Текст книги "Атрионка. Сердце хамелеона"

Так куда же мы направляемся? Ох, неужели?!

Широко раскрыв глаза, я смотрела на появившиеся впереди горные пики. С каждой секундой они становились все выше и ближе, и я окончательно уверилась в своей догадке. Океан! Значит, Ми-Лар решил провести со мной время на вершине одной из гор, используя в качестве антуража бушующий простор воды?

Что, опять нет?!

Теперь уже с недоумением я смотрела, как бот, перелетев через хребет, скользит по воздуху вдоль отвесной каменной стены, о которую разбиваются высоко вздымающиеся волны. Брызги, повисающие в воздухе, формируют у побережья полупрозрачную завесу, похожую на клубящееся, неспокойное облако.

Меня это всегда удивляло. На суше поверхность озер идеально ровная, никакого перемещения воды в них нет, зато океан и моря ни на мгновение не успокаиваются. Словно они тоже живые, им не нравится мешающая разлиться на большую площадь каменная преграда, и они пытаются ее разрушить.

В некоторых местах это даже удается, и там, где вертикальность обрыва нарушается, возникает своеобразный рельеф из уступов, небольших плато и гротов… Мы в один из них и залетели, обогнув два выдающихся в океан мыса.

– Прибыли, – подтвердил мои наблюдения пилот, поднимая голову. Его волосы натянулись, неохотно разрывая контакт с симбионтом, а картинка исчезла, вновь сменившись мягкой стеной. – Мы здесь надолго, так что…

Бросив выразительный взгляд на гигиенический модуль, Ми-Лар исчез в складке, закрывающей выход. Я игнорировать намек не стала, а когда вылезла следом, ахнула от восхищения.

Все же майнер убрал изображение прежде, чем бот окончательно устроился в глубине грота, поэтому панорама места, которое было выбрано для свидания, стала для меня приятной неожиданностью.

Глубокий пролом в горе хоть и располагался высоко над поверхностью океана, но оказался наполовину заполненным водой: волны самыми верхушками захлестывали сюда, пополняя центральное углубление, похожее на маленькое озерко. Оно даже парило так же, как внутренние материковые, видимо, в достаточной степени нагревалось, хотя брызги до меня долетали прохладные. Океан в этом смысле намного холодней. Впрочем, купаться в нем никто не решается вовсе не из-за температур – они вполне терпимые, и не из-за опасности быть съеденным – он совершенно безжизненный, и не из-за боязни утонуть – мы можем довольно долго обходиться без воздуха, а потому, что никому не хочется быть размозженным о скалы.

Однако плескаться в морской воде – это совсем иное, нежели в пресном водоеме! Экзотика! И еще, возможно, генетическая память работает. Ведь когда-то океан был совсем мелководный, спокойный и занимал огромную площадь современных пустынь. В то время в нем жили наши далекие предки, которые еще и на нас были не очень похожи, и умели свои тела менять так же, как сейчас делают дома́.

В общем, ни мне, ни Ми-Лару особого приглашения не потребовалось. Мы не сговариваясь принялись стягивать с себя одежду, которая соленой воды точно не выдержит – съежится, потом ее даже в модуле будет снять проблематично.

Я нырнула первая. Уже опускаясь на дно, услышала, как ударилось о поверхность воды тело Ми-Лара. Развернулась, удерживаясь в глубине, чтобы его увидеть. Света здесь не хватало, поэтому заметила, лишь когда атрион подплыл совсем близко. Еще более темная, неясная фигура, протянувшая ко мне руку.

Ловко извернулась, избежав контакта, и оттолкнулась от дна. Всплыв на поверхность, быстро, насколько могла, поплыла к берегу. Забралась на камни, обежала озерко, чтобы оказаться с противоположной стороны, а когда атрион выбрался из воды, снова нырнула.

Игра в догонялки меня не утомляла. Было весело, и я отчетливо ощущала – Ми-Лар тоже получает удовольствие. И все же в один из таких заплывов позволила ему себя догнать. Теперь мы плыли рядом, держась за руки, хоть это и было не совсем удобно. А потом я сидела на теплом плоском выступе, болтая ногами в воде, мужчина же вылезать не спешил. По пояс скрытый темнотой озера, он оставался на плаву, ухитряясь при этом меня расспрашивать.

