Текст книги "Ядерное оружие стран мира"

Глава тринадцатая. Ядерные амбиции Ирана

Иран предложил странам Персидского залива подписать договор о ненападении [13]

1

Иран – древнейшее государство мира, возникшее в начале третьего тысячелетия до нашей эры в виде государственного образования Державы Ахеменидов, которую во многих странах мира называли Персией.

В XIX веке эта страна фактически являлась полуколонией Англии и России: северные районы были сферой влияния царской России, а южные – Англии. Но после Великой Октябрьской социалистической революции советское правительство, следуя новым принципам внешней политики, подписало Советско-иранский договор о дружбе от 26 февраля 1921 г., которым признало полную независимость Ирана.

В 1925 г. шахиншахом Ирана был провозглашён Реза Пехлеви, правление которого характеризуется широкомасштабной модернизацией и индустриализацией страны. При нём в 1935 году на международном уровне было закреплено официальное название государства – Иран.

В 1979 г. в результате обострения социально-политических противоречий власть в стране перешла в руки мусульманских лидеров во главе с аятоллой Хомейни, а Иран был переименован в Исламскую Республику Иран.

Надо обратить внимание на следующий факт: к тому времени в ближайшем окружении Ирана было несколько государств, которые относились к нему недружелюбно, а два из них – Ирак и Израиль – враждебно. При этом Израиль имел ядерное оружие.

Иранские военно-политические деятели понимали, что в случае войны Израиля им не одолеть. Кроме того, для иранских ракет у израильтян были достаточно эффективные средства ПВО, в частности противоракетные комплексы «Железный Купол» и «Праща Давида».

А что будет с Ираном, если на него полетят израильские атомные бомбы? Чем ответить? Именно этот факт стал отправной точкой для усиления ядерных амбиций Ирана, суть которых заключалась в том, что Израиль можно победить, имея собственные ядерные вооружённые силы.

Дорога к мечте о создании атомной бомбы оказалась для Ирана тернистой, а борьба за право обладать ядерным оружием, чтобы обеспечить безопасность своей страны, продолжается и по сей день. Причём эту борьбу Ирану приходится вести не с кем-нибудь, а с самими Соединёнными Штатами Америки, имеющими мощные вооружённые силы и огромный ядерный арсенал.

А как всё прекрасно начиналось! В 40-е годы во главе Ирана стоял шах Мохаммед Реза Пехлеви, проводивший довольно лояльную внешнюю политику по отношению к американцам. По его инициативе и с помощью США был создан Атомный центр Тегеранского университета, в котором начались активные научные исследования и разработки в области атомной энергетики.

Вскоре, а именно в 1957 году, Иран и США подписали соглашение о мирном использовании ядерной энергии, по которому Вашингтон должен был поставить в Иран ядерные установки и оборудование, а также подготовить специалистов. Это были годы, когда многие страны, которые сильно нуждались в электроэнергии, пытались решить проблему в рамках американской программы «Мирный атом». В Иране также была разработана ядерная программа.

В последующие 10 лет (1967–1977 гг.) круг участников реализации этой программы значительно расширился. Кроме США в него вошли Франция, Великобритания, Италия, Бельгия и Германия. В результате были заключены крупные контракты на поставку оборудования и ядерного топлива для будущих АЭС в Бушере и Ахвазе.

Строительство энергетической базы Ирана планировалось завершить к 1994 году. Но большинство контрактов были либо не реализованы, либо заморожены в результате революции 1978–1979 гг., после которой сменилась не только власть, но и вся система взаимоотношений в области ядерной энергетики. Вместо США и западноевропейских партнёров пришли новые партнёры – Китай и Россия.

Сотрудничество Китая и Ирана в области ядерной энергетики началось с поставки китайцами различного оборудования для ядерного центра в Исфахане с целью проведения комплексных научно-исследовательских работ. Кроме того, Китай подписал соглашение о строительстве в Иране двух легководных реакторов мощностью 300 мегаватт каждый. Однако под сильным нажимом со стороны США китайцам пришлось отказаться от сделки. Строительство ядерных реакторов так и не началось.

