Текст книги "Потерянный мир"

– Что за чертовщина? Как такое может быть? Как будто свет в воздухе парит. Наверное, это шаровая молния, надо срочно отворачивать пока не погиб.

Потянув строп, он попытался изменить направление полета, но ничего не вышло.

«Что за чертовщина?!» – подумал он и начал тянуть сильнее. Сначала один, затем второй светящийся шар промчались практически вплотную. Тело тряхнуло и развернуло так, что стропы спутались. Раскрутившись и расправив стропы, Виктор огляделся. Шары отдалились. Но движение их было необычным, они то резко пикировали вниз, то, затормозив, стремительно поднимались вверх.

«Этого еще не хватало! Поскорее бы приземлиться», – подумал капитан. Шары снова пролетели в нескольких метрах, ослепляя. Виктор сунул руку за пазуху и, достав пистолет, выстрелил в сторону светящихся шаров. Было непонятно, попал он или нет, но шары столкнулись в воздухе, озарив все ярким светом. На месте столкновения образовалась воздушная светящаяся воронка, которая начала притягивать Виктора к себе. Он схватил строп и попытался отвернуть в сторону. Но, что бы он ни делал, направление потока не менялось, а скорость, наоборот, усиливалась, его затягивало в светящийся шар. Через минуту произошло столкновение. Попав в сгусток светящейся материи, Виктор почувствовал, как тело охватило легкое покалывание, глаза заполнил белый матовый свет, но от этого света не хотелось прищуриться, наоборот, он был какой-то приятный и успокаивающий. Возникло ощущение легкости и невесомости. Виктор попробовал пошевелиться, пальцы рук были ватными. Но все же ему удалось схватить строп и потянуть его на себя. Тело снова наполнилось весом, а свет начал таять. Исчезающий свет закрутил гостя и, выбросив его из себя, растворился в небе. Когда капитан оказался позади светового сгустка, он увидел другой источник огня, а лицо обдало встречным потоком горячего воздуха.

– Что за чертовщина? Только минуту назад была ночь, а теперь ясный день. И куда делся снег и зима? Как такое может быть, чтобы в одно мгновение зима обернулась летом?

Земля быстро приближалась. Парашют нес его в центр лесной рощи. Времени на выбор места приземления не оставалось, и, сгруппировавшись как мог, Виктор упал на ветвистые деревья. Парашют зацепился за ветки, и Виктор повис, немного не долетев до земли.

– Этого еще не хватало, – проворчал Виктор.

Оглядевшись по сторонам и увидев рядом массивную ветку, он стал раскачиваться, пытаясь за нее ухватиться. Но, качнувшись несколько раз и почти достигнув ветки, он услышал хруст дерева и треск рвущегося парашюта и полетел вниз. Не успев сгруппироваться, он ударился оземь так, что перехватило дыхание и на секунду потемнело в глазах.

– Ну, ладно, ну и слава богу, пусть будет так, зато слезать не пришлось.

Отдышавшись и скинув бушлат, капитан начал собирать парашют, затем, выбрав неприметное место, выкопал яму, закинул его туда и закидал его землей.

Старик

«Итак, где я сейчас и куда мне идти? Предположим, я приземлился в заданном квадрате и нахожусь в нужной точке. Тогда почему погода так резко изменилась? Что же теперь делать, куда двигаться, как понять, где я сейчас нахожусь? Возможно, надо идти на юг в соответствии с заданием. Думай, Виктор, думай, что делать и как быть. Хорошо, будем действовать по обстоятельствам. Для начала нужно найти ближайшее поселение и понять, куда я попал. Затем выйти на связь с центром, дать о себе знать, найти связного, вероятно, он сможет объяснить, что произошло, почему зима вдруг резко превратилась в лето. А если я не в точке задания, а в другой стране, на другом материке? Или это опять проверка? Вопросов много… Нужно определиться с ориентиром и запомнить это место, чтобы в случае чего сюда вернуться», – так думал Виктор, озираясь по сторонам.

