Текст книги "Смерш и ГРУ посвящается"

– высшим классом разведчика является умение приспособить «легенду» к себе, а не себя к «легенде»;

– достоверность бывает сказана к месту и ко времени, когда она служит осуществлению или продвижению дела;

– правда выше жалости;

– в современном мире очень важно понять одну истину: изобилие информации не гарантирует ее достоверности;

– чем недостовернее история, тем сильнее ее воздействие…

Английский разведчик и контрразведчик подполковник Орест Пинто вспоминал в своих мемуарах случай с английской разведчицей, которая собралась перейти дорогу в одном из французских городов. Она инстинктивно посмотрела сначала направо, как это делают в Англии, так как там левостороннее движение. Она забыла, что на континенте при пересечении улицы нужно смотреть сначала налево. Наблюдательный человек из наружного наблюдения заметил ее ошибку, и в итоге эта мелочь положила конец ее деятельности как разведчицы.

УНИВЕРСАЛЬНОСТИ:

– понятие «универсальности» в разведке – это прежде всего всесторонние подготовленность и разносторонность, нужные в тайной профессии;

– нередко разведчик должен совмещать в своем лице функции аналитика, связника и вербовщика, а также шифровальщика, фотографа, шофера, радиста и ряда других профессий;

– разведчику надо уметь быстро перевоплощаться, переходить от одной роли к другой, играя каждую с максимальными достоверностью и убедительностью;

– но бывает так, что универсальность правил – в исключениях;

– универсальность – это когда всего по чуть-чуть, а в конкретном случае недостаточно. В разведке несколько другие правила в силу как специфики взаимоотношений с людьми, так и работы на конечный результат…

Английский историк и социолог Генри Томас Бокль об универсальности и многосторонности писал, что «…в поисках социальных истин мы подвергаемся немалой опасности исковеркать собственный дух. Направляя свое внимание исключительно в одну точку, мы легко можем ограничить нашу способность схватывать вещи и никогда не достигнем той дальнозоркости, которую дает нам широкий, хотя, быть может, и менее точный взгляд».

КОНСПИРАЦИИ:

– кто живет один – тот живет дольше;

– самое надежное хранилище секретов – собственная голова;

– нашу тайну редко выдает тот, кто ее знает, а чаще тот, кто ее угадывает;

– часто по секрету говорят ложь, чтобы узнать правду;

– разведчику не нужен архив, он обязан полагаться только на память;

– если полученная информация требует фиксации на бумаге, то после передачи немедленно уничтожить ее вместе с черновиком…

Как-то в беседе с автором в конце 80-х годов XX века контр-адмирал Анатолий Римский заметил, что если говорить о конспирации в группе, то ее можно сравнить с экипажем подводной лодки. Работающие в одном отсеке не знают, что делается в другом, хотя вся команда работает на то, чтобы субмарина выполняла свою главную боевую задачу.

АНАЛИТИЧЕСКОМУ МЫШЛЕНИЮ:

– начинали учить с тривиального, казалось бы, изречения Рене Декарта – Coqnito erqo sum (лот.) – «Я мыслю, следовательно, я существую», пока оно накрепко не впитывалось в сознание;

– чтобы мыслить ясно, нужно приложить большие усилия. И это того стоит, потому что так можно свернуть горы;

– аналитическое мышление – это новое сотворение мира;

– не мыслям офицеры-педагоги учили разведчиков – учили мыслить;

– кто не обладает глубокими умом и знаниями, того противник обманет, ослепит и начнет эксплуатировать. Только тот, кто способен аналитически мыслить, свободен и самостоятелен…

Известный американский разведчик Томас Джонсон, считал, что существуют определенные «мирные» профессии, которые вырабатывают в человеке именно те качества, которые необходимы в разведке: историки, археологи, юристы, журналисты, маклеры. Дело в том, как считал он, разведчик – прежде всего исследователь. Он должен видеть взаимосвязи частного и общего, уметь обобщать отдельные явления, чтобы предвидеть возможность наступления вытекающих из них событий.

Полковник советской разведки Владимир Пещерский в своей книге «Красная капелла». Советская разведка против абвера и гестапо» писал, что ценность источника информации для любой разведки «…определяется его служебным положением, близостью к правительственным кругом и иным государственным сферам, умением находить актуальные сведения и проверять их достоверность, наконец, элементарной порядочностью».

