Текст книги "Права и обязанности некроманта"

Анастасия Никитина
Права и обязанности некроманта

Пролог

Я знала, что тот день был последним. Откуда? Без понятия. Просто знала, и все. Если не принимать во внимание это знание, день ничем не отличался от множества подобных. Я, как обычно, проснулась в своей каморке под крышей от грохота торговых повозок. Рынок, раскинувший свои щупальца где-то там внизу, служил мне надежным будильником все шесть лет моей учебы. Даже в те дни, когда в обитель магии мне было не нужно. Но все имеет свои недостатки. Зато я ни разу не опоздала на занятия.

Впрочем, на самый крайний случай, когда поднять меня не удавалось даже развеселому матерку просыпающегося города, я еще несколько лет назад завела себе специальную мышку. Спать, когда мини-зомби грызет тебя за пятку, можно разве что вечным сном. А это уже достаточно уважительная причина, чтобы вовремя не явиться на занятия.

Хрустнув шеей, я рывком поднялась, сделала несколько приседаний, чтобы разогнать застоявшуюся за ночь кровь. Так себе разминка, но места для чего-то более серьезного жилье из разряда «дешевле только под мостом» не предоставляло. Здесь и топчан-то с трудом поместился.

Хотя к таким мелким неудобствам я давно привыкла. Время размяться у меня будет. Спустилась на первый этаж в закопченную кухню и присела у длинного грязного стола для работников. Пять минут покоя, пока кухарка, скривившись, не метнет на стол миску с овощной бурдой. А потом ноги в руки и вперед, полуторачасовой забег: через рынок, дальше срезать угол через общественный парк, протиснувшись в дыру ажурного забора, потом по все более широким улочкам вперед, к Верхнему городу.

Все было как всегда. И все-таки я знала, что это в последний раз. Глупо, да? Мне тоже так казалось. Мне всего двадцать три, ничем не болею, учусь на последнем курсе Королевской обители магии на востребованном у работодателей, но непопулярном у адептов факультете некромантии, дважды в день бегаю десятикилометровый кросс, и даже парня у меня нет. С чего бы мне вдруг умирать?

Я с силой провела руками по лицу и, отбросив ненужные размышления, занялась склизкой массой, которую кухарка почему-то называла овощным рагу. Впрочем, кое-какие полезные вещества там все-таки были, иначе я давно бы двинула коньки на такой диете.

– Вечно эта оборванка не дает нормальным людям выспаться, – долетело до меня злобное бормотание старухи, сгорбившейся у камина. Она приходилась хозяину дома то ли теткой, то ли бабкой и не стеснялась высказываться.

Эту фразу я слышала на протяжении всех шести лет учебы, и ответ был отточен до автоматизма.

– А где ты видишь нормальных людей, карга старая?

Старуха почесала колтун на голове и уставилась в черный зев камина. Как обычно. И не надоест же ей! Как бы то ни было, я давно подозревала, что бабуля с головой не дружит: с тех пор как я надела темно-зеленый плащ некроманта, только она единственная в этом доме продолжила меня цеплять.

Четко по графику я выскочила на улицу, привычно огрызнувшись на очередное недоброе напутствие старухи, и понеслась через рынок, уворачиваясь от матерящихся грузчиков и скрипящих повозок. Конечно, можно было бы выходить на час позже и добираться гораздо быстрее, воспользовавшись собственной лошадью. Она у меня, как и у любого адепта, имелась. На бумаге. А на самом деле принадлежала совсем другим людям, которые ее кормили и, соответственно, на ней и катались. Поэтому я вот уже шесть лет добиралась до обители причудливым зигзагом. А как иначе? Деньги на роскошь и комфорт в моем скромном бюджете не предусматривались.

