Текст книги "СМЕРШ в Тегеране"

Гнездо скорцени

На фоне продвижения с жесточайшими боями Красной Армии на запад в начале 1943 года в Берлине колченогий Геббельс организовывал митинги, на которых призывал специально подобранные толпы к тотальной войне. Он, артистически потрясая вытянутой вперед правой рукой, как бы спрашивал собравшихся граждан:

«Вы хотите тотальной войны?»

И послушные толпы исступленно вопили:

«Да! Да! Да!»

Тотальная война входила, в первую очередь, в планы Гиммлера и Кальтенбруннера, сменившего павшего от рук чехословацких партизан Гейдриха.

Новое детище Геббельса предполагало усиление фашистского террора в самой Германии и за ее пределами. В системе РСХА создается «Управление VI S» – (управление зарубежной разведки СД, отдел террора и диверсий). Возглавил его по приказанию бонз третьего рейха человек со шрамами – Отто Скорцени, о деятельности которого уже много написано. Школа диверсантов и убийц располагалась в охотничьем замке Фриденталь, в часе автомобильной езды от Главного управления имперской безопасности (РСХА). Она благодаря удачной расположенности и разнообразному ландшафту местности была идеальным местом для обучения того специального подразделения имперской службы безопасности, скрывающегося под наименованием «Специальные курсы особого назначения Ораниенбург». Обучающийся контингент носил гражданскую одежду. Выпускники покидали альма-матер только в ночное время. Их вывозили на машинах к аэродромам и железнодорожным вокзалам.

Гауптштурмфюрер Отто Скорцени был искренним адептом нацизма и естественно лично предан фюреру. Он был его «головным агентом».

Со временем он скажет:

«Будь Гитлер жив, я был бы рядом с ним!»

Эти слова прозвучали 31 августа 1960 года в ирландском городке Далкей, на собрании так называемого Общества историков. Его там никто не задержал, – холодная война находилась в самом разгаре!

Но вот что интересно, взгляды у Отто Скорцени с калейдоскопической быстротой менялись в зависимости от обстоятельств. Заглянем в его дневниковые записи конца 1941 года, когда он стал свидетелем краха мифа о непобедимости вермахта. Узнавши о потерях своей эсэсовской дивизии «Дас рейх», еще недавно находившей в нескольких километрах от северо-западной окраины Москвы, он вполне объективно замечает:

«…10.12.41.

Скоро станет ясно и войскам: продвижение вперед закончено. Здесь наша наступательная сила иссякла. У соседней 10-й танковой дивизии осталась всего дюжина танков».

Когда операция генерал-фельдмаршала Федора фон Бока «Тайфун» провалилась, Скорцени охватил ужас:

«Поскольку похоронить своих убитых в насквозь промерзшей земле было невозможно, мы сложили трупы у церкви. Просто страшно было смотреть. Мороз сковал им руки и ноги, принявшие в агонии самые невероятные положения. Чтобы придать мертвецам столь часто описываемое выражение умиротворенности и покоя, якобы присущее им, пришлось выламывать суставы. Глаза мертвецов остекленело уставились в серое небо. Взорвав заряд тола, мы положили в образовавшуюся яму трупы погибших за последние день-два».

Это было всего лишь начало конца гитлеровскому режиму. Потом были еще более мощные удары, о которых говорилось выше.

Скорцени всегда оценивал события реально, ошибался он только в одном – в фанатичной вере в провидение своего фюрера. Но, как известно, провидение покинуло Гитлера после того, как он напал на Советский Союз. Ему все чаще и чаще приходилось то дипломатично оправдываться, то объявлять траурные дни в Германии, то выражать соболезнования семьям генералов, павших в боях на Восточном фронте.

* * *

Деятельность гауптштурмфюрера СС Отто Скорцени тесно связана со многими диверсионно-террористическими операциями фашистской разведки против СССР, Красной Армии и союзных войск коалиции. Непосредственное отношение он имел и к подготовленной операции по физическому устранению глав союзнических стран: СССР, США и Великобритании.

К концу 1943 года пора «молниеносных» побед, «блицкригов», «броневых клиньев» и прочих новаций германского генералитета миновала. Для одураченных партнеров по «оси» наступил период отрезвления из-за военных поражений, с объявлением траурных дней под печальные мелодии духовых оркестров, еще недавно выдававшие бравурные марши. Большая часть Германии лежала в руинах, но «европейская экономическая заначка» еще способствовала активному сопротивлению.

