Текст книги "Эра героев. Тайная стража"

Ардас

Поднапрягшись, Александр ухнул и забросил объемистый тюк на крышу кареты. Легкий экипаж покачнулся на рессорах. Кроме его вещей там уже виднелся багаж их нового спутника, хотя сам он пока еще не появился. Сол же путешествовал налегке. Небольшой чемоданчик костяка содержал пару тюбиков похожего на цемент клея, несколько щеток да завалявшийся у умертвия твидовый сюртук и брюки.

– Тебя случайно не в нем похоронили? – поинтересовался он у скелета.

– Я что, по-твоему, был какой-то серой канцелярской крысой, помершей прям за своей конторкой, не выпуская счета из рук? – фыркнул Сол.

– Ты же сам не помнишь прошлой жизни. Так что нельзя исключать, что ты был клерком.

– Тогда бы меня и закопали на муниципальном кладбище. А на гранитной плите высекли бы самые главные дела моей жизни: родился такого-то, отбросил ботинки тогда-то, – судя по задергавшимся конечностям костяка, загадка прошлого до сих пор не давала Солу покоиться с миром. – Для тех, кто прозябает так всю жизнь, смерть – самое большое достижение.

– А так мы имеем заброшенную безвестную могилку на неприметном кладбище у большака, – задумчиво произнес Александр. – У тебя явно было не много близких. Кто бы удивлялся.

– Да какая к демонам разница! – махнул костлявой дланью Сол. – У меня началась новая жизнь. Пора думать, как распорядиться ею, а не сохнуть над прошлым.

– Господа, – окликнул их с козел кучер. – Не пора ли нам отправляться?

С каретного двора один за другим отъезжали экипажи. Торопились рабочие, конюхи суетились вокруг лошадей, возницы требовали освободить дорогу, доносилось постукивание из маленькой кузницы. Большинство путников старалось выехать рано утром, чтобы найти ночлег подальше, где постоялые дворы не драли втридорога.

– В какой дыре застряла задница нашего попутчика? – ругнулся Сол. – Еще чуть-чуть – и ему придется отправлять себя за нами почтой.

– Несмотря на мой малый рост, вряд ли почтамт согласится принять посылку столь значительного веса, – из-за отъезжающего экипажа к ним вышел гном.

Темная жилетка отлично сидела на широкой груди, дымчатые стекла очков закрывали глаза, а короткая стрижка и бритый подбородок разительно отличали подземника от привычного образа его соплеменников. Так, скорее, оделся бы работник солидной адвокатской конторы. Городские гномы же старались почаще щеголять широкими поясами, окладистыми бородами и многочисленными украшениями из камня и металла. И чем сильнее подземников затягивал Ардас, тем больше появлялось показной символики утраченной родины.

– Приношу извинения за задержку. Мсье Сол. Мсье Алекс, – Александр пожал протянутую руку. Широкая холодная ладонь на мгновение очень крепко стиснула его пальцы. – Лакрош.

«Уж слишком холодная». – И в мысли закрались нехорошие подозрения.

– А по клану? – Скелет задержал ладонь гнома в своей костяной длани.

Лакрош на мгновение пристально всмотрелся в Сола:

– Карак Шихед.

Скелет разжал пальцы, и гном, закрепив небольшой саквояж на задках кареты, сел в экипаж.

Александр уже знал, что вторым именем гнома было название клана. Членов клана связывали не семейные узы, а общность интересов, выдающихся способностей или совершенных поступков. Как великих, так и подлых. Чаще всего названия кланов обозначали профессии. Воин. Жрец. Торговец. В редких случаях – заслуги мастера или воина. Искусник. Умиротворитель. Если же гном совершал проступок и не заслуживал прощения в глазах соплеменников, то менялось и его второе имя. Недостойный ремесла. Клятвопреступник.

– И что же значит название его клана? – спросил он у задумавшегося скелета.

– Гномы – подземный народец, – мрачно заговорил костяк. – И потому темноты они особо не боятся и неплохо чувствуют себя без света. Но в самой непроглядной темноте, глубоко под землей, они различают еще особенный мрак, который не рассеивается даже при ярком свете ламп. Его можно лишь оттеснить к краям освещенного пространства, где он будет ждать, когда огонь погаснет. Вобравший в себя мрак. Такой вот смысл его второго имени на глубинном языке.

Скелет проверил крепления багажа и кивнул кучеру.

– И кто же он тогда?

Дурные предчувствия столпились за спиной.

– Вампир. – И Сол скрылся внутри экипажа.

– Отправляемся, сударь! – крикнул Александру кучер.