Армейские добывающие органы, как видит читатель, имеют глубокие исторические корни, но цель книги – исследовать всего лишь столетний этап их развития и становления. Военные разведка и контрразведка настолько едины в служении армии и стране, что неслучайно из уст гуру советских спецслужб Героя Советского Союза генерала армии Петра Ивановича Ивашутина сошли эти мудрые слова, ставшие своеобразным афоризмом для двух ведомств, делающих полезную для Родины работу – добыть и разоблачить, упредить вражеские планы и обезопасить разведчиков от провалов: «Без разведки армия слепа, а без контрразведки – беззащитна!» И случайностей тут не могло быть, потому что свою полувековую службу Отечеству генерал разделил поровну: первые четверть века он отдал госбезопасности, в основном связанной с армейской контрразведкой, а вторую часть посвятил военной разведке. Поэтому Петр Иванович хорошо знал, о чем говорил.

В разное время военная разведка и военная контрразведка то соединялись в одно ведомство, то разъединялись. Самым удачным профессиональным симбиозом было соединение двух ведомств под эгидой Наркомата обороны СССР, когда Разведывательное управление Генштаба и Главное управление контрразведки (ГУКР) Смерш находились под единым зонтиком военного министерства – Наркомата обороны СССР, которым руководил И.В. Сталин. Такого единства потребовали обстоятельства военного времени, а в мирной обстановке слияние двух ведомств теряло бы всякий смысл.

Октябрь 1917 года практически полностью разрушил государственную систему Российской империи. Не избежала этой участи и военная разведка, о чем объективно поведал в своих чудом уцелевших дневниках выпускник Академии Генерального штаба штабс-капитан, начальник штаба дивизии в Первую мировую войну Василий Михайлович Цейтлин (1888–1933). После революции он руководил Разведотделом штаба Московского военного округа, был консультантом Региструпра революционного Военного совета республики (РВСР) и преподавал на курсах разведки и военного контроля в Военной академии РККА. Это он, подчеркивая сложность той обстановки, признался, что после «корниловских дней» солдатская масса в буквальном смысле возненавидела офицеров. В записи от 2 сентября 1917 года им отмечалось:

«Армия до корниловского выступления уже дошла до пределов развала и держалась по инерции на плечах офицеров, о сейчас и эта последняя опора выбито. Надо сознаться, что настал физический конец войне, воевать с немцами никто больше не будет, нет такой силы, которая бы заставило солдат идти но смерть. За что?.. За кого?.. Надо заставить союзников мириться, пока мы все же числимся армией с таким-то количеством корпусов, чем дольше, тем будет хуже».

Действительно, захватившие в октябре (ст. стиль. – Авт.) 1917 года большевики власть в России получили от своих предшественников полностью дезорганизованную страну, в которой было развалено все, в том числе и Российская императорская армия. Когда читаешь тяжелую фотографическую прозу тех лет – Ивана Бунина, особенно «Окаянные дни», или публицистичную поэзию затворника из Коктебеля Максимилиана Волошина, понимаешь всю глубину распада России и разложения ее армии. Солдаты, понявшие и принявшие лозунг большевиков «Долой войну!», воплощали его в жизнь, дезертируя с фронтов целыми подразделениями и даже войсковыми частями и нередко жестоко и кроваво расправляясь со своими командирами.

После подписания Брестского мира благодаря ликвидации всех штабов разведывательная служба прекратилась совершенно. И хотя всевозможные партизанские и красногвардейские отряды и вели разведку, но ее никто не объединял и разрозненные сведения не обобщались.

Для руководства боевыми действиями в марте 1918 года создается Высший военный совет – первый высший военный орган стратегического руководства вооруженными силами Советской Республики (РККА). Он просуществовал с 3 марта по 2 сентября 1918 года. Со 2 сентября 1918 года по 20 июня 1934 года был создан и действовал Революционный военный совет республики, Революционный военный совет СССР – высший коллегиальный орган управления и политического руководства Вооруженными силами РСФСР и СССР, подчинявшийся ЦИК СССР.

5 ноября 1918 года в Петрограде в составе Полевого штаба Красной армии было образовано Регистрационное управление для координации усилий всех разведывательных органов армии, ставшее прообразом легендарного ныне действующего Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба Вооруженных сил Российской Федерации.

