Текст книги "Миллиард долларов наличными"

– Луи… Ты так танцуешь… Я просто улетаю…

– Рад слышать, малышка. Но придется присесть.

– А что?

– Ты что, не слышишь? Звонит телефон.

– Блин…. – Надув губы, Жанна отстранилась. – Проклятый телефон. Пойдем. Не стоять же.

– Пойдем.

Подведя ее к столику и подождав, пока она сядет, Луи приложил ладонь к ее щеке:

– Солнышко… Дуться нехорошо.

– Я не дуюсь. Просто такой танец…

– Ласточка моя… У нас все впереди. Вечер только начинается.

– Начинается… Ты же сейчас уедешь?

– На двадцать минут. И тут же вернусь. Чтобы уже весь вечер быть с тобой.

– Да?

– Да. Обещаю. Посиди. И смотри ни с кем не танцуй.

– Хорошо, не буду.

Достав телефон, Луи сказал:

– Да?

– Это я, Чал. – Голос был Луи хорошо знаком. – У нас все в порядке.

– Да?

– Да. Оба затрубили.

– Да? Молодцы.

– Старались.

– Второй тоже?

– Да, второй тоже.

– Где вы вообще? В первом? Или во втором?

– Во втором.

– И они там?

– Конечно.

– Как они?

– А… – Было слышно, как Чал сплюнул. – Глухо. Еле-еле.

– Я сейчас подъеду. Выйди, чтобы меня встретить. И никого пока не отпускай, понял?

– Понял.

Выключив телефон, Луи спрятал его в карман пиджака. Кивнул:

– Солнышко, будь умницей.

– Буду. – Жанна сморщила нос.

Выйдя из ресторана, Луи сел в запаркованную за углом «Метрополя» желтую «ауди». Дал газу. Сделав несколько разворотов, выехал в конце концов к Рижскому вокзалу, а оттуда – к Марьиной Роще. Затормозил на пустыре.

Здесь горел всего один фонарь. С одной стороны машины виднелись кирпичные здания заброшенных мастерских, с другой – тянулась решетка кладбища.

Выйдя из машины, увидел стоящего у стены Чала – мощного, почти лишенного шеи парня с фигурой борца. Чал был облачен в стильный итальянский костюм, который на нем выглядел нелепо. Шагнув вперед, Луи сказал:

– Где телефонисты?

– А вон… – Чал кивнул. – Вон их машина.

– Вижу. Подожди, я сейчас вернусь.

– Ага.

Подойдя к еле различимому в темноте радиофургону, Луи попробовал открыть заднюю дверцу. Дверца была заперта, и он постучал. Сказал громко:

– Откройте, это я.

Дверь открылась. Стоящий за ней человек, узнав Луи, протянул ему руку. Взобравшись в фургон, в котором обе боковые стены занимала аппаратура, Луи кивнул сидящему в глубине фургона второму человеку. Спросил у первого:

– Разговоры с посольством поймали?

– Поймали.

– Что – и шашлычника?

– И шашлычника.

– На каком языке?

– Они говорили на своем языке. Мы ничего не поняли.

– Записали?

– Да.

– Где диск?

– Вот. – Человек протянул компакт-диск. – Здесь все.

Спрятав диск во внутренний карман пиджака, Луи из этого же кармана достал пухлый конверт. Протянул:

– Просмотри. Здесь все, как договаривались. На двоих.

Пересчитав деньги, человек кивнул:

– Все в порядке. Спасибо.

Спрыгнув на землю, Луи бросил:

– Разбегаемся. Ни вы меня не видели, ни я вас.

– Конечно.

Вернувшись к Чалу, Луи кивнул:

– Куда заходить?

– Сюда…

Шагнув в сторону, Чал открыл железную дверь, за которой виднелся слабый свет. Пропустив Луи и пройдя немного по освещенному отблеском дальней лампы коридору, остановился у одной из дверей.

– Луи, один здесь… Хочешь посмотреть?

Ничего не ответив, Луи подошел к двери. Чал приоткрыл ее, и Луи увидел Луку. Над Лукой, привязанным к стулу, горела лампа. Кроме этой лампы и стула, в комнате ничего не было. Голова Луки была запрокинута, из открытого рта с трудом вырывался воздух. Лицо представляло кровавую массу. Поморщившись, Луи закрыл дверь.

– Шашлычник рядом, – сказал Чал. – Будешь смотреть?

– Нет. Они все сказали?