«Ох, ну и попал же я».

За время, проведенное вместе, он уже изрядно привык к Солу. Но костяк никогда и не внушал ему страха. Ну разве что в самый первый миг, представ в образе смерти. Встреченные за время приключений безмозглые трупаки казались просто свихнувшимися биологическими роботами и вызывали скорее отвращение. Скелет же выглядел как пластиковое пособие по анатомии, не разваливался при ходьбе и не пытался куснуть, рыча: «Мозги!»

Сидеть же в карете рядом с кровососом было, мягко говоря, неприятно. Воображение при слове «вампир» с готовностью показывало целую кипу мрачных картин, подавляющее большинство которых было выдержано в кровавых тонах. Александр был уже наслышан о местных вампирах, но пока судьба миловала его, подсовывая лишь сумасшедших магов, кровожадных монстров и фанатичных механических рыцарей.

Быть кому-то едой удовольствия мало. Так человек, неважно сколько бы он ни ухаживал, ласково говорил и кормил с рук корову, при необходимости, не задумываясь, пустит животинку на убой. Можно лишь позавидовать скотине, которая, скорее всего, и не подозревает о вероломных планах своего владельца.

Гораздо проще, когда знаешь своего врага в профиль и анфас, пусть даже это гниющее лицо, как у тех же зомби. И совсем другое дело – тайком подозревать и подсознательно ждать, когда доселе невинный собеседник вцепится тебе в горло.

«Ну что ж, кто предупрежден – тот вооружен, – приободрился Александр. – Да и времени на беготню за осиновым колом нет. Не говоря уже о впечатлении, которое я бы произвел на нашего компаньона».

Тому, кто привык летать эконом-классом, внутри экипажа было бы привычно. Два диванчика друг напротив друга, подвесные сетки наверху для ручной клади и места для тяжестей под сидушками.

Александр присел рядом со скелетом, благо костяк не занимал много места. Экипаж тут же тронулся с легким рывком.

– Считаю необходимым прояснить сложившуюся ситуацию, – сказал сидевший напротив гном. Александр предпочел бы видеть глаза собеседника, а не дымчатые стекла. – Да, я вампир. Однако сейчас мы все выполняем поручение бургграфа. И уверяю вас, я полностью себя контролирую. Так что вам не стоит меня опасаться.

– Гном-вампир? – уточнил Александр. – Как-то непривычно.

«Упоминать о своем „земном“ происхождении вряд ли стоит. Надо придумать на будущее, из какого медвежьего угла я происхожу. Чтобы, в случае чего, ссылаться на полнейшую безграмотность и незнание местных реалий и не вызывать удивленные взгляды окружающих».

– Крайне узкое и примитивное мировоззрение, – четкая, холодная речь. Никаких эмоций. – Этому проклятию подвержены все расы без исключения. Однако большинство моих сородичей предпочитает не продолжать свою жизнь в таком случае. Я исключение, слишком привязанное к земному бытию. Стать вампиром среди гномов – значит быть отверженным и потерять смысл существования.

Через мутноватое стекло мимо проносились городские окраины. Экипаж делал не менее десятка километров в час.

– Не думаю, что бургграф послал бы простого кровососа, – неприязненно произнес Сол.

– А он и не послал.

Гном нисколько не походил на классического вампира. Отсутствовала хрестоматийная мертвенная бледность кожи, никаких выпирающих клыков. На вид обычный подземник, лишь одетый по моде большого города. Но сейчас Александр предпочел бы сидеть напротив ящика с динамитом, поверх которого лежали бы зажженные фейерверки.

Лакрош перехватил его пристальный взгляд, и ему пришлось задать первый пришедший на ум вопрос:

– Не хочу показаться неотесанным чурбаном. Однако в моих родных краях рассказы о вампирах обрели оттенок сказки. Мы же направляемся в земли, ими населенные. Было бы неплохо услышать о вампирах, скажем так, из первых уст, – рядом скептически скрипнули челюсти Сола.