Протискиваясь сквозь толпу, я прикидывала, что меня ожидает, и недовольно скривилась, припомнив, что именно сегодня будут распределять места практики. Даже думать не хотелось, в какую задницу меня засунет ведущая потока. Впрочем, ожидать чего-то иного было бессмысленно. Холеная стерва возненавидела меня с первой минуты нашего знакомства и, разумеется, такую возможность подгадить неугодной адептке не упустит. И плевать ей было, что я – лучшая на курсе и зеленый плащ на год раньше положенного получила не за красивые глаза. Лично для нее я оставалась бесполезной обузой. Как же! Нахальная оборванка, поступившая в Королевскую обитель магии, где мечтают оказаться отпрыски самых известных семейств страны, да еще и посмевшая не вылететь после первого же семестра. Безродная выскочка!..

Сплюнув, я ввинтилась в плотную толпу и наконец добралась до заветной дыры в заборе. Пробежка по пустынным аллеям после зловонных закоулков рынка была уже почти приятной.

Храм Серой госпожи, куда я заскочила вместе с двумя девицами с каких-то начальных потоков, оказался полупустым. Это настораживало. Обычно как раз перед экзаменами тут появлялись почти все адепты: будущие некроманты – пожертвовать ритуальную каплю крови, прочие – попросить «невнимания». Экзамены в обители были сопряжены с вполне реальной опасностью для жизни, вот поэтому безалаберные студенты и вспоминали, чье пристальное внимание может оказаться роковым. Увидев, что беспокойства не проявляет никто, кроме меня, я облегченно вздохнула.

Сегодня я прибежала даже немного раньше обычного. Ритуальную чашу еще не вынесли. Преклонив колено перед алтарем, я отошла и, прислонившись плечом к колонне, прикрыла глаза. Да, я ценила эти мгновения тишины и покоя, которые находила только здесь, у ног Госпожи.

Нечто подобное мне доводилось испытывать лишь в глубоком детстве, когда я, не понимая, за что меня шпыняют все кому не лень, убегала в семейный склеп. Лет в шесть я пряталась за высокими саркофагами, чтобы плакать. В десять – чтобы выплеснуть свою ненависть. А в пятнадцать просто отдыхала в тишине. Последний раз я была там в день своего шестнадцатилетия, когда мне вручили подарок: кошелек с золотом и официальное уведомление, что к уважаемому роду Ракэри я больше не принадлежу. Особой неожиданностью это для меня не стало. Как же, в семье, которая славится своими великолепными целителями, уродилось дитя с даром некромантии. Скорей уж я удивлялась, почему меня терпели столько лет – не иначе как надеялись умолить Единого забрать такой неудобный дар обратно.

Рядом со мной к колонне прислонился вонючий неопрятный парень, разом отшибив и мысли, и обоняние. Терпеть не могу запах пота! А тут к нему примешивались еще какие-то странные «ароматы» вроде камфары и зольного мыла. У меня, как у некроманта, нос был натренирован не хуже, чем у собаки, и это порой сильно мешало жить. Но до выхода жреца с ритуальной чашей, куда положено было уронить жертвенную каплю крови, оставалось еще несколько минут, и уходить несолоно хлебавши мне не хотелось. Пытаясь отвлечься, я стала прикидывать, что мог потерять в храме Серой госпожи мужик, источающий такие миазмы. С работы, это к гадалке не ходи: будто искупался в «трудовом поту»! И где это мы так ударно трудимся?

Но сосед не давал сосредоточиться. Мало того что он смердел, так еще и вертелся, как будто у него в заднице не одно, а целый десяток шил. Плюнув на комфорт, я отошла к соседней колонне, где, хихикая, переговаривались две девушки с младшего потока. Подобное соседство сводило на нет все прелести тихого местечка. И тут мужик что-то невнятно пробормотал и сунул руку под плащ.

«Все!» – мелькнула в голове шальная мысль, а в следующую секунду окружающее пространство разорвала ослепительная белая вспышка.

Глава 1
Где я? Кто я?

Я распахнула глаза и рывком села в постели. «Надо же… Давно мне цветные сны не снились!»

Сны? Что за бред?!

«Не надо было вчера пить можжевеловое вино, что притащил Рой. Но кто ж знал, что от него тоже бывает похмелье. Голова трещит!»

Похмелье? Рой?

