Текст книги "Погонщица единорогов"

Ни там, ни здесь

Я не знаю, что это было. Всем знакомо ощущение дрёмы, когда ты вроде осознаёшь окружающее, но сил пошевелиться просто нет. Минуты словно плывут сквозь тебя, но в то же время стоят на месте. Обычно такое состояние заканчивается погружением в сон или пробуждением.

Так вот, я лежал в кровати и чётко осознавал присутствие рядом Оксаны. В спальне царила абсолютная тьма, и лишь отсвечивали зелёные глазки настенных часов да изредка по потолку пробегала световая волна от проехавшего автомобиля. Жена тихо похрапывала, и так же тихо щёлкали часы.

Так вот, я рубил тварей перед входом в небольшую крепость. Только в моём теле сидел кто-то другой – ловкий и опытный. Он хорошо знал, когда нужно уклониться, чтобы острые клыки щёлкнули в стороне, когда врезать пауку в открывшееся пузо и рубануть его по сочленениям лап, а когда прокатиться по чёрной от крови земле, чтобы быстрый Страж не успел исполосовать когтями.

Оксана повернулась на бок и положила руку на мой живот. Луч фар скользнул по циферблату часов. Скоро уже нужно подниматься, если я хочу и сегодня устроить пробежку. Супруга что-то пробормотала. Вроде имя.

Меч, казалось, вырос и оказался способен доставать противника даже на большом расстоянии. Кажется, твари, прежде наседавшие со всех сторон, полностью утратили пыл и теперь пытались убежать. Но тот, кто сидел в моём теле, не собирался этого допускать. И всё время, пока хоть один Меченый оставался на ногах, я удерживал его между собой и Стражем. Того это дико бесило, и в конце концов, когда действительно остался последний Меченый, главный монстр сам сбил его с ног и бросился вперёд.

Запищал будильник.

Здесь

Я довольно бодро перебрался через недовольно сопящую Ксюху и даже успел выбраться в коридор, когда ощутил, что с телом что-то не так. Очень не так. Задница ныла, точно… Чёрт возьми, я же полночи скакал верхом! Позвоночник стал колом, а правая ладонь горела, словно её разрезали ножом.

Включив на кухне свет, я принялся себя изучать. Кроме шуток, на коже имелся заживший шрам от давнего пореза – белая полоса, пересекающая линии жизни и судьбы наглой толстой гусеницей. След, которого вчера не существовало совсем. Блин, на ягодицах обнаружились пятна синяков, к которым я не мог прикоснуться. Ну и в довершение всего на щеке кровила свежая царапина. И, ёлки-моталки, я хорошо знал, когда и где её заполучил. Во время боя с Мечеными длиннолапая тварь, смесь богомола и гориллы, сумела-таки пробить защиту. Лишь в самый последний момент мне удалось увернуться и вместо отрезанной башки дело ограничилось царапиной.

Я залез в аптечку и смазал царапину йодом. Потом осторожно прошёлся по синякам специальным гелем. Стало значительно легче, но вопрос «Какого хрена?» так никуда и не делся. Мои сновидения настойчиво лезли в реальный мир, и чем дальше, тем назойливее становились проникновения.

Спрятав медикаменты, я в некоторой задумчивости натянул спортивный костюм и вышел из квартиры. Лишь садясь в лифт, вспомнил, что собирался отменить пробежку в связи с форс-мажором состояния организма. Так или иначе, но возвращаться было бы глупо, поэтому, прихрамывая на обе ноги, я отправился на стадион.

Как и вчера, на противоположной стороне меланхолично перебирала конечностями девушка в тёмной ветровке. Как ни странно, но, начав бежать, я ощутил, что боль отступает, сменяясь бодростью и приливом сил. Удалось даже преодолеть целых пять кругов, а на турнике, к собственной гордости, подтянуться аж десять раз. Спрыгнув, обнаружил рядом коллегу по несчастью. Она глубоко дышала и разводила руки в стороны.

– Доброе утро, – поздоровался я, направляясь к лавке.

Капюшон коротко кивнул. На том приветствие и закончилось. Впрочем, чего обижаться? Люди сюда приходят делом заниматься, а не языком трепать.

