Текст книги "Соня Тихомирова"

Какие у тебя планы на вечность?

История это началась, а точнее только собирается начаться прямо здесь и сейчас, в мгновение, когда ты читатель – кто бы ты ни был – взялся за её прочтение. Внимательно оглядись по сторонам: что ты видишь? Нравится ли тебе всё, что вокруг? Если ответ будет положительным – отлично, если же отрицательным – меняй окружение и место.

Легче сказать, чем сделать? Тогда выдумай их себе сам – вообразить можно всё что угодно – чем безумнее, тем интереснее.

Признаюсь тебе сразу – ничего, что мы на ты? – Я и сам до хохота безумен.

Вот, я не знаю, например, о чем пойдёт речь дальше.

Понятия не имею и просто не представляю что будет дальше.

Но знаешь, что мне известно наверняка? Вот прямо точно? Ответ: ничего конкретного.

Забавно, не правда ли? – Рассказчик, который не знает о чем рассказывать.

Что может быть абсурднее? – Спросит, возможно, кто-то меня.

И я отвечу: все, что угодно – как что-то очень хорошее – понять бы только что это, так и что-то очень нехорошее – не спутать бы только это с предыдущим.

Итак, с чего мы начнём?

Я говорю «мы», потому что подразумеваю меня и тебя – одному мне не справиться.

Что-то подсказывает мне – нужно положиться на интуицию. Тебе я советую сделать также – всякий раз когда тебе захочется прервать чтение – прерывай и я прекращу свое повествование.

На чем же я остановился? Ах, да – интуиция! Положимся на неё. Она редко меня подводила, надеюсь, не подведёт и сейчас.

Итак, что-то мне подсказывает, что нужно начать издалека, с чего-то отстранённого, например – с места.

Это будет нетрудно. С местом я уже определился.

Вот, я уже здесь.

Вот, вижу и главного персонажа – таким, каким я себе его и представлял.

Признаю: кое-что я всё-таки знал.

Персонажа я хоть и знал заранее, но знал не наверняка. Наверняка подразумевает нечто абсолютное и нерушимое, а я склонен предполагать, что ничего подобного не существует.

По крайней мере здесь и сейчас.

Что если бы я никого не увидел, очутившись на месте или ещё хуже – увидев бы, не узнал?

Могу привести ещё массу подобных «что если?» от самых логичных, вроде вышеупомянутых, до самых безумных, вроде – «а что, если всё это не взаправду и ни персонажа, ни истории о нём не существует? Не существует ни персонажа, ни меня, ни тем более от тебя.»

Да прости мне мою наглость предполагать нечто подобное, но тебя я и вовсе не знаю.

Кто ты? Что ты? Существуешь ли или нет?

Предположим, что существуешь, но кто возьмётся утверждать наверняка или же нет?

Однако, мы отклонились от сути повествования.

Впредь обещаю быть последовательнее.

Никаких отступлений – только суть.

Одно за другим – позволим событиям идти своим чередом.

Мы же с тобой отойдём на второй план и будем отстраненно наблюдать – так, чтобы персонажи, задействованные в нашем повествовании нас не заметили – издалека и на расстоянии.

Договорились?

Если нет – нам не по пути.

Если да – следуй за мной и приготовься к рассказу. Что-то мне подсказывает, что действие вот-вот начнётся.

Отходим и уступаем место главным персонажем. Занавес поднимается и..

Что-то идёт не так. Занавес не поднялся.

Попробуем заново: «занавес поднимается и..»

Ах! Вот оно что. Я забыл попрощаться.

Пока! Пока. – Исчезаю.

Занавес поднимается, действие начинается.

Соня.

Семья Тихомировых была особенная. Мало того, что она редко когда покидала свой дом, так ещё и никогда и ни с кем из посторонних не зналась.

Никто ничего не знал о них: кто они были, откуда взялись, чем занимались. Всем было известно лишь очевидное: живут за полярным кругом под самым холодным и тёмным северным городом в небольшом малоэтажном доме на отшибе двое взрослых – мужчина и женщина – оба средних лет, среднего роста и внешности – для конкретной местности, разумеется, и один почти взрослый – девочка, внешне ничем не примечательная, то мрачная, то весёлая на вид.

