Текст книги "Тайны Иллирии. Брак с правом на счастье"

Пристальное внимание лорда Сантанильо оказалось предсказуемо неприятным. В его взгляде сквозила неприкрытая пренебрежительная насмешка, словно бы он был в курсе всех постыдных подробностей моего неприглядного прошлого. Четверо мертвых мужей, стертая память, ментальная магия…

– Понимаю, что привычка подслушивать у третьего сословия неискоренима, – сощурился адвокат. – Но теперь-то вы – хотя бы формально – принадлежите к первому.

– Корвус! – рявкнул Майло. – Уж тебя-то точно обучали этикету, хотя, как видно, деньги были потрачены зря.

– Гувернерша была симпатичная, – хохотнул лорд Сантанильо. – Так что нет, не зря.

– Если ты не намерен вести себя пристойно в обществе моей супруги, я отправлю тебя вслед за Сайрусом, – уже ровно, но очень холодно процедил лорд Кастанелло. – Я сам попросил Фаринту присутствовать здесь во время нашей беседы с лордом Ранье.

– Зачем, интересно? Ментальная магия, насколько знаю, по воздуху не передается. Вдохновить Ранье на откровения она бы не смогла, даже если пообещала тебе обратное…

Супруг с силой сжал спинку моего кресла.

– Потому что я ей доверяю, Корвус. В некоторых семьях, знаешь ли, практикуют доверие.

– Да, знаю. С бракоразводными процессами таких вот доверчивых супругов больше всего мороки. Обязательно находится пара-тройка бастардов, несколько десятков пропавших фамильных драгоценностей, заложенное поместье и большая ссуда в банке. А иногда и разлагающийся труп в розовом саду. Тоже плод бескрайнего взаимного доверия.

За спиной послышался вдох сквозь стиснутые зубы – Майло собирался было ответить на язвительное замечание лорда Сантанильо, и, судя по довольному оскалу адвоката, тот тоже не остался бы в долгу, – но деликатный стук в дверь оборвал разгоравшуюся перепалку.

Мелия, державшая в руках поднос с тремя чашками кофе, сахарницей и разноцветными маленькими сладостями на плоском блюдце, вошла в библиотеку и аккуратно устроила свою ношу на низком столике между креслами.

– Вы прекрасно выглядите, Мелия, – вдруг произнес адвокат, заметив вошедшую горничную. – Это платье вам удивительно идет.

Служанка зарделась от комплимента.

– Ох, лорд Корвус, ну вы как скажете…

Я нахмурилась. Неужели этот человек способен хотя бы изредка проявлять вежливость и учтивость по отношению к другим людям? Тем более к служанке – и это после его же слов о третьем сословии!

Подцепив двумя пальцами полупрозрачный кубик неизвестного мне лакомства, лорд Сантанильо одним неуловимым движением отправил его в рот, на мгновение зажмурился и тут же демонстративно скривился.

– Сладкое. Да еще и с настоящими циндрийскими специями. Ужасный вкус. Не понимаю, Кастанелло, – фыркнул адвокат, не переставая поглощать странные сладости. Количество маленьких десертов на тарелке уменьшалось с каждой секундой. – Как ты вообще ешь эту гадость?

– Благодаря тебе – никак.

– Чего только не сделаешь ради дружбы, – с наигранной серьезностью проговорил лорд Сантанильо, подхватывая с блюдца последний кубик.

Майло скрипнул зубами. Я кожей чувствовала, как в нем закипало недовольство поведением бесцеремонного приятеля. Лорд Сантанильо неведомым образом умудрялся почти каждой невзначай брошенной фразой доводить моего супруга, обычно холодного и сдержанного, практически до бешенства.

Впрочем, надо признать, я понимала и разделяла чувства лорда Кастанелло. Долгожданный адвокат, на которого я подсознательно возлагала большие надежды, оказался на редкость неприятным типом. И этот его взгляд…

Лорд Сантанильо взял в руки кофейную чашку и выжидающе посмотрел на нас.

– Теперь, когда ты, смею надеяться, закончил паясничать, – сухо произнес Майло. – Я бы хотел официально познакомить тебя с супругой. Миледи, позвольте представить вам лорда Корвуса Сантанильо, моего, как бы ни было трудно в это поверить, университетского друга. Корвус, это моя жена, леди Фаринта Кастанелло, урожденная госпожа Ллойд.

