Текст книги "Обольститель"

Глава 3

– Отпусти поводья, Брекли. Он еще не готов.

Прислонившись к стене конюшни, Дастин хмуро наблюдал за тем, как его старший конюх пытается привязать нового жеребца.

Брекли, на лице которого читалось раздражение, остановился, в то время как Кинжал, фыркая, метался по стойлу.

– Вот уже две недели, как его привезли в Тайрхем, сэр, а он до сих пор всякий раз пугается, стоит мне к нему подойти.

– Знаю. Со мной он ведет себя не лучше.

– При всем моем уважении, сэр, я не представляю, что вы решитесь выставить его на дерби, даже если Жокейский клуб дает вам на это разрешение, несмотря на позднюю заявку. Никто не сможет оседлать его, тем более объездить.

– Это вопрос спорный, – заявил Дастин. – Если Ник Олдридж не залечит поврежденную ногу, я отзову свою заявку на Кинжала. Я намерен победить, а не просто участвовать. А для этого мне нужен Олдридж. Что же касается Кинжала… – Дастин задумчиво прищурился. – Я не случайно купил его. Я интуитивно почувствовал в нем чемпиона. И до сих пор считаю, что не ошибся.

– Ваша интуиция редко вас подводила, милорд. – Брекли наконец привязал поводья и покачал головой. – Но на этот раз… Не знаю, не знаю.

– А я знаю. Мы должны установить причину нервозности Кинжала и устранить ее. Мне безразлично, сколько времени это займет. Следует набраться терпения, даже если нам придется отложить его участие в скачках до осенних состязаний. Покорить его силой нам не удастся. Мы должны заслужить его доверие.

– Хорошо, милорд, – неуверенно согласился Брекли, – если вы так считаете…

– Да, считаю. – Дастин резко развернулся. – Я вернусь после ленча.

Выйдя из конюшни, он мысленно отругал себя за резкость. Это было совсем на него не похоже, и Дастин никак не мог избавиться от навязчивого сравнения: он столь же вспыльчив, как и Кинжал, с единственной разницей, что Дастин точно знал причину своего мрачного настроения.

И причина эта заключалась в призраке по имени Николь. Черт побери! С той поры как Дастин встретил ее, он был не в силах на чем-либо сосредоточиться. Он покинул Лондон и вернулся домой, в Суррей, в надежде, что забудется в делах насущных. Но не тут-то было. Все его мысли были обращены к прекрасному лицу, а губы его постоянно ощущали вкус мягких трепещущих губ девушки.

Николь. Кто она? Откуда она? Где ее искать? Их пути никогда прежде не пересекались – в этом сомнений не было. Но в таком случае, почему это произошло? Простенький наряд девушки и полное отсутствие жеманности говорили о том, что она не принадлежит к высшему обществу, где дамы блистают роскошными нарядами, богатыми украшениями и безупречными манерами. И в большинстве своем настолько поверхностны, что Дастин очень скоро отвернулся от них.

Николь же была иной. И не только потому, что не придерживалась принятого в светском обществе тона. Она, по его мнению, воплощала собой невинность и ум, красота ее была так же нежна и естественна, как первые весенние цветы. В то же время за внешней хрупкостью девушки Дастин чувствовал сильный характер, и столь редкое соединение качеств было поистине неотразимо.

Сколько лет прошло с тех пор, как Дастин встречал кого-либо, напрочь лишенного притворства? Когда в последний раз он столь откровенно говорил с женщиной? Поведение Николь было полной неожиданностью для Дастина: она вела себя вполне естественно с ним и в то же время была застенчива.

Чего она боялась? Почему убежала? И где находится теперь?

Наверное, ее как-то можно разыскать. Но как? Не может же он стучаться в каждую дверь в Лондоне, хотя к данному моменту Дастин все более склонялся к подобной идее.

Он опубликует еще одно частное объявление! Мысль эта мгновенно взбодрила Дастина. Это было единственно возможное решение. Дастин найдет верные слова, убедит Николь снова встретиться с ним.

Мрачное настроение Дастина мгновенно сменилось радостным предчувствием.

– Тайрхем! Мы тебя ждали.

Скрипучий голос мгновенно вернул Дастина к действительности.

