Текст книги "Обольститель"

Глава 18

– Стоддард! Зачем вы поднялись, да еще в такую рань? – обеспокоенно спросил Брекли, спеша навстречу Николь.

Краешком глаза она заметила Раггерта рядом с Попоной.

– Я прекрасно себя чувствую, Брекли. – Николь одарила конюха слабой улыбкой. – Хотя и не горю желанием повторить вчерашний заезд.

– О, вы чуть было не погибли, зато доказали всем, что вы не только прекрасный наездник, но и благородный человек. Благодаря вам это дерби войдет в историю.

– Надеюсь. Тем более что это мое первое и последнее дерби.

Николь видела, как насторожился Раггерт.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил Брекли.

– То же самое, что собираюсь сказать и лорду Тайрхему, – вздохнула Николь. – Дорогой Брекли, я не создан для скачек. У меня есть некоторый опыт, но мне недостает твердости. Я совершенно выдохся за недели тренировок, мои нервы были постоянно на взводе. Вчера я мог сам погибнуть или погубить кого-нибудь другого. Это окончательно выбило меня из колеи. Так что я поглубже упаковываю свой приз и говорю скаковой дорожке: «Прощай».

– Стоддард, вы несете несусветную чушь. Да вам цены нет! Вы хоть понимаете, от какого будущего отказываетесь?

– Понимаю, – кивнула Николь.

– Парень, дерби было только вчера, – задохнулся Брекли, неожиданно переходя на «ты». – Ты еще не отошел от потрясения. Почему бы тебе не взять отпуск? Отдохни, пропусти летний сезон, а осенью начнешь сначала. Седла, черт возьми, не падают каждый раз. Да что говорить, ты просто не имеешь права покидать скаковую дорожку.

– Именно сейчас я и должен это сделать.

– Послушай, у меня есть идея, – предпринял еще одну попытку Брекли. – Мне требуются помощники, чтобы тянуть эту лямку. Я договорюсь с лордом Тайрхемом, и ты будешь работать со мной. Временно, разумеется, пока вновь не почувствуешь вкус к скачкам. Денег, конечно, будет поменьше, чем у жокея, но с голоду не умрешь. Но самое главное – все время будешь рядом с лошадьми.

Эти слова наполнили сердце Николь благодарностью. Милый старый Брекли! Если он рассчитывал передать Стоддарду часть своей работы, то, конечно, собирался поделиться с ним и своим жалованьем.

«Как бы я хотела все рассказать тебе, мой друг! – мысленно произнесла Николь. – Но не могу. Пока не могу. Но я не забуду твоей доброты. Скоро я смогу отплатить тебе за нее».

Она улыбнулась про себя: в конце концов в том, что она станет маркизой Тайрхемской, есть определенные преимущества.

– Стоддард! – Дастин распахнул двери конюшни. – Ах, вот вы где! – Он подошел к Николь и Брекли. – Как вы чувствуете себя сегодня?

– Лучше, милорд. Но…

– Отлично. Поскольку я только что принял одно решение.

– Сэр?

– В Эпсоме граф Ленстон подал мне великолепную идею. После вашего вчерашнего выступления я горю нетерпением воплотить ее в жизнь. Сегодня утром я переговорил с судьями, и они, учитывая ваше бесподобное выступление во вчерашнем дерби, согласились допустить вас к соревнованиям, которые состоятся завтра.

– Но, милорд…

– Я получил специальное разрешение. Судьи единодушно согласились с тем, что было бы несправедливо ограничивать вас только одними состязаниями. – Дастин повернулся к Брекли: – На завтрашние состязания я выставляю Кубка. Они со Стоддардом с легкостью победят.

– Не сомневаюсь, милорд. – Брекли бросил вопросительный взгляд на потупившуюся Николь.

