Текст книги "Танцующая с Ауте"

Танатон стягивает свои силы в тугой смертоносный пучок, Сергей застывает с обнаженным мечом, готовый сорваться в бешеную атаку. Они не заметили, как я через всю комнату проскользнула мимо них к ошарашенной леди. Даже Аррек кажется несколько обеспокоенным, явно не желая, чтобы я приближалась к этой маленькой женщине. Щиты воинов безупречно-отстраненны, но я готова поспорить, что за ними тяжело ворочается самый настоящий страх. Итак, они начинают понимать.

Но сейчас мне не до того. Пристально всматриваюсь в хрупкую, по меркам людей, фигуру, пытаясь отыскать то, что заметила в этих зеленых глазах раньше. Переливающиеся зеленью волосы, очень сильные руки, зеленые и белые цвета в одежде. Ее платья столь же сложны, как и у дарай-леди (хотя на несколько порядков дешевле, как мне кажется), но за всеми этими длинными юбками и складками чувствуется стиль, какая-то неуловимая тень индивидуальности. Готова поспорить на что угодно: несмотря на свою громоздкость, одежда очень удобна и не стесняет движений. А также прячет арсенал, достаточный, чтобы вооружить маленькую армию.

Светло-зеленые глаза, чуть-чуть неправильные черты лица, идеальная белизна кожи – она далеко не столь совершенна, как дарай Лаара, но тем не менее она Прекрасна. С большой буквы. Она красива той красотой, которую я отказываюсь признавать за людьми, считая ее привилегией эль-ин. Но для не юной уже женщины делаю исключение. За этой нефритовой зеленью скрывается не просто ум и сила, а выдающаяся индивидуальность, бросившая вызов всем идиотским условностям человеческого общества и выигравшая столь неравный бой. Арр-Нефрит могла бы быть эль-ин. Нет, не так – эль-ин посчитали бы величайшей честью, если бы Нефрит Зеленоокая принадлежала к нашему народу. Величайшей честью и величайшей ответственностью.

Я застываю возле маленькой женщины в почтительном поклоне и не распрямляюсь, пока она не говорит, что прощает меня. Заинтригована. Озадачена. Серьезна и обеспокоена. Но не испугана. Уже хорошо. Пожалуй, она и Аррек – здесь самые разумные создания. Но вести переговоры мне предстоит не с ними.

Что ж, вперед, пока они еще не совсем пришли в себя. Начать стоит с самого опасного.

Поворачиваюсь к Сергею, стараясь держать руки так, чтобы они были у него на виду. Делаю медленный шаг в сторону от его женщины. Ллигирллин недовольно завозилась в ножнах, чувствуя исходящую от арра угрозу. Вот это уже серьезно. Позволяю тоненькой струйке страха пробежать по кромке своего сознания. Ауте, да он в боевом трансе!

Бросаю взгляд на дараев – те с интересом наблюдают за происходящим. Еще одна проверка! Да провались они все в Хаос!

Страх уходит в холодную воду, Ллигирллин хищно замирает за моей спиной. Предвкушает. Наконец-то девочке попался достойный противник. Если идиот арр вздумает напасть, он будет убит раньше, чем поднимет клинок. Провались оно все в Хаос!

– Арр-лорд. Прошу вас, лорд Сергей, не делайте этого. Арр-лорд, Метани-арр-Вуэйн, прошу вас, я не угрожаю вашей женщине, нет необходимости для кровопролития.

Стальное на черном. Мое сознание начинает медленно затуманиваться, уступая нажиму со стороны папиного меча.

Еще один медленный шаг прочь от Нефрит, застыть с поднятыми руками. Ллигирллин, сестра моего сердца, пожалуйста, пожалуйста, не надо. Не убивай этого идиота, он нам нужен, пожалуйста.

Он слишком хорош, чтобы даже я сумела его лишь оглушить.

