Текст книги "Изгнание"

Они заканчивали последние фразы, когда появился Деррен с ужином.

Кормя Элгарет, Нолар рассказывала Деррену о своем волнующем открытии. Она отложила тарелку и ложку, чтобы показать ему осколок. Но когда протянула ему камень, Деррен торопливо отпрянул.

Явно в тревоге, он сказал:

– Нет, спасибо, госпожа. Я ничего не знаю о волшебных предметах. Пусть они остаются у тех, кто ими интересуется.

Нолар поморщилась из-за собственного невежества.

– Я бы хотела больше знать об использовании этого осколка, мастер пограничник. Если бы мы знали, как его использовать, может, сумели бы вылечить Элгарет.

– Остается также вопрос о том, где сейчас находится сам камень Коннард, – негромко напомнил Морфью. – Кажется, его погребли, но это было много поколений назад. Как я уже говорил, я не встречал никаких упоминаний об этом Коннарде, чем бы он ни был – живым существом или местностью.

– Если бы только нам оставили какие-нибудь указания, – раздраженно сказала Нолар.

Морфью задумчиво крутил перо в руках.

– Ты должна понимать, моя дорогая, что иногда волшебные предметы лучше оставлять в покое. Вспомни предупреждение о том, какое с ним связано зло и что по крайней мере один ответственный человек в его время настаивал на уничтожении камня.

Пораженная, Нолар вскочила со своей узкой скамьи. Она невнимательно отнеслась к этому предупреждению. Все ее внимание привлекли слова о лечебных способностях камня.

– Но ведь если камень мог лечить, – возразила она, – с ним связано добро, а не зло.

Морфью покачал головой, явно вспоминая зловещие прецеденты.

– Я знаю о волшебстве только как ученый. И могу тебе сказать, что, судя по наблюдениям всей моей жизни, сама по себе Сила не злая и не добрая. Это… просто сила, и от того, как она используется, с какой целью, зависит ее воздействие, злое или доброе. Возможно.., я только предполагаю.., этот камень Коннард был использован со злыми намерениями. И потому был скрыт, изгнан, чтобы больше никто не мог его использовать. Я читал как-то в древнем пергаменте, что предметы волшебства от долгого использования в злых целях искажаются. Может, таков и камень Коннард.

– НЕТ! – Нолар сама удивилась своему яростному крику отрицания. Сжимая осколок, она ощущала его тепло и физически, пальцами, и сознанием. Смущенная собственным порывом, она повернулась от Морфью к Деррену. Ей казалось очень важным убедить его. – Прости меня. Я не могу сказать, откуда знаю, но я знаю. Камень Коннард не злой. Он предназначен для лечения, и поэтому… – Она остановилась, поняв неожиданно, что каким-то образом эти слова не принадлежат ей, что она выражает не свои, а чьи-то мысли. Это поразительное ощущение напомнило ей состояние, которое она испытала, воспринимая мысли Элгарет во время Поворота. И в то же мгновение Нолар поняла, что ей делать. Она глубоко вздохнула и решительно сказала:

– Поэтому я безотлагательно должна найти камень Коннард. Теперь я вижу, в чем мой истинный поиск. Осколок пришел ко мне, чтобы я могла вернуть его камню, от которого он отбит. – Она снова замолчала, неожиданно заметив взгляд Деррена.

Морфью серьезно кивнул, как будто такие заявления не редкость в Лормте.

– Я читал, что такие предметы могут сами создавать свою судьбу, – сказал он. – Не верю, чтобы зло могло обмануть невинных. Потому что ты невинна, дитя, и новичок в мире Силы. Камень не может скрыть от тебя свою истинную природу. И не верю, чтобы злой предмет мог находиться здесь, в Лормте, и оставаться незамеченным, хотя, – добавил он со скрупулезной честностью, болезненно напомнив этим Остбора, – нужно помнить, что сундук был зарыт в келье, пока его не принес ко мне Дуратан. Но я думаю, что камешки предупредили бы Дуратана, если бы эти предметы были связаны с Тьмой. Поэтому согласимся с твоим убеждением, что осколок принадлежит Свету и должен использоваться для лечения. Что же нам делать дальше?