Когда я вернулся домой, Оксана готовила кофе и задумчиво рассматривала тюбик с йодом. А, я его на столе забыл. Исцарапанная физиономия жену убила наповал. Впрочем, ненадолго. Она демонстративно хлопнула себя по лбу и ехидно ухмыльнулась:

– Тот гвоздь, под обоями. Ты его так и не вытащил? – Когда я пожал плечами, супруга кивнула: – Когда-нибудь проснёшься без глаза.

Мы выпили кофе, и я начал одеваться, собираясь на работу. Ксюха стояла в дверях и рассматривала меня. Потом подошла и провела ладонью по животу.

– Стал хорошо выглядеть. – Она подняла голову. – Для кого?

– Исключительно для тебя. – Было заметно, что мне не поверили. Да и то, скажи правду – всё равно не поверят. Я поцеловал жену в лоб. – У такой красивой женщины муж должен соответствовать. – Этим я окончательно поставил её в тупик.

Комплименты собственной жене делать вроде как-то глупо. Или так только считается? Почему иногда так сложно просто сказать: «У тебя классная причёска» или «Офигенная попа»? Почему, если это касается других женщин, то подобная ерунда сыплется, как из дырявого мешка, а дома – точно язык в заднице?

– У тебя – классная попа, – сказал я у самой двери и поцеловал Оксану в кончик носа. – Заводит. – И ушёл, оставив супругу стоять с открытым ртом.

Настроение от этого почему-то улучшилось так, что хотелось подпрыгивать. Даже пасмурные физиономии соседей по вагону воспринимались как-то по-другому. От нечего делать я начал придумывать каждому приключения в волшебном мире Страны. Вон тот толстяк наверняка торговец чародейской лавки, а тот гопарь в кепке сторожит путников на большаке с собственной бандой. А та девица с заспанной физиономией – разносчица пива в трактире и что есть силы лупит каждого, кто ущипнёт её за попу.

А вон тот старикан…

Чёрт, да это же тот, из сна!

Расталкивая соседей, я сорвался с места и попытался добраться до дедугана. Сомнений не было, хотя у этого вместо клочковатых зарослей была аккуратная клиновидная бородка и костюм-тройка, а не заношенный грязный плащ.

Меня материли, толкали локтями, и кто-то даже угрожал начистить физиономию. Самое обидное, что все усилия пропали втуне: пока я пробивал человеческую стену, поезд остановился на станции, и старик исчез, точно его и не существовало. Тяжело дыша, я злобно посмотрел вслед толпе, бредущей в сторону эскалатора, плюнул и полез обратно в вагон.

Творилась натуральная хрень. Ранения переходили из сна в явь, а люди из видения появлялись в реальном мире. Ну да, а ещё я успел посмотреть аж четвёртую часть ночного сериала. А эта дикая полуявь-полусон, в которой я барахтался сегодня утром? Я уже вообще потерялся, на каком свете нахожусь!

Весь день я пытался свести воедино те концы, которые торчали из непонятного клубка, но они упрямо вырывались из рук и больно хлестали по лбу. Это я к тому, что башка разболелась немилосердно, так что пришлось идти в медчасть и просить таблетку. Медсестра сделала запись в журнале, поинтересовалась причиной появления царапины на роже, померила давление и сообщила, что вид у меня болезненный, хотя все показатели в норме.

Но это ещё оказалось пустяком по сравнению с тем, что мне высказал Костя после работы, когда я отказался выпить с ним кружку пива. Товарищ долго и печально разглядывал меня, а потом сообщил, что человек, который не пьёт, «или больной, или падлюка», и я под осуждающими взглядами остальных коллег направился к метро.

Впрочем, я решил не опускаться на первой же станции, а пройти по свежему воздуху. Голова ещё потрескивала, точно её распирало изнутри, а вот в самом теле продолжала бурлить необычная после рабочего дня бодрость. Помимо всего прочего, шагая в толпе, я заметил ещё одну забавную штуку. Почему-то мужики, которые выше и плотнее меня, начали освобождать мне дорогу, точно на них шёл опасный хищник. А вот женщины, и постарше, и помоложе, посматривали с неким особым интересом. Забавно. И как-то добавляло уверенности.