Однако политики Третьего рейха срочно перестраивались в двух направлениях: организации и создании «тотальной» и «глобальной» секретной службы.

Под «тотальностью» в деятельности спецорганов руководство РСХА понимало, прежде всего, осуществление диверсий, взрывов, поджогов, убийств, отравлений, похищения людей и т. д.

Под «глобальностью» – организацию подрывной деятельности во всем мире. Конкретно намеревались вооружить против англичан племена в Иране и Индии, парализовать судоходство по Суэцкому каналу, забросить агентуру в партизанские отряды югославов и французов, взорвать ряд предприятий в СССР и США, организовать в Англии сеть глубоко законспирированных радиостанций для передачи важных разведывательных материалов, организовать мощную «пятую колонну» на территории Бразилии.

Упор делался на поддержании уже налаженного процесса выпуска фальшивой валюты стран, воюющих с Германией.

Кальтенбруннер в это смутное для рейха время часто встречался с любимцем Гитлера, Отто Скорцени, который вскоре стал высокочтимым и для него. На одной из встреч в середине сорок третьего года шеф заметил:

– Отто, сейчас очередной твой час настал. Ты и твои ученики можете сделать больше, чем полки или дивизии вермахта. Гей– дрих в достаточной степени не оценил работу по сбору данных о слабостях и уязвимых сторонах видных политиков и генералитета противника. А ведь это основа для шантажа, компрометации и, даже позволю себе смелую мысль, для создания вербовочных ситуаций.

– Герр обергруппенфюрер, эта работа активизирована, как никогда. Картотека пополняется практически ежедневно. Много есть чего интересного, и уже мы работаем по отдельным кандидатам. Я вам докладывал, – исподлобья пояснил человек со шрамами.

– Помню, помню, – согласился шеф. – Сейчас главная задача Тегеран. У нас сил там достаточно?

– Да, герр обергруппенфюрер! Наша резидентура во главе с Францем Майером отслеживает, причем в ежедневном режиме, изменения, касающиеся оперативной обстановки.

– О том, что встреча состоится именно там, у нас уже нет никаких сомнений. Сталину выгодно, – близко и безопасно. К тому же он как Верховный главнокомандующий далеко уехать не может. Надо руководить войсками, и он всегда может вернуться в Москву, если потребует обстановка, – подытожил диалог на эту тему Эрнст.

– Но могут взбрыкнуть Рузвельт и Черчилль. Американцу-то при его болячках болтаться по воздуху сколько часов надо – полмира преодолеть. Вдобавок у него на носу выборы.

– Не взбрыкнут они. У Черчилля и Сталина там свои войска стоят. К тому же Сталин после стольких побед над вермахтом, особенно после Сталинграда и Курска, набрал такую силу, с которой союзникам не считаться нельзя. Он прет буром на Германию.

– Это, правда, видит Бог. Советская Россия на этом этапе жизни заставила себя бояться как мощную военную силу… Но нас им не одолеть, я больше чем уверен, у вермахта откроется второе дыхание. Мы армии поможем.

– Ты прав, Отто, а теперь скажи, где твой фон Ортель? Успеет ли он со своими «учениками» из Гааги добраться быстро до цели, – поинтересовался Кальтенбруннер.

– Сейчас он «работает» на «землях» Коха. В Ровно оперативная обстановка осложнилась, и поэтому заставила меня направить его в новую столицу Украины. Партизаны и подполье замучили. Теракты развернулись в полную силу в городе. Красные бандиты не дают спокойно работать нашей администрации.

– Смотри, не опоздай с персидской высадкой Ортеля и его команды в нужное время, – нахмурился обергруппенфюрер.

– Я этого не допущу. Держу руку на пульсе событий, – заверил Скорцени и взглянул на карандаш, катаемый шефом по столу, что он часто делал при обсуждении серьезных вопросов, хотя у такой службы все они были такого окраса. – Советы сегодня набирают силы.

– Подземные каризы опробованы?

– Да, наши гаагские охотники не раз исследовали эти подземные ходы и смогут по любому сигналу пробраться по ним к самому советскому посольству и практически в упор расстрелять или пленить большую тройку. Ортель и его коллеги в курсе дела.

Кальтенбруннер закивал в знак согласия узким лицом, так похожим на лошадиную морду или топор-колун…

Не знали эти два эсесовца, что каризы опробованы уже и чекистами, которые готовы были встретить неприятеля под землей по обстоятельствам: кинжальным огнем или пленением немецких террористов.

* * *

Отто Скорцени!