Деррен осторожно заглянул в опустевший сундук, не притрагиваясь к нему.

– Там есть еще одна рукопись, – заметил он.

Воскликнув без слов, Нолар наклонилась, чтобы посмотреть. Ко дну сундучка прилип листок очень древнего пергамента, цвета дерева, и поэтому его почти невозможно было разглядеть. Нолар с бесконечной осторожностью взяла за краешек и вытащила пыльный лист.

– Теперь я понимаю, почему пограничники ценили тебя как разведчика, – сказала она Деррену. – Я бы не разглядела этот листок. Тут темно.

Морфью расправил лист на столе.

– Протрем его мягкой тканью.., осторожно.., и посмотрим, не облегчит ли это чтение. Ага, получилось. «Лига к северу от двух вершин, – вслух прочел он, – от рассвета до полудня по южному берегу реки…» Это как будто указание направления, но к месту или от места? Это очень важно.

Нолар подошла ближе и заглянула через плечо Морфью.

– Это направление к камню Коннард! – воскликнула она. – Я чувствую, что так должно быть?

– Ага, – нейтральным тоном сказал Морфью. – Ученый вначале посмотрит, о чем на самом деле говорится в тексте, прежде чем провозгласит свое открытие, – предупредил он.

– Вот! Вот! – Нолар указала через его руку. – «Так глубоко погребен теперь Проклятый Камень, что больше никакое зло не сможет исходить от него. Но я чувствовал бы себя спокойнее, если бы меня послушались и развеяли его в прах». Он имеет в виду камень Коннард. Это, должно быть, тот самый человек, чье предупреждение мы прочли.

Морфью нахмурился.

– Проклятый Камень – мне это не нравится.

Но, возможно, этот человек сердился, потому что никто не внял его предупреждению. А что касается направления, то я не вижу никаких географических названий.

Несмотря на явное отвращение к волшебным предметам, Деррен не скрывал своей заинтересованности.

– Я много бродил в южных горах. Может, сумею узнать особенности местности, если вы прочтете текст.

Нолар благодарно улыбнулась ему.

– Как ты нам полезен! Пожалуйста, Морфью, прочти указания.

Морфью прочел пространное описание, включая несколько последовательных проходов в горных хребтах, повороты у согнутых деревьев и речные броды, где песок белого цвета.

Когда он кончил, Деррен выглядел очень удивленным.

– Готов поклясться, что прошел пешком и проехал верхом по всем хребтам между Эсткарпом и Карстеном, – признался он, – но вынужден сказать, что эти места мне незнакомы.

– И по очень простой причине, – заметил Морфью. – Мы не знаем, как давно написан этот текст.

Может, тогда у этой местности не было названий и путник опирался исключительно на описания. Я должен вам также напомнить, что наши горы сейчас не такие, какими были месяц назад. Не расстраивайся, дитя, – добродушно сказал он, когда Нолар отвернулась, чтобы скрыть слезы. – Наша судьба была бы поистине счастливой, если бы мы в один день нашли И волшебный осколок, и точную карту пути к его исчезнувшему родителю.

Нолар повернулась к нему, вытирая слезы ладонью.

– Добрый Морфью, как ты мудр. Со времени Поворота я не уверена, что кто-нибудь сумеет найти путь в южных горах. На месте вершины сейчас может быть долина или ручей. Глупо было надеяться, что мой путь окажется простым. Благодарю тебя, мастер Деррен, за твое предложение. Если бы ты узнал какой-нибудь ориентир, мы бы уже не сомневались в месте. И так как Наш путь лежит на восток, мы не можем справиться по картам.

Деррен кивнул, лицо его стало мрачным.