– Почему твой отец позволяет своей жене называть себя трехзвучным кратким именем? Это ведь женский вариант. Я когда услышал, ушам не поверил. Мне даже уйти пришлось, чтобы мою реакцию не заметили и не восприняли как бестактность.

– Но это же не жесткое правило, его ради удобства ввели, чтобы меньше путаться, – парировала я. – Поэтому папа даже поправлять маму не стал, когда она ошиблась, – опасался, что это ее оттолкнет. А у землян имена вообще невообразимые. Хорошо хоть у мамы оно видоизменяется до привычного всем сокращения.

– Она ведь сейчас адиза? – продолжил проявлять любопытство Ми-Лар. – Сколько же ей лет? По внешности сложно понять, но все же и ты, и твой брат уже совершеннолетние.

– Маме четыреста десять, – скрывать информацию я не стала. – Земляне, как и мы, до восьмисот лет могут доживать. Так что она без проблем сможет воспитать еще одного ребенка.

– Это хорошо. Потерять жену раньше срока ужасно. В молодости жить без пары проще, чем в старшем возрасте.

Тут он прав. Близкие отношения оказывают очень сильное влияние на организм. Пока их нет, остается свобода выбора. Можно влюбиться, а если избранник не отвечает взаимностью и перспектив никаких – переключиться на другого. Но после физического контакта с прямым обменом льером это станет невозможно. Ни влечения, ни чувств к другому партнеру уже никогда не возникнет. В общем, как говорит моя мама, атрионы становятся патологическими однолюбами, когда позволяют телам взять верх над разумом.

– Хотя я все равно не представляю, как можно влюбиться в того, кто имеет совершенно не схожий с нашим облик. Мы все, когда узнали, что на «Дизаре» есть такой странный смешанный брак, да еще и с детьми, поначалу думали, что ты и твой брат выглядите как смесь наших рас. И я очень обрадовался, увидев, что в тебе нет ничего земного.

Вот оно. Подтверждение того, что я совершенно правильно скрываю свой второй облик. Кому я нужна в жутковатой для восприятия атрионов земной оболочке? Это только папа у меня с уникально широкими взглядами (впрочем, даже они имеют свои границы), а остальные куда более консервативны. В нашей семье к маме относятся терпимо и с уважением лишь благодаря авторитету, который имеет мой отец. В других семьях настрой иной. Не зря же гайды всех домов, с которыми мы встречались, категорично отвергают саму мысль о возможности сотрудничества с Конфедерацией. Уверена, даже если у Ми-Лара и начнут возникать ко мне какие-то чувства, они тут же исчезнут, едва я покажусь ему в образе человека. Или хотя бы намекну на подобное. Тем более он не гайд. Те могут себе позволить широту мышления, хоть и не всегда желают это делать, а остальные атрионы, которые имеют иную специализацию, мыслят очень узко – фактически за них думает и принимает решения глава дома. Зато исполнительская дисциплина у них на высоте, как и ответственность за дело, которое выполняют.

А ведь я для Ми-Лара сейчас именно в этом статусе – он за меня перед гайдами обоих домов отвечает. Поэтому, едва мой желудок вмешался в наш разговор, решив, что последний прием пищи был неприлично давно, атрион немедленно прекратил расспросы. Нырнул и исчез из виду, а потом появился на берегу и забрался в бот.

Пользуясь его отсутствием, я окунулась еще раз, наслаждаясь ощущением независимости и свободы, а затем перебралась на новое место, где могла впитывать кожей световой поток. За это время Аш-Хори сменил свое положение на небосклоне, оказавшись перед входом в грот. Теперь его лучи проникали внутрь, освещая складывающие стены камни и бликуя в нескончаемых брызгах, а над озерком возникла радуга. И вот вроде ничего необычного, простой эффект преломления света, но… До чего же красиво!

Сама не заметила, как начала петь, вплетая свой голос в равномерный шум океана, в шелест убегающих волн, перекатывающих мелкие камни, и в стук падающих капель. Ловила отраженный звук и дополняла, заставляя воздух вибрировать отголосками.