Мозг словно сдавливало в тисках. Сердце колотилось где-то в горле. Я медленно стала заваливаться на спину. В глазах плавали кровавые круги. Где я?! Последним усилием пытаясь удержать ускользающее сознание, я взмахнула руками и уцепилась за какую-то плотную ткань. Что-то затрещало, обрушиваясь вниз в облаке густой пыли, и я таки отключилась.

– Лира! Очнись! Эй, позови кого-нибудь из предстоятелей! Скорее!

Я с трудом разлепила тяжелые, будто свинцовые веки. Надо мной нависало смутно знакомое лицо. «Мери. Мери Арбида», – услужливо подсказала память.

– Фух! Очнулась! – с облегчением выдохнула она. – Что это было?

– Не знаю… – отозвалась я, отчаянно пытаясь найти ответ на тот же вопрос.

«Я – Ариана Флер, изгнанная из рода. – Воспользовавшись внезапно воцарившейся тишиной, я попыталась разобраться в накатывающих волнами мыслях, которые никак не хотели выстраиваться хоть в какую-то систему. – Нет, не так… Я – Лира Мэй, младшая дочь купца первой гильдии. Очищающая… Стоп! Что еще, к бесам, за очищающая?! Я что, поломойка?!»

Меня уже тормошили в четыре руки предстоятель и Мери, не давая сосредоточиться. Кто-то предлагал позвать декана, кто-то – тащить мою ватную тушку в больничный корпус.

– Не надо! Ничего не надо! – выкрикнула я.

И хотя этот крик был больше похож на мышиный писк, меня услышали. Высокая стройная девушка, как подсказала чужая память, предстоятель потока, одним взмахом руки починила оборванный мной полог и с сомнением проговорила:

– И все-таки ты бы зашла в больничный корпус.

– Угу… – буркнула я, и от меня наконец отстали.

«Так… Попытка номер два. Я – Ариана Флер? Или все-таки Лира Мэй?»

Постепенно каша в моей голове превратилась в привычный порядок. Я – Ари, адептка Серой госпожи, проще говоря, некромант шестой ступени посвящения, изгнанная из рода, и звереныш, готовый почти на все, чтобы выгрызть себе место под солнцем. Но я умерла. А эта тушка принадлежала семнадцатилетней Лире Мэй, которая сгинула в неизвестном направлении, оставив мне в наследство свои довольно скудные воспоминания вместе с телом.

«Значит, хоть кому-то в то злополучное утро повезло. Последняя Гостья дала мне второй шанс. Или это посвящение сработало?» – Я закусила губу, вспоминая пройденный несколько месяцев назад обряд.

Старый некромант, проводивший его для полудюжины молодых некромантов, рассказывал, что посвящение делает адепта настоящим послушником смерти, способным пронести свой дар через века и жизни. Вот только слушала я его, как и все прочие, плохо. Точнее, с самым внимательным видом не слушала совсем. До сих пор все эти посвящения не меняли ничего, кроме цвета плаща.

Я попыталась прочувствовать собственный резерв и магические каналы. Искра дара, ощущавшаяся зеленой шероховатой горошиной прямо под сердцем, была на месте. Но теперь там чувствовалось еще что-то – голубое и теплое, названия чему я не знала, и даже память предшественницы не помогла мне на этот раз. Но самым неприятным открытием стало то, что энергетические каналы, которые я упорно развивала с тех пор, как начала учиться, испарились без следа. Сколько я ни напрягала истинное зрение, канал был только один, и тянулся он от голубого сгустка прямо к тяжелому и грубому перстню на безымянном пальце.

«Шанс, прямо скажем, так себе, – проворчала я себе под нос, рассматривая неженское украшение. – Новая магия – это, конечно, хорошо. Но буря подростковых закидонов, которую настоящая я давно оставила в прошлом, и канал этот обкусанный не вдохновляют совершенно. Еще и «очищающая». Что-то я ничего подобного раньше не слышала…»

Зато память бывшей владелицы тушки быстро подкинула ответ на возникший вопрос.