– Ты права, госпожа. Может, я тоже слишком переоценил свой опыт. Этот скрытый камень может находиться в южных горах, которые мне неизвестны. Как сказал нам мастер Морфью, когда мы только появились здесь, у народа Древних блокированы мысли о востоке. – Он замолчал; Морфью внимательно и доброжелательно смотрел на него, Нолар тоже. – Моя.., моя мать родом из Карстена. – Деррен торопливо добавил:

– Сам я не проезжал на восток дальше Лормта, но могу думать об этом направлении. – Глаза его расширились. – Но ты, госпожа, ты из Древних, однако говоришь о востоке и…

– Нолар попала под особое воздействие, – негромко прервал Морфью. – Я полагаю, что осколок камня очень эффективно снял в ее сознании барьер против востока. Ведь тебе нетрудно думать о востоке, дитя?

Нолар почувствовала, что у нее слегка кружится голова.

– Нет, но.., восток не единственное направление, которое меня привлекает. – Она поискала подходящие слова. – Восток, да.., но также юг! Туда я должна идти. О, Морфью, откуда я могу это знать?

– Я читал, что в делах волшебства подобное притягивается подобным, – ответил старый ученый. – Может быть, твой осколок станет проводником, потому что его тянет к родительскому камню.

– Если позволишь, госпожа, – почтительно сказал Деррен, – я с радостью буду сопровождать тебя в твоем поиске. – «Юг, – думал он про себя. – Мы поедем на юг! Я могу вернуться домой, в Карстен».

Нолар взглянула на волшебницу, неподвижно сидящую в углу. – Мы должны будем взять с собой Элгарет, – сказала она медленно, словно мысленно пробираясь сквозь лабиринт. – И если найдем камень Коннард, Элгарет должна быть там, чтобы он излечил ее.

Деррена это предложение не обрадовало, но он сделал усилие, чтобы скрыть свое отвращение к волшебнице. Спокойным голосом он заметил:

– Твоя тетя не очень большая тяжесть в пути, госпожа. Но если мы собираемся в горы сейчас, когда становится холодно, нам лучше заменить лошадей на горных пони.

– В наших конюшнях есть пони, и вы сможете взять их на время, – сердечно сказал Морфью, потом повернулся к Нолар. – Я вижу по твоему лицу, что ты хочешь уехать немедленно. Не подождешь ли, пока с тобой поговорит Квен? Он главный ученый в нашей общине, и его совет всегда полезно выслушать.

Нолар импульсивно коснулась руки Морфью.

– Я слышу благоразумие Остбора в твоем голосе, – сказала она, – и ценю твое понимание, потому что такие происшествия для меня новы.., и я испугана. Но я испытываю такое мощное притяжение к востоку и югу, что боюсь, не буду знать отдыха, пока не отвечу на призыв. Если ты можешь дать нам пони, о которых говорил мастер Деррен, я была бы рада уехать завтра рано утром.

Обрадовавшись поездке на юг, Деррен чувствовал себя обязанным заняться реальностями жизни.

– Мы по крайней мере этот день должны посвятить подготовке, госпожа. Ты имеешь представление, как далеко нам придется ехать?

Нолар вынуждена была признать, что не может оценить длину предстоящего пути.

– Я буду знать, когда мы приблизимся к камню, – твердо сказала она, потом вздохнула. Ее уверенность явно кончилась этим утверждением. – Но не знаю, сколько нам придется проехать, чтобы добраться до камня.

– Тогда мы должны все тщательно спланировать, – ответил Деррен, мысленно уже решая, что взять с собой и как упаковать. – Нам понадобится запасной пони или даже два, чтобы нести припасы.

– Вессел поможет вам в подготовке, – заверил их Морфью. – Теперь отдыхайте, потому что, думаю встанете вы рано. Я попытаюсь поговорить с Квеном, но не могу обещать, что он отложит свои дела и займется вашими.

Нолар сомневалась, что сможет уснуть, но как только сунула теплый осколок под скромную подушку, сразу уснула и спала без сновидений, пока на рассвете Деррен не постучал в дверь.

– У меня вскоре встреча с Весселом в главной кладовой, – сказал он, когда Нолар откинула одеяла и потянулась за плащом" – но сначала я принесу вам завтрак.

– Спасибо, мы будем готовы, – ответила Нолар, передвигаясь к матрацу Элгарет, чтобы помочь волшебнице встать. Вставая, Нолар, не задумываясь, взяла в руку осколок камня и не замечала этого, пока не наклонилась, чтобы поддержать Элгарет. Тусклый камень волшебницы снова выскользнул из-под одежды, и осколок Нолар задел за него. И Нолар заметила какой-то легкий блеск в камне. Этот блеск мгновенно исчез, девушка даже не могла сказать уверенно, что видела его.

