Текст книги "Актуальные проблемы девиантного поведения несовершеннолетних и молодежи"

Раздел 2
Психолого-педагогические аспекты

Тема 5
Психологические аспекты проблематики в научных исследованиях российских ученых и за рубежом

УЧЕБНЫЕ ВОПРОСЫ

Психология девиантного поведения как специальная (частная) психологическая теория. Социальная правовая психология. Психологический анализ, психоаналитические исследования негативных социальных явлений, фактов. Социально-психологическая скрининговая диагностика девиантного поведения. Психологическая технология коррекции девиантного поведения. Причинный комплекс и последствия социальных отклонений. Противоречия социально-экономического и политического развития как источник социальных отклонений и девиантного поведения. Роль социальной дифференциации и социального неравенства в генезисе девиантного поведения.

К традиционным причинам девиантного поведения психологи относят следующие:

• нарушения в становлении, формировании и развитии личности (А. Е. Личко, B. C. Мухина, А. В. Петровский, Л. Пожар, X. Ремшмидт, Т. П. Шилова), в деятельностной линии онтогенеза[16]16
  Онтогенез (греч. on — сущее, genesi — происхождение) – индивидуальное развитие живого существа, совокупность преобразований (морфологических, физиологических, биохимических и др.) организма от зарождения и до конца жизни (история развития организма).


[Закрыть] (Д. Б. Эльконин, М. Ю. Кондратьев);

• влияние социокультурных особенностей (Л. Б. Филонов), образа жизни семьи и семейных отношений – детско-родительских, детско-детских, родительских;

• характерологических и личностных изменений, обусловленных взаимодействием с окружением (А. Бандура, М. И. Буянов, А. И. Захаров, М. И. Лисина, А. Е. Личко, Г. М. Миньковский, В. А. Петровский, Т. Н. Счастная; Ю. Хямяляйнен, Л. Б. Шнейдер, Э. Г. Эйдемиллер, В. В. Юстицкий и др.);

• выраженное протекание подросткового кризиса (Ф. Дольто, Л. С. Сагатовская, Д. И. Фельдштейн, Л. Б. Филонов, Э. Эриксон);

• членство в неформальных объединениях асоциальной направленности, наличие в подростковых группах антисоциальных норм (А. В. Петровский, М. В. Розин).

С современностью связано влияние средств массовой информации, низкопробной телекинопродукции[17]17
  Психологи обнаружили трехкратный рост количества насилия в фильмах категории PG-13, то есть рассчитанных на детей в сопровождении родителей. Брэд Бушман – профессор университета Огайо, известный в США специалист по влиянию массмедиа на детскую психику, вместе с соавторами описал положительную корреляцию между просмотром телепередач и уровнем совершаемых подростками насильственных преступлений. [Электронный ресурс] http://lenta.ru/news/2013/11/11/moreguns/


[Закрыть], пропаганды сексуальной распущенности (М. В. Цилуйко); мира компьютерных игр (О. Ю. Ермолаев, Т. М. Марютина, М. Лукьяненков); а также размывание понятия благородства, распад соседства как освобождение от неформального социального контроля по месту жительства (В. Абрамкин, В. Чеснокова).

Девиантное поведение, по мнению И. С. Кона, вначале всегда бывает немотивированным. Подросток, как правило, хочет соответствовать требованиям общества, но по каким-то причинам (конституциональные факторы, социальные условия, неумение правильно определить свои социальные идентичности и роли, противоречивые ожидания значимых других, недостаток материальных ресурсов, плохое овладение нормальными способами социальной адаптации и/или преодоления трудностей) он не может этого сделать. Это отражается в его самосознании и толкает на поиск в иных направлениях. В соответствии с этим и принято различать первичную девиацию (ненормативность) и вторичную (как подтверждение ненормативности и утверждение собственно девиантного поведения).

Важнейший фактор такого развития – девиантные сверстники. Наличие девиантной группы: а) облегчает совершение девиантных действий, если личность к ним внутренне готова; б) обеспечивает психологическую поддержку и поощрение за участие в таких действиях; в) уменьшает эффективность личных и социальных контрольных механизмов, которые могли бы затормозить проявление девиантных склонностей.