Дастин прикрыл глаза от яркого солнца. У него появилось предчувствие опасности, когда он разглядел двух неопрятного вида мужчин, преградивших ему путь.

– Кто вы такие?

Мускулистая рука сгребла рубашку на груди Дастина.

– Друзья. Пришли предупредить тебя держаться подальше от беды.

В глазах Дастина вспыхнул гнев, и он попытался оттолкнуть наглеца.

– Прочь руки, пока я не вышел из себя.

Его тут же толкнули к стене конюшни.

– Мы слышали, ты искал Ника Олдриджа. Забудь об этом.

Дастин внимательно посмотрел на незнакомцев, стараясь запомнить их лица. Один, тот, что говорил, – невысокого роста, плотно сбитый, краснолицый, с глазами навыкат. Его напарник несколькими дюймами выше и менее мускулистый, с растрепанными черными волосами и маленькими узенькими глазками.

– Ваши сведения неверны, – сказал Дастин, поправляя воротник. – Ник Олдридж находится в Шотландии. Разве вы не слышали об этом?

– Да слышали! – Коротышка принялся неторопливо, со значением, закатывать рукава рубашки. – Но если он вдруг вздумает каким-нибудь чудесным образом поправиться и ответить на твое объявление, пошли его подальше.

– Почему? Что вы имеете против человека, честно зарабатывающего себе на жизнь? И кто прислал вас сюда?

– А вот это не твое дело! Делай, что тебе говорят, и никто не пострадает.

На скулах Дастина заиграли желваки.

– Я не очень-то боюсь угроз, тем более не привык, чтобы мне приказывали. А теперь убирайтесь отсюда, и чтобы я вас больше не видел, – и, оттолкнув непрошеных визитеров, Дастин продолжил путь.

– А этот ваш племянник, как бишь его, Александр, что ли? – услышал он вновь хриплый голос. – Он такой симпатичный маленький крепыш. Нам было бы жаль, если бы с ним что-то случилось.

Дастин замер на месте. Он медленно повернулся к незваным гостям, лицо его пылало яростью.

– Если вы приблизитесь к этому ребенку на расстояние ближе десяти миль, я сделаю так, что вы пожалеете о своем появлении на этот свет.

На небритых лицах незнакомцев обозначилось удивление.

– Забудь о Нике Олдридже, и мы забудем о сыне твоего брата, – посоветовал тот, что поменьше.

– Я приказал вам убираться. – Дастин в свою очередь закатал рукава своей рубашки, обнажив крепкие мускулистые руки. – И не обольщайтесь по поводу моих изысканных манер. Если вы забыли, где здесь выход, я с удовольствием напомню, вышвырнув вас за ворота.

– Запомни, что мы тебе сказали, – прохрипел первый. – Больше повторять не будем.

С этими словами бандиты исчезли.

Кровь все еще продолжала бешено пульсировать в висках Дастина, в голове неистово метались бессвязные мысли. Эти подонки были обычными наемниками, вероятно, никогда и не видевшими того, кто платил им за «работу». Очевидно было следующее: во-первых, тот, кто нанял этих мерзавцев, запугивает Ника Олдриджа, а во-вторых, этот человек не остановится перед осуществлением своих угроз. Дело тут, скорее всего, либо в вымогательстве, либо в мести.

Как бы то ни было, теперь Дастин по-иному мог взглянуть на причины, побудившие Олдриджа неожиданно покинуть Англию. В самом ли деле отъезд был вызван травмой, или жокей исчез, спасая свою жизнь?

Дастин потер пальцами виски, его мысли переключились на Александра. Дастин не верил, что есть реальные основания для беспокойства, по крайней мере до тех пор, пока здесь не будет Олдриджа. И все же надо будет телеграфировать Тренту и предупредить брата, чтобы он внимательнее присматривал за сыном…

– Милорд!

Резко повернув голову, Дастин увидел своего дворецкого Пула, стоявшего на почтительном расстоянии позади хозяина.

– Да? В чем дело, Пул?

Дворецкий моргнул, несколько удивленный раздраженным тоном Дастина.

– Прошу прощения, сэр, к вам посетитель.

– Посетитель? – недовольно переспросил Дастин. – Отошлите его прочь, кто бы он ни был. Мне нужно немедленно послать телеграмму в Спрейстон.