– Не госпожа Ллойд, – тут же поправил адвокат, лениво поглаживая ободок чашки и не сводя с меня цепкого взгляда. – И даже не леди Ллойд, хотя этому я бы удивился чуть меньше. Просто Ллойд. Тебя предсказуемо ввели в заблуждение, Кастанелло, а ты, разумеется, поверил. Ты всегда был таким беспомощным перед женским двуличием.

Чашка едва не выпала у меня из пальцев. Выходит, лорд Сантанильо каким-то образом связан с моей семьей? Может быть, он знал… меня?

Заметив мое смятение, адвокат ухмыльнулся.

– Что ж, раз жена не пожелала сама посвятить тебя в подробности, Кастанелло, расскажу эту историю за нее. Леди Синтия и покойный лорд Бехо Ллойды – известные в Фиоренне меценаты. Не удивлен, что ты о них не слышал – к передовой магической науке они всегда были равнодушны, оставаясь приверженцами классического подхода. Но, думаю, со временем милая Элейна познакомила бы тебя с их благородным начинанием. Видишь ли, супруги Ллойды издавна являлись попечителями двух крупных пансионов для юных, магически одаренных лордов и леди. Многие отпрыски знатных семейств Фиоренны и Аллегранцы – особенно Аллегранцы – обучались именно там. И я в том числе.

– Ты хочешь сказать, что моя жена – родственница фиореннских Ллойдов?

Лорд Сантанильо покачал головой.

– Я не удивился бы, если бы узнал, что она скормила тебе эту ложь. Многие в ее… положении поступают именно так. Видишь ли, помимо двух уважаемых магических пансионов Ллойды содержали и заведение иного рода. Туда часто приводили детей бедные крестьяне и разорившиеся торговцы, чтобы не кормить лишние рты, а иногда и сами супруги подбирали беспризорников с улиц. В сиротском приюте Ллойдов детей отмывали, кормили, прививали минимальные правила приличия и отправляли прислуживать богатым сверстникам. Одаренным даже разрешалось посещать некоторые уроки вместе с пансионерами. И в том случае, если родители приютских воспитанников предпочитали остаться безымянными или же и вовсе были неизвестны, Ллойды позволяли использовать их фамилию – разумеется, без титула и прав на наследование. Так что твоя жена – бедная сиротка, Кастанелло. Даже если она и пытается утверждать обратное, чтобы набить себе цену.

Слова лорда Сантанильо и его пренебрежительный тон подняли в душе волну горького возмущения. Пальцы с силой смяли на коленях ткань широкой юбки. По какому праву адвокат позволял себе подобные высказывания? «Набить себе цену…» Да я никогда и не подумала бы!..

Несколько раз я повторила про себя фразы лорда Сантанильо – «пансион для магически одаренных детей», «Фиоренна», «воспитанница сиротского приюта» – надеясь почувствовать хоть какой-то отклик, что-то, что помогло бы отличить ложь от правды. Отчего-то все внутри восставало против мысли о том, что у меня никогда не было настоящей семьи, а имелись только сомнительно щедрые лорды-благодетели. Казалось, нужно только чуть-чуть напрячься – и я увижу простоватое, но доброе лицо отца, почувствую тепло материнских рук, загрубевших от работы…

Но туман, надежно скрывший от меня детские воспоминания, так и оставался неподвижным.

Хотел того лорд Сантанильо или нет, но его насмешки ударили точно в цель. Стертые воспоминания, потерянная жизнь, пустота… Всего лишь пару часов назад мы с Майло говорили именно об этом…

На плечо ободряюще легла ладонь супруга.

– Никто ничего не утверждал, Корвус, – холодно ответил Майло. – Не вижу смысла говорить о прошлом. Моя жена – леди Кастанелло. – Голос лорда выделил два последних слова. – И это единственное, что имеет для меня значение. Поэтому все твои нападки неуместны и оскорбительны.

Допив последний глоток кофе, лорд Сантанильо отставил в сторону пустую чашку и перевел взгляд на моего супруга.