Взяв рюкзак и развязав узел, он достал навигатор. Дождавшись, пока произойдет загрузка, попытался определить свое местоположение, но прибор, как назло, выдавал только одно сообщение: «Связь со спутником не обнаружена». Попробовав пару раз перезагрузить устройство и определить свои координаты, капитан оставил эту затею и достал старый, потертый временем компас. «Ну, что же, старичок, теперь только ты мне помощник. Надо описать ориентиры и как-то зашифровать эти данные. Что здесь можно приметить? Предположим, что я здесь, – сказал Виктор сам себе. – Значит, эта точка и будет тем местом, откуда я начинаю свой маршрут и далее, двигаясь по компасу только строго на север, по ходу движения буду отмечать количество пройденных шагов и выбранные на пути ориентиры. Но шаги в цифрах писать нельзя, значит, буду ставить галочку каждые триста тридцать три шага, на шестьсот шестьдесят шесть шагов из галочки сделаю треугольник, а на девятьсот девяносто девять закрашу его. Нет, тоже не пойдет, собьюсь и сам себя запутаю. А тут главное – не сбиться. Если счет не пойдет, то можно попробовать засекать время, тогда получится вычислить среднюю скорость движения, но все же главное – помечать ориентиры и как-то их шифровать на тот случай, если вдруг попаду в плен, чтобы никто не смог понять, что это значит. И писать лучше не на чистом листе, а среди старого текста на полях». Решив, как будет вести пометки в блокноте, Виктор взглянул на часы.

«Так, сейчас 00:30, странно, судя по часам, должна быть ночь, а вокруг день, не мог же я полдня в сфере болтаться. Может, что-то с часами случилось, сбились, забарахлили. А может, все-таки я на другом континенте, тогда бы все сошлось, день стал бы ночью, а ночь – днем. Ладно, разбираться буду позже, со временем все само собой выяснится. Как в народе говорится, утро вечера мудренее. В путь, не стоит терять времени», – напутствовал сам себя разведчик.

От точки приземления путь по компасу на север пролегал по густому и ветвистому лесу. Трава и сухие ветки хрустели под ногами. «Да что же так громко ветки ломаются? Меня так могут услышать и заметить, надо идти тише и аккуратнее, чтобы раньше времени не обнаружить себя. Да и самому надо хорошо слушать лес. Если вдруг встрепенутся птицы, значит, кто-то еще есть, – подумал Виктор, делая свою первую пометку в блокноте. – Заметка – это, конечно, хорошо, но нужно и как-то оставить пометку, где я шел. Вот это большое поваленное дерево – отличный первый ориентир, – оглядывая дерево, подумал Виктор. – Ну да, отличный ориентир, корни вырвались из земли, но не до конца. А если отодвинуть немного мох, можно и зарубку сделать. Что ж, первая зарубка готова и незаметна, а я сам найду ее без труда. Значит, так и буду делать пометки на ориентирах: на камнях – царапать, а на поваленных деревьях – ближе к земле знак вырезать.

