Текст книги "Эльфийское отродье"

– Говори за себя! – рявкнул Гальдор, в первый раз за все время соизволивший сказать что-то внятное.

– Ну, ты, конечно, можешь сколько угодно мечтать о том, как сюда явится армия тебе на выручку, а у меня и другие дела найдутся! – отпарировал Кельян и снова обернулся к Меро. – Пока что я попросту счастлив, что могу поговорить с существами, не чуждыми цивилизации, с теми, кто, возможно, расскажет мне, что творится дома.

С теми, кто может говорить на моем языке – и не откажется поговорить.

– Он взглянул через плечо на Гальдора. – И еще я жажду новостей. Я так стосковался по новостям…

– Наши новости тебе не понравятся, – предупредила Шана.

Кельян поморщился.

– Может, и так, но ведь заранее никогда не скажешь.

Я уже так давно не был дома! А вдруг вы скажете, что этого гада, лорда Дирана, единорог забодал или что-нибудь в том же духе. Этого хватит, чтобы сделать меня счастливым. Я ведь сюда попал отчасти по его вине.

Услышав имя лорда Дирана, Шана с Меро вздрогнули.

Кельян внезапно расплылся в улыбке.

– А, так, значит, вы его знаете! И что, с этой скотиной действительно что-то стряслось? Радость-то какая! Надеюсь, что-нибудь очень неприятное?

– Ну.., в общем, да, – выдавила Шана. – Только это очень запутанная история. И длинная к тому же.

– Ничего, это только продлит удовольствие. Ладно, давайте я пока что сообщу вам кое-какие полезные сведения.

Кельян снова улыбнулся радостной улыбкой ребенка, которого угостили конфеткой.

– А знаете, вы мне, пожалуй, начинаете нравиться, хоть мы и смертельные враги! Так вот. Во-первых, эти люди – тот самый народ, который наши древнейшие хроники называют грелеводами, хотя они, похоже, уже лет сто не видели ни одного греля.

– Ага! – кивнул Каламадеа. – Я так и думал. Они соответствуют всем описаниям.

– Для начала – действительно важная вещь. У них есть что-то – не знаю, что именно, – что защищает их от магии. Так что не пытайтесь на них нападать.

Шана скривилась. Кельян кивнул.

– А-а, вижу, вы это уже выяснили.

– Попробовали, – подтвердила Шана, растирая руки. – Ну, по крайней мере, они не напали в ответ. Так что, думаю, нам повезло.

Эльф рассмеялся.

– О, они относятся к нашей магии с величайшим презрением! У них сохранились предания о могущественных эльфийских магах, но встреча с нами убедила их, что легенды преувеличивают. Иллюзии их не обманывают, разве что показать им нечто такое, что они ожидают увидеть, – и то если они не будут слишком сильно присматриваться.

Ну, вот, к примеру, если кто-то из них заглянет в этот шатер, я могу до посинения плести иллюзорную личину Джамала, но они все равно будут видеть только меня. А вот если мне удастся пробраться в шатер Джамала и сесть на его место, они поверят, что это действительно Джамал, пока не приглядятся повнимательнее.

– То есть удрать, прикинувшись волами или сделав себя невидимыми, невозможно, – закончил за него Кеман.

Эльф кивнул.

– Магическое оружие – молнии, огненные шары и все такое прочее – на них тоже не действует. Сейчас они очень встревожены и держатся начеку, потому что здесь для них чужая территория. Обычно они живут в сотнях лиг к югу отсюда, но в последние пять лет на юге была страшная засуха и скот страдал от бескормицы. А они почти целиком живут за счет своего скота. Они не понимают, чем вызвана такая засуха, и это их тоже тревожит. Они боятся, что духи предков разгневались на них, и когда я говорю, что дело не в этом, мне не верят.

– Надо понимать, ты знаешь, в чем дело? – мягко осведомился Каламадеа.

– По крайней мере, догадываюсь, – охотно ответил Кельян. – Этот дурак Диран начал баловаться с погодой задолго до моего рождения и к тому же убедил заняться этим всех прочих. И теперь погода будто взбесилась. Это и разорило мою семью: раньше мы владели славным маленьким поместьем, но из-за этих дождей его затопило, и теперь там сплошное болото.

