Текст книги "Ядерное оружие стран мира"

3

Как ни странно, в Израиле Голду Мейерсон встретили тепло, предложив портфель министра труда в правительстве Бен-Гуриона. Она быстро освоилась у себя дома и активно включилась в борьбу за отстаивание независимости своего молодого государства, окружённого врагами. В этой борьбе Голда полностью поддерживала своего шефа Бен-Гуриона, который к тому же был ещё и лидером сионистской партии МАПАЙ.

Бен-Гурион вошёл в историю человечества как первый премьер-министр и министр обороны нового на Ближнем Востоке государства Израиль. Ему удалось осуществить невероятное – быть «голубем» и «ястребом» одновременно. Помогла природная прозорливость – в своей ядерной политике он умело использовал такое хитроумное понятие, как «ядерная неопределённость», суть которого заключается в следующем: Израиль не признаёт наличия у себя ядерного оружия и в то же время не отрицает его наличие. Кроме того, этому в полной мере способствовала также информационная тишина, благодаря которой Израилю в течение сорока лет удавалось сохранять в глубокой тайне выполнение своей ядерной программы.

Конечно, израильскому народу, разбросанному по всему миру, трудно было защитить своё государство хотя бы потому, что для создания полноценной армии нужны, как говорили раньше, штыки (солдаты). А где их взять, если населения во всём Израиле в два раза меньше, чем в одной Москве. Приходилось надеяться на разработку и применение более эффективного вооружения и военной техники (танки, самолёты, ракеты), включая новое оружие массового поражения – ядерное.

Об этом страшном оружии все узнали ещё в 1945 году, когда американцы нанесли ядерные удары по японским городам Хиросиме и Нагасаки. «Всего две атомные бомбы, – думал Бен Гурион, – и Япония капитулировала». Хотя все в мире знали, что Япония подписала Акт о капитуляции только после молниеносного разгрома Квантунской армии. И всё же роль ядерного оружия как средства устрашения врагов Израиля для Бен-Гуриона стала главной составляющей его внутренней и внешней политики. Он пришёл к выводу, что в условиях многократного численного превосходства арабских сил гарантировать выживание страны способна только атомная бомба. Именно она может стать как орудием устрашения врагов, так и средством защиты от физической ликвидации еврейского государства.

По данным большинства экспертов, к исследованиям в области ядерного оружия Тель-Авив приступил сразу после образования в 1948 году государства Израиль. Быстро нашлись и учёные-ядерщики, принимавшие участие в «Манхэттенском проекте» США. Одним из них был видный учёный-физик Морис (Моше) Сурдин. Он родился в Крыму и в детском возрасте был вывезен в Палестину, где наряду с арабами компактно проживали евреи. Ему повезло: он получил отличное образование в Париже и прослыл талантливым учёным, работая в группе французских физиков супругов Жолио-Кюри. Во время Второй мировой войны принимал участие в атомных программах США и Великобритании, затем работал во французской Комиссии по ядерной энергии. Считается, что именно Сурдин популярно объяснил Бен-Гуриону, что такое атомная бомба и что нужно для её изготовления.

В целях координации научных исследований в области деления ядер и разработки ядерной программы страны в 1952 году по указанию Бен-Гуриона была создана Израильская комиссия по атомной энергии (Israel Atomic Energy Commission) во главе с видным учёным Эрнстом Давидом Бергманом, который в своё время бежал из фашистской Германии в Палестину. Основными задачами комиссии были две:

– формирование научного потенциала для производства ядерного оружия;

– разработка ядерной программы Израиля.

Следует отметить, что в разработке и практическом претворении в жизнь ядерной программы огромную роль сыграл молодой и перспективный политик из числа министров правительства Израиля Шимон Перес. В своих воспоминаниях он писал: «После войны за независимость в 1948 году у Израиля всё ещё оставались враги, но уже не было оружия. Мне и моим коллегам было поручено труднейшее задание – достать оружие, необходимое для обороны страны… Что действительно нужно было Израилю в те годы, так это стратегическая возможность сдержать или устрашить врага, то есть лишить его желания воевать. Мой наставник Давид Бен-Гурион поддержал идею сдерживания и устрашения посредством создания ядерного центра в пустыне Негев».

