Текст книги "Трудно быть ангелом, или Хранитель поневоле"

Трудно быть ангелом, или Хранитель поневоле
Анастасия Ивановна Мартюшева

© Анастасия Ивановна Мартюшева, 2022

ISBN 978-5-0055-1456-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все герои и события, описанные в книге, являются вымышленными.

Все сходства с реальными людьми или событиями случайны.

1

Для сотрудников нейрохирургического отделения 1-й городской больницы день выдался непростым: первого пациента с черепно-мозговой травмой привезли в восемь утра. В половине десятого поступила женщина с переломом позвоночника…. И так продолжалось до самого вечера.

– Да что ж это такое! – вздохнула пожилая медсестра. – В палатах скоро мест не будет хватать!.. Про врачей я и не говорю!

– Ничего, Антонина Степановна, – справимся как-нибудь, – ответила ей Лилия Станиславовна Мартова. – Нам не привыкать… Хотите чаю?

Не успела Антонина Степановна что-нибудь ответить, как в ординаторскую вбежала Альбина и сообщила, что привезли мотоциклиста с открытой черепно-мозговой травмой.

– Господи, когда же это кончится! – всплеснула руками Антонина Степановна.

– Четвертое ДТП за сегодня, – мрачно констатировала Мартова.

Но вот больничные палаты, операционные столы и пациенты с их травмами остались позади. Лилия Станиславовна вышла из больницы, на ходу запахнув пальто, и, подумав: «Ну вот, совсем скоро буду дома…», села в красную «Тойоту». Но надежды женщины не оправдались: больше часа ей пришлось простоять в пробке, прежде чем она смогла выбраться из города. «Тойота» выехала на загородную трассу и стала набирать скорость.

Несмотря на позднее время, Лиза еще не спала: в комнате горел свет и работал телевизор.

– Дочь, я дома, – Лилия Станиславовна, не снимая пальто и сапог, устало опустилась в большое кресло, стоявшее в прихожей.

Из комнаты показалась Лиза.

– Мам, я тебя заждалась, – сказал она, забравшись на широкий подлокотник кресла и обняв мать. – Как прошел день?

– Ой, не спрашивай…

– Устала? – понимающе проговорила девочка, помогая ей снять пальто: – А сегодня у Димки Селезнева день рождения. Ему родители подарили мопед, представляешь?

Лилия Станиславовна не ответила, а Лиза продолжала:

– Он обещал, что меня прокатит. Здорово, правда?

– Здорово, здорово, – могильным голосом отозвалась мать. Но девочку это ничуть не смутило.

– А я тоже мопед хочу, – заявила она.

– Даже и не думай! И кататься с Димкой я тебе не разрешаю.

– Почему? – настроение у Лизы мгновенно испортилось.

– У нас каждый день одного за другим везут таких гонщиков, – сердито ответила Лилия Станиславовна. – У одного позвоночник сломан, у другого – череп раздроблен.

Девочка молча слушала, а потом осторожно спросила:

– А котенка можно?

– Можно… – растерянно отозвалась женщина.

– Спасибо, мам! – радостно завопила Лиза и бросилась к ней на шею. – У меня будет котенок!

– Котенка-то где возьмешь? – поинтересовалась Мартова-старшая, когда дочь немного успокоилась.

– А мне Денис Николаевич давно предлагал котенка, – весело откликнулась та. – У них у Мурки недавно тройня родилась, и у Лиски скоро будут…

Мать кивнула и вдруг нахмурилась:

– Так, Елизавета, ты почему еще не в постели?

– Я тебя ждала, – хитро улыбнулась девочка. – Ну и… «Бригаду» хотела

посмотреть. Она как раз сейчас начнется.

– Лиз, какая «Бригада»? Мала ты еще для «Бригады».

«Ну вот, – с горечью подумала дочь. – Опять нельзя… Заладила: мала ты еще, мала. Мне, между прочим, двенадцать лет… будет в сентябре».

– Но ведь Лидка недавно смотрела – и ничего, – не сдавалась девочка.

– Твоя Лидка может смотреть все, что вздумается, – спокойно ответила Лилия Станиславовна. – Хоть «Дом 2», если ей мать разрешает.

Лиза вздохнула и, пожелав ей спокойной ночи, уныло поплелась в свою комнату. Однако уныние овладело девочкой ненадолго, ведь она знала: совсем скоро – может быть, даже завтра – у нее будет котенок. Маленький, пушистый. Она будет играть с ним и водить его на прогулку. А что? Котов, как и собак, тоже выгуливают. Лиза сама видела, правда, по телевизору.