– Очень хорошо, сэр. Но, мне кажется, вам было бы интересно встретиться с этим юношей.

– Юношей?

– Да, сэр. Он явился по объявлению, которое вы давали в «Газетт».

Выражение лица Дастина мгновенно изменилось.

– Объявление? – переспросил он. – Ты сказал, это юноша?

– Да, сэр.

– Но ведь я ожидал Ника Олдриджа!

– Сэр, по словам этого юноши – между прочим, его зовут Стоддард, – он явился в Тайрхем по указанию мистера Олдриджа.

– Зачем?

– Очевидно, чтобы занять предложенное вами место.

Дастин в недоумении уставился на дворецкого.

– Ты хочешь сказать, что Ник Олдридж прислал жокея себе на замену?

– Именно об этом я и говорю, сэр. У Стоддарда записка от мистера Олдриджа, которая, как утверждает этот юноша, все объяснит.

– Я приму его немедленно. – Дастин сделал два шага в направлении дома, но тут же остановился, повернулся к дворецкому и, понизив голос, значительно произнес:

– Немедленно пошлите телеграмму Тренту. Адресуйте ему лично. Я не хотел бы, чтобы телеграмму прочла Ариана. Сообщи Трентону, что два человека явились ко мне с предупреждением не нанимать Ника Олдриджа и при этом угрожали, упомянув Александра. Предупреди Трента, чтобы не спускал с сына глаз.

Дворецкий побледнел.

– Разумеется, сэр, – ответил он встревоженно. – Могу я что-либо еще сделать?

– Где этот Стоддард? Если он знает, с чем связаны эти угрозы, я намерен это выяснить.

– Он ожидает в вашем кабинете, сэр.

Кивнув, Дастин сжал руку Пула.

– И никому ни слова!

– Да, милорд.

– Спасибо, Пул, – сказал Дастин и зашагал к дому.

Николь слегка пошевелилась в глубоком кресле, теряясь в догадках, куда запропастился загадочный маркиз Тайрхем. Она с нетерпением ожидала его появления, хотя и очень волновалась.

Николь выглядела в мужской одежде безупречно, и знала это. Волосы были уложены в тугой пучок на затылке и спрятаны под кепкой, грудь, вместо неудобного корсета туго перетянутая полосой материи, была почти незаметна. Сжимая в руках записку отца, Николь мысленно повторяла заранее приготовленную речь. Она постоянно твердила себе о необходимости свести движения до минимума, чтобы не выдать себя. Ведь это единственная встреча один на один с человеком, на которого она намеревалась работать. Уже завтра она будет заниматься своими делами, а маркиз – своими, какими обычно занимаются аристократы.

Но Николь не покинет Тайрхем, не получив работы! Дверь за спиной девушки с шумом распахнулась, и Николь медленно поднялась на ноги. Пришло время убедить маркиза. Она обязана это сделать! Ради своего отца и… ради себя.

Николь обернулась.

– Мистер Стоддард? Я – маркиз Тайрхем. Насколько я знаю, вы желали меня видеть?

Николь почувствовала, как у нее отнимаются ноги, она чуть не упала в обморок. Перед ней стоял Дастин!

Так, значит, он и есть маркиз Тайрхем? Неужели такое бывает на свете?

Дастин посмотрел на нее странным взглядом и вновь спросил:

– Так вы и есть Стоддард?

«Соберись, – мысленно приказала себе Николь. – Он ничего не заметил. Он – коннозаводчик, разыскивающий хорошего жокея, а я и есть этот самый жокей. И мне нужна работа – у Дастина или у кого-то другого. Говори же что-нибудь! Немедленно!»

– Да, я Олден Стоддард. Спасибо, что приняли меня, милорд, – произнесла она.

Отлично, великолепно! Голос Николь был спокоен и звучал несколько ниже, чем обычно. Она притронулась к козырьку своей жокейской кепочки, почувствовав себя немного увереннее. Николь помнила, что Дастин встретил ее поздним вечером и, конечно, не мог как следует разглядеть. Значит, он не только не заметит сходства, но и не станет его искать.

– Вы, надо признаться, вызвали у меня любопытство, Стоддард, – заговорил Дастин, одновременно жестом приглашая Николь сесть.

Она подчинилась. Дастин же некоторое время внимательно ее разглядывал. Затем он подошел к столу.

