Текст книги "Забытые"

Глава 9

АВРОРА

Айрис Кац, значит.

Стоя на пороге, наблюдаю, как высокий худощавый шатен, заложив руки за спину, с интересом разглядывает картины на стенах. Обычно все, кто попадают в наш дом впервые, либо робко тушуются от обилия роскоши, либо надуваются от зависти и громко вещают об отсутствии вкуса у хозяев. Но этот человек абсолютно равнодушен к богатствам, а его интерес имеет чисто деловую природу.

Пока изучаю незнакомца, он разглядывает картину, на которой изображена хибара посреди пустыни в окружении сосудов для сбора дождевой воды.

– «Маленький домик в прериях», – подаю голос и подхожу ближе. Мистер Кац даже не вздрагивает. Более того, он не спешит оборачиваться.

– Яцек Йерка, полагаю?

Вопрос застигает врасплох. Ни разу не интересовалась автором картины. Но помню, когда мама привезла в Глион-Шале два десятка его холстов, то назвала что-то очень похожее.

– Никогда не пыталась понять её смысл.

– Думаю, здесь у каждого он будет свой.

– И что же думаете по этому поводу вы?

Управляющий замолкает, после чего задумчиво произносит:

– Думаю, что это призыв ценить то, что имеешь. Даже если кажется, что не имеешь ничего.

– Не ценой определяется ценность, – отцовские слова всплывают в памяти.

Мужчина согласно кивает и с лёгким поклоном подаёт руку для пожатия:

– Айрис Кац – к вашим услугам.

Жму тёплую сухую ладонь, разглядывая непритязательную внешность: волнистые каштановые волосы, угловатые черты, острый нос с горбинкой, бледная кожа, карие глаза – ничто не говорит о возрасте своего обладателя. То ли двадцать пять, то ли сорок. Но его взгляд, живой, проницательный, цепкий располагает к себе и вызывает желание обсудить что-нибудь неоднозначное.

– Аврора Гард. И, скорее, это я сегодня к вашим услугам.

Айрис Кац едва улыбается, но вибрации Эфира явно передают его симпатию.

Неплохое начало знакомства.

Ощущаю приближение Шарлотты. Оборачиваюсь в момент, когда она входит в гостиную:

– Мисс Аврора, мистер…

Вопросительный взгляд экономки заставляет спохватиться:

– А, да. Мистер Кац – наш новый управляющий.

Мужчина заметно подбирается и вытягивается во весь рост – появление Шарлотты смущает его больше, чем знакомство со мной. Женщина вежливо улыбается и пожимает ему руку.

– Миссис Роу, приятно познакомиться.

– Взаимно, мистер Кац. Уверена, наше сотрудничество будет комфортным.

Кажется, экономке он тоже понравился – настолько довольная улыбка давно не озаряла её лицо.

– Мисс Аврора, вертолёт подан. Он ожидает на задней посадочной площадке.

– Спасибо, Шарлотта.

Откланявшись, женщина уходит. Направляюсь к заднему выходу, жестом приглашая управляющего за собой.

– Давайте начнём знакомство с имением. Иначе мы и за день не управимся.

Покинув особняк, забираемся в геликоптер. Винты оживают мгновенно, машина стремительно набирает высоту. Надеваем гарнитуры, где сразу раздаётся приветливое:

– Доброе утро, дамы и господа! – с переднего кресла салютует пилот. – День выдался ясный. Вид сегодня просто шикарный.

– Привет, Люк. Сегодня обзорная, как обычно, с отцом. Город тоже покажи.

– Как будет угодно, мисс, – Люк разворачивает вертолёт боком, чтобы показать величественную панораму Глион-Шале. Зрелище действительно впечатляющее.

– Мисс Гард, вы не против, если я пересяду? – Айрис указывает на пустое кресло второго пилота. Там обзор явно круче, чем с заднего ряда.

– Как вам будет угодно.

Несмотря на субтильное телосложение, Кац ловко перебирается на другое место.

– Айрис Кац – новый управляющий Глион-Шале, – он подаёт руку Люку. Тот жмёт её в ответ, подозрительностью щурясь.

– Люк Шеридан – местный механик и шеф-пилот отряда авиаторов. Я вас уже где-то встречал.