Ее голос совершенно спокоен. Ллигирллин наплевать и на мою миссию, и на всю Вселенную с ее заботами. Она должна защищать меня. Точка.

Если хочешь, чтобы твои враги оставались в живых, не доводи дело до вызова!

Справедливо. В эту ситуацию я вляпалась исключительно по собственному недосмотру. И сама же должна выпутаться.

Вот влипла!

Встречаюсь глазами с арр-воином. На его лице ни проблеска мысли, ни тени чувства. Ему все равно, убить меня или оставить в живых, все равно, останется ли в живых он сам. Поневоле ловлю себя на мысли, что они с Ллигирллин в чем-то похожи. Боевые машины, движимые недоступной мне логикой. Воины.

Удерживая контакт, начинаю медленно, незаметно для остальных, высвобождать свою личность, позволяя ей отразиться в глубине моих глаз. Люди, находящиеся в комнате, видят лишь, что мы застыли друг против друга, подобно изваяниям. А Сергей… Беспристрастная маска воина вдруг дает трещину, человек пытается отвести глаза, но уже поздно.

Темно-серые глаза, вертикальные зрачки. Жемчужные озера, вдруг теряющие дно, превращающиеся в омут, в бездну, без края, без конца. Темно-серые глаза, огромные, далекие, бесконечно чужие, и ты падаешь, падаешь, падаешь в эту пропасть без дна, а врага нет, и нет тебя, и не с кем сражаться, и холодный лед этих прозрачных глаз ранит твой разум, и мысли застывают, и оковы разбиваются вспышкой боли…

Отворачиваюсь от воина. Он в моей власти, он уже мой раб, но никто вокруг еще ничего не понял, не успел испугаться, только Нефрит судорожно стискивает пальцы.

– Сергей… – Я не произнесла – прошептала слово, вкладывая в него всю мягкость и безмятежность, которые смогла в себе сейчас найти.

Это не манипулятивные игры людей, воздействующие на подсознание, просто имя. Но у присутствующих болезненно-нежной, осязаемой дрожью пробежал озноб, вызывающий жар. Короткое слово тает и плавится в воздухе, оставляя после себя приторный запах шикарно-бесстыдных цветов, удушающе-влажное дуновение тропиков и какое-то неуловимое ощущение сожаления. О чем?

Он едва заметно вздрагивает и окидывает нас спокойным взглядом. Я облегченно вздыхаю – это уже нормальный, человеческий взгляд, а не маска убийцы. Глаза всех присутствующих тут же останавливаются на моей драгоценной персоне. Танатон кажется рассерженным, причем настолько, что не замечает отчаяния и паники в судорожно сплетенных пальцах Нефрит. Едва заметно даю понять: молчи. Ни эти мужчины, ни тем более сам Сергей не должны догадаться, что я с ним сотворила. Молчи и притворяйся, что все в порядке.

– Как вы это сделали? – спрашивает Танатон.

Испытываю сильное желание вцепиться ему в лицо когтями, о чем он, естественно, прекрасно осведомлен. Только вот причину вычислил неправильно. Ауте, он решил, что я испугалась за свою жизнь. Еще один приступ ярости накрывает меня с головой.

– Сделала что?

– Как вы разбудили лорда Сергея?

– А он не спал, – огрызаюсь резко и грубо. Придурки.

– Как вы вывели его из состояния боевого транса?

– Я поймала его взгляд и позвала его. – Абсолютно правдивый ответ. Частичная правда и грубая ложь – это ведь не одно и то же, правда? Ведь правда же?

Танатон невозмутим и заинтересован. Медленно распрямляю сведенные хищной судорогой пальцы, с трудом запихивая импульс расцарапать его идеальную физиономию подальше в уголок сознания. Эк-кспериментатор, чтоб его…

– Никому и никогда не удавалось вывести берсерка из той стадии боевого транса, в которую погрузился арр-воин. Как вы это сделали?

Пора заканчивать допрос. Пока я еще могу себя контролировать.