Ложась в постель, она уже позабыла о «Бригаде» и своей обиде, и даже о Димке с его мопедом. Теперь Лизу занимала только одна мысль – каким будет ее котенок: пушистым или гладкошерстным? Черным или белым? Рыжим? А, может быть, полосатым или трехцветным?..

Из-за потока разнообразных мыслей девочка никак не могла заснуть. Она лежала и думала, как назовет своего котенка, но в голову, как назло, не приходило ничего, кроме избитых «Пушков» и «Мурзиков».

Из соседней комнаты доносились голоса – там смотрели телевизор. Один голос показался Мартовой знакомым. Она прислушалась: действительно, этот голос она отличила бы от сотни других голосов даже во сне… Девочка села на постели и, немного помедлив, постучала в стену.

– Звук убавить? – донесся из-за стены голос соседа.

– Денис Николаевич, прибавьте, пожалуйста, – попросила Лиза.

– Прибавить? – удивленно переспросил он.

– Да.

Денис Николаевич не заставил себя долго упрашивать – голоса стали громче, теперь девочка не только слышала отдельные фразы, а даже могла уловить суть разговора. «Не посмотрю, так хоть послушаю», – подумала она и, поблагодарив соседа, забралась под одеяло.

2

Лиза проснулась рано и некоторое время лежала в постели, прислушиваясь. В кухне громыхали тарелки, на сковородке что-то шипело – это мама готовила завтрак. Понежившись в постели еще немного, девочка встала и начала собираться в школу.

В семь двадцать Лиза, уже причесанная и одетая в школьный сарафан, сидела в комнате матери, около окна и глядела во двор. Она ждала, когда там покажется Денис Николаевич. Обычно он уходил на работу в половине восьмого, но теперь уже доходило восемь, а сосед все не появлялся. Девочка уже совсем отчаялась, когда во дворе вдруг промелькнула темно-серая куртка.

Лиза бросилась в прихожую, наспех оделась и схватила рюкзак.

– Лиз, ты куда так рано? – удивилась Лилия Станиславовна.

– Погуляю немного.

– Ну, погуляй, – пожала плечами мать. – Только про уроки не забывай…

– Пока, мам!

Лиза очень спешила, боялась, что сосед уйдет. Однако ей повезло: Денис (по отчеству его называла только Лиза) стоял возле калитки и курил. Невысокий и худой, в свои двадцать восемь он чем-то напоминал мальчишку.

– Денис Николаевич, доброе утро! – издали прокричала девочка и, прежде чем он успел ей ответить, радостно сообщила: – Мама сказала, что можно взять котенка! У вас еще остались?

– Остались, – кивнул сосед.

Лиза посмотрела на него; спросить самого главного – когда можно будет посмотреть котят – она не решалась. Денис поймал на себе взгляд девочки и, словно прочитав ее мысли, сказал:

– Я домой часам к девяти вернусь. Приходи, выберешь себе котенка.

– Хорошо, – ее глаза засияли, а лицо озарилось улыбкой. – Спасибо! Я зайду…

Вечера Лиза ждала с нетерпением. Весь день она не могла ничем заниматься, ведь все ее мысли были только об одном – о том, что совсем скоро, уже через несколько часов у нее будет котенок. Вообще-то у девочки было полным-полным дел: уезжая в парикмахерскую, Лилия Станиславовна поручила дочери вымыть посуду и полить цветы. А еще предстояло выучить параграф по ботанике, решить три задачи по математике… Но, не смотря на все старания, сконцентрироваться на ботанике или математике у Лизы не получалось, а посуда… Какое тут могло быть мытье посуды?..

Наконец наступил долгожданный момент: стрелка кухонных часов остановилась напротив цифры «девять». Выжав еще пару минут – так, для приличия – Лиза накинула куртку и побежала во двор. У калитки Парамоновых она остановилась, взглядом окинула их половину дома. В большом окне соседей горел свет; за тонкой, почти прозрачной шторой чернел силуэт.

«Это Вика, – подумалось Лизе. – Уроки делает…». Она позвонила. Как по команде, в ту же секунду из будки с лаем выскочил огромный лохматый пес.

– Сэм, на место! – на крыльцо вышла Вика. Увидев Мартову, она зашагала к калитке.

– Вика, а Денис… – Лиза замялась.

– … Николаевич, – улыбаясь, подсказала Парамонова и сама же засмеялась: – Да ладно тебе! Мой брат не такой старый, как ты думаешь.

Мартова тоже улыбнулась и спросила, уже увереннее:

– А Денис дома?

– Нет, он еще не пришел. А что?

– Так, просто, – пожала плечами Лиза и, немного помолчав, попросила: – Вик, набери меня, когда Денис придет.