– Бесподобно! – Едва я умолкла, за спиной раздался сдавленный выдох.

Ми-Лар, вернувшийся совсем неслышно, – хотя, возможно, это я настолько увлеклась, что не заметила его приближения, – стоял совсем рядом, держа в руках стаканы с муссом. Он успел одеться, но выбрал домашний вариант без верха. Вручив мне напиток, сел рядом, стараясь, чтобы свет Аш-Хори падал и на его кожу.

– Уверен, это место видело многое, но не слышало ничего подобного, – продолжил восхищаться Ми-Лар.

– Значит, ты и других девушек сюда на свидания привозил?

Я быстро сообразила, что лежит в основе его слов. Привлекательность грота уменьшилась моментально, даже захотелось его покинуть, настолько неприятно кольнула мысль, что я не единственная, кому Ми-Лар показывал это маленькое природное чудо. Глупое чувство, конечно, субъективное, но поделать с собой я ничего не могла.

– Почему только я? – Моя реакция не укрылась от несостоявшегося кавалера. Он определенно этим обеспокоился и пустился в объяснения: – Это место известное. Полагают, что ему больше тысячи лет. Атрионы из разных домов прилетают сюда и для свиданий, и просто отдохнуть. Мы сами получили информацию о гроте не так давно, хотя я, сколько здесь ни бывал, никогда ни с кем не сталкивался… Кстати, теперь и твоя семья тоже сможет им пользоваться. Твой брат, например. У него ведь есть девушка, которой он симпатизирует?

Если первая часть его оправдательной речи заставила меня устыдиться собственнических замашек, то последний вопрос основательно напряг. Как-то очень много Ми-Лар о моей семье спрашивает. И почти ничего – обо мне лично.

– Вот сам бы у него это и выяснил, для этого вовсе не обязательно было меня на свидание приглашать, – не выдержав, буркнула, хмуро глядя в стакан с розовой жидкостью. – Вы же оба майнеры и два дня опытом обменивались.

– Опытом, а не подробностями личной жизни, – опешил от моего раздражения атрион. Удивление и непонимание того, что именно меня не устроило, явно сквозили в его словах и эмоциях: – Рия-Ла, ну что не так? Может, ты устала? Или замерзла? Тогда идем, оденешься. И не ешь, а ведь хотела… – Теперь в интонациях еще и укор появился. Легкий, едва заметный, но с нотками обиды, несомненно.

Ну да, он же все делает, чтобы я получила удовольствие от нашей встречи, а моя капризная персона почему-то остается недовольной.

Я залпом выпила мусс, даже не особо вникая в его вкусовые характеристики. Вернула стакан Ми-Лару, сползла в воду, в последний раз опускаясь на дно. Вынырнула почти у самого бота и, подхватив снятое платье, забралась внутрь. Жидкие выделения модуля растворили одежду прямо у меня в руках, а новая прилипла к коже, повторяя тот же фасон. Менять настройки я не рискнула. Все же это чужая органика. А когда выбралась во внутреннее пространство бота, нос к носу столкнулась с терпеливо ожидающим меня атрионом. Я даже среагировать не успела, а мои руки уже оказались в его ладонях. И судя по тому, насколько остро я ощутила владеющее Ми-Ларом сожаление, льер с губ он снял до того, как меня коснуться.

Усадив в кресло, атрион опустился на колени рядом со мной, но контакта так и не разорвал, продолжая едва ощутимо поглаживать кожу на запястье.

– Рия… – выдохнул, вспомнил мою утреннюю отповедь и тут же исправился: – Рия-Ла, раз тебе не нравится упоминание о твоем брате, наверное, он что-то обо мне не очень хорошее сказал? Посчитал меня неподходящей для тебя партией? Ты не смущайся, я могу это понять. И о причинах догадываюсь. Я обогнал его на гонках, да и в строительстве у меня навыков больше. Ал-Риф, видимо, болезненно воспринимает чье-то превосходство. Внешне он, конечно, стопроцентный атрион, но характером определенно землянин, потому что переносит профессиональные отношения в личную сферу, а это совершенно недопустимо.

