Текст книги "Рота особого назначения. Подводные диверсанты Сталина"

Глава пятая. Странный разговор со старшим майором НКВД

Осторожно обойдя лужу крови, Федоров шел по коридору и не успел пройти и трех шагов, как наткнулся на лейтенанта, майора и капитана НКВД, быстро шедших по коридору.

– Стоять на месте! Кто такие? – строго спросил худой как щепка лейтенант, выставляя вперед левую руку.

Во второй руке лейтенант нес небольшой кожаный саквояж.

Федоров только открыл рот, собираясь ответить, как впереди щелкнула дверь купе и голос старшего майора приказал:

– Пропустить!

Троица энкавэдэшников моментально прижалась к стене вагона, и Федоров с Купцовым быстро прошли вперед.

Остановившись перед открытой дверью купе, Федоров кашлянул.

– Входите! И закройте за собой дверь, – предложил старший майор, жестом радушного хозяина показывая на нижнюю полку.

На столе стояла бутылка армянского коньяка, три пузатых стакана, имелась тарелка с тонко нарезанной колбасой, блюдечко с колечками лимона и горка белого хлеба.

– Выпейте и расскажите, как все произошло. Два нападения за день – это много! – неожиданно по-английски предложил хозяин купе, беря в руки бутылку армянского коньяка, на которой было написано крупными буквами «Армения», а чуть пониже, но такими же буквами, – «КВВК»[18]18
  «КВВК» – коньяк выдержанный высшего качества.


[Закрыть].

– Слушаюсь! – также по-английски ответил Федоров, присаживаясь к окну за стол.

Купцов столбом стоял посередине купе, не зная что делать.

Прозвучала короткая фраза по-немецки, и Купцов просиял и даже ухитрился щелкнуть каблуками, благо на ногах его были флотские ботинки.

– Яволь, камрад… – замялся Купцов, ловя взгляд хозяина купе.

– Оберст[19]19
  Оберст – полковник (нем.).


[Закрыть], – благосклонно кивнул хозяин купе, нетерпеливо поведя плечами.

Купцов сделал два маленьких шага вперед и сел за стол, слева от Федорова.

Разлив коньяк по необычным стаканам, хозяин взял свой и требовательно посмотрел на Федорова.

– К нам в купе ворвались три человека: капитан и два вооруженных красноармейца, – начал по-английски докладывать Федоров, но старший майор прервал:

– Говори по-русски! Твой коллега не понимает английской мовы!

– К нам в купе ворвался патруль, состоящий из трех человек: капитан и два красноармейца. И буквально сразу начали стрелять снаружи. Мы с лейтенантом успели только запрыгнуть на вторую полку, как бой был закончен, – доложил Федоров, «честно» смотря на старшего майора.

– Давайте выпьем, лейтенанты, – предложил старший майор, отпивая половину своей дозы.

Дождавшись, пока старший майор поставит стакан на стол, Федоров отпил глоток крепкой жидкости, сморщился и вслед за старшим офицером аккуратно, двумя пальцами, взял ломтик лимона, решив полностью копировать действия своего собеседника.

– Быстро ты сотворил легенду, лейтенант! Хвалю! Но все это ерунда! Самое главное: вы живы и на вас ни одной царапины. Значит, операция продолжается, – радостно заявил старший майор, наливая себе половину стакана коньяка.

Выпив одним махом, он продолжил:

– Главком ВМФ поставил задачу всесторонне развивать направление водолазов-разведчиков! Тем более что и немцы, американцы, японцы и англичане начали раскручивать направление фрогмэнов[20]20
  Фрогмэн – человек-лягушка (англ.). Название боевых пловцов во время Второй мировой войны. Да и сейчас боевые пловцы называются именно так.


[Закрыть]. Я вам сейчас покажу кусочек документа, и вы сами скажете, что вы об этом думаете, – неожиданно предложил старший майор, передавая Федорову наполовину заполненный печатными буквами листок бумаги.

Строго секретно

Отпечатано в двух экземплярах

Записка для ОКМ[21]21
  ОКМ (Obercommando der Marine) – Главное командование ВМС гитлеровской Германии во время ВОВ.


[Закрыть]

1. Создать на базе Балтийского моря близ Хейлигенхафена отряд военнослужащих высокой боевой способности в количестве десяти человек.

2. Командиром группы назначить капитана третьего ранга Бартельса, заместителем – капитан-лейтенанта Опладена[22]22
  Капитан 3 ранга Бартельс, Опладен – капитан-лейтенант германских ВМФ, действительные военнослужащие германского ВМФ, по инициативе которых было создано соединение «К».