– Ладно, – откликнулась та. – А что хотела-то?

Мартова не ответила. Конечно, показать ей котят могла и Вика, но она твердо решила дождаться Дениса.

– Я пойду, – Лиза развернулась и зашагала домой, но ее окликнула Парамонова.

– Лиз, а ты задачу про бассейн решила?

– Не еще, – честно ответила та. – А ты?

– Я тоже… – вздохнула Вика.

3

Даже выходной день у Лилии Станиславовны Мартовой был расписан буквально по минутам: нужно было справиться с накопившимися за неделю делами по дому, сходить в парикмахерскую, повидаться с Алексеем…

Лилия Станиславовна возвращалась домой со своего «свидания», раздумывая о том, что неплохо бы остаток вечера провести с дочерью – ведь они с ней почти не видятся!

Размышления женщины нарушил звон мобильного телефона. Звонила Альбина.

– Лилия Станиславовна, вы где? – без долгих предисловий спросила девушка.

Женщина даже растерялась:

– Я домой еду… – и спросила в свою очередь. – А что такое?

– Сегодня же юбилей у Семена Семеновича, – ответила Альбина. – Все уже здесь, только вас не хватает.

– Альбин, но у меня… – начала Лилия Станиславовна, но девушка не дала ей договорить:

– Семен Семенович сказал, что без вас не начнем. Так что приезжайте!

– Хорошо, – сдалась Мартова. – Я приеду.

Альбина сказала «Ждем» и положила трубку.

– Как я могла забыть? – Лилия Станиславовна вздохнула. – И что теперь делать?

Когда она еще совсем девчонкой пришла в городскую больницу, Лодыжкин уже заведовал нейрохирургическим отделением. С первых лет он стал для Мартовой и многих других начинающих медиков наставником. Не раз они обращались к Семену Семеновичу за помощью или за советом, и он никогда никому не отказывал. Всю свою жизнь Лодыжкин посвятил медицине, и прошлой осенью ему присвоили звание заслуженного врача России. А вот сегодня Семену Семеновичу исполнилось семьдесят…

В кабинете Лодыжкина уже собрались все медики отделения. В углу стоял накрытый стол, на белых стенах и дверях висели яркие праздничные плакаты – словом, все было готово. Однако праздновать не начинали. Ждали Мартову.

Собравшиеся переговаривались, шутили, смеялись. Юбиляр сидел за письменным столом и, надев очки в тонкой серебристой оправе, даже сейчас изучал историю болезни какого-то пациента. Игорь Петрович Петров – сорокалетний травматолог, известный всей больнице шутник и балагур – не раз пытался втянуть Лодыжкина в общую беседу, но ни одна из многочисленных попыток расшевелить виновника торжества не увенчалась успехом.

Наконец приехала Лилия Станиславовна. Ее появление очень обрадовало Семена Семеновича. Он поднялся из-за стола и, улыбнувшись, шагнул навстречу женщине. Тем временем Игорь Петрович разлил по разнокалиберным кружкам и стаканам мультифруктовый сок и, подняв свой «бокал», начал поздравительную речь. В разгар празднования, когда весельчак Петров произносил очередной тост, в дверь постучали.

– Войдите! – бодро откликнулся Семен Семенович.

– Ну вот, начинается, – быстро прошептала Альбина, когда в кабинет заглянула молоденькая темноволосая медсестра.

– Семен Семенович, вы срочно нужны!

Лодыжкин кивнул и, не говоря ни слова, вышел вместе с ней в коридор.

– Ну, что там стряслось? – спросила Лилия Станиславовна у Альбины, которая всегда была в курсе все последних новостей.

– Парня машина сбила, – охотно ответила та. Ей нравилось быть «надежным источником» и нести информацию в массы. – Наверное, операцию будут делать: там открытая черепно-мозговая, кости черепа поломаны… Смешение есть и ликворея сильная.

Лилия Станиславовна слушала молча, а Альбина все тараторила и тараторила, не давая передышки ни самой себе, ни своей собеседнице.

– И ДТП произошло не здесь, а загородом где-то…

– Где? – прошептала Мартова.

– Никольское… Или Николаевское, как-то так. Посёлок вроде или село, – принялась объяснять медсестра. – Здесь недалеко.

– Я знаю, – прервала ее женщина. – А что с парнем?

– Я же говорю: к операции готовят, – в этот момент Лодыжкин позвал Альбину, и она убежала.

Лилия Станиславовна осталась одна, после разговора с медсестрой она не только не успокоилась, а даже разволновалась еще сильнее. Мысль, что пострадавший – это обязательно кто-нибудь из ее односельчан, пристала к Мартовой, словно назойливая муха. И на сердце у женщины стало тяжело и тревожно.