– Меня ждут, я должен вернуться в замок, – заключил Дастин, не обратив ни малейшего внимания на реакцию Стоддарда. – Но, поскольку Кубок уже выведен, я хотел бы, чтобы вы сделали на нем несколько кругов… А-а, Раггерт… – Дастин, казалось, только сейчас заметил тренера. – Как удачно, что вы здесь оказались. Это касается и вас, причем самым непосредственным образом. – Тренер мгновенно насторожился. – Мне не хочется нарушать ваш график, – продолжал Дастин, словно не замечая обеспокоенности Раггерта, – поэтому я не рассчитывал, что вы поможете нам сегодня поработать со Стоддардом. Но завтра у меня получается накладка. Задолго до того, как я решил выставить Кубка, мы с братом договорились о деловой встрече. А поскольку герцог с семьей уезжает в Броддингтон сразу же после закрытия эпсомских скачек, у нас не будет другой такой возможности. И я хотел бы, чтобы вы присмотрели за Стоддардом на его утренней тренировке. Брекли проведет хронометраж. Я вернусь перед самыми скачками, после чего вы сможете отдохнуть. Это вас не затруднит?

– Нет, сэр, – облегченно вздохнул Раггерт. – Я обо всем позабочусь.

– Не сомневаюсь, – холодно отозвался Дастин. – Еще раз примите мои поздравления, Стоддард. Вы были неподражаемы.

Круто повернувшись на каблуках, маркиз покинул конюшню.

– Стоддард, что, черт возьми, с вами происходит? – крикнул стоявший на финише Раггерт. – Такое впечатление, что вы в первый раз сели в седло!

– Перестаньте кричать? – рявкнул Брекли, изо всех сил стараясь сдержать гнев. – Разве вы не видите, что юноша явно не в себе?

– Не в себе? – переспросил Раггерт. – До соревнований осталось каких-нибудь шесть часов. Все, о чем я прошу, это провести Кубка через последнее препятствие, дать ему освоиться с этим упражнением. Если Стоддард не в состоянии это сделать, как он собирается участвовать в скачках?

– Раггерт прав, Брекли. – Николь подъехала к мужчинам и, прежде чем соскочить на землю, любовно похлопала лошадь по шее. – Все это бесполезно. Я пытался ради маркиза Тайрхема, но я напряжен в этом седле, как тетива лука, и Кубок это чувствует. Я только подведу хозяина, а мне очень бы этого не хотелось после всего, что он для меня сделал. – Николь тяжело вздохнула и отерла пот со лба. – Брекли, благодарю вас за доброту. Я, может быть, и согласился бы на ваше предложение, но не смогу смотреть маркизу в глаза. Особенно после того, что собираюсь сделать.

– Что сделать? – побледнел Брекли.

– Удрать, – заявила Николь.

– Удрать? – У Раггерта вытянулось лицо. – Вы хотите сказать, что не будете участвовать в состязаниях?

– Именно это я и имел в виду. Послушайте меня. Никто, кроме судей из Жокейского клуба, не знает о намерении милорда, в расписании состязаний об этом ничего не сказано. – Николь повернулась к Раггерту: – Лорд Тайрхем освободил вас после обеда. Зная ваше доброе к нему расположение, я прошу вас съездить в Эпсом предупредить судей. Расскажите им всю правду, не жалейте меня, и репутация лорда Тайрхема не пострадает. Об этом я беспокоюсь больше всего.

– Стоддард, подумайте хорошенько! – воскликнул Брекли.

– Я уже подумал, – пожала плечами Николь. – Простите меня, Брекли, но я… боюсь.

– Я поеду немедленно, – заявил Раггерт с лихорадочным блеском в глазах.

– Я тоже, – пробормотала Николь. – К началу состязаний я буду уже далеко. – Она потупила взор, потом снова посмотрела на Брекли и Раггерта: – Думаю, больше вы меня не увидите. Спасибо вам, Брекли. – Николь крепко пожала руку старому конюху. – Вы были мне добрым другом. А вы, Раггерт… Работа с вами стала для меня хорошей школой. Правда, мы порой ссорились, но сейчас, когда так много поставлено на карту, ваше желание помочь просто неоценимо.

– Пустяки! – махнул рукой Раггерт, направляясь прочь. – Счастливо, Стоддард!