[Закрыть].

3. Готовить личный состав для действий в составе мелких, но решительно действующих штурмовых групп, либо стать одиночными бойцами, вооруженными боевым средством нового типа.

4. Разработать и построить специальные лодки-малютки по английским образцам для проникновения во вражеские порты и тому подобных заданий.

5. Осуществлять специальную боевую подготовку морских штурмовых отрядов (ударных групп) также по английскому образцу.

6. Обеспечить группу специальным водолазным оборудованием итальянского производства (получить у итальянцев) 10-й флотилии МАС.

7. Обязать прочитать Валерио Боргезе[23]23
  Валерио Боргезе – командир знаменитой 10-й флотилии МАС, итальянского соединения малых боевых средств ВМС.


[Закрыть] курс лекций по работе под водой.

8. Операции по диверсиям против советских войск называть «Операции «Нелли»[24]24
  «Операции «Нелли» – историей названия операций послужил практически анекдотичный случай. Летом 1942 года, когда немецкие армии наступали через Ростов на Сталинград, в тылу немецких войск остались советские части, которые удерживали плацдармы. Одно из таких соединений удерживало Таманский полуостров, сдерживая большое количество немецких войск.
  Наскоро сколоченный сводный немецкий отряд получил приказ организовать штурм советской обороны с моря через Керченский пролив.
  За несколько дней до немецкого наступления в штаб группировки пришла молодая хорошенькая девушка-украинка и спросила командующего контр-адмирала Шейрлема, можно ли увидеть старшего лейтенанта Принцхорна. Принцхорна в штабе не было, и Шейрлем, которому все это показалось смешным, встал по стойке «смирно» и вежливо спросил:
  – Могу я вам чем-нибудь помочь, фрейлейн?
  Девушка попросила: «Пожалуйста, передайте господину старшему лейтенанту Принцхорну очень горячий привет от Нелли. Он знает!»
  С тех пор Принцхорна дразнили «Операцией «Нелли». Когда затем надо было найти маскировочное название для диверсионной операции против советских войск, ее назвали «Нелли-2».


[Закрыть].

9. Новое подразделение назвать «Соединение «К»[25]25
  «Соединение «К» – (Kleinkampfverband) – соединение малого боя – диверсионно-штурмовое подразделение германских ВМФ, состоящее из отрядов человекоуправляемых торпед, взрывающихся катеров, боевых пловцов-одиночек и подлодок-малюток.


[Закрыть].

Контр-адмирал Гейне[26]26
  Гельмут Гейне – командир «Соединения «К».


[Закрыть]

Согласовано

Адмирал Дениц[27]27
  Адмирал Дениц – командующий ВМФ Германии, впоследствии гросс-адмирал и преемник фюрера.


[Закрыть]

– Очень интересный документ! Большое спасибо, – покачал головой Федоров, возвращая листок старшему майору, который аккуратно сложил бумагу вчетверо и спрятал в карман.

Старший майор пренебрежительно махнул правой рукой и продолжил:

– На вас возлагается очень сложная задача, конкретные детали которой вам расскажет позже Соколов. Но противодействовать вам будут не только обычные шпионы и диверсанты, – последовал энергичный кивок в сторону коридора, – но и специально обученные головорезы «Соединения «К», итальянских фрогмэнов и даже американских морских пехотинцев! – поднял вверх правую руку старший майор, в знак особой значимости его слов.

«Можно подумать, что мы без этих выспренних слов не понимаем, какую задачу на нас возлагают! Хотя, кроме пустых слов и званий лейтенантов Смерша, нам никаких подарков не сделали! А потерять голову в этой сегодняшней жизни проще простого! Вон шесть человек только что положили, и особого сожаления или каких-то допросов с пристрастием я не заметил. Нет человека, и нет проблем», – прокомментировал про себя высказывание старшего майора Федоров, сохраняя каменную физиономию.

Выпив коньяку, старший майор, подперев кулаком крупную лобастую голову, левой рукой разлил остатки коньяка в стаканы и с сожалением вздохнул.

– Товарищ старший майор! Разрешите вопрос? – спросил Купцов, по школьной привычке подняв перед собой левую руку.

– Валяй, лейтенант! – барственно махнул свободной рукой старший майор.

– Сколько дней мы будем стоять во Владивостоке?