Я, точнее Лира, стояла на верхней ступеньке узкой винтовой лестницы, прижавшись ухом к высокой резной двери.

– Лорд Темлой, я ведь могу посчитать наш договор расторгнутым, – недовольно тянул гласные кто-то. – До сих пор дело не продвинулось ни на йоту!

– Ради Света, лорд Корве, – отозвался другой с легким, едва заметным смешком. – Лишь памятуя о нашей давней дружбе, я обратился с этим предложением именно к вам. Если вам оно не интересно…

– Интересно! – перебил первый. – Но меня беспокоит, что дело не движется!

– Дайте детям время. Пусть все идет своим ходом. Торопливость не приведет ни к чему хорошему.

– А излишняя медлительность может привести к тому, что про очищающую узнают в других родах. Или вы хотите спровоцировать очередную грызню между семьями?!

– Никто ничего не узнает, – заверил неизвестный Темлой недовольного оппонента. – Я позаботился об этом. Лира Мэй и сама не знает, что она очищающая. А ваш сын – очень достойный молодой человек…

Потом в памяти всплывали долгие посиделки в библиотеке над толстыми фолиантами и радость озарения: «Я – очищающая! Мечта любого древнего магического рода с застоявшейся от близкородственных браков кровью!» И конечно же планы бывшей хозяйки тушки, которым не суждено теперь сбыться. Откровенно говоря, вспоминать о них было неприятно. Я, безродная изгнанница, тоже способна на многое, чтобы добиться достойной жизни, но перебирать однокурсников, как породистых кобелей, решая, кто из них перспективнее и богаче, мне в голову не приходило.

И еще одна чужая мысль-воспоминание вызывала едва ли не рвотные позывы, а она занимала львиную долю последних расчетов сгинувшей Лиры. Девчонка никак не могла решить, как бы отделаться от друга детства, некогда казавшегося вполне перспективным покровителем и даже, возможно, будущим мужем, а теперь явно недостойным того, чтобы назвать женой единственную очищающую в этом столетии. Занозой во всех радужных планах малолетней стервы оказался некий Виктор Орлей.

Хотя надо признать, что этот привет из чужого прошлого не вызвал добрых чувств и у меня. Из глубин чужой неповоротливой памяти поднимался образ странноватого долговязого и нескладного парня, беззаветно, а точнее, до безумия глупо и назойливо влюбленного в подругу детства.

Кстати, от этой занозы Лира избавилась еще до моего появления. Что могло быть проще, чем ударить в самое больное место человека, зная его с самого детства? Оказалось, достаточно сунуться с показной защитой в тяжелый для него момент, чтобы наивный слюнтяй, как девчонка мысленно называла Орлея, сделал все сам. Даже сейчас, копаясь в чужих воспоминаниях, я чувствовала мрачное торжество сопливой манипуляторши, когда она услышала долгожданное: «Девка!»

Когда солнечные лучи пробились сквозь щель между шторами полога, я не только разобралась с доставшимся наследством, но и успела кое-что опробовать. Новая магия повиновалась великолепно. И память тела тоже оставалась со мной: заученные девчонкой пассы получались словно сами собой. К рассвету я уже сумела зажечь магический огонек, потушить его, от души помотать в воздухе подушку и устроить прямо на кровати маленький потоп, прожечь в простыне дырку просушивающим заклятием и починить ее. И ничто из этого не носило даже намека на потустороннюю зелень – извечный признак особой магии некромантов.

К счастью, мои упражнения остались незамеченными соседкой по комнате. Представив, какой крик она бы подняла, я тихонько рассмеялась. «Мери точно потащила бы меня в медицинский корпус. Сразу в отделение для душевнобольных, если тут такое есть. Впрочем, у меня еще будет не один шанс туда отправиться…»

Смеяться сразу расхотелось. Зато заработала голова, и я наконец сумела окончательно отделить свои собственные воспоминания от чужих. Сказалась привычка хорошо планировать свои действия, не позволившая мне много лет назад скатиться до борделей в Нижнем городе и сгинуть там, на что, без сомнения, рассчитывали мои драгоценные родственнички.

