Текст книги "Хрущев. Охота на силовиков"

Военные контрразведчики Абакумов и Селивановский предупреждали Хрущева о вероятных последствиях неподготовленного наступления, но он проигнорировал их доводы. Таким образом, оба они стали свидетелями позора харьковского провала.

Еще одна деталь. Абакумов, получив этот документ от Селивановского с оценкой ситуации Рухле, допустил грубейший просчет. Вместо того, чтобы доложить Сталину, он, боясь обойти члена Политбюро Хрущева, сначала доложил свои опасения на проведение этой операции ему. А уже потом – Сталину.

Результат – дальше немцы буквально растерзали войска ЮЗФ на этом направлении.

Сталин рассвирепел, узнав о диком поражении наших войск. За провал операции Сталин намеревался расстрелять Хрущева, который в силу сложившихся наверху правовых отношений понимал, что это намерение у вождя возникло по подсказке Абакумова. А сам начальник военной контрразведки НКВД оставил нехороший осадок у Сталина от этих действий. На самом деле своим звонком Хрущеву Абакумов фактически вынес расстрельный приговор себе и Рухле.

– Почему, почему он первому доложил Хрущеву, а не мне. Может быть, я ему бы больше поверил, чем гражданскому генералу, – бурчал про себя Сталин.

Как бы то ни было, но первую зарубку на судьбе Абакумова он уже сделал.

На самом деле Ставка и Сталин разрешили командованию ЮЗН проведение частной операции по освобождению Харькова. Но и такую операцию Генштаб дважды опротестовывал у Сталина. Да и в третий раз Сталин колебался ее утверждать, но Хрущев и Тимошенко гарантировали ему безусловную победу.

19 мая обстановка на ЮЗН стала катастрофической. Ударная группировка противника ворвалась в тыл советским войскам. Только теперь был отдан приказ о прекращении наступления на Харьков и развороте главных сил барвенковской ударной группы против войск Клейста. Однако было уже поздно…

По всем правилам воинской чести генерал-лейтенант Н. С. Хрущев должен был пустить пулю в лоб. Но не таков был это партиец. Как говорил участник ВОВ, военный контрразведчик полковник Б. А. Сыромятников, этот член Военного совета с волюнтаристскими склонностями был лишен совести. В дальнейшем он проявил себя злобным и мстительным типом, в результате чего пострадали тысячи невинных людей. Он убил Абакумова и нарушил покой усопшего Сталина.

В докладной в Ставку Хрущев и Тимошенко не признают за собой вины. Виноваты все подряд, в том числе и многочисленные жертвы, только не они!

Как говорится, архивы не горят. Вот некоторые выдержки из доклада Главнокомандования ЮЗН в Ставку ВГК по итогам майской операции 1942 года с поиском оправдания своей несостоятельности и переводом стрелок:

1. Хорошо продуманное и организованное наступление на Харьков оказалось не вполне обеспеченным от ударов противника на барвенковском направлении. Ослабление боевого состава и намеченного боевого построения обороны 9-й армии в значительной мере явилось результатом несостоятельности командования этой армии для управления войсками в сложных условиях боя…

2. Командование армий и часть командиров корпусов и дивизий со своими штабами оказались несостоятельными руководить войсками в сложных условиях боя. Как правило, руководящий состав армий, корпусов и дивизий в ответственные моменты операций и боя не руководили соединениями войск, а разъезжали по частям и подразделениям. Так происходило в группе генерала Костенко и 6-й армии.

3. Большую роль в поражении наших войск в этой операции сыграла авиация противника, которая со второго дня нашего наступления завоевала господство в воздухе и непрерывными ударами большого количества самолетов по войскам наносила поражение, приковывала к земле и лишала их маневра на поле боя…

За исключением третьего пункта все объяснения, по оценке очевидцев тех событий, являются грубым искажением. В ослаблении боевого состава 9-й армии повинно командование ЮЗН. Баграмян приказал в составе 9-й и 57-й армий оставить девять из двенадцати стрелковых дивизий. И даже не в этом была суть – обе наши армии значительно уступали противнику в своих силах, а поэтому не могли сдержать мощный вал наступления сил превосходящих. Харьковская группировка наших войск была ликвидирована течение семи дней.

Очевидно одно: если в течение двух-трех дней сдались более 200 тысяч наших бойцов, то это свидетельство того, что в бой были брошены не обученные, не акклиматизировавшиеся в боевой обстановке солдаты, а противостоял им закаленный в многочисленных боях кадровый состав противника. Свой же кадровый состав командование ЮЗН растеряло в зимних «успешных» операциях.