– Дарай-князь, вы понимаете, что я чуть было не убила вашего Метани?

С секунду он переосмысливает ситуацию с точки зрения новой информации. Почти слышу, как ворочаются шестеренки в этой седой голове. Хорошо ворочаются, быстро – но только по уже наезженным путям.

Ра-Рестаи пытается поймать мой взгляд – позволяю ему это. А затем позволяю крохотной части истинной сущности вене мелькнуть в серой глубине. Дарай испуганно отшатывается. Разумеется, они слышали, что эль-ин опасны и мало общего имеют с людьми, но, похоже, эти ребята считают, что не для них правила писаны. Какая самонадеянность.

– Важная часть техники безопасности, Высокий Ра-Рестаи Дома Вуэйн. ДУМАЙТЕ, прежде чем что-либо сделать.

Он вежливо кивает. Вот так. Полуправда не есть ложь.

Пусть они думают, что я просто огрела Сергея потоком сырой силы. Так будет лучше для всех. Если арр не будет знать, что он мой раб, то я вполне смогу игнорировать обязанности его хозяйки. Игнорирование проблемы – один из классических способов ее решения. И я действительно не могла позволить себе убить арр-лорда. Не могла.

Нефрит с трудом сдерживается, чтобы не броситься к своему мужчине.

Аррек смотрит на Сергея, затем на Нефрит, на меня и снова на Сергея. Легкое движение пальцев – благодарность. Выпускаю сен-образ, посылающий эту благодарность куда подальше, отправляю в его сторону раздраженным броском. Самое мерзкое, что мне абсолютно некого винить в этой ситуации, кроме самой себя. Будь оно все проклято.

– Почему вы назвали меня Метани?

Это уже подал голос сам Сергей. Ни извинения за попытку меня убить, ни комментария к тому, что я чуть было его не убила. Этот человек мне определенно нравится. Понятно, что нашла в нем Нефрит.

– Разве это не ваш титул?

– Простите?

– Метани… У нас это называется «Первый воин» или «Мастер Оружия». Самый искусный воин, который командует всеми остальными, занимается вопросами боевой подготовки, безопасности, шпионажа, ну и так далее. Я назвала вас Метани-арр-Вуэйн – Метани Дома Вуэйн – потому, что мне показалось, что таков ваш статус. Но я не слишком хорошо разбираюсь в иерархии человеческих сообществ. Произошла ошибка?

Пауза.

– Нет.

На мгновение устанавливается мертвая тишина. В смысле – совсем мертвая. Мне приходится оглядеться, чтобы удостовериться, что люди все еще здесь. Даже арры, не обладающие способностями прятаться в Вероятностях, умудряются держать себя так, точно их здесь нет.

Что я такого сморозила?

Аррек откидывает назад голову и начинает тихо смеяться. Но это не настоящий смех, не искренний. Не тот, который мне так нравится.

– Я предупреждал вас, Ра-Рестаи. Гораздо проще было бы отвести ее к главе клана.

Я виновато сжимаю крылья, ограждаясь их успокаивающей завесой. Чувство вины за то, что я вынуждена была сделать с Сергеем, вспыхивает и исчезает, безжалостно подавленное необходимостью. Позже.

– Я опять сказала что-то не так, да?

Даже для меня самой это прозвучало как-то жалобно и совсем по-детски.

– Нет, миледи. Но я был бы благодарен, если бы ваши выводы вы не оглашали за пределами этой комнаты.

Согласно опускаю уши. Маленькая девочка, обрадованная тем, что на нее не сердятся. Ауте. Это дурацкое недоразумение с порабощением сознания Сергея, должно быть, выбило меня из колеи гораздо сильнее, чем кажется. Давненько уже не замечала за собой таких явных признаков инфантилизма. Ладно, может, дараи решат, что я просто давлю им на психику, взывая к родительским инстинктам.

Сердито встряхиваюсь.