К завтраку я уже успела в общих чертах прикинуть, что делать дальше. Озаботиться собственным будущим стоило немедленно. Но планы глупой девчонки меня, за редким исключением, не устраивали совершенно. Тот же Рой Корве мне, в отличие от бывшей хозяйки тушки, не нравился вовсе. Заносчивый золотой мальчик, вообразивший, что ему все дозволено. Насмотрелась я на таких в обители. Фу!

Впрочем, не интересовали меня матримониальные планы не только предшественницы, но и ныне здравствующих интриганов вроде ректора Темлоя. Куда-куда, а замуж я в ближайшие тридцать лет точно не собиралась.

Единственное, в чем я была согласна с канувшей в Бездну дочерью торговца, это отсутствие в моем будущем окружении Виктора Орлея. Слабаков я не переваривала, пожалуй, еще сильнее, чем золотых родовитых мальчиков.

– Лира! – вывел меня из задумчивости настойчивый возглас.

Я спохватилась, вспомнив, что теперь меня зовут именно так, и подняла голову.

– М-м-м?

– Ты на завтрак не идешь? – спросила Мери, задержавшись у двери.

– Нет, – покачала головой я. – Не очень себя чувствую.

– А… – Она понимающе кивнула, но, выходя, все же бросила через плечо: – Проводить тебя в больничный корпус?

– Нет, спасибо. Я сама схожу, – мотнула подбородком я. И, дождавшись, когда дверь закроется, проворчала: – Как только узнаю, где такой корпус построили.

С памятью моей предшественницы действительно начинались проблемы. Все то, что мне удалось вспомнить в первые часы, никуда не делось, а вот новые воспоминания вытаскивать становилось все труднее. Если события и лица еще не так, то планы или какие-то внутренние ощущения Лиры Мэй подернулись дымкой.

Я почувствовала, как меня прошиб холодный пот: если нечто подобное будет прогрессировать, то в какой-то момент я банально не узнаю старую нянюшку или подругу детства. Как минимум кто-то сильно усомнится в нормальности Лиры Мэй. О том, что вполне может случиться «как максимум», думать не хотелось. Слишком хорошо я знала, что́ в нашем мире делают с двоедушниками, то есть одержимыми.

Но даже без проблем с чужой памятью мне хватало поводов для беспокойства. Так я потратила почти час, ковыряясь в воспоминаниях девчонки и пытаясь понять, в какой же стране меня угораздило переродиться. В том, что это не моя родная Ледония, сомневаться не приходилось: другая одежда, другой язык. Оставалось только благодарить Последнюю Гостью, что хоть его не приходилось специально вспоминать, разве что следить, чтобы не ругнуться случайно на родном.

К сожалению, вечно прятаться за пологом балдахина было невозможно. Я раскопала среди хлама в небольшом стеллаже учебный план Лиры Мэй и в очередной раз слегка затупила. В довольно куцем списке дисциплин не было ни малейшего намека на некромантию. Нет, конечно, в Ледонии тоже не все поголовно некроманты. Зеленый дар Последней Гостьи – штука не самая любимая в народе и довольно редкая. Но, по крайней мере, теорию преподавали всем: надо же хотя бы уметь отличить опасного упыря от простого слуги-зомби, посланного хозяином в лавку за яблоками.

Мало того, покопавшись в чужой памяти, я выяснила, что «зомби и упыри – это одно и то же, и создавали их злобные черные маги, которых, слава магии, уже всех давно перебили». Мне уже в который раз за утро поплохело: где же меня угораздило переродиться? Ни название города, ни страны, которые моя предшественница считала родными, мне ни о чем не говорили. Как и другие ошметки географии родного мира, выуженные из ее памяти.