Что за чертовщина? Шесть часов уже в пути, а солнце до сих пор в зените. Как такое может быть? А что, если это белая ночь или полярный день, то тогда вопрос, как меня могло отнести так далеко, а если и отнесло, то почему сейчас лето, а не зима. Или это все-таки другой материк? И что это за светящаяся сфера была?» Как он ни пытался отбросить от себя эти мысли, они снова и снова возвращались к нему и не давали покоя. Брожение мыслей прервало урчание голодного желудка. «А ты прав, надо и подкрепиться, – подумал Виктор, – а то все идем и идем. Можно на привал остановиться», – разговаривал сам с собой капитан. Присев на поваленное дерево, он сбросил рюкзак, достал завернутый в ткань ржаной хлеб и увесистый шматок сала, отрезал по небольшому кусочку того и другого. Хорошо бы иметь концентрированный сухой паек, но нет, не может его быть у него по заданию. Придется довольствоваться тем, что есть. Съев свой скромный ужин и запив это все водой из фляги, завернул снова хлеб и сало в ткань, положил все обратно в рюкзак. Желудок, только почувствовав вкус еды, недовольно заурчал, требуя продолжения. Появилось желание продолжить трапезу, но еду нужно экономить, это Виктор понимал хорошо. Посидев еще немного, он встал и продолжил путь. Спустя еще несколько часов ходьбы он услышал голоса. Разговаривали трое. Виктор остановился и медленно присел на корточки за деревом, затем легонько, чтобы не шуметь, прилег и медленно, стараясь как можно тише, стал перебираться по земле навстречу голосам. На краю дороги в конце просеки стояли трое. Одеты они были как-то странно, можно даже сказать архаично: в длинные узо́ристые рубахи и широкие штаны, наподобие тех, что рисовали в книгах про древних славян. Так как они стояли далеко, то было сложно услышать, о чем они говорят, да еще, как назло, ветер относил слова, обрывая фразы разговора. Кроме того, что они были одеты странно, так они еще держали в руках длинные резные увесистые посохи, но посохи были явно не деревянными, так как блестели на солнце. Виктор подполз еще ближе и снова попытался прислушаться, о чем говорили незнакомцы, но ветер продолжал относить слова, так что попытка оказалась тщетной. Судя по услышанным обрывкам фраз, говорили на русском языке. Внешний вид людей настораживал, тем более разговор о чьих-то поисках. Виктор решил не спешить и присмотреться, что мужчины будут делать дальше. Разговор длился недолго, закончив беседу, трое незнакомцев стали прощаться. Дальнейшие события повергли Виктора в шок. Попрощавшись друг с другом, двое из мужчин приподняли посохи и со всей силы ударили ими о землю, в момент удара место, где они стояли, резко озарилось светом, который был точно таким же, как тот, в который затянуло Виктора в небе. Образовавшаяся световая воронка подняла большое количество пыли, яркая вспышка ослепила глаза. Когда свечение исчезло, а зрение восстановилось после яркого света и попавшей в глаза пыли, разведчик увидел, что на дороге остался стоять только один из троих, двое других бесследно испарились, как будто их и не было. «Как же так, куда они делись? Неужели они успели уйти с дороги? Или в лес зашли, потому и не вижу их?» – рассуждал Виктор. Не успел он перестать удивляться, как услышал?

– Ну, чего там разлегся? Выходи.

Виктор вжался в землю. «Так, тихо, не шевелиться, не могли же меня заметить, – подумал он. – Может, это кому-то другому сказали?»

Но мужик на дороге смотрел именно в его сторону и продолжил:

– Ну что, долго мне тебя ждать? Давай, выходи, хватит прятаться. Я давно тебя приметил, не бойся, просто поговорим.

Виктор встал, отряхнул одежду и, взяв свой нехитрый скарб, пошел к мужику.

Издали казавшийся коренастым и высоким, вблизи мужчина предстал стариком: глубокие морщины избороздили все лицо, а большинство волос посеребрила седина.

– Добрый день, – сказал Виктор и протянул руку.

– И тебе не хворать, мил человек, – протянув в ответ свою руку, сказал старик. – Ты кто такой, отколь тут взялся, как звать-величать? И чего прячешься по кустам?

– Звать меня Виктор. Заблудился я немного, отец, вот ищу дорогу домой. А прятался потому, что мало ли кого встретишь, места чужие, и, может быть, люди лихие.

– А откуда ты? Может, я помогу найти тебе дорогу домой.

– Деревня Боровлянка. Слыхал про такую?

– Нет, не слыхал. А что рядом с ней есть? Может, я про те места слышал.

– Зверинка, Луговое, Курган.

– Нет тут таких деревень. Видимо, долго ты плутал, мил человек.

– Наверно. А не подскажете, какой здесь ближайший большой населенный пункт или районный центр?

– Ну, пункт не знаю и про центр не скажу, а вот до града Вольного верст сто будет.

– А не скажете, что за град такой и кто в нем сейчас стоит? Под кем он?

– Под людьми вольными, под кем еще он может быть?

– Нет, я не про это, я про то, объединенный демократический союз или возрожденный союз – кто из них там правит.

– Ну, ни про тех, ни про других не слышал и могу сказать: там точно таких нет. Кто такие объединенный и возрожденный, поясни-ка.

– Ну, объединенные – это в основном страны бывшего Евросоюза и остатков Америки. А возрожденный союз – это территория России, бывшие союзные страны и почти все славянские государства. Так что в союзе много разных национальностей. Я вот, например, русский.

– Как ты сказал? Русский?

– Да, русский, русич, славянин.

