Текст книги "Ядерный щит"
Автор книги: Анатолий Грешилов
Жанр: Документальная литература, Публицистика
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)
За успешное выполнение специального задания Правительства Совет министров Союза ССР ПОСТАНОВЛЯЕТ:
...62. ЩЁЛКИНА Кирилла Ивановича, профессора, доктора физико-математических наук, АЛФЁРОВА Владимира Ивановича, инженера, ЗЕЛЬДОВИЧА Якова Борисовича, члена-корреспондента АН СССР, ФЛЁРОВА Георгия Николаевича, кандидата физико-математических наук представить к присвоению звания Героя Социалистического Труда;
ДУХОВА Николая Леонидовича, инженера, Героя Социалистического Труда представить к награждению второй медалью «Серп и Молот».
Премировать Алфёрова В.И. суммой 150 000 рублей.
Построить за счет государства и передать в собственность Щёлкина К.И., Духову Н.Л., Алфёрову В.И., Зельдовичу Я.Б. и Флёрову Г.Н. дачу каждому.
Премировать Щёлкина К.И., Духова Н.Л., Алфёрова В.И., Зельдовича Я.Б. и Флёрова Г.Н. автомашиной «Победа» каждого.
Присвоить Щёлкину К.И., Духову Н.Л., Алфёрову В.И., Зельдовичу Я.Б. и Флёрову Г.Н. звание лауреата Сталинской премии первой степени.
Предоставить Щёлкину К.И., Духову Н.Л., Алфёрову В.И., Зельдовичу Я.Б. и Флёрову Г.Н.:
– право на обучение своих детей в любых учебных заведениях СССР за счет государства;
– право (пожизненно для них, их жен и до совершеннолетия для их детей) на бесплатный проезд железнодорожным, водным и воздушным транспортом в пределах СССР».
1.15. Итоги испытания РДС-1
За период с 29 октября 1949 г. по 16 мая 1950 г. более чем 3500 человек были удостоены правительственных наград за вклад в ликвидацию монополии США на обладание ядерным оружием.
Из докладной записки А.П. Завенягина на имя Л.П. Берии от 4 сентября 1949 г. «О взятии подписок о неразглашении сведений об испытании атомной бомбы»:
«Подписки о неразглашении об испытании отобраны от 2883 человек, в том числе от 713 непосредственно участвовавших в испытании работников КБ-11, полигона, научно-исследовательских организаций и руководящих органов, включая всех уполномоченных Совета министров и ученых.
У остальных работников полигона в количестве 3013 человек отобрание подписок будет закончено в трехдневный срок.
В отношении работников строительства, не имеющих сведений об испытании и не бывающих на опытном поле, считаю возможным ограничиться отобранием подписок только у выбывающих с площадки в командировку».
Политическое, военно-промышленное и научное руководство программой создания первой советской атомной бомбы было удовлетворено результатами ее испытания: «Россия дала сдачи» (еще одна расшифровка «РДС»).
Первая советская атомная бомба была разработана и успешно испытана. Была получена прямая экспериментальная информация об исключительных последствиях воздействия ядерного взрыва созданного боеприпаса на элементы военной техники и промышленных сооружений. Появилась практическая основа для учета возможностей использования ядерного оружия в военных операциях. Была подтверждена правильность разработанной системы представлений об особенностях работы ядерных зарядов и открыта возможность для дальнейшего совершенствования ядерного оружия.
СССР стал обладателем технологии создания ядерного оружия и сумел развернуть его промышленное производство. Основная цель испытания состояла в экспериментальном подтверждении правильности выбранной технологии создания ядерного оружия. Особое значение придавалось тому, что в первом взрыве была проверена копия американской атомной бомбы. Такой подход позволил:
• в максимальной степени уменьшить риск провала в первом эксперименте (что имело исключительно важное значение в условиях ядерной монополии США);
• подтвердить технологии и создать образец атомной бомбы в качестве отправной точки для совершенствования ядерного оружия;
• экспериментально исследовать возможности воздействия ядерного взрыва как взрыва типичного ядерного боеприпаса США;
• практически проверить уровень качества ключевых материалов и деталей, необходимых для создания ядерного оружия.