– Все.

– Где диск?

– Вот. – Вытащив из кармана диск, Чал протянул его Луке.

Спрятав плоскую коробочку в карман, Луи протянул конверт с деньгами:

– На всех. Пересчитай.

Пересчитав деньги, Чал удовлетворенно кивнул:

– Нормально. – Протянул конверт. – Вот фотки. Мы сфотографировали их, как ты просил.

Луи не глядя сунул конверт в карман. Постояв, Чал спросил:

– Что с этими двумя?

– А ты не знаешь?

– Теперь знаю.

Достав засунутый за пояс пистолет, Чал зашел в комнату, в которой сидел Лука. После того как там глухо прогремел выстрел, вышел и зашел в соседнюю комнату. Почти тут же выстрел раздался там. Выйдя, Чал посмотрел на Луи:

– Готово.

– Нужно их убрать. Так, чтобы нигде ничего.

– Мы их сейчас повезем в крематорий. Самое надежное.

– Давайте.

– Когда все сделаем, тебе позвонить?

– Позвони в мой офис завтра. Себя не называй. Просто скажи секретарше, что со вчерашними делами все в порядке.

– Хорошо.

Оставив Чала в коридоре, Луи вышел на улицу. Сел в «ауди» и уже через десять минут был у «Метрополя».

Когда он вошел в зал, Жанна, сидевшая за столиком, помахала ему рукой.

Сев за столик, Луи улыбнулся:

– Как настроение?

– Отличное. Если, конечно, ты снова не уйдешь.

– Я не уйду. Только сейчас позвоню Халиду. Помнишь, мы утром с ним завтракали?

– Помню. Только с ним ты завтракал. А я покупала косметику.

– Все правильно. – Луи неодобрительно посмотрел на Жанну. – Прекратить ворчанье, слышишь?

– Слышу.

– Умница. А теперь подожди секунду. – Набрав номер и услышав голос Халида, сказал: – Это я. Все в порядке.

– В смысле – в порядке с нашими делами?

– Да. Подробности расскажу завтра. А пока позвони нашему общему другу. И скажи, что завтра на том самом месте, о котором ты говорил, мы встречаемся все втроем. Понял?

– Понял.

– Но сам подъезжай чуть раньше, минут на двадцать. Нам надо будет перекинуться парой слов.

– Хорошо, буду. Что, до завтра?

– До завтра.

Заиграла музыка. Спрятав телефон в карман, Луи кивнул, и они с Жанной пошли танцевать. Сделав несколько поворотов, она прошептала ему на ухо:

– Луи… Ты самый лучший мужчина на свете…

– Придется сказать, что ты самая лучшая женщина…

– Противный! – Ударив его кулаком по плечу, она прижалась щекой к его груди.

Выйдя на боковой мостик, Петраков подставил лицо ветру. Отсюда хорошо были видны огромные белые буруны, разлетавшиеся из-под острого штевня корабля. Взявшись руками за леера, с удовольствием ощутил мелкую дрожь, которую передавала корпусу работающая во всю мощь машина. Ну и ход… На таком ходу Черное море в самом деле кажется лужей. Подумал: скоро они войдут в проливы. Потом Кипр, короткая стоянка в Лимасоле, потом Суэц и, наконец, Красное море. Самая важная часть пути. В Красном море он еще не был, говорят, это не подарок. В штабе его предупреждали, что пираты там не церемонятся, случаются налеты и на военные корабли.

Усмехнулся. Пиратских налетов он как раз не боится. Конечно, он хотел бы иметь положенные находящемуся в строю боевому кораблю орудийные и торпедо-минные расчеты, а также летчиков. Все же, если знаешь, что за спиной у тебя главный калибр и звено МиГов, чувствуешь себя безопаснее. Но он и так уверен, что они без помех дойдут до Бендер-Аббаса. Может быть, в Красном море пираты в самом деле не церемонятся, но на авианесущий крейсер, идущий под флагом России, напасть никто не решится. Да и о том, что тяжелого вооружения у них нет, знают только члены экипажа.

К тому же в его распоряжении почти сто спецназовцев, которые в некотором смысле будут посильнее и главного калибра, и звена МиГов.