– А это что, одно и то же? Ты меня извини, если тебе кажутся странными вопросы, стар я и хочу для себя понять.

«Странный какой-то старик, и вопросы странные», – подумал Виктор.

– Да ничего страшного, все хорошо. Все верно, отец, говоришь: русские, русичи и славяне – это, можно сказать, одно и то же, один народ. Ветвей у славян много: белорусы, украинцы, сербы, поляки, да и еще много других народов образовалось. Вот я к русским отношусь.

– Давно я не слышал про род славян. Даже и забывать стал, что были такие. А знаешь что, Виктор, пойдем ко мне, есть у меня карты старые да записи разные, может, в них и найдем что-то полезное для тебя. Ну, заодно и отдохнешь с дороги, и, может, вместе и сможем понять, как тебе помочь и как твою Боровлянку найти. На перепутье оно, знаешь, неправильно беседы о судьбе вести.

«Вопросы странные задает, дурачком непонятливым прикидывается, наверное, заманить к себе хочет, а может, и прямо врагам в лапы сдаст».

– Да неудобно как-то вас стеснять.

– А ты за меня не думай, что мне удобно, а что нет. Где тебя научили старикам перечить?! Пошли, ты будешь моим гостем. Может, мне, старику, приятно с молодым человеком поговорить, это, так сказать, отрада для уставшей старой души.

«Точно решил заманить, надо быть осторожнее. Прибить его – так неизвестно, куда эти двое делись, может, из леса наблюдают и ждут, пока я ошибку сделаю. Думай, думай быстрее, как поступить. Ладно, была не была», – решил капитан.

– Ну, если я не в тягость вам буду, то с удовольствием стану вашим гостем.

– Тогда пошли, чего время терять? Скоро свет уйдет, и тьма сядет. А путь неблизкий.

Дорога до дома заняла около часа. Старик свернул по тропинке в лес.

– А вы что, в лесу живете?

– Да, в лесу. Ты не пугайся, я тут один живу, из всех соседей – звери да птицы, а люди редко здесь бывают, не то что раньше. Времена стали лихие, сложные.

«Заговаривает зубы, нужна предельная концентрация внимания». Аккуратно достав нож из-за пояса, Виктор засунул его лезвием вверх под рукав рубахи.

– Что-то я никак ваш дом разглядеть не могу.

– Да вон, видишь, впереди полянка, на ней и живу.

«Полянку вижу, а дома нет. Точно заманивает. Нужно сделать шаг ближе, в случае чего чтобы не успел дернуться, или прикрыться им».

– Все равно не пойму, полянку вижу, а дома-то где?

– Сейчас увидишь. Вон огромное поваленное дерево, – сказал старик. – Сейчас обойдем дерево с другой стороны. А ножечек можешь убрать, не понадобится он тебе. Если бы хотел что-то с тобой сделать, ты бы и пикнуть не успел.

«Как он смог заметить?!» Сердце бешено колотилось, внимание было на пределе. Сейчас все решится.

С другой стороны поваленного дерева перед глазами Виктора предстала совершенно другая картина. Поляна была ухоженной и зеленой, кругом аккуратные тропинки и цветы, а дом действительно был – внутри ствола. Кроме него и старика, на поляне не было других людей. Но расслабляться не стоит.

– Вот так чудеса, первый раз в жизни такое вижу. Это же сколько труда и мастерства понадобилось, чтобы такую красоту сделать?

– Спасибо тебе, мил человек, за похвалу, давненько мой труд никто не хвалил. Ну, не стой, пошли в терем, травяным сбором напою да подумаем, как тебе помочь.

Дом внутри оказался просторным и уютным. Чистота, порядок, мастерство выполнения и рациональное расположение всех предметов восхитили гостя.

Старик окликнул Виктора:

– Садись за стол, сейчас трапезничать будем.

Хозяин открыл печь, из которой сразу повеяло теплом и аппетитным запахом. С виду старик, но неповоротливостью он не страдал, наоборот, с ловкостью молодого парня быстро накрыл на стол и сел напротив гостя.

– Давай сначала отобедаем, а потом я задам тебе несколько вопросов, по ответам на которые станет ясно, как тебе помочь.

