Текст книги "Война глазами дневников"

– Прошу дать мне часок подумать, – сказал я.

– Хорошо, – ответил он и добавил, что положение такое: если штрафники будут хорошо воевать, то судимость будет снята с них, а кто отличится в боях, будет представлен к награде наравне со всеми воинами.

Я подумал, что это такой народ, что ему море по колено, они могут перебежать на сторону противника, но они могут и хорошо воевать… Я решил взять их. Мне прислали 20 рот, я послал их в две армии и дал программу боевой подготовки на 20 дней…

16–18 июля 1943 года был в Москве, два раза был на приеме у Сталина… Обсуждался вопрос о наступлении Калининского фронта. Левым крылом на Смоленск, увязывая свои действия с Западным фронтом. Настроение у Сталина было хорошее, принял меня он очень ласково. Был он в форме Маршала Советского Союза. Первый раз видел его в военной форме.

***

Из воспоминаний штрафника Пичугина Ивана Игнатьевича:

«Родился я в 1923 году в Нижегородской области. После восьмого класса поступил в индустриальный техникум. Началась война. Среди молодежи поднялась высокая патриотическая волна. Военкоматы осаждала молодежь с желанием отправится на фронт 6ить немцев‐захватчиков. В предвоенные годы нас учили: мы воевать не хотим, но если начнется война, будем непрошенных гостей бить на их территории.

23 марта 1942 года меня направили учиться в Саранское пулеметно‐минометное училище. Кормили хорошо. Учили быстро. Стал командиром. Попал с другом москвичом Воронцовым добровольцем в штрафную роту. Кстати, в ней служили воры, грабители, власовцы, оуновцы и даже чистые – добровольцы, типа меня с другом. Командир штраф-роты, как нам объясняли, приравнивался к командиру полка. Идя в бой, но особенно за языком – офицером, некоторые наглецы требовали «поллитра на рыло белоголовой», т.е. «Столичной». Сражались отчаянно и задания, как правило, выполняли точно. Измен не было.

Штрафные батальоны находились в ведении военных советов фронтов, штрафные роты – военных советов армий. Они подразделялись на постоянный и переменный состав. Постоянный состава комплектовался «из числа волевых и наиболее отличившихся в боях командиров и политработников». В переменный состав попадали провинившиеся на службе и осужденные за конкретные преступления. Год спустя в 1943 году появилась еще одна разновидность штрафбатов – отдельные штурмовые стрелковые батальоны.

Срок пребывания в штурмовом батальоне составлял два месяца, а в штрафбате – до трех месяцев, после чего личный состав восстанавливался в правах.

Перед нами ставились такие задачи:

– проведение разведки боем с целью выявления огневых точек, рубежей и разграничительных линий обороны противника;

– прорыв линий обороны врага для овладения и удержания заданных рубежей, стратегически важных высот и плацдармов;

– штурм линий обороны противника с целью совершения отвлекающих маневров, создания благоприятных условий для наступления;

– ведение «беспокоящих» позиционных боев, сковывающих силы противника на определенном направлении;

– выполнение боевых задач в составе арьергарда для прикрытия наших войск при отходе на ранее подготовленные позиции.

Воевал я в отдельной штрафной роте 308‐й стрелковой дивизии. Всякое было – штрафники глушили рыбу, когда возникали проблемы с питанием. Находчивы были…»

Продолжение дневника

22 июля 1943 г.

Сегодня всю ночь не спал, вырабатывал решения и составлял наметку плана Смоленской операции....

5 августа 1943 г.

…Была разработана Духовщинско‐Смоленская операция по заданию Верховного Главнокомандования…

В начале августа тов. Сталин принял решение выехать лично на Калининский фронт, чтобы глубоко и детально разобраться на месте и утвердить план операции.

4 августа в 2 часа ночи я, как обычно, подводил итоги этого боевого дня войск фронта. Раздался звонок по ВЧ. Я взял трубку:

– Здравствуйте, товарищ Иванов (это мой псевдоним) – услышал я знакомый голос. Это был голос… Сталина.