Хоть и всколыхнулась в душе волна протеста, я ее погасила. Может, причина и иная, но ведь Ал в самом деле изначально был против нашей встречи. К тому же меня намного сильнее заинтересовало другое.

– А ты откуда о характерах землян знаешь?

– «Агран» забрал с Терры двадцать шесть атрионов. Все они остались жить в нашей семье, ведь их дома уничтожили, а заселиться в новые у спасенных просто не хватило бы сил. Моя мама была в их числе. Ты же видела ее картину. Она до сих пор не может забыть того, что творили террианки. А ведь они и земляне имеют общие корни. Так что я наслышан о том, какими могут быть люди.

– Ясно. – Я понимающе покивала и осторожно высвободила свои руки. – Мы возвращаемся?

– Отведенное нам время еще не закончилось, – насторожился Ми-Лар. – Хочешь сказать, что ты определилась?

Он поднялся с колен, и теперь мне приходилось высоко задирать подбородок, чтобы видеть его глаза. Не слишком удобно, но после купания и обеда состояние мной владело расслабленное. Двигаться было лень.

– В принципе… да, определилась, – подтвердила, откидываясь на мягкую спинку и опираясь на нее затылком. – Я не чувствую ярко выраженной потребности продолжать общение. А ты?

Мне казалось, что он с облегчением примет мой отказ, ведь наш разговор не принес ни ему, ни мне положительных эмоций.

– А я чувствую, – удивляя меня, заявил майнер. – Ты мне очень нравишься. И влечение к тебе у меня определенно сильнее, чем к тем, с кем я встречался раньше.

– Влечение? – Будь я сейчас в земном облике, точно бы мои брови уползли на лоб. Понятно, что физиологию никто не отменял, и я прекрасно замечала взгляды, которые пробегали по моему телу, когда Ми-Лар думал, что я этого не вижу, но ведь на первом месте должна быть психика! – Тебе же со мной некомфортно!

– С чего ты взяла? – изумился атрион. Зрачки расширились от моего вывода, вытесняя серую радужку, а он сам опустился на сиденье, чуть подвинув мои ноги, чтобы не придавить. – Мне с тобой замечательно, и я сделаю все, чтобы ты почувствовала то же самое по отношению ко мне.

– Быстро у тебя вряд ли получится, – честно предупредила я. – И вообще, никаких обещаний и гарантий я дать не смогу. Ты же понимаешь? И все равно настаиваешь?.. Ладно, поступай как знаешь.

Раз он так в себе уверен, смысла спорить я не видела. По мне, затея бессмысленная, но раз мужчина вбил себе в голову, что добьется моей взаимности… Пусть развлекается, меня это ни к чему не обязывает. Я даже от свиданий с другими могу не отказываться, если подвернется такая возможность.

– Стоп! – спохватилась, сообразив, что с любым кавалером из моей семьи было бы именно так, но не с тем, кто живет в другой. – И как ты собираешься это делать? Или ты настолько сильно желаешь быть со мной, что готов сменить семью?

– Ты считаешь это невероятным? – Ми-Лар снова напрягся. Недоумения в его взгляде стало больше. – Почему?

«Потому что Ал-Риф так полагает», – чуть было не ляпнула я. Вовремя спохватилась, сообразив, что этим лишь усилю не самое благоприятное впечатление, которое произвел на него мой брат.

Однако… Неужели Ал ошибся, а я неосознанно приняла его позицию и мой скепсис в отношении Ми-Лара не имеет под собой никаких оснований? Неужели, несмотря на облик, и брат, и я по характеру действительно в большей степени земляне, нежели атрионы? И неужели всех, кто честно и открыто высказывает свою точку зрения, отличную от моей, я буду отвергать? Если это так, то я рискую не найти себе мужа.

И что мне оставалось? Лишь принять как данность настойчивое стремление нежданного кавалера за мной ухаживать. А потому – дать ему возможность провести со мной все отведенное на свидание время.

