Текст книги "Тайны Иллирии. Брак с правом на счастье"

– Блок будет действовать в течение часа. По истечении этого срока блокиратор снимут. Уведомите супруга, что он по приказу судьи должен обновить магию в браслете и отдать артефакту соответствующие указания касательно вас. Если с этим возникнут проблемы, рекомендую обратиться к ближайшему представителю отдела магического контроля.

Супруга… Выходит, суд, на который вызвали лорда, все-таки как-то связан со мной. В отчаянии я сильнее сжала пальцы. Майло… в какие неприятности на этот раз втянуло его заступничество за меня?

Несмотря на ярмарку и выходной день, улицы Аллегранцы были пустынны. Карета легко добралась до здания городского суда. Меня завели через тот же вход, в котором день назад исчез неизвестный каторжник. Сопровождаемая парой законников, я прошла сквозь узкий коридор, поднялась по лестнице и через несколько поворотов оказалась в просторном холле, куда выходило шесть одинаковых дверей. Возле одной из них мне приказали остановиться.

– Ожидайте своей очереди. Вас вызовут.

Я без сил опустилась на единственный стул. Законники молчаливыми тенями встали по обе стороны от меня, а представитель отдела судебных обвинителей подошел отстегнуть пластину блокиратора. Боли я не почувствовала – значит, Майло находился недалеко. Мне стало по-настоящему страшно.

Нужно было собраться с силами, подготовиться к предстоящему слушанию, но я едва контролировала подступившую панику. В голове билась единственная мысль: скорее всего, законникам удалось обнаружить на останках Бренци ментальный след и теперь они собираются осудить меня за применение запрещенной ментальной магии. Нет… не меня. Лорда Кастанелло. Того, кто опрометчиво взял на себя ответственность за смертницу, по мнению суда, уже совершившую не одно преступление.

Что-то внутри меня кричало, кричало и не могло остановиться.

Лучше бы мы решили развестись в тот самый день, когда Майло предложил мне это…

– Леди Кастанелло, – раздалось из приоткрытой двери. Я вздрогнула, стиснула полы накидки. – Вы приглашаетесь для дачи предварительных показаний. Прошу следовать за мной.

Один из законников подхватил меня под локоть и мягко подтолкнул в сторону двери. На онемевших ногах я с трудом поплелась следом за судебным секретарем.

В небольшой комнате с единственным окном, закрытым частой решеткой, меня ждали шестеро. Городской судья восседал за невысокой трибуной, равнодушно взирая на расположившихся напротив него людей. Стол слева занимал мужчина средних лет. Серебряные нашивки на эполетах выдавали в нем старшего обвинителя Аллегранцы. За господином обвинителем сидели незнакомый мне лорд с длинными белыми волосами, потом печально знакомый господин дознаватель и… леди Осси. При виде меня мать Эдвина торжествующе усмехнулась и гордо выпрямила спину.

Справа от обвинителя за отдельным столом находился лорд Кастанелло. Он был, пожалуй, излишне бледен, но казался спокойным и собранным. Поймав мой затравленный взгляд, супруг улыбнулся краешками губ, словно пытаясь подбодрить. Сердце сжалось от боли.

Что же я наделала…

Внезапно я ощутила на себе чей-то взгляд, от которого по телу пробежала дрожь. Справа от судьи на отдельной скамье рядом с пустовавшей зарешеченной клеткой сидел, сгорбившись, мужчина в полосатой арестантской робе, охраняемый двумя конвоирами с взведенными энергетическими пистолетами. Длинные спутанные волосы арестанта висели сальными прядями. Грязная одежда болталась на худом теле. Мужчина глядел прямо перед собой, и я не могла до конца понять, смотрел он на меня или сквозь меня. Его взгляд казался совершенно бессмысленным, а зрачки светлых глаз походили на маленькие черные точки. Я с ужасом осознала, что каторжник, по всей вероятности, безумен.

Меня заставили остановиться перед судьей, как раз между обвинителем и лордом Кастанелло. Супруг молчал, не нарушая судебного протокола, но я кожей чувствовала, что он смотрит на меня. Я заставила себя выпрямиться и унять дрожь.