– А теперь, не будете ли вы так добры ответить на несколько вопросов относительно цели вашего пребывания здесь?

Ну, наконец-то. Я уж боялась, они никогда об этом не спросят.

Эту мысль я сформулировала на человеческом языке, и Танатон смог ее перехватить. Но, по нормам этикета эль-ин, мысли – это еще не слова, и я считаю своим долгом склонить голову, приглашая его к дальнейшим расспросам.

– Вы утверждаете, что эль-ин могут покорить всю Ойкумену. Но по каким-то причинам не желают этого делать. Какие же это причины?

Ага, прямо к делу. Кажется, Ра-Рестаи наконец-то пришел к выводу, что выплясывать вокруг меня дипломатические пируэты – себе дороже. И часа не прошло, как понял.

– Вопрос в цене. Чтобы превратиться в расу завоевателей, эль-ин придется провести коренную перестройку своих моральных устоев. Оно того не стоит.

Танатон незаметно скашивает глаза в сторону стоящей за моим плечом Нефрит. Конспираторы, тоже мне.

– Вы не договариваете.

– Верно.

– Почему?

– В данный момент это несущественно.

Делаю резкий жест руками, позволяю решительности окрасить свою ауру. Больше я сегодня на данную тему распространяться не собираюсь. Танатон набирает побольше воздуха в легкие, чтобы гневно потребовать от меня ответа, но Нефрит посылает из-за моей спины легкий отрицательный импульс. Аррек прилагает героические усилия, чтобы не рассмеяться. Создаю сен-образ сжатого кулака. Только попробуй что-нибудь вякнуть, и не посмотрю, что Целитель.

– Ра-Рестаи арр-Вуэйн, хватит. Не стоит пытаться вытянуть дополнительную информацию. Переходите к делу. – Мой голос звучит твердо, уверенно. Ай да я.

Он вновь хочет возразить и вновь замолкает, бросив взгляд за мое плечо.

– Антея-эль, каково ваше предложение к Совету Глав Домов Эйхаррона?

Я держу паузу.

– Ра-Рестаи арр-Вуэйн, от имени Хранительницы Эвруору-тор народ эль-ин обращается к Совету Эйхаррона с просьбой принять нас как детей народа арров.

Вот теперь их проняло. Несколько мгновений люди просто не могли понять, о чем я говорю. Затем они не могли поверить, что я говорю это всерьез. Затем шок, возмущение, недоверие начинают бестолково и суетливо метаться по помещению. Я брезгливо морщусь. Эль-ин, несмотря на внешнюю несдержанность, никогда не позволили бы себе подобное. Наши эмоции всегда являются по меньшей мере произведением искусства, даже когда они используются в качестве орудия. Парадоксально, что именно арры, так много внимания уделяющие самоконтролю, на практике весьма поверхностно управляют собственным сознанием. Но даже они весьма выгодно отличаются в этом плане от остальных людей.

Буря эмоций достигает своего апогея. И тут Аррек прислоняется к стене и… смеется. Не думала, что кого-то здесь еще можно чем-то удивить. Но вид хохочущего Аррека удивляет и возмущает присутствующих больше, чем мое предложение. Похоже, у моего проводника сложилась в кругу родных интере-есненькая репутация.

С минуту мы все внимательно наблюдаем, как утирающий слезы дарай-князь обессиленно сползает по стене. Наконец Аррек поднимает на меня сияющие серые глаза.

– Антея-тор, как же я не догадался. Стать Ауте… Но Великие Боги, я ДОЛЖЕН увидеть лица Совета в минуту, когда им сообщат о вашей просьбе! – Он содрогается в новом приступе смеха.

Я позволяю себе бледную улыбку. Целитель надел какую-то странную маску, довольно топорную. Маску циничного насмешника, свысока наблюдающего за происходящим и искренне забавляющегося нелепостью нашего мелкого копошения. Но почему-то никто, кроме меня, не замечает ни стального, смертельно-серьезного блеска в светлых глазах, ни скрытого в словах предупреждения. Даже Нефрит с отвращением отвернулась от согнувшейся в новом приступе веселья высокой фигуры.

