Текст книги "Лишний материк. Книга первая. Наших бьют!"

В деревню Захарьино, где прошло детство, Артём вошёл поздним утром со стороны села Филипповское – не из лесу же появляться тут незнакомому уже для многих человеку. А так – это его дело, сам найдёт того, кто нужен или спросит. И прежде-то тут никогда не было больше полусотни дворов, а сейчас и того меньше, наверно. Не считать же, да и некогда: на месте дома брата, что стоял пятым по правой стороне оказалось пепелище: обгорелые стены избы и хозяйственных построек да закопчённая русская печь. Артём увидел это чуть не от околицы, застыл в растерянности. И кого спрашивать, что случилось, живы ли брат с сестрой? Можно повернуться и уйти, так непотребство получится. Старых деревенских знакомых, к кому можно обратиться – по пальцам перечесть, но среди них был один, с кем можно поговорить безо всякой боязни. Если он, конечно, жив и никуда не съехал. Виктор Архипович Иванцов – учитель физики в Филипповской средней школе, работал там всю жизнь, а жил тут, в Захарьино, как и двое-трое других педагогов. Ходили в школу, иногда и обратно всей толпой – учителя и ребятня – всё-таки 9 километров в одиночку топать не весело. Так что Иванцов знал и помнил всех выпускников школы, что жили в Захарьино. К нему надо. Правда, дом его чуть не в середине деревни, «светиться» придётся, но что уж поделаешь.

Виктор Архипович оказался дома, как и жена его Клавдия Николаевна. Оба сильно постарели. Артёма признали не сразу, но узнали сами в конце концов.

– …вот такие дела, стало быть, – рассказывали оба за чаем. – 10 дней прошло, вчера девятина… Да, наехало тогда пожарников, начальства, следователей. Это уж после того, как мы сами потушили, что могли. Хорошо, что на задах Иванова дома прудка есть, из неё воду брали. Так учти, что соседи и свои стены поливали. Ветра не случилось, а то бы полдеревни полыхало. А Иван с Ларисой… определили врачи, что нетрезвыми спать улеглись, чего-то не отключили, коротнуло. Есть у нас в том сомнения, так кто их к делам пришивает. Ни твоего, ни Ольгиного телефонов ни у кого не оказалось, чтобы сообщить. Адресов тоже. И куда ты теперь?

– Да что я, – вздохнул Артём, – работа есть в соседнем районе, но подумываю в свой перебираться, квартира-то здесь. Дал объявление, что ищу работу, получил пару ответов, туда и двигаюсь, вот по пути и заглянул. Сейчас – обратно в Филипповское на остановку.

– И вот о чём хотел ещё сказать, Артём, – Иванцов как-то хмуро дёрнул головой. – Может, и ни к чему, но знать тебе надо. То, что следователи после пожара опрашивали всех жителей и весьма подробно – это нормально. Вон как раз Ивановых соседей слева, ты их и не знаешь, особенно. Даже потом и в райцентр вызывали. У них же накануне праздник-то случился, у них Иван с Ларисой гостевали. Это ладно. Только при этом почему-то постоянно у всех о тебе спрашивали. Об Ольге тоже, но меньше. А тут, как сказать…

– Слишком настойчиво, – подсказала Клавдия Николаевна, – очень уж подробно: и где живёшь, и про телефон, и часто ли тут бываешь, да с кем встречаешься, и не говорил ли, что будешь ещё…

– Да, уж как-то подозрительно это, – продолжил Иванцов, – не было тебя давно, это все говорили, кто знал, чего ещё-то надо? Так нет же, и даже свои телефоны в каждом доме оставили, вон карточка лежит. Чтобы, значит, в случае твоего появления немедленно сообщили.

– Ага, и всё в таком приказном порядке, – поддакнула жена, – и даже на похоронах двое оттуда были, и снова с теми же вопросами. Может, тебе, и вправду, позвонить им? При чём тут ты-то?

– Нет уж, Николавна, – остановил старик, – не горячись. Чего это парень сам к ним соваться станет? Отыщут, пусть спрашивают, это другое дело, а так – подозрительно. Тем более, что не говорили, зачем он нужен. А он ведь и не скрывается, так ведь, Артём?