Вспомнилось, как однажды мы возвращались с Оксанкой поздно вечером и встретили в подворотне группку молодых людей. Все изрядно подвыпившие. Они вздумали к нам приставать, и, скажу честно, я изрядно испугался. Так что от хулиганов мы уходили едва не бегом. Ксюха тогда успокаивала меня, говоря, что один я всё равно не справился бы с четвёркой задир. Однако я так и не забыл взгляд жены, в котором сквозило почти неприкрытое презрение. Интересно, а как я поступил бы сейчас?

Совершенно незаметно для самого себя я преодолел пять станций и обнаружил, что прошёл почти целый час. Пришлось сосредоточиться, сесть на маршрутное такси и дальше добираться под её скрип и бойкую скороговорку водителя, не выпускающего из рук телефона. Обычно дух захватывало, когда четырёхколёсная душегубка преодолевала повороты, но после ночной скачки в седле сейчас внутри ощущалось лишь холодное спокойствие.

Прежде чем идти домой, я заглянул в маркет и, найдя кондитерский отдел, замер перед витриной с тортами. Пришлось основательно напрячь память и вспомнить, что Оксана любит «Киевский». Когда-то давно я регулярно покупал ей его, но потом жена сказала, что полнеет, и категорически запретила пичкать её сладостями. Больше я тортов не покупал, хоть иногда и видел, как супруга смотрит на них и тяжело вздыхает.

Завтра – день рождения, но торт я решил купить именно сегодня. Как и бутылку её любимого шампанского «Асти», которое Ксюха пила ещё во время наших встреч. Чёрт возьми, я просто хотел сделать жене что-то приятное!

Однако купленный торт едва не послужил причиной скандала. Во-первых, жена успела вернуться домой, и теперь её очень интересовало, где это носит благоверного. Во-вторых, она заметила предметы в моих руках, и её разобрал смех.

– Совсем из графика выбился? – поинтересовалась Оксана и села за стол, заложив ногу за ногу. Обычно именно в этой позе она начинала самые жуткие скандалы. – Или это не мне предназначалось? Что, другой на месте не оказалось?

– Если не заметила, – я спокойно поставил коробку на стол и повернул бутылку, чтобы жена могла видеть этикетку, – и шампанское, и торт – твои любимые. О дне рождения я помню, и к празднику это не имеет никакого отношения.

Тут супруга на несколько минут потеряла дар речи. Она вышла из своей боевой позы и, опустив руки между колен, растерянно уставилась на торт. В это время я молча достал из серванта два бокала, откупорил бутылку и разлил шампанское. Протянул один бокал Ксюхе. Пребывая в прострации, жена взяла его и очнулась, лишь когда я чокнулся бокалом с её.

– Но почему?! – почти взмолилась супруга.

– Просто так. – Интонации из детского мультфильма как-то очень легко и непринуждённо легли на язык, и я, улыбнувшись, сделал маленький глоток. – Ты пей. А потом торт будем есть.

Мы усидели всю бутылку, а после неторопливо схомячили почти весь немаленький торт. Естественно, после эдакого разговор об ужине никто не заводил. Ксюха заварила какой-то чай из своих элитных запасов, что прежде предпочитала употреблять в одиночку. Мы забрали остаток торта и сели на балконе. К тому времени наступил вечер, и свежий ветер ранней осени успел разогнать облака.

Чай действительно оказался очень вкусным, а вот последний кусок торта, если честно, едва не разорвал желудок, застряв где-то у горла. Оксана веселилась, вспоминая старый «Ералаш», где на спор поедали заварные пирожные.

От этого разговор как-то перешёл на воспоминания детства, и жена принялась рассказывать, как они с отцом ходили на речку и заблудились, блуждая по трухлявым брёвнам, соединяющим крохотные островки посреди сонного потока. Всплёскивая руками, Ксюха поминала каких-то ошалевших крыс, встреченных во время путешествия, и убеждала, что грызуны выглядели так же удивлённо и испуганно, как и путешественники.