Управляющий неопределённо пожимает плечами и переводит внимание на раскинувшееся внизу хозяйство: поля, пастбища, сады, теплицы, фермы.

– Какова общая площадь угодий?

Вопрос в наушниках звучит необычайно громко. Краем глаза замечаю, как Люк вздрагивает от неожиданности. Количественные размеры отцовского состояния меня никогда не интересовали, но цифры из документов не раз служили основой для финансового анализа и от этого надолго врезались в память.

– Семнадцать с половиной тысяч гектаров, мистер Кац. Глион-Шале с годами перестал быть обычным домом с конюшней в саду, и сегодня владения Гардов сопоставимы с площадью провинциального городка. А вы теперь здесь – мэр.

Делаю акцент на последнем слове, обозначая важность и престиж должности управляющего. Но Айрис спокойно кивает услышанному, словно предвкушение высокого статуса и внушительного заработка его не интересует вовсе.

– Вы говорите «владения Гардов», будто это не про вас.

Улавливаю неприкрытое любопытство.

Пока думаю, как ответить, осознаю – вопрос с подвохом.

– Всё, что в настоящий момент вы видите внизу, тяжёлым трудом и колоссальными вложениями создали мой отец и его люди. У меня нет права называть всё это своим, потому что я не сделала ничего для этого места.

– Это только пока.

По невозмутимому тону управляющего сложно понять, что из услышанного он понял. Виктор не дал никаких указаний насчёт того, что говорить ему о нашем семействе. Да что тут, он вообще ничего не сказал об этом «задании». Считает, что я справлюсь сама? Ладно. Если он мне так доверяет, не смею не оправдать его ожиданий. Буду помалкивать.

С высоты трёх километров земля похожа на лоскутное одеяло с дырой на месте озера. Дальше весь полёт рассказываю Кацу о планировке имения, показывая расположение объектов сверху. Заодно вспоминаю что и кто там выращивается, где идёт сбор урожая, и какая техника обслуживает хозяйство. Он молча слушает, изредка кивая. Больше не пытаюсь его «читать» через Эфир – два часа безостановочной болтовни утомляют сильнее, чем любая физическая тренировка. Поэтому, завершив пересказ основных фактов, замолкаю и утыкаюсь в иллюминатор.

Напоследок Люк берёт курс на горный хребет. Постепенно набирая высоту, коптер летит над деревушками в зелёных долинах, над бурными речками в скалистых оврагах, мимо отвесных скал к заснеженным вершинам, возвышающихся неприступными стражами вокруг имения.

Сопровождая отца в частых командировках, я много где побывала. Но только дома чувствую себя комфортно. Здесь всё привычно, понятно и безопасно. И в ближайшие годы покидать его я точно не собираюсь. Даже не представляю, что способно заставить меня изменить себе в этом.

Сквозь щель между сиденьями украдкой разглядываю притихшего Каца. Ловлю себя на мысли, что его лицо мне тоже кажется знакомым. Ощутив мой взгляд, он оборачивается и вопросительно выгибает брови. Показываю жестом, что всё в порядке. Кивнув, он отвечает тем же. Люк начинает снижать коптер.

***

– Благодарю за комфортный полёт, – приземлившись, Айрис снимает гарнитуру и протягивает руку пилоту, – было приятно иметь дело с мастером.

– В Глион-Шале работают только профессионалы, – усмехнувшись, он пожимает ладонь и в этот раз с бо́льшим дружелюбием. – Всё-таки я вас откуда-то знаю, мистер Кац.

Управляющий снова пожимает плечами и выбирается из геликоптера. Я уже стою на земле. Айрис становится рядом, а Люк уводит вертолёт на постоянную стоянку.

– Жаркое в этом году лето, – мужчина обмахивается ладонью. От холодного душа я бы тоже сейчас не отказалась.

– Пообедаем? Заодно посмотрим кампус и рабочий городок.

– С удовольствием, – в голосе Каца звучит облегчение.

Воодушевлённые спасительной прохладой, бодро шагаем по мощёным дорожкам к ангару. Сквозь коридоры олеандров и рододендронов выходим к арочному строению с большим куполом наверху.

– Здесь возьмём аэрокар.