– А чего мне от пожарников скрываться-то? Пускай ищут, спросят вас теперь – и не таитесь. Даже сами позвоните, как уйду. Кто-нибудь из деревенских наверняка доложит, видели же, как шёл. Пора мне, автобус через два часа вроде?

– Два с половиной, успеешь, давай, не пропадай, чай, не чужая деревня!

Недалеко от дома Иванцовых торговала автолавка – своего магазина не имелось, в очереди два человека. Рюкзак не маленький – поместилось много, продавщица не местная, какое ей дело, чего покупатели берут? Четыре последние буханки чёрного, белый батон, три пачки соли, две упаковки спичек, пара зажигалок, десяток пачек чая, пять пакетов гречки и перловки, пять банок тушёнки… Как ни странно, в этом «универмаге» и рыболовные принадлежности нашлись. Горб получился знатный! А когда ещё удастся отовариться? В Филипповское даже и заходить не стоит – сюда из райцентра на автомобиле час езды максимум, небось, спешат уже. Не видел, не встретил, потому что через километр по дороге к селу свернул в лес на юг. Дальше что?

Просто – как можно дальше! От Свердловской области, от городов и крупных поселений – в глушь. Не может же быть, что поиски, если организованы, охватили частой сетью всю Сибирь, В каком-нибудь Красноярском крае или Омской области отыщется забытый богом посёлок, где никому не будет дела до «свихнувшегося горожанина», мечтающего об уходе «от мира» – мало таких в последнее время? Документы в порядке, без особых отметок, да и их проверки как-то можно, наверно, избежать. Найти бы тот уголок, пока лето. Вспоминая карту, решил, что отсюда, с юга Свердловской области, будет держать направление по северу Тюменской, потом через Ханты-Мансийский округ… А потом видно будет. Весьма точный маршрут!

Зачем-то уже очень давно при подготовке ликвидации женщин и детей приказано было, в числе прочего снаряжения, взять и сапёрные лопатки. Хорошо, что не выбросил. К вечеру в распадке соорудил костерок в выкопанной яме, набрал лапника, приготовил неказистый ужин, попил чаю, прилёг. И накатило! Да ещё как – чуть не до волчьего воя. Абсолютно неизвестное будущее: где, как жить? И зачем? Единственное, что знал точно: жить нужно, к суициду склонности не имел. А зачем – да хотя бы ради мести! Тем сволочам во главе с атаманом-хозяином, что решили повязать его кровью. Точней – убить на той же сопке… Машинально провёл ладонью по заросшей щетиной щеке – следы рикошета снайперской пули не быстро зажили. Они не заслужили? А ещё больше – гибель брата с женой. Это сходу можно было поверить в случайность, в короткое замыкание при пьяном отрубе. Ага, словно не знал Артём брата, который и нахаляву никогда не перебирал, чтобы утренние работы не проспать. Но главное – эти расспросы. Вот они убедили, что бандит Михальченко не остановился перед убийством семьи Артёма. Оставить без ответа? Не дождётесь! Год, два, десять – сколько придётся, но будет жить и готовиться. Может, даже в одиночестве. На том и уснул «без снов и сновидений».

Нельзя сказать, что за три недели Артём сильно измотался. Куда, собственно, спешить, если не определена конечная точка. Так только, в абстрактном виде. Тем не менее, это лес. С буреломами, оврагами, болотами… А также дождями, хоть и нечастыми. Полиэтиленовая накидка помогала мало, разлапистые ели лучше от сырости спасали, да не всегда они на пути оказывались в нужное время. Еда пока имелась, чтобы не заходить в редкие поселения. Да чтобы человек, выросший в лесу, в лесу же летом голодал? Смешно. Грибы-ягоды, рыба в паутине рек, речек и речушек… Но три недели – тоже немало. Где-то приблизительно на границе Тюменской области и северного округа случился на пути посёлок местного леспромхоза, где путник и решил пополнить свои запасы. Получилось без проблем. Даже и сапоги нашлись с нормальным плащом. И вязаная шапочка. И маленький топорик. Прекрасно, только вот взгляды двух бородатых мужиков не понравились. Хотя он уже тоже не менее бородат, и, может, им тоже поэтому не понравился. Они вышли, а Артём слегка вопросительно глянул на продавщицу.