Я быстро ответил:

– Здравия желаю, товарищ Семенов (это был псевдоним Сталина)…

В 9 часов утра 5 августа в двух километрах от села Хорошево Калининской области меня встретил генерал и проводил в село, где уже находился Сталин…

Мы подъехали к небольшому дворику, в центре которого стоял… скромный домик, один из тех украшенных по карнизам простой русской резьбой…

Во дворе меня встретил генерал для поручений.

– Вас приглашает Верховный Главнокомандующий, – четко сказал он мне, уступая дорогу ко входной двери в домик…

Тов. Сталин, до этого ходивший по комнате, остановился посередине и принял от меня рапорт. Затем поздоровался со мною.

– Здравствуйте, товарищ Еременко, – произнес он мою фамилию с ударением на первый слог и подал мне руку.

Я ответил:

– Здравия желаю, товарищ Сталин.

Он улыбнулся как‐то просто и тепло, приветливо потряс мою руку, все еще не выпуская ее из своей руки. Сталин пристально смотрел на меня и сказал:

– Вы, по‐видимому, до сих пор обижаетесь на меня за то, что я не принял Вашего предложения на последнем этапе Сталинградской битвы, о том, кто же должен доколачивать Паулюса.

– Обижаться не следует, – пояснил он. – Мы знаем, знает весь наш народ, что в Сталинградской битве Вы командовали двумя фронтами и сыграли главную роль в разгроме фашистской группировки под Сталинградом, а кто доколачивал привязанного зайца – это уже особой роли не играет.

На эти по сути дела слова благодарности я ответил:

– Сталинград – теперь это уже история, а творец ее наш народ, партия и лично Вы, товарищ Сталин.

В этом месте Сталин вставил реплику:

– Все на Сталина валят: Сталин, да Сталин. Это неправильно. Я, конечно, давал директивы, но Вы же непосредственно там командовали и руководили этой битвой.

После этого приятного для меня разговора Иосиф Виссарионович задал мне несколько вопросов:

– Как ведет себя противник, какие есть новые данные о противнике, нет ли у него чего нового, как живут наши войска, как обстоит дело с их снабжением и, в частности, как обстоит дело с питанием?

На все эти вопросы, а также многие другие, которые ставились передо мною Верховным Главнокомандующим, я докладывал и дал исчерпывающие ответы.

Тов. Сталин остался доволен моими ответами и произнес:

– Ну, хорошо… Значит, дела выправились, так и нужно…

9 августа 1943 г.

Небывалый случай. Командир 236‐й танковой бригады т. Чупров самолично снял моторы с 20 танков Т‐34 и отправил их на завод, причем танковые моторы не отработали своих часов. Такого танкового деятеля нужно убирать из бригады, иначе он выведет всю бригаду из строя…

13 августа 1943 г.

В этот день начали наступления 39‐я и 43‐я армии.

В 7.00 начали артиллерийскую подготовку, несмотря на то, что укрепления были солидны и артиллерийскую подготовку вынуждены проводить 30 минут по причинам ограниченности снарядов…

28 августа 1943 г.

В этот день я получил звание генерала армии…

Я на поздравление Сталина ответил:

– Спасибо Вам, товарищ Сталин, за проявленную Вами заботу, постараюсь на деле оправдать это большое доверие.

А что я мог еще на это ответить? Я больше ничего не сказал, но подумал: скромность является лучшим элементом доблести.

8 сентября 1943 г.

Тяжелые бои в первых числах сентября не принесли желаемых результатов. Поэтому 8.09 просил Верховного Главнокомандующего сделать паузу в действиях с тем, чтобы накопить снарядов, подготовить некоторые сюрпризы противнику с переменой направления удара. Верховный… разрешил паузу.

20 сентября 1943 г.

В этот день войска 4‐й ударной армии освободили город Велиж, а войска 39‐й армии во взаимодействии с 31‐й армией Западного фронта освободили Смоленск.

Главную роль в освобождении Смоленска сыграла 39‐я армия нашего фронта, ее фланговый удар заставил врага оставить Смоленск.