В слабом свете, падающем из коридора, Оксана смотрелась намного моложе, и внезапно я вспомнил, что именно чувствовал к ней в ту пору, когда мы только начали встречаться. Вспомнил или вновь ощутил, я бы и сам не мог сказать. Однако спустя целую прорву лет, проведённых вместе, женщина, сидящая рядом, вновь казалась самой привлекательной на свете.

И поэтому, неожиданно для самого себя, я прервал её рассказ. Осторожно повернул голову супруги и наклонился к ней. Супруга замолчала, потом закрыла глаза, и её губы приоткрылись. И, чёрт возьми, это оказался самый прекрасный и возбуждающий поцелуй за прошедшие годы!

Уже много позже, когда я лежал в постели, ощущая волны сна, уносящие в неведомую даль, Ксюха подошла, села на край кровати и взяла мою руку в свою.

– Миша, – тихо позвала она.

Я приоткрыл глаз и увидел на лице Оксанки почти умоляющее выражение.

– Скажи: всё в порядке?

– В полном. – Я сонно усмехнулся и слегка сжал её пальцы. – Спокойного тебе сна, милая.

И всё исчезло.

Там

Голова кружилась и болела, словно накануне я мешал водку с пивом. Так, кстати, советует делать Костик. Ну, чтобы скорее достичь намеченного результата. Но ведь вроде была только бутылка шампанского на двоих? И почему так светло? Неужели я забыл поставить будильник и проспал на работу?

– Михаил, очнись!

Подстёгиваемый мыслью о возможном опоздании, я вскинулся и обнаружил перед собой Викторию. Девушка испугалась моего резкого подъёма и отпрянула, тут же хлопнувшись на зад. Ну и видок у неё… Даже после беспамятства я мог оценить множество царапин и ссадин, покрывающих кожу, не прикрытую одеждой. Ну, как одеждой… Вику схватили, когда она спала, а во время бегства завернули в кусок какой-то материи. Его-то она и использовала в качестве накидки. А из-под коричневой материи торчали рваные края ночной рубашки.

– Живой?

– А ты? – тут же спросил я, и девушка улыбнулась. – Ф-фу… Где все эти уроды?

Как вскоре выяснилось, «эти уроды», кроме одного, были здесь. Лежали в весьма живописных позах, разбросав в стороны конечности. Причём некоторые разбросали настолько далеко, что они находились отдельно от уродливого тела.

Поднявшись, я пересчитал трупы – тридцать четыре. Ого! А вот той злобной твари, которую я принял за Стража, не нашёл. Удрал, сволочь.

Я протянул руку и помог Вике подняться.

– Кто это их? – спросил я и, поискав, обнаружил свой меч.

Лезвие чистое, что и понятно: я не успел нанести ни одного удара. Ножны, кстати, так и остались висеть за спиной. Я сунул клинок на место. Вспомнил кое-что и посмотрел на ладонь: давно заживший шрам. Только вроде стал немного больше.

– Я думала, что ты, – удивлённо ответила Вика и почесала в затылке. – Очнулась, а они все лежат. И ты в самой гуще. Больше тут никого живого нет.

– Откровенно говоря… – Я вздохнул: очень хотелось прихвастнуть и выдать себя за великого воина, но выглядело бы это крайне нелепо. – Я отрубился в самом начале. Когда только Страж бросился на меня.

Мы посмотрели в глаза друг другу, после чего Виктория неуверенно пожала плечами. Я повторил её жест, и мы рассмеялись.

– Ладно. Чудны дела твои, Господи. – Я задумчиво пнул труп Меченого, и тот издал тихий хлюпающий звук. – Ты лучше расскажи, на кой они тебя украли и что это было вообще?

– Пошли внутрь. – Вика дрожала от холодного ветра, кутаясь в свою тряпку. Я бы предложил девушке свою одежду, но на мне была лишь мятая рубашка и такие же мятые джинсы. – Поищу, что надеть, а заодно кое-что расскажу.