Внутри рядами стоит транспорт. Отец не разделяет любви к ретро-старью, поэтому в гараже собраны только современные средства передвижения: элегантные «Бентли», внушительные «Роллс Ройсы», десяток машин попроще для повседневных дел и мелких производственных задач, четыре мотоцикла, восемь аэрокаров и два вертолёта, один из которых спускается на лифте с купольной крыши.

– Впечатляет.

Ощущаю мальчишеский восторг управляющего, хотя внешне он выглядит совершенно равнодушным.

– Вы ещё всего не видели, – сдержанно улыбаюсь, усаживаясь за руль. – Садитесь, а то придётся стоять в очереди на раздаче.

С интересом озираясь, Айрис забирается на соседнее сиденье. Машина на воздушной подвеске плавно трогается с места и шустро покидает гараж. Через несколько минут въезжаем во двор рабочего городка.

Городком он называется весьма условно из-за автономной инфраструктуры и приличной удалённости от хозяйского особняка. Пять трёхэтажных кампусов, лавка с товарами первой необходимости, бар, детская площадка и административно-хозяйственный корпус стоят кру́гом, внутри которого островком зеленеет аккуратный сквер. Несмотря на обеденное время, здесь безлюдно и обманчиво тихо.

– С высоты кажется, что такое колоссальное хозяйство обслуживает несколько тысяч человек, – слезая с сиденья, Айрис оглядывает пустой двор и здания вокруг.

– Многие так думают. Постоянных работников здесь чуть больше двухсот. Из них сорок – это охранники, которые живут в поместье постоянно, восемнадцать – обслуживают особняк, сад, гараж, бассейн и спортивный комплекс. Остальные полторы сотни круглогодично заняты хозяйством. На сезоны подготовки земель, посадки и сбора урожая мистер Берг приглашал наймитов из окрестностей. Бо́льшая часть ухода за посадками автоматизирована, поэтому не требует постоянного внимания.

Кац сосредоточенно кивает, но внезапно мрачнеет. Удивлённая резкой сменой настроения, вопросительно смотрю на него через плечо.

– Мистер Берг – это мой предшественник? – в дрогнувшем голосе Айриса слышу сомнение.

– Да. Вас он как-то беспокоит?

Прямота вопроса заставляет мужчину сначала растеряться, но потом облегчённо выдохнуть:

– Нет. Но мне бы хотелось узнать, по какой причине он покинул свой пост.

Удивляюсь ещё сильнее:

– Вам не сказали? Мистер Берг два месяца назад скончался от рака. Он жил с ним двадцать лет. Работа управляющим наполняла его жизнь все эти годы. Он до последнего отказывался уходить в отставку и вёл все дела сам. Его помощница сказала, что в день смерти он составил все месячные отчёты, навёл порядок в кабинете и подарил ей свою любимую ручку. Словно знал, что завтра для него уже не наступит, – останавливаюсь в задумчивости от внезапного осознания. – Мы были знакомы всю мою жизнь. Но я никогда не интересовалась им и тем, что он делает. Наверно поэтому отец поручил мне познакомиться с вами и познакомить вас со всем здесь. Чтобы я подумала… – замолкаю, чувствуя неловкость Каца, – над разными вещами. Теперь должно быть иначе.

Прочищаю горло и меняю тему:

– Пойдёмте, мистер Кац, нам наверх.

В полном молчании входим в центральное здание и по лестнице поднимаемся на второй этаж. Чтобы отвлечься, сканирую Эфириумом обеденный зал. Очевидно, мы приехали между пересменкой бригад, потому что людей ощущаю совсем немного.

Вымыв руки, проходим в просторное помещение. У раздачи никого, и заняты всего столов десять. Отлично. Берём, что нужно, и, здороваясь со встречными, проходим в пустующий конец зала. Спиной ощущаю всеобщий интерес к новому лицу. Моё же появление никого не удивляет, и это как-то досадно.

– Вы им уже нравитесь, – киваю на людей, сидящих за большим столом неподалёку.

– Почему вы так решили? – выгнув бровь, Айрис хмурится.

– Просто знаю. К тому же отец не приглашает работать в своё имение плохих людей. А в людях он разбирается лучше, чем в чём бы то ни было.