12 октября 1943 г.

…Наш Калининский фронт преобразован в 1‐й Прибалтийский фронт…

19 октября 1943 г.

В этот день прилетел из Москвы тов. Баграмян и вручил мне приказ Ставки о передаче ему командования 1‐м Прибалтийским фронтом…

3 февраля 1944 г.

Это освобождение пошло мне на пользу, у меня как раз к этому времени открылись снова раны и я, воспользовавшись этим освобождением, лег в Архангельское и подлечился хорошо. В середине дня сообщили мне, что вызывают в Ставку… После приветствия Сталин, обращаясь ко мне, сказал:

– Мы Вас освободили от командования 1‐м Прибалтийским фронтом потому, что знали о Ваших мучениях, у Вас ведь открылись раны. Мы хотели, чтобы Вы подлечились. Теперь, как докладывали нам, у Вас все в порядке.

– Да, хорошо подлечился, – ответил я.

– Мы решили, – продолжал Сталин, – послать Вас на Приморскую армию, она больше фронта… Большая сила, а дела у товарища Петрова очень плохи. Мы посылаем Вас туда с тем, чтобы Вы навели там порядок… Завтра же отправляйтесь в Крым и принимайте командование Отдельной Приморской армией. Товарищ Берия поедет с Вами и будет присутствовать при передаче армии. На этом и кончился наш разговор…

На следующий день специальным поездом в служебном вагоне я убыл к новому месту службы… Я прибыл в район Керченского пролива. Меня встретил т. Петров, с ним был Ворошилов, который находился в Приморской армии в качестве представителя Ставки. Переехали мы с Петровым через Керченский пролив, а Ворошилов поехал в Москву. В течение двух суток я принимал армию, и после этого Петров убыл в Москву; его здорово наказали – сняли одну звездочку…

З0 ноября 1944 г.

Когда начинали операцию в Курляндии в средних числах октября, 10‐й танковый корпус был «вынут» из боевых порядков и отправлен на погрузку. На третий день боя был возвращен обратно, но уже опоздал для развития успеха.

Где всему этому причина? Причина в т. Жукове. Он все время пытается ослабить наше направление и усилить свое:

«для меня», «это мне»…

Вот и сейчас пошло дело на ослабление: забирают 3‐ю ударную армию… Идет сутяжничество между севером и центром.

Из воспоминаний Ганса Ридера:

«…Служил я в танковых войсках. Большая война меня многому научила. Францию мы побели своим блицкригом. К ногам нам падали один за другим французские населенные пункты. Как только входили в местечко – французы поднимали руки вверх. Практически не сопротивлялись. Никакого масштабного Движения сопротивления не существовало. Это враки. А вот в России этот прием не проходил.

Русские сражались до последнего патрона, до последнего солдата, до последней капли крови.

У французов были танки, пушки, самолеты, корабли, но у них не было того стержня, который обнаружился у «варваров Востока» – так мы тогда называли русских. Помню, как из разбитого орудия по нам до последнего стрелял советский солдат.

А еще, помню, в моем подразделении служил старый, с большими седыми усами солдат. Так вот он в июне 1941 года смело нам говорил – это глупость, что мы пошли войной на Россию, многие оттуда не вернутся живыми. На каждый наш агрессивный шаг они ответят свое опасной непредсказуемостью.

Потом мы этого деда вспоминали не раз. Восточные варвары появлялись неожиданно и также неожиданно исчезали. Нас везли в Россию железнодорожным транспортом с боевой техникой. И через несколько часов состав подорвали партизаны. Многие мои товарищи погибли. А потом нам сходу не удалось захватить Москву. Когда попал под Сталинград, мне показалось, что по нам стреляют даже камни.

Помнится рукопашный бой с советскими солдатами в траншее. Когда у них кончились боеприпасы, они напали на нас с неизвестным нам доселе оружием – саперными лопатками, у которых были остро заточены кромки. Они орудовали ими, как топорами или саблями. Да, русские заставили себя уважать.