Более надёжным партнёром в решении проблем ядерной программы Ирана оказалась Россия. В 1992 году между Москвой и Тегераном было подписано соглашение о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии по следующим направлениям[6]6
   Постановление Правительства Российской Федерации от 17 августа 1992 года № 592.


[Закрыть]:

1. Фундаментальные и прикладные исследования в области мирного использования атомной энергии.

2. Исследования, проектирование и обучение.

3. Научные и прикладные исследования по проблеме безопасности атомных электростанций, опыт эксплуатации, диагностика и системы поддержки.

4. Радиологическая защита и ядерная безопасность.

5. Производство радиоизотопов и их применение.

6. Топливный цикл и экология.

7. Проектирование, строительство и эксплуатация ядерных исследовательских и энергетических реакторов.

8. Промышленное производство компонентов и материалов, необходимых для использования в ядерных реакторах и их топливных циклах.

9. Снятие с эксплуатации, дезактивация и обращение с отходами энергетических реакторов.

10. Исследования в области управляемого термоядерного синтеза.

11. Исследования в области технологии производства лазеров и их применения.

12. Другие технологические аспекты мирного использования атомной энергии, которые Стороны могут считать представляющими взаимный интерес.

С приходом нового руководства ядерная инфраструктура Ирана постепенно расширялась, причём в решении ядерной программы наметились три основных направления:

1) разведка и добыча урановых руд;

2) строительство заводов по обогащению урана;

3) строительство АЭС.

Кроме этих направлений руководство Исламской Республики Иран большое внимание уделяло также вопросам создания научно-исследовательских центров, способных решать проблемы ядерной программы страны.

Следует особо отметить, что научно-техническая база Ирана на сегодняшний день является самой мощной среди стран региона (после Израиля). Она включает в себя три основных ядерных центра:

– Тегеранский ядерный научно-исследовательский центр при Тегеранском университете;

– Исфаханский ядерный исследовательский центр;

– Ядерный исследовательский центр для сельского хозяйства и медицины в Карадже.

Исследовательская деятельность учёных-физиков осуществлялась также и на объектах ядерной энергетики, включая атомные электростанции.

Для работы лабораторных (легководных) ядерных реакторов, а также промышленных реакторов на тяжёлой воде, включая графитовые для АЭС, как известно, требуется топливо в виде легкообогащённого (до 5 %) урана, которое тоже было привозным. А это всё деньги и запреты на ввоз в страну со стороны такой грозной международной организации, как МАГАТЭ.

Решить эту проблему Ирану частично удалось путём использования собственных урановых месторождений. Для проведения изыскательских работ в конце 90-х годов в Иран были приглашены специалисты из Германии, Чехословакии, Китая и России. Они подтвердили, что Иран имеет одно крупное месторождение урановой руды в провинции Йезд и несколько мелких в других провинциях страны.

Однако к добыче урановой руды в промышленном масштабе Иран приступил только в 2000 году. Одновременно с этим началась активная работа по строительству заводов и установки центрифуг для обогащения урана.

По словам президента Исламской Республики Иран Мохаммада Хатами, «Иран намерен значительно расширить масштабы своей ядерной программы. Наша страна обладает собственными залежами урановой руды, столь необходимой не только для ядерной энергетики».

На одном из совещаний в узком кругу он сказал:

– Мы начали добывать природный уран и строить заводы для его обогащения до 5 % с целью получения топлива для реакторов и АЭС, а также до 20 % и более – для создания ядерного оружия.

После минутного молчания добавил:

– Последнее мы вынуждены делать в глубокой тайне. Об этом не должны знать ни наши враги, ни мировое сообщество.

При решении задач, связанных с обогащением урана, Иран столкнулся с рядом проблем, главными из которых были две: отсутствие технологий и контроль со стороны МАГАТЭ.

2

Отметим, что разработка технологий и производство оборудования для обогащения урана в рамках ядерной программы для иранских учёных-физиков и конструкторов оказались не по плечу. Таких учёных в Иране просто не было.