Пару минут гном сидел неподвижно, и Александр уже потерял надежду разрядить молчание. А затем Лакрош размеренно заговорил, будто читая из невидимой книги:

– Кровосос. Вампир. Восставший мертвец, вожделеющий кровь аки источник пищи. Как и вся нежить, не способен к размножению. Теоретически может жить бесконечно долго, как писал достопочтенный Алакурд в «Темных хрониках». Заражение вампиризмом происходит у некоторых жертв, в чью кровь попала мерзкая слюна этих монстров. Сего человека надо поместить под наблюдение и в течение месяца следить за появлением признаков как физических, так и психологических. Посветлевшая кожа, замедленное сердцебиение, расширенные зрачки, апатия и злоба. К несчастью, симптоматика чрезвычайно похожа на признаки лихорадки, что нередко приводит к смертям больных малярией бедолаг от ударов деревянного кола в грудь. Организм зараженного медленно угасает, впадая в кому, заканчивающуюся физической смертью. Но через некоторое время, от нескольких часов до недели, новообращенный восстает из могилы. Его корчит от солнечного света, как от ярого огня, коснувшегося его плоти. Всякая еда вызывает лишь рвоту. Только кровь животная или человеческая помогает поддерживать существование и не отвергается телом. После порции крови разум светлеет, все свойственные зараженным симптомы на время уходят. Происходит многократное увеличение физической силы, реакции и выносливости. Мелкие раны начинают невероятно быстро заживать, а большинство тканей и органов при повреждении – регенерировать. При длительном отсутствии питательной крови существо начинает вести себя как дикий зверь, помраченный бешенством. Все социальные связи утрачивают свой смысл. Монстры без тени сомнения нападают на ближайших родственников и самых дорогих им людей. Болезнь эта крайне заразная и не поддается излечению. Посему, при подтверждении диагноза и неспособности вампира контролировать свои потребности, его следует немедля убить. После чего тело предать очистительному пламени, а прах развеять, дабы монстр упокоился навеки. Крайне опасно для них Лунное или же Северное серебро, они не выносят терновника, солнечный свет вызывает ожоги плоти, а древесина некоторых пород, попавшая в раны, не дает им восстанавливаться, как сказано в «Заметках Стокера».

Лакрош откашлялся и поправил очки.

– Лишившись возможности обрести потомство, мы, однако, в некоторой степени эволюционируем со временем сами. Спустя пару десятков лет практически исчезает светочувствительность. Мы становимся сильнее и быстрее. Но кровь все равно работает как чудодейственный эликсир, – гном извлек из кармана жилетки плоскую фляжку.

Сжавшиеся челюсти скелета скрипнули. Александр с трудом подавил желание брезгливо отпрянуть.

– Не человеческая. И да, разница колоссальная, – пояснил вампир, возвращая фляжку в карман возле сердца. – В тех краях, куда мы направляемся, как, впрочем, и во всем цивилизованном мире, вампиризм частично легализован. Пока кровосос соблюдает законы, никто не тыкает в него кольями и серебряными ножами. Однако законы касаются местных жителей. Число же безвестно пропавших путников никто толком не уточнял.

– Судя по всему, вы уже довольно давно… – Александр замялся.

– В этих местах я живу уже несколько сотен лет, – уклончиво ответил гном.

– И вы служите бургграфу?

– Никак нет. – Ростки высокомерия таки пробились сквозь каменную невозмутимость вампира. – Я служу существу намного старше и могущественнее меня. Городу Ардасу. Сейчас Луи Матарини лишь выражает его волю. И пока слова бургграфа не расходятся с благом города, я следую его приказам.

– Ты-то уж точно найдешь общий язык с нечистью из Долины, – враждебно буркнул Сол. – Большинство из них тоже корчит из себя представителей высшей расы. Главное, не передеритесь, выясняя, кто «осушил» самого влиятельного аристократа или самую красивую даму.

«Мои-то чувства к кровососу понятно откуда растут. Но Сол с чего прямо-таки пышет ненавистью?»

– Долгая жизнь позволяет представителям этой самой нечисти обрести недоступную смертным мудрость и знания, – сухо ответил гном. – Хотя некоторым субъектам не хватит даже бессмертия. Зная ваши методы, советую не пытаться устроить там очередную заварушку. В наши обязанности входит разобраться в обстановке и предоставить сведения властям, а не ввязываться во все местные конфликты. Это лишь испортит торговые отношения Долины с Ардасом.

– Тогда мы просто покутим на балу да оценим качество питейных заведений, – радостно кивнул Сол. – Никогда еще по доброй воле не пытался задарма работать.

Гном оставил замечание скелета без внимания. В знак окончания разговора Лакрош достал из саквояжа кипу бумаг. Сол же пошарил под сиденьем, извлек саблю и точильный брусок и со сводящим зубы скрежетом провел камнем по наточенному лезвию.

Александр устроился поудобнее и тоскливо уставился сквозь мутноватое стекло на мелькающие здания, экипажи и улицы. В прошлый раз он покидал Ардас как беглый преступник. Кто только не охотился за ним! Но компания у него тогда была намного живее и человечнее.