– Почему такой странный вопрос, лейтенант? – мгновенно протрезвел старший майор, впиваясь в Купцова острым взглядом.

– Надо срочно изготовить несколько приспособлений для работы под водой на Дальзаводе, – пояснил Купцов, смело посмотрев в глаза старшего майора.

– Что именно вы собираетесь делать? – оттопырив вниз толстую нижнюю губу, спросил старший майор.

– Надо сделать четыре отливки из гипса и по ним изготовить четыре металлические пресс-формы, а затем по ним отлить резиновые изделия, – быстро ответил Купцов, просительно посмотрев на старшего майора.

– Для этого у вас в купе были две липовые плахи? – уточнил старший майор, снова пожевав нижнюю губу.

«Ох и глазастый мужик – старший майор! С одного взгляда определил и сорт дерева, и количество плах!» – про себя восхитился Федоров, сохраняя на лице прежнее выражение прусского служаки.

– Так точно! – выкрикнул Купцов, вскидывая голову, как норовистый молодой конь.

– Борзый ты, лейтенант! Сначала кладете жмуриков штабелями, а потом не моргнув глазом просите протекцию! – сурово нахмурил брови старший майор.

– Виноват! Исправлюсь! – бодро отрапортовал Купцов, не меняя просительного выражения лица.

– Хвалю, сынки! От имени НКВД объявляю вам благодарность! – неожиданно подобревшим голосом выдал старший майор, продолжая внимательно смотреть на Федорова.

Видимо, не найдя в каменном лице водолаза-разведчика ничего подозрительного, перевел взгляд на Купцова и негромко произнес:

– От моего имени обратитесь к начальнику особого отдела завода – он поможет!

Сунув руку под стол, старший майор достал кожаный саквояж и сунул в руки Купцову.

– Что это? – удивился Купцов, беря в руки саквояж.

– Дают – бери, бьют – беги! – напутствовал старший майор лейтенантов, жестом отправляя из купе.

Глава шестая. Изготовление водолазных ножей

Едва Купцов вышел из командирского купе, как в коридоре наткнулся на Усияму, который стоял напротив четвертого купе.

Ни трупов в коридоре, ни залитой кровью ковровой дорожки уже не было, а разбитое окно было затянуто туго натянутым суконным одеялом синего цвета. Пол в вагоне был чисто вымыт, а на месте пробитой пулями двери красовалась новая, правда, чуть другого цвета.

Купцов недоуменно хмыкнул и, открыв дверь четвертого купе, исчез внутри.

Усияма сделал нетерпеливый жест правой рукой, и остановившийся Федоров, сделав три шага, вошел в открытую дверь купе.

Все было на месте.

А вот на правом сиденье восседал Соколов и рубанком счищал бурые пятна с липовой доски.

– Что там наш лейтенант принес от начальства? – с кривой ухмылкой спросил Соколов и сморщился, почувствовав аромат коньяка, исходящий от Купцова.

– Когда начальство высокого ранга предлагает выпить, отказываться как-то не принято, – развел руками Федоров, внимательно смотря на открывавшего саквояж Купцова.

Саквояж оказался полным различных инструментов с деревянными и пластмассовыми ручками. И даже имелся большой нож, на обратной стороне которого были зубья, как у пилы по металлу, только очень большие, которым Федоров с ходу завладел.

– Вот бы найти такую пилу, которой пилят металл! – мечтательно заявил он, трогая подушечкой пальца острые зубья.

– Я видел такие пилы на железной дороге. Ими пилят рельсы, – вспомнил Соколов, забирая из рук Федорова странный нож.

Потерев указательный палец о большой, Федоров увидел на них крошки металла и с уважением посмотрел на Соколова, который с ходу определил, из чего сделан нож.

Соколов тем временем достал из-под стола телефонную трубку и, прижав к правому уху, отрывисто приказал:

– Бригадира и начальника поезда ко мне в четвертое купе!

– Тут приличные тисочки имеются, – с удовлетворением заявил Купцов, вынимая со дна сумки приличных размеров тиски.

– Садись и размечай заготовки! Мы теперь у тебя подмастерья! – распределил обязанности Соколов, не выпуская из рук странного ножа.

В дверь осторожно постучали.

– Войдите! – приказал Усияма, беря на себя функции начальника.

Соколов же отодвинулся в угол купе, вытащил пистолет и взвел курок.

– Здравия желаем, товарищ майор! – Первым вошел коренастый старшина с энкавэдэшными нашивками.

За ним шел лейтенант в общевойсковой форме.