Легким сен-образом благодарю его. Очередной просчет – недооценила, насколько тщательно арры оберегают свои титулы. Не разряди Аррек обстановку, все могло бы закончиться плачевно. Вновь обращаю все внимание на старших арров. Начинается самое сложное.

Танатон демонстрирует полное спокойствие и некоторое любопытство. Прекрасно.

– Я полагаю, у вас есть достаточно веские аргументы в пользу этого… предложения?

Слово, которое он собирался использовать, явно было не «предложение», но мысли, как известно, не могут быть оскорблением. Даже если эти мысли намеренно выставляются напоказ. Это просто способ дать понять, что он в существовании таких аргументов сильно сомневается. Седой дарай явно начинает постигать основы этикета эль-ин. Культурное проникновение, там-тарарам! Может, вся эта затея не так уж и безнадежна.

Дарю ему свою самую обезоруживающую улыбку (клыки аккуратно спрятаны). Затем позволяю благожелательности и дружелюбию слететь с меня осенней листвой.

– Существует огромное количество причин, почему из множества возможных решений я выбрала именно это. Вкратце: положение сообщества арров среди людей – именно та позиция, которую эль-ин традиционно занимали по отношению к Ауте. Не вне, но и не снаружи. Определенный… э-ээ анализ показывает, что нынешняя ситуация ведет к неизбежному конфликту между Ойкуменой и Эль-онн. Конфликту, который недопустим.

Впрочем, это – проблемы эль-ин, вас они вряд ли заинтересуют. Гораздо важнее назвать причины, по которым Эйхаррону следует принять это, как вы выразились, «предложение».

Я замолкаю, задумчиво разглядывая вышивку на занавеси. Простой, уходящий в бесконечность узор на безупречной глади ткани. Черное на пурпуре. Красиво. Хорошо смотреть на что-то красивое, когда делаешь что-то сложное.

Встаю. Отворачиваюсь. Подхожу к стене, отслеживая цепочку узора. Никто не проявляет ни малейшего следа нетерпения.

– Я не могу сказать вам всей правды. Но могу сказать, что у вас нет выбора, Высокие арры. Что у вас нет ни единого шанса. Что если вы откажетесь, то будете уничтожены. Знаю, что вы воспримите это как угрозу и будете реагировать соответственно. Я не хочу угрожать вам.

Снова замолкаю. Черная вышивка на багровом атласе. Тонкая черная линия теряется в мягких складках. Красиво.

– Давайте лучше я попробую рассказать, как все будет замечательно, если мы договоримся. Во-первых, вам уже известно, что мы нашли… х-мм, ну ладно, украли, секрет перемещений по Вероятностям. Монополия дараев на это умение, являющаяся одним из основных факторов выживания вашего народа, больше не будет монополией. Не мне объяснять вам последствия. Если же эль-ин вдруг волшебным образом окажутся одним из Великих или даже Малых Домов Эйхаррона, то статус-кво будет сохранен. Во-вторых, вы не только удержите контроль над тем, что имели, но и сможете приобрести кое-что новое. Попробуйте рассмотреть эту ситуацию с точки зрения философии эль-ин. Вы встречаетесь с новым, вы познаете его, вы делаете новое частью себя. Частью Эйхаррона, подчиняющейся вашим законам и (до определенного предела) поддающейся вашему контролю. – Здесь я позволяю себе улыбку, представив своих родителей, или, если уж на то пошло, моего отчима, под каким бы то ни было контролем. Ладно, будем считать последнюю фразу дипломатическим преувеличением.

– Значит ли это, что мы получим доступ в ваш генофонд?

Хороший вопрос. Очень хороший.