В структуре Полевого штаба значилось Регистрационное управление, впервые объединившее все органы военной агентурной разведки, которые существовали в то время. В состав Региструпра входило два отдела: агентурный (разведывательный) и военного контроля (контрразведывательный). Специалистов не было, пришлось собирать людей «разных и нужных». Естественно, в подразделения Региструпра просачивались и контрреволюционеры, откровенные враги советской власти.

Вот один из примеров. Под видом лидера анархистов, поддерживающих Ленина, в Региступр проник некий Бирзе, на самом деле латышский полковник А.И. Эрдман, один из руководителей савинковского «Союза защиты Родины и свободы». Он втерся в доверие к Ф.Э. Дзержинскому и был назначен даже одним из руководителей зарождающейся военной разведки. Это он спровоцировал муравьевский мятеж, повлиял на раскол большевиков с левыми эсерами. Разоблачен он был как матерый враг советской власти только в 20-е годы прошлого века.

Первым начальником Региструпра был назначен Семен Иванович Аралов (1880–1969), большевик из числа ветеранов разведки русской армии времен Первой мировой войны. Его считают создателем ГРУ. Он принимал участие в Гражданской войне на Украине и сражениях на полях Великой Отечественной войны.

К началу 1921 года в комсоставе Региструпра служили опытные военные разведчики: Я.Д. Ленцман, Я.К. Берзин, Ф.И. Буш, Н.И. Никольский, Я.Я. Бренгман, О.П. Дзенис, Э.П. Пучин, Р.В. Лонгва, С.Р. Будкевич, В.Я. Закис, П.Б. Озолин, Я.М. Мартинсон и др.

В преклонном возрасте С.И. Аралов в 1941 году в качестве добровольца вступил в ряды 21-й стрелковой дивизии народного ополчения. Сначала служил рядовым, а потом был назначен помощником начальника оперативного отдела штаба дивизии. 1945–1946 годы – командир 23-й отдельной бригады по сбору трофейного оружия.

С апреля 1921 года Региступр был преобразован в Разведывательное управление штаба РККА и, согласно «Положения», стал «центральным органом военной разведки как в военное, так и в мирное время». С 1926 года Разведупр именовался IV Управлением штаба РККА.

Тридцатые годы прошлого века ознаменовались трагедией и для военной разведки. Генерал армии П.И. Ивашутин в статье «Докладывала точно…» писал, что уровень развития и состояния разведки, достигнутый к 1933 году, позволял ей решать задачи, поставленные партией, правительством и руководством Наркомата обороны. Однако репрессии против руководящего состава Красной армии нанесли тяжелый удар с невосполнимыми потерями во всех звеньях и по военной разведке.

С 1938 по 1940 год были арестованы и уничтожены начальники разведывательного управления Я.К. Берзин, С.П. Урицкий, И.И. Проскуров, почти все заместители начальника управления, в том числе С.Г. Гендин, А.Г. Орлов, В.В. Давыдов, Е.А. Никонов, а также многие начальники отделов и другие должностные лица центрального аппарата и разведорганов на периферии. В 1940 году начальник РУ комдив И.И. Проскуров докладывал Сталину, что в управлении было репрессировано больше половины личного состава.

О масштабах репрессий можно судить еще по одному его докладу 25 мая 1940 года наркому обороны и комиссии ЦК ВКП(б):

«Последние два года были периодом чистки агентурных управлений и разведорганов от чуждых и враждебных элементов. За эти годы органами ННВД арестовано свыше 200 человек, заменен весь руководящий состав до начальников отделов включительно. За время моего командования только из центрального аппарата и подчиненных ему частей отчислено по различным политическим причинам и деловым соображениям 365 человек. Приняты вновь 326 человек, абсолютное большинство из которых без разведывательной подготовки».

Решением Сталина при активном участии Ежова, а затем и Берии была ликвидирована значительная часть зарубежной разведывательной сети – резидентур, создававшихся годами. Такие же удары испытала на себе и внешняя – политическая разведка. Несмотря на эти тяжелые потери, военная разведка продолжала работать и получать тревожную информацию еще в 1938–1939 годы о подготовке фашистской Германии к войне против СССР и лицемерной политике правящих кругов других западных стран.

Еще до начала войны военные разведчики получили признание одного немецкого офицера, текст которого дословно был отправлен в Центр, как и сообщение нашего военного атташе:

«Мы полностью изменили наш план. Мы направляемся на восток, на СССР. Мы заберем у СССР хлеб, уголь, нефть. Тогда мы будем непобедимыми и можем продолжать войну с Англией и Америкой».