Я тогда понял, что Россию нам не одолеть, и в 1944 году я дезертировал. День поражения Третьего рейха встретил в Аргентине».

Продолжение дневника

21 марта 1945 г.

Находясь в Москве, 20 марта я получил назначение командующим 4‐м Украинским фронтом, т.е. десятым фронтом за время Великой Отечественной войны.

21 марта в 23 часа, покинув Киевский вокзал Москвы, поезд понес нас на новый фронт. Впереди Польша, Чехословакия. Что готовят нам эти страны? Во всяком случае, ничего легкого не предвидится, ибо меня обычно посылали туда, где самые трудные участки войны – Смоленск, Брянск, Сталинград, Крым, Прибалтика и т.д. Это не просто слова…

6 марта был в Кремле. Михаил Иванович Калинин вручил мне орден Ленина, медаль «Золотая Звезда» и грамоту о присвоении звания Героя Советского Союза, а также ордена Ленина и Красного Знамени за долголетнюю и безупречную службу в Красной армии.

23 марта 1945 г.

Поезд мчит дальше. Горланов (мой главный шофер) разбудил нас в 7 часов утра. Все были разочарованы. Проспали Днепр. Ночь уходит… Подъезжаем к городу Киеву… Здесь сейчас живет Никита Сергеевич Хрущев – старый боевой товарищ по Сталинграду… Командуя рядом фронтов, я много встречал членов военных Советов, но такого порядочного и замечательного члена ВС, каким являлся тов. Хрущев Н.С., я не встречал…

Ретроспектива

Следует заметить, что именно по указанию Хрущева к 10‐летию Дня победы в 1955 году генералу армии А.И. Еременко будет присвоено очередное воинское звание – маршала Советского Союза. Думается – заслуженно. Хотя и в пику Сталину, с культом личности которого новый хозяин Кремля в это время яростно боролся правдами и неправдами.

К тому времени произошло обновление в руководстве Генерального штаба ВС СССР и Министерства обороны страны. Не исключено, что оценки вклада старого вояки Андрея Ивановича Еременко в ход боевых действий на фронтах Великой Отечественной войны сместились в положительную сторону.

В феврале 1955 года Н.А. Булганин был назначен председателем Совета Министров СССР. Жуков получил назначение на должность Министра обороны СССР. В феврале его избрали кандидатом в члены Президиума ЦК КПСС.

Хрущев таким способом отблагодарил Жукова за его активную деятельность в деле ареста реального кандидата на пост руководителя страны Лаврентия Павловича Берии. Но новый хозяин Кремля все же побаивался авторитета Жукова в среде Вооруженных Сил СССР и вообще людских масс, и в 1957 году отстранил его от должности Министра обороны.

А до своей отставки Жуков восстановил должность главнокомандующего сухопутными войсками, упраздненную Сталиным в 1950 году, и назначил на нее маршала Конева, своего заместителя на посту министра.

21 марта 1955 года он создал пост заместителя министра обороны по специальному вооружению и ракетной технике, на который назначил маршала Неделина.

Именно в то время Жуков по инициативе Хрущева осуществил существенное сокращение численности вооруженных сил, которое многие военнослужащие того времени называли «варварским». Людей вышвыривали в отставку часто без начисления пенсий, хотя до срока выхода на заслуженный отдых не хватало буквально нескольких месяцев и даже дней.

Та военная реформа периода хрущевской «оттепели» стала одним из основных процессов либерализации советского общества. На реформирование советских вооруженных сил 1950‐х годов оказал влияние ряд объективных и субъективных факторов.

К первым факторам относятся, прежде всего, геополитическая ситуация. После смерти И.В. Сталина основой внешнеполитической доктрины советского руководства стала идея о мирном сосуществовании капиталистической и социалистической систем, воспринимавшаяся как политическая, экономическая и идеологическая борьба. В этой тенденции улавливалась ее противоречивость, двойственность доктрины – соперничество и сотрудничество со странами Запада.