– Известно ли вам, кто эта женщина? – обратился обвинитель к каторжнику, указывая в мою сторону.

Мужчина даже не повернул головы. Казалось, он не понял или не услышал вопроса. Обвинитель шагнул вперед, подошел ближе и проговорил почти по слогам с легким нажимом в голосе:

– Перед вами леди Фаринта Кастанелло. Но вам она должна была быть известна под именем Фаринты Честер. Вы знаете эту женщину?

Каторжник медленно окинул меня невидящим взглядом.

– Я знаю эту женщину, – эхом повторил он.

– Это госпожа Фаринта Честер?

– Это госпожа Фаринта Честер.

– Вы подтверждаете это?

– Я подтверждаю это.

Возмущение вскипело в крови. Я была убеждена: мужчина, сидевший сейчас перед господином обвинителем, не понимал ни единого слова, которые послушно произносили его губы. Безумец. Настоящий безумец. И откуда он мог знать меня, если я впервые увидела его только вчера, когда законники доставили заключенного в здание суда?

Я повернулась к лорду Кастанелло и заметила, как он до побелевших костяшек пальцев стиснул перо. Супруг едва заметно покачал головой, предостерегая меня от поспешных и необдуманных действий.

– Благодарю. Обвинение не имеет вопросов к свидетелю.

Конвоиры подхватили каторжника под руки и перетащили в железную клетку. Он покорно опустился на табурет и замер сломанной куклой.

– Леди Кастанелло, прошу вас. – Судья указал на опустевшую скамью.

Я подчинилась.

– Леди Кастанелло, клянетесь ли вы перед Короной и людьми говорить правду, и только правду? – задал дежурный вопрос судья.

Заскрипело перо секретаря, слово в слово записывавшего все разговоры.

– Клянусь.

– Прошу вас, господин обвинитель.

Законник поднялся со своего места.

– Миледи. – Он кивнул в сторону сидевшего в клетке заключенного. – Узнаете ли вы этого человека?

– Нет.

– Вы уверены? – повторил вопрос законник.

Еще раз внимательно рассмотрев мужчину, я покачала головой.

– Позвольте сообщить вам его имя. Быть может, это освежит вашу память, – в голосе обвинителя почувствовался какой-то скрытый намек. – Перед вами, миледи, господин Арджеро Бренци, осужденный семь лет назад за изготовление кацина. Дело было инициировано старшим дознавателем Аллегранцы Энио Маркони по факту отравления вашего второго супруга, господина Лайнуса Честера.

Я посмотрела на заключенного в немом изумлении. Арджеро Бренци? Но ведь это невозможно. Арджеро мертв, он погиб месяц назад, разбившись на обледенелой дороге, когда попытался увезти меня из поместья. Ошибки произойти не могло, я была в его голове, я видела…

И тут я поняла. Нужно было вспомнить это сразу – в письме господина Кауфмана говорилось о некоем Арджеро, безумном каторжнике, отбывавшем срок вместо настоящего убийцы. Конечно же покровитель Бренци не допустил бы, чтобы его послушный зельевар оказался на рудниках. Для менталиста не составило труда отыскать подходящую жертву, вмешаться в его память и совершить подмену. Разум, поврежденный ментальным воздействием, тело, сломленное тяжелой работой… неудивительно, что в итоге мужчина сошел с ума.

Он действительно неуловимо напоминал Руджеро. Теперь я видела это: те же глаза, тот же профиль. Чувствовалось семейное сходство. Наверное, его имя и взял себе Арджеро, по странной прихоти сохранив прежнюю фамилию.

Как он оказался здесь? Зачем законники отыскали его и привезли с каторги? Вряд ли хоть кто-нибудь, кроме меня и лорда, знал о том, что вместо злокозненного зельевара срок отбывал другой человек. Но сейчас этот человек сидел в трех шагах от меня и утверждал, что знает мое имя. Откуда?