К сожалению, работы по ядерной программе не заладились с самого начала: несмотря на дружеские отношения между Израилем и США, всё пошло не так, как хотелось и планировалось. Получилось, как в песне Владимира Высоцкого: «Всё не так, ребята…» Американцы, сославшись на свои законы, наотрез отказались делиться с Израилем своими технологиями в области ядерного оружия.

Израильским учёным-физикам пришлось идти по другому пути: в короткие сроки им удалось наладить научно-технические связи с Францией, у которой были хорошие наработки в области деления ядра.

Сама Франция в 50-е годы не планировала создавать собственное ядерное оружие, полагаясь на гарантии «ядерного зонтика США». Но эти гарантии оказались мизерными. Поэтому Шарль де Голль, не доверявший американцам, сразу же после появления атомной бомбы у Великобритании в 1952 году принял твёрдое решение о создании ядерных сил страны. К тому времени французские учёные-физики обладали достаточными знаниями в области радиоактивности и значительным опытом эксплуатации ядерных реакторов.

Так совпало, что Франция и Израиль начали работы по своим ядерным программам практически одновременно. Первая крупная секретная сделка по принципу «ты – мне, я – тебе» состоялась в начале 1956 года. Французы совместно с израильтянами провели разведку месторождения урановой руды в пустыне Негев. Там были обнаружены запасы урана, достаточные для промышленного производства. Там же, в пустыне Негев, рядом с поселением Димон, что в 120 километрах от Тель-Авива, французы безвозмездно построили тяжеловодный ядерный реактор мощностью 26 мегаватт, способный вырабатывать оружейный плутоний-239. В строительстве реактора и подземного комплекса для его обслуживания принимало участие около полутора тысяч французских и израильских инженеров и рабочих.

В ответ на французскую помощь израильтяне передали им (тоже безвозмездно) технологию получения тяжёлой воды. По этой технологии Франция возле Тулузы построила завод по производству тяжёлой воды.

Такая взаимопомощь пошла на пользу обеим странам, особенно Израилю. Благодаря усилиям Шимона Переса, который в правительстве Бен-Гуриона курировал ядерный проект, посёлок Димон в пустыне Негев в течение двух лет был превращён в Центр ядерных исследований.

Агроном по специальности, Шимон Перес всю ядерную инфраструктуру (научно-технические лаборатории, ядерный реактор, завод по переработке оружейного плутония, центрифуги для обогащения урана и т. д.) спрятал под землю, а на поверхности (на огромной территории вокруг Димона) разбил цветущий сад. При этом в научном городке были построены прекрасные двухэтажные коттеджи для проживания учёных, инженеров и обслуживающего персонала Центра. Почти у каждого коттеджа был свой гараж и бассейн. На окраине Димона были построены небольшой аэродром и две вертолётные площадки.

Выступая как-то в кнессете (израильский парламент), Шимон Перес заявил, что с помощью ядерного Центра можно опреснять миллион кубических метров солёной воды в год и превратить пустыню Негев в цветущий сад. Правда, как потом оказалось, эта идея была всего лишь одной из версий для обеспечения секретности проводимых в Димоне работ.

Конечно, как и положено в таких случаях, вокруг ядерного Центра «Димон», который считался атомным сердцем Израиля, была создана огромная территория отчуждения, огороженная колючей проволокой под напряжением, а в небе барражировал гигантский цеппелин для наблюдения за местностью.

К радости жителей, в короткие сроки было проложено шикарное двухполосное шоссе от Тель-Авива до курортного городка Эйлат у Красного моря. Проезжая по этому шоссе, израильтяне с интересом наблюдали пейзаж вокруг Димона. Они понимали, что это не что иное, как мощный военный объект, который вселяет надежду на непобедимость Армии обороны Израиля.