При этом образуется порочный круг. Девиантные поступки увеличивают привлекательность совершающего их подростка для других, которые принимают такой стиль поведения; совершая антинормативные поступки, подросток привлекает к себе внимание, интерес и т. д. Вместе с тем девиантные действия усиливают потребность подростка в социальном одобрении группы, особенно если он вырос в нормальной среде, где такие действия осуждаются.

Наконец, девиантные действия вызывают отрицательное отношение к санкциям со стороны «нормальных» других, вплоть до исключения девиантного подростка из общения с ними. Это социальное отчуждение способствует активизации общения подростка с девиантной средой, уменьшает возможности социального контроля и способствует дальнейшему усилению девиантного поведения и девиантности, склонности к нему.

Для данной ситуации характерно формирование обратной зависимости между отношениями подростка в семье и степенью его вовлеченности в девиантные группы. В результате девиантные поступки из немотивированных становятся мотивированными. Более того, возникает определенная система убеждений, руководствуясь которой подросток ведет себя вызывающе деструктивно.

Причинами девиантного поведения считают:

а) противоречия социально-экономического и политического развития;

б) социально-психологическую дезадаптацию индивида с кризисом духовности.

Особенности, присущие девиантам подросткового возраста, и социальные отклонения в поведении несовершеннолетних находятся в зависимости от социально-экономических факторов и психолого-педагогических аспектов, способствующих возникновению молодежного асоциального поведения. В любой форме отклоняющегося поведения можно выделить социальную сторону. От носителей такого поведения часто можно услышать широко известную фразу: «такова жизнь». Социальное творчество можно рассматривать как позитивно отклоняющееся поведение.

Причинный комплекс отклоняющегося поведения детей, в том числе подростков, несовершеннолетних: 1) стремление получить сильные впечатления; 2) заболевания ребенка; 3) повышенная возбудимость, неумение контролировать себя; 4) неблагополучная ситуация в семье; 5) стремление к самостоятельности и независимости; 6) недостаток знаний родителей о том, как справляться с трудными педагогическими ситуациями; 7) отставание в учебе; 8) пренебрежение со стороны сверстников; 9) непонимание взрослыми трудностей детей; 10) недостаточная уверенность ребенка в себе; 11) отрицательная оценка взрослыми способностей детей; 12) стрессовые жизненные ситуации; 13) напряженная социально-экономическая ситуация в жизни ребенка (плохая обеспеченность, безработица родителей); 14) примеры насилия, жестокости, безнаказанности, получаемые из СМИ; 15) чрезмерная занятость родителей; 16) конфликты с родителями; 17) обилие запретов со стороны родителей (педагогов); 18) постоянные нарекания, брань в семье; 19) слабость интеллектуальной сферы ребенка; 20) повышенная коммуникативность детей; 21) низкий уровень эмоционально-волевого контроля у детей; 22) одиночество, непонимание другими; 23) излишний контроль, авторитарность родителей (педагогов); 24) неспособность детей сопротивляться вредным влияниям; 25) генетическая предрасположенность; 26) неравномерность полового и психофизического созревания; 27) отсутствие навыков социального поведения; 28) снижение культуры, интеллектуального уровня; 29) масса свободного времени; 30) скука, «просто так»; 31) желание обратить на себя внимание; 32) неполные семьи; 33) экономическая нестабильность; 34) влияние улицы.

Среди причин подростковой и юношеской девиантности чаще всего встречаются следующие: а) причины социального и психологического характера; б) причины, связанные с возрастными кризисами; в) причины, связанные с психическими и психофизиологическими расстройствами.

В отношении молодежи причины девиантного поведения часто объясняются реально существующим разрывом между их возможностями и степенью удовлетворения тех или иных потребностей. При этом стремление к преодолению такого разрыва чаще всего и есть тот внутренний мотив, который побуждает молодых людей с недостаточно устойчивой социальной ориентацией к поступкам и действиям, противоречащим социально-этическим или правовым нормам.

Известна и ныне популярна точка зрения И. А. Невского о том, что отклонения у подростков вызваны не какими-то жесткими личностными конструктами, а некими особенностями, предрасполагающими к формированию тех или иных делинквентных или девиантных элементов в поведении.