Я испытала запоздалое раскаяние, что не рассказала Майло, что видела каторжника, когда возвращалась в поместье через Аллегранцу. Быть может, супруг догадался бы, что могло означать появление у здания суда леди Осси и человека, заменившего Арджеро Бренци на каторге. Понял бы, что сегодняшнее заседание вовсе не связано с делами СМТ. Быть может, мы успели бы что-нибудь придумать…

– Похоже, теперь вы что-то вспомнили, – заметил господин обвинитель. – Будьте добры ответить на первоначальный вопрос.

– Я не знаю этого человека, – стараясь, чтобы мой голос прозвучал ровно, ответила я. – В то время, когда велось следствие по делу о гибели моего второго супруга, господина Лайнуса Честера, я уже была замужем за господином Грэхемом Ридбергом и практически не покидала пределов его дома. Можете просмотреть записи в городской ратуше, чтобы проверить дату заключения нашего брака. Впрочем, фамилия заключенного мне знакома. Господин Руджеро Бренци, его однофамилец, служил у моего супруга водителем. Он разбился месяц назад… полагаю, вы знаете.

Господин обвинитель недобро сощурился.

– Суд располагает иной информацией, – проговорил он. – Заключенный утверждает, что знает вас, и знает также, что семь лет назад вы вместе с ним занимались изготовлением кацина в составе преступной группы, которую раскрыл доблестный господин Маркони.

– Но это не так! – вырвалось у меня. – Ведь я проходила тесты! Меня не один раз тестировали после смерти Лайнуса и признали невиновной. У меня был маленький резерв, недостаточный для сложных преобразований, и я ничего не знала о кацине. Я никогда не участвовала в изготовлении ядов и не слышала о человеке по фамилии Бренци, пока не попала в поместье лорда Кастанелло.

– Вы ничего не знали о кацине, – задумчиво повторил законник. – Примечательно, что вы использовали прошедшее время. Не знали о кацине, не слышали о Бренци, пока не попали в поместье лорда Кастанелло… Может быть, если мы протестируем ваш резерв еще раз, получим совершенно иной результат, чем тогда?

– Прошлый тест проводился семь лет назад, – с тихим отчаянием произнесла я, чувствуя, что вопросы законника загоняют меня в угол. – С тех пор я прошла курс обучения в Королевском магическом университете, и показатели, разумеется, будут другими, мой резерв вырос, но…

– Так можете ли вы сейчас изготовить кацин, миледи?

– Не могу.

Я смотрела только на господина обвинителя, но кожей чувствовала, что и Майло не сводил с меня напряженного взгляда. От осознания, что супруг может не верить мне, стало страшно – куда страшнее, чем от ложных обвинений сумасшедшего Бренци. С запоздалым сожалением я подумала, как же мало мы говорили друг с другом, как мало я успела ему рассказать. Судьба не давала нам ни дня передышки, раз за разом сталкивая со смертью. И вот теперь…

– Господин судья. – Голос лорда Кастанелло звучал размеренно и спокойно. – Насколько я понимаю, мы здесь не для того, чтобы выдвигать моей жене обвинения по давно закрытому делу. Решением суда она уже была признана невиновной.

– Протест принимается, – кивнул судья. – Переходите к сути дела, господин обвинитель. У вас остались еще вопросы к леди Кастанелло?

– Разумеется. – Законник холодно улыбнулся. – Миледи, вам знаком этот предмет?

На поверхность стола передо мной лег фамильный гребень семейства Осси.

Я похолодела. Он был на мне в тот день, когда Бренци оглушил меня и увез из поместья, но я совершенно не помнила, где и когда потеряла его. Как он попал в руки законников?

– Да. Это гребень, который Эдвин… – Я увидела, как гневно сощурилась леди Олейния, и тут же поправилась, не желая провоцировать ее. – Да, это фамильный гребень семейства Осси. Как он оказался у вас? Я потеряла его…

– Можете вспомнить, когда и при каких обстоятельствах вы, как утверждаете, его потеряли?

– Я… я не знаю. В доме был пожар…

– Так вы утверждаете, что фамильный гребень рода Осси хранился в поместье лорда Кастанелло? – осведомился законник.