– Дворецкий сказал мне, что вас прислал Ник Олдридж.

– Да, сэр. – Николь вся напряглась, когда Дастин проходил мимо нее, – так близко, что можно было до него дотронуться. Она снова приказала себе забыть, что человек, от которого зависело ее будущее, – тот самый мужчина, который занимал ее мысли все последние ночи.

– Почему Ник Олдридж послал именно вас? – Дастин оперся о край стола, его взгляд опять остановился на лице Николь.

– В записке обо всем сказано, милорд. – Собравшись с духом, Николь протянула руку с посланием отца, изо всех сил пытаясь скрыть предательскую дрожь. – Вы, наверное, слышали о травме Ника?

– Слышал. – Дастин взял записку, но и не подумал развернуть ее.

Николь откашлялась:

– Знаете, он был ужасно расстроен тем, что не может принять ваше предложение – по крайней мере в ближайшее время. Ник прислал меня заменить его, до тех пор пока он сам не будет в состоянии ездить верхом.

Дастин поднял бровь:

– А кто, позвольте вас спросить, вы сами? Имя Олден Стоддард ничего мне не говорит.

Господи, до чего же он строг, когда речь идет о делах, – совершенно другой человек! Что ж, быть может, оно и к лучшему: ей проще будет помнить о том, зачем она сюда явилась.

– Я обучался у него пятнадцать лет, – гордо заявила Николь.

– Пятнадцать лет? Вы, должно быть, сели на лошадь прежде, чем начали ходить.

На щеках Николь, задетой за живое, вспыхнули яркие алые пятна.

– Мне двадцать лет, милорд. Я научился ходить, когда мне было около года, а вскоре после этого сел и на лошадь.

– Продолжайте.

– Ник – блестящий наездник. И мне здорово повезло: я постиг его науку и достаточно квалифицирован, чтобы выступать вашим жокеем до возвращения Ника.

– Довольно самонадеянное заявление.

– Это не самонадеянность, сэр. Это факт.

– Понятно. – Дастин посмотрел на нераскрытое письмо, которое держал в руке. – Уверен, что Олдридж приложил к своей рекомендации ваш послужной список.

– Послужной список?

– Да. Перечислил состязания, в которых вы участвовали, составил список скачек, в которые вас включали… ну и все такое. И, разумеется, ваша лицензия.

Этого вопроса Николь боялась больше всего. Распрямив плечи, она приняла вызов с высоко поднятой головой.

– Нет, Ник ничего не приложил.

Дастин изобразил на лице притворное удивление:

– А почему?

– Мне кажется, вы догадываетесь об ответе, милорд. Честно говоря, у меня нет лицензии. И я никогда не принимал участие в профессиональных состязаниях. Я лишь долгие годы помогал Нику. Но не стоит сомневаться по поводу моего мастерства. Как только я приму участие в скачках, а я буду в них участвовать – не важно, за кого, – я выиграю. И не одиножды, но всякий раз, как только буду в седле.

– Браво, юный нахал!

– Милорд, – Николь сделала глубокий вдох, – прошу вас, не иронизируйте! Если вы уже решили отказать мне, я тут же откланяюсь. Но если, милорд, в вас есть хоть капля благосклонности, я докажу, что вы не ошиблись в выборе.

Дастин усмехнулся.

– Прямолинеен, открыт, самоуверен, – произнес он и, развернув записку Ника, бегло просмотрел ее. – Похоже, Олдридж действительно верит в ваши способности.

– Если вам нужны доказательства, что письмо написано его рукой… – Николь сунула руку в карман, чтобы достать другой образец почерка своего отца, который она предусмотрительно захватила с собой.

– Не надо.

– Что это значит, милорд?

– Это значит, что вы меня убедили, – сказал Дастин и поднялся. – Когда можете приступить?

– Так вы меня принимаете, милорд?!

– Только до возвращения Олдриджа из Шотландии, – отрезал Дастин.

– Я понимаю. – Николь тоже встала, изо всех сил пытаясь сдержать готовый вырваться из груди радостный крик. – Я могу приступить хоть завтра, сэр. – Николь изобразила на лице то, что, по ее мнению, могло означать самоуверенную улыбку.

– Прекрасно. Теперь о жилье. Откуда вы?