– Хорошо, давайте, с удовольствием отвечу, на что смогу.

– Тогда приятного аппетита, после будем разговоры разговаривать.

Еда была вкусной и сытной, желудок принял ее с благодарностью.

– Спасибо за угощение, давно я так вкусно не обедал, – сказал Виктор, встал из-за стола и почему-то поклонился старику.

– Спасибо за добрые слова. А теперь ответь мне еще раз: ты говоришь, что ты русич. Верно?

– Да, верно.

– А знаешь ли ты хотя бы примерно, где ты сейчас находишься?

– Затрудняюсь сказать, но вариантов немного. Точнее, только два: могу быть на объединенной территории или на соединенной.

– Говорит тебе что-нибудь такое название, как Навь?

– Первый раз слышу.

– А знаешь ли ты о запрете посещать Навь всем, в том числе и славянам, за отступничество от своей веры?

– Не понимаю, о чем вы сейчас говорите. Это что, какое-то распоряжение новых властей?

– Потерпи, скоро я тебе все проясню. Но нужно мне еще кое-что сделать.

«Точно объединенный прихвостень, про какую-то навь толкует, про законы, запрещающие посещать эту навь, видно, как с евреями что-то придумали, чтобы народ сгубить, сволочи. Ну, ничего, старик, сейчас ты мне за все ответишь и все расскажешь».

Старик, не обращая внимания на грозный взгляд Виктора, встал и достал из-за печи два длинных посоха, чем-то похожих на те, которые были у его собеседников. Что-то прошептав себе под нос, он резко воткнул их в отверстия посреди комнаты. После чего снял с пояса тряпичный кошель, развязал его, достал два резных камня с непонятными символами и положил каждый из этих камней на верхушку посоха. Затем старик зашептал на непонятном языке, а потом резко обернулся, смотря прямо в глаза Виктору, подошел к нему и повелительно сказал:

– Вставай и следуй за мной – пройди между посохами.

«Что задумал этот старик? Явно отвлекает внимание. Еще и взгляд такой, аж насквозь прожигает».

– А для чего это надо?

– Сделай так, как прошу, и после этого отвечу на все твои вопросы. Вот, смотри, я сам пройду и встану напротив, чтобы ты не боялся.

– Да не боюсь я.

Старик первым прошел между посохов, и ничего необычного не произошло.

– А теперь ты.

Виктор сделал несколько шагов и застыл в оцепенении: посреди круга тело сковали судороги, каждая мышца стала неподвижной, как будто вместо крови по жилам побежал свинец. Пронзила жуткая боль.

– Ах ты гад! Что это такое, что ты со мной сделал? – прошептал, теряя сознание, Виктор.

Старик подбежал к нему и снова зачитал стих, после чего выхватил один из посохов и отвел его в сторону. Виктор упал на пол как подкошенный. Голова кружилась, только что съеденная еда так и норовила выпрыгнуть обратно.

Старик подхватил падающее тело как пушинку и, взяв под руки, положил на лавку.

– Ты прости, что не предупредил о боли, но, если бы я сказал, было бы еще хуже. Ты полежи немного, отдохни, а как будешь готов, я все объясню. И никакой я не гад, и зла тебе не желаю. Теперь мне многое понятно, хотя вопросов стало еще больше.

Виктор хотел было что-то сказать, но веки наполнились свинцовой тяжестью, и он, сам того не желая, погрузился в сон.

Проснувшись, Виктор не стал открывать глаза, а стал прислушиваться к происходящему. В избе было тихо, только шаркающие шаги одного человека, возможно, старика. Капитан осторожно попробовал пошевелиться. Руки и ноги не были связаны.

Старик заметил, что Виктор очнулся, и произнес:

– Как твое самочувствие?

«Да он еще и издевается», – подумал Виктор.

– Да вроде нормально. А что это было? Вы обещали, что объясните мне все.

– Задачу же ты мне задал, путник нежданный.

– О чем это вы?

– Дело в том, что не должно тебя быть в нашем мире, вход для тебя сюда закрыт, запрещено это законом – законом родоверов, за отступничество от рода своего.

– Каких еще родоверов, за какое отступничество? Ты чего такое мелешь, старик?