Если кто-то пытался хоть что-то о них разузнать и расспрашивал соседей, то только больше путался и сбивался с толку.Все как один говорили ему разное и друг другу противоречили.

Никто не мог в точности вспомнить когда и как семья Тихомировых здесь появилась и все строили свои предположения на этот счёт.

Кто-то говорил, что они всегда здесь жили, кто-то, что переехали в начале этого века, кто-то, что в конце прошлого, кто-то – были и такие, что на прошлой неделе, а кто-то, что чуть ли не на этой.

Слухи ходили самые разные.

Никто из Тихомировых никогда не пытался их ни как-то опровергнуть, ни как-то подтвердить. В редких случаях они вообще обращали на них свое внимание. Возможно, скрытный образ их жизни и отличался от большинства, но тем не менее жили они все дружно и по-своему счастливо.

Мужчина и женщина носили идентичные имена – Александр и Александра, а девочку – свою дочь называли Соней. Работали они только дома и называли себя настоящими путешественники во времени, а девочка училась и до определённого возраста никогда не задавалась вопросом чем занять себя в свободное время. С ранних лет она стала проявлять интерес к чтению и очень много мечтала – черта, позаимствованная у обоих родителей.

Соня росла той еще выдумщицей.

«А что если?» – Был излюбленный её вопрос. И весь вечер уходил на придумывание вопросов в поиски ответов на них.Чем нереальные, тем интереснее.

– А что если бы киты умели летать? Было бы тогда небо за ними не видно? Было бы тогда больше серых и пасмурных дней? И больше бы тогда люди грустили и впадали в хандру? – Прежде чем жаловаться на погоду, убедитесь для начала не пролетает ли над вами кит.

Так проходили годы – лето сменялось осенью, зима весной и никогда не наоборот – осень никогда не сменялась весной, а зима летом.

Семья Тихомировых глядела в окно и никогда не наблюдала, чтобы время шло как-то иначе. Утром – рассвет, вечером – закат, рассвет непременно на востоке, закат на западе. Самое необычное, что могло случиться – жара осенью или холод летом, но никогда лето не становилось зимой, а зима летом.

Отчего было именно так и никак иначе? Возможно, они что-то упускают, наблюдают не внимательно или смотрят не туда?

На помощь всегда приходило воображение.

Когда наступала зима Соня любила представлять её летом, только летом необычным – холодным, а лето – зимой, только зимой особенный – не такой как все остальные зимы – не холодной, а тёплой, как лето.

Возможно, где-то такое было возможно и, возможно даже, было возможно здесь и сейчас.

Когда погода того позволяла Соня весь день проводила во дворе дома среди зарослей можжевельника и брусники.

В такие дни она обычно делала записи и зарисовки всего, что привлекало её внимание – это могло быть что угодно: отражения, тени, формы облаков, царапины, вопросы, капли, то, что видно на небе, запахи, узоры, идеи, листья, перья, желания, растворимые вещи, маленькие вещи, абсурдные вещи.

Чтобы как-то скоротать время, свободное от учёбы, Соня придумывала себе занятия сама. Вот неполный список дел на сегодня: собрать и изучить вещи, которые в данный момент кажутся бессмысленными, наблюдать за чем-то, изменяя при этом точку и угол зрения (издали, вблизи, прикрыв один глаз, прищурившись, вниз головой – снизу вверх и так далее), ничего не делать на протяжении часа – полтора, придумать несколько способов описания того, как проходит время, искать схожести и различия там, где их на первый взгляд нет, ожидать неизвестного и найти его.

Скучать было некогда.

Родители Сони без дела тоже не сидели.

Александра Тихомирова была женщиной по характеру мягкой, редко когда можно было застать её раздраженной или чем-то недовольной, казалось, она умела во всём находить что-то хорошее и жить в гармонии не только сама с собой, но и с окружением вокруг.