– У эль-ин нет генофонда в вашем понимании этого слова. У нас нет двойной спирали ДНК, определяющей нашу наследственность, хотя мы можем перестраивать свои организмы, чтобы стало возможно скрещивание с другими биологическими видами. – Пожимаю плечами. Черное на красном. Насыщенном темном красном. Красиво. – Но дети от подобных браков все равно остаются чистыми эль-ин, хотя и наследуют кое-какие черты внешности и характера, а также определенные способности. Ни о какой передаче того, что вы называете генофондом, не может быть и речи. Дело даже не в том, что мы не хотим терять из виду нашу кровь, просто… просто само существо эль-ин гораздо меньше определяется наследственностью, чем существо человека. Гораздо более значительную роль в формировании личности эль-ин играет воспитание на ранних ступенях развития. Да вы и сами это знаете, у арров ситуация почти та же. Разница лишь в том, что ребенок, наделенный способностями арра, выращенный вне Эйхаррона, всего лишь сходит с ума. Ребенок же эль-ин в аналогичной ситуации превращается в некое аморфное, туманоподобное вещество, пожирающее все вокруг. Ни один детеныш, не достигший полного совершеннолетия, не покидает Эль-онн. Никогда.

По виду Танатона не скажешь, что он слишком потрясен моими откровениями, но, кажется, бедняга только сейчас начинает чувствовать, насколько я НЕ человек. Аррек понял это с первого взгляда.

– Если мы так принципиально отличаемся, о каком объединении народов может идти речь?

Еще один хороший вопрос. Какое удовольствие – вести беседу со столь умным и опытным противником. Он же все делает за меня!

Резко дергаю ушами:

– Оставьте бюрократическое словоблудие, Ра-Рестаи. Спросите о том, что вы на самом деле имели в виду.

Бесконечно долго длится тяжелое молчание. А я гадаю, не зашла ли слишком далеко. Потом Ра-Рестаи арр-Вуэйн задает еще один очень хороший вопрос:

– Вы говорили о контроле, Антея-эль. И похоже, эта мысль насмешила даже вас. Эль-ин и контроль? Действительно смешно. Вас не зря сравнивают с древними духами, порывистыми, резкими и своевольными. И жестокими. Вы делаете то, что хотите, руководствуясь какой-то своей, никому не понятной логикой. Эйхаррон же на протяжении тысячелетий балансировал среди тысяч сил, каждая из которых могла легко нас уничтожить. Объединиться с вами – все равно, что подписать смертный приговор своей расе.

Я опять улыбаюсь, на этот раз устало.

– Танатон арр-Вуэйн, вы слышали хоть слово из того, о чем рассказывал вам князь Аррек? Мы то, чем мы ЖЕЛАЕМ быть. Это не просто политический союз, это выбор Пути. Пути, который предопределит наше дальнейшее развитие. Если мы решим присоединиться к Эйхаррону… мы изменимся. Станем аррами. Станем, понимаете? Физиологически, психически, морально. Пусть только внешне, пусть очень поверхностно, но этого вполне достаточно, чтобы вписаться в здешнее безумное общество.

Я завороженно слежу за изгибами черной нити на темном пурпуре ткани. Голос, тихо, почти шепотом говорящий бессмысленные слова, принадлежит, кажется, кому-то другому.

– Одна из причин, по которой я выбрала именно арров… Ваш Кодекс Чести предлагает более-менее приемлемую альтернативу той социальной системе, которая сложилась на Эль-онн в последние триста лет, когда над нами не висел угрожающий меч Ауте. Системе, которая привела нас к нынешнему положению и которая больше не кажется мне такой эффективной. Я очень внимательно рассмотрела различные культуры Ойкумены, различные варианты. Танцевала практически со всеми, была практически всеми… Ваш вариант – не лучший, но он нам подходит.

Тишина.