Военный атташе в Берлине полковник Н.Д. Скорняков сообщал:

«Начало военный действий против СССР следует ожидать между 15 мая и 15 июня 1941 года».

Однако новый начальник военной разведки генерал Ф.И. Голиков, по-видимому в угоду мнению верхов, сделал совершенно другой вывод:

«Наиболее возможным сроком начала действий против СССР будет являться момент после победы над Англией и после заключения с ней почетного для Гитлера мира».

И возникает вопрос – почему же внезапность стала возможной? Можно только догадываться о том, что для Сталина данные разведки казались неубедительными. О том, что нападение случится, знали все в Кремле, но не сумели глубоко проанализировать все детали обстановки в сороковые, роковые, а еще был соблазн предотвратить боевые действия и выиграть больше времени для подготовки страны к отражению агрессии.

Сыграло роковую роль и письмо Гитлера Сталину от 14 мая 1941 года с заверениями в дружбе и предложением атаковать Англию за месяц до войны. Но война началась без предупреждения, «ровно в четыре часа Киев бомбили, нам объявили…», как пелось в песне, – 22 июня 1941 года и продлилась она 1418 дней и ночей. По оценке Ставки, в конце войны военные разведчики достойно зарекомендовали себя на огненных полях и в невидимых сражениях. О их героических делах написаны сотни книг и созданы десятки фильмов, на которых молодежь училась патриотизму.

В феврале 1942 года Разведуправление было реорганизовано в Главное разведывательное управление (ГРУ), которое с 1947 года стало называться Вторым Главным управлением Комитета информации при Совете министров СССР, а с 1949 года оно возвратило себе прежнее название – ГРУ Генерального штаба Вооруженных сил СССР и РФ.

В соответствии с приказом Министра обороны РФ № 490 от 12.10.2000 и указом президента РФ № 549 от 31 мая 2006 года – День военного разведчика отмечается 5 ноября.

За мужество и героизм, проявленные при выполнении специальных заданий по обеспечению национальной безопасности, более 700 военных разведчиков удостоены высоких званий Героев Советского Союза и Российской Федерации.

Не обошлось, как и во всяком большом и важном деле, без проколов – предательств отдельных изменников Родины, о коварстве которых в биографическом справочнике «ГРУ: дела и люди», подготовленном В.М. Лурье и В.Я. Кочиком и вышедшем в Санкт-Петербурге благодаря Издательскому дому «Нева» и в Москве издательству «ОЛМА-ПРЕСС» в 2003 году, говорится подробно. Вот некоторые из них – Ахметов, Гузенко, Кривицкий, Пеньковский, Поляков, Попов, Рейсс, Резун. Были, к сожалению, и другие. Кстати, такой справочник по ряду причин издался в нашей стране впервые.

Говорят, предательство, как и коррупция, не убиенны, но с ними надо бороться, и органы военной контрразведки, оберегая боеспособность военной разведки, успешно боролись и борются. В 100-летний юбилей военной разведки и военной контрразведки автор вправе признаться:

 
Наша служба была, паи молитва,
И о ней в юбилей я пою.
Мы по битвам прошли, кок по бритвам,
Защищая разведку свою!
 

Последний нашумевший случай с предателем в среде военных разведчиков, агентом британской разведки МИ-6 Сергеем Скрипалем, якобы отравленном спецслужбами России вместе с дочерью Юлией 4 марта 2018 года в Великобритании, со всей очевидностью показал, что сценарий этого спектакля написан заранее для дискредитации России. Кто же такой Скрипаль?

Арестованный 15 декабря 2004 года моими коллегами военными контрразведчиками ФСБ РФ «крот» Сергей Скрипаль – бывший полковник ГРУ из корыстных побуждений пошел на предательство, установив преступную связь с МИ-6 в 1995 году, будучи военным атташе РФ в Испании. Являясь сотрудником Главного разведывательного управления Вооруженных сил РФ, он в течение девяти лет снабжал англичан секретной информацией. Но сколько веревочке ни виться, а конец будет.