Александр Тихомиров мало чем от неё отличался. Взгляды на мир у них во многом совпадали и если когда и возникали между ними какие-либо разногласия, то в скором времени улаживались – каждый имел право на свое собственное, не схожее ни с кем другим мнение.

Александра в свободное от работы время много рисовала – сначала раскрашивала внутренние и внешние стены дома, потом стала писать картины.

Александр был настоящим изобретателем и каждый день придумывал какое-то новое изобретение. Однажды он захотел построить летающий корабль и улететь на нём на луну. Но Александра тогда лететь отказалась.

– Мне и здесь хорошо, – сказала она.

На том и порешили.

Для счастливой жизни им было нужно немногое – крыша над головой, еда на столе и родной человек рядом.

Многое изменилось, когда что-то пошло не так.

Началось это ещё с омлета. Соня взялась приготовить на завтрак вместо яичницы омлет. Внезапно ее посетило незнакомое до этого чувство, что это уже было с ней в прошлом и сейчас лишь повторяется в точности как тогда. Вот она берет сковороду – она уже это делала раньше – разбивает яйцо, затем второе, третье, перемешивает их, проливает и забрызгивает ими стол, пол и стены – опять таки все это ей уже было знакомо, все это уже с ней когда-то происходило.

Дальше это чувство стало повторяться по несколько раз на дню – и так вплоть до дня сегодняшнего.

Соня менялась на глазах: стала мрачной и пугливой как никогда. Наступало время требующее перемен.

Сегодня Соня ожидала что-то чудесное, а завтра вышло нечто наоборот.

Все изменилось, когда родителей Сони не стало. В одно мгновение они были здесь рядом, а в следующее уже где-то далеко – точно бы взяли и растворились воздухе. Стоило Соне только выйти из комнаты, где они вместе задавались вопросами вроде «а что если?», как родители её бесследно исчезли, оставив о себе лишь воспоминания. Когда Соня вернулась обратно в комнату, то услышала как ниоткуда чей-то голос и

затем следующий стишок:

Из пустоты случайной и безмолвной,

Бежит быстрее фантазии рассказ,

Пейзажи здесь как декорации бумажны,

А персонажи точно чудища чудны.

Немало тому удивившись, Соня принялась было искать и звать родителей, но нигде уже их не находила. Соня поначалу сильно растерялась, а потом подумала, что спит – настолько происходящее вокруг показалось ей необычным. Оставшись теперь одна, Соня нигде не находила себе места – жизнь её переворачивалась с ног на голову. Чем дальше – тем только причудливее и необычнее.

А что если?

Место родителей занял огромный трехцветный кот – таких огромных котов Соне еще видеть не доводилось – казалось, что ростом он вышел со всех Тихомировых вместе взятых.

Кот, весь вытянувшись, сидел на диване, в одной лапе держа полуоткрытую книгу -название которой Соня не разобрала, а другой вырывал из нее страницы – одну за другой. Увидев Соню, он поглядел на нее и потом заговорил с ней на её языке:

–Насколько реально то, что вокруг? – Вдруг спросил он её и та, услышав его, застыла в полном изумлении. Кот продолжил, сам же себе отвечая:

– Настолько, насколько это возможно. Так в книге говорится. Но, – тут кот поморщился, – но сколько в ней правды и сколько в ней вымысла? Этого я пока понять не могу. Остановился я здесь, – и кот, уставившись в книгу, прочёл:

– Всё изменилось, когда родителей Сони не стало.

Кот оторвался от книги и вновь поглядел перед собой.

– Брр, – снова поморщился он. Как по мне – звучит это так себе. Хм. Будь я на твоем месте, – кот поглядел на Соню, – я бы это переписал. Ты, верно, всё думаешь где же теперь твои родители? Хороший вопрос. Думаю, об этом стоит спросить рассказчика. Кот в очередной раз поморщился и следом чихнул. Брр.

Соня слушала его и ничего не понимала. Она хотела было что-то сказать, но не смогла произнести ни слова. Кот подумал-подумал и сказал:

– Если хочешь найти своих родителей, то следуй за мной – я попытаюсь провести тебя в закулисье.