Мистер Кац неопределённо мычит, опустив глаза в тарелку. Ощущаю, как в нём расцветает знакомое чувство вины за неоправданные ожидания. И, кажется, я знаю, за какие именно:

– Мне тоже трудно общаться с людьми. Но если отец выбрал вас, значит, вы подходите ему на сто процентов.

– Спасибо, – управляющий благодарно улыбается, но задумчивость никуда не девается. – Признаться, я вас представлял иначе и беспокоился, что мы не поладим.

– Меня никогда не заботило, как я выгляжу в чужих глазах, поэтому я всегда вела себя, как хотела. За редким исключением. Но мне приятно осознавать, что кто-то считает меня лучше, чем обо мне говорят.

– Вы знаете, что о вас говорят?

– Конечно. Меня считают заносчивой ботанкой, горделивой богачкой и, вообще, крайне неприятной особой.

– Неприятной? – Кац искренне удивляется. – Отчего же?

– Потому что эрудиция, самоуважение и собственное мнение, коими я обладаю, не вписываются в рамки управляемого общества. Я не терплю ложь и лизоблюдство. А правду в лицо мало кто хочет слышать, – морщусь от воспоминания, когда за прямоту Маркус обозвал меня танком в пуленепробиваемой броне. Было обидно.

– Мой брат намного лучше ладит с окружающими.

– А где ваш брат? – управляющий оживляется и доедает второе блюдо с бо́льшим аппетитом, чем в начале обеда.

Я же бесцельно ковыряюсь в салате, чтобы чем-то занять руки.

– Не знаю. Где-то на плантациях. Отец отправил его контролировать сбор фруктов, но уверена, он занят чем-то другим. Для него руководить слишком скучно.

– Я полагал, вас с детства обучали править, управлять.

– Да, – оставляю салат и, скрестив руки на груди, откидываюсь на спинку стула, – Это были самые скучные лекции. Единственное, что я из них вынесла, это то, что сначала надо научиться жить в гармонии с собой и миром, потом научиться приносить ему пользу, и только после этого выражать намерение стать правителем. У меня провал по всем фронтам. Да и у Маркуса дела не лучше. Поэтому амбиций править хоть чем-то нет ни у него, ни у меня.

Скептически усмехаюсь, но мистер Кац остаётся предельно серьёзным.

– Вы ещё молоды. Всё, что вы перечислили, приходит с опытом, со временем. Такое богатое наследие нельзя передавать неподготовленным. Уверен, вы обретёте мудрость и подарите миру ещё больше благ, чем ваш отец. У такого наставника не может быть бездарных учеников.

Искренность, воодушевлённость и глубокая убеждённость в том, что созидание – высшее благо человечества – вот, что привлекло отца в нём. Несуразный на вид, но с горячим сердцем, Айрис Кац сделает всё, чтобы имение и его обитатели процветали день ото дня.

– Айрис, могу я вас так называть? – получив утвердительный кивок, осторожно продолжаю. – Откуда вы знакомы с моим отцом?

Последние обедающие покидают зал, оставляя после себя чистые столы и тишину. Мужчина отодвигает поднос на край и задумчиво поджимает губы.

– Я с малых лет жил в пансионе Монтрё, который содержит Виктор Гард. Потом мне повезло учиться в его университете. После его окончания я попал в кадровый резерв и сразу же подал заявку на работу в имении. Это было мечтой всей моей жизни. Но я совсем не ожидал, что господин Виктор выберет меня. И тем более на такую должность.

– Вы не похожи на юного выпускника университета. Сколько вам лет? – вопрос смущает Каца намного больше, чем я ожидала.

– На порядок больше, чем большинству выпускников, вы правы. Путь сюда занял много времени, – Айрис грустно улыбается и наступает моя очередь смутиться своей бестактности. – Но я счастлив, что всё сложилось так, как сложилось.

– Уверена, наши пути пересеклись совсем не просто так.

– Вы верите, что всё предопределено?

– Нет. Я верю, что происходящее – всего лишь результат наших выборов. Но в глобальном масштабе всё подчинено одной общей цели. И когда мы приближаемся к ней, все события происходят нам во благо.

– А какова наша глобальная цель?