Иногда по этому шоссе проезжали и арабы. Они с любопытством смотрели на колючую проволоку и парящий в небе цеппелин. Некоторые из них со страхом думали: «А что, если наши враги здесь делают свою атомную бомбу?» И были правы, потому что такой пейзаж вокруг Димона отвечал стратегии Израиля в области ядерного оружия. Она, как уже было отмечено выше, заключалась в «ядерной двусмысленности» (не признавать наличие ядерного оружия, но и не прятать признаки его существования). Это позволило израильтянам, не подписавшим Договор о нераспространении ядерного оружия, одним выстрелом убить двух зайцев: не попасть под экономические санкции и разрабатывать мощное оружие для устрашения своих потенциальных врагов. А их в конце 50-х годов становилось всё больше, и каждый из них требовал крови, вплоть до уничтожения израильского государства.

В марте 1965 года об этом открыто заявил президент Египта Гамаль Абдель Насер: «Когда мы войдём в Палестину, её земля не будет покрыта песком, она будет пролита кровью». А через два года он чётко изложил национальную задачу своей страны – завершить работу по наращиванию арабской военной мощи, чтобы уничтожить Израиль.

В агрессивной риторике его поддержал президент Ирака Абдул Рахман Ариф, который недвусмысленно заявил: «Наша цель ясна – стереть Израиль с карты мира». В июне 1967 года Ирак присоединился к военному союзу Египта, Иордании и Сирии.

В этой обстановке Израиль решил первым нанести удар по Египту. Шестидневная война 1967 года для Израиля закончилась победой. Израильский премьер-министр Бен-Гурион надеялся, что после этого начнутся мирные переговоры. Но не тут-то было! В августе 1967 года на встрече в Хартуме арабские лидеры одобрили формулу «трёх нет»: «Никакого мира с Израилем, никаких переговоров с Израилем, нет признанию Израиля». Поэтому израильтянам ничего не оставалось, как выбрать в качестве сдерживающей силы наращивание возможностей для скорейшего создания ядерного оружия.

4

Следует отметить, что с разработкой конструкции атомной бомбы израильские учёные-ядерщики справились блестяще – быстро и вполне успешно. По данным некоторых экспертов, ещё накануне шестидневной войны им удалось собрать два плутониевых ядерных устройства. Но для проверки их работоспособности не оказалось ни ядерного полигона, ни времени.

После победы над Египтом и временного военного затишья Израиль приступил к практической работе по созданию серийных ядерных боеприпасов различного назначения. Но для этого, как оказалось, надо было решить две очень важные и сложные проблемы:

1) наработать достаточное количество ядерно-активных элементов (урана-235 и плутония-239), составляющих основу атомных бомб;

2) провести испытания боевых ядерных устройств, чтобы реально и документально подтвердить надёжность их срабатывания и заявленную мощность взрыва.

Что касается ядерно-активных элементов, то их у израильских учёных-ядерщиков явно не хватало. Как было сказано выше, оружейного плутония за все эти годы им удалось наскрести по сусекам всего лишь на два ядерно-взрывных устройства.

Первый ядерный реактор лабораторного типа, построенный Израилем с помощью США по программе «Атом для мира» в 1955 году в местечке Нахаль Сорек (центр научно-конструкторской разработки ядерных боеприпасов), был маломощным и выдавал мизерные порции оружейного плутония в год. Но этого количества было мало, поскольку для одной плутониевой атомной бомбы, в зависимости от её мощности, надо иметь от двух до трёх килограммов плутония-239.

П (более мощный) ядерный реактор, построенный в городе Димон с помощью французских учёных, начал выдавать оружейный плутоний в небольшом количестве гораздо позже, так как был введён в эксплуатацию только в 1964 году.

Для того чтобы иметь в своём распоряжении достаточное количество урана, израильтянам приходилось использовать любые пути и средства, проявляя при этом чудеса ловкости и изворотливости, действуя не всегда легитимными методами даже в отношении своих союзников.

Однажды такое случилось в США, когда агенты ФБР обнаружили на складах одной компании, связанной с АЭС, недостачу 300 килограммов малообогащённого урана. Оказалось, его незаконно переправил в Израиль известный американский физик Соломон Шапиро.

Дело дошло и до нелегальной закупки урана в странах Европы. Был инцидент, когда израильские спецслужбы провели многоходовую операцию, в результате которой с помощью подставных фирм Германии и Бельгии приобрели по низкой цене 200 тонн урана из Бельгийского Конго, перегрузив в Средиземном море 560 металлических бочек с обогащённым ураном с одного грузового судна на другое (израильское).