Переместимся на машине времени в послевоенное время и увидим, что он избежал справедливого возмездия…

Если бы можно было тогда напечатать объявление о розыске военного преступника, то оно выглядело бы примерно так.

ОБЪЯВЛЯЕТСЯ РОЗЫСК ПРЕСТУПНИКА

аресту подлежит

ОТТО СКОРЦЕНИ,

скрывающийся под фамилиями:

Мюллер (1938 г., Вена),

Доктор Вольф (сентябрь – октябрь 1944 г., Германия и Венгрия),

Золяр (ноябрь – декабрь 1944 г., Германия и Бельгия),

Мистер Эйбл (1947 г., «Исторический отдел» американской секретной службы, город Нейштадт-на-Лане),

Рольф Штайнер (1950 г., Гамбург),

Пабло Лерно (1951 г., Швейцария, Италия, Франция),

Антонио Скорба (1954–1955 гг., Австрия),

Роберт Штайнбауэр (с 1951 г., Испания),

член нацистской партии с 1932 года (членский билет № 1083671),

член СС с 1934 года (эсесовский номер 29579), сотрудник службы безопасности (СД), бывший военнопленный американской армии, военный преступник, разыскиваемый для предания суда согласно спискам военных преступников, представленных Чехословацкой Республикой, а также Комиссией Объединенных наций по расследованию военных преступлений.

26 июля 1948 года он совершил побег из лагеря для интернированных крупных нацистских преступников в городе Дармштадте. Возраст: 55 лет (родился 12 июня 1908 г. в Вене),

Рост: 196 см.

Телосложение: крупное, атлетическое, выправка спортивная, походка непринужденная.

Плечи: очень широкие, покатые.

Особенности лица: прямоугольное, лоб высокий, с тремя глубокими горизонтальными морщинами; на правой щеке и подбородке – шрамы.

Цвет кожи: сильный загар.

Волосы: темно-русые, подстрижены ежиком, надо лбом выдаются вперед, на висках торчат щеткообразно.

Усы: временами носит «мушкой».

Глаза: серо-зеленые.

Нос: средней ширины; ноздри прямые, с горизонтальным основанием.

Уши: овальные, мочки висячие.

Подбородок: выдвинут вперед.

Зубы: передние вполне сохранились.

Рот: узкий, отчетливо виден шрам, идущий от левого угла к подбородку.

Речь: отрывистая; говорит по-немецки, по-английски и по-испански – с немецким акцентом.

ПОДЛЕЖИТ АРЕСТУ ЗА:

соучастие в подделке и распространению фальшивых денежных знаков,

изготовление подложных документов, свидетельств и паспортов,

разбой и грабежи,

вымогательство,

членство в преступных организациях, государственную измену (1938 г., Австрия), организацию тайных союзов, военные преступления и преступления против человечности (истязание и убийство гражданских лиц, а также ограбления).

ПРИ АРЕСТЕ СОБЛЮДАТЬ ОСОБУЮ ОСТОРОЖНОСТЬ! ПРЕСТУПНИК ВООРУЖЕН!

Так выглядел бы приказ об аресте Отто Скорцени – бывшего начальника военного отдела секретной службы СС, с 1943 года специального агента Гитлера, со слов немецкого писателя и журналиста Юлиуса Мадера, высказанных им в 1963 году.

Задержать Отто Скорцени так и не удалось. Его приютил регент и каудильо Испании, 68-й председатель правительства этой солнечной страны, генералиссимус Франсиско Франко Баамонде, который в целом в период второй мировой войны поддерживал нейтралитет с Германией, за исключением посылки на Восточный фронт так называемой Голубой дивизии – 250-я дивизия испанских добровольцев. Личный состав дивизии представлял собой смесь солдат регулярной армии, ветеранов гражданской войны и членов фалангистской милиции. Дивизия обрела свое название по голубым рубашкам – форме Фаланги. На Западе ее называют все Синей дивизией. Но испанское соединение погоду для нацистов так и не сделало.

Скончался Отто Скорцени 6 июля 1975 года в возрасте 67 лет в Мадриде. Франко его пережил на три с половиной месяца. Агент Гитлера и тут рассчитал свои силы и сделал все для того, чтобы не усложнять свою жизнь в случае смены режима в Испании.

* * *

1943 год.

В Советском Союзе произошел ряд знаменательных событий. Практически восстановились оборонные отрасли экономики. Самолеты, танки, орудия и другие виды вооружения превзошли количественные, и даже качественные показатели «крупповско-рейнской» промышленности.