Второй тенденцией советской внешней политики являлось сотрудничество Советского Союза и Запада перед угрозой ядерной войны и осознание возможной гибели человечества. Поэтому в целях налаживания отношений между двумя блоками СССР выступил с рядом мирных инициатив, о которых уже много писалось.

Сегодня Запад снова ощетинился против новой, уже не Советской, а капиталистической России. Значит, все дело не в форме политического правления, а в РОССИИ!

Ненавидит Запад во главе с англосаксами россиян и точка!!!

Продолжение дневника

24 марта 1945 г.

Сегодня в 10 часов вечера мы должны быть во Львове…

В 1914 году в августе месяце я получил первое ранение в бою за Львов. Ранение получил в рукопашной схватке, я убил человек 12 немцев, и меня здорово подбили. В сознание пришел в госпитале, не помню через сколько дней…

26 марта 1945 г.

В этот день я подписал первый приказ по войскам 4‐го Украинского фронта – о своем вступлении в должность командующего фронтом. Весь день работал в штабе фронта…

После 23 часов я принимал генералов, которые представлялись мне, как новому командующему, и сделали краткие доклады по вопросам и делам, ими возглавляемым…

27 марта 1945 г.

Планировал наступательную операцию 1‐й гвардейской армии, а во второй половине дня выехал на КП 1‐й гвардейской армии… На совещание ехали кратчайшим путем по насыпи железной дороги, с которой сняли рельсы и шпалы… Прибыли на НП армии, размещавшийся в здании мельницы. Здесь все уже были в сборе… В процессе совещания прибыл член Военного совета генерал‐полковник Мехлис Л.З. Первое совещание, которое я проводил на фронте, а Мехлис к нему отнесся пренебрежительно. Это сразу насторожило меня, и я подумал: как члену ВС можно так пренебрежительно относиться к делу наступления?..

Войска фронта силами 38‐й армии возобновили с утра наступление, в течение дня с боями продвинулись на 5 км, овладев при этом 20 населенными пунктами…

28 марта 1945 г.

Поздно вечером 27.03 Петров уехал. Какие случаи бывают в жизни! Вот я второй раз за эту войну принимал фронт от тов. Петрова, и каждый раз его снимали за плохие действия. Тов. Петров высококультурный человек, он понимает, что я здесь не причем…

В 16 час. 30 мин. по московскому времени в Москве на Красной площади состоялись похороны маршала Советского Союза Шапошникова Б.М. Советская страна и Красная армия потеряли замечательного человека, настоящего советского патриота и крупного военного специалиста.

5 апреля 1945 г.

В 12.00 наши войска на территории Чехословакии овладели городом Ружомберог и продвинулись вперед на 20 км.

До 18 часов работал в штабе. В 18 часов выехал в 38‐ю армию к Москаленко. Там, у Москаленко, ждал и Курочкин… В 21.30 по московскому времени… знаменитый Левитан… читал приказ Верховного Главнокомандующего, направленный мне – командующему 4‐м Украинским фронтом, о взятии города Ружомберог…

11 апреля 1945 г.

В 4 часа утра наши части 18‐й армии заняли город Святой Мартин, а в 8 часов в него вошли войска Малиновского. И Малиновский оспаривает, что город занял он. Чепуха! В 15 часов я звонил тов. Штеменко и докладывал обстоятельства, при которых был занят город…

На Моравско‐Остравском направлении войска правого крыла 1‐й гвардейской армии вели напряженные бои с танковой группировкой противника…

12 апреля 1945 г.

…В 12.30 приходил по моему вызову командующий артиллерией тов. Кариофилли со своим начальником штаба. Я изучал артиллерийские вопросы предстоящего наступления…

В 2 часа ночи звонил в Москву тов. Антонову и просил снаряды. По расчету операции нам недоставало 1 б/к. Антонов обещал через некоторое время ответить.

30 апреля 1945 г.

…Гречко доложил, что гор. Марианские Горы, который перед нами как на ладони, полностью занят нашими, несмотря на то, что на этом направлении сегодня противник дважды контратаковал. При наблюдении мы воочию убедились, что наши войска проходят центр города. Там взлетают сигнальные ракеты, обозначающие место нахождения передовых частей.