Нет, налеты его не волнуют. Если что-то и беспокоит, то только точное навигационное прохождение маршрута. По натуре он скорее штурман, чем артиллерист. Пока график хода выдерживается безупречно. Ходовая вахта по его приказу обеспечивается в походе на высшем уровне; рядом, в командирской рубке, в дневное время находятся кроме штурвального, радиометриста и вахтенного штурмана еще и второй штурман, подвахтенный, а также старпом и дежурный офицер. По своим делам все они отлучаются строго по очереди. Ночью старпома и дежурного сменяют младшие штурманы.

График они выдержат, штурманская группа у него прекрасная. Да и на механиков нельзя жаловаться. Он поставил перед ними задачу прийти к конечному пункту в срок, и они придут в срок.

На установленном на мостике телефоне внутренней связи вспыхнул сигнал. Выглянувший из рубки дежурный офицер сказал:

– Леонид Петрович, вас просит капитан третьего ранга Лапик.

– Спасибо.

Снял трубку:

– Слушаю?

– Леонид Петрович… – Голос Лапика, как всегда, звучал вяло и бесстрастно. – Нам бы надо сейчас встретиться… У меня новости…

– Плохие или хорошие?

– В общем, ничего страшного. Но надо поговорить.

– Хорошо. Я спускаюсь к себе в каюту. Заходите.

– Иду к вам, Леонид Петрович.

Петраков спустился в каюту, и почти тут же в дверь постучал Лапик. Войдя, капитан третьего ранга достал из кармана походной куртки радиодетектор. Включив его, начал обходить каюту. С раздражением понаблюдав за ним, Петраков сказал:

– Володя, это уже цирк. Каюту сегодня проверяли.

– Знаю, каюту проверял Кулигин. – Лапик продолжил осмотр.

– Вы не доверяете Кулигину?

– Доверяю. Но подстраховка не помешает.

– Да прекратите эту комедию, наконец.

Закончив осмотр, Лапик спрятал детектор. Пожал плечами:

– Извините, Леонид Петрович. Все чисто.

– Этого следовало ожидать.

– Я сделал это потому, что только что закончил сеанс связи с источником.

Источником они называли человека, передававшего им информацию из ГРУ.

– И что источник?

– Источник советует нам воздержаться от захода в Лимасол.

– Это еще почему?

– ГРУ сейчас вне себя, чего и следовало ожидать. В Новороссийске они потеряли как минимум трех людей. С нашим прикрытием они ничего сделать не могут, уж слишком крупная это фигура, но устроить какую-нибудь пакость вполне способны. Причем последний пункт, в котором они могут устроить эту пакость, – Лимасол. Кипр – дружественная России страна, заслать туда десяток своих агентов ГРУ ничего не стоит. Эти агенты, как сообщил источник, давно уже сидят там. И ждут нас.

– Пусть сидят. Что они могут сделать?

– Очень многое. Если им удастся поднять шум, они очень даже запросто могут вернуть крейсер в Новороссийск. Могут и не вернуть, но спросите себя сами: вам хочется рисковать?

Помолчав, Петраков сказал:

– Нет. Но, Володя, в Лимасоле мы должны были пополнить запасы горючего. Взять продукты, воду.

– Все это поправимо. Отбейте радиограмму в Главный штаб, в которой сообщите, что заходить в Лимасол у вас нет времени, график прихода корабля в Бендер-Аббас может быть нарушен, что чревато неустойкой. В Средиземном море сейчас полно наших кораблей, пусть подошлют к крейсеру танкер и пару транспортов. Заправимся горючим, возьмем продукты и воду на ходу и пойдем дальше, в Красное море.

– Но ведь агенты ГРУ могут оказаться и во втором порту захода, в Джибути? Что ж, нам и туда нельзя будет зайти?

– Леонид Петрович, с Джибути совсем другой расклад. Если Кипр – дружественная страна, то Джибути входит в сферу влияния Эфиопии, у которой отношения с Россией сейчас натянутые. Попасть в Джибути агентам ГРУ в открытую будет невозможно. В закрытую, думаю, тоже. Да и Джибути – это практически конец похода. В этом пункте нам будет легко связаться с заказчиком, и он сможет взять у нас товар сразу после выхода крейсера из Джибути.

Заказчиком они называли между собой международный консорциум, уже купивший все находившееся на борту крейсера вооружение, в том числе вертолеты и самолеты. Доход от этой продажи должны были разделить между собой высшие чины Министерства обороны России, организовавшие сбыт, при этом значительная часть доставалась Петракову. Все организационные и финансовые переговоры с консорциумом вели они, Петраков отвечал только за доставку, что его вполне устраивало. В случае неприятностей он всегда мог свалить вину на тех, кто был связан с консорциумом напрямую. Но Петраков с помощью Лапика разработал технологию передачи заказчику вооружений так, что любые неприятности исключались.