– Расскажи-ка по порядку, как ты очутился в этом мире, что в последнее время с тобой происходило странного.

– Да ничего не происходило. Я вас не понимаю, о чем вы?

– Вижу, что непонятного для тебя много, да я и сам бы удивился. Еще вижу, что опасаешься ты меня и не можешь никак понять и принять, что ты не в своем, а в другом мире. Но я поведаю тебе все, что сам знаю и что прояснить смогу, после этого все для тебя на свои места встанет и понятным будет. Но только и ты должен пообещать мне, что не испугаешься, не закричишь и бежать не бросишься, а будешь принимать информацию, какой бы она ни была. Обещаешь?

– Ну, обещаю, а чем ты меня, старик, можешь напугать? Если только не опоишь меня еще раз. Но знай: я так просто не дамся, – сказал Виктор, вскакивая с лавки.

– Скоро сам все поймешь. Только смотри, обещание свое держать надо, а иначе лихо тебе будет. Последний раз спрашиваю: точно хочешь быструю правду увидеть? Но прими ее как есть, потом обратного пути не будет, придется тебе три круга пройти, чтобы домой возвратиться. Отвечай немедля, готов или нет.

– Готов, чего тут бояться? Я вас, вражеских прихвостней, и до этого не боялся, и сейчас ты меня не испугаешь.

– Ну, смотри, раз решил идти до конца, иди, только глаз не отворачивай и держи свое слово.

– Хватит попусту говорить, поясняй, где я и что это за место.

– Ну, смотри, слово твое, тебе за него и ответ держать.

В тот же миг старик снял тулуп и, бросив его на пол, произнес быстро непонятные слова. Комната наполнилась дыханием ветра и тепла, огонь загудел в печи, пытаясь вырваться наружу, а старик закрутился, как волчок. С каждым оборотом его вращение усиливалось, так что его лик перестал быть виден, и когда от скорости вращения стало невозможно разглядеть силуэт, воздушный шар стал наполнять комнату. Виктор, как зачарованный, смотрел на происходящее. Вдруг шар исчез так же неожиданно, как появился, и на том месте, где стоял старик, оказался огромных размеров медведь. От неожиданности Виктор отпрянул назад, но взгляда не отвел. Медведь подошел к нему вплотную и, смотря прямо в глаза, произнес голосом старика:

– Молодец, что взгляда не отвел, иначе смерть мгновенная к тебе бы пришла.

Виктор, как завороженный, смотрел в глаза огромному медведю, белые огромные зубы зверя почти касались его лица, а дыхание обдавало жаром.

– Отвечай мне, путник, да не смей врать: кто ты и что ты тут делаешь? И помни, что ты мне обещал.

Виктор хотел было сказать, что не понимает сути вопроса, но его голос, как после сыворотки правды, отвечал всю подноготную:

– Меня зовут Виктор, я боец воссоединенной и возрожденной армии. Я не знаю, где я сейчас. День назад при прыжке с самолета я попал в светящийся круг и вместо зимней России мгновенно очутился в этом солнечном месте.

– С кем ты заключил сделку, чтобы проникнуть в наш мир?

– Я уже говорил и повторю еще раз, – более уверенным тоном произнес Виктор, – ни с кем я сделок не заключал, я служу своей воссоединенной родине и братскому народу, и задача моя – бить врагов до последней капли крови, пока все они не исчезнут с нашей земли. И я не знаю, кто ты и каким образом творишь то, что сейчас происходит, но я не боюсь тебя, ибо не верю в твою силу и в это наваждение.

– Ах, ты не веришь в меня и не боишься, значит?

– Не верю и не боюсь, – ответил Виктор и даже сделал шаг вперед.

– Да как ты смеешь говорить такое, родоотступник?! – воскликнул зверь и ударил Виктора огромной лапой.

Виктор отлетел, снося все на пути.

– А теперь боишься?

– Нет, – ответил Виктор, не отводя взгляда от медведя.

– Тогда прощайся с жизнью, – сказал медведь и, разинув пасть, со страшным рыком бросился на Виктора. Но тот стоял смело, ведь уже не раз видел смерть. За секунду до того, как острые зубы должны были впиться в человеческое тело, зверь исчез, и напротив капитана снова оказался старик.