Кот спрыгнул с дивана и, пройдя мимо Сони, вышел из дома. Соня стояла как во сне и не могла ни заговорить, ни сдвинуться с места. Наконец, она сделала шаг и, не ощущая под ногами опору, как сама не своя отправилась вслед за котом.

А что если это всё не взаправду? Что если кроме воспоминаний родители оставили ей что-то ещё? Что если она сможет это что-то найти? И что если она сможет найти и самих родителей?

А что если? Хороший вопрос. Стоило бы попробовать найти на него ответы.

Не будучи ни в чем до конца уверенной, она решила положиться на кота и попробовать разыскать родителей там, где он ей подскажет.

Соня отправилась на поиски. То был тёплый, на удивление солнечный день – без единого облачка на небе, то был день отъезда – первый и единственный раз, когда Соня отправлять куда-то без родителей и с огромным говорящим котом впереди. Собрав наскоро кое-какие вещи, Соня отправилась в путь.

Кот, избрав незнакомый до этого Соне путь вывел ее к вокзалу. К

её большому удивлению никто из окружающих даже не обращал на огромного трехцветного кота внимания. Единственный раз кто-то было пожаловался на него, за то что он занимает собой много места, но и то даже ни разу на него не взглянув.

Выбрав самый ближайший рейс, кот взял билеты до Столицы. Найдя свой поезд он вместе с Соней сел в свой вагон и занял там свое место. Это был плацкарт и людей было много. Соседом кота и Сони оказалась женщина неопределённых возраста и наружности.

Лицо её закрывала широкополая шляпа канареечного цвета, а тело – плотное платье-простыня. Женщина, как казалось, крепко спала, хоть и сама только заняла свое место. Ни кот, ни Соня не стали её беспокоить и тихо расположились напротив.

Провожающие за окнами дружно махали пассажирам поезда с платформы. Толпясь как пчелы и шумя примерно также, они выглядели со стороны по-особому странно. Соня, не привыкшая бывать в многолюдных местах, невольно задалась вопросом: всё ли она делает так, как надо или, возможно, что-то делает не так?

Ей овладевало чувство неопределённости – все внутри было неспокойно. Не ездив до этого никогда в поездах ей вроде бы и не терпелось испытать каково это, а вроде бы и хотелось выбежать из вагона и вернуться обратно домой. Ей было не по себе.

– Что такое я делаю? Куда еду? Зачем? Дома было так хорошо и уютно, а здесь все так неспокойно и чуждо.

Ей досталось боковое место и проходившие туда-сюда пассажиры то и дело задевали её то чемоданом, то локтем. Соня вздрагивала от каждого толчка, в то время как женщина напротив спала так крепко, что даже не замечала когда кто-то наступал ей на ноги. Повсюду стоял хаотичный шум, до слуха Сони доносился целый оркестр оживлённых разговоров – ничего конкретного, только бессвязный поток отзвуков и вырванных из контекста слов. Соня наблюдала и запоминала каждую увиденную или услышанную ей здесь деталь. Всё ей было ново и интересно.

Так прошли ещё пару минут ожидания прежде чем прозвучал первый предупредительный гудок, за ним последовал следующий и поезд тронулся с места. Соня в последний раз взглянула на провожающих за окном и те благополучно скрылись из виду.

Стоило только поезду тронуться с места, как трехцветный кот покинул свое место и скрылся в неизвестном направлении. Соня, устроившись поудобнее, начала постепенно приходить в себя.

До Столици из северного города было полтора дня в пути. Соня села в поезд сегодня утром, а прибыть к месту назначения должна была послезавтра вечером. Времени впереди был полон вагон – что было с ним теперь делать?

По началу Соня долго осваивалась. Час ушел на привыкание к тряске и шуму колёс – это ей далось проще всего, час –ко множеству людей вокруг – с этим вышло сложнее и, наконец, самое непростое – ещё час к отсутствию родных людей рядом.