– То есть тебя не смущает, как именно девица из третьего сословия сумела четыре раза удачно выйти замуж и еще более удачно овдоветь, став в итоге, благодаря браку с тобой, одной из богатейших леди в Аллегранце? Это даже не банальная алчность и погоня за громким титулом, которая кидала твою… Вирджинию… из постели в постель, – тут игра посерьезнее. Полагаю, тебя она променяет только на лорда земли, не меньше. Жаль, что Фабиано, единственный неженатый Себастьяни подходящего возраста, всего лишь второй в очереди на наследование, а, впрочем, это дело поправимое. Капелька яда в бокал дражайшему брату или одно невинное прикосновение…

Я вздрогнула, словно от невидимой пощечины, и почувствовала, как ладонь Майло на моем плече сжалась крепче.

– Кажется, я пригласил тебя сюда не для того, чтобы ты лез в мою личную жизнь, – сквозь зубы процедил супруг. – Твое крайне предвзятое мнение ко всем женщинам мира мне прекрасно известно. Сейчас мне нужен друг и адвокат, который сумеет опровергнуть несправедливые обвинения суда против меня и моей супруги, а не начнет вешать на нас новые преступления. Хочешь доказать, что моя жена убийца – можешь отправляться отсюда вслед за Сайрусом, а я найму кого-нибудь другого. Или же прикуси наконец свой длинный грязный язык и помоги нам выпутаться из этой ситуации. Нам обоим.

– Так прикусить или помочь? Знаешь, ведь от адвоката с неработающим языком в суде столько же прока, сколько в постели от мужа с неработающим…

– Корвус!

– Ладно, ладно. – Адвокат примирительно вскинул руки. – Кто же знал, что тебя так… болезненно зацепило. Я подниму свои связи в Аллегранце и посмотрю, что можно сделать. Так и быть, вытащу вас из вашей за… затруднительной ситуации. По старой дружбе, так сказать.

– В таком случае встретимся в городе, Корвус. Нам с Фаринтой нужно ехать туда прямо сейчас.

Супруг потянулся за стоявшей на столике кофейной чашкой, но лорд Сантанильо выхватил ее из-под его носа и осушил уже порядком остывший кофе одним глотком. Сначала чашку Майло, затем – мою.

– Никуда ты не поедешь, Кастанелло, – безапелляционно заявил он. – И твоя жена тоже. Вы едва держитесь на ногах, а сизые тени под глазами, если память мне не изменяет, вышли из моды уже лет десять назад. Так что если к предыдущему рассказу добавить вам пока нечего, идите, покувыркайтесь в постельке с подушками и одеялом. Поговорим после обеда.

– Но Даррен…

– Будет очень расстроен, если отец на его глазах упадет в обморок от физического истощения. Не сходи с ума, – успокоил лорд Сантанильо. – Я дам проверенным людям команду начать его поиски.

Мы с лордом Кастанелло переглянулись, но не произнесли ни слова. Рассказывать адвокату о моих способностях и связи с Дарреном казалось пока… слишком опрометчивым решением. В конце концов, возможно, детективам лорда Сантанильо действительно открыто гораздо больше дверей, чем нам.

– Карета здесь, милорд, – раздался из гостиной голос дворецкого.

– Отлично. – Адвокат резво поднялся из кресла. – Раз уж так вышло, воспользуюсь случаем и отправлюсь в город вместо тебя. Вернусь после обеда.

Лорд Кастанелло попытался было что-то возразить, но лорд Сантанильо оборвал его нетерпеливым взмахом руки.

– Время не ждет. Отоспись, Кастанелло, а после поговорим. Альберто, распорядитесь подготовить для меня одну из спален. И организуйте мне кабинет в любой подходящей комнате на первом этаже. В ближайшие несколько дней здесь будет довольно людно.

Он вышел из библиотеки так же стремительно, как и появился. Дворецкий еле поспевал за размашистым шагом лорда.

Майло чуть слышно фыркнул вслед уходящему адвокату.

– Простите, миледи, – виновато проговорил он. – Поверьте, как специалист Корвус действительно один из лучших в Иллирии, но иногда – по правде сказать, часто – он позволяет себе лишнего. Все, что он наговорил вам… не обращайте внимания.