Увидев, как быстро удаляется Раггерт, Брекли шагнул было вслед за ним, но Николь удержала конюха.

– Не надо, – тихо сказала она. – Поверьте мне, Брекли, все к лучшему. Пусть идет. И я тоже пойду. – Николь передала Брекли поводья, повернулась и направилась к дому. – Мы скоро увидимся, друг мой.

– Стоддард!

Николь улыбнулась, увидев растерянность на лице Брекли.

– Что?

– Кажется, вы сказали, что мы больше вас не увидим.

– Верно. Но это не означает, что я не увижу вас.

Ариана Кингсли достала из гардероба легкое синее платье и разложила на кровати.

– Вот это великолепно подойдет. – Она взглянула на стоявшую посреди комнаты Николь, все еще в грязных бриджах и рубашке. – Вы, мисс Олдридж, ворветесь в светское общество подобно урагану, – рассмеялась герцогиня. – О, на этот раз Дастин будет наказан по заслугам. Представляю себе выражение его лица при виде толпы твоих будущих поклонников.

– Не очень-то в это верится, – с сомнением произнесла Николь. – Я не обладаю твоей красотой, Ариана.

– Ах, мы еще не верим? – Ариана указала на ванную комнату. – Смой с себя грязь, а затем дай мне полчаса времени. Ты заставишь пасть на колени всех особей мужского пола в Англии.

Подойдя к кровати, Николь погладила мягкую ткань платья.

– Как оно прекрасно, – выдохнула она. – Ты правда не возражаешь, чтобы я надела его?

– Николь… – Ариана взяла в ладони руки девушки. – Я ждала этого момента два года. Ты – самое чудесное открытие в жизни Дастина, женщина, полностью его покорившая. И мне не терпится поскорее назвать тебя сестрой. Поэтому все, что я имею, – твое.

– Спасибо тебе, – сдержав подступившие слезы, произнесла Николь.

В дверь резко постучали.

– Кто бы это мог быть? – Ариана снова жестом указала Николь на ванную комнату. – Спрячься.

– Подчиняюсь, хотя в этом нет необходимости, – с загадочной улыбкой сказала Николь и принялась вынимать заколки, крепящие кепочку.

Как только она исчезла в ванной, в комнату ворвался Трентон Кингсли с Александром на руках.

– Трентон! – растерялась Ариана. – Еще не время ехать. Мы с Николь не одеты.

– Знаю, – отвечал герцог. – Но Николь сама попросила меня зайти в твою комнату за час до отъезда и принести Александра. Вот мы и пришли.

– И очень своевременно, – сказала Николь, входя в комнату и вынимая из волос последнюю заколку. С озорным блеском в глазах она подошла к Трентону. – Кажется, я кое-что обещала вашему сыну и намерена сдержать слово. – Николь наклонилась вперед, взяла крошечную ручку Александра и положила пальчики малыша на козырек своей кепочки. – Теперь она твоя, мой маленький лорд.

Александр удовлетворенно угукнул и стащил кепку с головы Николь. Темные локоны каскадом рассыпались по ее плечам.

– Ма-ма, – объявил мальчик, размахивая кепкой.

– Пока еще нет, – застенчиво ответила Николь, целуя Александра в лобик. – Но ты узнаешь об этом первым. – Николь водрузила на голову малыша свою кепку, которая тут же накрыла Александра до подбородка.

Из-под кепки раздался довольный заливистый смех.

– О Господи, – пробормотала Ариана. – Еще один наездник. Только этого нам и не хватало.

Николь улыбнулась всем троим.

– Спасибо, – сказала она.

– За что? – спросил Трентон.

– За то, что сохранили мою тайну. За то, что предложили мне свою дружбу. За то, что приняли меня в свою семью, и за то, что теперь я с легким сердцем прощаюсь с Олденом Стоддардом.

– Ступайте, Раггерт. – Развалившись в кресле, Ленстон потянулся к стоявшей на столе бутылке мадеры и бросил на тренера неприязненный взгляд. – Я не хочу никого видеть. Ни сегодня, ни завтра – никогда. – Налив себе вина, Ленстон сделал большой глоток. – Так что можете убираться отсюда.