Потом:

– Это безумие. Вы не арры и никогда…

– Оставьте. Эль-ин происходят из той же ветви псионов, искусственно выведенных в биолабораториях Земли Изначальной и бежавших оттуда, спасаясь от преследований. Просто корабль с нашими предками выбросило из гиперпространства в Небесах Эль-онн. Если нужно будет юридическое обоснование всей этой идее, оно найдется.

Тишина. Хорошо спорить с умными оппонентами. Они знают, когда лучше промолчать.

– Хорошо. Почему мы должны верить вам?

Вопрос настолько абсурден, что я отрываю взгляд от извивов черной змейки и ошарашенно смотрю на дарая.

– Верить? Мне? – Люди!!! А ведь мы успели напрочь забыть, что есть такое философское понятие – прямая ложь. Как-то обходились недомолвками, оговорками и двусмысленностями. – Вы хотите сказать, что телепат вашего уровня не может определить, лгу я или нет?

– Единственное, что я могу прочитать в вашем широко распахнутом сознании, Антея-эль, – это блеск черной нити на багряном атласе. Действительно красиво, но не очень информативно. Вы наглядно продемонстрировали, что можете думать и чувствовать все, что захотите. И что серьезно относиться к тому, что мы можем прочесть в вашем сознании, не стоит. Не сомневаюсь, что, если бы вы задумали нас обмануть, это не составило бы для вас никакого труда.

Некоторое время озадаченно смотрю на старого человека. Невероятно. Нет, невероятно. Они что, действительно так и не поняли, что время этих глупых игрушек кончилось?

– При чем тут МОИ мысли и чувства? Разве вы не были во время всего нашего разговора в контакте с Нефрит?

Гробовое молчание. Мертвая неподвижность. Дети. В яслях вам всем место, конспираторы несчастные.

– Ээ-э… Леди Нефрит?

Перевожу взгляд с одного на другого. Шпионы, спаси меня Ауте!

– Вы же не думали, что я с первого взгляда не узнаю в вас Ощущающую Истину? Истину в исконном смысле этого слова, не имеющую ничего общего с моими словами.

Создаю успокаивающий сен-образ для Аррека. По каким бы загадочным причинам мой проводник ни прятал от родни свой собственный талант Ощущающего, это его дело. Я не выдам.

Нефрит первой расслабляется, позволяя искоркам смеха появиться в зеленых глазах.

– У эль-ин есть Ощущающие Истину?

– Мы зовем их Видящими, но да, они есть. Это очень редкий, очень ценный дар, к его обладателям относятся с большим уважением. – Церемониальный наклон ушей в ее сторону.

Танатон медленно расслабляет вцепившиеся в рукоятку меча пальцы. Хороший мальчик. Так держать.

– Могу я надеяться, что вы не будете распространяться о… таланте арр-леди за пределами этой комнаты?

Конспираторы, чтоб им всем…

– Ладно. Полагаю, у вас есть причины для всего этого маскарада. Впредь постараюсь употреблять только ваши официальные титулы.

Танатон благодарно кивает – за время нашего общения он уже научился принимать мою покладистую благоразумность как редкий и драгоценный дар небес. Аррек прячет улыбку в упавших на лицо прядях волос. Сергей убирает метательный кинжал обратно в ножны. Но – т-сс… Я этого не должна замечать. Мы играем в шпионов. И проигравшего тут, похоже, просто убивают. Уверена, что хочешь присоединиться к этим ребятишкам, девочка? Нет. Но…

– Я проинформирую главу клана о ваших словах, Антея-эль.

Так, аудиенция закончена, гости собираются уходить. Вежливо встаю и поднимаю крылья.

– Буду ждать с нетерпением, дарай-лорд.

Не удостаивая меня соблюдением дальнейших формальностей, они исчезают. В буквальном смысле слова растворяются в воздухе. Были – и нету. А я даже не ощутила колебания Вероятности. Пропади оно все пропадом.

Возвращаюсь к изучению занавеса. Потрясающая работа. Черное на пурпуре. Красиво.