никогда не помогают мне во вранье. Слишком много боли выдают, когда в теме моей семьи начинают вот так копаться – и потому я чаще всего не смотрю на собеседника, если не хочу быть пойманной.

– Даже если и так, – говорю, часто дыша от нервов, – вам-то какое дело? Куда идти после академии, и что за мотивы меня гонят – не ваше дело. Как только наше соглашение закончится, я покину ваш дом, и все это можно будет забыть, как страшный сон. Так что, можете больше не копать обо мне сведений. Не пригодится.

Тишина после моих слов длится дольше, чем я могу выдержать.

А потому, справившись с эмоциями, я поднимаю на мужчину взгляд – и понимаю, что ко мне наклонились слишком близко. Почти недопустимо для преподавателя, но вполне законно и нормально… Для мужа.

– А кто сказал, что я собираюсь забыть тебя, Рода’с? – спокойно произносит он, и я перестаю дышать от того, как хрипло и волнующе звучит его голос.

Глава 18

Айрин

– Чего? – в полном разбросе чувств переспрашиваю я, потому что слова профессора звучат так… Как признание.

Будто я для него больше, чем просто ученица и фиктивная невеста. Даже больше, чем девушка с любопытными тайнами, и скрытыми мотивами в каждом шаге.

Он смотрит сейчас так, словно чувствует мое смятение, и собирается им воспользоваться. Медленно и осторожно тянет руку к моему лицу, где каждая мышца застыла и напряглась в ожидании прикосновения.

Я судорожно вдыхаю, когда теплые пальцы едва ведут по щеке, касаясь скул, и убирают пару волосков с кожи. Он внимательно следит за моими губами, когда убирает волосы за ухо, и от прикосновения к неожиданно чувствительной коже все внутри дрожит и тянет куда-то вниз.

Становится тепло в животе и одновременно горячо там, куда я втягиваю воздух между нашими телами. Не знаю, что чувствует Тэйнарс – но у меня слегка кружится голова, а еще странно подгибаются колени.

У него невозможно сильная энергетика.

Как будто можно окунуться, спрятаться, и не бояться больше ничего. Только довериться, один раз рассказать все и пробиться под кожу – и тогда он заберет в себя все проблемы, укрывая и залечивая одним своим взглядом.

Но… Я-то знаю, что от моих проблем не укрыться. И уж тем более никогда больше не почувствовать себя здоровой.

– Я лишь хочу сказать, что ты можешь все рассказать мне, – словно издеваясь, подтверждает все мои ощущения Тодд’с, – знаю, что ты считаешь, будто из-за фиктивного брака мы ничего не должны друг другу. Но поверь – я не останусь в стороне от твоих проблем. И смогу помочь, что бы там ни было.

Я высоко вздергиваю подбородок, стараясь не показывать, как его слова долетают в цель. Расслабиться, рассказать, переложить свой груз на кого-то, кто сильнее – как заманчиво это звучит! Вот только даже Тодд’с не сможет помочь мне. Только сама я.

И потому мне приходится снова отводить взгляд, и буквально выдергивать из себя каждое жалящее слово.

– Это не ваше дело, профессор. Мой дядя нехорошо поступил с деньгами отца – и я просто хочу отстоять честь семьи. Ничего сверхпроблемного – поэтому ваша помощь мне не нужна. Не лезьте ко мне, хорошо?

Да, так. Знаю, как мерзко вот так отвергать бескорыстное желание другого оказать поддержку. Но лучше так, чем позволить ему вмешаться.

Глаза Тейнарса сужаются при последних словах, но он тут же отрывисто кивает – и резко разворачивается к выходу из кухни.

– Смотрите, чтоб твоя проблема оказалась тебе самой по зубам, девочка, – его слова, в противовес моим, звучат не жестко, а скорее, как предостережение, – и знай, что ты можешь ко мне обратиться.

– Не надо…

– Надо.

Я даже вздрагиваю от его последней интонации – а мужчина выдыхает, все еще стоя спиной, и явно сдерживая раздражение.

– Простой знай, что ты можешь ко мне обратиться. Это не обязанность – а твой шанс, даже попав в дерьмо, иметь шанс выбраться оттуда. Доброй ночи.

