Текст книги "Ядерное оружие стран мира"

Несмотря на эти и другие проблемы, связанные с обретением Алжиром независимости в 1962 году, секретная часть Эвианских соглашений, подписанных Шарлем де Голлем, позволила Франции провести в Алжире кроме первых четырёх ещё 53 подземных ядерных взрыва. Из них 13 были так называемые «горячие» полномасштабные испытания с расчётной мощностью зарядов и 40 – экспериментальные с пониженной мощностью до 3 килотонн. Все «горячие» ядерные взрывы имели названия драгоценных и полудрагоценных камней: «Агат», «Изумруд», «Рубин» и др.

Роль подземных испытаний в создании ядерных сил Франции оказалась весьма весомой: если серия из четырёх ядерных взрывов в Сахаре была связана с испытанием и совершенствованием первых французских атомных бомб, то подземные взрывы в Ин-Эккер проводились для отработки серийных ядерных боезарядов авиабомб и ракет от 3 до 127 килотонн в тротиловом эквиваленте. Некоторые из них были приняты на вооружение в виде ядерных авиабомб дальней стратегической авиации, а также ядерных боеголовок баллистических ракет атомных подводных лодок.

Первой авиационной атомной бомбой, принятой на вооружение Франции, была плутониевая бомба типа

AN-11 мощностью 60 килотонн. К концу 60-х годов таких бомб в ВВС Франции было до 40 единиц. Понимая, что в соответствии с Эвианскими соглашениями Франции придётся уйти из Алжира, военное руководство страны и лично президент Шарль де Голль заранее позаботились о том, где в дальнейшем проводить ядерные испытания. По опыту Великобритании для этого было решено использовать свои заморские территории – атоллы Муруроа и Фангатауфа во Французской Полинезии Тихоокеанского бассейна.

Строительство нового ядерного полигона в Полинезии началось ещё в 1963 году. В течение двух лет был построен крупный исследовательский центр с соответствующей инфраструктурой для жилья и работы научных сотрудников и испытателей.

Ядерный полигон во Французской Полинезии имел кодовое название «Тихоокеанский экспериментальный центр». Вся инфраструктура центра была размещена на островах Таити и Ниао.

Для связи с континентальной частью Франции в восточной части атолла Муруроа были построены аэродром с бетонной взлётно-посадочной полосой и морские пирсы. Для защиты персонала полигона от ударной волны, светового излучения и проникающей радиации ядерного взрыва были сооружены массивные бетонные бункеры.

3

Первый ядерный гриб поднялся над лагуной Муруроа 2 июля 1966 года. Атомная бомба была размещена на барже непосредственно у пирса. Для Франции это был первый надводный взрыв мощностью около 30 килотонн. Всё бы ничего, но взрыв, проведённый в рамках операции «Альдебаран», вызвал сильное радиоактивное загрязнение окружающей среды.

В середине сентября того же года был проведён атмосферный взрыв на высоте 600 метров под кодовым названием «Бетельгейзе». Ядерное взрывное устройство было подвешено к аэростату. На командном пункте во время испытаний присутствовал президент Франции Шарль де Голль. По мнению французских учёных, воздушный взрыв, как и надводный, оказался весьма удачным.

Испытания ядерного оружия в Полинезии Франция проводила до 25 июля 1974 года. Всего было 153 взрыва, из них 46 воздушных и 107 подземных.

Подземные ядерные взрывы проводились в скважинах глубиной до 100 метров, которые бурили в рыхлом известняковом основании атоллов. Иногда это приводило к серьёзным аварийным ситуациям, связанным с выбросом радиоактивных газов и загрязнением окружающей территории.

Ядерные взрывы на атоллах гремели часто. Пытаясь наверстать отставание от США и СССР в области ядерного оружия, французские военные не обращали должного внимания на меры безопасности, спешку и ошибки в расчётах.

До середины 1996 года только на атолле Фангатауфа они успели провести 5 атмосферных и 10 подземных ядерных испытаний. Однако в сентябре 1966 года во время 10-го подземного взрыва произошла авария: атомная бомба была взорвана на малой глубине, что привело к сильному радиоактивному заражению местности и облучению личного состава.