Помолчав, Петраков сказал:

– Хорошо, Володя. Подготовьте мне текст радиограммы в Москву. И мы ее тут же отправим.

– Есть, Леонид Петрович.

Встав, Лапик вышел из каюты.

Халид подъехал к Рождественскому бульвару без двадцати восемь утра. «Ауди» Луи уже стояла в переулке. Поставив свой «сааб» к тротуару сразу за ним, вышел из машины. Выглянув, Луи кивнул. Когда Халид сел рядом, спросил:

– Вчера вечером, когда я тебе звонил, ты был в посольстве?

– Да.

– Тебя там видели?

– Да, конечно.

– Очень хорошо.

– Что с этим «быком»?

Луи усмехнулся:

– Переживаешь?

– Паскуда… Наехал на меня с дурой… Что с ним?

– Его уже нет. – Луи протянул небольшой конверт. – Можешь посмотреть его фото. Там и второй, с кем он был связан.

Халид вытащил из конверта пачку фотографий. Вгляделся в первую – на ней был изображен отмороженный, разговаривавший с ним вчера около «Савоя». «Бык» был привязан к стулу, стоящему у стены в пустом помещении, голова была чуть опущена, лицо в крови. Одет он был в то же, во что и вчера, на нем были джинсы и темно-синяя рубашка.

Просмотрев еще несколько фото, изображавших того же человека примерно в той же позе, Халид перешел к фотографиям, на которых был изображен второй – тоже привязанный к стулу и тоже окровавленный.

Где-то он этого человека видел. Но вспомнить, кто это, так и не смог.

– Узнаешь? – спросил Луи.

– Первый – тот, что пытался вчера меня прихватить. Второго вспомнить не могу. Но я его точно где-то видел.

– Второй – Мамед, владелец шашлычной.

– Вспомнил.

– Кроме того, что он владелец шашлычной, ты ничего о нем не знаешь?

– Нет. Знаю, что у него шашлычная где-то у Сокольников.

Достав сигареты, Луи закурил. Выпустив дым, сказал:

– Он ваш.

– Наш?

– Да. Работает на вашего военного атташе. Точнее, работал.

– Черт… На Шадида?

– Теперь уже работать не будет. Обоих убрали. И сожгли в крематории.

Они посидели молча. Наконец Халид спросил:

– Кто он, этот первый?

– Давлет Кутифов, кличка Лука. Приехал в Москву из Еревана месяц назад. Прихватить тебя ему поручил Мамед.

– Зачем?

– Мамеду дал это задание ваш военный атташе. Вашему военному атташе почему-то приспичило узнать, зачем ты в то утро встречался с Липницким. – Луи протянул два компакт-диска. – Здесь все, что они сказали. А также запись переговоров Мамеда с посольством.

– Черт… – Халид спрятал диски в карман. – Сволочь Шадид. Идиот. Выходит, он просто хотел меня прихватить.

– Выходит.

– Ладно. Скоро он поймет, чем за это платят.

– Думаю, что да. Записи тебе помогут.

Увидев в боковом зеркале въезжающий в переулок «мерседес», Луи сказал:

– Наш друг. Сейчас все вместе едем в «Лионский кредит». Я переведу Липницкому деньги. А потом двигаем к старику.

Менеджер московского филиала банка «Лионский кредит» придвинул по столу, за которым сидели Феро и Липницкий, стопку документов:

– Господин Липницкий, по просьбе нашего постоянного клиента господина Феро я ставлю вас в известность, что чек в сто тысяч долларов, только что выписанный на ваше имя господином Феро, принят к оплате лихтенштейнским банком «Вадуц женераль». Де-факто на ваш счет в Вадуце деньги еще не поступили, но чек господина Феро принят под нашу гарантию. Так что вы уже можете снимать деньги с вашего счета в Лихтенштейне – с учетом этих ста тысяч долларов. Вас это устраивает?

– Вполне. – Бегло просмотрев документы, Липницкий вернул их менеджеру. – Все в порядке. Спасибо.

– Девиз нашего банка – защита интересов клиента.

– Мы это знаем. – Переглянувшись с Луи, Липницкий встал. – Всего доброго.

– Всего доброго, господа.