Следует отметить принципиальную важность того обстоятельства, что хотя схема заряда была аналогична американской, но конструкция, производство и технология его были советскими. История разработки первой атомной бомбы СССР являет собой образец высокой организованности всех служб самой разной направленности, самоотверженной работы всех участников ее создания, четкости взаимодействия и высокой ответственности за порученное дело. В этот период был выработан особый стиль работы всего коллектива исследователей, конструкторов, технологов, производства и администрации, при котором, несмотря на строгие условия режима секретности, имело место постоянное и четкое взаимодействие всех подразделений с полным пониманием важности и необходимости выполнения стоящих перед каждым задач.
Отставание в развитии ядерного оружия СССР по сравнению с США составило всего 4 года. В 1949 г. в США уже действовали четыре промышленных ядерных реактора по наработке оружейного плутония. К концу 1949 г. на этих ректорах было наработано около 700 кг оружейного плутония, в том числе уже к концу 1945 г. около 120 кг. К концу 1949 г. СССР располагал количеством плутония, не превышающим 10 кг.
Атомная промышленность США постоянно наращивала мощности по производству атомного оружия, и в 1949 г. США располагали значительным ядерным арсеналом из 170 атомных бомб с общим мегатоннажем в 4,2 Мт. Средством его доставки являлась стратегическая авиация, для расширения боевых возможностей которой в непосредственной близости от границ СССР интенсивно развертывались военные базы. В июне 1945 г. в США была закончена разработка первого плана атомной войны против СССР, в котором предусматривалось нанесение ударов 50 атомными бомбами для уничтожения 20 городов.
План «Вгор8гю1» 1949 г. предусматривал применение уже 300 атомных авиабомб для уничтожения 200 советских городов. Таким образом, в начале 1950-х годов Соединенные Штаты были готовы к массированному применению атомного оружия против нашей страны, и эти планы сорвало создание нашей первой атомной бомбы.
Теперь, спустя более полувека после событий августа 1949 г., в живых остались совсем немногие участники той героической эпопеи. Тем важнее сохранить их свидетельства об удивительном времени, прислушаться к оценкам, которые они дают своей работе и жизни в те далекие годы.
Из воспоминаний Ю.К. Пужлякова: «Я приехал сюда в 1948 году. С этого времени до момента взрыва мы работали очень интенсивно, день и ночь. Но мы умели и отдыхать. В свободные минуты мы ходили на бобровую плотину посмотреть, как живут бобры».
Бобры тогда жили совсем недалеко от города, внутри периметра. А то на них вряд ли удалось бы посмотреть. Степень секретности на объекте установили такую, что не только отдохнуть за зоной было невозможно, но даже поговорить дома о работе никому не приходило в голову. М.А. Манакова вспоминала: «Нет, о работе мы никогда дома не говорили. Настолько над нами довлела секретность, что даже дома мы избегали говорить, как провели день и что делали. И абсолютно не знали о работах друг друга. На испытаниях РДС-1 был мой муж, Диодор Михайлович. Он просто сказал мне, когда поехал туда, что уезжает в командировку. А когда вернулся, единственные слова были: „Все хорошо“. Что готовится испытание, что это будет взорвана РДС-1, мы ничего не знали. Это была строжайшая тайна. И узнали мы обо всем несколько лет спустя, когда нам показали фильм, снятый на полигоне. Для сотрудников организовали закрытый просмотр, я тоже на нем была и только тогда поняла, куда Диодор Михайлович уезжал в командировку в августе 1949-го».
Ю.К. Пужляков отмечал: «Режим был строгий. По-другому было нельзя – все-таки атомная бомба готовилась, и утечка информации могла плохо кончиться».