Очень крупная авария произошла при проведении ядерного взрыва 25 июня 1979 года. Ядерный заряд большой мощности был опущен в скважину на малую глубину, причём рядом со старой взрывной полостью. После взрыва возникла широкая трещина протяжённостью в два километра. В результате появилась реальная опасность раскола атолла и масштабного радиоактивного загрязнения океанских вод.

Испытания на Фангатауфе пришлось прекратить и перенести их на атолл Муруроа. Именно там стали проводить испытания усовершенствованных атомных бомб, в том числе самых мощных во Франции, таких как «Канопус», «Единорог» и др.

В общей сложности с 1966 по 1996 годы на двух атоллах Тихоокеанского бассейна, по разным источникам, французами было проведено от 190 до 210 ядерных испытания. Такая активная ядерная гонка не могла не беспокоить внешние разведки крупных мировых государств, и прежде всего США.

После переноса ядерных испытаний из Алжира во Французскую Полинезию в этом районе всё чаще стали появляться американские самолёты-разведчики, а вблизи запретной зоны практически постоянно дежурили разведывательные корабли США. Нередко в этот район заходили и советские «рыболовные» траулеры.

Как известно, для создания ядерного оружия наиболее трудоёмким и финансово затратным является производство обогащённого урана-235 и оружейного плутония-239. Учёные-физики называют их ядерно-активными элементами. Именно они являются основой для создания атомных бомб. Поэтому страны с недостаточно развитой экономикой и финансированием ядерных программ практически не способны сами создавать собственное ядерное оружие.

Франции в этом плане сильно повезло: ей удалось достаточно легко и заранее, ещё до проведения серии испытаний атомных бомб в Алжире, создать прочный запас ядерно-активных элементов, о чём свидетельствуют следующие факты:

– ещё в 30-е годы Франция почти за бесценок купила богатое месторождение в Бельгийском Конго и добывала там урановую руду. В результате этой сделки в распоряжении французов оказалось более половины мировых запасов уранового сырья. Известно, что незадолго до оккупации Франции фашистской Германией всё урановое сырьё на кораблях было вывезено в США. Именно из него американцы путём обогащения получили необходимое количество урана-235, «начинили» им первую урановую бомбу «Малыш» и сбросили на японский город Хиросиму;

– в 1946 году в самой Франции (регион Лимузен) стали добывать урановую руду в количестве, вполне достаточном для обеспечения ядерной промышленности ураном-235;

– в 1948 году в районе Форт Шатийон (в 5 километрах от Парижа) был запущен в эксплуатацию ядерный реактор. В результате учёные-физики Франции получили плутоний-239 для создания первых атомных бомб;

– в 1956 году был проведён пуск первой французской АЭС, которая снабжала город не только электричеством, но и вырабатывала оружейный плутоний;

– в 1956 году на юге Франции в национальном ядерном центре Маркуль был построен газоохлаждаемый ядерный реактор на природном уране, используемый для проведения научных исследований и получения оружейного плутония-239;

– в 1958 году в Маркуле получили оружейный плутоний в количестве, достаточном для создания первой французской атомной бомбы, которая была испытана в 1960 году;

– в 1967 и 1968 годах на АЭС Маркуль были запущены два реактора Целестин 1 и Целестин 2 для производства трития;

– в 1969 году в Пьерлате была запущена газодиффузионная линия для получения высокообогащённого урана-235.

Таким образом, Франция на протяжении многих лет имела достаточный запас ядерно-активных элементов (обогащённого урана-235 и оружейного плутония-239) не только для проведения научных исследований, но и для изготовления атомных бомб, а также их усовершенствования с проведением испытаний на ядерных полигонах. При этом французы не забывали наращивать свой ядерный потенциал.

Нельзя не отметить, что в основу ядерной стратегии Франции, начиная с 60-х годов и до окончания холодной войны, был заложен фактор сдерживания «по всем азимутам». Он заключался в том, что французские ядерные силы должны быть способны нанести непоправимый ущерб любому агрессору, хотя в качестве основного объекта сдерживания по-прежнему рассматривался Советский Союз и страны Организации Варшавского договора.