Оружие если и было у вошедших военных, то находилось в потертых кобурах, как и положено, на правом боку.

– Из чего сделан вот этот нож? – спросил Усияма, который только один из всех присутствующих был в форме.

– Полотно пилы для резки рельсов! – едва взглянув на нож, уверенно заявил лейтенант.

– Кто на железной дороге использует такие полотна? – не вставая со своего места, спросил Соколов.

– ПЧ, ВЧД![28]28
  ПЧ – путевая часть (дистанции пути, которые производят ремонт пути), ВЧД – вагонная часть (вагонные депо).


[Закрыть] – отрапортовал лейтенант, по-прежнему стоя по стойке «смирно».

– Достать несколько полотен можно? – взял быка за рога Соколов.

– У меня брат работает начальником дистанции пути через семьсот километров. Если там поезд остановится, то к вагону нам принесут хоть десяток полотен. Но у меня нет связи в пути следования с железной дорогой! – развел руками лейтенант.

– Как называется ПЧ? – уточнил Соколов, вынимая из-под стола телефонную трубку.

– ПЧ-пять! – схватившись правой рукой за полку, быстро ответил лейтенант.

– Соедините с управлением железной дороги! – приказал Соколов, жестом усаживая вошедших военных.

– Может, сразу попросить сделать ножи? В условиях производства это намного проще сделать! – внес предложение Федоров, прикидывая, как лучше объяснить незнакомому инженеру задачу.

– Я начну говорить с начальником, а ты продолжишь! – решил Соколов и, повернув голову к лейтенанту, спросил: – Как зовут вашего брата?

– Вадимом! – быстро ответил лейтенант и судорожно сглотнул.

– Дам я тебе поговорить, дам! Только недолго! Пять минут хватит? – обнадежил Соколов.

– Конечно, хватит! Огромное спасибо, товарищ… – запнулся лейтенант, снова вскакивая на ноги.

– Потом поблагодаришь! – оборвал лейтенанта Соколов, снова усаживая посетителя купе на место.

– Говорит Георгин! Соедините с начальником ПЧ-пять! – приказал Соколов и, минутку послушав, передал трубку лейтенанту.

– Привет, Вадим! Как у тебя дела? – только успел спросить лейтенант, как сморщился, как будто хлебнул уксуса.

Соколов забрал трубку и, минуту послушав матерную брань, которая отчетливо доносилась из трубки, жестом выпроводил посетителей из купе.

– Хватит орать! – резко оборвал поток площадной брани Соколов, для наглядности дунув в трубку.

Поток мата, ясно слышимый в купе, мгновенно иссяк.

– С вами говорит подполковник Смерша Соколов. Нам надо изготовить из полотен для резки рельсов пять ножей. Характеристики холодного оружия вам передаст мой подчиненный – лейтенант. Место передачи пяти единиц холодного оружия вы обговорите со своим братом – начальником поездной бригады особого назначения!

Соколов передал трубку лейтенанту, услышав последние слова невидимого начальника неведомого ПЧ:

– Совещание временно прерываем! У меня секретный разговор со Смершем!

«Болтун – находка для шпиона! Уже все разболтал, какая он важная шишка!» – оценил поведение братца начальника поездной бригады Федоров, беря телефонную трубку.

– Необходимо изготовить пять ножей из ваших полотен для резки рельсов. Ножи должны быть длиной сорок сантиметров, в деревянных или металлических ножнах. С одной стороны лезвие должно быть с двухсторонней заточкой, а с другой стороны надо оставить зубья пилы! Рукоятку сделать большую, под полторы мужских ладони и шероховатую! – поставил задачу Федоров, передавая трубку лейтенанту.

Соколов махнул рукой, приказывая всем выйти из купе и дать братьям пообщаться.

Глава седьмая. Изготовление деревянной перепонки

Минут через семь лейтенант вышел из купе с просветленным лицом.

– У брата было совещание с замначальника отделения дороги… – попытался оправдать грубость родственника лейтенант, но Соколов махнул рукой, показывая, что не намерен выслушивать оправдания. – Ножи брат сделает и передаст на станции Зяблово, – споткнувшись, быстро сообщил лейтенант.

– Обеспечьте остановку состава на станции Зяблово! – приказал Соколов старшине НКВД, который до этого не сказал ни одного слова.

– У нас там забор воды… – наконец открыл рот старшина, но Соколов его резко оборвал:

– Меня не интересуют подробности! Выполняйте приказание!