Когда Лилия Станиславовна предложила Лодыжкину помощь, но он отказался, сказав, что здесь и так слишком много врачей для одного больного, и посоветовал ей ехать домой и отдыхать. Домой Мартова, конечно, не поехала. Она решила остаться здесь до тех пор, пока… В общем, она решила остаться в больнице.

Пострадавшего готовили к операции. Вокруг каталки сгрудились медсестры, ими руководил Семен Семенович. Игорь Петрович тоже крутился где-то поблизости. Лилия Станиславовна медленно подошла и увидела, что на каталке лежит молодой парень. Ее взгляд скользнул по темнеющей на голове ране и запекшейся на правом виске крови и остановился на худом, бледном лице. Светлые брови, тонкий нос, тонкие губы, длинный подбородок и выступающие скулы…

– Господи… – прошептала Мартова.

– Вы его знаете? – спросила одна из медсестер.

– Да, – с трудом проговорила женщина. – Это мой сосед…

Дежурная медсестра заполняла журнал.

– Вы знаете его? – спросила она, поглядев на Лилию Станиславовну.

– Да, – кивнула та. – Его фамилия Парамонов, зовут Денис.

– А отчество?

– Сейчас… – пробормотала Мартова. Она никогда не называла соседа по отчеству и потому никак не могла вспомнить. «Парамонов Денис… Денис…» И вдруг она отчетливо услышала звонкий голос дочери:

– А мне Денис Николаевич давно предлагал котенка!

– Николаевич, – наконец сказала Лилия Станиславовна. – Парамонов Денис Николаевич.

– Год рождения? Дата рождения?

– Я не знаю, – покачала головой Мартова. – Не помню.

– Родственники есть? – спросила медсестра.

– Есть. Мать, жена… отец пару лет назад умер…

4

Домой Лилия Станиславовна вернулась очень поздно – в двенадцатом часу. Подъехав к дому, она еще некоторое время сидела в машине, думала о чем-то, изредка вздыхая и иногда невольно поглядывая на окна соседей. В окне Парамоновых горел свет. Они не спали. Да и какой сейчас мог быть сон?.. Ведь им, наверное, уже сообщили…

К своему немалому удивлению, женщина обнаружила, что Лиза тоже не спит. Девочка сидела в своей комнате, на кровати, и читала книжку.

– Елизавета, как это называется? – нарочно строго сказала Лилия Станиславовна. – Ты видела, который час?

– Мам, ну что ты начинаешь? – отозвалась Лиза. – Просто очень интересно…

– О чем хоть книжка? – смягчилась мать.

– О домашних животных, – девочка принялась листать книгу, демонстрируя ей яркие фотографии кошек, собак, попугайчиков и прочей живности: – Тут про кошек все-все написано! И про породы, и про окрас шерсти, и корма… Оказывается, кошек можно дрессировать! Представляешь? Я тоже буду дрессировать котенка, – она вдруг сникла и добавила, чуть слышно: – Когда он у меня будет.

Лилия Станиславовна присела на кровать рядом с дочерью, обняла ее за плечи.

– Мам, мы с Денисом Николаевичем договорились. Он обещал котят показать, а сам не пришел… – Лиза подняла на нее свои выразительные карие глаза; они поблескивали от слез: – неужели он забыл?

– Он не забыл, – тихо проговорила Мартова-старшая. – Он просто… – ее голос дрогнул. Ей вдруг представился лежащий без сознания Денис, не кстати вспомнились глубокая рана и кровь на виске. Женщина замолчала. Девочка выжидающе посмотрела на нее.

– Он плохо себя чувствует, – собравшись с силами, продолжила Лилия Станиславовна. – У него голова болит.

– Откуда ты знаешь?

– Я же видела его недавно. Он сказал мне, что приболел…

– Так вот в чем дело, – пробормотала Лиза и, поглядела на нее: – Мам, а я ведь знала! Знала, что он не забыл. Он не мог забыть, ведь правда?

– Правда, – вздохнула Лилия Станиславовна. Она почувствовала, что на глазах выступили слезы. Чтобы скрыть их, мать встала, провела рукой по густым темно-русым волосам и сказала, наигранно-весело: – Ну, как тебе мое «каре»?

– Классно, мам, – пожала плечами Лиза. Она не любила, да и не умела притворяться, поэтому мать сразу поняла, что мысли дочери далеки от причесок и даже котят…

– Тебе не нравится?

– Мама, а он поправиться? – вместо ответа спросила девочка.