Страна повернулась в сторону национальных интересов, – распустили Коминтерн, показав союзникам, что у Советского Союза есть своя национальная идея, направленная на создание национальной державы.

Когда у Красной Армии наметились успехи на фронтах, Сталин решил заменить послов в Америке и Великобритании. Литвинов и Майский в это стремительно реформированное время не вписывались.

Да, они были прекрасными дипломатами, с высоким профессиональным вкусом подходили к решению щепетильных вопросов, но эти люди привыкли порой низко прогибаться перед союзниками во время всевозможных просьб. Теперь, как считал Сталин, пришло время не просить, а требовать. Для этой цели были нужны другие люди. Послами в США поехал Андрей Андреевич Громыко, а в Англию – Федор Тарасович Гусев.

Не случайно Запад со временем наречет советского посла, а затем и министра иностранных дел «мистером нет» за жесткое отстаивание национальных интересов Советского Союза.

В начале 1943 года была сменена военная форма: введены погоны, стоячие воротники на кителях и гимнастерках. Отложные воротники теперь олицетворяли тяжелое прошлое с поражением на фронтах, особенно в первые месяцы войны. Теперь Сталин решил показать миру, что в СССР создана совершенно новая армия, которая пойдет только к победам с традициями, – в том числе и в обмундировании, – императорской России.

Наконец, 15 марта 1944 года была введена официально принятая торжественная песнь в честь государства, государственный гимн – Гимн Советского Союза, написанный в соавторстве поэтами Сергеем Михалковым и Гарольдом Эль-Регистаном. До этого в СССР гимном считался «Интернационал»…

Все это с новыми победами на фронтах говорило, что вместо отсталой крестьянско-азиатской страны на мировую арену вышла новая мощная сверхдержава, встающая вровень с такими великанами, с такими гигантами, как США и Англия.

Теперь хочется сказать несколько слов в отношении предложения Иосифа Сталина поселиться президенту США Франклину Рузвельту на территории советского посольства.

Наша разведка располагала данными о готовящихся террористических поползновений со стороны германских спецслужб. Оценка обстановки была правильная. Дело в том, что американское посольство, где предполагалось остановиться Рузвельту, располагалось на одной из дальних окраин Тегерана. Это был неспокойный, бандитский район. А президенту каждый день требовалось бы ездить на конференцию в наше посольство через весь город. Поэтому охрана американского президента сразу же поддержала идею переселения своего шефа для проживания на территории посольства СССР.

Английское представительство соседствовало с советским, поэтому Черчиллю ничто не угрожало. Надо отметить, что именно при подготовке конференции наладилось взаимоотношение спецслужб союзных государств. Не всем сокровенным они делились, но все– таки накануне Тегеранской конференции наши органы государственной безопасности вместе с представителями английских спецслужб переловили немало агентуры и разгромили «осиные гнезда» немецкой разведки, обитатели которых готовились больно ужалить «большую тройку».

Это был результат реального взаимодействия разведок и контрразведок, особенно советских и британских, поскольку войска этих двух стран находились в Иране. Англичане оккупировали южные районы былой Персии, а Советский Союз – северные.

Агент 17 и майор фон Ортель

Во время нахождения партизанского отряда наркомата госбезопасности «Победители», возглавляемого полковником Медведевым Дмитрием Николаевичем («Тимофей») на территории Ровенщины, его разведчик Николай Кузнецов, действовавший под псевдонимом оберлейтенанта Пауля Зиберта, а в отряде значившийся как Николай Грачев, через свою агентуру познакомился с интересным в оперативном плане фашистским офицером майором Ульрихом фон Ортелем.

Познакомила его с ним подруга известной разведчицы Лидии Лисовской, – Мария Микота.

Историческая справка:

Мария (Майя) Микота родилась в 1924 году в городе Костополь Ровенской области. С 1942 года работала официанткой на железной дороге и в кафе «Дойчехауз» в городе Ровно.

Завербована польской и немецкой разведками (оперативные псевдонимы «17» («Семнадцать») и «Маленькая Майя». В то же время она успешно работала и на советскую разведку.

Зверски убита бандеровцами 26 октября 1944 года в селе Каменка, на трассе Острог – Шумск. Награждена орденом Отечественной войны II степени.