Для того чтобы запустить процесс по обогащению урана, необходимо переработать тысячи тонн урановой руды в специальный порошок, который потом требуется перевести в газообразное состояние на отдельном химическом предприятии, затем уже получать обогащённый до 5 % уран для использования в мирных целях, а для создания атомного оружия – до 95 %.

Для запуска этого процесса в промышленных масштабах Ирану пришлось тайком получить нужное оборудование и ноу-хау от Китая и России. Однако это лишь предположение. Существуют только косвенные доказательства приобретения Ираном проектной документации и комплектующих частей, необходимых для функционирования завода в Натанзе (1994–1995 гг.). Есть также предположения, что Иран в этих вопросах имел сделки и сотрудничал с Северной Кореей.

Всё это дало возможность Ирану в довольно короткие сроки построить три завода для обогащения урана в основном методом использования газовых центрифуг.

В соответствии со статьёй IV Договора о нераспространении ядерного оружия, подписанного Ираном, он мог открыто производить обогащение урана до 5 % (допустимый уровень его использования в мирных целях). На начальной стадии развития ядерной программы иранское руководство это вполне устраивало. При наличии хорошей обогатительной установки и достаточных мощностей, в принципе, можно тайно получать уран с уровнем обогащения до 95 %, что даёт реальную возможность для создания собственной атомной бомбы.

Следует отметить, что успехи в области работ по обогащению урана превзошли все ожидания физиков-ядерщиков Ирана. Буквально в течение пяти лет было построено и запущено в эксплуатацию три разделяющих завода (возможно, не без помощи специалистов других ядерных держав) с соблюдением всех требований со стороны МАГАТЭ.

Первый завод FEP был построен в Натанзе и введён в эксплуатацию в феврале 2007 года. На нём было установлено до 8 тысяч газовых центрифуг, в которые (по состоянию на февраль 2011 года) было загружено более 55 тысяч тонн переработанной урановой руды. В результате 4 февраля 2012 года аудитор МАГАТЭ подтвердил, что на заводе (с начала его эксплуатации) было получено 5,5 тонн низкообогащённого (до 5 %) урана. При этом он также заявил, что эксплуатация разделяющего завода FEP в Натанзе производится в соответствии с декларациями иранской стороны.

Второй завод PFEP был построен также в Натанзе и является опытно-демонстрационным. В нём выполняются НИОКР в интересах разработчиков новых поколений центрифуг. За два года работы на нём удалось из низкообогащённого урана в 5 % получить уран, обогащённый до 20 %. Количество такого топлива составило около 100 килограммов. Для Ирана это – большой прогресс!

По заявлению генерального директора МАГАТЭ господина Юкия Амано, Иран известил его организацию о планах установить на этом заводе несколько центрифуг с более высокими техническими характеристиками, а также освоить метод лазерного обогащения урана.

Третий разделительный завод FFEP был построен в период с 2002 по 2007 год на площадке Форду и предназначен для промышленного получения достаточно высокообогащённого урана (на уровне 20 %) в качестве топлива для ядерных реакторов как легководных, так и на тяжёлой воде.

Однако, по мнению некоторых экспертов, основной целью Ирана было наращивание объёмов топлива для строящихся атомных электростанций, которые дают не только электроэнергию, но и оружейный плутоний, из которого можно изготовить атомную бомбу проще и с большей мощностью, чем из урана. Кроме того, обогащение урана до 95 % – это дорога длинная. У иранских физиков-ядерщиков не было современных технологий, не хватало мощностей, работы требовалось проводить в условиях строжайшей секретности, постоянно отбиваясь от контролёров МАГАТЭ и т. п.

Поэтому руководство Исламской Республики Иран посчитало, что путь к созданию плутониевой атомной бомбы не помешает им добиться своей главной цели, и бросило дополнительные научно-производственные силы и финансовые средства на строительство атомных электростанций. С этой целью было возобновлено строительство атомной электростанции, начатое ещё в 1975 году неподалёку от города Бушер и приостановленное из-за санкций США, введённых против Ирана после исламской революции 1979 г.