– Слушаюсь! – хором ответили старшина и лейтенант.

Отступив влево, старшина и лейтенант прижались к окну, кося глазами на входящего в купе Соколова.

Следом за кап-два зашел Усияма, продолжавший щеголять в майорской форме, потом Купцов, и, уже заходя в купе, Федоров услышал быстрый говорок старшины, которого легко было узнать по легкой хрипоте:

– Все из-за тебя! Если бы ты не открыл свой рот!

Круто развернувшись, Федоров в спину лейтенанту и старшине приказал:

– Стоять! Ко мне!

Старшина и лейтенант остановились и, развернувшись, пошли к нему.

«Старшина НКВД – это старший лейтенант по общевойсковой категории. Получается, что я командую старшим по званию! Но отступать некуда!» – решил про себя Федоров и, добавив металла в голос, выдал:

– Вы лично, старшина, отвечаете за передачу посылки! Не будет посылки, пешком побежите добывать! – только успел произнести Федоров, как в голове промелькнула быстрая мысль: «А что, если прикрепить к галошам металлическую рогатку и оклеить ее листовой резиной? Получится та же самая перепонка!»

– Будет исполнено! – рявкнул громко старшина, вытягиваясь по стойке «смирно».

Федоров взял старшину за локоть и спросил:

– Скажите, старшина, найдется ли в вашем хозяйстве две пары галош или даже резиновых сапог?

– Наших нет, но немецкие найдем! – уверенно ответил старшина, преданно смотря на стоящего перед ним Федорова.

– Еще нужен стальной лист полметра на полметра, толщиной миллиметра полтора-два, два метра листовой резины, миллиметра полтора-два толщиной, или тонкого авиационного брезента, литр хорошего бензина и кусок сырой резины или натурального каучука.

– Все найдем, кроме сырого каучука! – мотнув головой, ответил старшина.

– Возьми у рядовых моряков или у шоферов. Они им форму чистят![29]29
  Чистить форму сырой резиной – так как форма «Три», как, впрочем, и бушлат, и шинель, у моряков черного цвета, то малейшая шерстинка, нитка, особенно белого цвета, прекрасно видна на черном фоне. Катая колбаску сырой резины по шерсти, можно быстро собрать на нее все волоски, катышки, ниточки и придать сукну первозданный вид.


[Закрыть] Можешь принести резинового клея, два зубила, молоток и маленькую наковальню или кусок рельса.

– Разрешите выполнять? – радостно спросил старшина, понимая, что в случае выполнения этого на первый взгляд странного заказа наказания за длинный язык не будет.

– Выполняйте! – царственно махнул правой рукой Федоров и, повернувшись, обнаружил стоящего в дверях своего купе Соколова.

Едва Федоров вошел в купе, как Соколов предложил:

– Рассказывай, что придумал, лейтенант!

– Можно сделать те же самые перепонки, только по-другому! – начал озвучивать мысль вслух Федоров, закрыв за собой дверь купе и проходя к столу.

Присев, Федоров начал рисовать на листе ватмана, быстро водя карандашом и одновременно говоря:

– Я хочу вырубить из стального листа Y-образник. На малый отросток, который будет более широкий, приклеить галоши, а на длинные хвостики – резину или тонкий брезент.

– По длинным отросткам вполне реально положить стальную, жесткую проволоку, и тогда железо не будет сминаться, – внес дополнение в предложение Федорова Купцов, рисуя синим карандашом положение проволоки.

Пару секунд полюбовавшись на исправленный рисунок, добавил:

– Сверху галоши вполне реально добавить кусок резинового бинта, для того чтобы нога не выскакивала из галоши.

– Резину или брезент можно заменить резиновыми бинтами, которые предлагаю купить в любой аптеке, – радостно заявил Федоров, потирая ладони одну о другую.

– Я с Федоровым перехожу в соседнее купе, и мы начинаем делать перепонки по проекту Федорова. Усияма вместе с Купцовым делает деревянную перепонку! Тем более что и товарищи майор и лейтенант оба неплохо работают резцами. Да и образец, хоть и на картинке, у них есть. А спать будем в нашем купе! – подвел итог Соколов, вставая со своего места.

Передислоцировавшись в соседнее купе, которое Соколов открыл своим ключом, жестом послал Федорова за чаем, а сам улегся на нижнюю полку, закинув руки за голову.

Федоров на всякий случай принес четыре стакана.

– Не будем тратить попусту время, – начал разговор Соколов, не открывая глаз.