– Ты молодец, что слово сдержал и взгляда не отвел, – сказал хозяин дома.

– Кто ты и что это было?

– Я Берендей, и человек, и медведь в одном обличии.

– Что ты городишь? Быть такого не может. Чем ты меня напоил, что за галлюциногены мне дал?

– Это не галлюциногены, это все правда, хотя в нее и сложно поверить. Это в твоем мире такого быть не может, а раньше, до тех пор, пока вы богов своих не предали, мы жили бок о бок и бились плечом к плечу. Вы почитали нас, а мы оберегали вас.

– Что ты городишь?! Что за сказки? Хватит, говори, чего тебе от меня надо.

– Не шуми! В это сложно поверить, но тебя, видимо, затянуло в воронку, когда ко мне приходили жрецы звездного храма, и ты перенесся через этот световой портал из своего мира в наш, хотя по всем законам тебе и твоим сородичам сюда путь запрещен. Видимо, те, кто должен следить за сохранением закона в вашем мире, опять ведут вас к смерти и вырождению. Или кто-то что-то задумал и хочет повернуть закон вспять и нарушить равновесие. Ты же слышал, наверное, про то, что до христианской веры люди поклонялись Перуну, Хорсу, Даждьбогу, Стрибогу, Семарглу, Мокоши и другим богам из пантеона славы?

– Слышал я эти языческие сказки, да и вера в Христа из этой же серии. Вера – опиум для народа. Но при чем тут я?

– А ты слышал, что сказка – ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок? В любой сказке есть частичка правды, только не каждому эта правда открывается. Так вот, когда времена лихие у вас настали и начали вы отделяться от корней своих, тогда возникла борьба за веру вашу, но не захотели вы ее ценить, и разгневались боги тогда на род ваш, и были вы прокляты и изгнаны из земель святых, и был путь вам закрыт к землям предков и вековым знаниям.

– Каким еще землям, о чем ты? Ты говорил, все ясно будет, а пока только еще больше вопросов.

– Иди сюда, сам все увидишь.

– Ну и что же ты мне хочешь показать?

Старик выдвинул ящик стола и достал большое зеркало с двумя ручками, обрамленное золотым окладом.

– Возьмись за ручки и взгляни в зеркало. Посмотри пристально на свое отражение. А после этого произнеси слова: «Памяти прах, растворенный в веках, для меня раскрой, мысли мои возьми и сквозь время неси, хочу ведать, и знать, и прошлое познать».

– Что за бред ты несешь? Что можно увидеть в зеркале?

– А ты попробуй. Или испугался? Пока я тебя ни разу не обманул.

– Хорошо, попробую, но смотри, не дай бог что вытворишь – не пожалею тебя и не посмотрю, что ты в возрасте. Как ты там сказал? Повтори еще раз слова, которые надо произнести. Ну, да была не была.

Виктор взял зеркало за ручки и, взглянув пристально на свое отражение, произнес:

– Памяти прах, растворенный в веках, для меня раскрой, мысли мои возьми и сквозь время неси, хочу ведать, и знать, и прошлое познать.

Отражение затряслось, и на поверхности стали образовываться волны, такие же, как если в воду бросить камень, затем картинка зашевелилась и, как в обратной съемке, пошла назад. Виктор попытался отвести взгляд и посмотреть на старика, но какая-то неведомая сила держала его взор и не давала пошевелиться. «Хватит», – подумал Виктор и решил разжать пальцы, но руки как будто вросли в ручки. Рябь по зеркалу бежала все сильнее и сильнее, в какой-то момент Виктор почувствовал, что какая-то неведомая сила постепенно затягивает его внутрь зеркала. В какой-то момент сил сопротивляться не осталось, и разум просочился сквозь рябь волн, и через некоторое мгновение капитан очутился с противоположной стороны. Странно было видеть самого себя, стоящего у большого ока с напряженным взглядом, устремленным вдаль. За спиной виднелся старик со светящимся посохом. Виктор попытался разглядеть, что он делает, но в этот момент ветер подхватил его и резко понес в сторону.

Наконец движение замедлилось, и его разум погрузился в чье-то неизвестное тело, он видел и слышал все, что происходит, но не мог руководить ни руками, ни ногами.