В исследовании Н. В. Майсак[18]18
  Майсак Н. В. Личностные особенности младшего подростка с девиантным поведением: Автореф. дис. … канд. психол. наук. – М., 2001.


[Закрыть] установлено, что личностные особенности подростков с девиантным и нормативным поведением сходны в основных своих характеристиках – в уровне напряженности, повышении экстравертированности, эмоциональной возбудимости, связанных с началом подросткового кризиса, – но отличаются своеобразием личностных черт.

Так, для трудновоспитуемых подростков характерны:

• переориентация жизненных целей в сторону достижения психологического комфорта, компанейско-группового характера отношений, сиюминутных удовольствий, наживы, потребительства;

• сверхидентификация со своей спонтанной группой сверстников и нарушение межличностных отношений со взрослыми: родителями, учителями и другими;

• подверженность эмоциональному заражению при демонстрации «иррационального протеста» как акта самоутверждения;

• определенная жесткость, вызванная, с одной стороны, упрощенным пониманием мужественности (отождествление ее с грубостью), а с другой – анонимностью группового поведения (появление чувства безнаказанности);

• агрессивность, грубость, лживость, несамокритичность, ослабление чувства стыда, равнодушное отношение к переживаниям других. В то время как подростку с нормативным поведением свойственны социальная лабильность (изменчивость, неустойчивость), операциональная напряженность, эмпатия, общительность, ориентация на социальные нормы и ценности, интеллектуальность, а также позитивный образ родителей, свидетельствующий о положительно окрашенных взаимоотношениях подростка в семье, подросток с девиантным поведением имеет свои особенности: выраженную ориентацию на нормы девиантной подростковой группы; негативную психическую напряженность; психическую ригидность; акцентуированную готовность к риску; непредсказуемость поведения; высокую агрессивность.

Выделенные личностные особенности младшего подростка с девиантным поведением создают особую напряженность, которая поддерживает составляющие условного «личностного комплекса».

В биологических, психологических, социологических и культурологических концепциях объясняются причины происхождения отклоняющегося поведения либо с точки зрения природы девиантной личности, либо с позиций отсутствия норм в социуме и девиантности субкультуры. Возможно, правильнее всего при анализе причин учитывать совокупность обуславливающих отклоняющееся поведение факторов (различных и взаимодополняющих), например, индивидных, психолого-педагогических, социально-психологических, личностных и социальных.

По мнению ряда психологов и социологов, наиболее продуктивным считается социально-личностный подход, основанный на использовании принципа дополнительности как взаимодействия ситуативных и трансситуативных (личностных) факторов, объединяющих биологические, психологические и социальные причины девиаций. Причем личностные факторы являются детерминирующими отклоняющееся поведение, а ситуативные играют роль модулятора, определяя вариативность проявления личностных особенностей (С. А. Белокобыльская, В. П. Емельянов, Я. Л. Коломинский, А. А. Реан, С. А. Тарарухин и другие).

Саморазрушающим называется поведение, над которым у человека есть реальный или потенциальный контроль, но это поведение ведет его к более ранней физической смерти. Этот вид поведения можно назвать латентным (скрытым, косвенным) суицидом.

В большей степени это поведение нацелено на риск, на игру со смертью, чем на уход из жизни. Например, рискованная езда на автомобиле, занятия экстремальными видами спорта, добровольные поездки в «горячие точки», употребление наркотиков, самоизоляция. К саморазрушающим типам поведения относят также чрезмерную работу, игнорирование серьезных болезней, злоупотребление алкоголем, расстройства питания или курение.

Главными характеристиками латентного (непрямого) суицида является: отсутствие полного осознания собственных поступков в этом направлении, такое поведение рационализуется или вовсе отрицается, открытое обсуждение этих тенденций происходит крайне редко, вторичная выгода может быть извлечена из равнодушия или проявления враждебности во время саморазрушения, окружающим смерть почти всегда кажется случайной. Совокупность всех этих характеристик свидетельствует о серьезных отклонениях в развитии личности.

В отличие от латентного суицида анализируется и прямое самоубийство, и, в частности, рассматриваются психологические особенности личности суицидента.