Широким шагом он покидает кухню, и я провожаю взглядом широкую спину, понимая, что аппетит, равно как и сон, пропали напрочь.

Наверняка может показаться, что декан просто душка, раз дает мне шанс накосячить, и потом подобно герою, спасет из любых неприятностей. Только вот он не прав в одном – я уже в дерьме, и все, что остается – это выкарабкиваться наружу.

Желательно не утонув окончательно.

На утро я встаю от стука свекрови в дверь, которая сообщает, что уже аж шесть утра, а гости приедут к пяти вечера. Я с трудом продираю глаза, стараясь не сказать женщине, что думаю о таком раннем подъеме. Не ее вина, что пришлось допоздна учить уроки, а после разговаривать с будущим мужем, после чего я проворочалась в постели еще дольше. Майрина действительно очень волнуется о традиции знакомства семьями – и я все же заставляю себя сползти с кровати, чтобы отправиться в душ.

– Итак, у нас почти все готово, – тормошит меня за завтраком свекровь, и мы оба с профессором удивленно поднимаем на нее взгляды, – подготовка комнат идет полным ходом, продукты куплены, вина охлаждаются, повара трудятся, в точности следуя нашим с Айри меню. В общем, все под контролем!

Майрина откидывает назад красиво уложенные волосы, и деликатно постукивает по вареному яйцу ложкой, собираясь его чистить. Мы с Тэйнарсом смотрим друг на друга – и впервые, кажется, вполне ловим друг от друга понимание.

– Тогда зачем, дорогая матушка, ты так рано нас всех подняла? – поднимает бровь Тодд’с, посылая мне легкую ухмылку, и я не сдерживаю улыбки в ответ.

– Как это! – всплескивает руками женщина, и тут же негодующе смотрит на сына, – а продумать места, наряд будущей невесты, подготовиться к встрече родни, отрепетировать, где вы будете стоять во время приема… Что?!

Не сдерживаясь, мы с деканом одновременно утыкаемся в тарелки, желая сдержать смешки. Наряды, репетиция… Черт, знала бы, спала б до обеда!

– Это вы чего такое удумали, а? – посылает на нас обоих подозрительные взгляды Майрина, и я очень стараюсь не засмеяться в голос, – думаете, это все блажь и не стоит внимания?!

– Нет-нет, – поспешно произносит Тодд’с, вытирая губы салфеткой, чтобы спрятать туда улыбку, – конечно, это все безумно важно. Только разве мы не могли сделать все это… Ммм… За час?

– Что?! – в глазах Майрины столько отчаяния, что мне становится жалко женщину, – ох, Айри, хоть ты ему скажи… Час на платье и укладку! Да за это время мы даже с макияжем не определимся!

Ой-ой. Я замираю, потому что вот вообще не готовилась наряжаться во что-то, кроме своего любимого кремового платья со спокойным верхом, и минимум украшений. По правде сказать, мне вообще редко приходилось куда-то долго собираться – обычно я за двадцать минут собирала в пучок волосы, надевала платье, и слегка подводила глаза и губы. И если сейчас мне предстоит больше часа тратить, выбирая, какое лицо нарисовать… А можно не надо?

Я уже собираюсь сказать, что хотела бы избежать всего этого, но свекровь смотрит с такой надеждой, что мой рот сам собой закрывается, а взгляд устремляется на Тодд’са.

Ну, жук! Судя по его улыбке, сам он не собирается плясать под указки мамы – а вот мне отказать ей почему-то дико неудобно, и я едва сдерживаюсь, чтобы не пнуть декана под столом.

– Вы правы, миссис Тодд’с, – сквозь зубы выговариваю я, – нам точно понадобится больше часа.

– Ну я же говорила! Мужчины! – облегченно выдыхает Майрина, и Тэйнарс глубоко кивает, мол, да, не моего ума тут дело.

А я со вздохом медленно ковыряю завтрак, думая о том, что ни наряды, ни какие репетиции не пугают меня так сильно как то, что будет потом.

Потому что приезд сюда дядюшки и мамы – это точно катастрофа замедленного действия, которая навсегда запомнится всем гостям.