– Дайте мне сказать, и ваше настроение тут же изменится. – Раггерт закрыл дверь кабинета и подошел к краю стола. – Не сомневаюсь, что вы немедленно помчитесь в Эпсом.

– Хотите пари? – не очень уверенно поинтересовался Ленстон.

– Не возражаю, – кивнул Раггерт. – Потому что его выиграю.

Глухо рассмеявшись, Ленстон снова наполнил бокал.

– Послушайте, Ленстон, все наши беды кончились. У нас появилась великолепная возможность вернуть деньги и ухватить удачу за хвост. И самое смешное, что для этого нам не придется ничего делать. Счастье само плывет к нам в руки.

Заинтригованный граф протер покрасневшие глаза.

– Вы, должно быть, еще более пьяны, чем я. Счастье? Удача? Да у меня ни шиллинга в кармане! Мне нечего поставить на кон, кроме вот этой рубашки. – Он сделал еще глоток. – Правда, остается еще жизнь, но Купер, который вот-вот приедет сюда, отберет у меня и ее. И я ничего не могу с этим поделать, как бы ни хотел. Я все испробовал: и подкуп, и угрозы, и шантаж. Даже ваши услуги не помогли. Я не в состоянии одолеть проклятого Кингсли. После поражения в дерби мои потери оказались слишком велики, чтобы их можно было компенсировать. Я конченый человек. – Ленстон сокрушенно вздохнул. – Это же просто смешно: надо мной взял верх какой-то сопливый мальчишка, оказавшийся в конечном счете героем.

– Героем на час, – сверкнув глазами, заметил Раггерт и наклонился ближе к Ленстону. – Слушайте, я насчет Стоддарда. Вчера Тайрхем уговорил судей в Жокейском клубе разрешить этому парню участвовать в сегодняшних скачках. Тайрхем сказал, что вы ему подали эту идею.

– Верно. И вы явились меня поздравить? – иронически хохотнул Ленстон.

– Нет. Я пришел сказать, что в этих скачках фаворитом будет ваша Хлоя, в особенности с таким замечательным жокеем, как Бейкер.

– Ну нет! Вы же сами только что сказали, что Стоддард заявлен. Он уже однажды побил Бейкера. Не сомневаюсь, что сделает это еще раз.

– Нет, не сделает, потому что не будет участвовать в состязаниях.

– Вы говорите загадками.

– В таком случае я поступлю проще – расскажу вам то, чего еще не знает маркиз Тайрхем. Полчаса назад Стоддард вышел из игры.

Бокал в руке Ленстона застыл на полпути ко рту.

– Вышел из игры? Каким образом?

– Удрал, смылся, слинял, растворился – как вам угодно. Он до смерти перепугался, когда у него, лопнули эти чертовы седельные ремни, и теперь боится ездить верхом. Я видел это своими глазами. Он настолько напряжен в седле, что не в состоянии перевести лошадь на иноходь. И чтобы не расстраивать маркиза, Стоддард попросту сбежал.

Ленстон медленно поднялся на ноги.

– Вы говорите, что Тайрхем ничего не знает об этом?

– Наконец-то вы начинаете понимать. Тайрхем уехал сегодня рано утром на какую-то деловую встречу со своим братом и вернется только к самому началу состязаний. Стоддард попросил меня предупредить судей, чтобы спасти репутацию Тайрхема. Собственно говоря, я сейчас должен находиться в Эпсоме и просить судей отменить заявку маркиза, чтобы он не был опозорен.

На лице Ленстона расцвела улыбка.

– Но вы… не поехали в Эпсом.

– Нет. Вместо этого я приехал сюда и советую вам не упускать случая. Ваша Хлоя теперь бесспорный фаворит и способна набить ваши карманы деньгами.