Для создания французского ядерного арсенала был разработан план под кодовым названием «Каэлканш-1», рассчитанный на 25 лет. Он включал в себя создание трёх программ по наземным, авиационным и морским компонентам, которые в свою очередь делились на стратегические и тактические силы. На начало 2000-х годов ядерный арсенал Франции насчитывал порядка полумиллиона различных типов боезапасов.

В целом можно констатировать тот факт, что состояние и количественный потенциал ядерного арсенала Франции соответствует основному постулату ядерной стратегии страны, являясь залогом её независимости в принятии важнейших стратегических решений, что гарантирует достаточно высокий статус в мире.

К этому колоссальному успеху добавилось ещё создание собственной термоядерной бомбы и её испытание. Термоядерный двухступенчатый заряд французские учёные разработали под руководством физика-ядерщика Роджера Даутри. При этом Франция заранее приобрела у Норвегии 151 тонну тяжёлой воды и дополнительно 168 тонн – у США. Этого хватило для производства трития, необходимого для создания первой французской термоядерной бомбы.

Правда, пока это была не бомба, а термоядерное взрывное устройство весом около 3 тонн. В процессе испытания его прикрепили к аэростату и взорвали на высоте 550 метров.

Термоядерный взрыв под кодовым названием «Операция Канопус» был проведён в 18:30 по местному времени 24 августа 1968 года на атолле Фангатауфа. Мощность взрыва составила 2,6 мегатонн. Этот взрыв был самым мощным, проведённым Францией.

Таким образом, Франция стала пятой ядерной державой, осуществившей термоядерный взрыв (по этому показателю её на год обогнал Китай, но по первым ядерным взрывам Франция была впереди на 4 года).

Президент Шарль де Голль был в восторге. Однако его ликование, связанное с испытанием термоядерного оружия, сменилось мрачным настроением. Выйдя на балкон своей резиденции, он увидел на площади бурлящее море молодых людей, в основном студентов. По всему чувствовалось, что они настроены воинственно и хором, выкрикивали своё недовольство в адрес правительства и президента, требуя, как это было когда-то в Риме, «хлеба и зрелищ», то есть улучшения материального и культурного уровня их жизни.

Для Шарля де Голля это было большой неожиданностью. «У нашего правительства и у меня тоже, – подумал он, – видимо, произошло головокружение от успехов. Ведь ещё вчера всё было хорошо, а сегодня на площади творится непонятно что».

И действительно, став президентом в январе 1959 года, Шарль де Голль, выполняя предвыборные обещания, поставил перед правительством задачу обеспечить экономический рост и военную мощь Франции. Выпущенный новый франк (достоинством в 100 старых) впервые за долгие годы стал твёрдой валютой. Президент отказался от либерализма в экономике и уже к 1960 году добился бурного роста внутреннего валового продукта страны. Её золотой запас увеличился и в 1965 году достиг максимума – 4200 тонн. Среди «золотых держав» Франция заняла третье место в мире. Страна постепенно превращалась в мощную ядерную державу с процветающей экономикой. Жизнь простого народа с каждым годом улучшалась.

Однако не прошло и десяти лет хорошей жизни, как вдруг всё поменялось: огромные финансовые затраты на создание и испытание ядерного и термоядерного оружия, а также обеспечение вооружённых сил ядерными боеприпасами и их носителями подорвали экономическую составляющую мощи страны и благосостояние народа.

«Что случилось? Что делать?» – эти мысли не давали покоя Шарлю де Голлю. После некоторого раздумья он решил: «Нужно встряхнуть кабинет министров, чтобы срочно занялись экономикой страны. Не разгонять же студентов с помощью жандармерии!»

Наутро президент вызвал к себе в резиденцию министра финансов и в приватной беседе напрямую спросил:

– В чём причина резкого ухудшения финансово-экономического состояния страны? Куда смотрит кабинет министров?

Перед тем как ответить на эти вопросы, главный финансист страны решил напомнить один из анекдотов, связанный с финансовой тематикой. Вот его содержание: «На аукционе продаётся картина кисти Рафаэля. Араб предлагает нефть, русский – золото, американец выкладывает пачку банкнот и покупает Рафаэля за десять тысяч долларов. В итоге он получает полотно ровно за три доллара, потому как стоимость бумаги на стодолларовую банкноту – три цента». Президент де Голль улыбнулся и промолвил:

– Лучше иметь «живое золото», чем американские бумажные доллары. Не так ли?