С чем же действительно были связаны недостатки в управлении войсками? По оценке генштабистов того времени произошло следующее.

В условиях господства в воздухе противник уничтожил армейские, корпусные и дивизионные средства управления и связи командных пунктов, поэтому командование армий, корпусов и дивизий, чтобы управлять войсками, вынуждено было выезжать в дивизии, а комдивы в полки. В итоге произошло то, что и должно было произойти.

Командование ЮЗН должно было понимать, что «хорошо продуманная операция» не могла иметь перспективы на успех в условиях очевидного господства над полями сражений авиации противника. О недостаче средств зенитного прикрытия в войсках ЮЗН хорошо знали Тимошенко и Хрущев. Их постоянно информировали командиры частей и подразделений и сотрудники военной контрразведки.

Аморально обвинять командующих и командиров разных степеней, героически сражавшихся до конца и бессмысленно погибших на поле боя. В их числе генералы: заместитель командующего ЮЗФ Костенко, командующий 6-й армией Городнянский, член Военного совета бригадный комиссар Власов, командующий 57-й армией Подлас, начальник штаба Анисов, член Военного совета бригадный комиссар Попенко, командующий оперативной группой Бобкин и многие другие.

Из приведенного анализа боевой обстановки очевидно, что Хрущев и Тимошенко с их непомерными амбициями и бездарной военной деятельностью обрекли на плен более 200 тысяч наших воинов и открыли немецкой армии дорогу на Сталинград и Кавказ. В середине июля 1942 года ударная группировка немецких войск прорвалась на Большую излучину Дона, имея целью танковыми ударами захватить Сталинград.

Судьба генерала Рухле

Я не замечал, чтобы честность людей возрастала с их богатством.

Томас Джефферсон

Генерал-майор Иван Никифорович Рухле (1899–1977) родился в деревне Великое село Вилейской области в Белоруссии. В РККА с 1919 года. Имел высшее военное образование – окончил Военную академию имени Фрунзе и Академию Генерального штаба. Участник Гражданской и Великой Отечественной войн.

В честной борьбе нередко побеждает жулик, правдоруб – проигрывает. В начале войны в звании полковника он занимал должность начальника оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта. А затем стал заместителем начальника штаба Сталинградского фронта. На этом посту толковый штабист Рухле получил звание генерал-майора. Высокообразованный офицер, он видел намного дальше и глубже, чем некоторые высокие командиры при планировании серьезных операций. Как уже говорилось выше, в скороспелых шагах руководства ЮЗН Хрущева и Тимошенко по организации Харьковской операции он нашел опасность нашим войскам оказаться в котле – полном окружении.

Как честный, принципиальный и порядочный человек, как офицер с задатками аналитика и военного стратега, он, оценив ситуацию, пришел к выводу, что противник обладает более мощными силами и сможет проломить редкие ряды наших наступающих войск. Свое беспокойство он несколько раз доносил главкому ЮЗН маршалу С. К. Тимошенко и члену Военного совета Н. С. Хрущеву. Не получив от них положительной ответной реакции на свой аналитический прогноз, он стал искать правду в лице военных контрразведчиков.

Сначала со своими мыслями на опасность проведения масштабной операции, как уже говорилось выше, он обратился к начальнику аналитического подразделения Особого отдела НКВД ЮЗФ, ставшему к тому времени майором, М. А. Белоусову. Потом, более детально, доложил смысл информации непосредственному начальнику генерал-майору Н. Н. Селивановскому.

По воспоминаниям Николая Николаевича, к нему в блиндаж зашел сухощавый, с умными глазами взволнованный полковник Рухле, которого он знал по службе.

– Слушаю вас, Иван Никифорович, – участливо обратился он к штабисту.

– Я по поводу наступления. Товарищ генерал, эта торопливость наших командиров грозит большими неприятностями. По данным нашей разведки противник располагает гораздо большими силами и средствами, чем мы. Особенно в бронетехнике и авиации. Мы можем оказаться в окружении. Нужно лучше подготовиться, накопить силенок, а потом ударить. Харькова мы не возьмем, а личный состав бестолково погубим, – эмоционально докладывал начальник оперативного отдела штаба ЮЗФ.