Именно тогда я впервые заподозрила, что переместилась не только в чужое тело, но и в совершенно иной мир. И если первое было вполне нормальным, о тех же двоедушниках знают все, то второе выбило меня из колеи куда ощутимее, чем собственная смерть и чужое тело. Никто и никогда не предполагал наличие какого-то иного, отличного от нашего мира. Мир был только один…

«Ключевое слово в этом утверждении «был», – поежилась я. – Кажется, кто-то специально для одной невезучей некромантки придумал дополнительный. Или это и есть то самое потусторонье, которым служки в храмах пугают грешников?»

Странные мысли о новом мире хоть и с трудом, но удалось отогнать. У меня были более насущные проблемы. И первая из них встала во весь рост, стоило мне открыть дверцу платяного шкафа, стоявшего у изножья кровати. Сунувшись внутрь, я едва не ослепла от обилия всех оттенков розового и голубого. А секундой позже взвыла уже всерьез. Мне на это не только смотреть придется, но и носить! Иначе слишком резкие перемены привлекут совершенно ненужное внимание.

Скрипя зубами и проклиная магическую академию, где никто никогда не слышал хотя бы о подобии общей формы, я натянула на себя наименее кричащие тряпки. Небольшое зеркало на двери отразило некое подобие розово-белого пирожного, которое я однажды видела в витрине кондитерской в Верхнем городе. Только тогда у меня не возникло рвотного рефлекса.

– М-да… Пусть лучше меня четвертуют на площади как двоедушницу, – проворчала я себе под нос, – чем я буду ходить в чем-то подобном дольше недели.

Закинув в сумку несколько книг и толстую стопку сшитых листов бумаги, предназначавшихся для конспектов, я поплелась на первый в новой жизни урок.

«Учебка она и в другом мире учебка», – подумала я, садясь за вполне привычный длинный рабочий стол. В кабинете еще никого не было, и я спокойно заглянула в узкий выдвижной ящик, поморщилась, увидев перевязанную розовой ленточкой коробку с какими-то сладостями, и открыла учебник. Лучше прочитать самой, чем копаться в памяти предшественницы, которая, судя по обрывочным и не слишком уверенным знаниям, не больно-то утруждала себя учебой.

Надо признать, что хоть в чем-то мне с этим попаданством повезло. До конца учебного года оставалось всего несколько дней, и все экзамены за первый год сдали еще до моего появления. Я сильно сомневалась, что результаты меня порадуют, но это уже детали. Оставалось продержаться, не привлекая к себе особого внимания, всего три дня, и потом за мной прибудет экипаж, чтобы отвезти домой на летние каникулы.

Дома, а я нарочно старалась семью купца даже в мыслях называть именно так, будут свои сложности и опасности. Но в любом случае это лучше, чем полторы сотни недорослей, с которыми никогда не знаешь, кто и откуда за тобой подглядывает. Кроме того, чужая память подсказывала, что с одаренной дочуркой родные носятся как с писаной торбой, а потому у меня будет возможность заняться своими делами. Например, разобраться наконец, где же я все-таки переродилась, или восполнить пробелы в знаниях. Тем более что специальность полагалось выбирать как раз в начале второго года обучения. А уж изменения, которые увидят однокурсники после каникул, легко спишутся на некие летние события.

– Лира, ты чего здесь?! – Рядом со мной за стол плюхнулся смазливый парень лет восемнадцати. – Я тебя ждал, ждал…

С трудом удержавшись от недовольной гримасы, я подняла взгляд. «А вот и Рой Корве. Претендент на мою руку, сердце и прочий ливер. Знать бы заранее, что он сидит со мной за одним столом! Кстати, а кто с другой стороны?!»

С другой стороны пустовало местечко «моей» лучшей подруги и главной сплетницы среди первокурсников Тории Ребарн. «Класс! – обозлилась я. – Вот и как тут не привлекать к себе внимание?!»

– Лира, ты на что-то злишься, что ли? – снова ввинтился в мои мысли голос Роя, о котором я совершенно забыла.

– Нет, – как можно более нейтрально отозвалась я. – С чего ты взял?

– На завтрак не пришла, – демонстративно начал загибать пальцы он. – Сейчас меня игнорируешь. И вообще какая-то слишком серьезная. Мне пора начинать беспокоиться?