Выйдя из кабинета менеджера, Луи посмотрел на часы:

– Без четверти десять. Я обещал шефу, что мы будем в одиннадцать. Это за Электросталью, ближе к Павловскому Посаду. Я поеду первым, вы с Халидом на своих машинах держитесь за мной.

– Хорошо.

Выйдя из банка, Луи показал знаком сидящему в своей машине Халиду: «Езжай за нами». Тот кивнул. Луи сел в свою «ауди» и, увидев в боковом зеркале, что Липницкий сел в «мерседес», дал газу.

Пока они мчались по шоссе Энтузиастов, Луи еще раз вспомнил слова шефа, сказанные ему вчера по телефону:

«– Немедленно переведи Липницкому сто тысяч долларов. Можешь взять деньги с резервного счета. И привози его ко мне. Я должен переговорить с ним лично.

– Халид нужен?

– Присутствие Халида не обязательно. Но на всякий случай привези и его».

От своего шефа Анри Балбоча, не любящего спешки, такие слова Луи слышал крайне редко. Судя по ним, скупое сообщение Луи по телефону старика заинтересовало, и заинтересовало донельзя. А вот почему, Луи пока понять не мог.

Доехав до Электростали, он, уводя за собой две машины спутников, повернул направо и долго ехал вдоль железнодорожного полотна. Затем, попетляв по покрытой трещинами узкой асфальтовой дороге, то уходящей в лес, то снова выводящей к железнодорожной линии, миновал огороженный забором дачный кооператив. Это было последнее место с признаками жилья. Проезжая кооператив, достал телефон, набрал номер. Услышав отзыв, сказал:

– Это Луи. Передайте Рони, у нас все в порядке, мы подъезжаем.

– Хорошо, – был ответ.

Лес, по которому они теперь ехали, был уже не прореженным вырубками мелким предлесьем, а глухим массивом с тесно стоящими мачтовыми соснами и высокими, вровень с соснами, березами. Здесь, среди бурелома и замшелых валунов, заполнявших пространство между деревьями, три мчащиеся по асфальтовой дороге машины казались инородными телами, оказавшимися здесь случайно.

Несколько раз в просветах деревьев мелькнула вода лесных озер. Никаких указателей видно не было, но Луи, знавший дорогу, минут через пятнадцать свернул на боковое ответвление. Тут же затормозил – дальнейший путь преграждал поставленный поперек дороги зеленый джип. Двери вездехода открылись, оттуда вышли два плотных парня в защитных комбинезонах. Двинулись к «ауди». Подойдя и пригнувшись, один из парней бросил:

– Привет, Луи. Нас предупредили. Кто они, русские, иностранцы?

– Один русский, один иностранец.

– Что у них насчет оружия?

– Думаю, оружия у них нет. Но на всякий случай проверьте машины, кто их знает. И предупреди, чтобы их проверили в доме.

Кивнув, парень сделал знак стоящему сзади, и они вдвоем подошли к машине Халида. Переговорив с ним, осмотрели заднее сиденье, заглянули в багажник. Захлопнув крышку багажника, проделали то же самое у «мерседеса» Липницкого. Вернувшись к «ауди», первый парень достал телефон, набрал номер. Сказал:

– Рони, это Рудик. Скажи шефу, приехал Луи и еще два человека, мы проверили их машины, все в порядке. Но лично не досматривали. Да, проверьте их сами. Хорошо, мы их пропускаем.

Спрятав телефон, кивнул:

– Подожди, мы отгоним машину.

Подождав, пока парни сядут в машину и джип отъедет, Луи дал газу. Повернув, выехал к стоящему на поляне добротному каменному дому, окруженному узорчатой чугунной решеткой, сработанной под старину. Поверх решетки вилась колючая проволока. У ворот на каменных столбах можно было рассмотреть небольшие видеокамеры.

Стоящий за воротами охранник, увидев машины, нажал кнопку на ручном пульте. Створки ворот медленно раздвинулись, затем, после того как «ауди», «сааб» и «мерседес» въехали на участок, так же медленно закрылись.

Остановив машину у входа в дом, Луи вышел. Подождав, пока выйдут Халид и Липницкий, кивнул: пошли.

В доме их встретили два охранника в одинаковых серых костюмах. Тщательно прощупав Халида и Липницкого, отошли в сторону. Луи посмотрел на часы:

– Без трех минут одиннадцать.