Позволить отвезти в долину. Полюбоваться на закат. Вернуться в бот, чтобы поужинать. Выслушать краткую биографию, в которую Ми-Лар решил меня посвятить. Порадоваться тому, что ни о моем брате, ни о маме, ни о землянах-террианах атрион больше не упоминал. Вернуться к «Дизару». Обменяться льером, раз уж отношения не прекращаются. Оказаться в своей комнате, снять одежду и упасть в гель.

Ох… Наконец-то мне гарантировано двенадцать часов спокойного сна!

«Что такое витая акколада? Хм… Ну вот смотри. У тебя есть брат, родители, тетя, дядя, кузина… Каждый из них занят в доме своим делом. Играет свою партию, так сказать, от твоей, по сути, независимую. Однако в случае необходимости они всегда тебе помогут и поддержат. То есть партия у вас станет общей. Это и есть акколада. А витая – потому, что тот самый стимул, что заставит их начать это делать, он как бы всех собой обвивает, объединяя и сплачивая. Ясно?»

(Из объяснения Май-Лу на обучающем занятии для Рии-Ла)

Открыв глаза и увидев над собой багряный потолок, наливающийся светом, я с наслаждением потянулась. Вязкий гель, в котором за ночь утонуло мое тело, вытолкнул меня на поверхность, превратившись в упругий и плотный, намекая, что пора вставать.

Я лениво поползла к модулю, вспоминая, что же на сегодня запланировано. Разговор с отцом: нужно же ему сообщить итог вчерашнего свидания. Беседа с мамой: в последнее время она как-то часто стала мне о Земле рассказывать, скучает наверняка, да и гормональный фон добавляет нестабильности и рефлексии. Брата тоже стоит отловить и задать пару-тройку вопросов. Не отвертится…

– Дочурка, мы тебя в кабинете ждем, – едва я выбралась из складок модуля, раздался голос мамы, переданный внутренней системой связи.

– Иду!

Я рванула к выходу. Не дошла. Вернее, не добежала. То есть добежала, но открыть проем не смогла.

– Рия, ты не в себе, – огорошил меня два-восемь, заблокировав стену и не позволив ей раскрыться раньше времени.

Я замерла в недоумении и лишь затем, взглянув на свои руки – такие светлые, тонкокожие, – со стоном схватилась за голову. Вот сейчас бы выскочила!

– Спасибо, два-восемь! – искренне поблагодарила, сосредотачиваясь и возвращая себе нормальный внешний вид.

Вот что значит привыкнуть ко второму облику! Я его даже перестаю замечать и воспринимать как нечто необычное. С одной стороны, это хорошо, а с другой – грозит разоблачением. И ведь что самое обидное? Контролировать процесс трансформации я научилась, могу с легкостью принять тот вид, который мне сейчас нужен, и тем не менее спонтанные изменения все равно остаются, а в причинах я так и не разобралась.

По дороге в кабинет отца все же не удержалась и свернула в столовую. Мусс выпила, считай, на ходу, даже не присела. Наверное, именно поэтому обратила внимание на небольшую группу атрионов с «Аграна», которые заняли один из уголков и что-то обсуждали, неспешно завтракая. Сомнительно, что они все еще обмениваются с нами информацией, ведь совместное развлекательное представление обычно завершает встречу домов и взаимодействие семей на этом прекращается. То есть в их визите есть иной смысл?

Заинтригованная, поспешила к родителям. Они точно в курсе! А когда вошла, поняла, что рассказывать о вчерашнем свидании вряд ли придется: Ми-Лар стопроцентно это уже сделал, потому что именно он сидел в одном из кресел. Кстати, его отец тоже присутствовал. И мой брат. И даже дядя Ош-Кар, который вообще редко вмешивался в семейные проблемы, будучи занят управлением работой майнеров.

– Что за… консилиум? – вспомнила я земное слово, которым мама называла вот такие сборища. – Зачем я понадобилась?

– Присядь, Рия, – мягко попросил папа. Обменялся взглядом с мамой, подождал, пока я выполню его просьбу, и продолжил: – У гайда Ол-Чеса ДиеВала есть предложение, ответ на которое я не могу дать, не услышав твоего мнения.

– Какое именно? – спросила я.