Вампира он, не задумываясь, променял бы даже на ворчливого толстяка Мидаса. А уж на другую свою спутницу… Ему вспомнился последний разговор с Эллис. С тех пор прошло уже пару недель.

Это было в маленьком уютном ресторанчике. Плетеные кресла, занавеси из живых разноцветных листьев, мелодичные напевы барда и журчание воды отвлекали от жары и гомона улицы. Худощавый владелец с длинными ушами вальяжно проводил их к столику в углу.

– На днях видела Мидаса. – Эллис в тонкой белой тунике, подпоясанной широким желтым поясом, выглядела просто обворожительно.

– И как он поживает после всего? – Александр не мог оторвать от девушки взгляда. Все остальное сейчас не имело никакого значения.

– Пытается заняться ремонтом дома. До сих пор сначала отдергивает руку и лишь потом касается вещей. – Эллис усмехнулась. Она смотрела мимо него куда-то вдаль.

– Главное ему – найти себе занятие.

«Как же это прекрасно – видеть ее улыбку. Слышать смех. Просто сидеть на берегу залива. Рядом. Вместе. Проводя время вдвоем».

– Из города он теперь наверняка невыездной. К нему никто не приставал из-за наших приключений?

– Похоже, про него все просто забыли. Зато у Мидаса появился шанс зажить самой обычной жизнью, – Эллис вздохнула, – как он и хотел.

Александр вспомнил слова Прометея, обращенные к толстяку.

«Так ли уж хорошо быть просто никем? Хотя, когда твоя необычность лишь привлекает беды, поневоле захочешь стать самым простым человеком».

– Да и главный виновник всего переполоха сейчас сидит передо мной, – Эллис мило улыбнулась. – До остальных преступников руки ни у кого не дошли. Кому дело до Мидаса, обычной девушки вроде меня или какого-то секретного агента городской стражи, когда среди нас оказался пришелец из другого мира.

– Без этой обычной девушки мы бы пропали в первой же передряге, впали в хандру во время отдыха или все еще плутали по какому-нибудь лабиринту.

– Ты замечательный друг, – девушка легко сжала его пальцы.

«Ну да, отлично, опять мы вернулись к началу, – за улыбкой он постарался скрыть свою грусть. – Она нужна мне. И если быть рядом с ней значит пока быть лишь верным другом, ну что же…»

Рука Эллис задержалась на его пальцах, и по ее губам скользнула грустная улыбка. Предчувствуя нехорошее, Александр ощутил, как внутри словно что-то оборвалось, оставив пустоту и уныние.

– Появилась возможность отправиться на одно задание…

– Как только я смогу выбраться из города… – У него в голове уже начал складываться план очередного побега из Ардаса.

– Дело срочное. Не терпит отлагательств, – Эллис покачала головой. – А тебе нельзя уезжать из города до конца рассмотрения дела. Не стоит злоупотреблять милостью бургграфа.

Александр откинулся на спинку кресла. Мелодичный напев уже только раздражал его, как и журчание фонтанчика.

– И когда?

– Через три дня. Вернусь только через несколько месяцев…

Дальнейший разговор уже стерся из памяти. Да и тогда он думал лишь о предстоящей разлуке. Пытался уместить в оставшиеся им часы всю теплоту, которую испытывал к девушке. Но минуты стремительно уходили одна за другой. И они расстались.

И вот теперь он отправлялся в очередное странствие. Не получив от нее никаких вестей. И думы его вели хоровод вокруг одной мысли. Что хорошую дружбу лучше такой и оставить.

– Ты чего такой потерянный? – внезапно ткнул его в бок скелет. – Мы же еще даже не успели вляпаться в приключения.

«Блин. Надо учиться прятать свои эмоции поглубже, а то не играть мне в покер. Зато Солу хорошо, по его костяной физиономии фиг что различишь», – подумал Александр, злясь и на некстати оживившегося друга, на все вокруг, но больше всего на самого себя.

– Да так, вспоминаю кое-кого, – пробурчал он.

– Небось ту взбалмошную красотку в бронелифчике? – фыркнул Сол. – Ну да, потеря потерь, ведь у тебя почти вышло затащить ее в койку.

– Да не в этом дело, – отрезал Александр, покосившись на вампира. Но Лакроша их разговор совершенно не интересовал. – Просто все так запутанно… Она приняла решение, и я должен его уважать, но вот смириться с этим не могу…

– Так-так, хватит, – замахал костяными ладонями скелет. – Главное, прыгать в шахту с камнем на шее ты не собираешься, а остальное – просто нытье. Впереди еще будет куча отличных баб. А переживать из-за того, чего даже не случилось, – это удел слабаков и неудачников. У нас впереди целый мир возможностей!