Так далеко от дома она в одиночку ещё никогда не уезжала и от этого долго не могла себя чем-то занять.

Большую часть времени она слушала музыку и смотрела в окно. Картинка за ним стремительно менялась: горные реки, озёра, леса, поля, очень и очень много линий электропередач. Деревья столь быстро сменялись, что казались одним целым. То там, то здесь появлялись и пропадали города, дома, дороги, люди.

Чтобы развлечь себя Соня выбирала произвольную точку на оконном стекле и представляла её живым существам. Вот оно мчится прямо за ней, вот отбегает и прыгает выше деревьев, вот взлетает и летит поверх облаков.

В голову лезли самые разные мысли.

– Интересно, – задумывалась Соня, например, – возможно ли изобразить нечто подобное, чтобы на него можно было смотреть также, как я смотрю сейчас в окно: то на точку на нём и видеть только её, а всё, что за ней – размыто, то на все, что за ней – и видеть только это, а саму точку размыто?

Постепенно осваиваясь, Соня вскоре почувствовала, что хочет есть. С собой у неё оказалась картошка, огурцы с помидорами и два яйца всмятку. Разложив их на столе, Соня достала также соломку с солью, кружку и пакетик быстрорастворимого чая. Получился полноценный ужин.

Перекусив Соня сбегала за кипятком для заварки и продолжила слушать музыку и смотреть в окно. Несмотря на то, что было лето темнело быстро. Не прошло и пары часов, как солнце село за горизонт. Продолжая слушать музыку и смотреть в окно Соня, не дождавшись ни пробуждения женщины напротив, ни возвращения кота, вскоре задремала – все в поезде клонило её в сон.

Проснулась она уже поздней ночью. Женщины напротив уже не было, – она, успев проснуться, ушла на верхнюю полку. Не было с ней и кота – Соне начало казаться, что он ей не то привиделся, не то приснился.

– Скорее всего последнее, – подумала она про себя, предположив, что все это ей только снится.

Место Сони теперь стало свободно, время было позднее, за окнами – черным-черно и пора было ложиться спать. Соня зевнула и потянулась на месте. Неспешно разобрав стол и сделав из него спальную полку, она застелила положенное ей постельное белье и легла спать.

Куда мы едем?

Соня проснулась, услышав посреди ночи свое имя. Молодая женская голова неестественно свисала с верхней полки. Длинные златые волосы её кудрями падали прямо на пол, жёлтые глаза, белая кожа и зубы ярко светились во тьме.

– Смотри, что за окном, – произнёс её голос. Посмотри где мы едем.

Соня перевела сонный взгляд на окно, а там – все наоборот: земля вверху, небо внизу, повсюду радуга: красная, синяя, жёлтая, фиолетовая – много фиолетового и много зелёного.

Соня протёрла глаза и картинка поплыла. Соня моргнула и все встало на свои места. За окнами все вновь потемнело и Соня в недоумении привстала с постели.

– Сплю ли я или уже проснулась?

Соня заглянула на верхнюю полку. Женщина крепко спала, с головой укутавшись в одеяло.

– Привидится же такое! – Подумала тогда про тебя Соня и со вздохом вернулась на место.

– Что стало с моими глазами? Что стало с моими ушами? Видят и слышат все наоборот!

Всю оставшуюся ночь спалось Соне неважно. То она засыпала, то через какое-то время вновь просыпалась и, долго потом уже не засыпая, все думала о своих ночных видениях. Спросонья чего только не привидится и на этот раз привиделось все наоборот!

Окончательно проснулась Соня рано утром. Солнце ещё не показалось за горизонтом, а она уже открыла глаза и мысленно готовились к новому дню. Взяв полюбившиеся ей наушники она стала слушать музыку и смотреть в окно. Пляшущие и убегающие вдаль линии электропередач настолько её заворожили, что занятие это растянулось на целый день.