Ведь если бы Ми-Лар захотел сменить семью, ему бы для этого даже разрешение главы своего дома не понадобилось. Достаточно личного разговора с моим отцом. А тут такие переговоры на высшем уровне… Явно затевается что-то иное.

– И у нашей семьи, и у вашей много наработок, опыта и полезной информации. Все это трудно передать в полном объеме за короткое время, а наши дома слишком большие и не могут долго находиться рядом. Обмен получается незавершенный и неполноценный. Меня как гайда это не может не огорчать. Я долго размышлял над проблемой, а вчера мне пришла в голову идея. Ведь можно не прерывать взаимодействие даже на расстоянии. Несколько молодых атрионов моей семьи с энтузиазмом отнеслись к идее продолжить обучение на «Дизаре». Это не стандартный вариант смены семьи, они будут жить лишь временно, хотя если возникнет желание остаться, то смогут это сделать. И я бесконечно благодарен гайду Ис-Лашу ВерДеру за то, что он пошел мне навстречу и поддержал инициативу.

Ол-Чес, вне всяких сомнений, говорил искренне, и его заинтересованность в происходящем была очевидна. Вот только опять же – какова истинная причина?

– Идея любопытная, но при чем тут я? – Подозрения у меня появились, но я предпочла сделать вид, что не понимаю.

– Возможно, ты тоже захочешь на время сменить дом и пожить на «Агране», – наконец перестал ходить вокруг да около ДиеВал. – Насколько я знаю, смена партнеров в дуэте для певицы очень важна, потому что позволяет отработать до идеала качество исполнения. У вас только один мужчина-певец. У нас же их двое.

– Вы предлагаете это потому, что Ми-Лар не хочет менять семью? – деликатничать я не стала.

Судя по реакции папы, он мою прямолинейность оценил положительно. Мама тоже осталась довольна, даже наклонила голову, чтобы скрыть улыбку. А вот Ол-Чес определенно забеспокоился и бросил вопросительный взгляд на сына.

– Я останусь на «Агране» или поселюсь на «Дизаре» в зависимости от твоего решения, Рия-Ла, – не раздумывая поставил меня в известность Ми-Лар.

Ясно. Кавалер прилип как этот… «банный лист». Понятия не имею, что это такое, но мама так всегда ругается, если от чего-то не может избавиться.

– В каком качестве поселишься? – вкрадчиво уточнила.

Если он тоже станет «специалистом по обмену», то ни о каких отношениях между нами и речи не пойдет. Одно то, что мужчина не решается сменить семью и оставляет себе лазейку к отступлению – явное свидетельство имеющихся у него сомнений. А если они есть, то есть сильных чувств нет, значит, совершенно незачем тратить время на бесполезные попытки сблизиться. Тем более что девушка на это не настроена.

– В качестве майнера «Дизара», – вновь продемонстрировал серьезность намерений Ми-Лар. – Гайд Ош-Кар сказал, что я смогу работать диспетчером.

Подтверждая его слова, дядя, стоящий у перекрытого полупрозрачной органической пленкой проема, ведущего в лабораторию, кивнул, однако комментировать ничего не стал. Видимо, чтобы на меня не давить.

Получается, в перспективе Ми-Лар будет со мной рядом, потому что станет членом семьи. А если он попросится на вахту моего уровня, то будет и за моей комнатой присматривать?! Да, возможно, мои трансформации его отпугнут, но ведь после этого он не сможет вернуться на «Агран» – обратно его уже не примут. Разве что будет искать себе новый дом или создавать свою собственную семью, что довольно проблематично. В любом случае я еще долго буду с ним сталкиваться. Возможно, всю оставшуюся жизнь! А с учетом того, как он относится к землянам…

Нет уж! Лучше принять предложение его отца, раз тот придумал такой занятный и необременительный вариант общения без дальнейших обязательств. За время моей «практики» потенциальный жених убедится, что мы не пара, а я после этого спокойно вернусь на «Дизар».

– Как видишь, Рия, все зависит только от твоего мнения, – спокойно напомнил папа. Однако подсказывать, какое именно решение устроило бы его лично, не стал.

– Если Ми-Лар останется в вашей семье, ты лишишься возможности приобрести новый опыт. Я полагаю, что вам обоим незачем так торопиться, – предпринял еще одну попытку меня убедить ДиеВал.