Внутри маленькой крепости оказался полнейший беспредел. Нападавшие сумели одолеть десяток защитников и по своей непонятной и неприятной традиции всем оторвали головы. Пока Вика искала одежду, я, выполняя её указания, выносил на улицу тела и прятал их в подземелье, судя по всему, склеп для павших бойцов, – это были ряды каменных ниш со скелетами и мумиями, держащими на груди щербатые клинки. Воздух в подземелье был сухой и душный. Да и вообще, вся обстановка, вкупе со свежими трупами, давила на психику, поэтому я старался не задерживаться там. Хотя картинки, высеченные на полке, и выглядели весьма любопытно.

К тому времени как неприятная работа была закончена, Вика успела одеться. Одежда оказалась на пару размеров больше, но всё же лучше рваной хламиды. Рубашка из плотной белой ткани, заправленная в короткие штаны, полусапожки на шнуровке и куртка с меховым воротником. Девушка напоминала рыночную торговку, особенно впечатляли сапоги, делавшие её подобием кота из сказки. А полноту сходства дополняла надетая Викой шляпа с широкими полями. Одевшись, «модница» встала перед начищенным медным агрегатом, похожим на чайник-переросток, и принялась за наведение окончательного лоска.

Пока девица доводила себя до кондиции, я прошёл по всем комнатам центрального здания. Внутреннее убранство и до визита Меченых явно не блистало особым шиком, а сейчас так и вовсе обратилось настоящей свалкой из обломков мебели, кусков разорванной ткани и осколков битой посуды. Кроме того, здесь тоже валялись трупы нападавших, блестели лужи крови и лежало осиротевшее оружие защитников.

Судя по всему, до нападения комнаты центральной части крепости служили чем-то вроде столовой, спальни и ещё непонятно чем. Во всяком случае, в последнем помещении обстановку уничтожали с особым остервенением, оставив лишь обломки дерева. Возможно, здесь было святилище. Может, стоило заглянуть в бастионы? Думаю, трупы людей остались и там, но я уже слишком устал.

Виктория завершила марафет, ловко перевернула единственный уцелевший табурет и села. Поправила шляпу и кивнула мне: мол, давай свои вопросы. Девушка не выглядела очень уж удручённой или опечаленной гибелью солдат, и я тут же это ей выложил.

– Это – их работа?

Она пожала плечами:

– Защитников Перевала отбирают из особо отличившихся гвардейцев и тренируют долгие годы. Если они позволили себя убить, значит, были плохими защитниками. Впрочем, тут было два Стража…

– Два? – Странное дело. – Когда я пришёл, то видел только одного.

– Второй со штурмовой группой отправился к Перевалу. – Вика поморщилась. – Эти гады обладают способностями к внушению, и даже вся моя подготовка не позволила скрыть точку входа. Хорошо хоть, не стали копать глубже, торопились. Это даёт шанс догнать Отмеченных Печатью и остановить их. Ладно, сейчас я отвечу на твои вопросы, но сначала – ты. Где Лорд Защитник?

– Утащили на дно реки.

Глаза девушки стали огромными точно плошки, и я пересказал перипетии ночных приключений.

– Потом меня стукнули, и это всё, что я помню.

Виктория задумалась.

– Что-то во всём этом неправильно, – покачала она головой. – Пока я не могу понять, что именно. Хорошо, валяй свои вопросы.

– Что такое Страна?

– Место, где магия реально работает, – улыбнулась Вика. – Такие, как ты, обычно попадают к нам через особые Перекрёстки. В зависимости от того, какой путь избирает человек, он становится или обычным жителем Страны, или волшебным существом, или… Впрочем, третий вариант опустим. Странно, что ты попал сюда непонятно как. Прежде я о таком никогда не слышала. Если бы попасть в Столицу, то я спросила бы у своей преподавательницы, но Столица далеко, а времени у нас нет.

– Кто такие Отмеченные Печатью и что это вообще такое?