– Отец утверждает – быть по-настоящему счастливыми.

– По-настоящему… А как это?

– Не знаю. Но мне кажется, чтобы это понять, нужно сначала научиться быть честным с собой и честно признаваться себе в том, что нравится, а что нет.

– Интересно…

– Да это философия самосознания. После таких разговоров я обычно ухожу спать. Теории много, но осознания появляются не всегда. И принять их удаётся часто не с первого раза.

В голове снова всплывают мысли о Маркусе. Очень невовремя. Гоню их, как назойливых мух и снова меняю тему:

– Айрис, проводник по хозяйству, честно говоря, из меня так себе. Я не владею количественными данными и не знаю людей, которые отвечают тут за всё. Не представляю, чем могу помочь, кроме как провести вас от точки до точки и постоять рядом.

– А мне большего и не требуется, – мужчина улыбается, излучая спокойствие и профессиональную уверенность. Этот человек точно знает, что делать, чтобы получить требуемый результат.

– Мисс Гард, расскажите пожалуйста об имении. В официальных источниках кроме цифр и дат больше ничего нет.

– А что вы хотите узнать?

– Немного живой истории. Из первых уст.

Задумчиво смотрю на Каца, оценивая, что ему сказать.

– Чаю? Кофе?

– Чаю, пожалуйста.

Кивнув, собираю поднос и направляюсь к раздаче. Айрис идёт следом со своим. Оставляем грязную посуду в мойке, берём чай с чашками и корзинку печенья. Управляющий разворачивается, чтобы пройти обратно, но, спохватившись, что я за ним не следую, вопросительно поднимает брови.

– Пойдёмте сядем в более располагающее к душевным разговорам место.

Выхожу из столовой и шагаю через центральный холл к листовым зарослям у витражей. Скрытые зеленью, здесь стоят четыре столика с мягкими полукреслами вокруг каждого.

– Запоминайте, Айрис, это административный кофейный уголок – для отдыха высоких лиц имения и их гостей. Этажом выше находятся рабочие кабинеты и зал собраний.

– Удобно, что всё в одном месте, – оглядываясь, мужчина удовлетворённо кивает и придвигается ближе к столу.

Ставлю поднос и неспеша присаживаюсь.

– Имению «Глион-Шале» в этом году исполнилось восемьдесят шесть лет, – разливаю чай по чашкам, поглядывая на управляющего. – Изначально оно представляло собой крохотное однокомнатное шале у подножия гор с конюшней на два стойла, окружённое маленьким яблоневым садом и альпийскими лугами. Те годы были тяжёлыми для всей Европы: прошло сорок лет после завершения Третьей мировой, но экономика восстанавливалась крайне медленно. Люди занимались земледелием везде, где это было возможно. А возможно это было далеко не везде. Швейцарский кантон был единственным, чьи земли не пострадали от ядерных бомбардировок, поэтому урвать здесь кусок плодородной почвы мечтал чуть ли не каждый. Население Швейцарии росло, земель не хватало, уровень жизни стремительно падал. Всё это сулило непрекращающиеся беспорядки и голод. Европейское правительство было неспособно решить швейцарскую проблему. У него даже столицы не было! – горделиво хмыкаю, вспоминая огромный мемориал Виктору Гарду I – основателю Нового Рима – колыбели европейской государственности и общего мирового порядка. – Когда Гарды взялись за наведение порядка внутри кантона, никто им не стал мешать. Всем это было выгодно, кроме тех, кого безвозвратно выселили отсюда за проступки. В это же время «Логус» стал активно развивать социальные проекты, открывать производства, связывая европейские кантоны единой экономической сетью. У людей появились рабочие места, крыша над головой и более-менее приличная еда. Благодаря «Логусу» снова стали доступными для всех медицина и образование. В качестве платы за помощь в восстановлении Республики Гардам были отданы земли вокруг скромного шале.

– Семнадцать с половиной тысяч гектаров, – Айрис задумчиво потирает подбородок, прикидывая что-то в уме.

– Да. Более того, эти земли выведены из доверительного управления Республики. То есть они принадлежат Гардам, как неотъемлемая часть нашего состояния. Здесь не действуют никакие законы, кроме тех, что установлены хозяевами.

