Текст книги "Мы восстанем завтра"

Глава 4

– …вот такая у нас нарисовалась проблема, – неожиданно оказавшийся негласным лидером майор Виктор Николаевич Пащенков, председательствующий на нашем совете, закончил свое краткое информирование. – Какие будут соображения?

– А какие могут быть соображения? Разведку надо высылать, – подал голос пришедший со мной Зяблов. – Засечка координат выхода в эфир у нас есть. Неизвестно лишь, какие силы находятся по этим координатам, а значит, неизвестно и сколько имеется у нас времени.

– Ты что, думаешь, ваххабиты так в нашу сторону все и ломанутся? – скептически бросил сидевший слева от меня подполковник Куличкин. – Они на столицу прут, не до нас им сейчас. Разве что усиленный батальон отрядят… – Куличкин не договорил, его перебил поднявшийся со своего места майор Востротин:

– Ага, одним полком. Знаем, проходили. Они не дураки и на чужих глупостях учиться умеют. Если ваххабиты решат заглянуть к нам в гости, то войдут в город всей дивизией. А это, по новому штату, почти семьсот единиц бронетехники плюс арт– и зенитные полки, четырнадцать тысяч личного состава. И замечу, вся техника новая, а значит, уповать на значительную потерю техники при совершении марша не приходится.

– Ну, относительно четырнадцати тысяч ты загнул, – возразил Куличкин. – Четырнадцать тысяч – это весь численный состав, но несерьезно полагать, что все военнослужащие примкнули к ваххабитам.

– Не все, но если учесть, что, по последним данным, до девяноста двух процентов контрактников было укомплектовано местными кадрами, то обольщаться не стоит. Даже если тридцать процентов военнослужащих по тем или иным причинам отказались присоединиться к ваххабитам, то не думаю, чтобы мятежникам огромного труда составило найти им замену. Число сторонников ваххабизма уже давно превысило критическую массу. Так что будем исходить из озвученной мной численности противника. Сил у нас маловато, но зато в нашем полном распоряжении забитые до отказа склады РАВ, вот этим и следует воспользоваться. Надо только правильно произвести расчет сил и средств…

Обсуждение шло полным ходом. Я не вмешивался, а зачем? Совет у нас из нормальных ребят, так что разрулят как надо. К тому же какой из меня стратег? Я машинально расстегнул пуговицу на куртке – жарко, конец лета, а плюс тридцать, сейчас бы на речку…

– Николай, – из раздумий меня вывел голос обратившегося ко мне Пащенкова, – организация обороны по Московской трассе на тебе.

«Кажется, я что-то пропустил?!» – подумал я, навострив уши, а Николаевич продолжал:

– Свяжись с ментами, пусть обойдут всех жителей. Район, примыкающий к столичной трассе, от зачисток пострадал очень сильно, но народу все равно должно набраться прилично, глянешь списки. Женщины и дети, сразу предупреди, пусть уходят в северный микрорайон. Место им найдется, свободных квартир сейчас там достаточно. Если у кого имеются родственники в деревне, советуй перебираться туда. Мужчин на организацию обороны. Отберешь из них около полутысячи для ополчения. На четыре сотни оружие получишь сразу. Сто человек в резерве. Думаю, этого будет достаточно, маловероятно, что мятежники пойдут с твоего направления. Если вахи захотят нас зачистить, то вряд ли станут нарезать круги, а свернут с трассы сразу и станут наступать с южного направления. Но на всякий случай будем готовить встречу и у тебя. Авангард противника в город впускаешь беспрепятственно. Основной узел сопротивления с этого направления мы организуем близ вокзала. Сергей. – Пащенков взял лежавшую на столе указку, повел ей по карте города и, остановившись на переплетении железнодорожных мостов, обратился к Зяблову: – Заминируешь оба, пропустишь через них авангард противника и обрушишь пролеты при подходе основных сил. В тот же момент ты, – Николаевич взглянул на меня, – заблокируешь вход в город ваххабитам, оставшимся за его пределами.

– Понял. – Я кивнул. – А если мятежники пойдут в центр не через вокзал, а по параллельным улицам?