Я была бы рада последовать совету супруга, но рассказ о лордах Ллойдах, содержавших сиротский приют, никак не выходил у меня из головы.

– Скажите, Майло, вы верите ему? – порывисто спросила я. Майло посмотрел на меня с удивлением. – Лорду Сантанильо. Верите в то, что он рассказал о Ллойдах? Может… он видел меня прежде?

Лорд Кастанелло устало помассировал виски. Я тут же пожалела, что полезла к нему с вопросами в момент, когда он настолько устал, но у меня не было выбора. Время утекало, словно вода сквозь пальцы, менталист подбирался к нам вплотную, а я все еще не могла понять, кто он и где искать ключи и подсказки, возможно спрятанные в стертом из памяти прошлом. Мне нужно было знать.

– Не вижу причин, по которым Корвус стал бы лгать. Но поверьте, миледи, он действительно впервые увидел вас сегодня. Вы удивительно красивая женщина, а у Корвуса очень хорошая память на привлекательных особ, особенно рыжеволосых. Он… чувствует угрозу своей драгоценной свободе. Он непременно узнал бы вас, если бы вы когда-то встречались.

Неожиданный комплимент из уст супруга, прозвучавший столь буднично, практически невзначай, смутил меня, и я так и не смогла подобрать слов для достойного ответа.

Майло продолжил сам:

– К тому же, с тех пор как закончилась наша учеба в университете, Корвус не так часто покидает Фиоренну. Можно сказать, работа заменила ему семью. Хотя и его семья по крови, Сантанильо, тоже там…

– И моя… семья… наверное…

Лорд Кастанелло мягко коснулся моей руки.

– Не верите, что вы сирота?

Я покачала головой.

– Уже и не знаю, чему верить.

Майло слабо улыбнулся и тут же торопливо отвернулся в сторону, безуспешно пытаясь скрыть зевок. Супруг выглядел совершенно изможденным и держался на ногах, казалось, исключительно из упрямства. Пришлось со вздохом признать: куда-то ехать в таком состоянии – означало подвергать опасности не только Даррена, но и самого Майло.

– Пожалуй, лорд Сантанильо прав, и нам все же стоит воспользоваться советом и немного вздремнуть, – произнесла я. – Если что, отправимся в город уже после обеда.

Майло с неохотой кивнул.

Взявшись за руки, мы вышли из малой гостиной и, поднявшись, расстались в галерее. Майло медленно побрел к себе, а я осталась и долго смотрела ему вслед, пока широкая спина супруга не скрылась за дверьми его покоев.

* * *

Я проспала куда дольше, чем собиралась. Никто не пытался разбудить меня, а плотно задернутые шторы прекрасно сдерживали дневной свет, и когда я подошла к окну и выглянула наружу, оказалось, что солнце давно перевалило за полдень.

В поместье было оживленно. На хозяйственной половине дома кипела жизнь: через неплотно закрытую дверь я слышала повелительные окрики Мелии, отдававшей распоряжения Ленсам, а спустя несколько секунд к ним добавился тонкий голосок Лоиссы. Из парадной столовой, отведенной под временный кабинет лорда Сантанильо, раздавались незнакомые приглушенные голоса и скрип отодвигаемых стульев. Я с любопытством заглянула внутрь и за небольшим столом, заменившим сгоревший при пожаре гарнитур, обнаружила троих мужчин в штатском, склонившихся над папками с печатью судебного ведомства. Ни Майло, ни лорда Сантанильо среди них не было. Мужчины коротко поприветствовали меня и тут же вернулись к прерванным делам.

В холле показалась Клара с чайным сервизом в руках. Заметив меня, горничная без слов показала на поднос, а затем кивнула в сторону малой гостиной. Чашек было три – похоже, слуги рассчитывали на мое скорое пробуждение и приготовили дополнительный прибор.

Не выпуская из рук подноса, служанка негромко постучалась и, не получив ответа, ловко распахнула дверь гостиной.

– Чем больше ты суетишься вокруг ребенка, – донесся до моего слуха голос адвоката, – тем легче тобой манипулировать. Зная твое отношение к сыну, в данный момент Даррен – его единственный козырь. Единственный способ склонить тебя к заведомо невыгодному решению.