– Так-так-так, – засмеялся Ленстон, отодвигая бутылку. – Что ж, думаю, мне следует явиться в Эпсом прежде, чем туда прибудет Тайрхем и узнает о дезертирстве Стоддарда. В дополнение к официальной ставке я еще подобью Тайрхема заключить со мной личное пари, на которое этот наглец клюнет, не подозревая о надвигающейся катастрофе. – Граф в порыве энтузиазма хлопнул Раггерта по спине. – А вы в знак моей благодарности получите солидную сумму.

– Теперь вы можете это обещать с полным основанием.

– Мне надо принять ванну и переодеться. – Ленстон беспокойно посмотрел на свои карманные часы. – Вы же поезжайте обратно в Тайрхем и позаботьтесь о том, чтобы маркиз не приехал раньше. Мы не можем допустить, чтобы он раскрыл наш маленький секрет раньше времени. – Он ехидно усмехнулся. – Но когда наступит срок и Тайрхем появится с самодовольным видом в Эпсоме, я уже буду на месте. Моего доброго приятеля ожидает довольно любопытный послеобеденный сюрприз.

Несколько часов спустя Дастин в приподнятом настроении устраивался в своей ложе на ипподроме в Эпсоме, оставив два свободных кресла между собой и Трентоном.

– Нас ожидают весьма занимательные события, – сообщил он брату. – Я чувствую, что сегодня мне повезет.

– Рад это слышать, – раздался голос Ленстона, который в эту минуту вошел в ложу. – Представьте, я чувствую то же самое. Но я пришел поздравить вас, маркиз, с тем что вы приняли мое предложение и заявили Стоддарда в соревнованиях. Уверен, это будет незабываемое зрелище.

– Ах, вы уже об этом слышали! – откликнулся Дастин. – Что ж, должен еще раз поблагодарить вас за удачную мысль. Ведь Стоддард действительно замечательный жокей, и было бы несправедливо ограничивать его одними скачками. – Заглянув в программу состязаний, он добавил: – Я вижу, Бейкер снова выступает за вас, в этот раз на Хлое. Мудрый выбор.

– Это замечательная скаковая лошадь. Я только что сделал небольшую ставку на ее победу.

– В самом деле? Даже зная, что Стоддард будет выступать против нее на Кубке?

– Я уже сказал вам, – отозвался Ленстон, – что сегодня чувствую удачу. Так что же, вернуть вам долг за пари? – Ленстон сунул было руку в карман, но замешкался. – Или мы поднимем ставки и заключим новое пари?

– И на какую сумму?

– Ну-у, скажем, пятьдесят тысяч фунтов.

– Пятьдесят тысяч фунтов? – Брови Дастина полезли вверх, он повернулся к группе джентльменов, стоявших позади него. – Что вы мне посоветуете, господа?

– Соглашайтесь, Тайрхем, – ухмыльнувшись, заявил один из них. – Даже если вы проиграете, то не почувствуете этого.

Толпа родовитой знати ответила одобрительным ропотом. Дастин непринужденно протянул руку Ленстону:

– Согласен. Побить вас дважды за один сезон – что может быть приятнее?

– Не спешите торжествовать, маркиз, – ответил Ленстон, пожимая руку Дастина с весьма самоуверенным видом.

– Флажок вот-вот опустится, – заявил Трентон, озираясь вокруг. – Интересно, куда запропастились Ариана и Николь?

– Николь? – Ленстон вопросительно обернулся к Трентону. – Кто это?

– А вот и они! – воскликнул Дастин, и они с Трентоном поднялись навстречу приближающимся женщинам. – А мы уж начали беспокоиться.

– Прости, дорогой, – сладко пропела Николь, пропуская Ариану вперед и занимая место рядом с Дастином. – Мы с Арианой задержались, чтобы пожелать папе удачи.

– Удача всегда на его стороне, – ответил Дастин. – Николь, я хочу познакомить тебя с графом Ленстоном.

Николь слегка кивнула и бросила на графа взгляд, способный заморозить Темзу. Дастин смотрел на нее и только диву давался. Ленстон, казалось, остолбенел.

– Ленстон, – обратился к нему Дастин, – хочу предупредить вас, что Николь – моя невеста.