– Быть честным, добропорядочным и не болтать ничего лишнего, – управляющий загадочно улыбается и заглядывает мне в глаза. Чувствую, он знает о Гардах и имении намного больше, чем показывает. Осталось понять, насколько.

– Нарушители правил наказываются крайне строго вплоть до выселения всего рода за пределы Швейцарии без права возвращения их потомков до седьмого колена.

– Кто-нибудь подвергался такому наказанию?

– Насколько я знаю, нет. Все живущие в Глион-Шале слишком дорожат своим положением. Здесь работают семьями, поколениями сменяя друг друга на разных должностях. Например, семья Роу служит Гардам с самого начала. Эдвард с Шарлоттой управляют домом всё время, что я их знаю, как и родители Эдварда до них. Мия – их дочь – работает горничной, но ей лучше быть стилистом. Иван – её брат – отличный конюх.

– Да. Я знаю.

– Откуда?

Управляющий медлит с ответом, но всё же отвечает:

– Мию я знал в школе, как и многих ребят её возраста, которые работают сейчас здесь.

Айрис не уточняет, в каком возрасте познакомился с девушкой и насколько хорошо с ней знаком. Но тёплое приветствие Шарлотты и подозрительность Люка становятся более понятными. Тем более, что пилоту девушка очень даже симпатична.

– Ясно, – прихлёбываю остывший чай, размышляя как спросить о том, что не даёт покоя с первой минуты знакомства.

– Айрис, вам нужно знать ещё кое-что о нашей семье… – запинаюсь в нерешительности, стоит ли об этом говорить или оставить объяснения отцу.

– Мисс Гард, я знаю всё, что мне нужно знать, – мужчина заглядывает в глаза. – И кто такой Виктор Гард I я тоже знаю. Меня это не смущает, как и не смущает ничто, что ещё могу увидеть здесь. Я убеждён, что просто человеку не под силу стать великим.

– Почему? – отец бы с управляющим точно не согласился.

– Потому что величие доступно лишь тем, у кого большое открытое сердце, полное любви. Кроме вашего отца я не знаю никого, кто им обладает.

Признаться, я тоже.

– Что ж, рада, что мы можем быть открытыми и честными друг с другом.

– Я тоже, мисс Гард.

Управляющий улыбается, а у меня возникает желание подружиться с ним по-настоящему.

– Тогда продолжим экскурсию, – встаю из-за стола, протягивая ему руку. – И, Айрис, зовите меня по имени.

***

Остаток этого и шесть следующих дней мы провели в разъездах по имению. За это время посетили каждую теплицу, обошли каждую грядку, заглянули в каждый амбар, за каждую дверь, осмотрели все машины и механизмы. Уже на второй день «экскурсии» управляющий сам тащил меня туда, куда ему было нужно, с воодушевлением вникал во все насущные вопросы и ненавязчиво улаживал разногласия между работниками. Он так быстро и гармонично влился в команду, что к концу недели в Глион-Шале не осталось никого, кто бы не узнал его при встрече. Каждое утро Айрис приезжал к семи часам, а уезжал после полуночи, поэтому за всю неделю мне ни разу не удалось попасть на семейный обед.

Маркуса, явно избегающего меня, я тоже ни разу не встретила. Отчасти, потому что, воодушевлённо выполняя отцовскую «задачку», приняла решение ответить ему таким же игнором. Деться от меня он всё равно никуда не сможет, а горделивое равнодушие наверняка пощекочет его нервы. Ему придётся со мной поговорить, когда истечёт срок выполнения задания.

Правда, сил к воскресенью почти не осталось, и даже восьмая чашка кофе не прибавила ни йоты бодрости. Поэтому диван в конторе управляющего, как заботливый друг, с утра подставляет мне мягкую спинку и удобный подлокотник. Айрис же, как ни в чём не бывало, уже третий час сосредоточенно изучает отчётность. Его работоспособности можно только позавидовать – желанная деятельность доставляет ему массу удовольствия.

Веки опускаются сами собой. Спохватившись, вздрагиваю, разливая остатки кофе.

– Как раз хотел разбудить вас и попросить найти прошлогодние файлы о составе почв, – Кац на мгновение отрывается от монитора, чтобы снова уткнуться в графики и таблицы. – Но раз вы уже проснулись, отправьте их мне на рабочий экран, пожалуйста.