– Простите, милорд?

– Если вы живете далеко от Тайрхема, у нас возникает проблема. Для того чтобы вы могли как следует подготовиться к состязаниям этого месяца, вам необходимы интенсивные тренировки по очень жесткому графику. Вероятно, вам следует перебраться в Тайрхем, если ваша семья не возражает.

Глаза Николь расширились от удивления.

– Вы хотите, чтобы я участвовал в скачках весеннего сезона… сезона этого года?

– Именно так. Сейчас у нас первая неделя мая. Второй круг Ньюмаркета начинается одиннадцатого… – Дастин нахмурился. – Нет, это слишком скоро. Потребуется несколько недель: вам – чтобы приготовиться, мне – чтобы встретиться с распорядителями Жокейского клуба, договориться о вашей лицензии и получить специальное разрешение на включение вас в список участников. Смотрим дальше: в Бате и Сомерсете состязания начинаются восемнадцатого, в Манчестере тоже. Интуиция подсказывает мне, что надо подождать. Думаю, вы будете готовы к эпсомским скачкам, то есть к двадцать пятому мая.

– Эпсом! – Николь произнесла это слово так, будто оно было заклинанием. – В каком забеге?

– Так вы говорите, что хорошо знаете свое дело? – Уголок рта Дастина чуть поднялся.

– Очень хорошо, милорд! Так говорит и Ник Олдридж.

– Понятно. – Взгляд его светлости вновь пронзил Николь. – Скажите, Стоддард, а вы сможете справиться с пугливой лошадью?

Николь, поначалу сбитая с толку неожиданным вопросом, быстро нашлась с ответом:

– Лошади очень похожи на людей, милорд. Они редко пугаются без причины. А можно узнать, о чем идет речь?

– Я только что купил замечательного жеребца, который, я уверен, может побить всех прославленных чемпионов Англии. Я видел его в ходу – он бесподобен как по стати, так и по скорости. Вот уже две недели, как этот жеребец в Тайрхеме, но он не подпускает к себе ни моего старшего конюха, ни меня. Думаете, вы могли бы с ним сладить?

– А если я это сделаю, милорд?

– В таком случае вы оба будете участвовать в дерби.

– Я приручу его.

– Я так понимаю, что идея вам понравилась? – хмыкнул Дастин.

– Моей величайшей мечтой всегда была возможность участвовать в дерби, – честно призналась Николь.

– Отлично. В таком случае постарайтесь одержать победу над Кинжалом – и ваша мечта станет реальностью.

Николь поборола желание расцеловать маркиза.

– Огромное спасибо за предоставленную возможность, милорд!

– На здоровье, – отвечал Дастин с улыбкой. – Но вы так и не ответили мне на вопрос о жилищных условиях.

– Я живу в Лондоне со своим отцом.

– Ваш отец также может переехать в Тайрхем, – добавил Дастин, наблюдая за реакцией Николь. – Я могу предложить вам коттедж в дальнем конце поместья, где живут мои арендаторы. Он небольшой, но прилично меблирован и стоит особняком. Это избавит вас от необходимости ежедневно ездить в Лондон и обратно.

Николь ощутила блаженство. Не только работа, превзошедшая самые смелые ее ожидания, но еще и жилье – самое безопасное место, где может укрыться отец. Вероятное амулет наконец начал действовать.

– Это… идеально, милорд. Еще раз благодарю.

– И еще раз – на здоровье. – Дастин приблизился к Николь, глядя на нее так, что у девушки пересохло во рту.

– Я… – начала было Николь, стараясь не глядеть на Дастина. – Мне нужно упаковать вещи. А завтра я буду здесь рано утром, милорд.

– Уверен, что так и будет.

– Вы не пожалеете, что приняли это решение, милорд.

– Нет, Николь, не пожалею. – Дастин приблизился и приподнял подбородок девушки. – Потому что если ты скачешь хотя бы вполовину так же быстро, как бегаешь, ты превзойдешь и самого Ника Олдриджа.

Глава 4

У Николь вытянулось лицо.

– Ты… догадался?

– Как только увидел. Ты и вправду думала, что я тебя не узнал бы?