Он определенно не хотел, чтобы сын уходил, и, вне всяких сомнений, надеялся, что я влюблюсь и привыкну к дому. Тогда в семье «Аграна» собственная певица появится.

Что на этот счет думал Ми-Лар, я так и не разобралась. Нас в кабинете было много, эмоции смешивались, рождая странную смесь ожидания, надежд, интереса и тревоги. Понять, какие из них принадлежали настойчивому майнеру, было нереально, а его взгляд мне ни о чем не говорил. Но даже зная его мнение, я ведь все равно поступила бы по-своему.

– Вы правы. Пока у нас нет уверенности в счастливом совместном будущем, не стоит принимать решений, кардинально меняющих нашу принадлежность к семьям. Мне новый способ совершенствования навыков нравится, я с удовольствием им воспользуюсь.

– Вы получили ответ, гайд Ол-Чес, – вежливо подвел итог папа. – Можете возвращаться на «Агран». Рия прибудет сразу, как только соберется.

– Пожалуйста, не задерживайся, Рия-Ла. Пилотам с каждой минутой все сложнее удерживать дома рядом, потому что субстрат истощен, – попросил гайд, обращаясь ко мне.

А когда он и его сын наконец исчезли в проеме, мама рассмеялась. Она все это время старательно сдерживалась – у меня было достаточно опыта, чтобы правильно интерпретировать мимику и жесты. И я видела веселые искорки в зеленых глазах, которые она прятала, опуская взгляд, и то, как уголки губ неуклонно ползли в стороны, а затем, явно с усилием воли, возвращались обратно. Теперь же мама открыто хохотала, вытирая слезы, выступившие на глазах, и широко улыбалась, показывая зубы.

Отсмеявшись, она поманила меня к себе, а когда я пересела, обняла и, поцеловав в лоб, похвалила:

– Ты умничка, дочурка! Лаш, я же говорила тебе, что она именно так поступит! А ты сомневался.

– Я не сомневался. – Папа привычно спокойно поправил ее с нежностью в голосе. – Я говорил, что, если Рия предпочтет иной вариант, нам придется придумывать что-то иное.

– Могли бы меня предупредить, – не понимая, что они имеют в виду, все же высказалась я.

– Не успели, – вместо родителей ответил дядя, который наконец-то перестал подпирать стену и тоже сел в кресло. – Ты спала, когда Ми-Лар и Ол-Чес к нам обратились. А времени у нас действительно мало, чтобы можно было просить их подождать.

– А почему «придумывать иное»? Что вы затеяли? – продолжила я любопытствовать.

– Помнишь добавку в муссе? – Мама на мгновение меня отстранила, чтобы заглянуть в глаза, и вновь притянула к себе. – Я сделала анализ, и оказалось, что это то самое психотропное вещество, которое применяли террианки, когда нападали на Атрион. Помнишь, я тебе рассказывала?

Конечно помню, такое забыть сложно. Это же самая жуткая страница истории нашей планеты.

– Но ведь оно опасно! – ахнула я. – А ты так спокойна…

– Концентрация в муссе микроскопическая, – пояснила мама. – Такая ни зависимости не вызовет, ни волю не подавит. Возможен лишь легкий успокаивающий и расслабляющий эффект. Ноя-Ти именно о нем упоминала.

– Зачем они вообще его добавляют? Какая в этом есть необходимость?

– На «Агране», как и у нас, много атрионов, спасенных из плена. – Папа практически слово в слово повторил то, что сказал мне Ми-Лар. – Все они во время пребывания на Терре получали высокие дозы психотропа, и это привело к формированию зависимости. Мы нашли способ ее нейтрализовать: создали антидот еще в период военных действий. Без него война была бы проиграна. А на «Агране», по всей видимости, пошли другим путем: просто медленно снижали дозы. Наверняка изначально таким муссом питались только бывшие пленные, а потом…

– Потом Юз-Тер предложил, а Ол-Чес решил, что добавку можно использовать как релаксирующую. В принципе он прав. – Мама неожиданно поддержала позицию ДиеВала. – Напряженность в семье такой мусс снизит весьма эффективно.