– Зло. – Вика развела руками, точно это короткое слово объясняло всё. Но потом решила пояснить: – Около трёхсот лет назад в нашей части Страны появились плохие места. Ну, люди их так называли. Там дохла скотина, а люди сходили с ума или просто не могли уйти, буквально блуждая в трёх соснах. Сначала это были совсем крохотные отметины – не больше полусотни шагов, но они быстро росли и соединялись между собой. Дикие животные, живущие в плохих местах, начали меняться, а чуть позже, когда в дурную землю попали человеческие сёла, это коснулось и людей. Изменившиеся вели себя как безумные, одержимые жаждой крови. А те, кто родился в плохом месте, стали теми Мечеными, которых ты уже видел, – оборотнями. Сотню лет никто не обращал внимания на всю эту чертовщину, а потом целая орда Меченых вышла за пределы Печати и атаковала несколько крупных городов. Два им удалось захватить. И тотчас границы Печати раздвинулись и поглотили взятые города.

– Погоди, – я задумчиво почесал подбородок, – до этого ты рассказывала о Печати, как о месте с необычными особенностями, меняющими людей и животных. Но чтобы организоваться и успешно атаковать целые города, необходимо какое-никакое руководство. И оно должно быть достаточно адекватным.

– Кто-то есть. – Девушка тяжело вздохнула. – Нет никаких сомнений, что Мечеными кто-то управляет. Возможно, этот неизвестный или группа неизвестных и создали саму Печать. Жили в прошлом колдуны такой мощи, однако, кто из них стоит за происходящим, не знает никто. Все разведчики, которых отправили за информацией, пропали без следа.

– Так, понятно, что ничего не понятно.

В разбитое окно повеяло холодным ветром, а в воздухе повисло серебристое конфетти снежинок. Я покосился на огромный камин, который истлевал последними искрами.

– Ладно, поехали дальше. При чём тут Оксана и её единороги?

– Леди Оксана. – Виктория погрозила мне указательным пальцем. – Не забывай. В других местах за подобную оговорку можно здорово пострадать. Да и вообще, постарайся забыть, что у Леди есть имя. Если оно станет известно Меченым, ситуация ухудшится ещё больше.

– Постараюсь. Так в чём дело-то?

– После удачного набега Отмеченные Печатью предприняли ещё несколько попыток… – Виктория внезапно улыбнулась. – Гляди-ка, как по писаному, ещё не забыла курс. Так вот, встал вопрос о сопротивлении, потому что силы Меченых и их количество неуклонно росли. Это, впрочем, неудивительно, учитывая количество людей, на тот момент проживавших в границах Печати. Полторы сотни лет назад армия людей и дружественных им существ атаковала Печать, а маги постарались прикрыть бойцов от чар дурной земли.

– Но? – Оно так и напрашивалось, судя по невесёлой физиономии рассказчицы.

– Мы потерпели сокрушительное поражение. В непосредственном контакте с Мечеными магическая защита исчезала, и люди начали паниковать. Они бросали оружие и бежали, а верховые животные сходили с ума и набрасывались на седоков. Отмеченные Печатью же, наоборот, сражались так, словно в них вселился сонм злых духов. Даже если такому бойцу отрубали конечности или вспарывали живот, он продолжал сражаться. Всех уничтожили бы, но в самый последний момент в бой вступили подоспевшие единороги. Они отбросили Меченых от отступающей армии и даже сумели погнать их обратно. Какая-то природная магия позволяла единорогам преодолевать чары Печати и вынуждала Меченых бояться врага.

– И Леди – что-то типа пастуха? – задумчиво спросил я.

– Нет, тут совсем другое. Да, Леди называют Погонщицами, но они скорее союзники или проводники между людьми и единорогами. Отсюда и требование чистоты, и тайное имя, известное немногим.

– Леди. И много существует Леди?

Виктория некоторое время сидела молча, рассматривая разбитые костяшки пальцев. Потом повернула голову, и я увидел страдание на юном лице.

– Одна. Леди Оксана – последняя.

Наверное, я выглядел очень удивлённым, потому что Вика тут же принялась объяснять:

– Изначально существовало десять Леди. Каждая со своим табуном, и в случае опасности можно было обратиться к любой. Если угроза казалась значительной, то выступали все Леди. Но последние пятьдесят лет происходит что-то страшное и непонятное. Леди гибнут одна за другой. Гибнут одинаково: враг проникает на Пастбища Короткой зимы – единственное место, где единороги не могут защитить союзницу, и там уничтожают всех.

– А этот, – я покрутил пальцами в воздухе, – Лорд Защитник… Он что?