– Нет. Эдвин подарил мне его перед свадьбой. Я…

– Так куда же вы его дели, миледи? Попытайтесь вспомнить.

– Я… – где я могла обронить его? В гараже? Тогда он не попал бы в руки законников. Где-то на дороге? Возможно… в машине Бренци? От последнего предположения мне стало дурно. Нужно было любой ценой отвести от себя подозрения. Потому что не я, а Майло отправится на костер, если законники признают меня виновной в применении ментальной магии. – Я не помню.

– Отвечайте, миледи!

– Не надо давить на мою жену, – подал голос лорд. – Разве вы не видите, что ей плохо от одних только воспоминаний о пожаре? Леди Кастанелло тогда чуть не погибла.

– Протест отклоняется, – отрезал судья. – Господин обвинитель, вы можете продолжать.

– Я жду вашего ответа, миледи.

– Я действительно не помню, где и когда последний раз видела его, – честно сказала я. Кажется, никто из слуг не заметил, как я отыскала гребень на пепелище, оставшемся от моей комнаты. Некому будет опровергнуть мои слова. – Простите.

– Что ж, я могу освежить вашу память. Вторично. Этот гребень был найден при изучении уцелевших фрагментов самодвижущегося экипажа, взорвавшегося при ударе о дерево вместе с господином Руджеро Бренци, который, как вы упомянули, служил водителем у вашего супруга лорда Майло Кастанелло. Леди Олейния Осси оказалась столь любезна, что опознала нашу находку. Так вот, миледи, признаете ли вы, что находились в экипаже в момент столкновения?

– Нет, – тут же ответила я. – Но я несколько раз ездила вместе с супругом. Возможно, я обронила гребень в одной из поездок…

– Известно ли вам, миледи, что дача ложных показаний строго карается законом?

Я посмотрела в глаза старшего обвинителя.

– Да, господин обвинитель. Однако то, что я говорю, чистая правда. Я действительно не помню, где и когда обронила свой гребень.

– Сколько можно! – вдруг яростно выкрикнула леди Осси, вскакивая с места. – Господа, мы с вами давно все услышали, зачем же продолжать этот спектакль!

– Спокойнее, миледи, – раздался звучный низкий голос лорда, сидевшего рядом с леди Олейнией, и я почувствовала, как холодок пробежал по коже. Кем же был этот незнакомец и что такое знал о гибели Руджеро Бренци, если он оказался на закрытом слушании? – Я уверен, суд непременно выяснит истину.

– Вам легко говорить, Освальд. – Леди Осси картинно всхлипнула и промокнула глаза платком. – Семейство Террини не пострадало от рук этой… женщины.

Подавив вспышку беспокойства, я еще раз просмотрела на мать Эдвина и ее соседа. Значит, вот каким был отец Жиневры, второй супруги лорда Кастанелло. Но я совершенно не понимала, какое отношение он имел к этому странному делу, в котором не прозвучало ни одного четкого обвинения? Уж не хотели ли законники повесить все преступления Руджеро Бренци на нас с Майло?

– Мужчина в пижаме выразился достаточно ясно, – с надрывом выкрикнула мать Эдвина. – Леди Кастанелло пора прекратить вводить уважаемых людей в заблуждение!

– Господин судья, есть и другое – более логичное – объяснение тому, как гребень моей жены оказался в разбившемся экипаже, – холодно произнес лорд Кастанелло. – К сожалению, мой бывший водитель Руджеро Бренци оказался не самым добропорядочным человеком. От его действий пострадала ни в чем не повинная девушка, служащая у меня в поместье кухаркой. Поэтому не удивлюсь, если Руджеро попросту выкрал гребень, воспользовавшись суматохой после пожара. И, должен сказать, этот вариант гораздо более правдоподобен, чем предположение, что моя жена, которой запрещено покидать пределы поместья, оказалась в экипаже с господином Бренци.

– Возражение принимается, – кивнул судья. – Леди Олейния, суд требует строгого соблюдения протокола. Прошу вас воздержаться от дальнейшего вмешательства.