В 100-летний юбилей со дня рождения Н.И.Кузнецова автор с группой ветеранов органов КГБ посетил город Ровно. Мы прошли по местам легендарных подвигов известного разведчика и поняли одно: народ помнит своих героев, несмотря на политические бури, прошумевшие и не успокаивающиеся с 1991 года, и попытками стереть легендарное прошлое из памяти. Но прошлое – чужая страна, там все по-другому, а еще прошлое – это будущее, с которым мы разминулись в пути. К сожалению, многие улицы переименованы, сняты памятные доски, демонтирован памятник легендарному разведчику, но хорошо, что осталась память у наших коллег-ветеранов, чекистов, о его подвигах.

Однако вернемся к личности Майи Микоты.

Как писал в своей книге «Найти и уничтожить» местный следопыт подвигов Кузнецов Александр Намозов:

«С тех пор они подружились: красивая Майя и щедрый на комплименты разведчик оберлейтенант Пауль Зиберт. Еще тогда боевик– исполнитель Николай Кузнецов и не мог догадаться, что важнейшие во всей его карьере разведчика оперативные сообщения, которые впоследствии сделают его легендой советской разведки, он получит именно от этой маленькой волшебной куколки».

От кого, когда и что же он получил важного от этой «волшебной куколки?»

Как-то на квартире известного ровенского врача-гинеколога Поспеловского Пауль Зиберт познакомился со штурмбанфюрером войск СС Ульрихом фон Ортелем. Майора на эту квартиру привела Майя Микота, сотрудничавшая с ним как агент СД.

«Вот это птица! Где же он мог заслужить такие почести и награды? – подумал Николай Иванович. – Или на фронте, или в спецслужбе. Третьего не дано. Трехцветная лента Железного креста II класса, серебряный знак «Благодарность рейхсфюрера СС» и лента в петлице «За военные заслуги». Надо хорошо опросить Майю. Может, что-то и поконкретнее добуду».

Из рассказа Микоты он узнал, что Ортель удивил ее своими превосходными манерами, прекрасным знанием русского языка, уважительным отношением. Его служебный кабинет располагался рядом с кинотеатром «Эмпир» на центральной улице Ровно «Дойчештрассе» в доме под номером 272.

Как известно, в новой столице Украины Ровно находилось одно из крупных подразделений СД, на которое он имел огромное влияние. Всегда был при больших деньгах, но пил умно, никогда не терял головы.

Позже наши партизанская агентура установила, что Ортель служит в одном из главных подразделений службы безопасности и занимается вербовкой и подготовкой диверсантов и разведчиков.

Будучи неравнодушным к своему агенту «номер семнадцать», он не раз признавался ей:

– О, моя ты незабвенная крошка. Если бы ты знала, как я люблю тебя. Я отдыхаю только с тобой, а служба меня держит постоянно в напряжении. Ты, только ты снимаешь с меня дневную усталость. С тобой мне не надо остерегаться и беспрерывно контролировать себя. Я объездил много стран, встречал немало красивых женщин, но красивее тебя, моя Майя, я не видел.

На очередной встрече прилично захмелевший, он проболтался, что хорошо знает советскую столицу, потому что до войны работал в Москве.

Мария, почувствовав, что Ортель словесно «потек», язык все больше и больше развязывался. Она стала подливать ему шнапс. Набравшись до чертиков, он пустился в бахвальство. Немец признался, что провел одну из самых крутых за последнее время операций. За нее он вправе ожидать от самого Гитлера благодарности и правительственной награды.

– А почему ты не интересуешься моим подвигом? – промямлил Ульрих.

– Потому что он, наверное, секретный. Зачем мне знать какие-либо подробности, – ответила Мария.

– Милая, я тебе доверяю как себе. Знай, что твой Ульрих – герой! И должна знать, почему и за что?!

И он стал выкладывать, что завербовал и подготовил двух бывших сотрудников НКВД, работавших до войны в городе Ровно, и направил их в Москву. Они должны найти и устранить в лагере военнопленных бывшего командира 51-го немецкого артиллерийского корпуса генерала фон Зейдлица и бывшего командира 376-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта фон Даниэльса.

С его слов, как поняла Майя, эти два генерала, попав в плен, создали в Москве Союз немецких офицеров (СНО) и призывают соотечественников убрать с политической арены Гитлера, зачехлить орудия и прекратить войну.

– Я думаю, они найдут предателей германского народа и физически уничтожат, – осклабился в улыбке эсесовец.