– Как прикажешь, начальник, – с блатной интонацией ответил Федоров, садясь напротив кап-два.

– Не борзей, лейтенант! – с ходу одернул подчиненного Соколов, рывком принимая вертикальное положение.

– Виноват, исправлюсь! – бодро ответил Федоров, отхлебывая первый глоток чая.

– Стрелять нормально из револьвера ты так и не научился, но о том, что револьвер можно использовать в рукопашном бою, ты никогда не слышал. Об этом я и хочу тебе рассказать. Никогда не стоит носить револьвер в заднем кармане брюк. Как и кобуру с револьвером.

– Но так же удобнее! – попробовал возразить Федоров, вспоминая, как носят офицеры Красной армии свое личное оружие.

– Как носят у нас револьверы и как из них стреляют красные командиры – отдельная песня, которой мы сейчас касаться не будем! Как поведет себя противник, который увидит движение твоей руки, направляющейся к карману? – закончив вводную часть лекции, спросил Соколов, отхлебнув глоток чая.

– Противник непременно заметит движение и нападет или выхватит свой револьвер! – быстро ответил Федоров, пристально смотря на кап-два.

– Абсолютно правильно, лейтенант! Лучше всего носить револьвер за пазухой во внутреннем кармане. Там, где нормальные люди носят бумажник. Таким образом, в случае нападения на вас с целью грабежа выхватываете револьвер и сразу производите выстрелы. Но скорее всего грабитель, только увидев оружие, сразу убежит от вас.

То же самое можно выполнить, если носить револьвер в боковом кармане пиджака или куртки, притом засунув руку в карман, якобы за бумажником, который требует от вас грабитель, вы можете выстрелить прямо из кармана, не вынимая из него оружия.

Любимый метод стрельбы Мишки Япончика[30]30
  Мишка Япончик – легендарный одесский бандит. Прославился своими грабежами в Одессе во времена Гражданской войны и НЭПа.


[Закрыть]! Бандит носил в каждом кармане по револьверу и всегда начинал стрелять первым, – тяжело вздохнул Соколов и посмотрел в окно.

Федоров понял, что сейчас не стоит задавать лишних вопросов. И, как оказалось, не зря.

– Обычно люди правши, как и ты. Для того чтобы незаметно вытащить револьвер из правого кармана, ты поворачиваешься к противнику левой стороной, незаметно вынимаешь оружие и быстро стреляешь из-под левой руки.

Если же тебе удастся выхватить револьвер раньше противника, то вполне реально обезвредить его, совсем не пуская в ход оружия.

Надо скомандовать противнику «Руки вверх». Казалось бы, все сделано, победа одержана и можно расслабиться, – внимательно посмотрел Соколов на своего подчиненного.

– Я победил, и о чем тут говорить? – удивился Федоров, с недоумением глядя на кап-два.

– Следует, наоборот, быть очень осторожным! Я бы сказал, втройне осторожнее! Противник может в любой момент напасть. Поэтому не стоит ни на секунду сводить с противника глаз. Он может, как в любом противоборстве – боксе, борьбе, – принять положение, при котором, пользуясь твоей рассеянностью или невнимательностью, ударить или выхватить оружие и выстрелить в тебя.

Кроме того, держа противника под угрозой револьвера, ни в коем случае нельзя позволять противнику приближаться к себе, так как противник одним ударом может выбить оружие у тебя из рук. Для этого надо с самого начала держаться на приличном расстоянии от противника и все время оставаться на этой дистанции. Мне приходилось видеть, что при аресте оперативник держит револьвер около виска или груди задержанного. Такие приемы хороши только в кино или романах, а в жизни приводят к большим неприятностям для оперативника. В лучшем случае к побегу подозреваемого, а в худшем – к смерти оперативника.

Если столкновение происходит в тесном помещении, следует опасаться обмана. Противник может схватить свободной рукой любой предмет и ударить или швырнуть им в тебя или сделать вид, что сзади тебя находится его товарищ, и окликом заставить тебя обернуться назад и потерять противника из вида. Этого времени твоему противнику хватит, чтобы нанести удар или выстрелить в тебя.

Если твой противник не опасный бандит и притом безоружен, то лучше всего взять револьвер в руки и, не стреляя, держать его под угрозой оружия!

– Но сейчас же война! – попробовал возразить Федоров.

– Если противник вооружен, то ни в коем случае нельзя самому его разоружать, а если прибегаешь к помощи других лиц, пока происходит обезоруживание, все время держать противника на прицеле и внимательно наблюдать за ним.