Разумеется, в его голосе не было и толики упомянутого беспокойства, зато присутствовала тонна самодовольства. «Ладно… – Я закусила щеку изнутри, чтобы не ответить горе-ухажеру так, как хотелось. – Ладно же… Я тебя потерплю. Но не надейся, что долго…»

– Из-за экзаменов переживаю. Как я сдала? Результаты-то еще не скоро пришлют.

– По мне, хоть бы вообще не присылали, – скривился парень. – А тебе нечего беспокоиться: твои домашние любые результаты слопают и только в ладошки похлопают. Бездари, что с них взять? А вот мой отец может и обозлиться.

Я проглотила недовольное замечание по поводу тона, относящегося к моим пусть и случайным родственникам. И то только потому, что вспомнила, как сама моя предшественница о них отзывалась. «Однако, – снова вылетела из реальности я, – какой контраст. С нее пылинки сдували, а она их… презирала, что ли?!» Невольно я вспомнила собственных родственничков из той, прошлой жизни. Отец, который за все время сказал мне от силы десяток слов, мать, цедившая замечания как великое одолжение.

«Кажется, новая семья понравится мне куда больше, – мысленно усмехнувшись, подумала я и снова забыла о соседе-болтуне. – Кто у меня теперь есть? Мама, папа и даже старшая сестра. Класс!» Но мои восторги быстро утихли, едва я поглубже закопалась в чужие воспоминания. Милая Лира, любительница розового цвета и блестящих аристократов, откровенно презирала свое семейство: к матери и тетке относилась как к прислуге, над сестрой вообще издевалась под видом шуток. Разве что отцу хамить она себе не позволяла, и то только из-за боязни, что ей могут что-то не купить.

Но не успела я задуматься, стоит ли пытаться восстановить нормальные отношения или лучше оставить все как есть, не рискуя попасться на незнании каких-то мелочей, как заскрипел второй стул рядом со мной. Тори почтила начинающийся урок своим присутствием.

– Лира! Я слышала, что тебе стало плохо ночью! – громко прошептала она. – Это от экзаменов! Я всегда говорила, что профессора слишком много требуют!

– Плохо стало? – с некоторым беспокойством вмешался Рой. – А что случилось?

– Ой! Это ужасная история! – тут же отозвалась Тори. – Она встала ночью попить воды и…

Мне оставалось только откинуться назад, давая двум болтунам возможность пообщаться всласть. Все же в наличии подруги-сплетницы были свои плюсы. Вот сейчас меня избавили от беседы с Роем. Тот слушал рассказ Тории со всем вниманием, время от времени косясь на меня. Беспокойство в его взгляде было вполне искренним. Я даже на какой-то момент залюбовалась юношески чистым лицом с едва пробивающимися над верхней губой усиками. Без налета самодовольства парень оказался довольно приятным. «Может, она действительно ему нравилась и интриги того лорда Корве не имеют к этому никакого отношения? – равнодушно подумала я. – Впрочем, какая разница?»

– Лира! – снова вывел меня из задумчивости настойчивый зов.

Выругавшись про себя, я подняла голову. «Оп-па… Второй претендент на ливер…»

– Чего тебе, Орлей? – поднялся Корве.

– Я не к тебе обращаюсь, – огрызнулся Виктор, даже не покосившись в его сторону. – Лира, нам надо поговорить!

– Тебе что, не видно, что леди не желает с тобой разговаривать? – набычился Рой, даже не поинтересовавшись, а хочу ли я.

В другое время я бы, пожалуй, возмутилась таким пренебрежением к моему мнению. «В другое время и в другом мире, – поспешно поправилась я. – Если хоть какую-то из моих многочисленных проблем решит кто-то другой, пусть решает». Разговор с назойливым поклонником Лиры в моей системе координат относился именно к проблемам. Тем более что я вообще не понимала, о чем тут можно еще говорить: Лира спровоцировала скандал и дала парню отставку еще до моего появления. А разговор над моей головой быстро перерастал в драку.

– Катись в Бездну, Корве!