– Тогда это уже не твои проблемы. Тебе, главное, запереть их в городе, так чтобы они уже не имели возможности вырваться на трассу. Скажешь ополченцам, что пусть хоть зубами асфальт разрывают до противотанковых рвов, но те, кто войдет в город, не должны выйти, а оставшиеся не должны иметь возможности прийти им на помощь.

– Ясно. Заминируем все, что успеем, – пообещал я, а Пащенков, кивнув, продолжил изложение своего плана:

– Степаныч. Ты со своими людьми организуй проводную связь. На всякий случай. Полевки у нас много.

– Сделаем.

– Потапенко, – Николаевич так и сыпал указаниями, – возьмешь пяток бойцов, две машины и прогуляешься по трассе навстречу колонне противника.

– Средства связи? – Игорь остался совершенно спокоен, хотя не мог не понимать всю опасность подобной поездки.

– Возьмешь пару «Арахисов» и пару «Шепотов». Степаныч, – Пащенков повернулся к Кравчуку, – обеспечишь.

– Сделаем.

– Когда отправляться? – уточнил Игорь. Можно подумать, он считал, что на его вопрос есть несколько ответов.

– Немедленно. Можешь даже не дожидаться окончания совета. Только смотри, излишне не геройствуй, заметил – и сразу на разворот. В каждой машине по бойцу постоянно на связи. Достаточно сообщить километраж. Так что выставь дневной пробег.

– Тогда я пошел.

– Радиостанции возьмешь у Косыгина, скажешь, я велел. – Пащенков провел ладонью по лицу, стирая выступивший на нем пот.

– Угу. – Игорь кивнул, поднялся и заторопился к выходу.

– Не геройствуй, – донеслось ему вслед напутственное, но Игорь, скрывшись за дверью, этого уже не слышал.

– Продолжим наше совещание…

Как выяснилось, все переговоры в колонне противника прервались в два часа пополудни. В эфире повисла гнетущая тишина.

– Хандец котенку, – докладывая обстановку, вынужденно констатировал Кравчук. – Судя по всему, уроды перешли в режим радиомолчания.

– И что из этого следует? – уточнил Пащенков, уже успевший сделать в уме кое-какие выводы и теперь только ждущий их подтверждения.

– Они, похоже, неплохо осведомлены о нашей штатно-должностной структуре.

– Одним словом, знают о наличии у нас подразделения спецрадиосвязи? – нетерпеливо перебил Пащенков.

– Ну да. Во всяком случае, предполагают возможность прослушивания.

– Понятно. Собственно, принципиально это ничего не меняет. – Лицо майора Пащенкова приобрело задумчивый вид.

– По радиоперехватам мы могли бы отслеживать их продвижение. – Подполковник Кравчук полез в карман куртки и вытащил оттуда смятую пачку «Мальборо». Всегда жизнерадостный и полноватый подполковник за последний месяц похудел едва ли не на треть и к тому же пристрастился курить, а точнее, вернулся к давней, казалось бы, уже навсегда забытой привычке.

– А по северной части города есть мысли? – спросил Куличкин. И, не дожидаясь ответа, продолжил развивать свою мысль: – Пожалуй, на этот участок не стоит тратить драгоценного времени. С севера они тем более не пойдут. Нет смысла делать такой крюк.

– Возможно, – неопределенно выдохнул Пащенков.

– Да это как сказать, – возразил им Кравчук. – Вот я бы, например, именно с северной стороны и атаковал.

– А еще бы и яблоки понадкусывал, – вспомнив старый анекдот, усмехнулся Петр Андреевич.

На что Кравчук с невозмутимым лицом швырнул в подполковника лежавшим до того на столе коробком спичек. Промазал. Куличкин в ответ показал фигу.

– Как дети, – буркнул Пащенков и склонился над расстеленной на столе картой города. – Сделаем так: вот эту улицу перекроем тройной линией траншей в районе домов 231, 232. Григорий, – Пащенков обратился к НИСу бригады, – землю увезти и прочий мусор за собой убрать. Одним словом, полная маскировка. Враг не должен заметить оборонительных сооружений. Во всяком случае, сразу.