– Я не верю, что Сайрус действительно мог так поступить, – тихо возразил Майло. – Шантажировать меня сыном…

Лорд Сантанильо презрительно фыркнул, обрывая супруга.

– Раскрой глаза, Кастанелло. Посмотри, куда тебя привело слепое доверие и полное неумение разбираться в людях. Ранье – старый лысый стервятник, который никогда не упустит выгоды. Сначала он отказался принять тебя в своем доме, чтобы твое отчаяние как следует настоялось, а после примчался сюда и стал убеждать согласиться на ментальное сканирование. Хорошее проявление отеческой заботы, нечего сказать.

Я задумчиво прикусила губу. Поведение лорда Ранье мне тоже показалось подозрительным. Его странные намеки, легкомысленный тон, в один момент сменившийся едва прикрытыми угрозами…

– И в чем, по-твоему, может заключаться его выгода?

– Ты прекрасно знаешь ответ и без моих подсказок.

Дождавшись, когда Клара выйдет из комнаты, я вошла внутрь.

Разговор был в самом разгаре. Майло, выглядевший намного лучше, чем утром, сидел напряженный, точно струна, упрямо скрестив руки на груди. Лорд Сантанильо, напротив, с комфортом расположился в широком кресле, но в темном взгляде из-под нахмуренных бровей читалось раздражение. На столе перед мужчинами уже стояли пара пустых чашек, несколько тарелок с легкими закусками и шкатулка с толстыми сигарами. Милорд-кот, вопреки всем моим ожиданиям проигнорировав любимого хозяина, миролюбиво растянулся на коленях адвоката, почесывавшего его за ухом.

– О, миледи четвертая жена. – Заметив меня, адвокат небрежно махнул раскуренной сигарой в сторону свободного кресла. – Вижу, вы все же решили восстать из сонных. Проходите, мы оставили для вас место.

Я заняла кресло рядом с супругом. Майло, едва взглянув в мою сторону, лишь отстраненно кивнул в ответ на мой робкий вопрос о его самочувствии. Мысли его, казалось, были далеко. Нестерпимо захотелось наклониться к нему, коснуться плеча в знак молчаливой поддержки. Но стоило поднять руку, как лорд Сантанильо буквально впился в меня взглядом. Торопясь вниз, я забыла надеть перчатки. И попытка прикоснуться к Майло не ускользнула от внимания адвоката.

Не желая провоцировать его, я поспешно сцепила пальцы в замок.

– Долгое время городской совет поддерживал мои начинания, – наконец проговорил супруг. – Сам Сайрус не раз помогал мне продвигать полезные для города инициативы. Но, если подумать, в последнее время он действительно стал проявлять чересчур живой интерес к делам СМТ. Большинство ограничений и проверок на производстве были инициированы по его приказу.

– Все это началось после взрыва кристаллов?

– Или раньше, – вдруг вырвалось у меня. Две пары глаз мгновенно обернулись ко мне, заставив зябко поежиться от столь пристального внимания. – После пожара в поместье законники прибыли рано утром. У них имелись приказ об отзыве лицензии и готовое разрешение на вывоз лаборатории, подписанное лордом Ранье. А ведь глава городского совета утверждал, что запрещает будить себя по ночам. И даже действительно важные дела – не повод для раннего визита.

Майло кивнул, подтверждая мои слова.

– Да, обычно Сайрус категорически отказывался вести с кем-либо дела раньше полудня.

– Выходит, лысый стервятник был в курсе всего, что происходило у тебя в последнее время. – Лорд Сантанильо сделал большой глоток из чашки, которую сжимал в пальцах. – И моментально отреагировал, как только подвернулся подходящий случай. Если не предположить, что спровоцировал его.

На несколько секунд в гостиной воцарилась тишина.

– А что до обвинений господ законников, леди Осси и лорда Террини…

– Мои люди уже занимаются этим, – моментально откликнулся адвокат. – Пока вы спали, я успел нанести визит нашему доброму приятелю Себастьяни. Мне несказанно повезло застать его почти трезвым и выяснить несколько очень любопытных вещей, в том числе касательно наших общих знакомых. Так вот, пару дней назад у Сайруса и Фабиано состоялась любопытнейшая деловая встреча, на которой лорд Ранье за стаканчиком отменного крепкого ромвейна красочно расписал Себастьяни неутешительное будущее, которое ждет СМТ с учетом всех текущих трудностей, а после… – Он сделал короткую паузу, нагнетая обстановку. – Предложил выкупить его долю.