– Ваша невеста? – пробормотал граф, чувствуя, что земля уходит у него из-под ног. – Когда это случилось? Я ничего не слышал.

В глазах Дастина сверкнул недобрый огонек.

– Зная вашу репутацию, я не стал вас знакомить с ней заранее.

Крики зрителей заставили Ленстона обернуться. Он отказывался верить собственным глазам.

– Кто это там, впереди?

– Кубок, конечно, – отозвался Дастин.

– Кубок? – Ленстон побелел, как лист бумаги.

– Готовьте вашу чековую книжку, граф, – холодно произнес герцог Броддингтонский, не глядя на Ленстона. – Кубок выигрывает уже целый корпус.

На лбу Ленстона выступили крупные капли пота.

– Но я думал…

– Что вы думали? – спросил Дастин. Внезапно глаза Ленстона сузились. Кубок с жокеем приближались к их трибуне.

– Это не Стоддард! – вскричал граф.

– Нет, конечно. Разве Раггерт вас не предупредил?

Ленстон дернулся так, словно его ужалила змея. Вены на его висках вздулись, как только он встретил взгляд Дастина.

– Что вы имеете в виду? – чуть слышно прошептал он.

– Ленстон, я знаю все, – глядя ему прямо в глаза, твердо сказал маркиз.

– Дастин, он уже на три корпуса впереди, – объявил Трентон. – И это после нескольких недель отсутствия! Я просто поражен.

– Отсутствия… – повторил Ленстон в припадке безумия. Он пошатнулся, схватившись рукой за ограждение. Наконец-то он узнал жокея, скачущего на Кубке. – Тайрхем, – просипел Ленстон, – кто идет на Кубке?

– Полагаю, вы знаете ответ.

– Кто? Умоляю…

– Лучший жокей Англии, – ответила Николь, вздернув подбородок. – Мой отец.

– Ее отец?!

– Ах да, верно, – вмешался Дастин. – Я ведь не назвал вам фамилии своей невесты. Николь Олдридж.

Ленстон, казалось, стал ниже ростом.

– О Боже, – прошептал он.

– Поздно каяться, – отрезал Дастин. – Господь не покровительствует убийцам.

– Я никого не убивал! – закричал Ленстон, отступая. Он был похож на зверя, попавшего в западню. – Это все Олдридж! Он думает, что я убил Редли, но я не убивал. И я не приказывал Куперу убить его – он сделал это по собственной воле. Но Редли грозился разоблачить нас, и Купер заставил его замолчать. Это все деньги, будь они прокляты! – Он достал из кармана носовой платок и принялся вытирать лицо.

И в эту минуту зрители разразились криками восторга.

– Что ж, Ленстон, – громогласно произнес герцог, – вам предстоят новые расходы, не говоря уже о долгах. Олдридж только что выиграл скачки с невероятным преимуществом.

– Расходы? – машинально повторил Ленстон. – У меня ничего не осталось.

– Мало того, что вы преступник, так вы еще и полный банкрот! – Трентон бросил на графа взгляд, полный презрения. – Если вы не повеситесь сами, я убью вас за то, что вы угрожали моему сыну, вы, ничтожный, подлый, презренный человек!

Ленстон рухнул на скамейку.

– Дастин, помогите мне, – простонал он.

– Помочь вам?! – Дастин едва сдерживался. – Вы негодяй, Ленстон. Может быть, вы и не убивали Редли, но вы наняли людей, чтобы убить Олдриджа. Купер, Арчер, Перриш – все они сейчас рыщут в поисках человека, только что выигравшего скачки. Да, еще и Раггерт. Вы мне его рекомендовали с тем, чтобы он был в Тайрхеме вашими глазами и ушами. Вы приказали ему любым способом остановить Стоддарда, но Божьей милостью юноша избежал гибели и сумел избавить от увечий других жокеев. Короче, Ленстон, каждое из перечисленных мной деяний может рассматриваться как попытка убийства. Но это еще не все. – Дастин принялся загибать пальцы. – Вы приказали избить Гордона Салливана до полусмерти, потом распорядились сделать то же самое со мной. Вы послали письмо моему брату, в котором угрожали физической расправой его сыну. И нам еще предстоит узнать детали мошеннической системы, разработанной вами, с помощью которой вы шантажировали жокеев. И вы просите меня о помощи?