Чувствовалось, офицер искренне переживал. Волновался за проведение неподготовленной операции. Нападки на недостатки в планировании – это было не преступление, за которые его со временем арестуют, а патриотическая заслуга офицера при исполнении служебного долга.

По наветам Хрущева и указанию Маленкова (последний был представителем Ставки при Сталинградском фронте) генерала Рухле 5 октября 1942 года обманным путем посадили в самолет Маленкова и отправили в Москву якобы на повышение – так распорядился Хрущев. В столице его арестовали. Так Хрущев свел счеты с генералом-штабистом И. Н. Рухле. В Сталинграде этого строптивого и умного генерала-правдоруба арестовать он не мог – у военных контрразведчиков не было оснований. Поэтому он понял, что свое черное дело сделают в Москве Маленков и его коллега по партийному ареопагу Лаврентий Берия. За что? Ну, хотя бы за связь с немцами. Хрущев рассуждал так:

«Не будь этой связи, мог ли он так верно предугадать планы противника на кампанию 1942 года?»

Но это был явный абсурд. Изуверств со стороны верхов, оправдывающих свое ничтожество и ищущих стрелочников, в тот период было немало. Вот одно из них…

В тот период, как уже говорилось выше, в Сталинграде находились Маленков с Жуковым. Со слов советского аса, дважды героя Советского Союза генерал-лейтенанта Виталия Ивановича Попкова, он стал свидетелем кровавого судилища… Кстати, Попков стал прототипом сразу двух главных героев – Маэстро и Кузнечика – в фильме «В бой идут одни старики».

Он вспоминал:

«Под Сталинградом нас, семерых летчиков-асов, пригласили на военный совет. В землянке сидел Жуков, который к тому времени был заместителем Верховного главнокомандующего, секретарь ЦК Маленков, представители военных советов и генералов – человек тридцать. Под Сталинградом к тому времени сложилась катастрофическая обстановка: наши войска, отступая, дошли до берегов Волги. В это время вышел знаменитый приказ № 227 – «Ни шагу назад».

Встреча началась с того, что нам сказали: «Вы очень плохо воевали, поэтому враг у великой русской реки». Известно, что 70 % авиации было выбито в первый месяц войны, к тому же у нас были старые машины.

Тут Маленков предложил: «Трусов и паникеров надо расстреливать на месте». Жукову эта мысль понравилась, он подошел к командиру нашего полка Василию Зайцеву (а он был Героем Советского Союза, только под Сталинградом сбил 19 немецких самолетов) и спросил: «Сколько вы своих летчиков расстреляли?»

Василий опешил: «Я своих расстреливать не умею».

Жуков взбеленился: «Ах, не умеете! Сейчас мы вам покажем», – выбрав наугад из присутствующих четырех офицеров, вывел их из землянки и без объявления всякой причины приказал прибывшему с ним взводу охраны расстрелять…

Жуков обращался и к Попкову:

– Почему плохо воюете? – закричал маршал, добавив мата, без которого не обходился. – Мало вас, мерзавцев, расстреливаем! Сколько вы лично расстреляли?

Попков не растерялся:

– Нам, товарищ маршал, немцев хватает. Своих мы не расстреливаем.

– А вот я расстреливаю трусов и предателей! Во двор их…»

Виталий Иванович запомнил появившееся чувство страха и беспомощности перед нелепостью происходящего и остроты унижения. В небе с ним спутницей была отвага. После расстрела Жуков, оскалившись, заметил:

– Вот так и с вами поступят, если будете плохо воевать, суки! С этого дня больше не считать им боевых вылетов, сбитых самолетов, не поощрять, не представлять к званиям и наградам. Свободны.

Когда летчики вернулись в полк, приказ маршала Жукова уже находился в Особом отделе части. «Благодаря» этому приказу в личный счет Виталия Ивановича Попкова не вошли 187 боевых вылетов и 13 сбитых под Сталинградом самолетов противника. Прибавьте к 47 учтенным еще 13 – получится 60. А у первого аса СССР Ивана Кожедуба – 62, у Александра Покрышкина – 59, у Григория Речкалова – 56.

Тяжело об этом писать, но ради объективности – надо! В это невозможно нам сегодня поверить. Но, как писал Артур Конан Дойл, если вы исключите невозможное, то, что останется, и будет правдой, сколь бы невероятным оно ни казалось.

* * *

Но вернемся к Рухле.

Его обвинили в «провале ряда боевых операций, проводимых Юго-Западным и Сталинградскими фронтами, и преступных связях с немцами».