Я воскликнул:

– Моравска Острава взята!

Отдал приказание тов. Гречко развивать успех…

Звонил Москаленко, предупредил его, чтобы в Остраве его войска не подрались с войсками Гречко, которые уже прошли центр города и скоро должны встретиться с войсками Москаленко, которые захватили южную и юго‐западную окраину города.

Уже почти темно…

1 мая 1945 г.

1 мая 1945 года столица нашей Родины Москва салютовала доблестным войскам 4‐го Украинского фронта, в том числе чехословацкому корпусу… двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати четырех орудий.

6 мая 1945 г.

Войска фронта, развивая стремительное наступление, в течение 6 мая продвинулись до 25 км… освободив более 200 населенных пунктов.

Противник пытался сдержать наш напор, особо сильное сопротивление оказав на рубеже: Оломоуц, Одры, станция…

Пленный батальона связи 16‐й танковой дивизии врага показал: «Командор дивизии полковник Адлер приказал отходить на запад и сдаться в плен американцам, а 4 мая был зачитан всем солдатам приказ фельдмаршала Шернера, в котором сказано, что Германия будет сопротивляться советским войскам до последнего солдата».

С Шернером я уже встречался в Прибалтике, он командовал войсками группы «Север», действовавшими против войск 2‐го Прибалтийского фронта.

Какое совпадение, как только я получил назначение командующим войсками 4‐го Украинского фронта, Шернер тут как тут. Шернер один из самых свирепых генералов гитлеровской армии, ярый фашист, отличался страшной жестокостью, репрессиями, расстрелами.

8 мая 1945 г.

8 мая 1945 года в 20 часов столица нашей Родины Москва салютовала войскам 4‐го Украинского фронта за город Оломоуц, освобожденный 7 мая.

9 мая 1945 г.

Наступил день 9 мая, срок прекращения военных действий прошел, а признаков прекращения военных действий нет никаких.

Шернер, по‐видимому, не признал акта капитуляции, продолжал вести оборонительные бои, быстро отходя в западном направлении. Замысел его ясный – отвести войска и сдать их союзникам…

В этот день войска фронта захватили около 30 тысяч пленных, 400 орудий, до 100 танков и массу других трофеев.

В ознаменовании полной победы над Германией 9 мая в День Победы в 22 часа столица нашей родины Москва салютовала доблестным войскам Советской армии и Военно‐морского флота, одержавшим величайшую победу, тридцатью артиллерийскими залпами из 1000 орудий.

11 мая 1945 г.

В течение 11 мая 60‐я, 38‐я и 1‐я гвардейская армии выходили в указанные им районы для длительной стоянки и отдельными отрядами продолжали вылавливать прятавшегося в лесах и убегающего на запад противника…

13 мая 1945 г.

…На сем кончилась война, которая так много принесла нам разрушений и людских потерь.

24 мая 1945 г.

…Командующие фронтами были приняты в Кремле правительством Советского Союза. Прием состоялся в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца… Прием прошел очень тепло и радостно.

Молотов вел прием, он же и провозглашал тосты. Тосты были провозглашены за каждого командующего фронтом и за войска, которыми он командовал.

В конце приема тов. Сталин поднял очень теплый тост за великий русский народ… В заключении приема был дан концерт…

Ретроспектива

После войны генерал армии А.И. Еременко командовал Прикарпатским (июль 1945 – октябрь 1946) и Западно‐Сибирским (октябрь 1946 – ноябрь 1953) военными округами.

Отмотаем историческую киноленту назад. В 1942 году А.И. Еременко назначают командующим Юго‐Западным фронтом, который позже становится самым главным в тот период войны фронтом Советского Союза – Сталинградским. О командующем этого фронта говорили: «Как он вцепился в Сталинградскую землю – в Сталинград, так он их и не отдал немцу».