– И скорее всего это вышло не случайно, если кто-то из твоей семьи имел несчастье досадить лорду Дирану, – мрачно заметил Меро.

Гнев, вспыхнувший в глазах Кельяна, сам по себе был достаточным ответом, но эльф все же кивнул, подтверждая догадку Меро.

– Ну, а раз где-то дождей выпало слишком много, значит, где-то их не было совсем, верно?

Каламадеа кивнул, но ничего не сказал.

– Четыре шатра в центре лагеря – самые важные, – продолжал Кельян. – В восточном живет Джамал, военный вождь. Западный шатер принадлежит Железному жрецу. Не вздумайте ни под каким предлогом заходить в северный и южный шатры – разве что кто-то из жрецов вас туда отведет. Эти шатры посвящены духам. Если вы их оскверните, вас изобьют до полусмерти, а потом подвергнут обряду очищения, который заставит пожалеть, что вас не забили до смерти.

Судя по мрачному виду эльфа, это он, видимо, тоже узнал на собственной шкуре.

В шатер вошла женщина с плоской корзиной, искусно сплетенной из травы. Кельян вскочил, взял у нее корзину и поставил перед сидящими.

– Ужинать будешь? – спросил он у Гальдора, садясь на место.

Гальдор мотнул головой.

Кельян пожал плечами.

– Тебе же хуже.

В корзине лежала стопка тонких белых лепешек, полоски жареного мяса, накрошенный лук, несколько круглых чашек, мех и миска с чем-то белым.

– Лепешки – это здешний хлеб, – сказал Кельян. – Мясо – говядина. Оно довольно вкусное, но жесткое.

В миске – масло, а в мехе – свежее молоко. Утром дадут лепешек, сыру и еще молока.

Эльф взял лепешку, ловко завернул в нее полоску мяса, посыпав ее сперва луком, и налил себе чашку молока.

– На юге они еще пиво варили из ячменя, но ячмень давно кончился. Как тут будет, я не знаю. До засухи вообще еда была получше, разнообразнее. Они тогда торговали с земледельцами…

Он вопросительно вскинул бровь, глядя на Шану, которая перекидывала из руки в руку полоску горячего мяса.

– Я так понимаю, что эти разговоры насчет торговли были чистейшей выдумкой?

– Вообще-то нет, – сказала Шана, заворачивая мясо в лепешку и дуя на обожженные пальцы. – Мы – в смысле, волшебники – снова ввязались в войну с эльфийскими лордами. На этот раз война окончилась более или менее в нашу пользу, и мы заключили договор, согласно которому могли беспрепятственно уйти и поселиться тут неподалеку. У нас есть кое-что, что можно продать, и нам проще купить все необходимое, чем создавать его с помощью магии.

«К тому же не столь уж многие среди нас умеют создавать вещи с помощью магии. Но пусть думает, что мы это умеем так же, как наиболее могущественные эльфийские владыки».

– Гм…

Эльф больше ничего не сказал и принялся за еду. Ел он быстро и аккуратно, запивая еду молоком. Шана последовала его примеру. Еда была вполне сносной, хотя девушка подозревала, что она очень быстро им надоест.

Каламадеа и Меро ели не торопясь, а Шана с Кеманом тем временем коротко рассказывали обо всем, что произошло с тех пор, как Кельян и Гальдор ушли из дома.

– Я так и думал, что от всех полукровок избавиться невозможно, – заметил Кельян, когда они дошли до второй Войны Волшебников. – Слишком часто случается так, что наложница или простая рабыня бывает в течке, когда ее господину взбредет в голову с ней позабавиться. Я подозревал, что получившихся младенцев просто бросают на опушке леса или еще где-нибудь. У нас все время ходили слухи о диких полукровках, что живут в лесу точно волки.

Так что меня это совсем не удивляет.

Похоже, эльф говорил искренне. Шана решила ответить откровенностью на откровенность.

– А меня удивляет твое отношение к нам, – сказала она эльфу. – Я не понимаю, почему ты не такой, как.., ну, хотя бы тот же лорд Диран.

– А потому, что я не такой, как этот проклятый лорд Диран! – горячо ответил эльф. – Среди тех эльфов, что принадлежат к низам общества, очень мало таких, как высшие лорды! Ты вообще представляешь себе, что такое быть эльфом и почти не иметь магической силы?

Шана ошарашенно покачала головой.

– Я представляю, – негромко заметил Меро. Шана с Кельяном обернулись к нему. – В конце концов, я почти всю жизнь провел в поместье лорда Дирана. Понимаешь, Шана, у эльфов все строится на том, сколько у тебя магии.

Если ты сильный маг – у тебя есть все. А если нет… С рабами и то обращались лучше, чем с некоторыми из нахлебников лорда Дирана.

Кельян с горечью кивнул, и даже Гальдор, похоже, начал прислушиваться к разговору.

– У рабов, по крайней мере, есть какие-то определенные обязанности, – продолжал Меро. – От них никто не требует творить чудеса на ровном месте, и никто не наказывает их и не издевается над ними за то, что они на это не способны. На рабов никто не обращает внимания, а это куда лучше, чем когда за тобою следят, особенно когда следит кто-то вроде лорда Дирана. Я видел, как он дал одному из своих надсмотрщиков невыполнимое поручение, заставил выложиться до потери сознания, а потом обвинил его в лености и уклонении от своих обязанностей, и в наказание заставил его выдать дочь за другого вассала, который был.., попросту подл. Я видел, как он довел другого вассала до безумия, а потом приказал забрать у него жену и отдать в жены кому-то другому. И потом рабам лорда Дирана, по счастью, предстоит не такая уж долгая жизнь, а вассалу приходится сносить подобное обращение веками.

Пока Меро рассказывал, Кельян все время кивал.

– Именно так, полукровка!.. – Он остановился и вопросительно склонил голову набок. – Извини, забыл, как тебя зовут. Ты какой-то тихий…

– Меро, – улыбнулся молодой волшебник. – Меня в свое время прозвали Тенью. Я очень хорошо умею делаться незаметным.

– Меро… – повторил Кельян и кивнул. – Да, именно так. Я частенько замечал, что рабы лорда Дирана смотрят на меня с жалостью – как глядели и на моего отца, пока непосильные труды не свели его в могилу раньше срока.

Эльф вздохнул.

– Так что нет нужды объяснять, почему многие эльфы – особенно из тех, что помоложе, – были бы только рады найти способ ограничить могущество высших лордов. По крайней мере, так обстояло дело тогда, когда я еще жил среди эльфов. И, если подумать, пожалуй, многие из них могли бы сочувствовать волшебникам. На самом деле, теперь, когда я сам вкусил рабства, я, пожалуй, мог бы посочувствовать даже людям.

По его губам снова скользнула ироничная усмешка.

– Ну что ж, по крайней мере, приятно знать, что Диран кончил плохо. Сегодня ночью я буду спать куда спокойнее, чем все эти годы.

Он собирался сказать что-то еще, но тут занавеска у входа откинулась и появился еще один воин. Воин повелительно махнул рукой эльфам. Кельян скривился, поднялся на ноги и легонько пнул Гальдора.

– Пошли, старина! – сказал он с тоскливой покорностью судьбе. – Пора давать представление. Хозяева ждут.

Гальдор снова что-то буркнул, встал, подобрал цепь и направился к выходу следом за Кельяном.

– Пошли посмотрим? – вполголоса предложила Шана Меро. – Надо же посмотреть, чем они тут занимаются. Особенно если нас заставят делать то же самое.

Меро покачал головой.

– Я пойду! – вызвался Кеман.

– А я останусь с Меро, – сказал Каламадеа. – Вы двое постарайтесь разузнать, что сумеете, а мы тем временем попробуем придумать какой-нибудь план.

Шану не пришлось уговаривать: она подобрала цепь и побежала за эльфами. Кеман вышел следом.

Как и говорил Кельян, никто не препятствовал пленникам идти куда им заблагорассудится до тех пор, пока было видно, что они не замышляют сбежать. Идти пришлось недалеко – до третьего круга. Эльфов привели в шатер – настоящий шатер, стоящий на земле, а не на повозке. Такие же шатры ставили торговцы из каравана – только этот был больше, гораздо больше. Шана подумала, что такой шатер, наверно, надо ставить вдесятером. Изнутри просвечивали цветные огоньки, и в ночной тиши слышалась музыка. Эльфы вошли внутрь; Шана и Кеман последовали за ними.

Занавеска была поднята и подвязана. Кеман с Шаной остановились у самого входа. Внутри шатер был убран так же, как шатер Джамала: узорчатые занавеси, пол застелен коврами и завален кучей подушек, на которых можно было сидеть или лежать. В одном конце сидели музыканты, в другом раздавали еду и напитки. Большинство присутствующих выглядели как воины и были относительно молоды. Некоторые сидели или лежали на подушках, ели, болтали, играли в кости. Кое-кто танцевал под музыку. Но большинство стягивались к тому краю шатра, где сидели музыканты. Эльфы уже устроились рядом с музыкантами.

– Как ты думаешь, что тут будет? – вслух поинтересовалась Шана.

– Понятия не имею, – ответил Кеман. – Надо посмотреть, только вот как бы нам подобраться поближе?

Они осторожно пробрались сквозь толпу, стараясь не привлекать к себе внимания. Им удалось забиться в уголок, откуда все было хорошо видно, а сами они не бросались в глаза.

Музыканты доиграли очередной танец и умолкли, явно ожидая, пока эльфы будут готовы приступить к работе.

Музыкантов было шестеро: два барабанщика, два со струнными инструментами, один с рожком и еще один с чем-то вовсе уж непонятным. Кельян уселся поудобнее и кивнул главному музыканту, тому, что с рожком. Музыкант заиграл вступление к новой мелодии. Через несколько тактов к нему присоединились остальные.

И тут Шана наконец поняла, зачем кочевники держат у себя эльфов.

Кельян принялся плести сложную иллюзию. По шатру запорхали фантастические птицы и хрупкие создания с человеческими телами и с крыльями, как у бабочек. Создания танцевали под музыку, к немалому удовольствию зрителей. Иллюзия была плохонькая: птицы и крылатые создания просвечивали насквозь, так что поверить в них было трудновато. Но как произведение искусства она была великолепна.

Да, такого кочевникам самим не создать!

Когда музыка стихла, иллюзия растаяла. Теперь поднялся Гальдор. Музыка заиграла снова. Иллюзия Гальдора была такой же призрачной, но огненные лошадки, гарцующие и скачущие в воздухе, выглядели завораживающе.

Когда выступление Гальдора завершилось, Шана похлопала Кемана по руке и кивнула в сторону менее многолюдного уголка шатра. Кеман кивнул в знак согласия, и оба пробрались поближе к выходу.

– Предвосхищая твой вопрос, скажу: нет, я не могу ничего сделать с этим ошейником, и, боюсь, сменить облик тоже не получится, – тихо сказал Кеман. – Мы с Каламадеа уже пробовали. Думаю, дело именно в ошейниках.

Шана брезгливо поморщилась.

– Ну да, конечно! Если эльфы могут делать такие ошейники, почему бы этим людям не создать что-то подобное? Чтоб им пропасть! Ну что ж, по крайней мере, никто из них не понимает нашего языка – и то хорошо.

Разговаривать вслух все же проще, чем мысленно.

– Видно, придется убедить этого Джамала, что мы не чистокровные эльфы и иллюзий творить не можем, – продолжал Кеман. – А то нам до самой смерти придется сидеть тут, создавая цветочки и бабочек.

– Разве что Коллен на них наткнется и убедит их отпустить нас хотя бы за выкуп.., но нет, на это надежды мало.

Шана закусила губу.

– Давай еще немного посидим тут и понаблюдаем.

Может, удастся выяснить еще что-нибудь полезное.

Ничего полезного они не узнали, не считая того, что кочевники заставляли Кельяна и Гальдора выкладываться до полного изнеможения и что Гальдор с Кельяном выдохлись значительно быстрее, чем Шана или Меро, будь они на их месте.

Но и тогда кочевники не пожелали отпустить эльфов.

Им принесли вдоволь еды и питья, дали немного отдохнуть и заставили снова взяться за работу.

Это не сулило волшебникам ничего хорошего. Если кочевники обнаружат свои истинные способности, Джамал их ни за что не отпустит.

Еще Шана с Кеманом отметили, что, хотя воины были без доспехов, бармиц и наручей они не сняли, а многие добавили к ним еще и железные налобные обручи. Женщины носили филигранные украшения тончайшей работы.

Местами железо было так отполировано, что сверкало подобно драгоценным камням. Все присутствующие явно предпочитали свободную одежду из ярких и легких тканей. Преобладали все оттенки оранжевого, алого и золотисто-желтого. В общем, это были несколько более изысканные варианты той же одежды, которую они носили днем.

– А это кто? – внезапно прошептал Кеман, заметив какую-то суету у входа. Шана всмотрелась в полумрак и различила в толпе новоприбывших знакомое лицо.

– Джамал пришел, – шепнула она в ответ. Военному вождю и его свите поспешно освободили место на подушках. – А вот кто это вместе с ним?

Почти одновременно с Джамалом в шатер вошел пожилой человек, сложенный как кузнец, с короткими волосами, белыми, как овечья шерсть. У него была своя свита.

В то время, как люди Джамала, очевидно, были воинами, хотя оружия ни на ком из них не было, люди, пришедшие со стариком, все были похожи на него: коренастые, широкоплечие, со странными головными повязками из полоски ткани, скрученной жгутом, в чистых кожаных фартуках. Кроме того, на шее у каждого из них висела железная гривна с подвеской в форме языка пламени, столь же тонкой работы, как и женские украшения.

– Не знаю, – ответил Кеман, – но, похоже, это не менее важная персона, чем Джамал!

И в самом деле, старика тоже окружила толпа народу: одни спешили ему услужить, другие хотели поговорить с ним. Ему и его свите тоже освободили место, чтобы сесть.

Открытой враждебности между двумя группами заметно не было, но во взглядах, которыми обменялись двое вождей, Шана ощутила некую напряженность.

Ага. Видимо, у Железного Народа не один предводитель, а двое, и этот старик – второй из них. И, похоже, оба они не слишком-то довольны тем, что приходится делиться властью с другим. Интересно, очень интересно! Это может оказаться полезным. Если эти вожди соперничают друг с другом, возможно, этим удастся воспользоваться…

Для начала надо выяснить, чем занимается этот старик. А потом посмотрим: может, и получится использовать одного из них как рычаг против другого…

Шана снова обернулась к Джамалу, следя за его реакцией. Джамал моложе

– и, возможно, окажется более гибким и здравомыслящим. Пожалуй, лучше будет обратиться за помощью к нему…

– Он на нас смотрит! – шепнул Кеман. – Этот старик смотрит на нас!

Шана поспешно перевела взгляд на старика. Он внимательно наблюдал за ними, слегка прищурившись. Потом, не сводя взгляда с пленников, наклонился к одному из своих спутников и что-то ему сказал.

– Хотел бы я знать, о чем он говорит! – пробормотал Кеман.

Шана кивнула. Взгляд старика был умным и проницательным, а судя по решительной складке у губ и выдвинутому вперед подбородку, с ним, пожалуй, лучше не ссориться. Похоже, он из тех людей, кто серьезно обдумает проблему, которую ты собой представляешь, найдет решение и последовательно и методично претворит его в жизнь. Хотелось бы знать, что означают для него они с Кеманом… Шана еще раз мысленно прокляла странные способности этих людей, не позволяющие ей проникать в их мысли.

– А я хотела бы знать, о чем он думает! – ответила она.

***

– Откуда взялись эти новые зеленоглазые демоны? – спросил верховный Железный жрец Дирик у одного из своих помощников. Он старался не выказывать раздражения, но оно прорвалось в тоне его голоса. – И, главное, почему мне не сообщили о том, что их взяли в плен?

– Что до первого вопроса, о владыка, мне говорили, что их поймали сегодня после полудня, когда они шпионили за нашими фургонами, – ответил помощник, стараясь говорить как можно тише и таким тоном, будто они не обсуждают ничего важного. – А что до второго – не могу знать, владыка. Я сам услышал о них только вечером.

Дирик вскинул бровь, показывая, что его удивляет как сам факт, так и осторожный тон, каким говорит помощник. Жрец отхлебнул пива, наслаждаясь вкусом напитка.

Пиво теперь подавали только ему и Джамалу: оно было на исходе, и ячмень тоже кончился, так что нового сварить было не из чего. Придется где-то найти земледельцев, с которыми можно торговать. Зерно заканчивается

– еще месяц, и даже муки на лепешки не будет.

Кстати, нужно найти еще и месторождение железной руды, а лучше бы самородное железо. Последние крестьяне, у которых удалось закупить зерно, встретились им шесть месяцев назад, а с рудокопами они не виделись уже больше года. Давненько не приходилось им разжигать походные горны, а ведь боевым быкам скоро понадобятся новые наконечники для рогов. Да и женщины уже жалуются, что им не хватает новых украшений.

Но Джамалу, похоже, и дела нет до того, чтобы отыскивать рудокопов или крестьян! Ему бы найти, с кем подраться!

Хорошо еще, что здешние земли препятствовали осуществлению планов Джамала. При нынешнем состоянии припасов Народ не может позволить себе воевать. Но единственные живые существа, которые встречались им на этой бескрайней равнине, были единороги – да теперь вот еще эти зеленоглазые демоны.

«О которых мне никто не потрудился сообщить, пока я не увидел их собственными глазами!» Во рту у жреца сделалось кисло, и пиво не могло отбить этого противного вкуса. А на душе у него была горечь, как всегда, когда он задумывался о военном вожде. Джамал честолюбив. Дирик знал это с самого начала. Военный вождь не пытался скрывать своих устремлений – и к тому же военные вожди всегда бывают честолюбивы. Дирик пережил уже троих.

Честолюбие к лицу предводителю, чье дело – сражаться и защищать свой народ. Но Джамал к тому же пользовался всеобщей любовью – и это начинало тревожить Дирика.

И то, что Джамал сумел убедить своих приверженцев не сообщать жрецу о поимке зеленоглазых демонов, было очень дурным знаком.

Жрец исподтишка взглянул на военного вождя. Тот удобно расположился на подушках и с отеческой улыбкой на устах наблюдал за тем, как пляшет и веселится молодежь. Поговаривали, что нынешний вождь стремится к большему, чем кто-либо из вождей на памяти Дирика. По слухам, Джамал мечтает вернуться в родные места с богатой добычей и объединить все Железные кланы под своей рукой. Такого прежде не бывало. Единственными, кто обладал какой-либо властью за пределами своего клана, были жрецы. Они разрешали конфликты, они вели переговоры между кланами. Никогда еще не бывало такого, чтобы хотя бы у двух кланов был общий военный вождь.

А уж объединить все кланы никому и в голову не приходило. Будь на месте Джамала кто-то другой, Дирик лишь отмахнулся бы от этих слухов, рассудив, что все это пустые мечты. Но у Джамала было достаточно влияния, чтобы сделать свои мечты реальностью. Если он вернется с фургонами, ломящимися от добычи, его шансы на успех будут очень велики…

«И к чему ему тогда Железные жрецы?» – спрашивал себя Дирик. Ответ напрашивался сам собой: ни к чему.

И если Джамал захватит власть, принадлежавшую другим военным вождям, кто знает, не захочет ли он лишить власти и жрецов?

Дирик только сейчас понял, как много власти успел захватить военный вождь. Конечно, и прежде случалось, что жрецу докладывали о чем-то не раньше, чем сочтет нужным вождь, – но впервые ему не доложили о столь важном событии, как пленение новых зеленоглазых демонов.

Первые два демона попали в плен во дни деда Дирика и считались ценным имуществом клана Горна. Прежде жуткие бледнокожие остроухие создания считались существами легендарными – чем-то вроде буки, которым пугают непослушных детей. Дирик знал легенды лучше прочих, ибо это было его дело: помнить легенды и рассказывать их, чтобы Народ не забывал своего прошлого. Легенды повествовали о великой войне с зеленоглазыми демонами.

Они явились сюда из иного мира и возжелали захватить этот мир себе, как и полагается демонам. Они убивали и преследовали предков Железного Народа и их былых союзников, Народ Зерна. И в конце концов Железный Народ вынужден был бежать на юг, оставив союзников прикрывать отход. Прежде у Железного Народа были еще и другие животные, на которых ездили верхом и возили грузы, но бегство пережили лишь быки и коровы. Со временем предки Железного Народа узнали тайны кузнечной магии и Мысленной Защиты, и немногие демоны, которые преследовали их, потерпели поражение и были уничтожены.

Легенды гласили, что Народ и его покровитель, Первый Кузнец, презирали демонов, ибо те использовали оружие трусов, оружие, которое убивает на расстоянии, не подвергая опасности нападающего. Но в легенды о демонах давно уже не верил никто, кроме жрецов. Пока не появились те двое.

Тогдашний военный вождь очень гордился, что ему удалось пленить демонов и заставить их забавлять Народ, но Дирик хорошо знал Гальдора и Кельяна и понимал, что эти двое демонов не представляли особой угрозы для хорошо вооруженного воина. То были всего лишь дети, юнцы, опрометчиво отправившиеся в странствие, и встреча с Железным Народом была для них такой же неожиданностью, как и для самого Народа. Официальная версия гласила, что магия Железа и наука Мысленной Защиты уберегли военного вождя Алая и помогли ему одолеть демонов. Но у Дирика было свое мнение на этот счет.

«Эти двое действительно не столь ужасны, как их легендарные предки. Их сила – ничто по сравнению с мощью тех демонов, с которыми мы воевали когда-то».

Либо легенды преувеличивают, либо же эти двое просто очень слабы. И Дирик склонен был верить последнему. В целом легенды Железного Народа были вполне достоверны – к примеру, они отнюдь не преувеличивали опасности единорогов и их слепой свирепости. Так что вряд ли зеленоглазые демоны были менее опасны, чем говорилось в легендах.

Однако большинство соплеменников Дирика разделяли первую точку зрения: они привыкли видеть перед собой Гальдора и Кельяна, совершенно ручных и безопасных, плетущих свои красивые иллюзии в общем шатре. До сих пор Дирика не особенно беспокоила такая беспечность: он полагал, что Железному Народу никогда больше не придется встретиться со своими старыми врагами. Но теперь он уже не был уверен в этом и боялся, что беспечность может сделаться опасной.

Он внимательно рассматривал новых демонов. Те дерзко глазели на жреца, не скрывая, что тоже изучают его. Демонов было двое – мужчина и женщина. Помощник сообщил Дирику на ухо, что в фургоне, где содержатся пленники, есть еще двое мужчин.

Интересно, что среди них есть женщина. Еще интереснее то, что эти демоны, похоже, другой породы, чем первые двое. Во-первых, они куда смуглее: лица Гальдора и Кельяна оставались белыми, как рыбье брюхо, сколько бы времени они ни проводили на солнце. К тому же эти демоны выглядели не столь хрупкими. Волосы у них были яркими, а не белесыми, как выбеленный лен. Женщина была огненно-рыжей, и многие девушки в шатре поглядывали на ее волосы с нескрываемой завистью. Мужчина был темноволосый, совсем как человек, хотя его волосы свисали прямыми прядями, а не вились, как полагается.

Но, с другой стороны, говорят, Народ Зерна был таким же бледным и бесцветным, как солома на их полях. Может, эти новые демоны – демоны лишь наполовину? Быть может, демоны сошлись с Народом Зерна и породили эти создания?

– Странные волосы у этой женщины, – негромко сказал жрец своему помощнику Хадже. – Никогда таких не видел.

– Эти существа утверждают, что они вовсе не демоны, – ответил Хаджа.

– Наши демоны говорят, что это правда. Кельян очень на этом настаивал, а Гальдор был явно оскорблен одной мыслью о том, что этих демонов сочли такими же, как они сами. Я даже не припомню, чтобы наши демоны так гневались по какому-либо поводу.

Дирик приподнял бровь. Если эти существа – сородичи Кельяна, зачем бы ему лгать? Интересно…

– Их будут держать вместе с первыми? – спросил он так, чтобы его не слышал никто, кроме Хаджи.

– Говорят, да, – ответил помощник. – Это вполне разумно. Двое из них совсем выбились из сил, идя следом за фургоном. Зачем заставлять их умирать от усталости, когда это такая ценная добыча? И держать их отдельно от наших демонов тоже не имеет смысла. Кельян и Гальдор несколько раз пытались сбежать, но им это не удалось, и Джамал не думает, что вшестером им это удастся лучше.

Дирику не хотелось признавать правоту Джамала, но, похоже, вождь все-таки прав. Если магия Железа и Мысленная Защита удерживали демонов до сих пор, они удержат их и впредь.

– Пожалуй, я поговорю с ними сам, – сказал жрец своему помощнику. – Завтра, когда мы отправимся в путь.

Позаботься о том, чтобы это устроить.

Хаджа чуть заметно поклонился.

– Это несложно, – ответил он.

Дирик чуть заметно улыбнулся.

– И позаботься о том, чтобы это не стало известно Джамалу, – добавил он. – По крайней мере, до того, как я с ними побеседую.

Глаза Хаджи немного расширились, и улыбка тоже.

Помощник уже в течение многих лун пытался открыть глаза верховному жрецу, убедить его, что Джамал чересчур хитер, чересчур честолюбив. Но Дирик, казалось, и слышать ничего не желал; На самом деле Дирик принимал это к сведению, но лишь теперь убедился, что Джамал действительно опасен.

– Да, – негромко сказал жрец в ответ на кивок Хаджи в сторону Джамала. – Боюсь, наш военный вождь лелеет тайные замыслы – замыслы, которые могут прийтись не по душе Первому Кузнецу. Возможно, придет время, когда понадобится действовать. Я подумаю об этом.

Хаджа кивнул.

– А пока, – заключил Дирик, откидываясь на подушки с безмятежным видом, хотя в душе он отнюдь не испытывал безмятежности, – тебе стоит самому отправиться на разведку и выяснить, нет ли там, откуда явились эти четверо, других демонов или, быть может, наших старых союзников – Народа Зерна. Ведь это дело жрецов. Военному вождю не стоит знать о том, что не входит в его обязанности.

– Например, о допросе демонов? – улыбнулся Хаджа. – Или о поисках Народа Зерна? В конце концов, с демонами уж точно следует иметь дело жрецам. А Народ Зерна – всего лишь легенда, а легенды – это тоже дело жрецов…

– Вот именно, – отозвался Дирик. – Вот именно.

***

Мире кружила над лесистыми холмами, стараясь держаться повыше, чтобы ее нельзя было разглядеть с земли.

Драконица буквально дымилась от ярости. Лоррина с Реной и след простыл. И винить в этом некого, кроме себя самой.

Когда лодка неожиданно рванулась вперед и Мире вылетела за борт, она была так ошарашена, что спохватилась, лишь когда лодка скрылась из виду. Крики эльфов и стрелы, летящие с берега, привели драконицу в чувство и напомнили ей об опасности.

Мире тут же нырнула, чтобы спастись от стрел, и обернулась под водой огромным сомом, чтобы не было нужды выныривать. Очутившись в безопасности, она рванулась в погоню.

Но проклятая лодка неслась быстрее любой рыбы. Мире догнала ее лишь к вечеру, а когда догнала, всего на час опередив эльфийскую погоню, лодка была пуста и плыла по течению. Следов высадки беглецов Мире так и не нашла. Если следы и были, их смыло дождем.

Мире прикинула, где беглецы могли выбраться на берег, и взмыла в небо. Но и тут она просчиталась.

Драконица привыкла к голым, поросшим низкорослым кустарником холмам вокруг Логовов. Она еще никогда не видела подобной чащи. В таком лесу мог бы укрыться даже дракон в своем истинном облике!