Следствие по делу И. Н. Рухле велось более 10 лет. Мурыжили толкового генерала. Наверное, следовало бы его внести Приговором Военной коллегии Верховного суда СССР от 23 марта 1953 года в книгу рекордов Гиннеса. Он был осужден к лишению свободы сроком на 10 лет в ИТЛ и звания «генерал-майор» без поражения в правах.

Вся эта следственно-судебная тягомотина говорила сама за себя – дело стояло на глиняных ногах. Вскоре оно развалилось. Постановлением Пленума Верховного суда СССР от 29 мая 1953 года дело было прекращено за отсутствием состава преступления. Приказом Министра обороны СССР от 6 июня того же года он был назначен заместителем командира одной из войсковых частей Северо-Кавказского военного округа.

Фальсификация дела и грубейшие нарушения законности очевидны, как очевидно и то, что за это грязное и преступное дело никто не ответил. Таких «фальшаков» в СССР того лихого времени, как и на Руси во все времена, было очень много.

Обвинение «в провале ряда боевых операций» является примитивным измышлением. Рухле обоснованно выступал против проведения широкой Харьковской операции, на этой же позиции стоял и Генеральный штаб, игнорирование его предложений обернулось для Красной армии тяжелейшим провалом. Вот она – роль личности в истории в негативном плане.

Что касается Сталинградского фронта, то многие частные операции за период август – октябрь 1942 года в результате недостатка сил не завершались положительными результатами, на которые рассчитывало командование. Однако до сих пор после Сталинградской битвы ни одна провальная операция нашей военной мыслью не обнаружена, тем более при участии Рухле.

Что касается преступных связей с немцами, то это вымысел от начала до конца. Командование и штабы Юго-Западного и Сталинградского фронтов обслуживал начальник отделения Особого отдела армейский контрразведчик М. А. Белоусов. По его свидетельству, Рухле вел себя безупречно и о наличии у него каких-либо преступных связей с немцами не могло быть и речи. Это можно расценивать как клеветнические измышления лично Никиты Хрущева.

Поражает другое.

По данным генерал-майора М. А. Белоусова, как утверждал полковник КГБ СССР Сыромятников, хорошо знавший материалы дела на Рухле, последний, находясь в заключении, пытался до последнего бороться с несправедливостью. Но с другой стороны известно, что в марте 1953 года министр госбезопасности СССР партийный функционер С. Д. Игнатьев, пряча следы своей неблаговидной деятельности, организовал необоснованное осуждение генерала Рухле. После смерти Сталина по представлению Берии Рухле был реабилитирован Верховным судом Союза ССР, также, как по инициативе Лаврентия Павловича были освобождены «врачи-вредители», «заговорщик» академик Майский, генерал Кузмичев из личной охраны Сталина и многие другие политзаключенные, знавшие о злодеяниях Хрущева на Украине и в Москве.

В то же время, в числе нарушений, вменяемых Абакумову, был якобы факт несоблюдения двухмесячного срока предварительного следствия. В числе обвинителей в этом грехе Виктора Семёновича был и будущий глава МГБ партийный функционер С. Д. Игнатьев, при правлении которого сроки предварительного следствия (например, «Дело врачей», «Мигрельское дело», «Дело Власика» и другие) исчислялись месяцами. Скоро он был уволен из органов и выведен из состава ЦК КПСС. Стоило только Хрущеву усесться на главном троне в Кремле, уже на июльском Пленуме ЦК КПСС он заявил, что это «навет» на Игнатьева. Он был восстановлен в ЦК и освобожден от какой-либо ответственности.

Материалы о повторном пребывании Рухле в заключении, естественно, были уничтожены, как и тысячи других компрометирующих Хрущева свидетельств, уличающих его в многочисленных преступных деяниях. Чего стоят списки для расстрела командиров РККА Киевского особого военного округа, привезенных Сталину на дачу перед войной. Сталин тогда ответил примерно так:

– Ты что, не чувствуешь время?.. Кто хозяин на Украине?

Хрущеву, перехватившему холодный взгляд Хозяина, пришлось быстро покинуть «Зеленую рощу». Прищур глаз с желтизной вождя ничего хорошего киевскому гостью не предвещал.