– Это понятно. – НИС бригады, бывший с Пащенковым одного звания, черканул что-то в своем блокноте. – Что еще?

– Одну из групп отправим на въезд, туда же батальон Вишнякова. Линию обороны делаем вот так. – Пащенков взял карандаш и прочертил две плавно изгибающиеся линии, вместе с траншеями образующие перевернутую чашу…

Совещание закончилось. Я и майор Пащенков вышли покурить, точнее, он покурить, а я подышать свежим воздухом.

– Вить, голубые каски к нам не планируются?

– Какое там. – Виктор глубоко затянулся, выдохнул. – У Европы своих проблем выше крыши. Последние новости не слышал?

Я отрицательно помотал головой.

– Так вот сегодня утром диктор Центральной радиостанции Германской Республики сообщил, не дословно, но близко к тексту: «Германия, справившись со своими проблемами, направила во Францию контингент войск. Сейчас бои с французскими ваххабитами, вырезавшими значительную часть коренных французов, идут в районе Труа, Реймса и Сент-Кантона. Немцы, полностью захватив инициативу, готовятся к решительному наступлению. В большинстве же стран Европы бои идут с переменным успехом, месятся кто с кем, не разберешь. Англия и некоторые северные страны по-прежнему соблюдают нейтралитет». То, что и Турция заявила о нейтралитете и невмешательстве во всеевропейский конфликт, ты в курсе?!

– Угу. – Я кивнул. Это знали все. А вот кто с кем воевал в Америке – непонятно. То ли мусульмане с христианами, то ли белые с выходцами из Африканского континента. Там царили хаос и анархия.

– С Китаем что-нибудь прояснилось?

– Китай в происходящее не вмешивается, ему хватает своих проблем в Тибете. К тому же он, может быть, и рад урвать кусочек Дальнего Востока, но кто знает, у кого сейчас ядерная кнопка.

– Я бы тоже хотел это знать.

– В надежных руках. – Пащенков даже не улыбнулся.

– Мне бы твою уверенность. – Я пожал Виктору руку и отправился выполнять поставленные задачи.

Глава 5

Наконец-то мне и моим парням повезло – вероятность выдвижения противника со стороны Московской трассы представлялась минимальной.

На ротное совещание я пригласил всех, а не только офицеров и заместителей командиров групп, секретов от своих у меня не было. Расселись в комнате досуга бывшей первой и третьей рот.

– Так, орлы, задача у нас не самая главная, но весьма серьезная. Про складывающуюся обстановку вы знаете. Вероятность того, что ваххабиты изменят свои планы, невелика, но все же, если они решат нас навестить, надо быть к этому готовыми. Основной рубеж обороны будет создан на южных окраинах города. Нам же необходимо организовать оборону в районе улиц, примыкающих к столичной трассе, при этом основной узел сопротивления планируется близ вокзала. Как только передовые отряды ваххабитов втянутся в город, мы заблокируем въезд полностью и будем сдерживать продвижение противника по всем остальным улицам. При этом наша задача не просто задержать, а остановить и уничтожить.

– Командир, – начав говорить, сержант Васенков слегка привстал, – а что с теми, которых мы пропустим?

– Было же сказано: «Главный узел сопротивления на нашем участке города, в районе вокзала». – Я махнул Васенкову рукой – «садись». – Первая и вторая роты встретят там прорвавшегося противника и уничтожат.

– А остальные? – Присев, Юрка Васенков продолжал допытываться.

– Остальные… Как я сказал, основной рубеж обороны будет проходить по южному участку окраин. Там действительно будет жарко. Все остальные подразделения и большую часть добровольцев перекинут именно туда. Там уже с полчаса как начались работы по строительству оборонительных сооружений. На нашем направлении, впрочем, тоже.

– Илья, – я обратился к командиру второй группы, – сейчас берешь своих, и на машинах едете в пункт обеспечения продовольствием. Там тебе дают ксерокопии списков людей, проживающих на прилегающей к нашему району территории. Как я помню, уцелевшие жители размещены в нескольких домах. Собираешь всех трудоспособных – и на организацию обороны. В продпункте предупреди: выдача продпайка только тем, напротив чьих фамилий будет стоять твоя роспись.