Зона, тяжелая, часто опасная работа, напряженные сроки, огромная ответственность... А жили весело и дружно, не сомневаясь, что делают важное, нужное дело. Помогали друг другу во всем – и в обычных делах, и в работе. Из воспоминаний М.А. Манаковой: «Раньше, особенно в первые годы, обстановка у нас здесь была изумительной. Так все дружно работали, с такой самоотдачей, не считаясь со временем, не говоря о зарплате. Все полностью отдавали себя работе. И в то же время хорошо отдыхали, вместе проводили свободное время. Мне кажется, тогда вокруг были только хорошие люди. Мы в лаборатории все были ближе, чем родные, так и сейчас говорим, когда вспоминаем то время... Счастливая, очень счастливая была жизнь».
Успех, достигнутый в 1949 г. трудом сотен тысяч советских людей, объединенных одним замыслом, одной героической идеей, был высоко оценен руководством СССР. Но главное было не в наградах. Вот что пишет в своих воспоминаниях доктор технических наук В.С. Комельков, ветеран атомной отрасли, работавший в 1948—1951 гг. в КБ-11: «Успешные испытания не отмечались ни реляциями, ни банкетами, ни громогласными поздравлениями. Труд тысяч и тысяч людей, поднявших на своих плечах первую часть атомной эпопеи, был доведен до победоносного финиша, и это доставляло огромное удовлетворение, придавало уверенность в своих силах. Мы прочно, обеими ногами, стояли на земле. Прошло немного дней, и премией нам стала шумиха встревоженного и озадаченного Запада. Запрограммированные на 15-летнее отставание Советского Союза и на мировое господство, американские генералы и политики не сразу поверили, что рушится разработанный ими план порабощения и уничтожения нашего народа... Даже в 1953 году Трумэн, а значит, и генштаб отказались верить, что „русские имеют достаточно технических знаний, чтобы собрать все сложные механизмы бомбы и заставить ее действовать“».
Ю.Б. Харитон написал в 90-х годах прошлого века: «Я поражаюсь и преклоняюсь перед тем, что было сделано нашими людьми в 1946– 1949 годах. Было нелегко и позже. Но этот период по напряжению, героизму, творческому взлету и самоотдаче не поддается описанию. Через четыре года после окончания смертельной схватки с фашизмом моя страна ликвидировала монополию США на обладание атомной бомбой».
Итак, в августе 1949 г. на Семипалатинском полигоне состоялся испытательный взрыв первой советской ядерной бомбы. В Советском Союзе появилось ядерное оружие, а США лишились монополии на владение им. Созданная крупнейшая ядерная индустрия сразу же начала развиваться. Вторая ядерная бомба на высокообогащенном уране в отличие от первой плутониевой была полностью советского исполнения, изготовлена на основе нашей собственной схемы и испытана в 1951 г. Она была почти в 2 раза легче первой бомбы – копии американской, но в 2 раза мощнее. Диаметр второй бомбы благодаря оригинальному инженерному решению по обеспечению имплозии был существенно меньшим. Здесь сказались умение и смекалка специалистов высокого класса. Через короткое время число производимых в СССР ядерных бомб оказалось даже больше, чем в США.
Научно-техническая база ядерной промышленности непрерывно развивалась, совершенствовалась, укреплялась, создавались новые институты и организации, занимавшиеся атомной тематикой, организовывались центры атомной науки и техники в республиках СССР, готовились национальные кадры.
Успехи в овладении ядерной энергией открыли мировой цивилизации дверь в новую эпоху. В 1954 г. в Обнинске, под Москвой, была введена в эксплуатацию первая в мире промышленная атомная электростанция. В 1960 г. на воду был спущен первый в мире ледокол с атомной паропроизводительной установкой, открывший навигацию во льдах Северного Ледовитого океана. Военно-морской флот пополнился отрядами боевых подводных лодок с ядерными реакторами и надводными кораблями. Началось масштабное использование ядерной энергетики в мирных целях – в науке, в медицине для диагностики и лечения, в биологии, в сельском хозяйстве, в разных отраслях промышленности, для широкого производства электрической энергии и многого другого.