Смутившаяся Николь слегка пожала плечами:

– Если честно, то я совсем об этом не думала. У меня просто не было времени. Еще четверть часа назад я понятия не имела, что маркиз Тайрхем – это ты. Зачем же ты устроил мне эту пытку, если догадался, кто я?

– Затем, что как раз перед твоим приездом со мной произошел некий инцидент, и я должен был выяснить, имеет ли к нему какое-то отношение твой визит.

– Какой инцидент?

– Твой отец – Ник Олдридж, не так ли? – вопросом на вопрос ответил Дастин.

Страх полыхнул в бездонных васильковых глазах Николь, и она сбивчиво, заикаясь, попыталась объяснить:

– Он… Я…

– Итак, Олдридж вовсе не в Шотландии, – раздумчиво произнес Дастин.

– Прошу вас, милорд! – воскликнула Николь, бледнея.

– Все в порядке, Николь. – Дастин взял похолодевшие пальцы девушки, согревая их в своих ладонях. – Твой секрет отныне станет также и моим. Я об этом позабочусь, обещаю.

Дастин с большим удовольствием заметил, что лицо Николь стало менее напряженным.

– Неужели моя маскировка нисколько не удалась? – тихо спросила Николь.

– Только в отношении меня и только потому, что после нашей встречи я лишь тем и занимался, что представлял себе твое лицо. Чтобы тебя утешить, скажу, что мой дворецкий Пул, обладающий сверхпроницательным взглядом, ни минуты не сомневался, что ты – парень. Так что я искренне должен поздравить тебя с отличной идеей.

Николь наградила Дастина благодарной улыбкой:

– Вы опять утешаете меня, милорд, хотя на этот раз и нет нужды в носовом платке.

– Для меня это большая честь, – отозвался Дастин. Он жадно вглядывался в нежные черты девушки, думая, что от ее красоты и теперь, когда она в мужском наряде, захватывает дух.

Дастин протянул было руку к козырьку Николь и попытался стянуть кепочку, но это ему не удалось.

– Ты обрезала волосы?! – чуть ли не с отчаянием воскликнул Дастин.

– Нет, – покачала головой Николь. – Правда, я хотела это сделать. При сложившихся обстоятельствах так было бы благоразумнее. Но папа страшно рассердился, и мне пришлось просто пришпилить кепку к волосам, чтобы ее нельзя было так просто снять.

– Сними ее!

– Милорд… – Николь нерешительно посмотрела на дверь.

Взгляд Дастина помрачнел.

– Еще два дня назад я был для тебя Дастином.

– Это было до того, как я узнала, кто ты такой.

– Я все тот же человек, которого ты встретила на берегу реки. Только теперь ты узнала титул, только и всего. – Дастин стремительно пересек комнату и повернул ключ в дверном замке. – Кроме того, у меня есть фамилия – Кингсли. Так же как у тебя Олдридж. Теперь, я надеюсь, мы выполнили все формальности официального представления?

– Вы изложили свою точку зрения, милорд… Дастин, – поспешно поправилась Николь, заметив тень неудовольствия на его лице. – Теперь скажи, чего ты от меня хочешь?

– От кого? От Николь Олдридж или от Олдена Стоддарда?

– От обоих.

– Очень хорошо. – Дастин медленно двинулся к Николь. – От Олдена Стоддарда я жду ответов.

– Это то, чего я так боялась. Значит, ты шутил со мной, предлагая работу? – вздохнув, спросила Николь и еще плотнее натянула на голову свою кепочку.

– Ты не дала мне досказать. Я также хочу получить первое место на дерби. И я уверен: Стоддард – именно тот человек, который выиграет скачки.

– Так ты серьезно? – Николь посмотрела ему прямо в глаза. – Это место все-таки мое?

– Хм-м… – Дастин скрыл улыбку и почти непреодолимое желание прижать к себе Николь и поцеловать ее. – Если твой отец говорит, что ты хороший наездник, значит, так и есть. – Дастин продолжал приближаться к Николь, остановившись только тогда, когда между ними осталось всего несколько дюймов. – Все то, что ты говорила о себе как об ученике Олдриджа, – правда?

– Да. Я практически выросла… на конюшне.

– Почему? – спросил Дастин, всматриваясь в лицо девушки.

– Потому что обожаю лошадей. Потому что оживаю, когда сажусь в седло.

– Я спрашиваю не об этом.