– Леша, – я обратился к лейтенанту Анапенко – командиру третьей группы, – берешь своих парней и оставшихся ребят Потапенко, садишься на закрепленные за ротой «Уралы», едешь на артсклады, загружаете их под завязку снарядами, минами. Все, что соберете. Чем крупнее калибр, тем лучше. В третьем хранилище должны оставаться снаряды от «Тюльпанов», их все сюда. Ильдар, твоя задача с тремя парнями – добираетесь до городского рынка и собираете по всем нычкам медные провода, подходящие для подрывных линий – чем больше, тем лучше. Лишнее выбросим. Веревки все тоже собирай. Понадобятся.

– Теперь ты, Юра. – Я повернулся к Васенкову: – Проходитесь по брошенным на улице автомобилям и снимаете с них аккумуляторы, но только нормально заряженные.

– Сколько?

– Набираете полсотни, лишние будут – выбросим, окажется мало – доберем еще. У меня все. Только, мужики, поторопитесь, время поджимает. Я на инженерный склад, у начальника РАВ эдэпээрами разживусь. Нам их нужно вагон и маленькая тележка. А потом к тебе. Народу задачу ставить будем. Все, совещалово закончено.

Заскрипели отодвигаемые стулья – ребята спешили отправиться на выполнение поставленных задач. А я взглянул на часы и незаметно вздохнул – времени у нас могло остаться гораздо меньше, чем думалось.

– Мужики, – я обратился к стоявшей передо мной многочисленной толпе, – сейчас мы разделим вас на бригады по тридцать человек. – (Сколько здесь находилось людей, мы уже подсчитали.) – Каждой бригаде будет определен один дом. Вам необходимо пробить отверстия в стенах, соединить проломами те квартиры, что вам укажут, подготовить и закрепить на этажах веревки согласно выданным схемам. Вопросы есть?

– Пожрать когда привезут? – Этот вопрос оказался самым животрепещущим – он волновал многих.

– К ужину вам выдадут сухпайки. – Большего я обещать не мог.

– Командир, – из толпы вывалился седоволосый мужик в армейской ушанке, – сроки?

– Я не могу знать, сколько у нас осталось времени, скорее всего меньше суток. Поэтому от того, как вы станете работать, будет зависеть жизнь целого города.

– Нечего было на фуражиров нападать, – послышалось из глубины толпы. – И пусть бы они на столицу шли. Вот в столице бы пусть и грызлись, нам то что. Сколько лет жировала, встряска ей не помешает, может, поменьше дармоедов будет.

Народ зашевелился. Похоже, этот вопрос давно мусолился и однозначного суждения не было.

– Правильно, правильно.

– А вот теперь из-за вас нам горла резать будут.

– Повоевать захотелось…

– Спецы хреновы…

– Значит, вы считаете, что следовало отпустить фуражиров с миром? – Я постарался говорить как можно спокойнее. – А то, что они в райцентре семнадцать человек грохнули – это ничего? Порезвились ребята, с кем не бывает, да?

– То всего семнадцать, а тут целый город! – Видимо, одушевленный моим добродушием, самый активный говоривший усилил напор: – Не воевать надо, а с миром выйти, договориться…

– А ты, гнида, и с местными ваххабитами тоже договаривался? – Я сделал шаг вперед, мужик смолчал. – А может, ты вместе с ними орудовал? – Мужик попятился в глубину толпы, прекрасно зная, что именно грозило тем, кто был уличен в помощи бандитствующим ваххабитам. – А если нет, то где ты был, когда они половину города вырезали? Может, нам тогда тоже за забором отсидеться следовало? Себя бы оберегли, и хватит. Может, не стоило ради таких, как ты, девятнадцатилетних пацанов и собственную голову под пули подставлять? – Я окинул взглядом толпу. – Что молчите? Повоевать, значит, говорите, захотелось… – Пауза. – Кстати, а среди вас есть желающие повоевать? – И уже твердо: – Добровольцы, вперед!