Ряд исследователей находят черты сходства некоторых личностных характеристик во время переживания человеком острого суицидального состояния с личностными особенностями лиц со стойкими суицидальными тенденциями (А. Г. Абрумова, А. С. Слуцкий). В состоянии суицидального кризиса «включенными» в суицидальный акт обычно всегда оказываются интегральные личностные свойства когнитивного, эмоционального и поведенческого планов. К ним часто относят: эгоцентрические особенности самосознания суицидента; негативное отношение к себе, сочетающееся с аутоагрессивностью; пессимистические личностные установки; внутренняя и ситуационная ригидность поведенческих стереотипов.

Самосознание суицидента отличается эгоцентризмом, но этот эгоцентризм имеет непривычный для нашего понимания парадоксальный смысл. Об эгоцентризме при суицидальном поведении говорит уже тот факт, что в этом кризисном состоянии человек весь погружен в себя, свои мучительные переживания, свои страдания, а все остальное, например, семья и дети, перестает существовать.

Аутоагрессия, наряду с пессимистической личностной установкой, также является детерминирующим свойством поведения суицидента. Она определяется как негативное отношение к себе, которое у суицидента достигает своих крайних форм. Вместе с тем негативное отношение к себе имеет место и у невротика, который также считает себя жизненным неудачником, остро переживая свою неполноценность и недееспособность.

Аутоагрессии суицидента, как правило, предшествует гетероагрессия в отношении близких родственников, которая выражается в подозрительности, необоснованных обвинениях. Клиническая практика показывает, что подтверждается гетероагрессия косвенно и равнодушно-спокойным отношением к случаям самоубийства близких к нему людей, к трагической смерти конкретного знакомого человека и вообще к смерти. Положительная или нейтральная оценка подобных действий также может являться критерием для включения этих лиц в группу риска. Отсюда также понятно, что попытки родных воздействовать на суицидента, убедить его в возможности выхода из кризиса, указать на позитивные моменты в его жизни часто вызывают обратный эффект – противодействие и отпор и лишь усиливают аутоагрессию, пессимистическую личностную установку и депрессивные настроения.

Пессимистическая личностная установка распространяется главным образом на перспективы выхода из кризиса. Она является наиболее интегральным психическим образованием при суицидальном поведении. Установка включает в себя как когнитивный, так и эмоциональный и поведенческий компоненты. Для суицидальной установки это: суицидальные мысли и намерения, эмоции, в которых преобладают депрессия и тревога, чувство вины, а также подготовка к реализации суицидальных действий. Если на ранних стадиях кризиса преобладают суицидальные мысли, а эмоциональный и поведенческий компоненты выражены слабее, то на поздних фазах преобладание получают суицидальные действия – подготовка и исполнение акта суицида.

Пессимистическая личностная установка плохо поддается психотерапевтической коррекции, что объясняется паранойяльностъю суицидального состояния, отличающейся ригидностью нервно-психических процессов, стереотипностью в форме следования готовым мыслительным стереотипам и поведенческим паттернам, моральным догматизмом, обидчивостью со склонностью к образованию сверхценных идей.

Далеко не все суициденты являются паранояльными личностями. Но почти все они обнаруживают паранойяльность как характеристику суицидального состояния (не свойство характера) с практически всеми присущими ему признаками. Высокая резистентность пессимистической личностной установки по отношению к психотерапии также свидетельствует о ригидности.

В отечественной и зарубежной психологии существует ряд теорий суицидального поведения. Основные их теоретические положения заложены еще школой Э. Дюркгейма в социологии и социальной психологии, школой 3. Фрейда – в клинической психологии.

Э. Дюркгейм выделил три типа возможного суицидального поведения – альтруистический, эгоистический и аномический. Первые два типа связаны с нарушением социальной интеграции как степени вовлеченности человека в общество, в первом случае она слишком высока, во втором – значительно снижена. Третий тип связан с нарушением социальной регуляции, которая снижена, как степени воздействия посредством ограничений общества на индивида.