– Расскажите, как надо обезоруживать при арестах, – попросил Федоров, поудобнее устраиваясь на противоположной койке.

– При аресте вооруженного противника существует несколько специальных приемов обезоруживания.

Первое.

Надо помешать противнику выхватить из кармана револьвер. А вот тут существует несколько приемов, которые могут тебе пригодиться не только на войне, но и в жизни.

– Никогда не думал, что это целая наука! – подлил масло в огонь Федоров, которому было действительно интересно слушать Соколова, но тот в ответ на реплику своего единственного слушателя нетерпеливо махнул правой рукой и продолжил рассказ:

– Если револьвер находится у противника в кармане брюк и ты заметил, что его рука двигается определенно к этому карману, подскочи к противнику близко. Пропусти левую руку в отверстие, образованное согнутой правой рукой противника, опущенной в карман, и, пропустив левую руку поверх трицепса, начни проводить прием двумя руками, – только успел сказать Соколов, как в дверь коротко постучали.

– Кто? – резко спросил Соколов, откидываясь на спинку сиденья.

– Начальник состава и два солдата! – доложил из-за двери голос старшины.

– Открой! – скомандовал Соколов, прикрывая невесть как появившийся револьвер вагонным вафельным полотенцем.

Первым в купе просочился старшина и вопросительно посмотрел на Соколова, безоговорочно признав его за старшего.

– Разрешите внести оборудование? – спросил старшина НКВД, прямо впиваясь глазами в лицо Соколова.

– Вносите, старшина! – кивнул Соколов, глазами показав Федорову, что нужно пересесть к нему.

Старшина посторонился, а в купе зашел солдат, несший два больших мешка.

– Складывай на вторую полку! – приказал Федоров, внимательно наблюдая за движениями красноармейца.

Минута, и два мешка и вещмешок были загружены, а сам красноармеец вышел из купе, не произнеся ни единого слова.

Следом появился еще один боец, несший в руках тяжелый плоский груз, завернутый в зеленый авиационный брезент.

– Одну минуту! – попросил старшина, занося в купе тяжелую потертую кожаную сумку.

Буквально следом за ним появились два красноармейца, которые несли метровый кусок рельса.

– Кладите на пол! – распорядился Федоров и, дождавшись, пока красноармейцы выйдут, обратился к старшине: – Еще надо двадцать метров стальной проволоки толщиной миллиметра три-четыре и метров пятьдесят медной проволоки толщиной полтора-два миллиметра.

– Ну ты и даешь задачи! Больше мне делать нечего, как работать у тебя снабженцем, – махнул рукой старшина, скривившись на правую сторону.

– Через два часа жду вас с проволокой! – жестко закончил разговор Федоров и демонстративно показал на дверь.

– Скорее бы доехать до Хабаровска! Как вы мне надоели! – в сердцах выдал старшина и, повернувшись, косолапя, вышел из купе.

– Умеешь ты заставлять людей работать! Старшина, между прочим, майор НКВД! – напомнил Соколов, с любопытством смотря на Федорова.

– Меня интересует в первую очередь выполнение задания, а во вторую – амбиции старшины! Скорее всего, я его вижу в последний раз в жизни! – жестко заявил Федоров, приступая к осмотру принесенных мешков.

– Смотри, лейтенант, тебе жить, – хмыкнул Соколов, надевая поверх тельняшки голландку от робы.

– Как-нибудь переживу! – отмахнулся Федоров, начиная развязывать первый мешок.

Вторую голландку Соколов перебросил Федорову.

– Ты, конечно, теперь командир! Но рекомендую снять мешок, а потом развязывать, – посоветовал Соколов, в матросской робе и синих тренировочных штанах представляющий комическое зрелище.

Федоров негромко хмыкнул, но, представив себя в точно таком же виде, засмеялся во весь голос.

– Смешинка в рот попала? – спросил Соколов, разворачивая кусок рельса, который был обернут в тонкую микропористую резину.

– Попросите срочно сюда прибыть старшину, – дрожащим от волнения голосом, проговорил Федоров.

– Слушаюсь, товарищ лейтенант! – развел руками Соколов, с удивлением глядя, как Федоров осторожно разворачивает рельс, в три слоя обернутый в пятимиллиметровую микропористую резину.