Запасы ядерно-активных элементов урана и плутония в хранилищах Израиля постепенно увеличивались за счёт их наработки на диффузионном заводе и ядерном реакторе в Димоне. Увеличивалось также количество газовых центрифуг, повышалась их производительность за счёт применения метода лазерного обогащения урана.

Помогли и французы, авиация которых тайно доставила в Израиль из Норвегии тяжёлую воду, необходимую для полноценного функционирования плутониевого реактора. Кроме того, для увеличения мощности ядерного реактора в Димоне французы начали строить ещё одну секцию для установки тепловыделяющих элементов (ТВЭЛ).

Результат проделанной работы превзошёл все ожидания: к концу 50-х годов количество собранных ядерных взрывных устройств увеличилось в 5 раз, от 3 до 15 единиц.

По мере выполнения ядерной программы на территории Израиля появлялись новые ядерные объекты. Кроме упомянутых выше Нахаль Сорек и Димона вскоре были построены ещё три[3]3
   Военное обозрение, 2018. [Электронный ресурс]. – URL: https://topwar.ru/143462-yadernyy-potencial-izrailya.html


[Закрыть]:

– Йодефат – объект по сборке и демонтажу ядерных боеголовок;

– Кефар Зекхарья – ракетная ядерная база и склад ядерного оружия;

– Эйлабан – склад технических ядерных боеголовок.

Для защиты этих объектов от авиационных бомб и ракет противника большая их часть была спрятана в бетонных саркофагах, расположенных под землёй. Снаружи были размещены радиолокационная станция и батареи зенитно-ракетного комплекса «Пэтриот» американского производства, а также свои системы ПРО «Железный Купол» и «Праща Давида».

С 1957 года на всех ядерных объектах Израиля начала действовать новая «ядерная» спецслужба, которая следила за выполнением требований по соблюдению секретности проводимых работ, а также разрабатывала меры, связанные с дезинформацией.

К сожалению, первый прокол этой службы случился в Димоне. Был пущен слух о сооружении здесь крупного текстильного предприятия. Однако скрыть истинную цель работ в Димоне не удалось, и это вызвало серьёзный международный резонанс. Первым, как ни странно, возмутился президент Франции Шарль де Голль. В мае 1960 года он запретил поставку оборудования и топливных элементов для французского ядерного реактора в Димоне.

Премьер-министру Израиля Бен-Гуриону пришлось лететь в Париж. В ходе личной встречи он успокоил главу Франции, дав честное благородное слово, что реактор будет работать только для выработки электроэнергии. Но Бен-Гурион оказался не русским купцом, для которого честное слово свято. Вернувшись домой, Бен-Гурион поступил по-другому: как дал слово, так и взял обратно! Но зато ядерный реактор выдал не только энное количество электроэнергии, но и до трёх килограммов оружейного плутония, которых хватило на создание двух атомных бомб мощностью до18 килотонн.

Что касается испытаний ядерного оружия, эксперты считают, что официально Израиль никогда не производил открытых ядерных взрывов, заменяя их компьютерным моделированием и испытаниями на неядерных материалах.

И действительно, засекретить ядерный взрыв в такой густонаселённой стране, как Израиль, практически невозможно, так как он был бы тут же обнаружен. А это – международная политическая изоляция и экономические санкции.

Однако принятие на вооружение серийных ядерных боеприпасов без проведения полигонных испытаний хотя бы одного образца из серии считается «необоснованным решением». Поэтому пришлось искать выход из этого трудного положения. И он нашёлся: удачно договорились с Южно-Африканской Республикой (ЮАР) о совместном использовании её ядерных полигонов.

Первый ядерный взрыв Израиль и ЮАР произвели 22 сентября 1979 года. Он был зафиксирован американским космическим спутником. Узнав об этом, президент США Д. Картер на совещании со своими советниками в Белом доме резко отрицательно высказался по этому поводу: «Пусть сами оправдываются в ООН…» Но эти слова израильтяне «не услышали» и в сентябре того же года провели ещё один атомный взрыв малой мощности (до 5 килотонн) в Южной Атлантике, вблизи островов Принс-Эдуард. Эти ядерные испытания дали им возможность приступить к изготовлению серийных боеприпасов для авиации и наземных ракетных подразделений Армии обороны Израиля.