Женщина, соседка Сони, лишь раз спускалась с верхней полки чтобы поесть, ни разу при этом с Соней не заговорив и ни разу даже на неё не взглянув. Соня безуспешно пыталась тогда разглядеть её лицо, видя её то женщиной средних лет – такой, какой она скорее всего и была, то женщиной молодой – такой, какая она ей привиделась ночью, то женщиной старой – настоящей старушкой.

Как все это умещалось в одном человеке оставалось загадкой. Соня загадки любила и от того не теряла времени зря. Это же сколько всего можно было придумать и сочинить, опираясь лишь на наблюдение, воображение и логику?

Кем была та загадочная женщина?

И так ли она загадочна, как кажется со стороны?

Куда она едет?

Почему ведёт себя так и никак иначе?

О чем она думает, что её волнует и волнует ли что-то вообще?

Есть ли у нее друзья, есть ли недруги?

Счастлива ли она или нет?

Всем ли довольна или не всем?

А если ничем, что тогда почему?

Разобравшись с этим Соня двигалась дальше.

Что ценила в мире та женщина больше всего, что меньше?

По чему бы она скучала и по чему совсем не скучала, если бы вдруг покинула эту планету?

Что бы, возможно, хотела в себе изменить, а что бы ни за что менять в себе не стала?

Есть ли у неё мечта и если есть, то какая?

Есть ли у неё любимые запахи, вкусы, ощущения, звуки?

Придерживается ли она каких-либо традиций, обычаев?

Верит ли в чудеса или, возможно, творит их сама?

Над чем она плачет? Над чем она смеется?

Есть ли у неё великая тайна? И если есть, то какая?

Часто ли она грустит? Часто ли радуется?

Часто ли она скучает, часто ли ощущает внутри себя пустоту?

Часто ли задается подобными вопросами и задается ли ими вообще?

Знает ли она сама на них ответы или ей на них все равно?

И что из того, что я предполагаю о ней является правдой, а что вымыслом и моим личным впечатлением от неё?

Соня придумала целую историю и так скоротала оставшееся время в пути.

На следующий день рано по утру она уже была в Столице. Поезд прибывал на Ленинградский вокзал и Соня, следуя за толпой хлынувших в одном направлении людей, оказалась в эпицентре неимоверной давки и шума.

Кто были все те люди вокруг? Куда так спешили? Миллионы историй проносились мимо Сони со скоростью света.

Ища среди них кота, Соня вышла с вокзала и в изумлении застала на месте. Красочные вывески, высотные здания, шумные и широкие улицы вокруг предстали перед ней как во сне.

Всё это, а потом и не виданные ей до этого по масштабам парки, фонтаны, цветочные аллеи, мосты и памятники производили на нее неизгладимое впечатление.

Нигде не находя кота, Соня стала расспрашивать о нем прохожих.

– Не видели ли вы огромного трехцветного кота?

Прохожие, будто бы её не слыша, стремительно проходили мимо.

Соня попыталась было себя ущипнуть и взвизгнула.

– Скорее всего, – подумала она тогда про себя, я все-таки сплю, только сон мне снится немного причудливый!

Соня постояла было на одном месте, а потом решила куда-то пойти. Куда – было не важно – главное подальше отсюда.

Любопытство её и интерес усилились, как только она впервые оказалась в метро. То было настоящее чудо. Как само метро, так и её впечатление от него.

Поначалу все показалось ей настолько интересным и необычным, что по прошествии времени сохранить и поддержать это чувство ей просто не удалось. Удивительно, но чем интереснее и необычнее ей теперь что-то казалось, тем впоследствии быстрее впечатление её менялось и казалось уже все совсем наоборот. Соня бесцельно ходила то туда, то сюда и бездумно глядела по сторонам. Интуиция её спала, чувства ни о чем не говорили.

Потратив весь день на поиски – сомнительные и туманные и ничего не находя, объездив так пол Столицы и нигде толком не побывав, Соня в отчаянии. застыла на месте. Надеясь все это время что вот-вот должно было что-то случиться, Соня никак не могла дождаться когда это что-то с ней произойдёт.