– А, вы, небось, об этих двоих? – усмехнулась та. – Так они из егерской службы леспромхоза, им положено к чужакам подозрительно относиться, мало ли чего вы в лесу задумали. Но раз не спросили ничего, значит, опаски не вызвали.

И ладно, у всех своя работа.

Только следующим утром над ним начал надоедливо кружить вертолёт. Будто искал его. Оказалось – не «будто». Приземлился к северу за близкой сопкой, затих. Он сменил маршрут на южный, но к вечеру Артёма окружили неизвестные. Хотел было забиться под выворотень, так оттуда выбраться вовсе никакой надежды. Спрятался под елью.

– Эй, беглец! – раздался громкий голос из близких зарослей. – Михеев Артём, твой путь окончен! Знаем, что оружия нет, выходи, можешь даже руки не поднимать.

Артём молчал.

– Как хочешь! Мы пока вверх постреляем, чтоб ты проникся!

Сразу с нескольких сторон пошла стрельба: и короткими очередями, и одиночная. Повертев головой, Артём определил самое большое расстояние между соседними стрелками: нужно было попытаться подняться по небольшому склону справа. Пополз, стараясь не пошевелить ни одной ветки. И находился уже рядом с огромным лежащим деревом, когда по ногам выше колен словно кузнечным молотом прошлись. Мрак навалился сразу.

Выход из западни

Очнулся он от резкого запаха нашатыря. Лежал на спине на мягкой подстилке из лапника – это почувствовал сразу. Как и то, что не может пошевелить ногами – то ли связанными, то ли забинтованными. Второе почему-то казалось предпочтительней. Открыл глаза – куда деваться? Почему-то не ощущалось слабости, хотя, что означает автоматная очередь по бёдрам, представлял. Одной крови должно было выплеснуться немерено. А без неё – какое здоровье? Но вот ни слабости, ни головокружения. С памятью тоже вроде нормально: вечер, стрельба, ствол дерева… А сейчас, явно, день или утро.

Небо загораживали кроны деревьев – не было светлого фона, поэтому Артём без особого труда рассмотрел две склонившиеся над ним физиономии. И сильно удивился, резонно предполагая увидеть стрелявших преследователей. Может, конечно, это тоже ловцы, но уж не из вертолётной команды. Безо всякой угрозы две пары глаз смотрели с понятным… нет, пока с непонятным беспокойством. Причём, одна пара находилась явно на женском лице. Хотя это тоже ни о чём не говорит.

– Кто вы? – выдохнул с трудом. – Сколько я провалялся?

– Вот глянь, Сергей, – улыбнулась женщина, – сам, наверно, не помнит, кто он сам, а интересуется нами.

– Но раз интересуется, значит, живой, хоть и не совсем здоровый. Так интерес-то взаимный. Не так, Артём Михеев? – спокойно спросил мужчина.

– Погоди-ка с вопросами, – подвинула женщина напарника, – для начала бальзам.

Она приподняла голову Артёма, поднесла к губам одуряюще пахнущую кружку. Горячий напиток, не обжигая, скользнул внутрь, просто оживляя застывший организм.

– Вот, теперь и поговорить можно, – удовлетворённо заметила спасительница и помогла раненому принять почти сидячее положение, подвинув под спину объёмный рюкзак. – Вопросы задаём друг другу после услышанных ответов. Ночь ты всего проспал. В курсе, кто за тобой охотился? И почему?

– Могу только догадываться и предполагать – это на оба вопроса. А конкретных охотников наверняка не знаю.

Артём крайне коротко поведал свою историю. А чего уже скрывать? Что, собственно, скрывать-то? Или врать? Что есть, то есть. И деваться ему с перебитыми ногами некуда.

– А вы всё-таки кто? – он осмотрел собеседников: молодые люди, в «горках», вооружённые, похоже, карабинами, но явно не армейскими.