– Я догадываюсь, – отозвалась Николь, сжав кулачки. – Что ты хотел бы от меня услышать? Почему я так вырядилась? Трудно было ожидать, что маркиз Тайрхем воспримет меня всерьез в качестве женщины-жокея. Почему мой отец пошел на такой риск? Потому что он уверен: я чертовски хороший наездник. Это его слова. А почему сейчас? Потому что от этого зависит жизнь отца. Я удовлетворила ваше любопытство, милорд?

Несмотря на грозную интонацию последних слов Николь, Дастин улыбнулся:

– Вы с Кинжалом составите замечательную пару. Ты такая же горячая, как и он.

Николь ошеломлено заморгала.

– Неужели тебя ничего не удивило в том, что я сказала?

– Нет, – ответил Дастин, поднеся стиснутую в кулак руку Николь к губам. Но он был не в силах противостоять искушению подразнить девушку: – Я думаю все же, ты должна попросить у меня прощения. Почему ты считаешь, что я мог бы отрицать твои способности только на том основании, что ты – женщина?

При этих словах Николь совершенно растерялась.

– А тебе не пришло в голову, какими последствиями может обернуться для тебя мое участие в дерби? – Щеки Николь порозовели – ее приводила в ужас собственная дерзость. – Если нет, то подумай. В мире скачек ты известен и уважаем. Тебя могут дисквалифицировать и наказать, если только кто-нибудь узнает…

– Не узнает. – Дастин дыханием согревал пальцы Николь. – Но я благодарен тебе за заботу, – сказал он, целуя запястье Николь. Дастин невольно улыбнулся, почувствовав, как учащается биение ее пульса при каждом прикосновении его губ. – Я знаю, что делаю, мой милый наездник. Не терзайся. – Он поднял голову и лукаво улыбнулся девушке: – За моей воспитанностью и несказанным обаянием скрывается хитроумный делец, обожающий выигрывать. А победа подразумевает риск. Первый рискованный шаг я сделал с Кинжалом, а второй делаю с тобой. И оба они окупятся.

– И это меня ты называешь самонадеянной? – пробормотала Николь, слегка задрожав, как только Дастин провел пальцем по ее запястью. Николь опустила ресницы, пытаясь уловить ход собственных мыслей. – Дастин, ты ведь знал то, что я сказала о папе? Я имею в виду, что он в опасности.

– Да, знал… – Дастин колебался. – Сегодня утром мне… ко мне приходили несколько человек, как раз перед твоим визитом. Они прочли мое объявление в «Газетт» и предупредили, чтобы я не нанимал твоего отца.

– Они тебе угрожали?

– Можно сказать, да. – Волна нежности захлестнула Дастина при виде встревоженного лица Николь. – Не беспокойся, я могу постоять за себя. И за тех, кто находится у меня в доме.

– Если мы с папой останемся здесь, мы подвергнем тебя опасности.

– Никоим образом. – Дастин приложил палец к губам Николь, предупреждая готовый вырваться у нее протест. – А теперь расскажи мне, что сделал твой отец и чем рассердил всю эту нечисть? Ведь его преследуют, а тебя вынудили переодеться в мужчину.

Вопрос смутил Николь, она напряглась, в глазах вспыхнули искорки.

– Никто меня не вынуждал! – воскликнула она. – Олден Стоддард и Николь Олдридж – одно лицо. Девушки, которую ты встретил в тот вечер у реки, на самом деле не существует!

– Правда? – Дастин привлек к себе Николь. – Знаешь, твой образ вот уже два дня и две ночи преследует меня, и я хочу задать еще один вопрос: почему ты убежала? Ты решила, что я могу причинить зло тебе или твоему отцу?

– Ты тут ни при чем. Тогда я убежала бы от любого… – Николь запнулась.

– Николь, я уже знаю гораздо больше, чем ты думаешь. Может быть, ты расскажешь мне и остальное? Дорогая, ты можешь мне доверять.

Николь медленно кивнула.

– Я верю тебе. Верила с самого начала. Не знаю почему, но действительно верю. – Она судорожно вздохнула. – Папу преследуют страшные люди, и все только потому, что он честный человек и не поддался на их требования проиграть скачки.

– Деньги! Чему тут удивляться? – Дастин сжал зубы. – Ты видела этих людей?