Атомная отрасль нашего государства развивалась в очень трудных условиях. Что же двигало людьми, что заставляло заниматься созданием ядерной бомбы, преодолевая технологические и бытовые трудности? Ведь почти все они жили за колючей проволокой, за забором, под бдительным наблюдением вооруженных часовых на вышках.
Первое – интересная, увлекательная в научном и инженерном плане работа.
Второе – любовь к Родине, стремление создать невиданное по силе и мощности ядерное оружие, чтобы обеспечить безопасность своей страны.
Третье – страх, страх наказания, страх попасть в лапы НКВД, в лагеря, где один исход – мучительная смерть. В условиях сталинского тоталитарного режима неудача при первом испытании ядерной бомбы очень многим ученым, инженерам и специалистам грозила жестокой карой.
Вот эти три причины, вместе взятые, а не каждая в отдельности, и были стимулами для первопроходцев при создании ядерного оружия.
Хочется прокомментировать третье условие. В действительности же такой посыл не разделяют большинство непосредственных участников ядерного проекта. А как тогда объяснить успехи создания оружия после 1953 г. на протяжении более 50 лет? Даже в жесточайших условиях 90-х годов XX века! Когда в отчаянии покончил с собой директор ВНИИТФ академик В.З. Нечай (г. Снежинск, «Челябинск-70»). А ведь это был академик, незаурядный и сильный человек. По свидетельству его сокурсников по МИФИ И.И. Квяткевича и доктора физико-математических наук профессора Е.П. Шабалина, В.З. Нечай всегда первым отвечал на экзаменах, всегда получал отличные оценки, несмотря на то что ночь перед экзаменом он мог провести за игрой в карты. Вместе с Е.П. Шабалиным он поступал в аспирантуру ЛИПАН и продемонстрировал даже лучшие знания, чем Шабалин (по словам самого Шабалина), доказал, что может учиться в аспирантуре в Москве, но уехал работать в «Челябинск-70» (тогда «Челябинск-50»). Еще одна черта была у В.З. Нечая – чрезвычайно обостренное чувство честности и добропорядочности. И когда он не смог ничем помочь сотрудникам своего объекта, от безысходности он покончил с собой (1936—1996).
Надо еще иметь в виду, что в 40-е и 50-е годы XX столетия ответственность за выполняемую работу была присуща всему населению. Конечно, мера ответственности за брак была соизмерима с выполняемой работой: у токаря могли вычесть из зарплаты стоимость «запоротой» детали, другие специалисты за брак в работе отвечали по своей мерке. Это был естественный процесс. Безусловно, такое чувство ответственности серьезно контрастирует с ситуацией, когда абсолютная безответственность и коррупция пронизали все слои общества. Но будем надеяться, что в России наступит время возрождения образованного, квалифицированного общества, обладающего высоким моральным и нравственным потенциалом.
Глава 2
Создание термоядерного оружия
Испытание первой советской водородной бомбы, получившей индекс РДС-6с, состоялось 12 августа 1953 г. на Семипалатинском полигоне. Испытания подтвердили ожидаемые характеристики изделия, а также позволили определить воздействие взрыва на различную военную технику и сооружения. Успех испытания означал для СССР очень многое. Прежде всего то, что в создании самого мощного на Земле оружия наша страна не отстает от Соединенных Штатов Америки и даже опережает это сильное государство по ряду направлений. Анализируя впоследствии результаты нашего первого испытания, американский физик-теоретик X. Бете писал: «Поразительно, что они (русские) смогли это осуществить... Достижением было и то, что была получена такая большая мощность без использования конфигурации Улама—Теллера. В то время мы не смогли бы это сделать...»
Успешное испытание стало следствием напряженной работы многих коллективов – ученых, инженеров, конструкторов, производственников – по всей стране. Она велась в соответствии с жесткими графиками, утвержденными на самом высоком уровне. Как и всегда, за ходом дел в ядерном комплексе страны пристально следили руководители самого высокого ранга – И.В. Сталин и Л.П. Берия. Смерть Сталина в марте 1953 г., арест и расстрел Берия летом того же года не изменили график подготовки и проведения всех ответственных и сложных работ, в том числе и испытания первой советской водородной бомбы.
2.1. Из истории создания термоядерного оружия
31 января 1950 г. Президент США Трумэн объявил о своем решении начать полномасштабную программу разработки супербомбы (водородной бомбы). В 1950-х годах стратегическая авиация США имела 1850 бомбардировщиков В-52 и В-47, базировавшихся на 65 авиабазах, в том числе на 25 аэродромах других стран. Ядерный арсенал США и СССР в этот период отличались на порядок.
В 1945 г. И.В. Курчатов по каналам разведки получил информацию об исследованиях по термоядерной проблеме, ведущихся в США. Там они были начаты по инициативе Э. Теллера в 1942 г. Его идеи оформлялись в обсуждениях с ведущими участниками Манхэттенского проекта и сложились в достаточно целостную концепцию к концу 1945 г. В ней водородная бомба называлась «классическим супером».
По заданию И.В. Курчатова в декабре 1945 г. группа советских физиков под руководством Ю.Б. Харитона выполнила предварительный анализ возможностей создания термоядерного оружия. О результатах этой работы 17 декабря 1945 г. Я.Б. Зельдович доложил Техническому совету, работавшему в то время при Спецкомитете. Вскоре небольшой коллектив сотрудников Института химической физики АН СССР (Я.Б. Зельдович, А.С. Компанеец и С.П. Дьяков) приступил к исследованию одного из возможных вариантов развития термоядерной реакции. Этот вариант (РДС-6т) был выбран на основе данных разведки. Достаточно скупые, они тем не менее регулярно поступали в СССР в период работы над изделиями РДС-6т и РДС-6с. Вся информация о развитии американского термоядерного проекта постоянно анализировалась советскими физиками.
Интересно отметить, что в те годы проблема создания сверхмощной бомбы обсуждалась и в открытой печати. Так, 19 октября 1945 г. английская газета «Таймс» опубликовала высказывания профессора Олифанта о возможности производства бомб с тротиловым эквивалентом до 2 млн т. Несколько позже, в 1947 г., «Бюллетень ученых-атомщиков» поместил статью Э. Теллера по этой тематике, а 17 июля 1948 г. в английском журнале появилась работа У. Дэвиса под названием «Сверхбомба возможна». Более того, попытки раскрыть секрет создания термоядерного оружия предпринимали многие далекие от науки люди. Об этом, в частности, свидетельствует письмо польского гражданина, переданное в КБ-11 через органы разведки и ведомство Л.П. Берия.
Постоянно поступавшая информация о сверхбомбе не могла не вызвать серьезную озабоченность у руководства СССР. Поэтому 8 февраля 1948 г. было принято постановление Совета министров СССР «О работе КБ-11», в котором предусматривалось командирование Я.Б. Зельдовича на «объект». А спустя чуть более месяца, 13 марта того же года, К. Фукс встретился в Лондоне с А.С. Феклисовым и передал ему исключительно важные материалы по водородной бомбе (по всей видимости, это было достаточно полное изложение заявки на изобретение новой схемы «классического супера», которую К. Фукс и Дж. фон Нейман подали 28 мая 1946 г.). Появление этой информации и ее анализ, выполненный политическим руководством страны на основе экспертизы Б.Л. Ванникова, И.В. Курчатова и Ю.Б. Харитона, привели к тому, что И.В. Сталин 10 июня 1948 г. утвердил мероприятия, призванные уже в течение года дать заключение о реальности создания водородной бомбы.
Задача создания термоядерного оружия в СССР была официально сформулирована постановлением Совета министров СССР № 1989-773сс/оп от 10 июня 1948 г. Столь ранняя формулировка проблемы (за полтора года до первого ядерного испытания и за 5 лет до первого термоядерного испытания в СССР) была обусловлена получением разведывательной информации (начиная с 1945 г.) о работах в США по термоядерному оружию. Первые работы проводились в СССР по исследованию возможности осуществления самоподдерживающегося режима детонации дейтериевого горючего.
В Физическом институте им. П.Н. Лебедева АН СССР (Москва) была создана группа теоретиков под руководством И.Е. Тамма, ученого с мировым именем, человека большой души, исключительно честного и принципиального. В состав группы вошли А.Д. Сахаров, В.Л. Гинзбург, Ю.А. Романов, С.З. Беленький и Е.С. Фрадкин. Сахарову в мае 1948 г. исполнилось 27 лет. Столь же молоды (от 24 до 32 лет) были и другие сотрудники группы И.Е. Тамма, только самому руководителю исполнилось к началу работ 52 года. Параллельно в Институте химической физики АН СССР была образована группа под руководством Н.Н. Боголюбова (В.Н. Климов, Д.В. Ширков). Физикам поручалось всесторонне исследовать возможности создания термоядерного оружия. Группе Тамма нужно было прежде всего проверить и уточнить исследования по варианту водородной бомбы, получившему неофициальное название «труба». Этими исследованиями занималась группа Зельдовича. Таким же путем двигались в то время американские физики. Как выяснилось позже, он оказался тупиковым.
Ни сам И.Е. Тамм, ни тем более его сотрудники не получили разрешения на работу с материалами разведки. Однако это не помешало им выдвинуть новые идеи, которые позволили советским ученым достигнуть поставленной цели. Задача рассматривалась ими гораздо шире, чем просто проверка варианта «труба».
Осенью 1948 г. А.Д. Сахаров независимо от американца Э. Теллера приходит к идее гетерогенной схемы с чередующимися слоями из дейтерия и урана-238. Лежащий в ее основе принцип ионизационного сжатия термоядерного горючего назвали «сахаризацией». В конце 1948 г. В.Л. Гинзбург предложил использовать в качестве термоядерного горючего дейтерид лития 6Ш).
26 февраля 1950 г. Совет министров СССР, спустя всего месяц после известного заявления президента США о начале работ над супербомбой, принял постановление № 827-808 «О работах по созданию РДС-6», которое обязывало Первое главное управление и КБ-11 провести расчетно-теоретические, экспериментальные и конструкторские работы по созданию изделий РДС-6с («слойка») и РДС-6т («труба»). В 1950 г. в связи с началом интенсивных работ по термоядерным зарядам, разворачиванием серийного производства, расширением тематики КБ-11, в том числе в области фундаментальных исследований, по предложению Ю.Б. Харитона КБ-11 было выведено из состава Лаборатории № 2 и подчинено Первому главному управлению при Совете министров СССР, т. е. стало полностью самостоятельной структурой (в то время число сотрудников КБ-11 уже составляло 4600 человек). Научным руководителем работ по созданию изделий РДС-6с и РДС-6т был назначен Ю.Б. Харитон, а его заместителями – И.Е. Тамм и Я.Б. Зельдович.
Изделие РДС-6с представляло собой водородную атомную бомбу, как ее называли сами разработчики, или атомную бомбу с термоядерным усилением, говоря современным языком. Протекание взрыва этой бомбы определяется термоядерной реакцией между изотопами водорода, а основным источником выделяющейся при взрыве энергии является расщепление ядер изотопов урана-238 и урана-235 нейтронами, образующимися в термоядерной реакции.
Разработка математических и физических методов детального расчета процессов, протекающих в бомбе, была выполнена по заданиям КБ-11 группами Л.Д. Ландау, А.Н. Тихонова, К.И. Семендяева, И.М. Гельфанда, Л.В. Канторовича, В.Л. Гинзбурга и потребовала серьезной исследовательской и большой вычислительной работы. Количество произведенных при этом арифметических операций исчислялось многими десятками миллионов.
При разработке РДС-6с в КБ-11 был выполнен исключительно большой объем газодинамических исследований, которыми руководили К.И. Щелкин и В.К. Боболев. Были проведены 200 газодинамических опытов с подрывом тротила на моделях конструкции заряда и 31 опыт с зарядами натуральных размеров (масса взрывчатого вещества – около 1 т).