– Егеря местного леспромхоза. Тебя на нашей территории поймали. Точней, пытались поймать. Случись это на полсотни километров северней, мы бы и не заметили – не наша территория. Да, я – Сергей, напарница – Ирина, тебя уже знаем, – Сергей говорил это, что-то перекладывая в рюкзаке.

Ирина осматривала ноги Артёма, руками вроде бы поправляя повязки. Только он видел, что она не притрагивалась к нему ладонями, которые, кажется светились. Или окутаны чуть зеленоватым светом? Глюки? Раненый потряс головой.

– Можно и переправляться, что тут идти, – сказала женщина Сергею. А потом в сторону Артёма. – В принципе ты прав, это приказ вашего Михальченко. И люди его. Только в масштабах поиска ошибся: официального розыска пока не объявляли, хоть и готовят его, зато по всем лесным хозяйствам Сибири и Приуралья прошла информация о некоем преступнике, сбежавшем от правосудия – ничего формулировочка? С фотографией твоей, естественно. И ты живым нужен хозяину – лесникам запрещено самим тебя ловить, от них – только информация, наводка, так сказать. Вот и навели те, кто тебя заметил недавно в каком-то магазине. А взять пытались именно твои бывшие коллеги. Наводчику и ловцу – 50 миллионов, сколько б народу не участвовало. Не думаю, что такая цифра кого-то равнодушным оставила.

– А вас? – успел вставить Артём.

– Нас – оставила, – очень серьёзно ответила Ирина. – После поймёшь, почему. В больнице. Мы бы сразу тебя переправили, но от тебя нужен ответ, или совет, что делать с этими шестерыми, что стреляли. Как бы ты не самый главный участник происшедшего. Что думаешь?

– А что с ними?

– Ничего особенного, вон недалеко валяются, глазами хлопают. Врали безбожно, но недолго и зря.

– Вы их пытали, что ли?

– Нет, конечно, – как бы даже удивилась Ирина. – Хотя и стоило бы, отморозки те ещё. Не приказ бы с деньгами, так ты бы к хозяину по частям попал. Решай.

– А нет ли какого пути легального их наказания? Если они валяются, я что, стрелять их буду? Даже морды бить противно. Хотя, если там есть знакомые рожи… – Артём вспомнил Вадима с Захаром, козлов.

– Нету среди них никого, кто тебя лично знал и даже видел. Сдаём властям? Про тебя они промолчат, просто явились в лес незнамо зачем с боевым оружием. За то и получат, что положено. А положено, судя по их откровениям, очень много. Сергей, давай домой, нам сюда ещё полицию отправлять.

– Да пора, Андрей с Бланкой уже ждут.

Не понял он ничего, хоть и находился в здравом уме и при полной памяти. Подняли его очень легко – ещё удивился сильным рукам Ирины. Подняли с лапника в лесу и положили через пяток шагов… на больничную койку. Интересная такая койка: на колёсиках, даже самому передвигаться на ней можно в пределах большой и светлой комнаты с огромными окнами на две стороны. И голову со спиной легко поднять в сидячее положение. Только, хм… понятно, что с естественными делами имелись сложности – он же до этого случая ни в больницах, ни в госпиталях не валялся в состоянии недвижимости. Так куда деваться… Всё это Артём чуть позже увидел, узнал и понял.

Сначала же его взяли в оборот те самые упомянутые спасителями Андрей и Бланка – вот странное имя у красотки – оба чуть постарше тех, кто его нашёл и сюда доставил.

– Как себя чувствуешь, больной? – строго поинтересовалась женщина. – Сколько тут лежать собрался?

– Это вы у меня спрашиваете? – удивился Артём. – Странный вопрос для доктора, не находите?

– Ничего странного, – это Андрей ответил, манипулируя руками безо всяких приборов над ногами раненого. – Бланка такой доктор, который считает, что больные выздоравливают, когда сами захотят. И ты бы смог, когда б так костям не досталось. Но не больше трёх дней тебе на кровати разъезжать. Сейчас главное – побольше есть, с этим не стесняйся, это я серьёзно говорю. Почувствуешь голод в любое время, вон тебе белая кнопка на спинке – тут не больница, лимита на питание нету. И ещё – голову займи полезным делом. ТВ не советуем: здесь, опять же, не психлечебница, смотри, на столике ноутбук, интернет в наличии, умеешь пользоваться? Книг можешь заказать, если не идейный противник чтения. Фантастику любишь? Зря, очень зря, несколько книжек прочти, обязательно пригодится… Так, разговорился я, Бланка, что в целом?