– Лорд не имеет права находиться на Зимнем пастбище, за Перевалом. Туда вообще никто не имеет права заходить, и дорогу через Перевал знает только Леди и её помощница и преемница.

– Ага. Ты, значит.

Она кивнула.

– Так ты что – будущая Леди?

Она вновь кивнула.

– Погоди, но я же сам слышал, как Ок… Хорошо, как Леди звала этого Леонида. Завтра ей исполняется двадцать восемь, и они должны встретиться.

– Перед Перевалом, – терпеливо пояснила Вика. – Потом они собирались пройти в особое место и совершить там Ритуал Расставания. Тогда сила Леди перешла бы ко мне, а сама она могла бы сочетаться узами брака с Леонидом. – Девушка замялась. – Но с твоим появлением всё пошло наперекосяк. Вообще-то Леди собиралась уйти на сутки позже, вместе со мной, так что нападавшие едва рискнули бы напасть на усадьбу, зная, что их всех возьмут на рога. Но Леди оказалась вынуждена уйти, поэтому Меченым удалось меня схватить.

– Вынуждена? Почему?

– Из-за тебя, – прямо заявила Виктория и встала. Девушка подошла ближе, всматриваясь в моё лицо. – Пока ты лежал без сознания, Леди сказала, что ощущает странную связь между ней и тобой.

– Думаю, Леониду это не очень понравилось, – фыркнул я.

– Его это просто взбесило. Он даже порывался перерезать тебе глотку. – Вика цокнула языком. – А вот то, что он не знал: когда ты очнулся, Леди шепнула мне, что ощущение этой странной связи стало сильнее. Поэтому она решила отправиться к Перевалу раньше, чтобы разорвать непонятное колдовство. Ты по-прежнему ничего не хочешь рассказать? Вероятно, это сможет хоть как-то прояснить ситуацию.

В сущности, зачем мне скрывать очевидное? Если это сон, то все слова не имеют особого значения, а если – нет, возможно, правда реально поможет.

– В другом мире, там, откуда я, Ок… Леди – моя жена.

Глаза девушки полезли на лоб.

– Но она там – самая обычная женщина.

Вика помотала головой, отошла от меня и вдруг стала метаться по залу, переступая обломки мебели и тела Меченых. Девушка морщила лоб, тёрла виски и вообще всем своим видом показывала, что в её голове происходит напряжённая деятельность. Потом Вика остановилась и задумчиво уставилась в окно, которое продолжало пускать внутрь облака снежинок.

– Леди никогда не участвовала в сражениях с Отмеченными Печатью, – тихо произнесла она и сжала ладони в замок. – Помню, как-то она сказала мне, что очень надеется избежать этого до наступления совершеннолетия. Она ощущала неуверенность в своих способностях и даже в самом предназначении. Словно… Словно… – Виктория резко повернулась ко мне. – Словно часть её находится где-то в другом месте. Именно та часть, которая способна сражаться.

– Эй, эй, – поднял я руки вверх. – Ну и какой тогда смысл притаскивать к вам именно меня? Если это чья-то задумка, то им следовало взять и доставить сюда мою жену.

– Угу, очень умно. И у нас тогда окажутся две отдельные половинки целого. Нет, кто бы это ни сделал, он хорошо знал, почему поступает именно так. – Девушка кивнула, точно обрела утраченную уверенность. – Ну вот, Михаил, во тьме забрезжил свет, и мы с тобой можем отправляться к Перевалу. Меченых необходимо остановить до того, как они отыщут Тайную тропу. – Она направилась было к выходу, но остановилась. – Твари истребили всех верховых животных в крепости, но, судя по скорости твоего прибытия, ты добирался сюда не пешком.

– Взял коня на предыдущей стоянке. – Внезапно я вспомнил изуродованные человеческие тела, и меня передёрнуло. – На кой они людям головы-то отрывают?

– Разрывают связь души и тела, – задумчиво бросила Вика. – Где там твой конь?

Долго искать животину не пришлось. Испуганный конь топтался недалеко от входа в здание и косился на неподвижные тела Меченых. Впрочем, попыток ускакать не делал и легко позволил Вике взять поводья. А я смотрел на девушку, и в голове с неприятным жужжанием роились подозрения.