Следует заметить, что по поводу ядерных испытаний есть много разных мнений. В частности, эксперт Государственной Думы Российской Федерации по проблемам безопасности В. И. Королёв считает, что в рамках секретных договоров с США испытания израильского ядерного оружия могли проводиться на американских атомных полигонах или полигонах других ядерных держав (например, Франции).

В то же время эксперт СИПРИ Шаннон Кайл утверждает: «Компьютерные технологии, которые есть у Израиля, позволяют им обойтись без проведения испытаний ядерного оружия». Вероятнее всего, правы оба, а истина лежит где-то посередине…

В 1969 году в Израиле произошла смена власти – премьер-министром страны стала Голда Меир (Мейерсон), которая первый свой государственный визит совершила в США в сентябре этого же года. А кто бы сомневался? Детство, юность, первые шаги в сионистском движении, первые друзья-наставники по работе – всё это было в Америке.

На встрече в Белом доме с президентом США Ричардом Никсоном Голда Меир честно призналась: «Ядерное оружие в Израиле есть, но оно является сдерживающим фактором в нашей борьбе с врагами». О чём государственные деятели этих двух дружественных стран целый час беседовали в присутствии государственного секретаря США Генри Киссинджера, история умалчивает. По словам исполнительного директора Вашингтонского института ближневосточной политики Роберта Сатлоффа, стороны договорились о том, чтобы Израиль содержал своё ядерное оружие в подвале, а Вашингтон держал свою критику в шкафу.

Голда Меир вернулась домой с лёгким сердцем и спокойной душой. Стратегия Израиля в области ядерного оружия осталась прежней – «ядерная неопределённость». Более того, выступая в кнессете, она в радостном порыве бросила фразу, которая стала крылатой: «У нас ядерного оружия нет, но, если потребуется, мы его применим».

Получив добро от США на продолжение использования Израилем стратегии «ядерной неопределённости», Голда Меир активно занялась вопросами создания триады для Судного дня – ядерных боеприпасов наземного, воздушного и морского базирования, а также их носителей.

За время своего пятилетнего премьерства Голда Меир добилась увеличения количества усовершенствованных боеприпасов – ядерный арсенал Израиля составил около 15 боеголовок.

В начале 70-х годов в Израиле появились первые носители атомных бомб. Это были фронтовые бомбардировщики французского производства. Дополнением к ним стали американские истребители-бомбардировщики типа «Фантом». Пару лет спустя израильтяне закупили у США тактические истребители F-16, способные нести по одной, а после их модернизации и по две атомные бомбы.

Есть также сведения, что поставленные из США артиллерийские и ракетные самоходные установки в количестве 140 единиц могли иметь в комплекте ядерные снаряды и боеголовки.

С 1962 года в Израиле с помощью французских фирм проводились работы по созданию одно – и двухступенчатых ракет малой и средней дальности типа «Иерихон». Их серийное производство началось в 1971 году с темпом выпуска до 6 единиц в месяц. В общей сложности было произведено более 100 ракет. Испытательные пуски израильских баллистических ракет осуществлялись на полигонах ЮАР.

В дальнейшем на базе ракет «Иерихон» путём добавления ещё одной ступени была создана ракета-носитель «Шавит» для запуска космических аппаратов.

В 90-е годы у Израиля в качестве носителей ядерного оружия появились и дизельные подводные лодки типа «Дельфин» немецкого производства.

Таким образом, по структуре носителей ядерного оружия Израиль мало чем отличался от развитых ядерных держав мира. Экспертный анализ показал, что Армия обороны Израиля уже к концу 90-х годов располагала ядерной триадой, опирающейся на носители двойного назначения (обычного и ядерного), которыми являются тактические самолёты, мобильные ракетные комплексы и дизель-электрические подводные лодки.

Что касается термоядерного оружия, то по уровню развития научно-технических знаний, наличия дейтерия и трития Израиль в принципе был готов создать термоядерную бомбу. Однако непреодолимым препятствием являлась необходимость в проведении натурных испытаний, а в 1996 году Израиль подписал Договор о всеобъемлющем запрещении ядерный испытаний и нарушать его не собирался.