– Очень неплохо, мелочи в ливере поправила уже. Отдохнуть ему нужно, да и поесть после твоей хирургии. Слышь, Артём, подкатишься к столу, что слева, там найдёшь, чем организм успокоить временно. Отдыхай.

– Постойте! – чуть не взмолился ошалевший больной. – Стойте, я где, если не в больнице? Какая хирургия?

– Да узнаешь всё постепенно, куда спешишь? А во время узнавания лучше начинай думать, что делать станешь, как с койки спрыгнешь. Сейчас ты в городе Тридевятове11
  Подробнее о событиях в Тридевятове см. в серии «Попаданцы разбушевались»


[Закрыть] Тюменской области. В частной… клинике, так скажем. В государственной с твоими ранами тебя бы не только лечением замучили, вопросами – тоже. Или допросами. А хирургия – также частная, можем и без скальпелей. Ладно, лежи, катайся, ешь, читай – сейчас кого-нибудь из мелких с книжкой пришлю.

И доктора ушли, оставив Артёма в непреходящем недоумении. Вроде бы и не скрывали ничего, не лукавили, но каждый их ответ, любая короткая информация вызывали гору новых вопросов. Что за такая частная клиника, в которой хирурги без их ножей – не Филиппины же тут, и в честь чего эти хирурги не захотели, чтобы его где-то допрашивали? Нет, сначала – как он сюда попал-то, то есть те Ирина с Сергеем каким образом его из лесу прямо на койку доставили, что за волшебство? Фантастика, в натуре. Да, и Андрей вот зачем-то на фантастику его направлял. А он ей и не интересовался сроду, разве что «Звёздные войны» смотрел в детстве, да ещё чего-то подобное типа «Терминатора». А, ещё человека-амфибию помнит, из книжек – про гиперболоид какого-то инженера, да Аэлиту – эти две повести в одном томе подарили ему в школе… Сходу-то и не вспомнить больше. Ладно, тут не наверстаешь, но что за книгу принесут – интересно, не может быть, чтобы без смысла с ним спасители говорили. Может, на него какие виды у них? Если о работе – нормально. Вот ведь и главную для него тему успели зацепить: что делать после этой койки?

Размышления прервали два маленьких события. Во-первых, постучавшись в дверь и получив ответ, в комнату тихо вошли парнишка и девочка лет по двенадцати.

– Здравствуйте, – первой вежливо поздоровалась девочка, – я – Весела.

– Добрый день, меня Андреем зовут, вот вам папа просил книгу передать. А вы Артём… А по отчеству как?

– Да просто Артём, и на «ты», хотя и отчество имеется – Николаевич. Но тут уж как вам удобней. Спасибо за книгу. А откуда такое красивое имя – Весела?

– Ой, это папа выдумал, а мама согласилась, – Весела вдруг заулыбалась, – а мама тоже Весела, вот. А нам удобней, чтобы просто Артём, да ведь, Андрей?

– Конечно, – солидно согласился парень, – это же короче, а то пока выговоришь, не успеешь чего главного сказать.

– Здорово! – восхитился Артём. – Полностью согласен. А вы тут чем в каникулы занимаетесь?

– Да всяким-разным, – начала Весела, но спохватилась, – Ой, ты извини, Артём, нам нельзя задерживаться, а то заговоримся, а тебе надо вылечиваться. А у нас, между прочим, ещё Артём имеется, он брат того Сергея, что тебя нашёл, А Сергей, между прочим…

– Стоп, болтушка! – Андрей улыбнулся. – А то Илья снова тебя заставит читать стих «А болтать-то мне когда? А болтать-то некогда…» Пошли уже, на тренировку опоздаем.