Растеряно оглядываясь по сторонам, она видела перед собой людей деловых и целеустремлённых, таких, которые либо сами знают куда им идти, либо спрашивают направление у того, кто знает куда их направить. В то время как Соня бесцельно топталась на месте все они, казалось, видели перед собой цель и шли к ней, ничего кроме неё по сторонам не видя.

Не сразу сообразив, Соня стояла у людей на пути, мешала им пройти – от того все её толкали и пихали из стороны в сторону.

Отойдя на обочину, Соня задумалась: что ей было здесь делать? Куда теперь идти? Ничего необычного не происходило, не было ни знаков, ни символов. Соня так задумалась, что позабыла обо всём на свете. Простояв так с какое-то время, она не сразу заметила, что все её вещи, что она взяла с собой в Столицу исчезли. Выскользнув из её рук они незамедлительно оказались в руках чужих и затем скрылись в неизвестном направлении. Соня осталась ни с чем.

Оказавшись в столь затруднительном положении, она не сразу сообразила что с ней произошло.

Соня впала в оцепенение, ничего вокруг себя не осознавала, а потом как закричала – так громко и неожиданно – даже для себя самой, что все вокруг стали обходить её стороной.

Оставшись совершенно одна и без всего, что у неё при себе было, она не знала ни куда ей теперь идти, ни к кому обращаться.

Время в отличие от неё не стояло на месте и нужно было что-то предпринимать и на что-то решаться.

Соня же не делала ни того, ни другого. Ситуация в которую она попала хоть и была пренеприятная, но всё же не была безвыходной. Начиная постепенно приходить в себя, Соня стала наконец что-то делать. Первое, что она сделала – сошла с обочины на дорогу. Затем огляделась. Ближе к вечеру людей вокруг стало больше, все они шли кто куда, большинство из них – шли вперёд. Соня последовала за ними, но дойдя так до Крымского моста, остановилась. Не зная толком куда ей теперь идти и что делать дальше, Соня вскоре повернула обратно. Пройдя так пару шагов она снова остановилась.

– Нельзя же просто так куда-то идти – не зная куда и не зная зачем.

Соня снова огляделась. Людей на мосту стало больше прежнего и Соня порешила остановить кого-то из них и спросить у него о своих пропажах.

Может кто-то знает где её родители и где все её вещи?

Может кто-то их здесь уже видел? Может кто-то видел здесь и огромного трехцветного кота?

Из толпы сразу выделялись переодетые в причудливые костюмы люди, раздававшие направо-налево рекламные брошюры и листовки. Соне они показались самыми дружелюбными и приветливыми среди всех и именно к ним она тогда и направилась.

– Не видели ли вы здесь мою маму? Не видели ли вы здесь моего папу? Мама – такая-то, папа – такой-то. Не видели? А вы? А вот вы? Не видели ли вы здесь огромного кота: трехцветного и говорящего, как мы? Не видели ли вы здесь моих вещей? Таких-то и вот таких, – спрашивала Соня всех подряд, но никто не мог дать ей ответа. Некоторые и вовсе не обращали на неё свое внимание и мало кто, казалось, хотел ей помочь.

Глаза Сони говорили без слов и призывали на помощь: я все потеряла, помогите мне! Я не знаю что мне делать, я не знаю куда мне идти.

Но кто мог ей теперь в этом помочь?

Бедная Соня! Одна в чужом городе, одна среди чужих людей, одна, совсем одна!

Люди проносились точно сквозь неё – не замечая, не смотря, не решаясь помочь. Они появлялись и исчезали, сменяя друг друга как линии электропередач сменяют друг друга из окон поездов.

Возможно, одних слов поддержки было бы тогда Соне достаточно, но она не услышала даже их.

Соня окончательно растерялась.

Ничего путного не предпринимая, она стояла теперь у всех на виду и тем самым раздражала не желавших её замечать прохожих. Раздражала она из по многим причинам, в основном – одним своим видом.

При всем своем желании она никак не могла заплакать – внутри неё образовалась пустота. Она просто стояла и скорее от переизбытка чувств нежели от их отсутствия ощущала теперь внутри себя пустоту. Такую беспредельную, всеобъемлющую, невесомую в то же время неподъемную пустоту.