Для решения практических вопросов, связанных со строительством Бушерской АЭС, в 1995 году в Москву прибыл президент Организации по атомной энергии Ирана Реза Амроллахи. Им был подписан контракт о поставке в Иран в 2001–2011 гг. ядерного топлива для АЭС в Бушере на 30 миллионов долларов в год. При этом в контракте отдельной строкой было отмечено, что отработанное ядерное топливо остаётся в Иране (в те годы российские законы допускали это). Конечно, для Ирана такой контракт был выгоден, поскольку из отработанного ядерного топлива можно получать оружейный плутоний и, следовательно, изготавливать атомные бомбы, не нарушая при этом международных обязательств России по Договору о нераспространении ядерного оружия.

Попытки МАГАТЭ помешать Ирану в строительстве Бушерской АЭС оказались безуспешными. Работы по расширению её эксплуатации продолжались. Напомним, что МАГАТЭ является структурой ООН, поэтому её инспекторы имеют право доступа к задекларированным ядерным объектам как непосредственно, так и через установленное там оборудование, в частности видеокамеры.

Надо отметить, что Иран, подписавший Договор о нераспространении ядерного оружия, активно сотрудничал с МАГАТЭ, инспекторы которого довольно часто бывали на ядерных объектах страны, особенно на заводах по обогащению урана и на атомных электростанциях.

Конечно, Исламская Республика Иран могла отказаться от сотрудничества с МАГАТЭ, выйдя из Договора о нераспространении ядерного оружия, как это сделала, например, Северная Корея в 2003 году, или поступила бы как ядерные державы региона (Индия, Пакистан, Израиль), которые вообще в него не вошли. Но тогда Иран мог бы быть наказан мировым сообществом, и прежде всего «ядерной пятёркой» во главе с США, путём применения политических и экономических санкций.

В этой ситуации Иран предпочёл сотрудничать с

МАГАТЭ, отстаивая лишь собственное право на самостоятельные исследования по применению ядерной энергии в мирных целях. Однако ядерные амбиции Ирана никуда не делись, поскольку лучший «друг» Израиль в переговорах по-прежнему держал за пазухой «ядерную дубинку». Примером может служить факт, что в 2005 году в результате осложнения военно-политической обстановки в регионе позиция Ирана по отстаиванию права на выполнение собственной ядерной программы склонилась в сторону более жёстких мер.

Дело дошло до того, что в феврале 2006 года президент Исламской Республики Иран Махмуд Ахмадинеджад приостановил соблюдение Дополнительного протокола МАГАТЭ от 1997 года и не допустил инспекторов к ядерным объектам страны. Более того, он предостерёг, что в случае введения против Ирана санкций его страна выйдет из Договора о нераспространении ядерного оружия и полностью прекратит свои взаимоотношения с МАГАТЭ.

Скандал удалось погасить только после очередной смены власти в стране. Все понимали, что международное давление на Иран, прежде всего со стороны США, связано не столько с ядерными технологиями, сколько с политическим режимом, который явно не устраивал американцев и их ближайших союзников.

Что касается других ядерных держав (Россия, Китай, Индия), то они не испытывали особого волнения по поводу ядерной программы Ирана при условии, если она будет выполняться под контролем МАГАТЭ, хотя никто из них не мог дать гарантии отсутствия в этой стране тайной деятельности по созданию ядерного оружия.

Необходимо отметить, что в Иране наряду с ядерной была разработана обширная ракетная программа, к выполнению которой были привлечены лучшие учёные и конструкторы, а также выделены огромные финансовые средства. Ракетное оружие в течение многих лет считалось и считается до сегодняшнего дня основой вооружённых сил Исламской Республики Иран. По мнению военных, в случае создания (в будущем) ядерных боеприпасов их основными носителями будут именно ракеты.