Причина самоубийства в психоаналитической концепции понимается как негативное отношение субъекта к внешнему миру, недостатки которого (и других людей) вызывают агрессивные реакции, меняющие впоследствии, под давлением Сверх-Я, направление с внешнего на внутреннее. Сочетая в себе одновременно и субъект, и объект действия, самоубийство объединяет роли убийцы и жертвы. Постулируя активность субъекта, психоанализ подчеркивает первичность акта убийства, как проявления агрессивных тенденций. Кроме того, наподобие невротических проявлений, суицидальное поведение человека – результат столкновения противоречивых стремлений, исходящих со стороны Оно (влечение к смерти) и Сверх-Я (социальные запреты и нормы).

Если социологическая школа Э. Дюркгейма рассматривала самоубийство как закономерную реакцию субъекта на его взаимодействие с обществом, которое выступало как необходимый и провоцирующий компонент суицидального поведения, то психоаналитическая концепция, напротив, делает акцент на внутренней активности субъекта, на внутреннем источнике суицидального поведения. Дальнейшие исследования суицидального поведения наметили тенденцию к объединению внутренних и внешних детерминант суицидального поведения.

Американские исследователи Р. Генри и А. Шорт предложили рассматривать самоубийство в рамках теории фрустрации-агрессии. Они трактовали самоубийство как средство нападения на себя из-за того, что человек считал себя виноватым в своих проблемах; Генри и Шорт утверждали, что люди, приписывающие ответственность внешним обстоятельствам, не склонны к самоубийству. Теория суицидального поведения М. Стенджела и А. Кука называла самоубийство «криком о помощи». Центральной идеей теории является то, что неудачная и неискренняя суицидальная попытка – это средство, с помощью которого тревожные люди ищут внимания к своим жизненным проблемам и поддержку других людей. Однако само понятие «крик о помощи» понимают двояко: а) как истерическая реакция, в основе которой лежит постоянное ощущение недостатка внимания к собственной личности; б) как внешнее проявление чувства внутренней дисгармонии и неспособности ее преодоления. Наибольшее распространение получили когнитивные теории суицидального поведения.

Теория бегства Р. Баумейстера, исходя из положения, что самоубийство предназначено для решения жизненных проблем, рассматривает самоубийство как результат специфического «когнитивного разрушения», формирование которого подчинено желанию убежать от реальности посредством удаления из сознания болезненных переживаний. Разумеется, столь широкий подход и попытки рассмотреть самоубийство с самых различных точек зрения самым непосредственным образом готовили почву для последующего становления суицидологии как самостоятельной науки. Исследовались причины самоубийств, их статистика, влияние самых различных факторов: социальных, демографических, экономических, политических и других.

Различия в классификациях видов суицидального поведения отражают многообразие форм рассматриваемой реальности. Так, выделяют следующие формы суицидального поведения: демонстративное, аффективное и истинное – А. Личко; истинный суицид (самоубийство) и незавершенный суицид (попытка) – А. Г. Амбрумова; суицид (намеренное самоубийство) и парасуицид (намеренное самоповреждение без смертельного исхода) – А. Брукбенк.

Суицидальное поведение всегда полимотивировано, а система мотивов находится в напряженной динамике. В ней происходит борьба витальных и антивитальных, деструктивных мотивов, воплощенных в пессимистической личностной установке. Это борьба с непредсказуемыми последствиями. Если активен витальный мотив (чувство долга), тогда процесс развития суицидального поведения приостанавливается. Иногда какое-то событие может сыграть роль детонатора и подтолкнет человека к суицидальному акту. Один из указанных мотивов суицида обычно выступает в качестве ведущего, другие могут к нему либо присоединяться, либо отсутствовать. Тот или иной тип суицидального поведения проявляется в зависимости от возраста, типа личности суицидента, а также ситуации, провоцирующей суицид. Такая полимотивация не исключает, а предполагает иерархию мотивов. Выделяют пять типов ведущих мотивов суицидального поведения (В. А. Тихоненко): протест, призыв (к состраданию), избегание (душевных или физических страданий), самонаказание и отказ от жизни (капитуляция).

Отдельная область анализа суицидального поведения – акцентуации характера, повышающие риск самоубийств в подростковом возрасте (по А. Личко). По статистике, в детских и подростковых возрастных группах на одно завершенное самоубийство приходится 100 суицидальных попыток.