В приемной, куда их провел Луи, сидела секретарша, женщина лет сорока, с гладко зачесанными назад волосами, в очках. Увидев Луи и двух гостей, сухо кивнула:

– Садитесь. Сейчас я доложу шефу.

Она прошла в кабинет и почти тут же вышла. Сказала, придерживая дверь:

– Шеф вас ждет.

Перехватив дверь у секретарши, Луи пропустил в кабинет Липницкого и Халида. Он знал, что сейчас пропускает их в своего рода тронный зал, к некоронованному монарху могучего государства. Государства, которое не обозначено на картах мира, потому что не признает никаких границ и подчиняется только своим законам. Главе этого государства Анри Балбочу, одному из богатейших людей мира, ничего не стоит подарить кому-то, если это входит в его планы, миллиард долларов и с такой же легкостью потом заработать этот миллиард.

Глава 8

Когда они вошли, Анри Балбоч сидел за столом у дальней стены кабинета. Кабинет был обставлен скромно, в комнате средних размеров не было никаких особых украшений, если не считать картины, изображающей зимнее поле, и бара красного дерева, сейчас закрытого. Не так много было и техники. На столе, за которым сидел хозяин, стоял компьютер, боковой столик был занят еще одним компьютером и несколькими факсами, одну из стен занимала огромная электрифицированная карта мира с компьютерным управлением.

Стена кабинета напротив карты представляла собой большое окно, за которым виднелся глухой лес. Перед столом и у окна стояло несколько кресел.

Одетый в серую холщовую рубашку и такие же шорты, Анри Балбоч выглядел, как и должен выглядеть человек, возраст которого приближается к восьмидесяти. Узкий, почти полностью облысевший череп покрывали редкие седые волосы, от подбородка вниз тянулся, постепенно сходя на нет, мешочек морщинистой кожи, щеки и лоб покрывали старческие пятна. Небольшой крючковатый нос был покрыт красноватыми прожилками, свисающие вниз пустые щеки мелко дрожали при каждом слове. Однако спрятанные под надбровными дугами блеклые светлые глаза могли, если Анри Балбоч того хотел, заставить ощутить себя не очень уютно любого человека. Впрочем, Анри Балбоч крайне редко снисходил до того, чтобы прямо смотреть на кого-то. Для человека, которого ему нужно было привести в чувство или испугать, у него хватало других средств.

Войдя и почтительно поклонившись, Луи сказал:

– Шеф, позвольте вам представить господина Халида Сайеда, которого вы знаете. И господина Иосифа Липницкого, с которым вы еще не встречались, но уже имели деловые отношения.

Встав, Анри Балбоч вышел на середину кабинета. Развел руками:

– Старик, ну что такое… Зачем такая официальность? – Протянул руку Липницкому. Сказал после того, как они обменялись рукопожатиями: – Господин Липницкий, я люблю других называть стариками – по-дружески. В молодости мы все называли так друг друга. Вы не обидитесь на меня?

По-русски Балбоч говорил бегло, с еле заметным акцентом.

– Ну что вы, господин Балбоч. – Липницкий улыбнулся. – Наоборот, мне приятно.

– Ну и отлично. – Подойдя к окну, хозяин кабинета некоторое время рассматривал лес. Повернулся: – Что, старики? Чувствуется, к нам в руки попало крупное дело?

Халид и Липницкий промолчали. Луи, кашлянув, сказал:

– Вроде того, шеф.

– Н-да. – Балбоч подошел к Халиду. – Вот что, старик, ты уж не обижайся на меня. Спустись-ка вниз, перекуси, выпей что-нибудь. Хочешь, просто погуляй. А мы с Луи пока поговорим с господином Липницким. Думаю, тебе скучно не будет?

– Конечно нет, – сказал Халид.

– Я так и подумал. Если ты понадобишься, мы тебя вызовем. В любом случае я очень благодарен тебе. Запомни это.

– Спасибо, господин Балбоч.

Подождав, пока Халид выйдет, Балбоч сделал несколько шагов по кабинету. Показал на кресла:

– Садитесь, господин Липницкий. И ты садись, Луи. – Усевшись в кресло сам, улыбнулся. – Слушаю. Расскажите нам, в чем состоит суть дела.