– Нет, но – как бы это сказать? – воочию видела их угрозы. – Торопясь и сбиваясь, Николь подробно рассказала о том, что произошло после дерби, когда она обнаружила зловещую надпись в стойле Оберона. – Одна мысль потерять папу приводила меня в ужас. Да и сейчас приводит. Потом я встретила тебя и не могу выразить словами, что для меня значило твое участие. Когда же ты потребовал назвать мое имя, я запаниковала. Я поняла, что, как только ты услышишь фамилию Олдридж, то поймешь, кто я такая. А Салли только-только распустил слух, что отец уехал в Шотландию. Я не могла рисковать. Потому и удрала.

– Салли? – переспросил Дастин…

– Гордон Салливан. Единственный человек, который знает все о папе.

– Ах да, Салливан, – кивнул Дастин. – Я видел его на скачках. Хороший жокей.

– К тому же он наш близкий друг. Салли помог нам найти безопасную квартиру, потом пустил слух о травме Ника Олдриджа. Остальное – дело моих рук.

– Твоих рук?

– Да, я взяла на себя ответственность зарабатывать нам обоим на жизнь, по крайней мере на время. С пятнадцати лет я была полностью готова к любой работе в мире породистых скакунов.

– Как настоящий парень?

– Именно, – подтвердила Николь. – Но прежде я должна была найти подходящее место. Для этого я принялась просматривать объявления во всех газетах, какие только могла достать. Вот и бродила по улицам Лондона и покупала газеты. Я наряжалась в платье, в котором меня не смогли бы узнать. В таком непривычном наряде ты меня и встретил в тот вечер.

– Ты выглядела очаровательно. – Дастин не смог сдержать улыбку, увидев, как недовольно передернулись плечи Николь. Дамы из общества совсем иначе реагировали на его комплименты. – Должен ли я сделать вывод, что ты не очень часто облачаешься в женское платье?

– Если бы я только могла, то никогда не делала бы этого! У меня всего два платья, да и те куплены по просьбе отца. Только ради него я вынуждена терпеть эту пытку – носить эти нелепые дневные наряды. Не говоря уже о чудовищном корсете, в котором я просто задыхаюсь.

Дастин не выдержал и заливисто рассмеялся:

– Так вот отчего ты чуть было не упала в обморок!

– Корсеты должны быть объявлены вне закона, – сообщила свое мнение Николь, гордо вздернув подбородок.

– Полностью с тобой согласен. – Дастин нежно погладил шею Николь, от чего по спине девушки тут же прокатилась новая волна приятного трепета. – Запомню и никогда не буду предлагать тебе надевать платье, – сказал Дастин неожиданно хриплым голосом. – Нам остается еще ответить на вопрос, чего же я хочу от Николь Олдридж.

– Боюсь и спрашивать.

– Не бойся. – Дастин наклонил голову Николь к себе. – Один поцелуй, – потребовал он, слегка коснувшись нижней губы девушки. – Тот самый, что мы начали, но так и не закончили.

– Дастин… – Николь вновь смутилась. – Мне кажется, это не очень благоразумно.

– Возможно, что и не очень, – согласился Дастин. – Но, как уже сказал тебе, я люблю рисковать, особенно когда моя интуиция говорит, что я должен так поступить. – Он притянул Николь к себе.

– Моя интуиция говорит как раз об обратном, – широко раскрыв глаза, прошептала Николь.

– В таком случае давай последуем голосу моей.

С этими словами Дастин прижался к губам Николь, заглушая ее протест и пробуждая чувства, не успевшие до конца расцвести в тот вечер на уединенной скамейке. Дастин хорошо знал, что поцелуй – лишь прелюдия страсти, первый шаг в древнейшем обряде, кульминация которого наступает в постели. Но с Николь он не мог позволить себе торопливости, а тем более небрежности.

От ощущения сладости ее уст у него захватывало дух. Дрожа от волнения, Дастин сжал Николь в своих объятиях, усиливая поцелуй, полностью отдаваясь ярким вспышкам ощущений. Язык его плавно скользнул внутрь, мягко поглаживая каждую точечку бархатистой поверхности ее нёба. Потом их языки встретились в острой, сокрушительной ласке, такой пронзительной, какой Дастину еще не приходилось испытывать.