Московский окружной военный суд 9 августа 2006 года вынес предателю обвинительный вердикт, осудив его на 13 лет лишения свободы в колонии строгого режима. Но 9 июля 2010 года президент России подписал указ – о помиловании четырех граждан России, в том числе и Скрипаля. Акт помилования осужденных произведен был в рамках операции по обмену четырех граждан России на десятерых агентов российских спецслужб, задержанных в США в июне 2010 года. После освобождения Скрипаль обосновался вместе с семьей на юго-западе Великобритании в небольшом городке Солсбери в купленном за предательские 350 тысяч фунтов доме. Он читал лекции о российской военной разведке в МИ-6 и курсантам военных академий. Предательство продолжалось…

И вот случилось «отравление», в котором засомневалась не только Россия, но и специалисты других стран, в том числе в США и крупных европейских столицах. Премьер-министр Туманного Альбиона Тереза Мэй напустила столько тумана по этому поводу, что даже англичане согласны с таким вызовом по поводу обнаруженного российского следа «отравления» Сергея Скрипаля и его дочери Юлии. Да, «обидно, когда ты – Иуда, а тебя продают, как Христа». Как говорится, не уверен – не предавай. Он предавал, будучи уверенным в своей безнаказанности. Карма подстерегает негодяев. Есть все основания предположить, что выжатый лимон выбрасывается. Англосаксы крайне прижимисты, они умеют считать деньги. Никому из властей предержащих в Лондоне не хочется кормить целый выводок бездельников. Избавлялись даже от российских нуворишей в момент их безденежья. Трагические примеры с Литвиненко (отравлен), Березовским (повешен на шарфе), Глушковым (удавлен поводком) и другими – от них избавлялись томми по сценариям сериала «Чисто английское убийство».

Ну а пока не будем о грустном. Поговорим об удачах военных разведчиков на невидимых фронтах разного времени.

«Черный монах» в служении

Основу разведки и контрразведки всегда составляла агентура. О чем думает противник, что и как он намерен предпринять, можно узнать только с помощью глубоко внедренного тайного агента.

Станислав Лекарев

В начале 50-х годов теперь уже прошлого столетия мы, пацаны послевоенных лет, увлекались спортом: гирями, штангой, легкой атлетикой, гимнастикой, футболом и, конечно же, борьбой, в том числе и самбо… Запомнилась тогда небольшая книжечка, сегодня уже не помню ее название, в которой говорилось об отечественных основоположниках борьбы дзюдо и самбо Василии Сергеевиче Ощепкове (1893–1937) и Анатолии Аркадьевиче Харлампиеве (1906–1979).

Прошло много-много времени, и автору, посвятившему жизнь в органах ГБ в тесном соприкосновении с ведомством Генштаба ГРУ, довелось прикоснуться к другой стороне деятельности незаурядной личности известного дзюдоиста В.С. Ощепкова, ставшего переводчиком японского языка, а затем негласным помощником военных разведок императорской России – разведывательного отдела штаба

Заамурского военного округа, а после Октябрьской революции 1917 года – агентом красных спецслужб под псевдонимами «Японец», «Д.Д.» (от слова «дзюдо». – Авт.) и «Черный монах». С этими оперативными кличками по заданию только что родившейся военной разведки страны он провел десятки опасных ходок, встреч, поездок, операций в разных местах на Дальнем Востоке, в Маньчжурии, Китае и Японии для получения оперативной информации о планах противников. Что интересно, судьбы агента и его руководителя в конечном счете по-разному переплетались в системах армейской разведки и госбезопасности.

Родился наш герой на Сахалине в городе Александровске (сейчас Александровск-Сахалинский. – Авт.) 7 января 1893 года. Отец – Сергей Захарович Плисак, столяр, мать Мария Семеновна Ощепкова – ссыльная каторжанка. После смерти отца в 1902 году, а через два года и матери, его опекуном стал земляк отца из Киевской губернии Е.Е. Владыко. По окончании реального училища на средства опекуна, а потом за казенный кошт он поступает и учится в Токийской духовной семинарии, где с увлечением занимается в секции японской борьбы дзюдо. По совету своего тренера он успешно сдает испытания и 29 октября 1911 года поступает в знаменитый центр дзюдо Кодокан.