– Что? – вскинулся Майло. – На какие средства?

Лорд Сантанильо жестко усмехнулся.

– Себастьяни упоминал почтенные семейства Террини и Осси.

Я вздрогнула. Лорд Террини и леди Осси присутствовали на слушании, и после слов адвоката их участие в деле лорда Кастанелло уже не казалось мне случайным совпадением. Кажется, Майло был прав, когда предположил, что весь суд – не более чем повод добраться до СМТ и прибыльных разработок.

– Как я успел выяснить, Террини и Осси – главные политические союзники Ранье, – проговорил лорд Сантанильо. – Осси вкладывают средства, а Террини покрывают кое-какие сделки Сайруса на сером рынке. Как видишь, общие интересы налицо.

– У Сайруса, Освальда и Олейнии даже вместе взятых не наберется таких денег, чтобы подобную сделку признали законной.

Лорд Сантанильо чуть подался вперед, глаза его гневно вспыхнули.

– Вот поэтому Сайрусу выгодно выставить СМТ в дурном свете и добиться твоего осуждения.

– Когда состоялся разговор?

– По словам Себастьяни, на прошлой неделе, – чуть подумав, ответил адвокат. – Впрочем, я бы не стал полностью доверять его памяти. Сам знаешь, речьотти с утра, ромвейн к обеду…

– И что ответил Фабиано?

– Отказался, конечно. В отличие от тебя, в числе его вредных привычек не значится доверие к проходимцам всех сортов и мастей.

И после отказа лорд Ранье задействовал леди Олейнию Осси, законников и все ресурсы, чтобы заполучить фабрики. Эта продуманная атака в итоге увенчалась успехом: лорд Кастанелло попал под следствие, Даррен оказался спрятан неизвестно где. А я… я невольно послужила отличной пешкой, предлогом для того, чтобы развязать законникам руки и перейти к решительным действиям.

– Весь суд, скорее всего, простая фикция, – подытожил адвокат лорда Кастанелло. – Сайрусу нужно было отыскать рычаг давления на тебя как на главу СМТ, и, вытащив на свет Даррена, он его нашел. Теперь в случае твоего осуждения все твое имущество по распоряжению суда перейдет во владение совета и городскую казну, а это все равно что лично к Сайрусу. Даррена признают невменяемым или назначат опекунство до совершеннолетия, а Себастьяни, при всем моем уважении, после смерти горячо и нежно любимой им сестры больше не в состоянии вести дела. Что до твоей дражайшей супруги… – Он бросил на меня колючий взгляд. – Вы, миледи, в лучшем случае окажетесь на улице без гроша в кармане. Хотя, полагаю, в вашем случае куда вероятнее развод и возвращение на костер.

По спине пробежал неприятный холодок. Я обхватила себя за плечи, стараясь унять дрожь.

– Я не позволю этому случиться, – проговорил Майло.

Лорд Сантанильо ответил супругу кривой усмешкой.

– Как и я. Не хочу, знаешь ли, портить себе репутацию, раз уж пришлось взяться за это дело. Разок проиграешь в суде – и от обвинений в адвокатской несостоятельности придется отмываться пару лет. А у меня в Фиоренне назревает крупное дельце…

– И что ты предлагаешь?

– Займись своим ребенком, а я как следует займусь Сайрусом. – Адвокат хлопнул по подлокотнику кресла, и лежавший на его коленях Милорд-кот недовольно повел ушами. – Попробуем вывести его на чистую воду, обвинив в подтасовке фактов и преступном сговоре. Я попросил Себастьяни сообщить нам, если с ним еще раз выйдут на контакт по поводу сделки. А ты подготовь подтверждение отцовства – это несложно, раз никаких официальных заявлений о смерти ребенка не было. И договорись с тем, кто снабжал тебя лекарствами. Судебные лекари начнут изучать изъятые зелья, и нам стоит подготовиться. Всегда, знаешь ли, лучше начинать первыми…

Лорд Кастанелло поднялся со своего места и подал мне руку, но я поспешно вскочила сама, избегая касаться супруга в присутствии адвоката. Легкая тень скользнула по лицу Майло, озадаченного моей реакцией.