– Суть дела состоит в том, господин Балбоч, что вчера в семь утра из Новороссийска в Иран вышел авианесущий крейсер «Хаджибей», построенный десять лет тому назад, – сказал Липницкий. – Формально крейсер продан на металлолом Ирану и идет в иранский порт Бендер-Аббас в Аравийское море. Но ни вооружение, ни оборудование с корабля не сняты, кроме того, в трюме и в ангарах крейсера находятся восемь самолетов МиГ-29С и семь боевых вертолетов последней модели. Всего боевой техники на борту крейсера, исходя из средних цен, примерно на миллиард долларов. Думаю, не нужно объяснять, что все это может означать.

– Н-да… – Балбоч пожевал губами. – Но в принципе, кроме деталей, мы все это знаем. Об этом писалось в газетах.

– Да, господин Балбоч, писалось. Но…

– Подождите, господин Липницкий. Мы ведь заплатили вам вперед довольно крупную сумму. Так?

– Так, господин Балбоч.

– За эту сумму мы имеем полное право требовать от вас подробного рассказа.

– Но я и хочу подробно рассказать.

– Действительно подробного. Мне лично голые факты не нужны. Мне нужно знать, от кого и когда вы все это услышали.

– Услышал я это… – Липницкий замолчал.

Балбоч улыбнулся:

– Смелее, старик. Думаю, вы не хотите подорвать наш кредит доверия? Или хотите?

– Нет, не хочу, господин Балбоч.

– Я старая лиса, господин Липницкий. И съел зубы на таких историях. Надеюсь, вы понимаете, что я сразу отличу правду от вымысла?

– Понимаю, господин Балбоч.

– Кто вам сказал о выходе крейсера?

– Ну… – Липницкий помедлил. – Я это подслушал.

– Где подслушали?

– У себя в квартире.

– И кто же говорил об этом в вашей квартире?

– Некто Феофанов, капитан второго ранга. Работник Главного штаба ВМС.

– Когда?

– Ночью, с позавчерашнего дня на вчерашний.

– До этого вы слышали что-нибудь о крейсере «Хаджибей»?

– Нет. Только читал в газетах.

– Давно вы знаете этого Феофанова?

– Слышал о нем уже несколько месяцев. Но познакомился с ним только в тот вечер.

– Слышали от кого?

– От своей сестры.

– Откуда ваша сестра знает Феофанова?

– Ну… – Липницкий замолчал. – Это важно?

– Важно. Смелее, старик. Если я спрашиваю, значит, мне нужно это знать.

– Моя сестра работает в Большом театре вместе с женой Феофанова, балериной. Жена Феофанова недавно от него ушла, ну и… Сестра с Феофановым знакома, она позвонила мне и попросила… Попросила помочь этому Феофанову развеяться, что ли.

Сидевший неподвижно Балбоч, будто очнувшись, кивнул:

– Хорошо. Дальше?

– Дальше – Феофанов позавчера позвонил мне, я пригласил его поужинать в ресторан…

– В какой?

– В ресторан «Балчуг».

– Дальше?

– В ресторане он напился, ему понравилась одна путана, мне пришлось везти его с этой путаной к себе домой. Дома я лег спать, но они меня разбудили, ну и… Я встал и услышал, как пьяный Феофанов рассказывает путане о крейсере «Хаджибей».

– Феофанов заметил, что вы его подслушиваете?

– Нет. Он вообще ничего не замечал. Был пьян.

– А путана? Заметила она вас?

– Тоже нет. Думаю, она не поняла даже, о чем ей говорит Феофанов.

– Как зовут путану? – спросил Луи, до этого молчавший.

– Полина.

– И что вы сделали после этого? – спросил Балбоч.

– Пролежал без сна до семи утра – поскольку понял, что это интересное дело. В семь позвонил одному знакомому полковнику из Министерства обороны.

– Как фамилия этого полковника?

– Господин Балбоч… – Липницкий вздохнул. – Хорошо. Его фамилия Соловьев. Олег Соловьев. От него мне нужно было только подтверждение, что «Хаджибей» действительно выходит в море. Я это подтверждение получил. И стал собирать остальные сведения. Стоило мне это, между прочим, больше двадцати тысяч долларов. Вам нужны фамилии людей, от которых я получил эти сведения?

– Если вы так любезны, старик. Оставьте список Луи, но не сейчас. Сейчас же расскажите коротко о сведениях, которые вам удалось собрать. С самого начала. Кто командир крейсера?

– В Иран крейсер ведет капитан первого ранга Леонид Петраков, с ним…

Балбоч, быстро переглянувшись с Луи, перебил, подняв руку:

– Подождите, старик, подождите… Вы уверены, что фамилия командира крейсера – Петраков?