– Все было задумано совсем не так, – заикаясь, пролепетал Ленстона. – Никто не должен был пострадать. Мы только слегка запугивали людей, чтобы они выполняли наши требования. Я объяснил вам, что случилось с Редли. С Олдриджем вышло… недоразумение. Я молил Бога, чтобы Олдридж не появился в тот день в Ньюмаркете, но он был там и все слышал. Трудно было предугадать, как поведет себя Олдридж. Может быть, он намеревался шантажировать нас, как Редли? Или, что еще хуже, собирался разоблачить нас и сдать властям? Я дал Олдриджу возможность изменить решение, но он отказался. А потом он исчез. Так что же мне оставалось? Я должен был найти его и устранить. Что же касается Стоддарда, я не приказывал Раггерту причинять ему зло.

– А что же вы ему приказали – вежливо попросить? – возмущенно бросил Дастин. – Вы запутались, Ленстон, вы убедили себя в том, что заплатить другим за убийство – не означает убить самому. Какое заблуждение! Вы так же виновны, как Купер и Раггерт.

– Нет! Я никогда никого не убивал. Я не могу никого убить. Все это только потому, что я разорен! – Голос Ленстона сорвался на истерический крик. – Я задолжал уйму денег. Я перепробовал все, но каждый раз терпел поражение. Даже с этим проклятым Кинжалом. Как я его только не бил, чтобы сделать послушным. И в результате для меня он стал воплощенным крахом, для вас – победителем дерби. Я послал Раггерта в Тайрхем не с тем, чтобы навредить кому-либо, а чтобы он изучил ваши методы работы с лошадьми и держал меня в курсе ваших последних приобретений. Я надеялся, что это позволит мне выиграть некоторые забеги и возместить потери. С исчезновением Олдриджа я ожидал, что это будет несложно, но с появлением Стоддарда все пошло прахом.

– Вы не ожидали от Стоддарда такого мастерства, не правда ли? – усмехнулся Дастин. – Так же как не ожидали, что он откажется от предложения Арчера и Перриша. Совсем как в случае с Ником Олдриджем. Он предпочел покинуть скаковую дорожку, но не согласился сотрудничать с преступниками. Это называется принципиальностью, Ленстон, но вам этого не понять. У вас нет принципов.

Ленстон сдавленно застонал:

– Это был вопрос жизни и смерти, Дастин. Прошу вас, вы должны понять.

– О, я все понимаю. – Дастин повернулся и посмотрел на Саксона, который в ответ кивнул.

Ленстон вскочил: только теперь он понял, что их разговор не был приватной беседой. Он страшно побледнел, когда в ложу вошел Саксон, а вслед за ним люди, которых Ленстону меньше всего хотелось бы видеть, – судьи из Жокейского клуба. Кроме того, вокруг ложи собралось немало представителей высшего света. Они перешептывались и осуждающе покачивали головами. Пораженный Ленстон взглянул на Дастина.

– Так, значит, вы все это спланировали?

– До мельчайших деталей, – подтвердил Дастин. – Теперь джентльмены из Жокейского клуба могут не беспокоиться о том, что за их спиной творятся преступления. – Дастин повернулся к Саксону: – Полагаю, у нас достаточно доказательств для возбуждения уголовного дела?

– Более чем достаточно, милорд, – заверил Саксон. – Как раз перед вашим прибытием в Эпсом я передал Блейкеру все письменные материалы. Сейчас он занимается Купером и Раггертом. Как выяснилось, Купер разыскивается полицией Англии и Шотландии в связи с целой серией уголовных преступлений. Раггерт в свою очередь настолько напуган возможностью оказаться в Ньюгейте, что посвятил нас в такие детали, о которых мы и не подозревали. Арчер и Перриш арестованы. А я с превеликим удовольствием отконвоирую эту компанию в Скотланд-Ярд.