– В таком случае мы с Фаринтой отправимся в город, как и собирались, – тем не менее ровно произнес Майло. – Вернемся к вечеру. Пожалуйста, не разгроми дом, Корвус. И постарайся не обижать кота.

Почесываемый за ушами Милорд ответил громким урчанием.

* * *

Весь оставшийся день был потрачен на безуспешные поиски Даррена. Мы несколько раз прошли мимо всех городских больниц, здания суда и крупных постов законников, осмотрели снаружи городской дом лорда Ранье, лорда Террини и даже особняк леди Осси, но все усилия оказались бесплодными. Ноги гудели от усталости – казалось, за этот день мы успели обойти пешком почти весь город.

Лишь раз, у высокого забора, отгораживавшего территорию одной из центральных больниц от оживленной улицы, мне показалось, будто я что-то почувствовала – слабый, едва ощутимый отклик, похожий на присутствие Даррена в моем разуме, каким я запомнила его. Надежда вспыхнула яркой искрой – а вдруг все получится именно сейчас? Вдруг сын лорда Кастанелло окажется здесь, вдруг он тоже почувствует меня и отца, потянется к нам, даст знать, что все в порядке? Я замерла, забыв, как дышать, – и Майло рядом со мной тоже застыл, сжав мою руку.

Громкий стук сердца в ушах отсчитывал бесконечные секунды.

Раз, два… десять, двадцать… еще немного…

Ничего.

Я разочарованно выдохнула. Не говоря ни слова, супруг обнял меня за плечи, и мы медленно побрели дальше.

Редкие минуты, которые мы проводили, вглядываясь в освещенные окна очередного дома или больничного корпуса, выматывали меня сильнее вынужденной долгой прогулки. Я изо всех сил старалась нащупать тонкую нить нашей с Дарреном связи, почувствовать ее ярко и сильно, как прежде – и раз за разом терпела поражение. Мальчик либо был слишком далеко, либо…

С каждым часом, гулко отбиваемым колоколом на ратушной башне, не терять надежду становилось все труднее. Лорд Кастанелло устало улыбался, стараясь приободрить меня, но по его потускневшим глазам я понимала, что и он на грани того, чтобы сдаться и бросить поиски. Острое чувство вины, рожденное собственной беспомощностью и неоправдавшимися ожиданиями, упрямо гнало меня вперед по мощеным улицам вечерней Аллегранцы. Стиснув зубы после очередной неудачи, я шла дальше, дальше, дальше…

На плечо опустилась рука супруга, заставив меня вздрогнуть от неожиданности и замереть посреди улицы у небольшой лавочки с высокой застекленной витриной, закрытой на ночь решетчатыми ставнями.

– Достаточно, миледи.

Часы на Ратушной площади пробили двенадцать. Полночь. Я и не заметила, когда успело стемнеть.

– Но, милорд…

Он обнял меня за плечи, мягко привлек к себе.

– Уже поздно, Фаринта. Вы измотаны. Сейчас мы ничего не сможем сделать.

Как бы мне ни хотелось возразить, лорд Кастанелло был прав.

– Здесь недалеко мой городской дом, – проговорил он. – Возвращаться в поместье уже поздно, так что разумнее заночевать тут. Надеюсь, вы не откажетесь быть моей гостьей.

* * *

Дверь отворилась с тихим скрипом. В нос ударил сухой воздух, едва уловимо пахнущий цветочными смесями, которыми перекладывают вещи, прежде чем спрятать их в глухих шкафах или на дне старинных сундуков.

Лорд Кастанелло смущенно кашлянул.

– Простите, миледи. Я совершенно забыл, что уже очень давно не присылал сюда никого для уборки. Надо было попросить Мелию или Клару отправиться с нами и подготовить дом. Даже… – Он качнул головой в сторону тихой пустынной улочки, ведущей к Ратушной площади, где в столь поздний час не было ни одной кареты или экипажа. – Даже не знаю, что теперь…

– Все в порядке, милорд, я могу сама справиться с домашней работой.