В стране уже около 40 лет действовал режим информационного молчания, который надёжно обеспечивал проведение стратегии «ядерной двусмысленности», что, в свою очередь, давало возможность Израилю избегать политических и экономических санкций.

Но в жизни всякое бывает! Недаром говорят, что долго висящее на стене незаряженное ружьё обязательно выстрелит. Для израильтян такое событие произошло в 1986 году. Только это был не выстрел, а разорвавшаяся бомба, которая ударила по имиджу Израиля как страны, не соблюдающей международные законы и правила в области ядерного оружия.

В качестве «спускового крючка» выступил один из граждан Израиля, который хотел стать героем, а стал предателем. Его имя – Мордехай Вануну. Этот беглый техник израильского ядерного центра, проработавший в Димоне 8 лет, передал английской газете «Таймс» более 40 фотографий, подтверждающих наличие в Израиле ядерного оружия. Разразился мировой скандал, и евреям пришлось оправдываться.

Отметим, что новоявленный «герой» недолго гулял по Лондону. Вскоре возле Мордехая появилась молодая, красивая и любвеобильная дамочка, которая быстро убедила его потратить лондонские гонорары газеты «Таймс» на итальянскую ресторанную кухню и курортные развлечения на пляжах Средиземного моря. Уже на следующий день после прилёта в Италию люди в «штатском и при галстуках» взяли Мордехая Вануну под белые рученьки и вывезли в Израиль. Недаром израильская внешняя разведка считается лучшей в мире.

Предатель нации был осуждён. На вопрос судьи, зачем он сделал этот мировой скандал, Вануну ответил, что по идейным соображениям.

– Считаю, – сказал он, – что Израиль недостоин иметь ядерное оружие.

Суд приговорил предателя к 18 годам тюремного заключения. Просидев 11 лет в одиночной камере, Мордехай Вануну вышел на свободу без права заниматься политической деятельностью. О его освобождении из тюремного заключения написала лишь местная газета-малотиражка. Оказалось, что узник уже давно никого не интересовал.

Следует заметить, что тяжёлый для Израиля 1986 год (в смысле осуждения мировым сообществом) для его премьер-министра Шимона Переса оказался поводом, чтобы поменять свою внешнюю политику. Он стал автором доктрины нового Ближнего Востока. Многие считают, что в тот год над ним зажглась его счастливая звезда: проводимая в последующие годы Шимоном Пересом миролюбивая внешняя политика принесла ему широкую известность миротворца и как следствие – Нобелевскую премию мира. Как ему удалось из «ястреба войны» так быстро превратиться в «голубя мира», уму непостижимо…

И всё же он добился признания: выступая на различных мировых форумах и конференциях, Шимон Перес активно призывал к созданию региональной системы экономического и политического взаимодействия, в том числе к созданию коллективной системы безопасности на Ближнем Востоке.

Вот что он писал в своём знаменитом научном труде: «Непрекращающийся конфликт на Ближнем Востоке препятствует экономическому продвижению вперёд. Имеющиеся средства используются для продолжения гонки вооружений, наращивания военной мощи, новых войн и разрушений».

В середине 90-х годов Шимон Перес заявил о готовности отказаться от ядерных боеприпасов, хранящихся в Димоне, в обмен на мир в регионе. Его предложение об отказе от применения оружия массового уничтожения мировым сообществом было воспринято с доверием и увенчалось присуждением ему Нобелевской премии мира.

Следует отметить тот факт, что, несмотря на активную миротворческую деятельность, Шимон Перес, как и предыдущие премьер-министры Израиля, придерживался проверенной десятилетиями стратегии «ядерной неопределённости». Как и все, он понимал, что ядерное оружие для Израиля является оружием Судного дня, когда на кону может стоять вопрос: «Быть или не быть?» Не быть – значит проиграть войну и исчезнуть с карты мира. Быть – значит в нужный момент использовать ядерное оружие, выиграть войну и отстоять свободу и независимость своего государства.

Придётся ли Израилю использовать своё ядерное оружие в деле? Хочется надеяться, что нет.