– Конечно, – Лилия Станиславовна погладила ее по голове. – Денечек, два… («месяц, два, – подумалось ей. – Полгода реабилитации…») и он снова будет здоров.

Лиза улыбнулась, ее глаза засветились чистой, детской радостью.

«Лизка, Лизка, в кого ты у меня такая? Не в меня – я не такая. Я хуже… И уж точно не в Андрея, – подумала мать, на душе у нее стало одновременно и радостно, и грустно. – Нелегко тебе придется, девочка моя! Ангел мой… таким всегда нелегко…»

Лилия Станиславовна пожелала дочери спокойной ночи и, погасив в комнате свет, ушла. Лиза осталась одна. Она села на постели и негромко постучала в стену, которая отделяла ее комнату от комнаты соседа. Прислушалась: у Парамоновых тихо.

– Денис Николаевич, выздоравливайте скорее! – прошептала девочка, горячей щекой прижавшись к холодной стене. Ей никто не ответил. «Наверное, он уже спит,» – подумала Лиза и сама вскоре заснула.

Лизина догадка была близка к истине: Денис действительно спал. Только не дома, в своей комнате, как она предполагала, а в реанимации. Точнее, даже не спал, а находился в бессознательном состоянии. Ему не снились сны, он ничего не видел, не слышал и не чувствовал. Уже несколько часов парень неподвижно лежал, до пояса укрытый белой простыней. Его правая рука покоилась на самом краю кровати и, казалось, пошевелись он чуть-чуть, она соскользнет. Но Денис не шевелился…

И вдруг его припухшие веки дрогнули. Это произошло в ту секунду, когда Лиза Мартова, ложась спать, произнесла его имя. «Денис Николаевич, выздоравливайте скорее…»

Парень открыл глаза и увидел белый потолок. Гладкий, недавно побеленный, он чем-то напоминал огромный лист бумаги. На листе можно было что-нибудь написать или нарисовать, но пока он пуст… Также пусто, «чисто» было в памяти Парамонова – он не помнил ничего…

– Денис Николаевич, выздоравливайте скорее, – голос звучал глухо, будто доносился откуда-то издалека. Каждое слово гулким эхом отозвалось в сознании парня. Он рывком сел. В висках стучало: Лиза! Котята… в девять вечера… А сколько времени сейчас?

Денис огляделся. Часов нигде не оказалось. В этой маленькой палате не оказалось ничего, кроме трех кроватей и каких-то медицинских аппаратов, о назначении которых Парамонов ничего не знал.

«Хоть одна живая душа,» – рассеянно подумал Денис, увидев лежащего на соседней кровати немолодого мужчину:

– Не подскажите, сколько время?

– Три часа, – раздалось у Парамонова за спиной. Он обернулся и увидел еще одного мужчину – тот стоял возле приоткрытого окна и спокойно курил.

– Дня?

– Ночи, – отозвался мужчина таким тоном, что нельзя было понять: шутит он или говорит серьезно.

Денис с неожиданной легкостью встал – боли не было совсем – и

подошел к окну. На улице было уже (или еще?) темно, так что сосед по палате не шутил.

– У вас сигареты не найдется?

Мужчина молча выудил из кармана белой больничной пижамы, которая очень напоминала одежду медсестер и санитаров, пачку сигарет и синюю зажигалку.

– Благодарю, – Парамонов с наслаждением закурил.

Мужчина протянул ему большую мозолистую руку и сказал:

– Олег.

– Денис, – он пожал протянутую руку. – Давно здесь?

– Три дня, – ответил его сосед.

– А… я?

– Тебя пару часов назад привезли.

– Понятно, – не то от выкуренной сигареты, не то от влитых в огромном количестве лекарств у Дениса закружилась голова. Он хотел лечь обратно в кровать, но с удивлением обнаружил, что его место занято. На его кровати лежал худой парень с забинтованной головой. Его лицо было белым, как простыня; сбоку, с правой стороны виднелись кровоподтеки, а под глазами залегли черные тени.

Некоторое время Денис молча рассматривал такое чужое и в то же время знакомое лицо, а потом повернулся к Олегу:

– Это кто?

– Это ты, – невозмутимо ответил тот. Видимо, он решил добить нового знакомого окончательно и, кивнув на лежащего под капельницами немолодого мужчину, сказал: – А это я.

Денис глянул и обомлел: у Олега и у того мужика одно и тоже лицо.

– Че тут происходит вообще?

– А чего ты удивляешься, – Олег был совершенно спокоен. – У нас обоих клиническая смерть, а, может, и того…

– Что «того»? – не понял парень.

– Просто смерть, – и он снова закурил, пояснив: – Надо успевать, пока есть возможность.