– Вы правы, месье, – подтвердил министр. – В моём казначействе мёртвым грузом лежат тонны этих «зелёных фантиков», не обеспеченных золотым запасом Америки. Если их пустить в оборот, то рухнет наша национальная валюта – франк. Такого сценария мы допустить не можем.

– Я с Вами согласен, – взглянув на финансиста, сказал президент. – В казначействе лучше держать золотые слитки.

Тот с благодарностью кивнул головой и, улыбнувшись, промолвил:

– Что касается кабинета министров, то многие его члены в последние годы обленились. Пора их крепко тряхнуть, особенно тех, кто связан с развитием экономики страны.

На прощание они выпили по чашечке кофе, и, откланявшись, министр финансов вышел из кабинета.

Вечером, после ужина, Шарль де Голль долго лежал на диване, размышляя о том, как решить проблему, связанную с улучшением финансово-экономического состояния страны, и не допустить возникновения очередной французской революции. А ведь глядя на тысячи митингующих людей, заполнивших улицы и площади Парижа, можно было подумать, что всё идёт к этому.

И вдруг, неожиданно для себя, он вспомнил о Сталине, который в последние годы своей жизни активно боролся с американскими «зелёными фантиками», заполнившими весь мир. Именно Иосиф Сталин был первым, кто выдвинул идею заменить долларовую валюту на золото, которое в мировой цивилизации испокон веков считалось самой надёжной разменной монетой. В крайнем случае он предлагал ввести ещё пару-тройку мировых валют, полностью обеспеченных золотым запасом. В качестве примера приводил даже звонкий советский рубль.

4

Как известно, американская долларовая система валютного регулирования была создана в 1944 году и одобрена 44 странами на Валютно-финансовой конференции ООН. Об этом позаботились американские финансовые дельцы Уолл-стрита, которые за бумажные доллары смогли получать чистое золото.

Надо признать, что эта долларовая система «зелёных фантиков» позволяла наживаться не только самим финансовым боссам, но и стране в целом. Если в 1938 году золотой запас Вашингтона был всего 13 тысяч тонн, то в 1945 году он превысил 17 тысяч тонн, а к 1949 году достиг рекордной отметки в 21 800 тонн, составив 70 % всех мировых запасов золота. Вот так, обманывая весь мир, США до сих пор живут припеваючи…

Понимая это, товарищ Сталин рассуждал просто: «Почему Америка является богатой страной? Да потому, что в любой момент может включить денежный печатный станок и наполнить сейфы своего казначейства миллионами и даже триллионами долларовых бумажек, не обеспеченных золотым запасом страны. Если всё мировое сообщество разом потребует от США обменять доллары на золото, тогда эта богатая страна моментально станет банкротом и, естественно, одной из самых бедных».

Таким образом, мудрый руководитель СССР предложил один из методов, который позволил бы подорвать несправедливую систему долларового стандарта. Это всерьёз насторожило Уолл-стрит. Его финансовые боссы практически сразу принялись всячески ограничивать возможности обмена долларов на золото. Он мог осуществляться только на официальном уровне и только в одном месте – казначействе США.

Однако, несмотря на все уловки Вашингтона, с 1947 по 1970 годы золотые запасы США сократились более чем в два раза.

Но это были, как говорят, цветочки, а ягодки – впереди. В апреле 1952 года в Москве состоялось Международное экономическое совещание, на котором СССР, страны Восточной Европы и Китай предложили создать альтернативную долларовой зону торговли. Интерес к плану проявили Иран, Эфиопия, Аргентина, Мексика, Уругвай, Австрия, Швейцария, Ирландия и Исландия.

На совещании Сталин впервые предложил создать трансконтинентальный «общий рынок», где действовала бы своя «межгосударственная расчётная валюта».

Это известие привело в панику не только Уолл-стрит, но и США в целом. Однако довести эту идею до логического завершения товарищ Сталин не успел: 5 марта 1953 года он неожиданно умер. Не успел рассеяться дым от траурных оружейных залпов Кремлёвского полка охраны, как американцы тут же принялись делать всё возможное, чтобы «сталинская долларовая идея» была быстрее забыта мировым сообществом.