Возмущенно пыхтя, леди Осси тяжело опустилась на стул.

– Миледи, – обратился ко мне старший обвинитель. – Последний вопрос. Сообщите суду ваш размер ноги.

Признаться, я опешила.

– Простите?

– Не могли бы вы показать нам вашу… хм… обувь.

Просьба законника была по меньшей мере странной – если не сказать недопустимой. Но уклониться я не имела права. Недоумевая о причинах столь возмутительной просьбы, я молча поднялась со скамьи и, приподняв подол платья, открыла взгляду господина обвинителя невысокие ботинки из темной кожи. Мужчина подошел ближе и, присев передо мной на корточки, взял меня за лодыжку.

Стиснув зубы, чтобы не разразиться неосмотрительной гневной тирадой, выражавшей мое искреннее возмущение подобным поведением, я как можно ниже одернула юбку, скрывая чулки. Но пока я мучительно подбирала слова, не желая показаться излишне грубой, законник уже успел выпустить мою ногу и проворно подняться, отступая к своему положенному месту.

– Больше вопросов к свидетельнице не имею, – уведомил он.

– Леди Кастанелло, вы можете остаться в комнате до конца слушания. – Судья указал рукой на свободные стулья.

Оправив платье, я поспешила занять место в заднем ряду, как можно дальше от лорда Террини, леди Осси и господина дознавателя, не проронившего пока ни слова.

– Господин судья, позвольте перейти к допросу последнего на сегодня свидетеля.

– Разрешаю.

Судья обменялся короткими кивками с господином дознавателем, поднявшимся со своего места.

– Расскажите о событиях того дня, когда вы проводили внеочередную проверку леди Кастанелло.

Законник откашлялся.

– В восемь утра в отдел поступило распоряжение о внеплановой проверке осужденной леди Фаринты Кастанелло, находящейся под ответственностью своего супруга, лорда Майло Кастанелло, – сухо отчитался господин дознаватель. – Карета была готова через полчаса, мы рассчитывали прибыть в поместье к десяти утра. Однако по дороге мы наткнулись на разбитый экипаж. Машина пострадала в результате столкновения с деревом, после чего произошел взрыв энергетического кристалла в моторе. Нами было обнаружено обгоревшее тело личного водителя лорда Кастанелло, господина Руджеро Бренци. Первичный осмотр показал, что мужчина умер в результате повреждения позвоночника в момент удара.

– Следов насильственной смерти или ментального вмешательства не было обнаружено?

Я замерла, забыв, как дышать.

– Нет, – последовал лаконичный ответ. – Но энергетический выброс, возникающий при взрыве заряженных артефактов, как известно, выжигает следы любой магии. Поэтому однозначно утверждать ничего нельзя. Названная мной причина смерти подтверждена судебными лекарями.

– Продолжайте. Было ли обнаружено что-нибудь странное при осмотре места происшествия?

– Да. Законник, оставшийся обследовать разбившийся экипаж, заметил цепочку следов, ведущих в сторону поместья. Иных следов не было, так что, по всей видимости, тот, кто их оставил, вышел из машины. Чуть позже из того, что осталось от салона экипажа, извлекли драгоценный гребень.

– Кому, по-вашему, могли принадлежать найденные следы?

– Судя по форме отпечатков, это были женские сапоги на невысоком каблуке.

– Уверен, при обыске мы легко сумеем отыскать подобную пару в гардеробе леди Кастанелло. – Улыбка господина обвинителя не предвещала ничего хорошего.

– А также в гардеробах доброй половины уважаемых женщин Аллегранцы, – поджав губы, произнес господин дознаватель, несказанно удивив меня. Неужели, несмотря на его откровенную неприязнь, он не спешил выдвигать ничем не подкрепленные обвинения? – К сожалению, эти отпечатки сложно счесть веским доказательством.

Старший обвинитель поморщился.

– Продолжайте.

– Прибыв в поместье, я обнаружил обоих супругов в спальне. Лорд Кастанелло пытался убедить меня, что его жена крайне нездорова, и сделал попытку уклониться от проверки. По его словам, леди Кастанелло не покидала пределов поместья, а ее состояние было вызвано нервным срывом после пожара.