Михаил Николаевич Лукашев (1926–2014) – журналист, историк боевых и спортивных единоборств, убедительно описал, как русскому семинаристу Ощепкову приходилось осваивать тайны японской борьбы:

«…Даже в наши дни японские специалисты считают, что практикуемая в Японии тренировка дзюдоистов непосильна для европейцев. Тогда же система обучения была особенно жестокой и совершенно безжалостной, к тому же это было время, когда еще чувствовались отзвуки недавней Русско-японской войны, и русского парня особенно охотно выбирали в качестве партнера. В нем видели не условно спортивного, а реального противника…»

Эти тренировки россиянина в Кодокане стали школой смелости и мужества. Они закалили его, вырабатывали цельность натуры и жизненную дисциплинированность. Вот почему уже в 1913 году Василий Ощепков выиграл в школе весенние состязания и подпоясал свое кимоно черным поясом, завоевав почетное право быть мастером дзюдо. Известный исследователь военной разведки России журналист и писатель В.И. Лота обнародовал факт о том, что в одном из японских журналов тех лет была опубликована статья об Ощепкове. В ней говорилось, что «…русский медведь добился своей цели».

Возвратившись после учебы в Россию, оперативники из разведывательного отдела штаба Заамурского военного округа, зная его языковую и спортивную подготовки, пригласили к себе на работу в качестве переводчика. В 1914 году Ощепков инициативно организовал первую спортивную секцию дзюдоистов во Владивостоке. Октябрь семнадцатого года планы многих россиян радикально изменил. Не обошли стороной эти события и Василия.

Старая власть стремительно распадалась. Штаб Заамурского военного округа скоро был расформирован, а через год началась японская интервенция. На плечах самураев в Советскую Россию на Дальнем Востоке ворвались агрессивные янки и англичане. Японская интервенция на Дальнем Востоке нашей страны охватила Приморскую, Амурскую, Забайкальскую области и Северный Сахалин и была составной частью дальневосточной военной интервенции против РСФСР государств Антанты. В ней кроме Японии с 1918 по 1925 год участвовали войска Англии, США, Франции, Италии и Канады. Это была не только самая длительная интервенция, но и самая ущербная в экономическом плане для нашей страны.

* * *

Именно в это время, а точнее в 1918 году, Ощепков был привлечен к негласной работе сотрудником разведывательного отдела (РО) штаба Народно-революционной армии Дальневосточной республики – бывшим, по одним данным, господином унтер-офицером, по другим – штабс-капитаном императорской армии, ставшим после Красного Октября пролетарским товарищем Леонидом Яковлевичем Бурлаковым – «Аркадием», перешедшим на сторону большевиков. Путь в военную разведку у него был извилист. В 1916 году был призван в армию. Служил в качестве рядового саперного батальона. Летом 1917 года он оказался в Петрограде, проходя службу в Свеаборгском крепостном минометном батальоне. Здесь же познакомился с большевистскими агитаторами.

В результате ломки убеждений Леонид вливается в подпольную работу в Петрограде. По партийной разнарядке Бурлаков в 1918 году направляется в родные пенаты – Владивосток, где бесчинствовали японцы, американцы и белогвардейцы. Он вступает в красногвардейский отряд союза горняков, принимает участие в национализации приисков, партизанит против японских захватчиков, работает на Хабаровском арсенале до его захвата колчаковцами.

По решению подпольной партийной организации он вступил в белую армию с целью сбора разведданных и «разложения беляков изнутри». Определили его в 7-ю роту унтер-офицерского батальона. Видно, он поработал слишком активно – батальон забастовал и вышел из подчинения командования. Началось следствие. Активистов, в том числе и Бурлакова, приговорили к расстрелу. Но в свои двадцать два года он бесславно погибать не собирался. Выбрав удобный момент во время прогулки, Леонид сбежал. Спасли его, как ни странно, мятежные чехи.

В дальнейшем ему приходилось бороться и против колчаковцев, и против семеновцев, и конечно же, против японцев. Став сотрудником, а потом начальником осведомительного (разведывательного) отдела штаба Народно-революционной армии, он успешно организовал процесс агентурного проникновения «на объекты оперативной заинтересованности». В штабах войск Колчака, Семенова и самурая Отани у Бурлакова были свои бескорыстные люди, которые передавали через связников по оперативно-тайной цепочке ценные сведения о местах дислокации вражеских частей, их вооружении и планах.