Конечно, во Франции в 60-е годы об этой идее мало кто знал, а кто знал – забыл. Но не президент Шарль де Голль. У него память, как и у Сталина, была хорошей.

Став преемником дела Сталина в борьбе с американской долларовой системой, он сделал беспрецедентный в мировой практике шаг: объявил о намерении обменять весь долларовый запас французского казначейства на золото.

Генерал Шарль де Голль был одним из государственных деятелей, которые придерживались принципа «сказано – сделано». В 1965 году Шарль де Голль, прилетевший на личном президентском самолёте в Вашингтон, после краткого отдыха направился с рабочим визитом в Белый дом. В парадной форме, с орденами и медалями на груди генерал выглядел прекрасно. Настроение у него тоже было отличное.

Президент США Линдон Джонсон встретил гостя в Овальном кабинете. После обычных протокольных рукопожатий президенты обеих стран сразу, не теряя драгоценного времени, перешли к обсуждению вопроса государственной важности.

Первым начал генерал Шарль де Голль:

– Господин президент! Я прибыл к Вам с намерением обменять 1,5 миллиона долларов на золото.

– Не много ли? – возмутился Джонсон.

– Нет, не много, – ответил Шарль де Голль и добавил:

– Всё, что мёртвым грузом лежало в казначействе моей страны.

Эти слова не понравились Линдону Джонсону, и он нахмурился, но сдержал себя, чтобы не показаться невежливым по отношению к гостю.

– И по какому же курсу Вы хотите обменять доллары на золото? – спросил хозяин кабинета.

– По Вашему официальному курсу: 35 долларов за унцию.

Линдон резко откинулся на спинку кресла и слегка поднял голову, чтобы взглянуть на высоченного Шарля. Опустив голову, он промолвил:

– Хочу Вас огорчить, дорогой Шарль, так как в соответствии с Бреттон-Вудским соглашением обмен долларов на золото осуществляется только на официальном уровне и только в нашем казначействе. Вы об этом знаете?

– Да, господин президент, я об этом знаю, – ответил Шарль де Голль. – Мы хорошо изучили ваши законы и организовали доставку долларов в Нью-Йорк.

Джонсон решил уточнить эти сведения и по телефону вызвал в кабинет своего секретаря.

– Да, господин президент, – доложил секретарь. – Вчера вечером в Нью-Йоркском порту пришвартовался французский корабль, нагруженный долларами, а сегодня рано утром в Нью-Йоркском аэропорту приземлился французский самолёт с таким же грузом.

Джонсон помрачнел, в кабинете наступила мёртвая тишина.

– Идите, – буркнул президент своему секретарю и задумался.

Он не готов был сразу давать ответ на этот щекотливый для США вопрос без учёта мнения финансистов Уолл-стрит и Международного валютного фонда.

– Мне хотелось бы знать, господин президент, – начал издалека Линдон Джонсон, – с чем связан такой несерьёзный, на мой взгляд, шаг, как обмен долларов на золото, да ещё в таком количестве! Ведь существующая ныне мировая валютная система, основанная на долларе, признана практически всеми странами и считается вполне эффективной.

– Извольте, господин президент США, – сказал Шарль де Голль. – Я с удовольствием поясню свою позицию по этому вопросу. Кстати, она совсем недавно, а именно 4 февраля 1965 года, была опубликована в нашей французской прессе.

Шарль отпил из хрустального бокала несколько глотков шипящего напитка и медленно, с достоинством, изложил свою позицию. Суть её заключалась в следующем: «Золото не меняет своей природы – оно может быть в слитках, брусках, монетах; оно не имеет национальности и испокон веков признаётся всем миром как неизменная ценность. Поэтому и сегодня стоимость любой валюты определяется на основе прямых или косвенных, реальных или предполагаемых связей с золотом. Любой владелец валюты имеет полное право обменять её на золото по установленному и принятому мировым сообществом курсу».

Джонсон внимательно посмотрел на де Голля и уверенно произнёс:

– Спасибо за изложение Вашей позиции, но у нас другая трактовка роли золота в мировой финансовой системе. И нас, таких, миллионы…

Шарль де Голль не удержался и с жаром заметил:

– Да, у нас с Вами разные позиции, но эта разница заключается в справедливости: вы, американцы, придумали доллар, этот «зелёный фантик», с помощью которого пополняете свою казну чистым золотом. Разве это справедливо?