– Как именно выглядела леди Фаринта?

– У нее действительно был нездоровый вид. Я заметил несколько свежих синяков и ссадин, хотя за день до этого видимых повреждений на ее лице осталось существенно меньше. Леди заметно нервничала. Очевидно, что-то шло не так.

– Похожа ли была ее болезнь… – Господин обвинитель сделал ощутимый акцент на последнем слове. – На перерасход магического резерва?

– Да, – без заминки ответил законник.

– Сообщите суду результаты проверки.

В горле пересохло. Если приборы законников все же засекли следы ментальной магии…

– Отрицательные. Определитель уловил лишь магию лорда Кастанелло, который, по его собственным словам, пытался сбить у жены жар.

Старший обвинитель обернулся к Майло и впился в лорда цепким неприязненным взглядом.

– Скажите, милорд, вы пытались таким образом скрыть следы преступления вашей супруги?

– Не слишком ли вы торопитесь с выводами, господин обвинитель? – произнес лорд. – Ничего еще не доказано, а вы уже готовы отправить нас с супругой на каторгу.

– Действительно, – кашлянул судья. – Господин обвинитель, такие заявления должны подкрепляться вескими доказательствами, особенно когда речь идет о человеке, пользующемся большим уважением в обществе.

– И приютившим убийцу, – негромко, но отчетливо добавила леди Осси.

Судья стукнул молоточком по столу, призывая собравшихся к тишине.

– Прошу вас, господа, соблюдайте порядок в зале заседания.

– Да, конечно же лорд Кастанелло имеет хорошую репутацию, – с тревожащей легкостью согласился старший обвинитель. – Но леди Олейния права, подобного нельзя сказать о его супруге. Леди Фаринта Кастанелло была осуждена за применение ментальной магии и дважды находилась под следствием по подозрению в убийстве своих бывших мужей. Разумеется, древние обычаи обязывают лорда Кастанелло нести ответственность за все деяния супруги, но нас-то ничто не обязывает верить ему на слово. Вся эта ситуация выглядит крайне подозрительной, и я настаиваю на том, чтобы суд предоставил стороне обвинения полномочия на проведение полноценной проверки работников и зарегистрированного имущества лорда Кастанелло. Мне нужно разрешение на немедленный обыск городского и загородного дома лорда, а также головного здания «Современных магических технологий».

К моему ужасу, судья согласно кивнул.

– Разрешение дано. – Секретарь проворно вытащил из ящика стола пустой бланк и уверенно заскрипел пером. – По результатам предварительного слушания суд постановил считать дело открытым, о дате следующего заседания стороны будут уведомлены дополнительно. Лорд Кастанелло, согласно законам Аллегранцы у вас есть право на адвоката. Советую им воспользоваться. Все свободны.

Финальный удар деревянного молотка заставил меня содрогнуться.

* * *

Лорд быстро направился к выходу из зала суда, и я поспешила следом. Никто не задерживал меня, не пытался заключить под стражу или доставить обратно в поместье. Я была – по крайней мере, в данный момент – совершенно свободна.

Вот только это никак не умаляло объемов произошедшей катастрофы.

– Милорд…

Он обернулся, немного замедлив шаг, и наши взгляды на мгновение встретились. Я затаила дыхание. Отчего-то мне было важно посмотреть ему в глаза. Отчаянно хотелось понять, как лорд отнесся ко всему, что произошло. Злился ли он на меня за оброненный гребень и отпечатки сапог, которые свели на нет все наши жалкие усилия сохранить историю с Бренци в тайне. Жалел ли, что не успел оформить развод прежде, чем все закрутилось. И мог ли он сейчас с той же уверенностью сказать, что верит мне. Верит – несмотря на показания каторжника, несмотря на слова леди Осси и обвинения законников.

Но во взгляде Майло не было ни раздражения, ни злости. Лишь напряжение, усталость и хмурая решимость, гнавшая его вперед сквозь переплетения коридоров и лестниц.

– Милорд, я…

– Позже, миледи.