Первое боевое крещение ракетного оружия Ирана произошло во время Первой войны в Персидском заливе (1980–1988 гг.). Тогда, во время боевых столкновений, по неизвестным причинам обе стороны (Иран и Ирак) обменялись ракетными ударами по крупным городам. Возможно, это был стратегический замысел по массовому уничтожению гражданского населения, чтобы исключить или, по крайней мере, затруднить пополнение армейских частей и подразделений вооружённых сил живой силой. В открытых источниках о такой стратегии ведения ирано-иракской войны сведений нет.

Неоспоримыми являются факты того, что в ряде случаев иранские ракеты не долетали до важных объектов на территории Ирака. Это послужило поводом для Тегерана инициировать разработку новых ракет различных классов.

Помощниками в этом важном деле ему стали два дружественных ядерных государства – Россия и Северная Корея. Эти страны поделились с Ираном ракетными технологиями, в результате чего иранские специалисты в скором времени смогли создать несколько новых собственных ракет наземного и морского базирования.

Следует особо отметить, что в области ракетостроения Иран соблюдает режим секретности, в том числе в отношении их количества. О существовании новых ракет становится известно лишь спустя некоторое время после их испытания или принятия на вооружение.

Первый прототип ещё советской оперативно-тактической ракеты Р-17 в Иране появился в начале 80-х годов, скорее всего, из Сирии, Египта или Ливана. Причём импортом этих ракет занималась Северная Корея. Ей удалось на базе Р-17 создать собственный аналог – ракетный комплекс, получивший кодовое наименование «Хвансон-5». Потом КНДР наладила их производство, в том числе для продажи. Первыми покупателями оказались иранцы.

Ракетный комплекс «Хвансон-5» по тому времени имел неплохие тактико-технические характеристики: при стартовой массе ракеты около 6 тонн он мог забросить боеголовку весом в 1 тонну на дальность до 320 километров. Но точность поражения у комплекса

«Хвансон-5» (по сравнению с советской ракетой Р-17) была меньше, поэтому он использовался в основном против площадных целей (аэродромы, крупные города). Именно «Хвансон-5» иранские расчёты применяли во время так называемой «войны городов» на заключительном этапе ирано-иракского конфликта (1980–1988 гг.). По заключению экспертов, никакого влияния на положение фронтовых операций обмен ракетными ударами оказать не смог и приводил лишь к жертвам среди мирного населения.

3

В последующие годы вплоть до начала XXI века считалось, что иранское руководство, выделяя значительные ресурсы на создание боевых ракет, играет на опережение. В Исламской Республике Иран уже сложилась собственная ракетостроительная школа, и в будущем можно ожидать появление баллистических ракет с межконтинентальной дальностью.

Американцы были сильно обеспокоены тем, что созданные в Иране межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) помимо запуска в космос спутников могли вполне использоваться для доставки боеголовок за океан, включая территорию США.

Как известно, большая роль в создании МБР принадлежит командующему ракетными частями генерал-майору Хассану Тегерани Могхаддаму. К сожалению, Тегерани Могхаддам погиб во время посещения ракетного арсенала Модарес. 12 ноября 2011 года там произошёл мощный взрыв, а был ли этот взрыв случайным, история умалчивает…

Следует подчеркнуть, что выполнение обеих военных программ – ракетной и ядерной – проходило параллельно в условиях трудного экономического положения страны. В результате атомную бомбу учёным-ядерщикам сделать не удалось и вряд ли удастся в ближайшие годы. По мнению самих учёных, на то есть две причины:

1) отсутствие необходимых технологий разработки урановых и плутониевых ядерных боевых зарядов;

2) недостаток квалифицированных специалистов-

ядерщиков.

Эти причины возникли, конечно, не на пустом месте.

Во-первых, многие видные учёные-физики Ирана после революции 1976–1978 гг. и смещения с трона шаха Мохаммеда Реза Пехлеви выехали за границу и не вернулись.

Во-вторых, экономическое состояние страны с каждым годом ухудшалось, что приводило к сокращению ядерной программы.