С ребятами, которые остались в живых, надо прицельно, кропотливо работать, чтобы они второй раз не подошли к роковой черте. Значит, областью исследований прямого суицидального поведения являются вопросы психопрофилактики и психотерапии данной формы поведения.

При попытке к самоубийству, возможно, будут оказаны различные виды помощи, но главное – это предупредить подобные попытки. С учетом того, что подавляющее большинство покушений на самоубийство совершается практически здоровыми лицами и лицами с пограничными нервно-психическими расстройствами, краеугольным камнем превентивной суицидологии являются различные психотерапевтические воздействия. Причем основная модель помощи – «кризисная интервенция» – краткосрочная кризисная психотерапия, ориентированная прежде всего на эмоциональное принятие суицидента и интеллектуальное овладение ситуацией.

Устранение предсуицидного состояния требует установления хорошего психологического контакта с пациентом, что способствует первоочередному ослаблению его чувства изолированности. Дальнейшим шагом должно служить ослабление агрессивности и напряженности, направление хода мыслей и фантазий пациента в более положительную сторону.

Хорошие результаты дает психотерапия, которая способна изменить ценностный хаос или извращенную ценностную ориентацию в положительные ценности смысла жизни в противовес чувствам бессмысленности жизни. Так, аксиопсихотерапия ставит перед собой задачи: 1) предотвращение фиксации когнитивной установки безвыходности и отсутствия смысла жизни; 2) личностный рост пациента, повышающий личностную и фрустрационную толерантность; 3) коррекцию аксиологической парадигмы путем использования приемов переориентации: знака значения, переакцентировки, актуализации и дезактуализации ранга индивидуального значения ценностной иерархии пациента.

Профилактически ориентированная патогенетическая психотерапия также может быть использована в подготовке к конструктивному разрешению кризиса. Базируется она на принципах краткосрочности (интенсивности, фокусировки), реалистичности, интегративности (пластичности, личностной включенности) психотерапевта и симпто-моцентрированного контроля. Цель ее – преодоление сверхценного эгоцентризма и однонаправленного программирования жизни, косвенное научение конструктивному рационально-эмоциональному сопротивлению последующим жизненным кризисам.

Теоретическим аспектом анализа проблем саморазрушающего поведения является подробное рассмотрение расстройств привычек и влечений (патологические поджоги, воровство и страсть к азартным играм), расстройств питания (анорексия и булимия), расстройства при употреблении психоактивных веществ (наркотических и алкоголя).

Расстройства привычек и влечений. В качестве проявлений данного девиантного поведения первыми в ряду стоят проявления патологической склонности к азартным играм (2–3 % населения в развитых странах). Предикторами являются психосоциальные факторы: чаще всего утрата родителей, в возрасте до 11 лет в результате смерти или развода, неадекватный стиль родительского воспитания (непоследовательность, безразличие), неадекватное отношение к деньгам в семье (фетишизация их, отсутствие планирования бюджета семьи), ситуативная доступность азартных игр для подростков. Эта склонность высоко коррелирует с аффективными расстройствами (депрессией) – азартная игра выступает в качестве антидепрессанта, смягчая дисфорию.

Психодинамическая концепция исходит из того, что за нелогичной постоянной уверенностью больного в выигрыше скрываются детские фантазии всемогущества и ожидания неограниченного удовлетворения своих желаний. Постоянное возвращение к игре означает протест, бессознательно – агрессивное отношение к среде, которая не подчиняется этим фантазиям. При этом проигрыш не возвращает к реальности, а наоборот, бессознательно воспринимается как неправомерный отказ в удовлетворении желания и обоснованный повод для протеста, то есть для очередной ставки.

При наличии зависимых черт личности, глубинной неуверенности в себе существенную роль в поддержании влечения играет неосознанное снятие с себя ответственности с возложением ее на фортуну. Характерной чертой личности является постоянный оптимизм относительно ожидаемого выигрыша и невозможность извлечь уроки из прошлых проигрышей. Остановиться при проигрыше еще труднее, чем при выигрыше. Мотивация к азартному поведению, помимо собственно денег (выигрыша), поведенчески подкрепляется эйфорическим ощущением, которое испытывается между ставкой и исходом игры. Важно то, что деньги здесь играют подчиненную роль – игрок будет продолжать игру вне зависимости от размеров и длительности проигрыша.