Двое нерешительно шагнули вперед. Остальные окончательно умолкли. Тех, кто был готов к защите города с оружием в руках, уже давно отобрали и спешно приводили к «нормальному бою», здесь же стояли те, кто по тем или иным причинам от такой чести отказался или не мог держать в руках оружие.

– Не густо, – констатировал я. – А раз так – кончай базар! Воевать желания нет, тогда работайте! Если сломают нас, то и до вас доберутся. Так что подумайте. И еще чуть было не забыл: кто не справится с установленной нормой – сухпайка не получит. И завтрашнюю пайку тоже.

Народ заволновался.

– Все, диспут окончен, разбирайте инструмент. – Я кивнул на сложенные в кучу кувалды, ломы, лопаты. Чтобы обеспечить людей всем этим добром, пришлось пройтись по окрестным гаражам.

– Илья Валерьевич, – я обернулся к Покровскому, – распределяйте людей. А я с ребятами к дороге. Взгляну, что там.

– Хорошо, – отозвался капитан.

– А вот еще, едва не забыл, скоро должны выстрелы к «РПГ» подвезти, ты их с ребятами сразу по этажам разнеси. Чтобы не бегать потом туда-сюда. И провода к местам установки фугасов начинай тянуть…

– Понял, сделаем.

– Бывай!

Я повернулся к стоявшему за спиной Васенкову.

– К машинам!

Теперь нам предстояло выехать на соседнюю улицу и, разделив собранных там жителей на три рабочие команды, распределить их по участкам на улицах. И каждой команде обозначить конкретный фронт предстоящих работ. А сделать требовалось много – прорыть многочисленные шурфы под асфальтовой дорогой и установить в них фугасы, откопать извилистые, уходящие за жилые строения оборонительные траншеи и так далее. Дел куча, а времени? Вопрос риторический…

В конце концов на то, чтобы распределить людей, много времени не ушло. «Нарезав» объем предстоящих работ, я со своими ребятами умотал по другим, более неотложным задачам. Следовало еще дополучить одноразовые гранатометы, ручные гранаты, стрелковые боеприпасы, привезти сюда еще сотню выделяемых нам в помощь бойцов из числа добровольческих отрядов и распределить среди боевых десятков и пятерок участки обороны. Да еще толком объяснить им порядок действий.

По приезде в часть выяснилось, что вместо обещанной дополнительной сотни добровольцев нам отряжали всего семьдесят девять человек, да и те, как мне пояснили, появятся позже, так как за речкой на территории полностью выгоревших во время боев дачных участков с ними проводились стрельбы. Так что, дополучив оружие и загрузившись боеприпасами, мы вновь покатили на противоположную окраину города – прошло уже более трех часов, и следовало проверить ход работ, а если что, то и поторопить – близилось время подвоза предназначенных на фугасы снарядов.

– Илья, как тут все? Движется? – Едва увидев медленно бредущего по улице Покровского, я остановил машину и открыл дверцу.

– Движется, движется, – довольно понуро отозвался он, пиная ногой попавшиеся на пути автоматные гильзы, – только медленно.

– Сейчас посмотрим. – Я выбрался из «Жигулей», поежился от внезапно налетевшего из-за домов холодного ветерка и шагнул в первый же приглянувшийся мне подъезд. Захотелось зажать нос – в полутьме подъезда все еще витал остаточный запах некогда царившего здесь смрада. На стенах, на полу до сих пор виднелись черно-бурые, бывшие некогда темно-кровавыми пятна. Их вид разбудил воспоминания; я был одним из тех, кто «прибирался» в таких «зачищенных» ваххабитами домах. Перед мысленным взором мелькнуло: комната – женщина с распоротым животом, и тут же рядом ее неродившийся ребенок, рядом с диваном сухой старик с раскроенным черепом, мужчина с рассеченным горлом и отрезанными гениталиями, девчонка лет десяти…