Артём рассмеялся, увидев, как дети будто растворились в воздухе, бросил взгляд на название толстенького томика и лишь прочитал «Летопись. Часть первая. Учитесь магии!» Сразу вдруг почувствовал зверский голод. Будто неделю маковой росинки во рту не было! Срочно подкатился к указанному столу, аккуратно снял большую салфетку и обомлел: закуски, естественно, холодные, но сколько! Мясо, рыба, салаты, нарезки, хлеб, выпечка… Соки «в ассортименте». «Обомление» тут же исчезло, организм заработал при полном одобрении разума.

– Что думаем о новой находке? – воззвал Алексей к Великому Саммиту, собранному во внеурочный час как раз по поводу Артёма, чуть было не погибшего на территории округа. Воскресенье – все дома, дети на стадионе, какая разница, когда собираться.

– А что думать, – пожал плечами Андрей, – вылечим, и пусть сам определяется, не маленький, ему видней.

– Естественно, – согласилась Светлана, – конечно, для него опасность существует везде, кроме нашего округа, но об этом он и сам, небось, догадывается. Да и напомнить не лишним будет. А тут работу, что ли, не найдёт молодой здоровый мужик?

– Света, ты права, работу он найдёт, и жильё отыщется, семью заведёт, – задумалась Бланка. – Внешне всё нормально. А вот внутри у него… Ира, наверно, тоже заметила, да и Андрей – напряжённость и тревога уже глубоко в подсознании. После того, как получил от хозяина плюху лично и через брата – это, знаете, сильно скажется на спокойной жизни. Даже и здесь – откуда ему известно, что тут несколько иначе, чем везде, никакие слова и заверения не убедят. А личный опыт всегда будет о тревоге напоминать.

– И ещё о чувстве мести не стоит забывать, это большинству из нас знакомо, – добавила Линелла. – Грызть будет постоянно и справедливо, между прочим.

– И чем мы можем помочь, дело-то сугубо личное, от личности и зависит, – Андрей держался своего мнения. – Не память же ему корректировать, нет у нас на то морального права.

– Ага, – хмыкнул Илья, – а не скажешь, зачем ты ему начал «Летопись» подсовывать? Вот я сходу поверил, что случайно.

– И да, не случайно, – ничуть не смутился Андрей. – Он что, вовсе слепой, за три дня ничего не почувствует, да? Нет, мы ему ответим, разумеется, будто мало тридевятовцы о нас уже знают. Но помните же, сколько расспросов имели, пока «Летопись» не появилась? С какой стати нам опять в подробностях вспоминать, если есть тексты – будет интерес, почитает, нет, так и ладно.

– А хорошо бы, если интерес появится, – протянул Виктор с какой-то невысказанной идеей. – Что засмотрелись на меня? Забыли о трёхстороннем соглашении? Вот вам вполне нормальный кандидат: и его внутренние проблемы решатся, и всем приятно!

Одно окно в «палате» Артёма выходило на озеро в обрамлении буйной летней зелени, второе – на посёлок, точней, видно там пару домиков, напоминающих теремки с резными крылечками, наличниками, стрельчатыми окнами, флюгерами… Никаких заборов. Много деревьев и кустов, ухоженные извилистые дорожки. Если посмотреть в это окно «наискось», видна часть стадиона за высокой сеткой с каким-то прозрачным куполом сбоку от основного поля. Какой-то элитный посёлок, что ли? Вполне возможно. Тогда кто его врачи и посетители? Что-то они в расхожее, но вполне справедливое мнение об «элите» не вписываются. А потом – мелкие несуразности, что не вписываются уже в его сознание и даже мировоззрение. В первый же день мог наблюдать, как под куполом на стадионе чего-то взрывалось, сверкало, искрило, дымило – то ли беззвучно, то ли звуки сюда не доходили. Там же рядом бегала, прыгала ребятня. Ещё и чем-то типа мечей размахивала. Но это «семечки» – мало ли как народ тренируется или развлекается в выходные! А вот то, что довольно часто летало над озером… Может, и не только там, просто чистое небо видно лишь в той стороне. Что за невиданные летательные аппараты, то машущие крыльями, будто летучие мыши-переростки, то планирующие. Иной раз и в воду бултыхались, вытягивали длинные шеи с изящными головами, плавали, снова взлетали. Бинокль бы – далековато всё-таки.