Само понятие «провал по вине Рухле ряда боевых операций», проводимых Юго-Западным, Западным и Сталинградским фронтами, неправомерно. Что касается Харьковской катастрофы, то, по оценке Г. К. Жукова, эта операция по освобождению первой украинской столицы не могла быть выиграна, поскольку противник превосходил в силах и средствах войска ЮЗН. Принятие решения на проведение Харьковской операции Сталиным, Хрущевым и Тимошенко было актом преступной самонадеянности.

Все правильно – эту операцию мы выиграть не могли без страшной катастрофы, по количеству пленных это три Сталинграда. Персональная вина за эту мясорубку полностью лежит на Н. С. Хрущеве.

А еще большая трагедия нашей страны и РККА в том, что судьбу сотен тысяч бойцов и командиров Красной армии мог решать «деятель», ничего не смыслящий в военном деле, только по единственному основанию, что он член Политбюро.

Получилось так, что оценка ситуации боевого генерала, талантливого военачальника, окончившего две Военные академии, положительно зарекомендовавшего себя в тяжелый период первых месяцев войны ничего не стоила по сравнению с профаном и банкротом Хрущевым, деятелем лживым и мстительным.

Не прервалась опасная для страны связь времен. Как все это похоже на руководство Министерством обороны РФ мебельным полководцем Сердюковым, назначенным только потому, что он был питерец и умел хорошо собирать налоги. До сих пор российские военные не могут успокоиться. СМИ тому подтверждение.

Приведем теперь оценку Сталина причин Харьковской катастрофы, который 26 июня 1942 года отправил личное письмо командованию Юго-Западного фронта. В нем говорилось:

«Мы здесь, в Москве, члены Комитета Обороны и люди из Генштаба, решили снять с поста начальника штаба Юго-Западного фронта товарища Баграмяна.

Товарищ Баграмян не удовлетворяет Ставку не только как начальник штаба, призванный укреплять связь и руководство армиями, но не удовлетворяет Ставку и как простой информатор, обязанный честно и правдиво сообщать в Ставку о положении на фронте.

Более того, тов. Баграмян оказался неспособным извлечь урок из той катастрофы, которая разразилась на Юго-Западном фронте. В течение каких-то трех недель Юго-Западный фронт благодаря своему легкомыслию не только проиграл наполовину выигранную Харьковскую операцию, но успел еще отдать противнику 19–20 дивизий. Это катастрофа, которая по своим пагубным результатам равносильна катастрофе с Ренненкампфом и Самсоновым в Восточной Пруссии. После всего случившегося тов. Баграмян мог бы при желании извлечь и научиться чему-либо. К сожалению, этого пока не видно. Теперь, как и до катастрофы, связь штаба с армиями остается неудовлетворительной, информация – недоброкачественной…

Тов. Баграмян назначается начальником штаба 28-й армии. Если тов. Баграмян покажет себя с хорошей стороны в качестве начальника штаба армии, то я поставлю вопрос о том, чтобы дать ему потом возможность двигаться дальше. Понятно, что дело здесь не только в тов. Баграмяне. Речь идет также об ошибках всех членов Военного совета и, прежде всего, тов. Тимошенко и тов. Хрущева. Если бы мы сообщили стране во всей полноте о той катастрофе с потерей 19–20 дивизий, которую пережил фронт и продолжает еще переживать, то боюсь, что с Вами поступили бы очень круто…»

Документы свидетельствуют, что дезинформировал Ставку отнюдь не Рухле, а Тимошенко и Хрущев. И информация, и решения шли от имени Военного совета. Переговоры с Генштабом, Ставкой и Сталиным вели Тимошенко и Хрущев. Интересно и то, что оценка катастрофы проходила без каких-либо претензий к Рухле. Более того, по представлению командования ЮЗФ полковник Рухле получил очередное звание генерал-майора.

Что касается сражений оборонительной стадии Сталинградской битвы, то ряд частных контрнаступательных операций действительно не достигли цели по причине недостатка сил и резервов. И все же наша военная литература до последнего времени не зафиксировала ни одного случая преступного провала операции на Сталинградском фронте.

Очевидно, что решение Военной коллегии Верховного суда по делу Рухле является преступной манипуляцией, независимо от того, кем она инициирована: Хрущевым, Маленковым или Игнатьевым… или ими тремя, вместе взятыми.

Около города Молодечно есть поселок Великое Село. Там перед административным корпусом Механизированной колонны № 32 есть памятная доска с таким текстом:

«В деревне Великое Село жил до службы в Советской Армии участник Великой Отечественной войны, член КПСС с 1919 года, генерал-майор, доцент Рухле Иван Никифорович (1899–1977)».