– Я не хочу доставлять вам неудобств. Думаю, мы вполне можем найти на ночь гостиницу.

Он решительно потянулся к двери, намереваясь закрыть ее и вернуться в город, но я остановила его руку. Мне хотелось увидеть дом Майло, каким бы пыльным и заброшенным он ни был. А уборка – не такая уж большая плата за то, чтобы своими глазами посмотреть на место, где прошло детство моего супруга.

– Не беспокойтесь. Это не будет мне в тягость.

– Вы уверены? – с сомнением переспросил он.

Вместо ответа я прошла внутрь. Узкий прямоугольник света от распахнутых дверей лег на мраморный пол серебристо-синей дорожкой. Неподвижными призраками смутно белели очертания шкафов и диванов, укрытых плотной тканью от грязи и пыли. В глубине холла располагалась витая лестница, ведущая на второй и третий этажи. С потолка свисала изящная люстра с длинными вытянутыми кристаллами, похожими на застывшие ледяные сосульки.

За спиной захлопнулась дверь, а секунду спустя раздался негромкий щелчок, активирующий накопители. Холл залил неяркий рассеянный свет, от тонких кристаллов по стенам запрыгали радужные блики, и я невольно залюбовалась красотой старинной отделки стен, орнаментами на мраморном полу, резными перилами лестницы. Именно так я и представляла себе дома уважаемых знатных семейств, где прожило не одно поколение знатных лордов и леди.

Лорд Кастанелло лишь усмехнулся, глядя, с каким интересом я осматривала его жилище.

– Не особенно уютно, правда? Может быть, все же предпочтете гостиницу?

Я помотала головой.

– Мне нравится ваш дом, милорд. Очень.

– В последнее время я почти не бывал здесь. Давно уже… Не мог позволить себе оставить Даррена одного.

– Но как же… – Я чуть нахмурилась, вспоминая. – После нашей ссоры в ту ночь, когда у вас украли артефакт, вас очень долго не было в поместье…

Пыль на перилах, полу и лепнине, украшавшей стены… Дом не мог прийти в такое запустение за несколько недель, прошедших со времени тех событий.

– Ах это. – Губы супруга тронула легкая усмешка. – Когда мне приходится ночевать в городе, я обычно остаюсь у Фабиано. Один из особняков семейства Себастьяни расположен недалеко от фабрик, и специально ехать сюда я не вижу смысла. Да и Фабиано не против компании. Ту неделю я провел у него, размышляя о… жизни и старинных обычаях.

На несколько секунд в холле воцарилась тишина.

– Это дом ваших родителей? – наконец спросила я, чтобы хоть как-то нарушить тягостное молчание и отогнать упрямо закрадывавшиеся мысли о разводе, который оградил бы лорда Кастанелло от многих несчастий. – Тот, о котором вы рассказывали не так давно?

– Да. – Мне показалось, Майло и сам рад сменить тему. – К сожалению, почти пятнадцать лет у него был другой хозяин, так что от времен моего детства осталось не так-то много – лестница, стены да пара семейных портретов, которые прежние владельцы зачем-то решили сохранить.

Несколько десятков картин, завешенных белой тканью, украшали высокие стены вдоль закручивающихся спиралью ступеней. Подойдя к ближайшему полотну, я дотронулась до плотного покрова и вопросительно оглянулась на супруга, все еще стоявшего у порога. Майло безразлично кивнул.

На первом портрете, темном и чуть растрескавшемся от времени, были изображены трое – сероглазый лорд средних лет, строгая высокая леди в старомодном закрытом платье и очень серьезный семилетний мальчик, похожий на Даррена, в котором я без труда узнала супруга. Рядом – он же, но уже взрослый мужчина с женой и маленьким сыном. Майло, вылепленный смелыми масляными мазками, показался мне по-настоящему счастливым – он смотрел на меня с холста прямо и открыто, глаза сияли, а улыбка обнажала ровные белые зубы. Довольный розовощекий Даррен сидел на коленях у матери, и только леди Элейна, одна из всего семейства, улыбалась со сдержанным достоинством. Художнику удалось передать невероятную красоту первой супруги Майло – точеную фигуру, тонкие изящные руки, острое лицо и огромные глаза, синие, как драгоценные сапфиры.