Лорд скрылся за очередным поворотом, и я, резко повернув за ним, нос к носу столкнулась с незнакомой женщиной в темном платье, державшей в руках увесистую папку. От неожиданности она отшатнулась, выронив бумаги, и неуклюже вцепилась в мою руку. Листы веером разлетелись по длинному коридору.

– Документы! – встревожено пискнула законница, кидаясь подбирать упавшие бумаги.

Чувствуя себя виноватой в том, что не потрудилась посмотреть по сторонам, я потянулась к ближайшему листу, но женщина, заметно смутившись, замахала руками, отказываясь от помощи. Сзади послышалось нетерпеливое покашливание. Обернувшись, я увидела лорда Кастанелло, замершего у лестницы и взглядом призывавшего меня поторопиться.

На улице Майло сразу же поймал карету. Возница кивнул, услышав адрес главного здания СМТ. Вскочив на подножку, лорд бросил короткий взгляд на здание суда, но никого, кроме двух законников у дежурного поста и нескольких служащих, не обративших на нас ровным счетом никакого внимания, поблизости не оказалось. Карета резво сорвалась с места, колеса загрохотали по брусчатке мостовой.

Набравшись смелости, я вновь решилась заговорить.

– Милорд, простите меня, – дыхание перехватило, горло свело спазмом, но я упрямо заставила себя продолжить. – Мой гребень… я действительно не помню, как потеряла его. Я должна была догадаться, что леди Осси так просто не отступит. Она как бульдог – если вцепится, то челюстей не разожмет. А гребень… Если бы не я… если бы не то, что связывало меня с семьей Осси, если бы не Эдвин… она не стала бы подавать этот иск. Это все моя вина…

Майло вздохнул, жестом обрывая мои сбивчивые извинения.

– Дело вовсе не в вас, миледи. И даже не в желании леди Осси добиться справедливого, как ей кажется, возмездия за смерть сына. Я не настолько глуп, чтобы наивно верить в это.

– Но в таком случае… чего же они хотят? – растерянно пробормотала я. – В чем пытаются нас обвинить?

– В том-то и дело, миледи, – устало покачал головой лорд. – Не было никаких обвинений. Кристаллы, следы, гребень и невменяемый каторжник – вот и все, что им удалось раздобыть. Как вы понимаете, этого недостаточно, чтобы осудить нас за преднамеренное убийство Руджеро Бренци или поднять старые дела Лайнуса и Жиневры. А значит…

Лорд внимательно посмотрел на меня, словно ожидая, что я подхвачу его мысль. Но я лишь беспомощно пожала плечами. После всего, что произошло в суде, я была совершенно сбита с толку и до сих пор не могла прийти в себя. Нервное напряжение и удушающее чувство вины не отпускало, сдавливая горло.

– Их обвинения всего лишь предлог, – не дождавшись ответа, пояснил супруг. – Поверьте, если бы законники не обнаружили ваш гребень в салоне разбившегося экипажа, они нашли бы другой способ подобраться к тому, что действительно представляет для них интерес.

– И что же это? – Я невольно подалась ближе.

– СМТ. Или, если говорить точнее, мои научные изыскания.

Карету ощутимо тряхнуло на ухабе, и меня швырнуло вперед. Я зажмурилась, неловко вытянув руки в бесполезной попытке хоть за что-нибудь ухватиться, но удара не последовало. Майло подхватил меня под локти, уверенно и твердо удержав от падения. И на мгновение мне вдруг вспомнилось, как он привлек меня к себе в полутемном салоне самодвижущегося экипажа, когда я пыталась сбежать, не понимая еще, что скрывается за маской холодного и равнодушного аристократа, окутанного мрачными и смертельными тайнами. А сейчас…

Сейчас мне отчаянно захотелось, чтобы он снова прижал меня к своему горячему телу, позволил уронить голову на твердое и надежное плечо. Майло был нужен мне, нужен, чтобы не сойти с ума и справиться со всем, что ждало нас впереди.