Итак, Леди, единственные защитники этого мира, погибают при загадочных обстоятельствах. Все атакованы и убиты в местах, которые считались абсолютно безопасными. Тем не менее именно в этих местах оказать сопротивление врагу невозможно. Дорогу туда знают только Леди и их помощницы. Понятно, что отбор проводится жесточайший, плюс каждая кандидатка лелеет мысль занять место Леди, но… Человек есть человек, и у каждого можно отыскать какую-нибудь слабость. Взять родственников в заложники, например.

Чёрт возьми, если Меченые посчитали, что Вика выложила им всю необходимую информацию, почему не прикончили, как остальных? Да и ран у девушки маловато, как для той, кого пытали, вырывая нужные ответы. Да, моя нынешняя спутница выглядела симпатичной и открытой, но я же не ожидал увидеть клеймо «предатель» на её гладком лбу?

Ладно, загоним всю эту грязь подальше, но ухо станем держать востро.

Виктория расседлала скакуна и быстрым ловким движением запрыгнула на спину. Заметно, что человек любит и умеет ездить верхом. Даже без седла. Я ощутил мимолётную зависть: мне бы так! Задница до сих пор вспоминала вчерашнюю (или сегодняшнюю?) скачку с «нежностью» и «ностальгией».

– Запрыгивай. – Вика заставила коня подойти ближе и повернуться боком. – И держись покрепче. Поедем очень быстро. Времени в обрез.

– Ага, – проворчал я, осторожно подступая к коричневому боку. – Как разговоры разговаривать – так времени прорва. А теперь – всё, поехали.

– Смешной ты, Михаил. – Девушка погладила лошадь по голове. – Я тебя, между прочим, вижу второй раз в жизни, а нам предстоит ехать в самое секретное место Страны и там выручать последнюю Леди. Должна же я была узнать о тебе хоть что-то. Иначе, почему бы не набрать в союзники каких-нибудь лесных братьев или другой сброд?

– Не доверяешь, значит?

Со второй попытки мне таки удалось угодить на круп и вцепиться в талию Вики. Девушка напряглась.

– Естественно. – Она заёрзала. – Не так крепко. Ты же меня сломаешь! Готов? Тогда поехали.

Пока животное набирало скорость, я подумал над последними фразами, которыми мы обменялись со спутницей, и ощутил некоторую обиду. Я её, значит, из лап монстров выручил, а она допрашивает, не доверяет. Потом поразмыслил ещё немного и едва не захихикал. Подумать только, мы едем выручать Леди, которой угрожает смертельная опасность, и подозреваем друг друга чёрт знает в чём!

Погода и окружающий мир начали резко меняться, и я с сожалением вспомнил о меховых накидках, которые видел в разгромленной крепости. Стоило прихватить. Похолодало, и колючие снежинки барабанили по ушам и прочим частям головы, которые иногда высовывались из-за Викиной спины.

Справа тускло-зелёные заросли пожухшей растительности сменились белыми полями, по которым тянулись длинные валы, сменяющиеся длинными же рвами. Слева вообще ничего не наблюдалось за сплошной снежной мутью. Исчезли даже тени гор, которые я ещё видел впереди.

На дороге, по которой мы ехали, я заметил отпечатки лап кого-то очень тяжёлого, если судить по их глубине. Следы успели покрыться снежным налётом, но по всему было понятно: те, кого мы преследовали, прошли здесь не так уж давно. И вот опять: что мы станем делать, когда их догоним? Второй раз во время боя происходила некая чертовщина, шедшая мне на пользу. Оставалось надеяться, что чудо произойдёт и в третий раз.

Пока мы гнали навстречу снежному вихрю, я ещё раз убедился в мастерстве своей спутницы: она управляла конём настолько хорошо, что тот почти не покачивался и не подбрасывал круп, как это было прошлый раз. Единственное неудобство заключалось в том, что широко расставленные ноги начинали неприятно ныть в промежности. Чёрт, представляю, как потом придётся ходить. Курс: как за три поездки превратиться в кривоногого ковыляку.