На его вопросы взрослые отвечали коротко: там обычные тренировки, да, и мечи используются, и другое оружие. Под сферой, которая для безопасности, взрослые экспериментируют. Над озером – драконы, их тут много. Просто и понятно: детям – оружие, взрослым опыты со взрывами, драконам… драконово.

– Ой, Артём, – вечером Весела с Андреем привели ещё с полдюжины мелких, представили, но он не всех запомнил. Но вопросы-то задал. Чуть не хором отвечали, но снова недолго. – У нас там много всякого оружия, и полоса препятствий есть, сюда и наши друзья ходят. Много. А взрослые там волшебством занимаются, нас тоже учат, но это, знаешь, как трудно. Зато интересно. А драконы – это оборотни такие, не знаешь, что ли? Мы с ними дружим и учимся вместе в школе. Весело!

Да-да, иначе и не скажешь – весело! Сумасшедший дом! Или глюки у него для всех органов чувств. В еде, что ли, наркота? Кому это надо? Ерунда, просто нужно больше спрашивать. Вечером потянуло к принесённой книге – отвлечься от дневных впечатлений стоило. Утром Бланке, пришедшей с завтраком и обследованием, чуть не форменный допрос устроил. С пристрастием, начиная с возможности его сумасшествия, специально организованного.

– Артём, ты бы успокоился, хоть слегка, – строго укоряла доктор. – Понятно, что иначе и не мог воспринять то, что увидел. А что ты, собственно, увидел-то? Вот выйдешь в деревню, в город, поговоришь с обычными жителями… Да, именно, что здесь они необычные. В этом вся суть. И прими, пожалуйста, это как данность. После выздоровления тебя ж никто силой держать не станет. Можешь покинуть этот сумасшедший дом и вернуться в свой привычный – дело твоё. Зря мы, конечно, к тебе мелких пустили. Говорить-то они могут, а вот объяснять – не очень, для них же тут ничего особенного. Ты книгу начал читать? Как почти всю? А спать когда? И моё имя встретил? Да, оно именно моё, нет там выдумки – это летопись, если заметил. И я первая жена у Ильи, а всего нас четыре, ещё познакомишься. И он не один такой. Ты только с первой частью познакомился, а их 12, читай на здоровье!

Летопись так летопись. В одном, во всяком случае, Бланка права: нужно встать, смотреть, слушать, пробовать, щупать. Но известие о многожёнстве, несмотря на свою фантастичность, как ни странно, почти убедило его, что он, если и сумасшедший, то не один такой. Не станет же женщина наговаривать на себя и на мужа! Поднялся он через день после явления в этот сум… в эту клинику. Однако Андрей посоветовал ещё минимум неделю поосторожничать, чтобы не получить неприятностей – всё-таки организм перенёс шок дважды: при ранении и во время интенсивного нетрадиционного лечения. Противиться не стоило.

К концу недели он кое-что воспринял как факт. Сказочный, но тем не менее. Увидел, например, и не однажды, как в озере купаются драконы, выходя на берег в виде обычных парней и девушек. В одной из которых с изумлением и недоверием опознал Ирину. Вот пощупать не удалось – её Сергей встречал, муж, оказывается. А сам – обычный человек. Занятия детей на стадионе не слишком поразили, хотя и там было, на что посмотреть. А вот под сферой! Как это возможно без никаких приборов, аппаратов, приспособлений поливать поверхность земли огненным дождём, отправлять друг друга в полёт и выживать при этом? Какие тут «комбинированные съёмки», когда при нём туда заходят обычные люди, таковыми и возвращаются?

Осталось сравнить эту деревню с иными местами. Вывезли его в Тридевятов – типичный райцентр, каких много на Руси. Центральная площадь с администрацией, гостиницы, торговые точки разного калибра, музеи, театры, улицы, улочки, переулки, прохожие… Мало он такого видел? Только никто не шарахается при виде тех же драконов, что порой опускаются на площади у всех на глазах – будто так и надо, будто так и везде. А иногда ещё и домовые с лешими мелькали.