Много пришлось пережить, ощутить летящих в генерала осколков, пуль и непониманий – выдержал. Он весь был поглощен фронтовым делам. Это под его непосредственным руководством была разработана тактика уличных боев, в том числе способы боевых действий внутри зданий – за коридор, за комнату, за этаж. Он опекал и развивал снайперское движение и практиковал артиллерийские дуэли – бить из орудий разных калибров и систем прямой наводкой. Четко организовывал противотанковую оборону.

Его можно считать без всякой натяжки одним из главных героев Сталинграда! В оборонительных сражениях генерал был мастером высокого класса. Но вот когда начались наступательные операции, проявить себя с лучшей стороны он не смог. Некоторых полководцев типа Жукова, Рокоссовского, Конева и других называли «командирами‐кинжалами». Его так не называли. И были причины:

– он промедлил с освобождением Ростова‐на‐Дону,

– не сумел перехватить вовремя пути отхода германских войск с Северного Кавказа,

– провел Моравско‐Остравскую операцию в Карпатах с большими потерями,

– страдая от ранений, долго лечился в госпиталях и санаториях и т.д.

Вернувшись на войну, его направили на относительно спокойный Калининский фронт, хотя на войне спокойных фронтов, как говорили ветераны, не бывает. Командовал он и 4‐м Украинским фронтом. Потом с фронта его перебросили командовать армией. Жуков считал его самым противоречивым полководцем Великой Отечественно войны.

– Потолок его не фронт, а армия, – грубо заметил как‐то Жуков.

Звезду Героя Советского Союза получил только в 1944 году, а звание маршала Сталин так ему и не дал, хотя относился внешне к нему хорошо.

Когда Хрущев затевал развенчание культа личности Сталина, Еременко просил выступить с докладом на партийном съезде на эту тему. Но Никита Сергеевич отказал ему. И все же по случаю праздника 10‐летия со дня Победы в 1955 году он стал Маршалом Советского Союза.

Наверное, так посчитал новый хозяин Кремля, что А.И. Еременко должен иметь на плечах военного мундира маршальские погоны. Воевал он много и часто, заслуги перед Родиной были тоже немалые. Ранений получил, наверное, больше всех полководцев…

Да, он, может быть, не был величайшим полководцем, но то, что он был настоящим Героем и храбрецом, патриотом отчизны, заботливым к простому солдату – это неоспоримый факт.

На слова Г.К. Жукова о том, что А.И. Еременко был противоречивой фигурой, можно ответить так: все люди сотканы из противоречий!

После войны он не ждал радости – радовал себя сам подготовкой мемуаров. Он не старел в одиночку – были семья и дневники, над которыми он продолжал работать. Он говорил мудрые слова: «Кто не боялся конца своего, тот не жил!» Он прожил интересную жизнь.

Что касается взаимоотношений с Н.С. Хрущевым… Не Еременко взял его к себе в качестве члена Военного совета фронта – назначила Ставка во главе со Сталиным. Значит, ошибся и вождь, а потом прозрел. Первое впечатление часто бывает ошибочно.

Думаю, Сталин точно заметил червоточины в личности «донбасского шахтаря». У Верховного главнокомандующего была крепкая память. Он хорошо помнил, через кого и как Никита Сергеевич протиснулся в большую политику и кто ему открыл Кремлевские двери. Протеже была жена Иосифа Виссарионовича – Наденька Аллилуева. Она училась вместе с Хрущевым в Промышленной академии.

Запомнил он и довоенные его приезды к нему в Абхазию и на дачу «Зеленая роща» в Сочи. Где он крепкий, как белый гриб‐боровичок, в тоже время очень подвижный, подобный ртутному шарику, почти катался в пляске по полу. До озорства веселый украинский гость, после принятого на грудь, под аплодисменты, отбивал ботинками гопака. Во время пляски он заразительно хохотал во весь свой огромный рот. При грохочущем смехе обнажались плохо расставленные и несколько выдвинутые вперед зубы с несколькими блестящими фиксами. А маленькие глазки сужались в пляске до предела.

На красном и мокром лице с двумя бородавками и огромным лысым черепом выделялись курносый нос и оттопыренные уши.