В-третьих, в связи с ухудшением экономики страны возникали проблемы в социальной области – обнищание и недовольство народа, в том числе офицерского состава Корпуса стражей исламской революции (недостаточное финансирование).

Некоторые социологи, в основном из США, предрекали возможность свершения в Иране новой революции со сменой власти либо военного переворота. Конечно, такой ситуации военно-политическое руководство и духовенство страны допустить не могло.

В июле 2015 года они приняли совместное решение, которое было одобрено мировым сообществом: в обмен на снятие политических и экономических санкций Иран готов приостановить или заморозить на долгие годы работу своих ядерных объектов военного назначения, а некоторые даже уничтожить. Это решение означало переход Исламской Республики Иран к новому этапу взаимоотношений с мировым сообществом в области своей ядерной деятельности, осуществляемой под пристальным контролем со стороны МАГАТЭ.

После непродолжительных (примерно полгода), но трудных переговоров и консультаций Ирана с группой государств мира (Германия, Китай, Российская Федерация, Соединённые Штаты Америки, Соединённое Королевство, Франция) по его ядерной программе вступил в силу Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД). Началом практической реализации считается 16 января 2016 г., когда МАГАТЭ в своём докладе подтвердило, что Тегеран привёл свою ядерную программу в соответствие с Планом действий.

При этом МАГАТЭ, не являясь участником СВПД, должно выполнять широкий спектр работ по проверке и мониторингу соблюдения Ираном предусмотренных в документе обязательств, связанных с его деятельностью.

Иран принял на себя следующие обязательства:

1) В течение 15 лет (до 2031 г.):

– сокращение примерно на 2/3 количества центрифуг, используемых для обогащения топлива;

– отказ от обогащения низкообогащённого урана (НОУ) свыше 3,67 %;

– ограничение запасов НОУ до 300 килограммов;

– отказ от обогащения урана на установке по обогащению топлива в Фордо;

– отказ от новых установок по обогащению;

– отказ от новых тяжеловодных реакторов;

2) В течение 25 лет (до 2041 г.):

– обеспечение доступа МАГАТЭ на урановые рудники и предприятия по обогащению урана.

Следует особо отметить, что более широкий доступ к ядерным объектам Ирана в соответствии с СВПД даёт МАГАТЭ больше возможностей удостовериться в том, что весь ядерный потенциал в государстве используется в мирных целях. Руководству МАГАТЭ пришлось срочно увеличивать свои ресурсы: количество сотрудников возросло, а финансовые затраты стали на четверть больше.

По мнению военно-политических экспертов, активная и широкая деятельность МАГАТЭ, связанная с контролем взятых на себя Ираном обязательств, несомненно, принесёт неоспоримую пользу в решении проблемы нераспространения ядерного оружия.

Это подтвердил заместитель генерального директора и глава Департамента гарантий МАГАТЭ Теро Варьёранта в своём заявлении: «Хотя работы предстоит немало,

МАГАТЭ располагает для этого всеми необходимыми экспертными знаниями и опытом».

На Ближний Восток, наконец, пришло затишье мирного сосуществования. Однако эта благодать продолжалась недолго. Смена в США президента привела и к смене мировой политики. Республиканцы стали с испугом звонить во все колокола и кричать с трибуны Конгресса: «США теряют власть над миром! Нам уже не подчиняются даже Северная Корея и Иран!»

Для президента США Дональда Трампа и его Госдепартамента вопрос о неподчинении стал первостепенным и приобрёл особый смысл во внешней политике. Недолго думая, он срочно двинул мощную армаду боевых кораблей к берегам Северной Кореи с угрозой военного нападения.

Однако корейский «хороший парень» оказался не из пугливых и был готов на ответный ракетно-ядерный удар по американской военно-морской базе Тихоокеанского бассейна. Дональду пришлось сесть за стол переговоров с Кимом, которые, кстати, для США закончились ничем.