Времени на опыты не было: в любое мгновение может вернуться Деррен. Нолар спрятала осколок в карман-сумки, а камень Элгарет скрыла в ее одежде.

Остальная часть утра прошла в суетливой деятельности. Нолар собрала их небольшой запас одежды, провела Элгарет в столовую, потом пошла назад за сумками. Когда она проходила мимо кладовой, оттуда вышел Вессел и сразу предложил помочь нести сумки.

– Мастер Деррен рассказал мне о вашем новом плане, – воскликнул Вессел с большим, чем обычно, энтузиазмом. – Вам понадобится одежда для гор. Теплая обувь у вас есть? А меховые шапки? Запасные одеяла? Позволь представить тебя госпоже Бетали, которая заботится о нашей одежде. Я, наверно, уже говорил тебе: мне кажется, что климат тоже изменился после Поворота. Ты видишь, листья уже опадают с деревьев. Гораздо раньше, чем обычно. Я не удивлюсь, если в горах вскоре выпадет первый снег. Кстати поэтому, – добавил он, опуская на пол сумки и беря Нолар за руку, чтобы вести, – я и подумал о теплой одежде. Сюда.

Час спустя Нолар вернулась в кладовую, тяжело дыша от напряжения. Бетали оказалась не менее энергичной, чем Вессел. Она принялась рыться в сотнях, как показалось Нолар, шкафов, ящиков, сундуков и собрала целую гору теплой одежды – и для людей, и для лошадей. Нолар только кончила отбирать и складывать вещи, с благодарностью заполнив несколько корзин, которые тоже дала Бетали. Вессел убежал по одному из множества своих важных дел, а Нолар решила подкрепиться чашкой ячменного отвара, когда кто-то потянул ее за рукав. Она удивилась, обнаружив рядом с собой маленького человека. Он был плотно закутам в синий плащ с капюшоном, но кожа на руках и лице загорела на солнце. Нолар не могла определить его возраст, но у нее сложилось впечатление, что он очень стар, старше даже Морфью. Глаза у него светло-серые, как мелкие горные озера.

– Прошу простить мне вмешательство, – сказал он низким негромким голосом, так что Нолар наклонилась к нему, чтобы лучше слышать. – Меня зовут Пруетт, я один из травников Лормта. Мастер Вессел сказал мне, чтобы я нашел госпожу в кладовой, поэтому я здесь.

Вначале Нолар не могла понять, зачем Вессел послал к ней травника, но потом ее усталый мозг нашел" объяснение.

– Мое путешествие! – воскликнула она. – Вессел подумал о запасе лечебных трав. Поразительно, как он ничего не забывает.

Пруетт наклонил голову в знак согласия.

– Вессел – великолепный работник. Я уверен, что замок, который он покинул, когда пришел в Лормт, все еще сожалеет об его уходе. Если у тебя есть время, не осмотришь ли мой гербарий? Мы отметим растения, которые тебе понадобятся.

Убедившись, что Элгарет сидит в таком месте, где она видна поварам, Нолар последовала за Пруеттом через двор в угол между зданием архива и остатками длинной стены. Частично рухнувшая угловая башня забросала этот участок камнями, но почти все небольшие камни были уже убраны. Нолар оказалась в дощатом сарае, где висело и лежало, высушиваясь, множество растений.

– Мой прежний навес был разбит вдребезги, – сказал негромко Пруетт, впуская ее внутрь. – Но его легко оказалось восстановить. Вессел сказал, что вас трое. У меня есть кожаные сумки подходящего размера. Мне кажется, основные средства у тебя уже есть.

Или тебе нужно пополнение?

Пораженная, Нолар стояла, разглядывая аккуратные связки, пучки и плетеные нити трав, подвешенные к потолку и стенам и разложенные по деревянным скамьям.

– Никогда не видела такого изобилия, – сказала она. – Удивительное место, я провела бы много часов, разглядывая травы и учась. Но я не могу задерживаться, – добавила она с сожалением. Нолар пыталась вспомнить, какие запасы еще есть в ее скромной травяной сумке. – Я взяла бы немного дудника и, может, этот прекрасный клевер.

– Тебе понадобится мазь или сухие цветы? – спросил Пруетт, осторожно отделяя несколько пучков высушенных трав.

– Немного мази, если сможешь поделиться, – ответила Нолар. Ее внимание привлекли мелкие белые цветы на волосатом стебле. – Это горечавка? Я использую ее при кашле и лихорадке.

– Мы называем ее лихорадковой травой, – сказал Пруетт. – А мята у тебя есть? Она полезна при натертой коже, от ожогов и небольших ран и порезов. Но конечно, – добавил он, – ее нужно настаивать, а не кипятить.

Нолар охотно приняла пакет сухих листьев и стеблей. Она вдохнула освежающий запах мяты и притронулась к высохшим фиолетовым цветам.

– А можно немного свежей? – спросила она. – Мне не приходилось видеть лучше приготовленные образцы. А, вот и иссоп, он очень хорош от укусов насекомых. И фенхель, и горечавка. Большое спасибо.

– Этот прекрасный окопник я собирал сам, – сказал Пруетт, протягивая ей вьющееся растение с большими листьями с жилками и гроздьями желтых цветов, каждый на коротком стебельке. – Теперь река изменила течение, и его придется искать дальше в полях, где почва влажная.

– И корни, и листья, пожалуйста, – сказала Нолар. – Я слышала, его называют скользкий корень, это очень хорошо описывает его свойства.

– А также срастикость, потому что он хорош при сломанных костях. В народе одно растение часто называют множеством имен. Когда находят новое применение растению, ему дают и новое название. Если не знаешь все эти названия, можно не догадаться о? применении. Кстати, из этих листьев тысячелистника можно изготовить очень хорошее вяжущее средство.

Нолар осторожно, чтобы не сломать, взяла похожие на папоротниковые листья.

– Больше ничего в сумки не войдет, – сказала она. – Я очень благодарна тебе, мастер Пруетт. Как тебе, наверно, сказал Вессел, я ищу излечения для своей тети Элгарет, разум который повредился, когда Совет произвел Поворот гор. Не знаю никакой травы" которая помогла бы ей, но некоторые травы, конечно, будут полезны нам в пути.

Пруетт изящно поклонился.

– Пожалуйста. Если в пути встретишь неизвестное тебе растение, мы высоко оценим образец.

– Конечно, я буду присматриваться в дороге, – согласилась Нолар, – но по опыту пути сюда от города Эс боюсь, что трав и деревьев будет мало, особенно в горах.

Пруетт печально покачал головой.

– Я тоже получил несколько таких сообщений от наших местных фермеров, которые ходили на ближайшие вершины. Возможно, придется восстанавливать растения из наших запасов. Мы надеемся, что более крепкие виды, особенно те, которые вырастают из корнеплодов, переживут зиму и катастрофу.

Нолар перевязала сумку.

– Надеюсь вернуться с не меньшими запасами, чем те, что ты мне дал.

– Тогда благополучного пути вам и скорого возвращения, – сказал Пруетт, провожая ее к выходу из сарая.

– Удачи и тебе во всех твоих делах, – тепло ответила Нолар. – Мне очень хотелось бы стать твоей ученицей. Но меня зовут и свитки мастера Морфью. И правда, если бы я могла здесь остаться, я бы разрывалась между вами двумя.

– Может быть, когда твой поиск закончится, ты решишь присоединиться к нам в Лормте, – спокойно предположил Пруетт. Нолар осмотрела большой двор.

– Сейчас я должна следовать более сильному зову. Не знаю, куда он меня приведет, но я должна узнать источник. Однако здесь, в Лормте, что-то кажется мне… – она помолчала, удивившись слову, которое пришло ей в голову, потом закончила:

– Кажется настоящим домом.

Пруетт посмотрел ей в глаза, потом с приглушенным «Подожди!» устремился назад в сарай. Вернулся он с пучком цветов, которых Нолар раньше никогда не видела. На тонких стебельках сидели цветки с девятью лепестками; концы лепестков чисто белые, но к середине они постепенно становились лазурными и наконец темно-синими, как вечернее небо летом. Принимая цветы, Нолар ощутила легкий приятный аромат.

– Как красиво! – воскликнула она. – Но что это?

– Это редкий цветок, – ответил Пруетт. – Насколько мне известно, они растут только в одном месте, недалеко отсюда в горах. Пастух, который принес мне это растение, назвал его «полдень и полночь», но я его называю «цветок Лормта». Не знаю, можно ли его использовать для лечения, но он хорошо сохраняет запах. Он напомнит тебе Лормт.

– От всего сердца благодарю тебя за красоту растения и мысли, – ответила Нолар. – А теперь я должна идти. – Ей хотелось остаться и поучиться у Пруетта. Бесконечно слушать его негромкий терпеливый голос. Девушке пришла в голову странная мысль: если бы растения могли говорить, у них, вероятно, был бы голос Пруетта из Лормта. Но мгновения облегчения тут же сменились тревогой и ощущением, что нужно торопиться. Осколок камня отягощал Нолар и физически, и духовно. Она не может задерживаться в Лормте: нужно ехать на юго-восток.

Тем временем на Деррена произвели сильное впечатление крепкие горные пони, которых он увидел в обширных конюшнях Лормта. Он попросил четырех – трех для езды и четвертого для перевозки припасов. С помощью Вессела Деррен отобрал необходимое и принялся упаковывать и увязывать. И, завязывая последние петли, понял, что ему почему-то не хочется уезжать из Лормта. Хоть он все дни был занят тяжелой физической работой, ему было хорошо и спокойно. Казалось, время в Лормте течет медленно, оно на нем как будто не сказывается. Должно быть, все дело в ученых, которые день за днем изучают древние рукописи, подумал Деррен. У них более широкий взгляд на жизнь, они помнят о таком количестве лет, что нынешние ссоры между герцогами и волшебницами кажутся всего лишь легкой рябью на поверхности обширного пруда прошлого Эсткарпа.

Деррен встряхнулся. Что это с ним? Пагубное воздействие этого места вызывает в нем опасную успокоенность. Чем быстрее он уйдет от этих отупляющих стен, тем лучше. Деррен заставил себя не думать о Лормте и сосредоточился на предстоящем путешествии. Приходилось признать, что его пугает волшебный камень, найденный Нолар.

Колдовство – это сфера страшных волшебниц Эсткарпа, и хоть Нолар сказала, что у нее нет подготовки волшебницы, она получила Послание. А теперь обладает обломком древнего камня, который Морфью признал предметом Силы. Что если Нолар приведет их к камню-родителю, и с его помощью волшебница Элгарет придет в себя? Деррену придется просто бежать, прежде чем волшебница не обратит на него внимание.

Он не считал себя трусом, но не думал, что устоит даже вооруженный и бдительный, против волшебницы. При мысли о таком противостоянии его охватила дрожь. Нет, решил он, нужно быть практичным.

Вероятность того, что они найдут этот легендарный камень Коннард после стольких лет забвения, ничтожно мала.

К тому же, подбадривал он себя, Поворот сделал все прежние горные тропы непроходимыми. Мешало надоедливое воспоминание. Нолар сказала, что камень притянет ее к себе, несмотря на все физические преграды. Обеспокоенный, Деррен постарался забыть эту мысль. Они не смогут добраться до этого злосчастного камня.

Дело простое: он проведет этих женщин на юг в горы, сколько они смогут пройти, потом, когда убедятся, что поиски бессмысленны, передаст их первым же надежным людям, с которыми они смогут вернуться в Эсткарп. А сам направится в Карстен. Деррен испытывал тяжелое предчувствие, что его любимые леса уничтожены, но пообещал себе, что, по крайней мере, сможет посвятить все свои силы их восстановлению, чтобы земля снова стала такой, какой он ее помнит: зеленой, растущей, полной жизни.

Деррен услышал приближающегося Вессела задолго до того, как увидел. Тот с кем-то разговаривал.

– Я вижу, ты нашла Пруетта, вернее, он нашел тебя. Я попросил его об этом и узнаю его сумку. Очень умный человек Пруетт. Никто не может вспомнить, когда он здесь появился. И все знает о растениях, из которых готовят чай или припарки. А, вот и ты, мастер Деррен. Я говорю госпоже Нолар, насколько надежный и знающий у нас травник.

Нолар передала Деррену прочную кожаную сумку.

– Боюсь, еще один предмет для упаковки. – виновато сказала она. – Но в пути нам эти травы понадобятся, а мастер Пруетт дал мне удивительно разнообразные средства для лечения множества болезней и ран.

– Надеюсь, нам они не понадобятся, – ответил Деррен, прикрепляя сумку за седлом Нолар. – Но разумней их прихватить на случай неудачи. Ты хочешь выступить немедленно, госпожа? – добавил он, глядя на солнце и оценивая, сколько еще светлого времени осталось.

– Я попросил повара приготовить для вас обед.

Вы можете съесть его сейчас или захватить с собой, – вставил Вессел.

Нолар не смогла сдержать улыбку.

– Дорогой Вессел, похоже, ты ничего не забываешь. Мне кажется, лучше покормить Элгарет перед дорогой. Я позабочусь об этом, мастер Деррен, если ты отведешь пони к воротам.

Деррен кивнул.

– Я поищу добавочный мех для воды, а потом присоединюсь к вам в кладовой.

К полудню все было готово к отъезду. К удивлению Нолар, проводить их пришел к воротам Морфью.

– Ночью был еще один оползень в горах. – пожаловался он. – Мастера Квена и Дуратана ночью же вызвали помочь семье, ферма которой погибла. Я надеялся, что Квен увидится с вами до вашею отъезда, но я расскажу ему о камне и покажу свою копию рукописи. Когда вы вернетесь с новостями о камне-родитеяе, я уверен, он будет ждать с нетерпением, Нолар наклонилась и пожала ему руку.

– Ты говоришь об успехе; пусть это будет добрым предзнаменованием.

– Пусть ваша дорога будет легкой, – ответил Морфью, – и пусть освещает ее солнце.

– Мне кажется, дороги вообще не будет, а погода ухудшится, – скептически заметил Деррен, – но мы пройдем так далеко, как сможем.

– Мы будем ждать вашего возвращения, – крикнул Морфью, когда пони выходили за ворота.

Ночь они провели недалеко от Лормта, но Нолар испытывала облегчение от того, что она уже в пути, приближается к камню Коннард. Она постоянно ощущала теплое прикосновение осколка в кармане.

Девушка подумывала о том, чтобы подвесить его на шею, но осколок слишком велик и носить его как подвеску было бы неудобно.

Первый же день пути продемонстрировал возможности пони. Как и предсказывал мрачно Деррен, даже остатки тропы вскоре исчезли, и приходилось пробираться по местности, изуродованной Поворотом.

Какими бы сильными и смелыми ни были лошади, они не смогли бы пройти по крутым склонам, по которым спокойно проходили пони. Лишь на самых опасных участках приходилось спешиваться и вести животных на поводу. Пони Элгарет оказался особенно осторожным и умным в выборе безопасного пути. Обычно Деррен впереди вел своего пони, затем следовал пони Элгарет, а дальше вела свое животное Нолар.

Вначале сохранялась ясная погода, но по мере того, как путники поднимались в горы, становилось все холоднее. Нолар с благодарностью вспоминала Вессела, который настоял на том, чтобы они взяли с собой теплую одежду. Живя с Остбором, она видела несколько случаев серьезных обморожений, когда пастухов и охотников заставала в горах буря. Часто, несмотря на все усилия лекарей, жертва теряла пальцы, руки или ноги под действием мороза. Поэтому несколько раз днем и ночью девушка проверяла руки и ноги Элгарет, заботилась, чтобы ее лицо было защищено от цепенящего ветра.

Когда они уже были в пути три дня, началась снежная буря. Деррен немного проехал вперед в густом снегопаде и провел группу в пещеру, недавно,. образованную сдвинувшимися плитами. В пещере хватило места для людей и пони. Разогревая еду на костре, Нолар еще раз поблагодарила Вессела за предусмотрительность. Он настоял на том, чтобы она захватила древесный уголь на случай дождя или снега, когда нельзя будет найти сухие дрова.

Буря задержала их на целый день, но как только небо прояснилось, Деррен обнаружил удобный спуск в долину, в которой снега было гораздо меньше и двигаться было легче. Нолар сказала, что, может, теперь их путь станет удобнее, но Деррен только покачал головой и что-то неразборчиво хмыкнул. И вскоре она поняла, почему Деррен не поддержал ее необоснованный оптимизм. «Удобнее» оказалось средним между непроходимым и едва проходимым. Землетрясение значительно затруднило дорогу по долине. После того, как ее пони споткнулся в третий раз, Нолар спешилась и повела животное. Поразительно, но пони Элгарет продолжал осторожно идти вперед, даже не тряся свою равнодушную всадницу.

Когда остановились на ночь, Нолар подумала, что никогда так не уставала. Деррен набрал ветвей хвойных деревьев, сорванных бурей, и устроил нечто вроде плетня, под защитой которого можно было слегка укрыться от ветра. Он растирал пони, сидя спиной к костру, а Нолар пыталась уговорить Элгарет выпить немного травяного чая. И на этот раз убедилась, что не ошибается. Она ясно увидела искру в волшебном камне Элгарет. Убедившись, что Деррен не видит, Нолар достала из кармана осколок и поднесла к камню волшебницы. В полутьме она увидела зеленоватое свечение камня, которое, однако, тут же исчезло. Нолар внимательно посмотрела в лицо Элгарет. Есть ли следы сознания в здоровом глазу? Изменилось ли выражение лица? Пришлось признать, что ничего подобного, но, может, со временем… Что-то происходит с камнем волшебницы, и к этому имеет отношение осколок Нолар. Стоит ли рассказать об этом Деррену? Нолар сунула приятно теплый осколок назад в карман. Нет, решила она. По какой-то причине Деррен как будто.., боится. Да, это правильное слово: он боится волшебницы. Нолар принялась вспоминать все его предыдущие слова и замечания.

Почему пограничник боится волшебницы? И Нолар с замирающим сердцем пришла к единственному возможному выводу: Деррен не пограничник, как утверждает сам. Но почему он говорит не правду?

Потому что хочет, чтобы его принимали за пограничника. Потому что на самом деле он враг Эсткарпа, которого Поворот застал по эту сторону южной границы. Нолар ощутила холод, сильнее, чем от леденящего ветра, который обжигал ей лицо. Деррен сказал, что его мать родом из Карстена, вспомнила Нолар. Теперь она была уверена, что Деррен, вопреки своей внешности Древнего, сам карстенец. И тем не менее.., не испытывала к нему ненависти. На протяжении всего трудного перехода многие лиги он защищал ее и беспомощную Элгарет. Они полностью были в его руках. Он мог оскорбить их, даже убить, если бы захотел. Однако он этого не сделал.

Нолар сухо улыбнулась про себя. Если бы только можно было посоветоваться с Остбором, с Морфью или даже с Пруеттом. Она неожиданно сунула руку под плащ и извлекла все еще ароматный букетик цветов Лормта.

– Что это? – спросил Деррен, поворачиваясь к костру.

– Редкий цветок, который дал мне мастер Пруетт, – ответила Нолар, держа растение так, чтобы он видел цветы.

– Я никогда такого не видел, – сказал Деррен, – а я обращаю внимание на цветы.

– Правда? – с любопытством спросила Нолар. – А почему?

– Там, где есть дикие цветы, госпожа, можно найти и другие существа, – объяснил Деррен, помешивая угли короткой веткой. – В кишащем жизнью лесу есть что-то вроде… – он поискал нужное слово, – что-то вроде равновесия. Если достаточно воды и пищи, достаточно логов для зверей, лес содержит и все остальное. К тому же некоторые цветы растут только в таких местах, где либо много, либо мало воды.