– А разве справедливо Ваше требование получить золото всё и сейчас? – вспылил Линдон Джонсон. – И тем самым нанести мировой финансово-долларовой системе некий ущерб.

Он зло посмотрел на француза и добавил:

– Вы хотите сделать неприятность нам, американцам, и нашей стране?

– Нет, мы такой задачи не ставили, – решив сделать небольшую уступку собеседнику, спокойно ответил генерал. – Мы можем получать золото частями и в течение года.

– Всё равно мы не согласны, чтобы кто-либо разрушал нашу долларовую систему, – с раздражением заметил Линдон Джонсон.

– Но мы ведь всё делаем законно, – парировал Шарль де Голль.

– Посмотрим, что на это скажет наш суд, – угрожающе произнёс хозяин Белого дома. – Думаю, что всё это Вам, господин де Голль, и вашей стране дорого обойдётся! Будут санкции…

Уходя, генерал Шарль де Голль твёрдо обещал, что на санкции США он ответит адекватно. Президенты расстались врагами. Хотя были ли они друзьями?

По примеру Франции решили обменять «зелёные фантики» на золото и другие страны, в частности Германия. Для США наступили трудные времена.

Долларовая тяжба для Франции растянулась на два года, но закончилась успешно, а для президента Франции Шарля де Голля это была личная победа!

Однако эта победа не добавила ему душевной радости и удовлетворения. Внутриполитическая обстановка в стране, несмотря на принятые Кабинетом министров меры, не улучшилась. На улицах и площадях по-прежнему собирались тысячные толпы людей разного возраста и социальных слоёв общества, требуя перемен в экономической и политической жизни страны.

Их лидеры хотели смены власти, чтобы жить в такой же демократической стране, как США. Угрозы Линдона Джонсона приобретали реальные очертания. Большие группы воинствующей молодёжи (в основном студентов), проходя по улицам, громили и крушили всё на своём пути. Опрокинутые машины, разбитые витрины, сгоревшие мусорные контейнеры, разобранная брусчатка тротуаров и дорог – вот неполный перечень результатов бесчинства молодчиков. Попытки жандармерии приструнить хулиганов оказались тщетными. По выходным дням всё повторялось, и нередко с удвоенной силой.

На заводах, фабриках и других предприятиях всё чаще проходили массовые забастовки. Люди требовали увеличения денежного содержания и материальных благ. Привезённые из-за океана золотые слитки не сразу превращались в хлеб с маслом. А народ хотел всё и сейчас!

Профсоюзы усилили пропаганду по введению восьмичасового рабочего дня. Подняла голову либеральная интеллигенция. Некоторые из них в своих жарких дебатах предлагали даже радикальный способ смены власти путём революции. Активизировалась и оппозиция всех мастей, особенно парламентская, которую морально и материально поддерживали некоторые зарубежные страны, и в первую очередь США.

В конце мая по всей стране прошла всеобщая забастовка. Париж был перекрыт баррикадами, а на стенах висели плакаты: «13.05.58 – 13.05.68. Пора уходить, Шарль».

Увидев это своими глазами, Шарль де Голль подумал: «Не стоит испытывать судьбу и доводить Францию до гражданской войны». Все последние дни и месяцы прошли в тяжёлых раздумьях. Наконец, 28 апреля 1969 года, раньше положенного срока, президент Пятой французской республики генерал Шарль де Голль добровольно покинул свой пост.

К власти пришли новые лидеры. Благодаря пополнению казначейства золотом, на которое Шарль де Голль обменял «зелёные фантики», страна ещё долго держалась на плаву и смогла отстоять свой статус ядерной державы.

Однако в последующие годы наблюдалось постепенное снижение политической и внешнеэкономической независимости Пятой республики. Да и сейчас руководство этой страны действует с оглядкой на Вашингтон. Против этого, собственно говоря, и боролся в своё время генерал Шарль де Голль, создавая ядерное и термоядерное оружие и постоянно наращивая французский ядерный арсенал.