– Смотрите, товарищ капитан второго ранга! Если скроить из этого материала рубаху, то можно под воду ходить без водолазного белья! – громко сказал Федоров, прикладывая к собственной груди полутораметровый слой микропористой резины, с одной стороны облитой тонкой резиной[31]31
  Имеются данные, что немецкие подводные диверсанты применяли микропористую резину для утепления гидрокостюмов.


[Закрыть].

– Соедините со старшиной! – приказал Федоров и, подождав секунд десять, попросил: – Старшина! Срочно принесите ко мне весь упаковочный материал, в который вы упаковали рельс!

Подождав секунд десять, жестко добавил:

– Тащите весь рулон!

– Хочешь заработать денег, лейтенант? – неожиданно спросил кап-два, с усмешкой смотря на Федорова.

– Хочу, товарищ капитан второго ранга! Очень мне хочется покататься на собственном автомобиле!

– Похвально, лейтенант, похвально! Нарисуй эскизы твоих идей и Купцова и опиши своими словами. А я подам рацпредложения[32]32
  Оказывается, и во время ВОВ были выплаты вознаграждения за рацпредложения, и на довольно приличные суммы.


[Закрыть] по команде! Думаю, что приличная денежка обломится, – пообещал кап-два, чему-то усмехаясь.

– На «Харлей-Девидсон» хватит? – деловито поинтересовался Федоров, делая разметку на листочке из блокнота.

– Что ты делаешь? – спросил кап-два, наблюдая, как Федоров, сняв голландку, расчерчивает ее на квадраты кусочком мыла, оставляющим на темно-синем сукне белые линии. Через минуту, переходя к столу, Федоров деловито переносил какие-то линии на листок бумаги.

– Я, как швея-мотористка, сначала делаю выкройку на бумаге, а потом переношу на материал гидрокостюма, – успел пояснить Федоров, как в дверь купе постучали.

– Не заперто, – весело ответил Федоров, перевернув листок с выкройкой и переложив бумагу на дальний край стола.

– Торопишься, лейтенант! Лезешь поперек батьки в пекло! – одернул своего подчиненного Соколов, погрозив указательным пальцем левой руки. А в правой руке, на коленях, он держал небольшой черный револьвер, ствол которого был направлен в сторону двери.

«Все правильно! Кап-два настороже. Два нападения подряд – это не шутка!» – оценил действия Соколова Федоров, дав себе слово больше не торопиться и отдавать инициативу действий в таких случаях командиру.

Дверь откатилась в сторону, и в проеме появилась довольная физиономия знакомого старшины.

– Ваше приказание выполнено, товарищ подполковник! – доложил старшина, бросая на Федорова злой взгляд.

Сделав вид, что не заметил недовольства старшины, Федоров улыбнулся и перевел взгляд на расчерченную мылом голландку.

Старшина отошел вправо, в коридор вагона, а в купе вошли два солдата, неся двухметровую двухдюймовую палку, на которую был намотан полуметрового диаметра рулон черной микропористой резины толщиной пять миллиметров.

Федоров с одного взгляда определил толщину принесенного материала по куску отогнутой микропорки с ближнего к нему конца рулона, и сердце его радостно забилось.

– Еще надо достать два листа пяти-десятимиллиметровой фанеры и тонкую лучковую пилу или лобзик, – попросил Федоров, чуть наклонившись вперед и прижимая правую руку к сердцу, на манер восточных людей, которых видел в Одессе на рынке.

Старшина в это время вошел в купе и с удовольствием посмотрел на рулон микропорки, который лежал на аккуратно застеленной шерстяным одеялом койке кап-два.

– Если ко мне как к человеку, то я всем сердцем в ответ готов открыться, – немного нервно улыбнулся старшина и быстро вышел из купе.

Через пару секунд в купе заскочили два давешних солдата и, сняв рулон с койки кап-два, поставили его стоймя около двери купе.

– Разрешите идти? – хором спросили солдаты и, получив утвердительный кивок Соколова, выскочили из купе.

И началась каторжная работа!

Четыре дня Федоров и Соколов резали и клеили микропористую резину, делая из нее куртки и штаны, а в перерывах, когда сох клей, делали ножные перепонки, уходя только обедать и ночевать в свое купе, которое было все засыпано липовой стружкой.

Но работа у Купцова и Усиямы продолжалась семимильными шагами. И через четыре дня две ножные перепонки были готовы. Осталось только покрыть их мебельным лаком.

Но и всему плохому приходит конец, и через пять дней десять пар новых гидрокостюмов из микропористой резины и четыре пары ножных перепонок, трех конструкций, были готовы.