Вовлеченность в азартные игры повышается в периоды социального стресса. Снижается значимость таких важных физиологических стимулов как сон, еда, секс. От обычного хобби патологическое влечение отличается иным оттенком эйфории, испытываемой во время игры, повышением толерантности, стремлением повышать ставки и риск, дискомфортом и раздражительностью в ситуациях невозможности игры.

Типичные проявления социальной дезадаптации: финансовая несостоятельность, долги, правонарушения, мотивированные необходимостью достать деньги для игры или долгов, конфликты с супругом, снижение профессиональной продуктивности. Наиболее тяжелые последствия – увязание в криминальной среде и суицидальное поведение. В течение 10–15 лет может наступить полная декомпенсация, которая сопровождается финансовой несостоятельностью и криминальным поведением.

Патологические поджоги (пиромания) также рассматриваются в качестве области анализа расстройств привычек и влечений. Точные данные об их распространенности отсутствуют, известно лишь, что значительно преобладают лица мужского пола с низким уровнем интеллекта (от мягких до умеренных признаков задержки умственного развития), повышенной частотой психосексуальных дисфункций и злоупотребления алкоголем. В подростковом возрасте для них были характерны также делинквентное поведение, низкая дисциплина в школе, побеги из дома, жестокое обращение с животными.

В рамках своей психодинамической теории З. Фрейд считал, что зрелище пламени может у некоторых лиц бессознательно ассоциироваться с сексуальной активностью. Во всяком случае, известно, что наблюдение пожара стимулирует у пироманов генитальные реакции. А. Адлер связывал пироманию с патологическим стремлением к власти и социальному престижу. В рамках когнитивной психологии рассматривается версия, что пироманический эпизод может быть непрямой экстренной коммуникацией у лиц со сниженным уровнем развития навыков общения.

Мотивом для пиромании не становится сокрытие иного преступления, открытая месть, материальная выгода, манипулятивное поведение, выражение социально-политической идеологии. Отсюда термин «поджог без причин» и сложность оценки состояния, поскольку во многих случаях, приведенные выше причины скрываются.

Патологическое воровство (клептомания). Распределение распространенности его среди населения, скорее всего, неравномерно по полу, так как, по данным органов внутренних дел, среди задержанных за магазинные кражи преобладают женщины.

Как и при всех расстройствах влечений, прослеживается достоверная связь с органическими мозговыми нарушениями и задержкой умственного развития. А также и с другими психическими расстройствами: неврозами, депрессией, нервной анорексией, булимией и женской пироманией. Велика роль и психосоциальных факторов: как правило, нарушены межличностные отношения, интенсивность проявлений нарастает в моменты социального стресса. Прослеживаются дефекты родительского стиля руководства.

Психодинамические объяснения расстройства касаются нескольких возможных механизмов: манипулирование отношениями с родителями как средство обратить на себя внимание; агрессивный акт как средство сбрасывания внутреннего напряжения или символического наказания других подверганием себя опасности; гиперкомпенсация нанесенного себе ущерба (считают, что причиненный им моральный ущерб дает им право украсть); гиперкомпенсация сниженной самооценки; символическая замена полового акта (по принципу «если мне это не дают, возьму сам»).

Стержневым проявлением расстройства является воровство предметов, как правило, не представляющих собой существенной ценности и не нужных для личного употребления. Целью является не похищаемое, а акт похищения. Похищенное может быть сокрытым, кому-либо отдано или тайно возвращено на место. У клептоманов обычно есть деньги для того, чтобы купить то, что они украли. Похищение импульсивно, оно не планируется заранее, сообщники никогда не используются. Они избегают излишнего риска быть пойманными, но, в зависимости от интенсивности импульса, не всегда его достаточно хорошо просчитывают, но в большинстве случаев совершенно исключают возможность быть пойманными. Необходимо отметить, что у детей, в подростковом возрасте, воровство может быть своеобразным делинквентным эквивалентом депрессии. Эпизоду кражи часто предшествует стрессовая ситуация.