«Он прав. Я не сижу на месте и не жду милостей от судьбы. Как там говорилось в крылатой фразе? Буря лучше, чем штиль. А у меня впереди настоящий тайфун. И это здорово».

Экипаж вырвался из пригородов Ардаса на холмистую равнину.

Александр не чувствовал себя безумно счастливым или огорченным. Чувства наконец уравновесились. И он понял, что рад этому.

Равнина Вольных Городов

«Как занятно выпали карты судьбы».

Никто не признал бы вчерашнюю простоватую девушку в надменной даме, что указывала сейчас ухоженным пальчиком на баулы, пока носильщик, кряхтя, взваливал на задок экипажа последний чемодан.

Она расслышала, как мужлан вполголоса поминал чертовых аристократок с их нарядами. Грузчик был прав лишь отчасти. Под двойным дном в баулах, укрытая платьями, обнаружилась бы масса интересностей. Начиная от флакончиков с алхимическими снадобьями и заканчивая несколькими париками.

Устроившись на диванчике внутри кареты и расправив неудобные юбки, она вытащила из ридикюля записку. Ту самую, что была доставлена со скоростью полета арбалетного болта.

«Долина Карамуреш, – мелькнули образы лесных дебрей и мрачного города у подножия гор. – Все дороги ведут туда».

Алхимики «Тысячелетнего Дракона» сходились лишь в одном. Металл, найденный на телах вторгшихся в хранилище существ, происходил из этой северной страны. И оттуда же ей пришло занимательное приглашение.

Накануне, поразмыслив, она отбросила идею маскировки:

«Раз уж я под наблюдением, можно прокатиться и со всеми удобствами».

И посему из схрона были извлечены рекомендательные письма к Совету Знати Долины, приглашения на все званые вечера в ближайшее время, а также списки полезных аристократов и сведения об их маленьких слабостях и проступках, о коих прознал «Тысячелетний Дракон».

«Виконтесса Катрин д’Элани», – она повертела свое новое имя в голове, а затем попрактиковалась произносить его с различными интонациями.

И, пока за стеклом мелькали улочки пригорода, она в очередной раз, словно прилежная ученица, просмотрела материалы будущего задания.

Долина Карамуреш

Плодородная равнина, разлегшаяся меж горных отрогов, покрытых не тающим даже в редкую летнюю жару льдом. Цепь высочайших пиков взяла Долину в плотное кольцо, оставив лишь пару перевалов, ведущих во внешний мир.

Горы и леса.

Светлые березовые рощи. После затяжного осеннего ливня туда выбираются грибники, чтобы возвратиться с полными корзинками.

Сосновые боры. Там завсегда стучат топоры и величественные деревья то и дело падают, чтобы стать в будущем корабельной мачтой или стопкой писчей бумаги.

И дремучие пущи. Древние исполины, затмевающие кронами небо и солнце. Вечный туман, скрывающий пеленой вспученные корни и сырые ямы, полные гигантских мокриц и сороконожек. Там, в чаще, таятся существа, что с радостью вознесли бы молитву демонам с непроизносимыми именами за сытный ужин в виде незадачливого лесоруба или грибника.

Север. Земли, полные Эфира, богатств и опасностей. Неизведанные места, притягивающие искателей приключений со всего света.

По легенде, именно в Долине на луну впервые взвыл оборотень и тут же промок от вылитого с верхнего этажа ведра помоев. Именно здесь первый вампир несмело забрался в спальню крестьянской девушки и тут же бросился прочь, получив скалкой по носу. Здесь изобрели глинтвейн и мясной пирог. И еще большой вопрос, чем же местные жители гордятся больше.

Правда, нынче времена пошли уже не те. Вампиры покупают кровь, оборотни воют на уличный фонарь, а глинтвейн то и дело норовят разбавить. Сельчане боятся сборщика налогов куда сильнее полузабытых лесных духов. Поставленный было на широкую ногу рынок сбыта поддельных амулетов и талисманов пришел в упадок. Ежедневная листовка рассказывала о великолепном бале в Замке, о краже в доме банкира-кровососа и о новом средстве от чрезмерной волосатости. Никаких тебе детей, похищенных перевертышами, сирот, съеденных злой ведьмой, или проказничающих домовых.

Новый мир, новые нравы и новые истории.

Но прежнее еще не успело исчезнуть окончательно. Оно притаилось в тенях кирпичных домов, скрылось среди лесных дебрей и горных отрогов, затаившись до поры и лелея надежду, что все еще вернется.