На следующее утро Николай Кузнецов уже знал об этом плане хвастуна и болтуна. Дело в том, что Микота довела эту информацию до Лисовской. В тот же день в Москву полетела шифровка:

«Тимофей – Центру

«Колонист» через своего агента «Лик» получил достоверную информацию о следующем. В городе Ровно под вывеской частной зуболечебницы функционирует школа диверсантов-террористов, предназначенных для переброски через линию фронта в советский тыл.

Руководил ею до конца ноября 1943-го года опытный сотрудник ведомства Шелленберга штурмбанфюрер СС фон Ортель.

В школе из числа бывших сотрудников НКВД подготовлены и уже заброшены (или находятся в процессе заброски) два боевика. Их задача – проникнуть в СНО и убить генералов фон Зейдлица-Курцбаха и фон Даниэльса».

Террористическая акция была предотвращена. Агенты-террористы задержаны, разоблачены и понесли заслуженное наказание.

* * *

От Ортеля Мария узнала, что он не только знаком, но и является лучшим другом известного диверсанта Отто Скорцени. Похвастался ей эсесовец и о скором применении фашистами «летающих бомб» – ракет «ФАУ-1», а также уточнил, что перед войной в Москве он трудился в германском консульстве и занимался вербовочной работой среди интеллигенции.

И вот тут Кузнецова словно окатили ушатом холодной воды.

«Как же мы с ним не пересеклись в столице, – подумал Кузнецов. – А может, и пересекались, и он меня запомнил, а теперь решил поиграть. И играет со мной. Посмотрим, как он поведет себя дальше. А вообще у него незаурядный ум, хорошие манеры, прекрасная память. Но что он делает в Ровно? По всей видимости, действительно разведчик и своему агенту Майе Микоте сказал правду».

Но для дальнейшего общения с Ортелем у Пауля Зиберта не нашлось времени… На одной из конспиративных встреч со своим «Агентом 17», Марией Микота, в начале ноября 1943 года штурм– банфюрер заявил, что сильно переживает о скорой разлуке, так как на днях убывает в краткосрочную командировку в далекую горную страну Персию (с 1935 года Иран – авт.).

– Что тебе привезти оттуда – халат, ковер, бусы, кольца?

– Все это можно купить и здесь. Приезжай поскорее сам живой и здоровый, – сделала искусно мрачную гримасу Мария.

– Постараюсь…

Но на следующий день подруга Микоты, – работница гебитско-миссариата, – рассказала ей по секрету, что Ульрих фон Ортель застрелился в своем рабочем кабинете.

– Откуда ты узнала? – поинтересовалась Майя.

– Все руководство об этой трагедии почему-то говорит открыто. Слух распространился по всей администрации.

– А кто-нибудь видел, чтобы его труп выносили из кабинета?

– Нет…

Конечно же, информация о смерти майора была ложью, инсценировкой с неуклюжим объяснением. Цель, – замести следы внезапного исчезновения. На самом деле группа боевиков-террористов, в состав которой входил и Ульрих фон Ортель, прилетела в Тегеран.

Кузнецов об этом факте срочно доложил Медведеву, а последний – в Центр.

Со временем двойной агент английской и немецкой разведки Эрнст Мерзер подтвердил факт нахождения фон Ортеля в качестве руководителя одного из отрядов террористов в Тегеране. В связи с получением из агентурных каналов сообщений об операции немецких спецслужб «Большой прыжок» во главе с главным нацистским террористом Отто Скорцени группа подполковника Кравченко Н.Г. совместно с агентурой нашей резидентуры внешней разведки обезвредила засланных убийц.

По замыслу немцев группа Скорцени-Ортеля должна была похитить Рузвельта, а Сталина и Черчилля уничтожить.

И вот газета «Правда» как раз в очередную годовщину со дня образования военной контрразведки за 19 декабря 1943 года писала:

«Лондон, 17 декабря (ТАСС). Согласно сообщениям вашингтонского агентства Рейтер, президент Рузвельт на пресс-конференции сообщил, что он остановился в российском посольстве в Тегеране, а не в американском потому, что Сталину стало известно о немецком заговоре.

Также маршал Сталин сообщил, что, возможно, будет организовано покушение на жизнь всех участников конференции. Он просил президента Рузвельта оставаться в советском посольстве во избежание передвижения…».

Сообщения Майи было наибольшей удачей за период нахождения и работы партизанского отряда особого назначения «Победители» и лично Николая Ивановича Кузнецова на территории Ровенщины. Именно благодаря не столько ликвидации нацистских бонз в Ровно, сколько этому сообщению, Николай Кузнецов – Пауль Зиберт стал легендой советской разведки.