– Я тебя самого туда отправлю!

– Эй! – возмутилась я, когда мои книги едва не улетели на пол: Рой одним прыжком перемахнул через стол.

– Что здесь происходит?! – раздался возмущенный голос от двери.

Я впервые за сегодняшнее утро искренне обрадовалась, увидев новое действующее лицо этой трагикомедии. У входа стоял старик, затянутый в шитый серебром черный камзол. «Профессор общей теории магии Леррой, зануда, брюзга и вообще старый скучный пень», – тут же подсказала приобретенная память. Впрочем, из всего озвученного меня интересовали только имя и предмет. Немного разобравшись в приоритетах своей предшественницы, я уже не слишком доверяла ее мнению о людях.

– Разошлись по местам! – приказал профессор. – Доживите до паузы, когда я уже не буду отвечать за ваши головы, и хоть поубивайте друг друга.

Парни обменялись злобными взглядами, но подчинились. Орлей убрался за последний стол у задней стены, где, кроме него, вообще никто не сидел, а Рой плюхнулся рядом со мной.

– Этот Орлей реально ненормальный, – тут же зашептала мне в ухо Тори, к счастью, гораздо тише, чем раньше. – Не понимаю, как ты могла его целый год терпеть! Его же вообще никто не выносит. Что он от тебя опять хотел?

– Не представляю, – совершенно искренне ответила я, уже предчувствуя, что отвадить доставшихся в наследство ухажеров будет непросто.

– Успокоились, – веско уронил профессор, смерив весь первый стол тяжелым взглядом. – Я понимаю, что близость каникул кружит ваши пустые головы сильнее крепкого вина. Но извольте сделать последнее усилие и все же заставить себя думать. Ректор считает, что именно сейчас вам необходимо представить…

В этот момент дверь снова распахнулась.

– Извините! – В кабинет влетел высокий тонкокостный блондин.

«Извините», брошенное не глядя, больше по привычке, чем по необходимости, пролетело мимо профессора, но парня это совершенно не интересовало. Он оперся на край стола и, картинно перемахнув через столешницу, плюхнулся рядом с Роем.

– Извините, – снова донеслось от двери, едва профессор успел открыть рот.

«Одно и то же слово, а какой контраст», – невольно подумала я, наблюдая, как очередной опоздавший, заметно покраснев под недовольным взглядом преподавателя, скромно пристраивается с краю стола на последнем пустовавшем стуле.

– Если наконец явились все, то я позволю себе продолжить, – с долей сарказма проговорил профессор Леррой. – Думаю, все вы хоть немного задумывались над тем, а чем, собственно, будете заниматься после окончания академии. Прошу прощения, не все, – повысил голос он, уставившись на яростно о чем-то перешептывающихся Роя и опоздавшего блондинчика по имени Альв. – Некоторые почему-то считают, что их призвание – маяться дурью до гробовой доски!

Болтуны не особо впечатлились гневом наставника. Разве что все же заткнулись. А вот я тихо шалела от местных свободных нравов. Попробовал бы кто-то из наших адептов, пусть и первой ступени посвящения, так нагло проигнорировать учителя. Неделю бы ходил на занятия по стеночке. Из лазарета. Внеочередной час самостоятельной работы на учебном кладбище – это, знаете ли, не сахар. Особенно если учесть, что у наших наставников принципы были очень простые: если не слушаешь, значит, все знаешь, а раз знаешь, то вот тебе нежить посолиднее. Действовало безотказно.

Пока я предавалась уже своим собственным воспоминаниям, профессор Леррой закончил монолог о важности выбора будущей профессии и необходимости учитывать при этом не только «хотелки», но и возможности. Судя по его кислому лицу, протокольная речь не доставила удовольствия не только студентам, но и ему самому. С заметным облегчением он взмахнул рукой, сбрасывая тусклую искорку, и перед каждым из нас на стол опустились тонкие брошюрки.

– Все, как обычно, – немного устало проговорил он. – Открываем, тычем кольцом в нужное направление и читаем на следующей странице его описание и требования. Вопросы?