– Не везде, – просвещали Артёма новые знакомые. – Только здесь, в округе. Почему – долго объяснять, в «Летописи» всё понятно Голубев обрисовал. Хочешь, можешь побывать в Тюмени, Екатеринбурге, Москве, в конце концов.

Он не хотел. Нет, не совсем так: хотел нанести визит в свой райцентр, на знакомую фабрику. И знал, что сделает это, но не сейчас. Летопись он «добил», вживую познакомился с главными персонажами. В результате чего и принял решение остаться здесь «на обучение». И на работу, естественно – бездельником никогда не был и за чужой счёт жить не собирался.

– Можешь честно ответить, зачем тебе это нужно? – спросил Алексей на общем сборе жителей деревни или на «Великом Саммите», как они величали свои посиделки.

– Если честно, то не знаю, – грустно вздохнул Артём. – Не знаю точно, «зачем». Вот «почему», ответить могу, как умею. Просто сильно хочется жить спокойно: работать, семья чтобы… А при том, что имеется опасность, о которой вы знаете, чувствую себя крайне неуверенно даже здесь. Да ладно я, о той же будущей семье не пропадёт беспокойство. «Дамоклов меч» это, вроде, называется. Так если есть возможность усилить себя физически и морально, почему не воспользоваться?

Окружающие почему-то удовлетворённо переглянулись, и Артём это отметил.

– А представляешь ли ты тяжесть обучения? – вкрадчиво поинтересовался Илья.

– Пока теоретически, – сознался Артём, – по вашим же примерам, особенно по опыту Некрасовых. Если вы, конечно, ничего не приукрашивали в рассказах летописцу, да и он сам не грешил художественным вымыслом. Но даже и к такому готов. Надеюсь. И к испытательному сроку.

– И ты его получишь, – зловеще пообещал Илья, – если не сойдёшь с ума во время учёбы.

Пять месяцев! До самой зимы Артём света белого не видел. Да, он устроился в тот же леспромхоз – пример братьев Некрасовых сыграл свою роль, да они и сами продолжали здесь работать. Дежурства на кордонах стали единственной отдушиной в сплошном потоке теории и практики в чём попало: от магии до кулинарии. Хорошо ещё, что в своё время наставники изобрели безболезненный способ ментального обучения. Только это как раз теория, в которой ещё надо было разобраться, разложить по полочкам и лишь после – усвоить в жизни. Качественно усвоить, на уровне рефлексов. Покоя и в лесу не давали, весь взрослый состав «саммита» словно задался целью вложить в единственного ученика всё, что знали и умели сами. Конечно, это сильное преувеличение, однако… Дети тоже постоянно таскали его на тренировки. Это – весело! Почему-то Светлана, жена их командира Алексея, настоятельно посоветовала начитаться фэнтези про попаданцев, это, говорит, поможет в своё время весьма реально и критично осваиваться в чужих мирах. Начитался до одури.

«Выходные» выпадали редко – понимал народ, что новичку и одному побыть следует. Отдыхал, как мог, чаще всего – на пасеке в разговорах с лешими, либо там же на рыбалке с большим другом магов небольшого возраста. Потом как-то незаметно интенсивность учёбы начала падать, больше оставалось свободного времени, чтобы подумать о будущем. Никто его ни к чему не подталкивал, можно было и в Тридевятове спокойно жить не тужить. Но вот же натура человечья: когда знания даются неизвестно зачем, как в обычной школе, на них не особо и внимания обращается. Предмет пройден и забыт. Другое дело, если чему-то учишься с охотой по собственному хотению – тут эта натура требует непременного применения полученных сведений. Так и с Артёмом: захотел научиться «потому что», как сам объяснял, теперь сам задумался «зачем». С кем в лесу мечом сражаться – с енотами? Огненным дождём туннели в сопках делать? Всех кротов в округе извести или четыре урожая репы вырастить?

В конце концов, не выдержал, выловил на стадионе Илью и потребовал обещанного испытательного срока. А тот почему-то не стал отшучиваться, попросил вечерком заглянуть к Алексею.