Для успешного решения проблемы создания термоядерного заряда на высоком уровне государственного руководства была принята программа расчетно-теоретических и экспериментальных исследований. По техзаданиям КБ-11 к работам привлекались практически все лучшие научные физические и математические центры страны – ИХФ, Лаборатория № 2 (ЛИПАН), ФИАН, ИФП, ХФТИ, ЛФТИ, РИАН, ТТЛ (ОИЯИ).
Программа ядерно-физических исследований, необходимая для создания термоядерного заряда, во многом послужила основой для развития в дальнейшем ядерной физики в СССР.
Испытание РДС-6с на Семипалатинском полигоне было четвертым по счету в СССР. Соединенные Штаты к началу 1953 г. провели уже 34 ядерных испытания.
Ученые-физики из Комиссии по атомной энергии США составили доклад президенту. Суть его состояла в том, что Советский Союз произвел «на высоком техническом уровне водородный взрыв» и оказался в научно-техническом отношении впереди. Лауреат Нобелевской премии, руководитель первого теоретического отдела Лос-Аламосской лаборатории Г. Бете вполне искренне написал: «Я не знаю, как они его сделали. Поразительно, что они смогли его осуществить».
Успешные идеи, взятые из конструкции РДС-6с, позволили приступить к созданию РДС-37 и разработке термоядерного оружия. Таким образом, облик термоядерного арсенала нашей страны изменился.
Как писал А.Д. Сахаров в своих «Воспоминаниях» (1996), он, начав с изучения отчетов группы Я.Б. Зельдовича, составил «за несколько дней свой первый секретный отчет по этой тематике С1 (Сахаров, первый)». Этот отчет датируется 18 октября 1948 г. и не связан с исследованиями, проводимыми Я.Б. Зельдовичем по тематике супербомбы. Как вспоминал А.Д. Сахаров, после двух месяцев работы в группе И.Е. Тамма он предложил «альтернативный проект термоядерного заряда, совершенно отличный от рассматривавшегося группой Зельдовича по происходящим при взрыве физическим процессам и даже по основному источнику энерговыделения».
Первая идея А.Д. Сахарова состояла в принципиально новой конструкции изделия (бомбы), названной «слойкой». Это предложение позволяло добиться значительного увеличения мощности взрыва без существенного наращивания габаритов ядерного заряда. 16 ноября 1948 г. Тамм сообщил об этом результате в письме директору ФИАНа СССР С.И. Вавилову. По дате письма и можно судить о времени выдвижения этой идеи.
Предложение Сахарова прекрасно согласовывалось со второй идеей, высказанной В.Л. Гинзбургом, – использовать в «слойке» дейтерид лития, обогащенный изотопом 6Ы. Свой первый отчет с изложением указанной идеи В.Л. Гинзбург сделал 3 марта 1949 г., а в дальнейшем существенно развил ее. И.В. Курчатов, правильно оценив большие перспективы применения 6Ы, оперативно организовал его производство на одном из предприятий атомной отрасли. В результате Советский Союз первым применил 6Ы в испытаниях водородного оружия.
Летом 1949 г. А.Д. Сахарова командировали в КБ-11, где он ознакомился с результатами испытания первой советской атомной бомбы. После этого, как свидетельствует Ю.А. Романов, конструкция РДС-6с стала приобретать реальные очертания.
Успешное испытание первой советской атомной бомбы 29 августа 1949 г. было для США неожиданностью, на которую они отреагировали тем, что форсировали свою программу наращивания ядерных вооружений. 31 января 1950 г. Президент США Г. Трумэн заявил, что США будут «продолжать работу над всеми видами атомного оружия, включая так называемую водородную, или сверхбомбу». В план испытаний на 1951 г. включалась модель «классического супера» (на основе патента Фукса—Неймана).
Работа над термоядерным проектом становилась все более приоритетным направлением для СССР.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.