– Сволочи! – мотнул головой, отгоняя назойливые видения. Почти каждая квартира – трагедия. Район этих улиц в первые же дни оказался буквально полностью вырезан «хоббитами» – так мы про себя иногда называли затеявших резню ваххабитов. И вообще убитых по всему городу было столь много, что ни у кого даже не возникло мысли похоронить их «по-человечески». Трупы вытаскивали из квартир и зарывали в землю прямо здесь, во дворах, в наспех выкопанных братских могилах. А запах гниения витал над городом до сих пор… Признаться честно, произошедшее не укладывалось в голове – все это очень напоминало бы всеобщее одномоментное помешательство… если бы не было столь тщательно продумано и организованно. Впрочем, теперь не важно. Не до того. Пока не до того, а там… там будет видно. Разберемся.

Проскочив подъезд, я поднялся на второй этаж, пнул ногой первую попавшуюся дверь и вошел в квартиру. Пахло пылью, дымом сигарет и мужским одеколоном. На полу валялись два пузырька из-под «Тройного». Шедший следом за мной Илья громко хмыкнул. Я пнул один из пузырьков, и он, заскользив по мягкому, усыпанному бело-серой пылью ковру, отлетел в угол. Двери во все комнаты оказались распахнуты, в стене гостиной виднелся проем, ведущий в соседнюю квартиру. Слегка пригнувшись, я протиснулся в отверстие и пошел дальше. Недовольно бурчавший Покровский пролез следом.

– Веревки уже подвезли? – Я знал, что «снабженцы», то есть наши ребята, должные привезти веревки, здесь уже появлялись, но следовало уточнить.

– Думаешь, они пригодятся? – Скепсиса в голосе Ильи хватило, чтобы заставить скиснуть продукцию целого молокозавода.

– Не помешают точно. – Вступать в диспут по поводу собственной инициативы не хотелось. А задумка моя состояла в том, чтобы во всех обороняемых зданиях была возможность перемещения по этажам не только со стороны лестницы. Прижали – схватился за заранее привязанную веревку и спустился на нижние этажи, а то и вовсе на землю. И вновь появился в неожиданном для противника месте. Из многочисленных дыр-амбразур, пробитых в самых разных местах наружных стен, тянул набирающий силу ветерок. Организуя оборону, я в первую очередь ставил себе задачу сохранить людей.

– Кто бы спорил. – Видимо, Илья понял, что у его затеи заставить меня отказаться от своего решения нет перспективы. Меж тем я прошагал через очередную квартиру и снова пролез в пробитый в стене лаз. И так комнату за комнатой, пока не достиг противоположной стороны здания и не уперся в наружную стену, но и она была в нескольких местах продырявлена, и в образовавшиеся бойницы проникали лучи спускающегося к горизонту солнца. Где-то на верхних этажах настойчиво бухала кувалда.

– Илья, как только прибудут ополченцы, проинструктируешь, объяснишь им, что и как, порядок действий и порядок отхода. Объясни, что с одной и той же позиции не более одного выстрела, очереди. Выстрелил, перебежал к другой бойнице, в другую комнату, еще лучше в соседнюю квартиру. Стрелять только из глубины помещения. По какому сигналу отходить и какое здание оборонять следующим, покажешь на плане. Разобьешь по пятеркам, – я повторялся, – старших, если что, переназначишь по своему усмотрению. Кстати, стоянку машин для отхода в глубину города пусть выбирают сами. Если среди ополченцев найдутся инженеры, то есть немного разбирающиеся в минировании, ко мне. Если вопросов нет, давай действуй, я на дорожных работах.

– Действую. – Покровский отступил чуть в сторону, уступая мне путь, ведущий к выходу на лестницу. Я быстрым шагом выскочил на улицу – информации от Потапенко пока не было, и, готовясь к самому быстрому развитию событий, мы спешили. По всему городу от здания к зданию перебирались мужички с кувалдами, ломиками. Они выламывали дыры в простенках между квартирами. Другие группы мужиков и женщин махали лопатами, копая в указанных местах окопы. Во дворах гудела техника, роя сообщающиеся между собой траншеи. Город активно готовился к обороне.

– Работа кипит? – излишне бодро поинтересовался я у нескольких женщин, пробивавших ломами и лопатами шурфы под полотно асфальтовой дороги. Здесь мы собирались заложить многочисленные фугасы. Снарядов у нас было много, и жалеть их на ваххабитов мы не собирались. Тем более что, впустив в город, мы планировали их больше не выпустить. И не допустить никаких перегруппировок.

– Кипит, – уныло отозвалась молодая коренастая деваха, безостановочно тыкая тяжеленным ломом в уже порядочно продолбленное отверстие.

– Ты б подмог, командир, – повернулась ко мне пятидесятилетняя тетка, лопатой отгребавшая выковырнутую ломом гальку. Нельзя сказать, чтобы это было сказано всерьез, но…

– Подмогу обязательно, вот завтра-послезавтра придут гости, и буду подмогать… – зло бросил я и пошел дальше к группе рывших окопы мужиков. Что-то у них там давненько не было никаких телодвижений.

– Почему не копаем? – Пустые бутылки я заметил еще на подходе, но решил на этом не зацикливаться. На работах в домах тоже пьют, но вкалывают. Конечно, следовало бы с самого начала запретить, но разве обо всем подумаешь. Теперь поздно. Вот на будущее…

– А тебе какое дело? – пьяно отозвался худой высокий мужик с наколками на руках, вальяжно развалившийся на дне отрытого едва ли на четверть окопа. – Начальник, што ли? Видали мы таких начальников…

– Живо взяли лопаты и начали работать! – прошипел я, начиная звереть. Мне еще не хватало какому-то пьяному жулью объяснять всю важность поставленной задачи.

– А ни хрена! – Эта сволочь сплюнула в мою сторону.

Если он думал, что я стану кого-то уговаривать… «ПМ» сам прыгнул в мою ладонь.

– Ишь напугал. – Мужик пьяно ухмыльнулся. – Ты пистолетом-то не тряси, не тряси… Ты еще за это ответишь, еще ответишь, это тебе не тридцать седьмой. – Он поднялся на ноги. – Сам копай. Пошли, мужики! Тебе надо – ты и воюй.

– Три секунды: поднял лопату и начал копать, а то закопают тебя. – Флажок предохранителя ушел вниз.

– Да пшел ты! – Посыл прозвучал нарочито пьяно, друзья-собутыльники его нестройно поддержали. Если он рассчитывал на то, что я втянусь в словесную перепалку, то жестоко ошибся. У меня таких рабочих бригад десятки, и если везде тратить время на уговоры… Выстрел прозвучал довольно громко.

– А-а-ах, – прохрипел заводила, начиная медленно оседать на задницу, – вы-вы-выстрелил, – удивленно прошептал он, глядя на меня наполнившимися страхом глазами, – …от-от-ответишшшшь…

– Отвечу! – громко заверил я, повторно нажал спусковой крючок и гаркнул на остальных: – Живо работать, через три часа все должно быть закончено. Этого, чтобы не вонял, прикопаете вон там! – Тычок пистолетом в сторону покосившегося забора. – Если не успеете выполнить работу – расстреляю каждого второго, по своему выбору. А если кто удерет – найду и сдеру кожу. – Я сплюнул под ноги. – Скоро сюда придут ваххабиты, и мне, суки, что, теперь каждое дерьмо уговаривать? – Пока я это произносил, с оцепеневших от страха мужиков слетел весь хмель, они молча и спешно кинулись к брошенным инструментам.

Я вернулся к дороге и подошел к еще одной команде, пробивавшей шурфы под закладку фугасов.

– Медленно, очень медленно, – начал было я выговаривать старшему на работах, но тут же запнулся. Меня вдруг осенило: – В городе же есть трубоукладчики? – Вопрос был задан в воздух, но бригадир землекопов откликнулся.

– И верно. – Коренастый, низкорослый мужичонка, по лицу которого обильно стекал пот, даже заулыбался. – Валерка Фетисов у нас же в газовой службе работал, они там и под асфальтом, и подо дном реки трубы прокладывали. У них и машины специальные есть. И как это я сам не сообразил?

– Где этот Валерка сейчас, знаешь?

Мужик кивнул.

– Организовать все сам сможешь?

– Да, и почему бы нет?!

– Тогда живо к нему! – Я повернулся лицом к сопровождавшим меня бойцам: – Юра, берешь четверых наших и еще добровольцев сколько потребуется. – Я обратился к Васенкову: – Снаряды уже подвезли, готовьте их и отправляйте сюда.

– Ты, Ильдар, со своей тройкой находишься здесь, принимаешь снаряды, подсоединяешь детонаторы, закладываешь и маскируешь провода. Рабсилу привлекай сколько потребуется. Аккумуляторы будут подвозить по мере необходимости. И аккуратнее, гражданских не подорвите.

– Как всегда. – Ильдар улыбнулся.

– Ладно, работаем. Каждые полчаса – доклад. – Я побарабанил пальцами по висевшему у меня на груди корпусу «Шепота». Новейшая, сверхсекретная радиостанция «Шепот-2» поступила к нам на вооружение полгода назад. Нареканий на ее работу пока не было. Легкая, компактная, помехоустойчивая, с уверенной дальностью связи до 20–25 км, она зарекомендовала себя с самой лучшей стороны. Одним словом – мечта. – А я пока пробегусь по объектам. – Шлепнув по плечу Ильдара, я быстро зашагал в направлении следующей группы рабочих, суетящейся у железнодорожных рельсов.

Не знаю, каким образом по городу распространялись слухи, но происходило это с быстротой молнии. Через час новость о расстреле саботажника знали все. Теперь, куда бы я ни приходил, повсюду кипела дружная, напряженная работа. А может, произошедшее тут ни при чем и люди просто прониклись серьезностью ситуации? Возможно.

Время шло, работа спорилась. Всех своих еще остававшихся не у дел ребят я распределил по участкам, и теперь они вместе с отряженными в их распоряжение рабочими устанавливали многочисленные фугасы. Больше всего взрывчатки мы заложили на въездах в город, остальное равномерно по другим улицам. Людской ресурс в моем распоряжении оказался не слишком большой – одна рота СпН, точнее, три половинчатые разведгруппы и четыре сотни с хвостиком ополченцев. Во взаимодействии с нами, сковывая противника в районе железнодорожного вокзала, должны были действовать первая и вторая рота СпН, усиленные тысячью ополченцев. Не слишком густо, но ведь и предполагается, что удар со столичного направления окажется незначительным, мы ведь рассчитываем, что основная часть ваххабитов, реши они повернуть в нашу сторону, будет заходить по кратчайшему расстоянию со стороны трассы через южную окраину города. А у нас если кто и появится, то разве что какой-нибудь мотострелковый батальон, максимум два. Пропустив большую его часть в город, мы подорвем полотно дороги, тем самым перекрыв путь к отступлению образовавшимися воронками, объехать которые они, конечно, смогут, но уже по установленным нами минным полям. Оказавшуюся в западне технику мы поднимем в воздух другими расположенными на протяжении всей дороги фугасами, а при попытке отхода по обочине и через жилые кварталы остатки вражеской техники, той, что не подорвется на минах, сожжем из гранатометов.

Для уничтожения пехоты на всем протяжении дороги рылись окопы и устанавливались огневые точки с возможностью быстрого и относительно безопасного отхода за некогда жилые, а сейчас пустовавшие строения частного сектора, где тоже оборудовались узлы сопротивления. С южного направления к вторжению противника готовились более тщательно. Чтобы затруднить движение ваххабитской колонны во дворах и на улицах, из оставшейся бесхозной техники строились баррикады. Автобусы, трактора, легковые и грузовые машины образовывали непролазные заторы. В южном же направлении стянули все остальные разведывательные подразделения бригады и почти четыре тысячи добровольцев. На оборону бросили все имеющиеся силы. В резерве у «штаба» осталась лишь одна полностью укомплектованная разведгруппа и усиленная сотня из числа сотрудников ФСБ и собровцев.

Несмотря на лимит времени, я все же не удержался и потратил полчаса времени на свое личное.