Собрав волю в кулак, отрываюсь от дивана. В этот момент раздаётся мелодичный звон голофона, и на соседнем столе вырисовывается ожидающая фигура мамы. Озадаченный Айрис бросает на меня вопросительный взгляд, на что я только пожимаю плечами и, не скрывая облегчения, сажусь обратно на диван. Прочистив горло и выпрямившись на стуле, управляющий принимает вызов:

– Здравствуйте, миссис Гард.

– Доброе утро, Айрис. Рада увидеть вас в добром здравии, – мама улыбается, смущая мужчину, явно не привыкшему к искренней доброжелательности.

– Это взаимно, миссис Гард.

– Зовите меня Клариссой, – – она снова улыбается и продолжает. – Мы приглашаем вас отобедать с нами в особняке через час. Мы ценим усердие, с которым вы и дети выполняете свои задачи, но будем более благодарны, если сегодня вы все немного отвлечётесь от рабочих дел.

– Конечно, миссис… Кларисса, я с радостью принимаю ваше приглашение, – Айрис благодарно склоняет голову перед голограммой. Улыбнувшись, мама отключается, а я наполняюсь бодростью от предвкушения окончания канцелярских пыток.

– Если мама устраивает званый обед, значит, отец вернулся домой.

– Угу, – управляющий мычит что-то нечленораздельное и резкими движениями начинает наводить порядок на рабочем столе. Чувствую, он нервничает.

– Айрис, это всего лишь обед.

Он на мгновение останавливается и, подходит к зеркалу, на ходу одёргивая пиджак. Так себя ведут люди, желающие кому-то понравиться. Кому хочет понравиться мистер Кац, и что заставляет его так нервничать? Догадываюсь, но озвучивать не буду – мне бы с собой разобраться.

– Выглядите замечательно, – ободряюще улыбаюсь, показывая большой палец. – Пойдёмте.

Слетаю по лестницам во двор. Наконец-то. Сажусь за руль, завожу мотор. Айрис неспеша забирается на соседнее сиденье.

– Воскресные обеды – добрая семейная традиция. На них собираются все члены семьи и близкие нам люди, – подмигиваю управляющему, – привыкайте.

Пока едем, Эфириумом сканирую дом в поисках Маркуса. Через время разочарованно хмурюсь – его нет ни внутри, ни в ближайших окрестностях. Останавливаемся у заднего входа, проходим в дом. Шагая мимо кухни, улавливаю ароматы печёной птицы и летних овощей. Внезапно из склада в коридор торопливо выходит Мия, нагруженная посудой. Айрис останавливается в замешательстве и снова начинает источать жуткую нервозность.

Вот оно что. Теперь ясно, кто нарушает эмоциональный покой управляющего.

– Эмм, мисс, вам помочь? – заикаясь, он обращается к пыхтящей девушке, сосредоточенной на стопке дорогих тарелок.

– Да, было бы неплохо, – несмотря на говорящего, Мия разворачивается к нам, предлагая мужчине забрать фарфор. Айрис снимает бо́льшую его часть с рук горничной, максимально облегчая ношу, и только после этого она поднимает на него взгляд.

– Айрис Кац?! – поражённая, Мия расширяет глаза и теряет дар речи, – Что ты здесь делаешь?

Возникает пауза. С интересом наблюдаю за происходящим, изучая эмоции обоих. Забавно видеть как сильно меняются люди, когда испытывают друг к другу симпатию. Я тоже выгляжу так глупо?

– Мистер Кац – новый управляющий Глион-Шале, – подаю голос, чтобы прервать молчание. – Теперь он будет здесь частым гостем.

Мия удивляется ещё сильнее, но при этом пытается улыбнуться. Ощущаю, как она мечется между чувством радости и глубокой досады. Айрис же молчит, изо всех сил стараясь не покраснеть. Похоже, смущение намертво склеило его губы, оставив только возможность мычать что-то нечленораздельное.

– Ладно. Рада, что вы наконец-то встретились, – прохожу вперёд, давая понять, что стоять столбами – занятие неуважительное. – Но сейчас нам пора.