– Уверен. Я видел эту фамилию в официальной сводке.

– Как отчество этого Петракова? – спросил Луи.

– Петрович. Леонид Петрович.

Снова переглянувшись с Луи, Балбоч спросил:

– Он, случайно, не родственник Петракова? Члена правительства? Вице-премьера?

– Это его сын.

– Сын? – Балбоч пожевал губами. – Понятно. Продолжайте. Что на этом крейсере с командой?

– Из личного состава на крейсере сейчас находится только штурманская команда и механики. И восемьдесят шесть человек спецназовцев, морских пехотинцев.

– Не забудьте указать Луи фамилию человека, сообщившего вам эти данные.

– Не забуду.

– Я правильно понял – состав команды на крейсере неполный?

– Правильно. Артиллеристов и пилотов в составе команды сейчас нет, все орудия и самолеты законсервированы.

– Понятно. – Встав, Балбоч подошел к окну. – Вам известны порты захода?

– Известны. Лимасол на Кипре. И Джибути в Аравийском море.

– Два порта захода?

– По моим данным, два.

– Фамилию человека, сообщившего вам это, тоже оставьте.

– Хорошо, господин Балбоч.

Буркнув что-то про себя, Балбоч подошел к противоположной стене. Включив карту, набрал названия портов. Понаблюдав за мигающими на карте линиями и точками, кивнул кому-то в пространство. Посмотрел на Луи. Перевел взгляд на Липницкого:

– Спасибо, старик. Вообще, я очень рад, что с вами познакомился.

– Я тоже, господин Балбоч.

– Насколько я знаю, Луи пока выполнил все ваши условия?

– Да, господин Балбоч.

– Будут выполнены и остальные ваши условия – в любом случае.

– Спасибо, господин Балбоч.

– Знаете, старик, я очень благодарен вам.

– Я всегда рад сотрудничеству с вами, господин Балбоч.

– Хорошо. – Хозяин кабинета одобрительно кивнул. – Больше я вас не задерживаю. Можете ехать домой.

Липницкий встал. Балбоч поднял руку:

– Подождите. Наш лес в общем-то место безопасное. Но я дам распоряжение, чтобы мои люди проводили вас до магистрального шоссе. Если хотите, они могут проводить вас и до Москвы. Хотите?

– Спасибо, господин Балбоч. Достаточно до шоссе.

– Счастливо, Иосиф, – сказал Луи. – Сегодня еще увидимся.

– Счастливо, Луи. Обязательно.

Нажав кнопку звонка, Балбоч сказал вошедшей секретарше:

– Лили, попросите Рудольфа, чтобы он на своей машине проводил господина Липницкого до шоссе.

– Хорошо, шеф. – Посмотрев на Липницкого, секретарша впервые за все время улыбнулась. – Прошу, господин Липницкий.

После того как они вышли, губы Балбоча искривило нечто, напоминающее улыбку. Подойдя к окну, он ударил кулаком в ладонь. Сказал негромко:

– Луи, я человек не мстительный. Но какова гнида этот Петраков? Отдать такой крейсер на сторону…

– Он просто вышел из-под контроля. Вот и все.

– Вышел из-под контроля… После всего, что мы для него сделали… Где бы он был, в какое бы правительство его пустили, если бы не мы?

– Вы правы, шеф. Он поступил некрасиво.

– Некрасиво… Луи, я его уничтожу.

– Он заслуживает этого.

– Пойми, Луи, мне не жалко денег. Плевать я хотел на деньги. Но после всего, что Петраков от нас получил… А?

– У меня нет слов.

– Он просто гнида. Гнида, которую нужно раздавить.

Балбоч подошел к креслу, тяжело сел. Посидел, постукивая кулаком по ладони. Откинулся на спинку.

– Ладно. Хочешь что-нибудь выпить?

– Спасибо, нет. Я за рулем.

– А как насчет боржоми?

– Боржоми – с удовольствием.

– Принеси мне и себе. У меня лично просто горло пересохло.

– Сейчас.

Подойдя к бару, Луи открыл дверцу, поставил на поднос стаканы, разлил боржоми. Подойдя с подносом к Балбочу, подождал, пока тот возьмет стакан. Взяв второй стакан, поставил поднос на стол, сел.

Некоторое время Балбоч был занят тем, что прихлебывал мелкими глотками пузырящуюся жидкость. Выпив стакан до дна, поставил его на пол рядом с креслом. Не глядя на Луи, спросил: