Текст книги "Хрущев. Охота на силовиков"

Обманки Хрущевым Сталина

Нам приходится вас обманывать, чтобы сохранить ваше доверие.

Мечислав Шарган

Сталин не терпел обмана. А поводов было немало, когда региональные князьки его подводили, унижая ложью. Иван Грозный боролся с непослушными боярами, Сталин – с неисполнительными чиновниками органов госбезопасности. А бояре-чиновники сопротивлялись. Иногда он, широко осведомленный на ту или иную тему, слушал такого «соловья» и катал желваки: смешно слушать ложь, когда знаешь правду из других источников. Перебивать жалко – человек старается угодить. Потом сверкали молнии и грохотал гром…

В 1936 году Сталин решил внести в новую конституцию принцип альтернативности выборов, но его идею не подержали чиновники из Политбюро: 3 голоса за него, 8 – против. Логика у протестующих была одна: если допустить альтернативные выборы, то народ может выбрать во власть не тех: детей помещиков, капиталистов, священников. В России власть боялась и боится таких выборов и не вступает в диспуты с «альтернативными» кандидатами. Значит, видит, что есть более сильные кандидаты, чем те, кто уже при власти.

Когда читаешь списки о «лимитах», запрошенных руководителями региональных партийных организаций и утвержденных Политбюро ВКП(б), делается не по себе. Там были только две главы – расстрел и высылка. Так вот, по признанию историка Юрия Жукова, автора книги «Иной Сталин» и глубокого исследователя сталинской эпохи, «самыми кровожадными оказалось двое: Р. И. Эйхе и Н. С. Хрущев».

Первый заявил о запланированной им необходимости только расстрела 10 800 жителей Западно-Сибирского края. Не говоря о еще не определенном числе тех, кого он намеревался отправить в ссылку. Второй сумел подозрительно быстро разыскать и «учесть» в Московской области, а затем и настаивать на приговоре к расстрелу либо высылке, 41 305 «бывших кулаков» и «уголовников».

Где Никита Хрущев в столице обнаружил тысячи «кулаков», знал только он. Наверное, высосал из пальца, чтобы обмануть Сталина, выставив себя в передовиках человеконенавистнической кампании.

Историк А. И. Фурсов писал по поводу альтернативных выборов: «Сталин проиграл, но региональным баронам, среди которых были Постышев, Эйхе, Хрущев, этого показалось мало. Постышев и Эйхе пришли к Сталину и фактически потребовали квот на «изъятие» враждебных групп населения. В этой ситуации, если бы Сталин отказал, он мог бы сам оказаться на Лубянке. Сталин выбрал асимметричный ответ: «Вы хотите террора? Хорошо, будет вам террор. Вы запустите эту машину по низам, а я – по верхам».

Террор 1937–1938 годов – это два процесса: массовый процесс, которые организовали региональные секретари-бароны, и процесс по верхам, который запустил сам Сталин. Как только Сталин добился своих целей, террор был прекращен. Берия заменил Ежова, и началась «оттепель» Лаврентия Берии.

Но некоторые партийные бароны все еще не успокаивались.

Надо отметить, что пути Абакумова и Хрущева пересекались не раз. История репрессий о многом умалчивает, архивы – одни умышленно погорели, их просто пожгли, другие стыдливо молчат. Но нашелся один интересный эпизод на эту тему.

Сентябрь 1948 года. Главный партийный функционер Украины Н. С. Хрущев докладывает И. В. Сталину о богатом, даже рекордном урожае зерновых, якобы собранном в Украинской ССР. Министр госбезопасности Украины генерал-лейтенант Сергей Романович Савченко (1904–1966) информирует своего шефа в Москве генерал-полковника В. С. Абакумова, что Хрущев обманывает Сталина и сообщает фиктивные цифры собранного урожая. Руководитель МГБ незамедлительно ставит в известность вождя о факте дикого обмана. Время-то какое было – голодное, колоски собирали и за них даже сажали, как за воровство социалистической собственности. Тот в гневе из-за нечистоплотности подчиненного партийного функционера. И вдруг вождю на память стали приходить слова Авраама Линкольна:

«Можно все время дурачить некоторых, можно некоторое время дурачить всех, но нельзя все время дурачить всех».

В тот период во многих вещах он не всегда доверял Хрущеву, но кардинально почему-то сделать с ним ничего не мог, как не мог уволить за большие военно-политические ошибки и даже преступления партийного аппаратчика, генерал-полковника Л. З. Мехлиса – бывшего начальника Главного политического управления РККА. Кстати, он являлся одним из организаторов массовых репрессий в Красной армии – «карательной секирой» вождя. Парадокс: Сталин даже «жаловался» на него своему близкому окружению, что ничего не может сделать с Мехлисом. Он выпроваживал его в дверь, а тот влезал в форточку. И это объяснимо – так он обретался в тени «отца народов», проработав под этим панцирем три десятка лет. И сам тоже стал тенью, пожалуй, самой зловещей фигурой сталинского времени – функцией террора, не знающей сострадания. В феврале 1953 года Сталин все же разрешил ходатаям похоронить Льва Захаровича в Некрополе у Кремлевской стены.

Но вернемся к «проколу» Хрущева.

На этот раз Сталин после ухода Абакумова из кабинета рванулся к прямому телефону «ВЧ»:

– Никита Сергеевич! Тебе мало того, что я простил тебя в 42 году за обман и провал Харьковской операции, когда тебя следовало бы расстрелять. И меня уговаривали это сделать немедленно. Скажи спасибо – отговорил Вячеслав Михайлович. И вот ты снова обманываешь. Это тебе последнее предупреждение.

– Вы о чем, товарищ Сталин?

– О вранье! О глупостях! О нечистоплотности!

Хрущев молчал, лихорадочно ища мягкий ответ, чтобы не разбудить в нем еще большего гнева, а потом тихо, почти шепотом промямлил:

– Виноват… не проверил до конца своих статистов… поверил…

В ответ – щелчок в прямом и переносном смысле. Сталин бросил трубку. Но пухлый украинский хозяин еще некоторое время держал белую гантель телефона возле покрасневшего большого уха. Он тяжело дышал. Мозги наливались злостью. Сердце гулко стучало от волнения – как никак последнее предупреждение!

«Какая же сука заложила меня? – в ярости спрашивает он себя, катая рельефные желваки на округлых скулах. – Надо расследовать это дело». Он сразу же стал опрашивать всех руководящих работников Украины, имевших доступ к реальным цифрам фактически собранного урожая. Все опрошенные отказывались, что делились с кем-либо. Очередь дошла до чекиста Савченко. Тот не скрывал, что действительно докладывал реальные цифры собранного урожая и дутый показатель украинских статистов, отправленный за подписью Хрущева в Москву. Информировал по роду службы своего начальника Абакумова – и только.

Рассвирепевший партийный вельможа на Украине позвонил Абакумову:

– Как ты смел, не посоветовавшись с членом Политбюро, докладывать Сталину цифры об урожае, выращенном трудом и мозолями украинского крестьянства?

На вопрос последовал встречный вопрос:

– А что, разве доложены не достоверные цифры? Для того у меня на столе телефон прямой связи с Иосифом Виссарионовичем – руководителем Советского Союза, чтобы его информировать достоверно, правдиво и вовремя.

– Все ясно с тобой!

– Это что, угроза?

Трубка замолчала.

Хрущев красный как рак вскочил с кресла и подошел к окну с открытой фрамугой. Задыхаясь от ярости, он ловил и глотал порции свежего, прохладного воздуха, как ныряльщик, вынырнувший из большой глубины.

Спустя некоторое время Никита Сергеевич потребовал убрать с Украины честного, требовательного профессионала Сергея Романовича Савченко. Под руководством этого генерала в годы войны были проведены десятки операций с участием его людей за линией фронта и в партизанских отрядах. Это он спас город Винницу с помощью агента «Мельника» – Николая Владимировича Порай-Кошица.

Вот текст документа об этом подвиге:

«Спецсообщение НКГБ УССР о диверсионном акте в г. Винница 27 апреля 1944 года.

Совершенно секретно

ЦК КП(б) Украины

Товарищу Хрущеву Н. С.

20 января с.г. нами через линию фронта северовосточнее города Винница для проведения специальных мероприятий был направлен в тыл противника «Мельник». Выполняя поставленную задачу, он 23 января с.г. благополучно прибыл в Винницу. Изыскивая наиболее благоприятные возможности для выполнения задания, «Мельник» устроился поставщиком водки и «спекулянтом» на одной из автоколонн немцев с различными минами и боеприпасами, следовавшей в Винницу. По прибытии в Винницу несколько груженых минами автомашин, на одной из которых следовал «Мельник», разгрузились на большом складе с минами, в районе радиостанции над р. Южный Буг.

Продолжая связь с немцами, «Мельник» с помощью добытых взрывателей организовал 31 января с.г. между 12 и 13 часами дня взрыв вышеуказанного склада. В результате взрыва уничтожено: склад с различными минами, вмещавший более 10 тонн взрывчатых веществ, и грузовая семитонная автомашина с минами, находившаяся около склада…

Произведенной нами после освобождения г. Винница проверкой установлено, что в результате совершения «Мельником» взрыва уничтожены взрывчатые вещества, предназначавшиеся немцами для разрушения г. Винница вместе со специальной командой, прибывшей для минирования города…

Народный комиссар

государственной безопасности Украины

Савченко».

Савченко руководил деятельностью зафронтовых разведывательно-диверсионных групп и отрядов (РДГ – РДО). Это он подготовил легенду РДО киевлянина «майора Зорича» – полковника Святогорова Александра Пантелеймоновича, задействованного в крупных чекистских операция на территории Польши и Словакии в 1944 году. «Майору Зоричу» автор посвятил несколько книг. Савченко активно боролся и с происками украинского националистического вооруженного подполья – бандеровцами.

Абакумов выполнил требование Первого секретаря ЦК КПУ и подумал: «Что значит член Политбюро, которому практически вольно творить любой кадровый произвол или каприз».

И в то же время Абакумов не покорился Хрущеву. Он назначил своего униженного партийным функционером подчиненного – генерала Савченко – на высокую должность во внешнюю разведку МГБ – заместителем начальника Главка.

* * *

Март 1954 года. Хрущев на совещании руководящего состава реформированных органов госбезопасности. На пост председателя КГБ он представляет свою креатуру – генерал-полковника И. А. Серова, и выступает с многочасовой речью. По ходу совещания он обнаруживает в зале генерал-лейтенанта С. Р. Савченко – одного из заместителей советской внешней разведки, и отдает унизительный приказ вывести генерала с оперативного форума.

– Что делает здесь этот генерал, указывая пухлым пальцем на Савченко, – уберите его немедленно… Покиньте сейчас же зал…

На следующий день Савченко снимают с должности и назначают по указанию Хрущева в администрацию одного из исправительно-трудовых лагерей (ИТЛ) на крайнем севере – дослужить. Мстительность Хрущева и тут дала о себе знать.

Кстати, так он поступил и с Л. М. Кагановичем, рекомендовавшим его И. В. Сталину на пост первого секретаря Московского городского и областного комитета партии, кстати, в прошлом, как оказалось, адепта Льва Троцкого. Л. М. Каганович вспоминал:

«Я его выдвигал. Я считал его способным. Он был троцкист. И я доложил Сталину, что он был троцкистом. Я говорил, когда выбирали его в МК. Сталин спрашивает: «А сейчас как?» Я говорю: «Он борется с троцкистами. Активно выступает. Искренне борется». Сталин тогда: «Вы выступите на конференции от имени ЦК, что ЦК ему доверяет».

Вместе с Берией Хрущев интриговал против Маленкова, но внезапно перестроился и уже вместе с Маленковым уничтожил Берию. А раньше вкупе с Маленковым он активно участвует в деле против ленинградских руководителей, а потом сваливает с высокого партийного трона и его.

В критические моменты борьбы с Берией в 1953-м и антипартийной группой заговорщиков в 1957 году Н. С. Хрущева поддерживает маршал Г. К. Жуков. Высокий партийный функционер заявляет полководцу, что этих поступков он никогда не забудет, потому что он практически спас ему жизнь. И «не забыл»!

Через короткий промежуток времени, поняв, что Жуков «политически разрастается», его авторитет в народе по-прежнему высок и поднимается, Хрущев проводит иезуитскую операцию по его снятию с должности министра обороны СССР. Лукавый царедворец в прошлом, а теперь сам хозяин Кремля командирует полководца в Югославию и тут же отзывает из Средиземного моря крейсер «Куйбышев», на котором были размещены средства связи, обеспечивающие служебное функционирование руководителя советской военной делегации.

А ведь перед визитом на заседании Президиума ЦК он инструктировал Жукова:

«Тито на нас в крепкой обиде. Точнее, на Сталина, записавшего Иосипа в фашисты. Тито маршал и Жуков маршал. Оба выдающиеся полководцы Второй мировой и, уверен, найдут общий язык. Думаю, что лучшей кандидатуры для этой миссии мы не найдем».

Члены Президиума ЦК, не ведая о тайных мыслях своего сюзерена, единогласно поддержали первого секретаря КПСС.

Высадив Маршала Советского Союза на югославском берегу, командир крейсера «Куйбышев» капитан первого ранга В. Михайлин взял курс на Сплит. Министр распорядился ждать его там. Оттуда он намеревался идти в Албанию, как и предусматривалось программой визита. Но как только крейсер отчалил от берега, радист вручил командиру шифровку. В ней Москва приказывала: «Немедленно следуйте в Албанию».

Капитан Михайлин, пожав плечами, удивился: «Как, без министра?!»

Через полчаса командир корабля получил новый приказ: возвращаться на базу в Севастополь. Моряки крейсера и других боевых кораблей сопровождения недоумевали, но послушно повернули домой.

Это была хитроумная ловушка. Хрущев специально отправил Жукова кораблем, а не самолетом. Самолетом от Москвы до Белграда пара часов лету. Морем – несколько суток ходу.

Именно это время Хрущев использовал для созыва внеочередного заседания Президиума ЦК, где и было совершено отстранение Жукова от должности, якобы как нарушителя партийных норм, узурпировавшего власть в войсках, насаждающего в рядах Советской Армии культ своей личности – бонапартизм. Кроме того, его обвинили в создании спецназа ГРУ, якобы готовившего чуть ли не «головорезов» для оказания помощи Жукову при захвате власти. Это была настоящая блефонада. Итак, тайная расправа над Георгием Константиновичем свершилась. Министр обороны остался без связи – на его звонки никто не отвечал. И только начальник ГРУ Генштаба ВС СССР генерал армии Сергей Матвеевич Штеменко остался верен Жукову. Именно он предупредил его по своим каналам об обстановке в Москве. За это Хрущев снимает Штеменко с должности и отправляет с понижением. До этого он снял его с должности начальника Генштаба, давно считая его креатурой Смерша, МГБ СССР и когда-то самого Абакумова…

В июне 1953 года Хрущев обвинил Штеменко, что он сторонник Л. П. Берии. Понизил в звании до генерал-лейтенанта и отправил начальником штаба Западно-Сибирского военного округа. В августе 1956 года Г. К. Жуков, возглавивший Министерство обороны СССР, назначает Штеменко начальником Главного разведывательного управления Генштаба ВС СССР. Его восстанавливают в звании генерал-полковника.

С. М. Штеменко дважды получал звание генерала армии. В ноябре 1948 года, после назначения начальником Генерального штаба – заместителем Министра Вооруженных Сил СССР, ему присваивают звание генерала армии. Потом хрущевская «оттепель» лишила его этого звания вторично. В феврале 1968 года Постановлением Совета Министров СССР ему снова было присвоено звание генерала армии.

Вот такие метаморфозы плодил Никита Сергеевич в ходе своей, как писали газеты, не «оттепели», а глубокого «насморка». От его волюнтаризма страдали многие выдающиеся военные люди страны, возрождающейся из пепла недавно закончившейся войны.

Как специалист по мстительности и другим подобным деяниям, почему было не расправиться Хрущеву со своим «заклятым» врагом, каким он нарисовал для себя Абакумова, ждущего в каземате приговора в 1954 году? Но Абакумов не отличался такими качествами, какими обладал Хрущев. А то бы глава военной контрразведки РККА еще в 1942 году мог представить Сталину, когда был у него в фаворе, такую информацию о военной деятельности партийного функционера, которая могла бы стать концом карьеры последнего. Это касается провала Харьковской наступательной операции. Степень вины Хрущева как члена Военного совета ЮЗН в гибели сотен тысяч наших воинов очевидна. Но Абакумов этого не сделал.

* * *

Г. К. Жуков, несмотря на непростые отношения со Сталиным, особенно в начале войны, говорил:

«Понимаете, ругать проще всего. Ругать, вешая всех собак на одного человека, очень легко. А вот после этого отмывать тяжело, потому что приходится сидеть в архивах, читать старые газеты и журналы, все это сопоставлять, изучать, смотреть, что было на самом деле, что писал Сталин, что говорил, что было опубликовано, что – нет. На это нужны годы. Но кто же сегодня позволит себе годами работать за копейки? А в науке платят чуть ли не меньше, чем учителям в школе. И вот поэтому не в историческом сообществе, а вообще средь так называемых политологов и так называемых историков есть много тех, кто поливает грязью кого угодно по заказу. Тем более, что для них, в общем-то, Сталин – фигура неизвестная. Она их не трогает, и, тем не менее, они за 30 сребреников с удовольствием отрабатывают эту тему. Все это предельно просто и ясно».

Говоря об обманках Хрущевым с его украинской «братвой» покойного Сталина, есть смысл обратиться и к такой теме: как и почему не удалась первая десталинизация сразу после ухода вождя из жизни. Ведь компрометирующих материалов (и проверенных, и лживых) на вождя у Никиты Сергеевича в арсенале имелось достаточно. А все было предельно просто: Хрущев не говорил толком и глубоко о Сталине. Дело в том, что он свою вину, свои проступки и преступления потом свалил на Сталина.

Ведь не случайно люди хорошо знают понятие-истину: вор кричит первым «держи вора!» Для чего кричит? Да для того, чтобы отвлечь от себя внимание. Когда после XX съезда партии Хрущев прочитал свой доклад, были живы, работали, находились во власти или на заслуженном отдыхе (пенсии), окруженные всеобщим вниманием, те, кто до этого были со Сталиным. Вешать лапшу на уши, врать живым свидетелям в глаза было невозможно. Не поэтому ли Никита и придумал хитрую штуку – уличить Сталина как организатора РЕПРЕССИЙ! Простые граждане не знали всей подноготной механизма запуска этих преступлений. Не каждый читал «Краткий курс истории ВКП(б)», который потом стал «Кратким курсом истории КПСС».

Бесспорно, да, сажали. За что сажали, сколько и как это детали для Хрущева было не важно. Главное, что сажали. Вот о чем он говорил. А ведь сажали и уголовников: воров, мздоимцев, убийц, мошенников, террористов, диверсантов и других специалистов, нагло нарушающих законы социалистического общежития. Именно в это время – 1934–1939 годы – Сталин завершал свою революцию сверху. В школах восстановили преподавание истории и географии, вернули классиков русской литературы в программу обучения, страна вступила в Лигу Наций. Сталин провел два важнейших процесса: коллективизацию и индустриализацию страны. И, наконец, Иосиф Виссарионович руководил подготовкой новой конституции, которая, по отзывам многих, в том числе иностранных юристов, относилась к самым демократичным конституциям в мире. Именно в это время Сталин настоял, чтобы голосование было тайным и альтернативным.

В ответ первые секретари окрыли семафор для репрессий, потому что не могли терпеть на местах в своих «обустроенных гнездах» оппозицию, даже конструктивную, с которой решили бороться самым легким способом – устранением ее с политического подиума.

Юрий Жуков писал, что именно первые секретари партии дружно стали писать в ЦК: «согласны на альтернативные выборы, но не сейчас, сейчас у нас НКВД вскрыл тайную подпольную контрреволюционную организацию, которая готовит переворот, и пока мы с ними не расправимся, альтернативных выборов быть не должно».

Они-то и стали инициаторами массовых репрессий. Достаточно вспомнить латыша Роберта Эйхе – 1-го секретаря Западно-Сибирского крайкома ВКП(б), а затем Новосибирского обкома партии, привозившего в Москву списки для расстрела своих сограждан. Такие, как он торопились доложить вождю, сколько они хотят расстрелять и отправить в лагеря. Среди передовиков «по квотам на кровь» был и Никита Хрущев.

Таким образом, Сталина они поставили перед выбором: либо он соглашается с проведением этих репрессий, либо через пять минут кто-то из первых секретарей выступает и говорит, что Сталин оппортунист. А потом – он, мол, предал идеалы пролетарской революции и заветы Ленина и поэтому не может оставаться в рядах партии, мы его исключаем – потому что это очередной враг народа. Разумеется, через час-два его бы уже не было среди живых.

Это было такое время, что детей революции пожирала новая партийно-чиновничья жизнь. Ведь пели песню на музыку Мурадели и слова Каменецкого:

 
…Есть у Революции начало,
Нет у Революции конца!..
 

Автору вспоминается послевоенная жизнь на Западной Украине в заштатном городе Сарны, что на болотистом Полесье, конца 1940-х и начала 1950-х. Жилось всем не очень здорово – аборигенов одолевали бедность и малярия. Многие жители городка носили телогрейки и ходили в «резаках» – резиновых сапогах. А крестьяне, приходившие из деревень на рынок или в магазины, шли в лаптях («постолах») или самодельных сандалиях («чунях»), изготовленных из автомобильных покрышек – разбитых машин по полям минувших битв валялось много. Селяне шли с домоткаными ряднами за спиной. Они служили своеобразными рюкзаками. А вот секретарь райкома ходил «в коже» – кожаных куртках, пальто, шляпах… Запомнилось, что у центрального входа в здание партийного храма – райкома – висел огромный портрет Хрущева, написанный доморощенным художником с чрезвычайно большой бородавкой над левым крылом носа. Скоро этот портрет сняли и повесили стандартный «правильный» его лик.

Не с той ли поры КПСС во главе с Никитой Сергеевичем стала терять авторитет среди простого народа?