– Никитка, спляши, – кричал веселящийся Сталин, наверное, от его любимых красных десертных вин – «Киндзмараули» и «Хванчкара». И гость Хозяина пускался своими коротенькими ножками, продетыми в широкие штанины брюк, как тогда было модно, по кругу в малороссийский гопак или казачок. Конечно же, танцор не взлетал высоко, не пускался вприсядку, не делал шпагата в прыжке, далеко не выбрасывал ноги вперед. В танце он не глубоко приседал. И все же Никита энергично выплясывал под гармошку Буденного.

Это он как‐то перед самой войной привез на дачу Сталину расстрельный список военных, врагов народа, из числа командного состава Киевского особого военного округа. Он использовал небольшую паузу, после чего подобрал удобный момент и показал бумагу уже подвыпившему вождю. Тот, пробежав диагонально список, вынужден был взорваться:

– Ты что, не чувствуешь в какое время мы живем? Кто хозяин на Украине?

Настроение у гостя упало. И он скоро покинул торжество – его ждала Украина.

– Какая хрень, думал заметит, одобрит меня небожитель, а тут такой срам при всех, – рассуждал обиженный Хрущев, покидая торжество.

Еременко честно писал о воровстве, коррупции в армии, а также бессмысленности некоторых решений высшего командования и давал далеко не лестные характеристики своим коллегам.

Кстати, Жуков, после неожиданной смерти Маршала Советского Союза А.И. Еременко, как‐то с издевкой заметил: «Смешно жил и смешно помер».

Но покойников нельзя унижать. Есть поговорка, что о мертвых надо говорить либо хорошо, либо ничего. По‐моему, это настоящее заблуждение. Правда всегда остается правдой. Но, с другой стороны, правда у каждого своя. Если уж на то пошло – надо сдерживаться от негативных эмоций, даже разговаривая с живыми. То – обиды через злословие. А вот покойников по канонам христианской морали обижать грешно.

Думается, если бы был жив маршал, он бы сказал другому маршалу – груб ты, Жора, груб! Зачем грешишь?! Здоровья тебе желаю!

Помните фильм «Офицеры», когда бойцы несут на носилках раненного генерала Варавву – Ланового. Этот эпизод взят из жизни Андрея Ивановича Еременко. За время войны он был несколько раз ранен, в том числе и очень тяжело. Будущий маршал кроме несомненной храбрости и великой смелости отличался сыновней заботой о простых, окопных солдатах.

Как вспоминали о нем командиры, он находил время залазить в солдатский котелок. Если узнавал, что воины оставались без горячей пищи, командиров ждали жесткое разбирательство и нагоняй. Забота о солдате всегда у него была на переднем плане, и он не терпел командиров, которые считали тыловые подразделения – обоз, кухню, полевую почту – второстепенным делом. Непреложным законом считал после боя наградить раненного солдата. Порученец майор Ф. Орлов всегда возил большой запас наград. Когда под рукой не было порученца, снимал часы со своей руки и вручал награду бойцу. Бывали у него и всплески юмора. Вот один из монологов о снах. Он утверждал, что лейтенанту сны не положены, он спит, как убитый. Майору снится полковничья папаха, полковнику – генеральские лампасы. А седому генералу снится лейтенантская юность… Каждому свое!

Замечали в нем подчиненные появление несдержанности, а иногда грубость, сопровождающуюся матерщиной. Свое мнение считал лучшим и самым правильным. Он почему‐то полагал поражение под Брянском победой стратегического масштаба, так как дивизии и армии его окруженного фронта сумели 17 дней и ночей сдерживать наступление противника на Москву.

Трагична была судьба его первой жены – она погибла вместе с сыном в Вильнюсе во время вражеской бомбежки. По другой версии, супруга получила тяжелое ранение – война их разлучила. На фронте он познакомился с медсестрой госпиталя Ниной Ивановной Гриб – молодой и миловидной красавицей. Она сопровождала Андрея Ивановича на всех фронтах. В конце войны они расписались. Счастливый брак подарил им двух сыновей и дочь.