Получив достойный отпор, президент Дональд Трамп переключился на Иран. Обвинив иранское руководство в нарушении обязательств по СВПД, США в мае 2018 года, несмотря на критику со стороны России и европейских партнёров, в одностороннем порядке вышли из ядерной сделки с Ираном. При этом в ноябре Вашингтон возобновил санкции в отношении Тегерана, потребовав от государств-союзников прекратить покупать иранскую нефть под угрозой штрафных мер для компаний-закупщиков. Нефтяная война в Персидском заливе вновь приобрела полномасштабный характер…

Более того, США подбросили «дровишек в костёр», внеся элиту армии Ирана – Корпус стражей исламской революции – в список иностранных террористических организаций. Тегеран ответил адекватно и выступил с рядом жёстких заявлений. В частности, президент страны Хасан Рухани пригрозил перекрыть поставки нефти на международный рынок через Ормузский пролив в Персидском заливе. В случае такой блокады могли серьёзно пострадать такие страны, как Китай, Индия, Япония, Южная Корея и Сингапур.

Буквально через месяц после таких заявлений с иранской стороны в Ормузском проливе начались непонятные мелкие вооружённые стычки вплоть до обстрела и захвата танкеров различных стран.

Напряжённость на Ближнем Востоке возросла после того, как на выход США из ядерной сделки Иран в ультимативной форме заявил: «Если санкции по нефти не будут сняты, то Исламская Республика тоже выйдет из СВПД и продолжит работы по своей ядерной программе в полном масштабе».

Сложившаяся ситуация может перейти в настоящую войну, к которой, по мнению военных экспертов, не готовы обе конфликтующие стороны. Иранское руководство вообще не собиралось воевать с США, зная, чем это может закончиться (имея в виду мощь этой ядерной сверхдержавы). Однако постоять за себя Иран был готов.

Действительно, мусульманское население Исламской Республики Иран испокон веков воспитывалось в духе отстаивания своей чести даже ценой жизни. Свои головы они склоняют только перед Аллахом во время молитвы.

О воинственном духе иранцев в США хорошо знали, и им не очень-то хотелось большой войны с Ираном, тем более что у Ирана были межконтинентальные баллистические ракеты с дальностью полёта, достаточной для поражения целей на территории Соединённых Штатов.

Своим избирателям Дональд Трамп обещал избегать крупномасштабных войн. Поэтому для свержения режима непокорного Ирана он решил использовать хорошо проверенные методы экономических санкций, военных угроз и создания условий для возникновения так называемых цветных революций.

На экономические санкции в области торговли нефтью, как было показано выше, Иран ответил адекватно: пригрозил перекрыть Ормузский пролив. Как ответит Исламская Республика Иран на военную угрозу, пока неизвестно.

Тем не менее США наращивают своё военное присутствие в Персидском заливе и периодически направляют в регион авианосные ударные группы. В частности, в сентябре 2020 года это был флагманский корабль (атомный авианосец «Нимиц») и сопровождающие его ракетные крейсеры «Принстон» и «Филиппинское море», а также эсминец «Стеретт»[7]7
   Ударная группа ВМС США зашла в Персидский залив. Электронный ресурс. Режим доступа: https://ria.ru/20200918/flot-1577468684.html. Дата обращения 07.07.2021.


[Закрыть].

Советник президента по национальной безопасности Джон Болтон заявил: «США не стремятся к войне с иранским режимом, однако готовы отреагировать на любое нападение Корпуса стражей исламской революции или регулярных войск сил».

В январе 2020 года Иран отказался от ограничений по ядерной сделке с целью создания ядерного оружия, а 31 января 2021 года госсекретарь США Энтони Блинкен заявил, что Иран в настоящее время находится на расстоянии нескольких месяцев от того, чтобы произвести достаточно материала для создания ядерного оружия. И, по его словам, этот срок может быть сокращён до нескольких недель, если Тегеран и дальше будет нарушать ограничения, согласованные им в рамках ядерной сделки 2015 года.

Чем закончится эта непримиримая борьба между США и Ираном – кровопролитной войной или светлым миром, – сказать трудно. Поживём – увидим…