В феврале 1922 года красные освободили Хабаровск, а в это же время во Владивостоке Земский собор избрал главой Приамурского края генерал-лейтенанта Дитерихса, бывшего короткое время – всего четверо суток – начальником штаба исполняющего обязанности верховного главнокомандующего русской армией генерал-лейтенанта Духонина. А потом он стал начштаба чехословацкого корпуса. Служил он и у адмирала Колчака. Кстати, «главный правитель России» назначил его 17 января 1919 года руководить комиссией по расследованию убийства царской семьи. Так вот своим агентурным аппаратом Бурлаков доставал и людей с важными секретами Дитерихса.

В октябре 1922 года войска Приамурского земского края потерпели поражение, и Дитерихс был вынужден эмигрировать в Китай, где обосновался в Шанхае. В 1930 году стал председателем Дальневосточного отдела Русского обще-воинского союза (РОВС). Скончался в 1937 году. Похоронили его в Шанхае на кладбище Локавей, которое было уничтожено в годы «культурной революции» под руководством председателя Мао. Этот вандализм совершили хунвейбины, которых в народе прозывали «красными охранниками».

Бурлаков через свои связи вышел на кандидата для вербовки в качестве негласного помощника на Ощепкова, которого многие из окружения знали как знатока японского языка. По всей вероятности, прежде чем установить с ним доверительные отношения, Бурлаков проверил кандидата в числе других лиц через возможности армейских контрразведчиков. Никакого компромата он на Василия Сергеевича не получил.

Во все времена и при любых властях привлеченные спецслужбами граждане для работы на негласной основе пишут подписки о согласии стать такими помощниками и обязуются не разглашать факт сотрудничества с ними. В документе разведотдела штаба Сибирского военного округа появилась подписка с таким текстом:

«Я, нижеподписавшийся, Василий Сергеевич Ощепков, поступивший в Отдел агентурной разведки 5-й армии, даю постоянную подписку В ТОМ, ЧТО:

1. Все возложенные на меня обязанности я обязуюсь точно и скоро выполнять.

2. Не разглашать никаких полученных сведений.

3. Все сведения после тщательной проверки обязуюсь передавать моему начальству или лицу, указанному им.

4. Не выдавать товарищей – сотрудников и служащих Отдела агентурной разведки хотя бы под угрозой смерти.

5. Не разглашать сведений о деятельности отдела, а также о штате служащих вообще и не произносить слов «агентурная разведка».

6. Признаю только советскую власть и буду работать только на укрепление добытой кровью трудового народа Революции.

7. Мне объявлено, что в случае неисполнения указанного в подписке моя семья будет преследоваться наравне с семьями белогвардейцев и контрреволюционеров.

8. Требую смертного приговора для себя… если разглашу какие-либо сведения и буду действовать во вред советской власти, о чем и подписываюсь.

Подпись: Ощепков».

Так Ощепков, которому ставилось Бурлаковым задание по сбору информации о японских оккупационных подразделениях и частях на Сахалине, принял присягу на верность советской военной разведке и согласился выполнять ее задания. Такие люди, как правило, проникнуты чувством глубокого понимания ответственности за порученное дело. Это и есть те патриоты, которые бескорыстно вручают себя реальной опасности «ради безопасности страны». Родина для них – СВЯТОЕ. Большинство таких людей трудятся и сегодня в военных разведке и контрразведке, оберегая внутреннюю и внешнюю безопасность героев армейских добывающих органов.

* * *

Итак, первый псевдоним Василия Ощепкова «Японец», необходимый для конспирации при изучении кандидата, прекратил свое существование. Теперь после вербовки, инструктажа и получения конкретного задания он должен оказаться в родном Александровске-Сахалинском и легализоваться под видом киномеханика с новым негласным именем «Д.Д.», которое знали только трое: сам Ощепков, Бурлаков и его начальник по РО. Главная задача – сбор развединформации через приобретенных преданных людей и расспросов втемную. Он понял – убывает на задание в качестве резидента. Когда прощались, Бурлаков одобрительно, с улыбкой заметил:

– Были бы кости, а мясо нарастет! У тебя складная фигура, недурен лицом, знаешь язык противника…

По прибытии на Сахалин со временем получил разрешение от японских властей на проживание в родном городе Александровске. Вскоре он приобрел кинопроектор «Пауэрс», создал киноматографическую фирму, став ее генеральным директором. Через некоторое время Ощепкова пригласил к себе начальник Военно-административного управления острова Сахалин генерал-майор Токасу Сюнзи, который предложил кинопрокатчику устраивать демонстрации своих фильмов по льготной цене для японских солдат, в том числе с выездом в гарнизоны.