Ленстон захлопал глазами, пытаясь хоть что-то понять в происходящем.

– Если Олдридж все это время был у вас, зачем же вы ждали до сегодняшнего дня и подвергли меня этой пытке?

– А вот в этом и заключается самое интересное, – весело сообщил Дастин. – Видите ли, Ленстон, Ник Олдридж не слышал вашего разговора с Купером и не знал, что вы убили Редли. Он лишь мельком взглянул на вас и тут же ушел. Поэтому он был так потрясен вашим настойчивым желанием избавиться от него.

Тихо застонав, Ленстон закрыл лицо руками.

– О Боже! Риск, мучения, деньги – все впустую. – Он медленно поднял голову, на лице его было написано глубокое страдание. – Но ведь если Олдридж ничего не слышал, у вас нет прямых доказательств моей вины.

– У нас их не было до настоящего момента. Но вы только что сами признались в своих преступлениях. Действуйте, Саксон.

Детектив кивнул, взял Ленстона под руку и вывел из ложи.

– Благодарю вас, Тайрхем, – сказал лорд Чизвард, старейшина судей из Жокейского клуба. – С коррупцией, опутавшей мир скачек, теперь покончено, а все жокеи, вовлеченные в эту систему, изобличены. В немалой степени этому способствовал представленный вами список, а в отношении других мы проведем собственное расследование, и все виновные понесут должную кару.

– Не стоит благодарности, Чизвард, – ответил Дастин. – Честно говоря, я сделал это не только ради конного спорта, но ради своей невесты и ее отца.

– Мисс Олдридж, – обернулся к Николь Чизвард, – передайте, пожалуйста, наши глубочайшие извинения вашему отцу. И скажите ему, что все мы с нетерпением ждем его возвращения.

– Непременно передам, – ответила Николь. – Благодарю вас.

Дастин нахмурился при виде слезинок, блеснувших на ресницах Николь. Он ласково погладил ее по щеке.

– Что случилось, радость моя?

– Он его бил, – с болью в голосе прошептала Николь.

Дастину не надо было ничего объяснять.

– Больше это никогда не повторится, – тихо пообещал он. – Больше никто никогда не обидит Кинжала.

– Подумать только! – покачал головой Чизвард. – Известный человек, титулованная особа, коннозаводчик – и вдруг такое! Что ж, больше вам нечего бояться, мисс Олдридж.

– Благодарю вас, сэр, – сказала Николь. И тут обычно суровый лорд Чизвард удивил окружающих, одарив девушку мягкой улыбкой.

– Вы, моя дорогая, – сказал он, – как глоток свежего воздуха после этого представления. Тайрхем, вы счастливчик! Желаю вам всего наилучшего. Берите невесту и идите поздравьте Ника Олдриджа. Он в очередной раз одержал блестящую победу. Кстати, Тайрхем…

– Что?

– Очень сожалею, что вам не удалось убедить Стоддарда продолжить жокейскую карьеру. Есть какие-нибудь шансы на то, что он передумает?

– Сомневаюсь, – сказал Дастин, обнимая Николь за талию. – Он был непреклонен в своем решении и даже не оставил адреса. Сказал лишь что-то вроде того, что собирается осуществить свою давнюю мечту. Нет, Чизвард, не думаю, что мы когда-нибудь снова увидим Стоддарда.

– Какая жалость, – громко произнес старый джентльмен, направляясь к выходу. – Этот юноша мог бы стать вторым Ником Олдриджем.

– Ни секунды в этом не сомневаюсь, – согласился Дастин. Он вопросительно посмотрел на Николь: – А ты, любовь моя?

– Ах, я не знаю. – Николь с нежностью взглянула на будущего мужа. – Я сама мечтательница, поэтому очень хорошо понимаю Стоддарда, – сказала Николь и просияла, увидев идущего им навстречу отца. – Кроме того, – заявила она, – как бы ни был хорош Стоддард, на свете есть только один Ник Олдридж!