– Понятно, – кивнула я, но тут же спохватилась: – То есть все равно непонятно. Как это связано с моим решением пожить на «Агране»?

– Хотелось бы понять, откуда у них психотроп в таких количествах, – пояснил папа. – Его нельзя копировать привычными способами. По крайней мере, у нас не получилось – органические технологии не позволяют этого сделать. Можно было бы предположить, что вещество поставляют или с Терры, или с Земли, но ведь Ол-Чес выступает против любых контактов с Конфедерацией и к людям относится настороженно. Это странно.

– Но у меня же нет нужных навыков, да и предназначение другое, – растерялась я. – Я не сумею…

– Тебе и не нужно ничего делать, радость моя. Просто живи своей жизнью. Совершенствуйся в пении, встречайся с кавалером, раз уж он так тобой увлечен, развлекайся. Одного твоего присутствия на «Агране» будет достаточно.

Говорила мама уверенно, однако моего скепсиса это не уменьшило. Еще и брат внес свою лепту:

– Может, я все же пойду с Рией?

– Ал, если бы ты был гайдом, я бы без раздумий отправил тебя с сестрой. Но ты майнер, у тебя другие задачи. Да и Рия уже совершеннолетняя и вовсе не нуждается в надзоре. Верно, дочка?

А вот это правильно. У меня своя жизнь, у брата – своя. Пусть лучше с девушкой отношения налаживает, а то у Ала ситуация, как у меня, только с точностью до наоборот – она в него влюблена, а он с ней никак сблизиться не может.

Что касается расследования, то оно меня совсем не привлекает. Я же не гайд, чтобы увлекаться тайнами, загадками, научными изысканиями и дипломатией. Я – экзот! Личность творческая и далекая от интриг. Не знаю, что родители планируют и что в итоге получат, но это их дело, пусть они его и организовывают.

– На всякий случай поставим защиту от психотропа, даже большие дозы станут для тебя безопасны. Я этим пользовался, когда с твоей мамой летел на Терру, – продолжил папа, протягивая мне маленькие шарики из светло-серой органической массы. – Воспринимать эмоции они не мешают, а страховкой будут отличной. Вряд ли Ол-Чес решится на что-то нехорошее, но рисковать я не хочу.

– А почему в нос? – не поняла я логики.

– Психотроп не равномерно распределяется в муссе, он остается на поверхности и испаряется. Вы его вдыхаете до того, как выпиваете напиток.

Слушая мамины объяснения, я задвинула материал глубоко в ноздри. На несколько секунд все же потеряла привычные ощущения, словно все вокруг стало неживое, чужое, и даже паника появилась вместе с желанием немедленно избавиться от помехи. Однако длился дискомфорт недолго. Я вздохнула с облегчением, когда вновь ощутила заботливое внимание отца, спокойную заинтересованность дяди и тревожное недовольство брата. Лишь от мамы я ничего не чувствовала, что, впрочем, совершенно нормально – люди эмоциями не фонят.

Пришлось развернуться в кольце рук, которые по-прежнему обнимали меня за плечи, и заглянуть в зеленые глаза. Ласковые, но без той чрезмерной заботы, что я замечала у других. Тетя Дая, например, с Ноей иначе себя вела и до сих пор опекает, хоть кузина и взрослая совсем. А моя мама, сколько я себя помню, всегда была чуточку отстраненной. Чуткой, доброй, понимающей, но сдержанной в проявлении чувств. Возможно, мне это только казалось из-за того, что я не в полной мере могла их «читать», а возможно, она просто не умела их демонстрировать, ведь у нее самой матери не было. То есть была, конечно, но умерла рано. И у мамы только отец остался, а он, судя по тому, что я о нем узнала, был человеком суровым и родительские чувства мог запросто принести в жертву обязательствам и обстоятельствам. Впрочем, почему «мог»? Он именно так и сделал, когда прекратил общаться с дочерью, которая, вместо того чтобы остаться гражданкой Конфедерации, вышла замуж за представителя другой расы и отказалась от работы. В общем, из-за моего дедушки мама даже на Землю опасается возвращаться.