– Ну что, Стрибог, мы вроде бы достигли нужного места. Долго мы шли сюда, и вот он, Мидгард, наш новый дом. Мир, в котором все будет по-другому.

– Осталось только проверить экологические параметры и наличие разумных существ.

– Эта планета была занесена в список заповедников. Неподходящим фактором является более высокое воздействие притяжения и атмосферы.

– Не нужно цитировать архивы, я и сам их знаю не хуже тебя. Но эти записи делались две тысячи лет назад, за это время здесь могло многое произойти. Тогда и наш родной дом был цветущим садом, а сейчас там руины, радиация погубила все живое.

– Капитан, мы входим в зону возможности использования исследовательских капсул.

– Осмотровой группе приготовиться к погрузке.

Стрибог, в разуме которого находилось сознание Виктора, встал и, подхватив стоящий рядом чемодан, побежал по светящемуся коридору. В конце его виднелась открытая дверь, туда сбегались другие члены экипажа в блестящих костюмах. У входа всех встречал пожилой мужчина и проводил вдоль тела каким-то светящимся прибором.

– Лекарь, ты, конечно же, на своем посту.

– Это мой долг. А вы, как всегда, нарушаете мои рекомендации. Старшему помощнику нужно быть примером. У вас превышен показатель сердечной активности.

– Ничего страшного, это просто волнение от возможности впервые ступить на Мидгард.

– Ничего не может быть неважного, я внес необходимые корректировки в ваш костюм, он произведет нужную терапию. Прошу соблюдать требования безопасности и не вести себя безрассудно, как вы это обычно делаете. А по возвращении зайдите ко мне для проведения комплексного осмотра.

– Хорошо, обязательно зайду. А сейчас нас ждут великие свершения.

Не дав сказать лекарю что-то еще, Стрибог забежал в капсулу и, поприветствовав экипаж, отдал команду на вылет.

В окне пролетали тучи и уже виднелись реки и деревья, но все расплывалось из-за высокой скорости. Капсула так же резко остановилась, как и начала движение.

– Старший помощник, мы в заданной точке, все системы работают в штатном режиме.

– Приготовиться включить защиту, действуем согласно ранее утвержденному плану.

Стрибог дотронулся до руки, и вокруг его головы образовалась светящаяся сфера. Приятный женский голос произнес:

– Система защиты включена.

– Вывести показатели членов команды.

На сфере появились непонятные символы.

– Добро. Показать данные об окружении, параметры атмосферы, данные мониторинга.

– Данные переданы.

Стрибог стал передвигать светящиеся символы в воздухе.

– Вроде все нормально. Всем приготовиться. Выпустить стойки.

– Стойки выпущены, двери готовы к открытию.

– Открыть дверь.

– Дверь открыта.

– Ну, здравствуй, Мидгард, ты ждал меня, я иду к тебе. Всем членам команды приступить к выполнению поставленных задач согласно расписанию.

Стрибог шагнул в открытую дверь, и его взору открылась огромная поляна, за которой виднелась опушка леса. Раздался сильный грохот и шум. Повернувшись в сторону шума, Виктор глазами Стрибога увидел, как с неба спускаются еще три огромные, наполненные ярким светом металлические капсулы. На высокой скорости они, не долетая до поляны и не касаясь земли, резко изменили направление и разлетелись в разные стороны. И когда последняя из капсул скрылась из зоны видимости, Стрибог снял с плеч рюкзак, достал серебристую трубку, которую воткнул в землю. Затем из рюкзака был извлечен шар и плоская серебристая пластина. Положив шар на землю, Стрибог провел рукой по пластине. Она осветилась, и ее поверхность наполнилась непонятными символами. Проведя пальцем по символам, Стрибог на секунду взглянул на шар и снова перевел взгляд на пластину. Шар встрепенулся, оторвался от земли и взмыл ввысь. Но поведение шара не отвлекло внимания Стрибога, он продолжал внимательно смотреть в планшет. Там вслед за символами проявилось изображение поляны, затем стали видны реки, горы, поля. Мужчина водил пальцем по изображениям и, изредка отвлекаясь от производимых манипуляций, произносил: