Текст книги "Сокровенное желание"

Андреа Кейн
Сокровенное желание

Глава 1

Свободна!

От этой мысли Александрина улыбнулась. Она стояла, окутанная густой темнотой, в неприглядных лондонских доках, посреди заброшенных товарных складов. Совсем одна, наедине со своей мечтой, вынашиваемой ею на протяжении многих дней, вооруженная хорошо продуманным планом, которым собиралась руководствоваться. Опьяненная свободой, Александрина не чувствовала страха, а была охвачена приятным возбуждением. Она долго ждала этого момента. Теперь время пришло!

Александрина медленно продвигалась по узкой дорожке между зданиями, то и дело останавливаясь, чтобы прислушаться. Когда она интуитивно чувствовала, что опасности нет, спокойно продолжала идти дальше. Девушка осторожно двигалась в кромешной темноте. От плотного тумана, который окутывал гавань и прятал Темзу от глаз, мартовская ночь казалась еще более холодной и мрачной. Вдруг Александрина почувствовала близость реки. Она обладала каким-то непостижимым чутьем на воду. «Прирожденная морячка» – так однажды неохотно был вынужден признать ее отец. Конечно же, плавать в прикрытой от всех ветров бухте Ла-Манша – это совсем не то, что пересекать океан в шторм. Но в конце концов, погода не ее забота. Пусть об этом думает капитан. Для нее главное – проникнуть на корабль. Если верить тому, что отвечали на ее осторожные расспросы, этот корабль снимется с якоря на рассвете.

У Александрины затекли ноги. Она стояла, прижавшись к полуразрушенной каменной стене склада. Девушка находилась здесь с четырех часов, когда охранник запер доки до утра. Едва дыша, она прислушивалась к наступившей тишине. Подъемники и лебедки перестали разгружать товары, а портовые рабочие дружными шеренгами покинули причал, довольные тем, что рабочий день закончился. Но Александрина все равно не решалась двинуться с места, пока на землю не спустится темнота и не спрячет ее. Казалось, время остановилось. Наконец-то стемнело.

Девушку всю ночь преследовал навязчивый запах пива, беспокоили взрывы громкого смеха. Она постоянно вздрагивала, но боялась напрасно. Это были моряки, которые кутили в пивных, отмечая свой последний свободный день на суше перед выходом в море. Вскоре пьяные гуляки затянули развеселую неприличную песню громкими и довольно фальшивыми голосами. Александрина широко улыбнулась, подумав, что опасности нет. Моряки были слишком пьяны, чтобы заметить ее.

Она прошмыгнула дальше, а вслед ей прозвучал еще один взрыв хохота. Сердце у нее забилось сильнее. Неуловимое видение среди ночной мглы, Александрина была похожа на кого угодно, только не на шлюху. На ней было дорогое кисейное платье. Боясь споткнуться, Александрина приподняла подол, схватив мягкие складки нервными пальцами. Она обладала врожденной королевской осанкой и грацией, которая выдавала ее благородное происхождение, хотя сейчас девушка прекрасно понимала, что вскоре из хорошо воспитанной барышни превратится в изгоя высшего общества.

Отбросив эти мысли прочь, Александрина шла по причалу.

Теперь уже можно было различить неясные очертания кораблей, чьи деревянные корпуса качались и дергались, будто желая вырваться на волю, но мощные тросы были неумолимы. Высокие голые мачты застыли в ожидании момента, когда взметнутся паруса. А волны с плеском набегали на берег, и от их ласкового движения корабли медленно покачивались из стороны в сторону.

Затаив дыхание, Александрина замедлила шаг, останавливаясь возле каждого судна. Она щурилась, рассматривая крупные буквы на бортах кораблей. Из-за густого тумана слова было трудно разобрать, но зато ее никто не заметил. Вдруг Александрина поймала себя на мысли, что очень хочет, чтобы к утру туман рассеялся, иначе поездка не состоится. Тогда и весь ее план провалится.

В самом конце причала она наконец увидела знакомое название, и сердце ее забилось быстрее. На внушительном носу корабля четко виднелась дерзкая надпись: «Прекрасная мечта». У Александрины был небольшой ялик «Морские брызги», на котором девушка совершала свои тайные морские исследования, но «Прекрасная мечта», бесспорно, выглядела грандиозно.

С трудом оторвав взгляд от роскошного судна, Александрина украдкой огляделась по сторонам. Ночь была тихой, только откуда-то издалека доносился чей-то смех. С ликующим сердцем и предвкушением победы девушка торопливо поднималась на корабль.

Когда Александрина остановилась, чтобы перевести дух, она увидела какого-то человека, сидящего на палубе. Он, несомненно, охранял корабль от незаконного проникновения на борт. Александрина похолодела. Боже, как глупо, что она об этом не подумала раньше!

Пропала! Она пропала! Девушка лихорадочно искала глазами безопасное место, любой уголок, где можно было бы спрятаться, но нигде не находила спасения. Ее план потерпел фиаско.

Когда она представила, какая судьба ждет ее дома, глаза Александрины наполнились слезами. У матери тут же начнется приступ меланхолии, а потом она долго будет читать дочери нотации, обвиняя ее во всех смертных грехах. Все это закончится тем, что Александрине запретят выходить без сопровождения старшей компаньонки, ее жизнь будет строго упорядочена и ограничена нелепыми условностями.

Хуже всего, что это произойдет накануне ее представления в свете. Она боялась заключения бессмысленного брака без любви с холодным эгоистичным человеком благородного происхождения. Ее жизнь и до этого была просто невыносимой. Александрина не хотела, чтобы ее существование стало еще более безрадостным и бесполезным.

Она шагнула вперед, собираясь умолять этого человека. Может быть, моряк сжалится над ней, позволив убежать. А если не получится, можно найти и другие способы выбраться отсюда.

– Сэр... – проговорила девушка почти шепотом. Мужчина ничего не ответил. – Сэр! – пролепетала она немного погромче. Моряк ответил ей громким храпом.

Александрина с трудом удержалась от смешка. Бедняга моряк совсем ничего не соображал, сидел и клевал носом. Рядом с ним валялась пустая бутылка. Противник едва ли представлял опасность. Александрина молча твердила молитву. Похоже, судьба к ней благосклонна. Проскользнув мимо незадачливого часового, девушка поспешила на корму корабля, а затем спустилась в трюм по узенькой лестнице. Там она в замешательстве остановилась. Какую из дверей открыть? Приложив ухо к самой широкой из них, она вся превратилась в слух. Из каюты не доносилось ни звука. Александрина робко нажала на ручку и легонько толкнула дверь.

В темноте она с трудом рассмотрела очертания стола и дорожного кофра. Ее внимание привлекла кровать. Прекрасно! Тихонько закрыв за собой дверь, девушка торопливо прошла через каюту и прошмыгнула под аккуратно заправленную койку, мысленно поздравив себя с удачным выбором места.

Скудная меблировка комнаты позволяла ей надеяться, что в течение поездки каюту никто не займет. Это было бы превосходно!

Разместившись на жестком полу, она думала о том, что долгую ночь ей предстоит провести в довольно неудобном положении. Александрина торжествующе улыбнулась.

Вот у нее и началась новая жизнь! Наконец-то она обрела долгожданную свободу!

* * *

– Собираешься пуститься в очередную авантюру? – Эти слова, произнесенные язвительным тоном, не вызвали никакой реакции у человека мужественного вида. Он мерил шагами бесконечно длинный, выложенный мрамором холл старинного особняка. Не обращая внимания на попытки дворецкого помочь ему, мужчина распахнул тяжелую дверь и мельком взглянул на карету, которая ожидала его внизу. Только убедившись, что к отъезду все готово, Дрейк Баррет обратил свой взор на младшего брата и ответил на его насмешливое замечание.

– Ты же прекрасно знал о моем намерении пуститься в плавание сегодня, Себастьян! – сказал он ледяным тоном.

Молодой человек, на вид более хрупкий и худощавый, обдумывал свой ответ старшему брату.

– Кажется, мне давно надо бы привыкнуть к тому, что ты то уезжаешь, то приезжаешь, Дрейк! Скажи, нашему отцу известно о твоем отъезде?

Дрейк прислонился к дверному косяку, грустно улыбаясь.

– Разумеется!

– Тогда для меня не секрет, в каком настроении я застану его сегодня. Мы оба знаем, как он относится к тому, что его любимый сын и наследник, маркиз Кэрнхем, занимается неподобающей ему деятельностью.

Дрейк скрестил руки на широкой груди.

– Уверен, ты сделаешь все, чтобы успокоить его, Себастьян! Как всегда.

Себастьян посмотрел на брата невинными глазами.

– Ну что ж, должен же кто-то быть здесь, чтобы смотреть за ним! В конце концов, его здоровье оставляет желать лучшего.

– Да, я знаю! Ты сам-то тоже постарайся не забывать об этом. Меньше времени проводи за игрой в карты в «Уайтсе» и больше бывай дома.

– Это проявление твоей трогательной заботы об отце или о Саманте? – резко спросил Себастьян, глядя на Дрейка холодными голубыми глазами.

Дрейк нахмурился, услышав имя сестры.

– Себастьян, она ведь еще дитя! Да, я беспокоюсь о ней. Когда меня нет, ты – единственный, кто может о ней позаботиться.

Себастьян хмыкнул и отвернулся.

– Мы оба знаем, что для нее свет в окошке – это ты! Не успел Дрейк ничего ответить, как в комнату впорхнула высокая тоненькая молодая девушка.

– Дрейк! Неужели ты собирался уехать, не попрощавшись? – спросила она дрожащим от волнения голосом и обняла брата. В ее нежных зеленых глазах блестели слезы.

Суровое лицо Дрейка мгновенно смягчилось. Он бережно убрал прядку волос с прелестного лица девушки.

– Конечно, нет, милая Саманта, – ласково успокоил он сестру. – Я только что собирался разыскать тебя. Разве я хоть когда-нибудь уехал, не попрощавшись с тобой?

Она покачала головой. У нее на лбу появилась складка.

– Обещаешь мне быть очень осторожным? Ты вернешься домой целым и невредимым?

– Конечно! Не сомневайся. – Дрейк засмеялся, крепко обняв сестру. – А от тебя я ожидаю, что ты будешь умницей, пока меня нет. Поняла?

Она кивнула, вытирая глаза.

– Только поскорее возвращайся... Прошу тебя!

– Вернусь, как только смогу! – пообещал Дрейк, пожимая ее руки. Он перевел взгляд на брата, который равнодушно смотрел на них обоих. – Малышка, мне нужно перед отъездом потолковать с Себастьяном, а ты пока отправляйся на прогулку верхом. Не заметишь, как пролетит время и я вернусь. – Терзаемый чувством вины, Дрейк посмотрел Саманте вслед, а потом повернулся к Себастьяну. – Я вернусь, как только доберусь до Канады, отправлю товар в Йорк и выгружу лес для нашей судостроительной компании.

– Это займет долгие месяцы. Разве тебя не беспокоит судьба Аллоншира? – В голосе Себастьяна слышался сарказм.

– Сейчас в Аллоншире затишье. Если бы отец хоть как-то беспокоился по этому поводу, он не приехал бы с тобой и Самантой в Лондон. Ведь до сих пор он отлично обходился без моей помощи. И у меня нет никаких оснований сомневаться, что он со всем прекрасно справится.

– Но он все-таки хотел, чтобы ты остался в Англии и помог ему вести дела во всех поместьях, не говоря уже о его предприятиях, – не унимался Себастьян. – Вместо этого ты исчезаешь каждые несколько месяцев.

– Довольно! – Глаза Дрейка превратились в две льдинки. Он едва сдерживал гнев. – У меня нет времени для словесных баталий, Себастьян! Меня ждет экипаж.

Он вышел из дома. На нем были надеты брюки из кожи буйвола, облегающие его мускулистые ноги, коричневое шерстяное пальто щегольски сидело на его широких плечах. Когда подошел Дрейк, лакеи поспешно приняли стойку «смирно». Они знали, что будущий герцог Аллоншир не любит ждать.

Поставив ногу на ступеньку кареты, Дрейк задержался на секунду, а затем повернулся спиной к дверям, где стоял Себастьян, с безучастным видом наблюдая за тем, как уезжает брат.

– До свидания, Себастьян! Уверен, мы закончим наш спор, когда я вернусь.

Себастьян ничего не ответил, молча наблюдая, как упряжка лошадей тронулась с места.

Следом за ней показалась другая карета, которая остановилась возле большого дома. С невозмутимым выражением лица Себастьян продолжал стоять на том же месте. Он видел, как из кареты вышел богато одетый джентльмен. Кивнув кучеру, седовласый человек нервно оглянулся по сторонам, а потом торопливо направился к двери, где его ожидал Себастьян.

– Он уехал? – с тревогой в голосе спросил мужчина. Себастьян улыбнулся:

– Буквально только что, дорогой мой дружище Реджинальд. Вы как раз вовремя.

Визитер кивнул, переминаясь с ноги на ногу.

– Прошу вас, давайте побыстрее покончим со всем этим. Себастьян пожал плечами:

– Как вам будет угодно. – Он отошел в сторону, приглашая человека войти в холл. – Проходите, – сказал он, жестом показывая на библиотеку, – там мы с вами сможем поговорить без свидетелей.

Когда дверь за ними закрылась, оба мужчины несколько мгновений стояли, молча глядя друг на друга. Присаживаться, по всей видимости, никто из них не собирался.

– Ну? – нетерпеливо спросил Себастьян.

– Я выполнил то, о чем вы просили. Груз доставлен, – сказал гость, кривя рот. Его глаза сверкали, как у безумного. По всему было видно, что он слишком возбужден.

Себастьян облегченно вздохнул и пробормотал что-то себе под нос.

– Я отработал свой карточный долг, – с болью в голосе напомнил ему элегантный джентльмен.

Себастьян усмехнулся. Подойдя к письменному столу, он достал из ящика долговую расписку и вложил в трясущуюся руку гостя.

– Вот тот документ, который вам, полагаю, не терпится получить. – Он посмотрел на гостя холодным взглядом и натянуто улыбнулся. – Мне было приятно иметь с вами дело.

Джентльмен не улыбнулся в ответ и не проронил ни слова. Как только ненавистная бумага оказалась у него в руках, он повернулся и спешно ретировался, не в силах скрыть терзавшей его страшной муки.

– Прости меня, Господи, – прошептал Реджинальд и торопливо направился к ожидавшему его экипажу.

Но Реджинальд понимал, что ему не будет прощения за то, что он совершил. Теперь ему никуда не деться от угрызений совести, ведь из-за него могут погибнуть люди.

И с этого момента до смертного часа его всегда будет мучить чувство вины.

Глава 2

– Не волнуйся, Смитти! Вот идет капитан! – Томас Грир, младший матрос на «Прекрасной мечте», на секунду оторвался от погрузки товара в трюм корабля и рукой показал на причал. Его дородный собеседник откинул с лица густую копну седых волос и вздохнул с облегчением.

– Слава Богу, – пробормотал Смитти себе под нос, когда высокий черноволосый капитан торопливой походкой входил на охваченный суетой корабль.

Капитан внимательно смотрел, как вокруг кипит работа. От его пытливого взгляда не ускользнула ни одна мелочь. Затем он повернулся к человеку среднего возраста, который смотрел сейчас на него со смесью беспокойства и раздражения.

– Все под контролем, Смитти? – Ответа он и не ждал, так как прекрасно знал, что Смитти всегда был воплощением организованности и дисциплины. Дрейк бросил взгляд на реку. – К счастью, туман сегодня рано рассеялся, – довольно заметил он, не обращая внимания на вопросительный взгляд Смитти. – Иначе бы мы не отправились в плавание.

– А я уже начал думать, что мы сегодня вообще не собираемся идти в рейс.

Капитан прекрасно понимал, что этим хотел сказать Смитти. Дрейк широко улыбнулся:

– Я приношу свои извинения за опоздание. Не предполагал, что встреча в военном департаменте займет столько времени. Эта встреча оказалась довольно важной.

Смитти изменился в лице.

– Возникли какие-то трудности, милорд?

– Когда мы прибудем в Йорк, мне надо будет доставить письмо генерал-майору Броку. – Дрейк нахмурился. – По крайней мере, я не единственный человек, который считает войну с Америкой неизбежной. Очередная война ослабит нашу страну, но, к сожалению, большая часть наших политиков не принимает эти факты во внимание. У меня же на этот счет свое мнение.

– Но оказывается, есть и другие люди, которые разделяют вашу точку зрения, – вставил Смитти.

Дрейк прислонился спиной к перилам.

– К сожалению, они не составляют большинство. Боюсь, что будет уже слишком поздно, когда политики поймут, что означает для Англии война в Северной Америке. Наполеон отрезал нас от ресурсов в Европе, поэтому нам жизненно необходим лес из Канады. Если по какой-либо причине мы потеряем доступ к канадскому лесу, дела наши плохи, Смитти.

– А вам известно, о чем говорится в послании генерал-майору Броку?

Дрейк пожал плечами:

– Разумеется, я не посвящен в его содержание. Предполагаю, что он готовится к обороне Верхней Канады, если вдруг нападут американцы.

– И как вы думаете, он выполнит это предписание? Дрейк выразительно кивнул:

– Брок довольно проницателен. По-моему, он серьезно относится к сложившейся ситуации. Скоро мы это выясним. – Капитан резко выпрямился. – Все готово к отплытию?

Смитти мгновенно почувствовал, что тон Дрейка изменился, и тотчас принял стойку «смирно».

– Можем отплывать хоть сейчас, милорд!

– Мы уже почти в море, Смитти, – мягко заметил Дрейк. – Прошу тебя, перестань называть меня «милорд»!

– Прошу прощения, капитан, я оговорился! Этого больше не случится.

– Смотри же у меня! – Дрейк произнес эти слова суровым тоном, но Смитти заметил озорные искорки у него в глазах. – Иначе я буду вынужден обращаться к тебе «Смизерс». Представляешь реакцию команды на эту пикантную новость?

– Я понял вашу мысль, капитан, – сухо заметил Смитти. Дрейк улыбнулся еще шире.

– Надеюсь, Смитти.

Через некоторое время двухмачтовое судно отчалило из порта. Хотя туман рассеялся, день был пасмурным. Дул порывистый ветер. Он с легкостью вынес «Мечту» в открытое море. Команда делала все слаженно и быстро, ведь Дрейк набирал на корабль «Прекрасная мечта» только лучших из лучших, самых трудолюбивых и добросовестных моряков. Но, требуя безупречности от своих подчиненных, он трудился наравне со всеми. За справедливое отношение моряки его уважали и были ему преданы.

Из корабельного юта Дрейк следил, как поднимают главный парус, слушал, как шутливо переговариваются матросы, готовя корабль к долгому пути. Спокойное начало путешествия не могло ввести капитана в заблуждение. Впереди их ждала трудная работа, сопряженная с неминуемой опасностью и риском. Учитывая тревожные времена и то, что обстановка в мире сложилась крайне неблагоприятная, шансы на выживание были небольшие. Дрейк прекрасно понимал, что ему следует действовать очень осторожно, ведь на карту поставлена не только его жизнь, но и жизни других людей.

И все-таки он не мог сейчас не чувствовать приятное возбуждение. Эти мгновения показались капитану самыми счастливыми в его жизни. Он предвкушал долгое и увлекательное путешествие. Здесь, на его любимой «Прекрасной мечте», Дрейк был у себя дома. Он любил находиться в море, где цели ясны, а задачи конкретны. Здесь Дрейк чувствовал себя более уверенно, чем в Аллоншире, где провел большую часть жизни, потворствуя своим желаниям. Дрейк понимал, что человек, обладающий огромным богатством, сам по себе еще не является необыкновенно благородным и величественным. Он думал о богатстве своего отца, о большом караване судов, которые ему принадлежали. Война может уничтожить все это в один миг. Какая судьба ожидает эти громадные корабли, если для их постройки и ремонта не будет лесоматериалов? Лес, доставляемый из Канады, – первооснова великого британского флота.

Мысли капитана прервал триумфальный возглас. Он взглянул вверх и увидел поднятые паруса, развевавшиеся на ветру. Корабль шел вниз по Темзе. Дрейк почувствовал, как жизнь наполняется новым смыслом.

Он расправил плечи, глубоко вдохнув вольный воздух. Давно опостылевшая ему жизнь, как он надеялся, исчезнет вместе с удалившимся берегом, а лорд Кэрнхем на время путешествия перестанет существовать.

Стоящий у штурвала Смитти внимательно посмотрел в глаза Дрейку, как бы прочитав его мысли.

– Капитан!

– Что, Смитти?

– На воде зыбь. Но, по-моему, молодой Томас вполне сумеет с этим справиться.

Дрейк улыбнулся. Его Смитти, как всегда, прилежен и внимателен в работе.

– Согласен.

– Тогда, возможно, вы захотите сейчас пойти переодеться?

Дрейк с удивлением оглядел себя. Он совсем забыл, что ему нужно надеть капитанский китель и форменные брюки. Капитан подумал с усмешкой, что его элегантная одежда совсем не подходит для суровой жизни в море.

Дрейку и самому не терпелось поскорее надеть форму, хотя для команды это не имело никакого значения – он и так был безусловным авторитетом.

– Наверное, ты прав, дружище. Я так торопился сюда после встречи в военном департаменте, что не успел переодеться. Сейчас мы это исправим, – сказал он и широким шагом направился в капитанскую каюту. Он даже не поинтересовался, доставлены ли в каюту его чемоданы, ведь Смитти наверняка обо всем позаботился. Как и капитан, Смитти выполнял любую работу, не считая это ниже своего достоинства. Он получал удовольствие от разнообразных ролей, которые ему приходилось играть во время плавания.

Смитти передал штурвал Томасу и направился вслед за капитаном в каюту. Слыша его тяжелые шаги за спиной, Дрейк с улыбкой думал о том, как ему повезло с главным помощником. Верный друг, хороший товарищ, отличный моряк, он никогда не переставал выполнять обязанности камердинера Дрейка. Позволить господину одеться самому выглядело бы богохульством в глазах верного служаки Смитти. И сколько Дрейк ни твердил ему, что они не в Аллоншире, все было без толку. Но это имело свои плюсы – у них хотя бы появится возможность потолковать о предстоящем путешествии.

Александрина определенно чувствовала себя несчастной. Все ее тело ныло, руки и ноги затекли. После нескольких часов, проведенных в неудобном положении под кроватью, девушка боялась, что не сможет разогнуться.

В начале ночи все неприятные ощущения казались ей частью волнующего приключения, ожидающего впереди. Оставшись в пустой каюте, она думала лишь о том, какое лицо будет у матери, когда та войдет в ее комнату, чтобы забрать Алекс на бал в «Олмаке». Вместо сияющей от счастья дочери, готовой к встрече с потенциальными женихами на первом балу лондонского сезона, мать встретит пребывающую в истерике Люси, камеристку Александрины, и найдет записку, которую оставила дочь. Мать, конечно же, будет вне себя от ярости, хотя и не слишком-то удивится. В конце концов, Алекс месяцами умоляла мать отпустить ее с отцом в Канаду, но все было бесполезно. Ведь обычно родители упорно стоят на своем, непоколебимо уверенные в собственной правоте, строгие и консервативные, холодные и равнодушные. Такими она знала их всю свою жизнь.

Александрина не могла исправить прошлое, но имела твердое намерение изменить будущее. Для нее эта поездка была единственной возможностью взять судьбу в свои руки.

Но уверенность Алекс к полуночи переросла в нерешительность, а на рассвете превратилась в гложущее душу сомнение. Когда же в каюту внесли огромные чемоданы и кофры, поставив их в самом центре комнаты, сомнение сменилось паникой. Прислушиваясь к тому, как корабль оживает, отчаливая от причала, она была вынуждена признать, что эта каюта не останется в ее единоличном распоряжении. Так кто же здесь будет жить?

Мужские голоса, которые послышались за дверью, заставили девушку насторожиться. Видимо, она очень скоро узнает ответ на свой вопрос. Ее охватил приступ страха. Она инстинктивно забилась дальше под кровать, поближе к стене, вся превратившись в ожидание.

Тяжелая дверь отворилась. В каюту вошли двое мужчин.

– Интересно, будут ли какие-нибудь происшествия во время этой поездки? – спросил Смитти, подавая капитану черные бриджи и белую рубашку.

Дрейк пожал плечами:

– Совсем скоро мы узнаем, ожидают ли нас сюрпризы от Наполеона. Пока он у власти, все возможно. – Капитан уселся на кровать, размышляя над сложившейся ситуацией в мире. К сожалению, Дрейк ничего не мог знать наперед, а только мысленно готовился к самому худшему.

Смитти, сняв с Дрейка ботинки, поставил их возле кровати.

– Если ваши опасения насчет того, что война неизбежна, верны, нам надо поторопиться. Сразу же после того, как погрузим на борт корабля лес, нам следует покинуть Канаду.

Дрейк поднялся на ноги, отшвырнув в сторону пальто и рубашку, и сбросил с себя брюки.

– Согласен, – потягиваясь, ответил он.

Смитти не обращал никакого внимания на наготу Дрейка, чего нельзя было сказать об Александрине.

Она замерла, лежа на животе. Когда же под Дрейком заскрипели пружины, девушка не шевелилась и почти не дышала, внимательно слушая беседу двух мужчин.

Комментарии Смитти не произвели на нее никакого впечатления. Ее внимание привлек глубокий баритон, который принадлежал его собеседнику. Словно шероховатая поверхность шелка, он звучал так нежно и приятно, что Алекс с наслаждением вслушивалась в каждый нюанс этого голоса. Она могла бы слушать его бесконечно, пока этот человек не начал раздеваться.

Раньше Александрина не страдала от избытка стыдливости. Мужчины, которых она видела, всегда были одеты с ног до головы. Время от времени Алекс гадала, как она отреагирует, если увидит раздетого мужчину. Но даже в своих самых смелых мечтах она не могла представить то, что ей пришлось испытать сейчас, когда волосатые сильные ноги оказались в нескольких дюймах от ее носа.

Она увидела мускулистые икры, узкие щиколотки и большие ступни. Кожа ног мужчины выглядела ухоженной, словно гладкий шелк. Алекс густо покраснела, осознав, что не догадалась отвернуться, а вдруг почувствовала непонятно откуда взявшееся, пугающее ее саму желание задрать голову и проскользить взглядом вверх по этим ногам. Или, еще того хуже, дотронуться до них рукой и узнать, какие они на ощупь.

Время от времени удивительный голос незнакомца уверенно отдавал приказы. Алекс недоумевала, как могут такой изумительно красивый голос и такое сильное тело принадлежать одному и тому же человеку. У нее даже пересохло в горле.

Не подозревая о том, какую бурю эмоций пережила девушка, находящаяся под кроватью, Дрейк закончил одеваться, отмахнувшись от попыток Смитти ему помочь.

– Прошу тебя, Смитти. По-моему, я в состоянии и сам застегнуть рубашку. – Он широко улыбнулся, но когда дело дошло до ботинок, Смитти начал так громко и недовольно ворчать, что Дрейку пришлось сдаться.

Через несколько мгновений они вышли из каюты, оставив дрожащую от страха Алекс одну.

Шаги за дверью стихли. Несколько минут она тихо и неподвижно лежала под кроватью, но больше уже не могла терпеть такие неудобства. Она выползла из своего укрытия, тихонько ноя себе под нос и разминая затекшие конечности. Девушка все еще находилась под впечатлением того, чему была свидетельницей, сидя под кроватью. Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. К ней медленно возвращалась способность мыслить здраво.

«Это просто усталость, – заверила себя Александрина, – усталость и нервное напряжение ввергли меня в панику. Кто бы ни был таинственный обитатель каюты, в конце концов, это просто интересный мужчина».

В пять часов дня Дрейк, уставший, но вполне довольный тем, как шел корабль, сообщил Смитти, что хочет спуститься пообедать у себя в каюте. Открыв дверь, он ожидал увидеть накрытый стол, но каково же было его удивление, когда вместо обеда он обнаружил в комнате красивую, хотя и немного растрепанную, женщину, одетую в пыльное кисейное платье. Ее лицо с изящными чертами обрамляли золотистые волосы. Бездонные серые глаза смотрели на него со страхом, но высокомерные слова, сорвавшиеся с этих чувственных губ, были вовсе не кроткими:

– Я проголодалась, сэр! Когда подадут обед?