Но он лишь привстал со своего места и помог мне устроиться на противоположном сиденье. Спокойно, отстраненно, вежливо. Я с трудом подавила разочарованный стон. Похоже, за те три недели, что прошли вдали от поместья, я слишком много думала о лорде Майло Кастанелло и вообразила себе лишнее. То, что не могло быть правдой.

Лорд откашлялся, привлекая мое внимание, чтобы продолжить разговор. Я кивнула, показывая, что готова слушать.

– Я понял это вскоре после вашего отъезда, а сейчас лишь убедился в правильности моих предположений, – проговорил лорд. – Все началось с пожара в поместье, после которого из дома были конфискованы все кристаллы до одного, ценное оборудование и документы. Кое-что мне удалось вернуть, но некоторые бумаги и экспериментальные образцы оказались утеряны. За этим последовали многочисленные проверки на фабриках и разрыв важных контрактов – с семейством Осси и другими моими партнерами, прежде лояльно относившимися к идее магического прогресса. Изъятие кристаллов из уличных фонарей, согласованное с Сайрусом Ранье, вы видели сами. Согласитесь, все это просто не может оказаться случайным совпадением. А теперь законники и те, кто стоит за ними, получили разрешение на обыск. И если проверку в моем поместье и городском доме еще можно как-то объяснить, то желание господина обвинителя сунуть нос в документы СМТ вызывает у меня множество вопросов.

– Отчего же вы не опротестовали решение судьи? – не сдержалась я.

Лорд дернул плечом.

– Не видел смысла. По крайней мере, сейчас я четко понимаю, что происходит. Боюсь, если бы господину обвинителю отказали в праве провести обыск в моем рабочем кабинете на фабрике, они отыскали бы другой предлог или устроили бы очередной пожар, а я не мог этого позволить. Именно поэтому нам необходимо посетить СМТ, и сделать это нужно как можно скорее.

Я согласно кивнула, загоняя волнение и удушающее чувство вины как можно дальше на край сознания. Сейчас действительно стоило сосредоточиться на том, чтобы уникальные разработки и чертежи лорда Кастанелло не попали в недобрые руки. Это была цель – простая и понятная цель – и четкий план дальнейших действий помогал не поддаваться нарастающей панике.

* * *

За окном промелькнула каменная дуга Западных ворот, и ход кареты сразу стал ровнее – покинув пределы старого города, мы оказались в обустроенных предместьях. Здесь, вверх по течению Гранны, вокруг Королевского магического университета и фабрик «Современных магических технологий» разрасталась новая Аллегранца, где не было места разбитым брусчатым улицам и чадящим масляным светильникам, а домам не приходилось жаться друг к другу в нелепой борьбе за каждый пятачок земли внутри городских стен. И даже теперь, когда большую часть моих мыслей занимал предстоящий обыск, я не смогла сдержать восхищенного вздоха при виде высоких, окутанных магическим сиянием труб СМТ, показавшихся над черепичными крышами домов и усадеб.

Очередной поворот – и главное административное здание СМТ с мраморными колоннами и широкой парадной лестницей открылось передо мной во всей красе. На первый взгляд оно было похоже на богатое загородное поместье какого-нибудь старинного рода, но в ритме белоснежных карнизов и высоких окон чувствовалось особенное сдержанное достоинство, нетипичное для лордов Аллегранцы, словно соревнующихся между собой в пышности убранства родовых гнезд.

Вопреки моим ожиданиям карета резво промчалась мимо парадного входа. Лорд приказал высадить нас на одной из маленьких боковых улиц у низенького крылечка. Несмотря на оживление, царившее у главного здания, здесь было безлюдно. Я ожидала увидеть хотя бы охранника, но не обнаружила даже его. Видимо, этим входом давно никто не пользовался.

Отперев дверь, супруг жестом поманил меня внутрь.

Всегда, сколько себя помнила, я мечтала побывать на территории фабрики лорда Кастанелло. И вот мечта моей юности исполнилась, пусть и несколько причудливым образом. Я была в СМТ, и лорд, фигура, когда-то казавшаяся почти мистической, проводил меня по коридорам самой передовой компании Иллирии.