Оправившись от шока, Мия кивает и выходит вперёд. Дойдя до холла, она забирает тарелки у Каца и, поблагодарив его, удаляется в боковой проход накрывать на стол. Бросаю на управляющего многозначительный взгляд:

– Если когда-нибудь захотите обсудить личные темы, обращайтесь, – нервно хихикнув, пожимаю плечами. – Я в них тоже полный ноль.

Айрис улыбается шутке и немного успокаивается.

Почувствовав отцовское присутствие ещё на подъезде, тоже стараюсь унять волнение и галопирующие мысли. Может и хорошо, что Маркуса нет – будет меньше поводов обратить на себя внимание старшего родителя.

– Добро пожаловать! – приветливый голос мамы прерывает поток несуразных дум. – Рада познакомиться с вами лично.

– Миссис Гард, благодарю вас за приглашение. Это для меня неожиданно.

– Мы очень ждали вас. Надеюсь, вам у нас понравится.

Обмен приветствиями проходит тепло, а появление Виктора и вовсе действует на всех умиротворяюще.

– Здравствуйте, мистер управляющий, – залетевшая в гостиную Лена резко сбавляет шаг и с важным видом, делает изящный реверанс.

– Здравствуйте, мисс, – серьёзный, он кланяется девочке в ответ, хотя улыбка так и норовит расползтись по его худому лицу. – Айрис Кац, рад быть с вами знакомым.

– Взаимно, мистер Кац, – сестрёнка подаёт ему руку, – Елена Гард.

Айрис жмёт маленькую ладошку, а я подхожу к отцу:

– Привет, пап. Я скучала, – чмокаю его в щёку, за что получаю наигранно-вопросительный взгляд.

– Привет, дочь. Я был уверен, что скучать тебе не придётся.

Складываю губы в скептической ухмылке, на которую Виктор отвечает лёгким похлопыванием по плечу.

– Айрис, – Виктор обменивается с управляющим крепкими объятиями, словно они знакомы много лет. – Рад, что ты принял приглашение Клариссы.

Кац скромно кивает.

– Все в сборе, пойдёмте к столу, – мама приглашает всех следовать за собой. – Маркус просил извинить его за пропущенный обед. Он остался в саду помочь бригадам сборщиков с погрузкой, чтобы отправить последнюю партию нектаринов сегодня до ужина.

– В прошлом году последняя отгрузка была шестнадцатого июля. Хотя общий объём собранных фруктов был меньше на двадцать три процента, – управляющий что-то подсчитывает в уме. Я лишь поджимаю губы.

– В прошлом году Маркус охотнее опустошал ящики, чем таскал их, – бормочу под нос, но Кларисса всё слышит и взглядом просит не развивать тему. Замолкаю, но досада от отсутствия парня портит настроение.

Обед протекает неторопливо. Под утку по-пекински и Шардоне Монраше Айрис, мама и Виктор непринуждённо беседуют обо всём подряд. Лена слушает их, раскрыв рот, внимая каждому рассказу из жизни имения. Я же, поглощённая размышлениями о завтрашнем дне, просто ем и не участвую в разговоре.

Утром мы с Маркусом отправимся в Палермо. Вдвоём. И до этого времени нужно сделать так, чтобы он снова заговорил со мной. Как? Ума не приложу. Сидя под перекрёстными взглядами родителей, придумать что-нибудь стоящее вряд ли получится. От этой мысли начинает зудеть пятая точка, а уровень нетерпеливости растёт в геометрической прогрессии.

– Айрис, вы так восторженно отзывались о садах и оранжереях, не хотите ли взглянуть на парк? – голос Виктора звучит песней посреди светской болтовни. – Уверяю, это не менее впечатляющее место.

– Конечно! – воодушевлённый интересом к своей персоне Айрис, согласен на всё. – Я только «за».

– Продолжите делиться первыми результатами за чаем на свежем воздухе.

Вижу в этом прекрасный повод слинять к себе:

– Вы не против, если я вас оставлю? Чемодан сам себя не соберёт к утру.

– Это как решит мистер Кац, – Виктор хитро прищуривается, предоставляя управляющему оценить результат моей недельной работы. Благо, он сразу соображает, что от него требуется.