И тут она вдруг услышала предельно на этот раз отчётливо:

Из пустоты случайной и безмолвной,

Бежит быстрее фантазий рассказ,

Пейзажи здесь как декорации бумажны,

А персонажи точно чудища чудны.

Подумав, что это говорит кто-то совсем рядом, Соня вздрогнула. Она ведь уже слышала и этот голос и этот стишок. Она огляделась, но никого рядом не обнаружила. Проходившие мимо неё на мосту люди начали вскоре останавливаться и, указывая куда-то в небо, восклицать:

– Только посмотрите на луну! Кажется, сегодня лунное затмение! Кажется, что сегодня полнолуние и затмение вместе!

Соня перевела взгляд с речки на небо и увидела на нём красно-огненный шар размером с два или три лунных диска. Приковал к нему всё своё внимание, она настолько загляделась, что даже не заметила, как очутилась посреди шумящей на непонятном ей языке группы туристов. Отодвинувшись от них в сторону, она отёрла глаза и вновь поглядела перед собой.

– Какая луна! – Послышался рядом с ней чей-то восторженный возглас и она, снова вздрогнув, огляделась по сторонам. В двух шагах от неё остановился рыжий мальчик лет двенадцати и в восхищении замер на месте. В следующее же мгновение к нему присоединилась такая же рыжая девочка немногим его старше и выше. На руках её, уютно устроившись, спал и мурлыкал трёхцветный кот – точь в точь как тот, что привиделся Соне, только в разы его меньше.

– Обыкновенная луна, разве что только большая и красная, – равнодушно заметила девочка и кот на её руках, проснувшись, лениво мяукнул. Взглянув на Соню, он весь нахохлился и фыркнул что-то себе под нос. Соня попыталась было ему улыбнуться и даже о чем-то спросить, но тот, отвернувшись от неё, закрыл глаза. Рыжая девочка погладила кота и пошла дальше. Рыжий мальчик, не отрывая взгляда от луны, окликнул её:

– Постой! Вдруг именно сейчас случится что-то интересное, что-то чудесное и волшебное – а ты все это пропустишь!

Девочка на пару с котом презрительно фыркнула.

– Ничего чудесного и волшебного не случится, – поспешно заявила она и как только мальчик спросил её «почему?» ответила:

– Потому что ни чудес, ни волшебства не существует. Об этом всем взрослым известно.

Мальчик, нехотя сдвинувшись с места, досадливо поморщился. Проходя мимо Сони, он чуть было с ней не столкнулся и только чудом умудрился никак её не задеть.

– Волшебство существует, – в отместку пробубнил он прямо возле неё. Я видел его собственными глазами.

Девочка снова презрительно фыркнула.

– Видел – так покажи, – невозмутимо произнесла она.

Мальчик быстро огляделся в поисках чего-нибудь более или менее подходящего и затем ткнул пальцем в небо.

– Что?

– Луна!

– Это не волшебство, а природа, – сказала девочка. Об этом всем взрослым известно – кого из них не спроси.

Мальчик нахмурился – услышанное ему совсем не понравилось. Весь надувшись, он в отчаянии поглядел на луну.

– Раз так, – заявил он тогда, – то я не хочу быть таким взрослым… Но тут он осекся и уже не договорил.

Выпучив глаза он заметил на луне нечто такое, что привлекло все его внимание.

– Вот оно! – Взволнованно воскликнул он, обращаясь к девочке. Вот то о чем я говорил. Вот оно – волшебство.

– Что? Где? Я ничего не вижу, – передразнивая его, притворно-взволнованно отозвалось девочка. И кот на её руках непритворно-взволнованно мяукнул.

– Вот оно – еле заметное пятнышко на луне. Оно приближается и, кажется, собирается превратиться во что-то весьма интересное, чудесное и волшебное.

Девочка поглядела на луну, но ничего волшебного не увидела.

– Какой же ты выдумщик! – Сказала она тогда мальчику и покачала головой.