Текст книги "Одноклассники. Истории, которые были, или могли быть"

Взрослые быстро познакомились с местными жителями и стали покупать у них парное молоко. Мы с мамой ходили за молоком к одной женщине-бурятке, не знаю, как её звали. Она приглашала нас в просторную избу и усаживала за стол. Наливала по стакану молока, это было угощение, а сама уходила в коровник налить молока в нашу банку. Иногда мама разговаривала с этой женщиной. Помню мама говорит ей: «Первое время нам буряты казались на одно лицо, а теперь уже мы вас стали различать». А женщина подхватила: «И нам русские кажутся на одно лицо!», и мы все рассмеялись.

Однажды вечером мы сидели возле палатки и к нам прибежала дочка этой женщины. Она сказала, что мама зовёт нас посмотреть телёнка. Он только что родился. Мы с мамой и ещё несколькими детьми поспешили за девочкой. На заднем дворе перед открытыми дверями коровника стоял маленький мокрый телёнок. У него были тоненькие ножки, и он стоял на них неуверенно и покачивался. Наша женщины обтирала его тряпкой. Потом он покачнулся, и опустился сначала на передние коленки, а потом и упал на бок. Хозяйка приподняла его и помогла правильно лечь на землю. Телёнок раздувал ноздри и нюхал воздух. Мне кажется, что глаза у него были голубые и он смотрел по сторонам, ещё не различая стоящих за забором людей. Мы впервые видели такого маленького телёнка. А ещё из этого вечера мне запомнились большие куски шершавой соли, которые были разбросаны возле ограды скотного двора. Нам сказали, что эта соль для коров. Они любят её лизать.

В школьном дворе были качели, на которые мы ходили качаться. Школа была недалеко от нашего лагеря, и чтобы туда попасть надо было пересечь небольшое поле, по которому шла грунтовая дорога. Однажды мы пошли на качели и увидели, что в одной колее, размокшей после дождя, лежит большая свинья. Свинья лежала, закрыв глаза и, наверное, спала. Нас было двое мальчиков и одна девочка. Мы решили подойти и погладить свинью, но, когда приблизились, оказалось, что она очень большая и нам расхотелось её гладить. Когда мы вернулись в лагерь и рассказали о свинье взрослым, папы сказали, что мы зря побоялись и предложили, чтобы мы специально сходили и погладили эту хрюшку. Мы пошли, а родители смотрели за нами из лагеря. К свинье мы подошли сзади, и я тихонько дотронулся до её спины. Свинья хрюкнула и пошевелилась. Мы не ожидали, что она хрюкнет, отпрыгнули, и даже собрались бежать к лагерю. Но на нас смотрели улыбающиеся папы и мамы. Мы вернулись и уже смелее стали гладить свинью по её твёрдой коже с жёсткой щетиной. Свинья тихонько похрюкивала и казалась довольной. Мы осмелели, и даже когда она встала, мы не разбежались, хотя, она оказалась ростом нам по пояс. Свинья негромко хрюкнула и неспеша пошла в сторону села, по пути что-то высматривая в траве и останавливаясь для того, чтобы сжевать находку. Мы стояли и смотрели ей вслед.

Во время отпуска в Бурятии, мы купались в холодной горной речке. Речка была узкая и быстрая. Надо было быть внимательным, чтобы поток не сбил с ног. Ещё мы ходили в лес за ягодами и грибами и даже однажды ходили на рыбалку к другой реке, которая была шире и течение у неё было не таким быстрым.

Когда отпуск закончился, за нами приехали машины и автобус. Мы свернули лагерь, погрузили всё в машины, а сами сели в автобус. На обратном пути мы проезжали мимо слюдяной фабрики. Сначала мы увидели большую гору, которая сверкала на солнце, как будто вся была усыпана кусочками зеркал. Оказалось, что это слюдяная гора. Взрослые нам рассказали, что здесь добывают слюду. Автобус остановился, мы вышли и подобрали на память слюдяные камушки. У меня в ящике письменного стола один такой камушек лежал много лет.

В это же лето мы ещё раз ездили в Бурятию. Но поездка была однодневная. Мы поехали, опять с коллективом с маминой работы, и поехали в предгорье Саян для того, чтобы посмотреть на три знаменитых водопада. Наш автобус остановился на специальной площадке для туристов. Площадка была на возвышении, а в низине по каменистому руслу быстро бежала узкая речка, которая брала начало на вершине горы и бурным потоком спускалась по камням, образуя водопады. На эти водопады мы и приехали посмотреть. Но, чтобы их увидеть, надо было подняться в гору. Мы спустились с автобусной площадки в низину и пошли к реке. Кроме взрослых, было много детей разных возрастов, были даже студенты. Сначала мы вышли к речке, чтобы вдоль неё идти к горам. Хотя и говорили, что эти горы являются предгорьем Саян, это были настоящие высокие и крутые горы, поросшие деревьями и густым кустарником. Недалеко от горы на берегу реки стояло три дерева, на ветках этих деревьев были повязаны разноцветные ленточки и верёвочки. Взрослые нам рассказали, что это народный бурятский обычай – люди приходили к определённым местам, загадывали желания и повязывали ленточки. И как, будто бы, эти желания исполнялись. Мы спросили, можем ли мы загадать желания, но взрослые сказали, что это бурятский обычай и только буряты знают, как нужно правильно загадывать желания, чтобы они исполнились. Вдоль русла реки мы пошли к горе и заметили, что при приближении к горе скорость реки увеличивалась, это было понятно, потому что река стекала прямо с горы. В горе тоже было русло реки, а вдоль этого русла, в гору вела узкая крутая дорожка. Вдоль обрыва были сделаны деревянные перила. Но облокачиваться на них было опасно – перила шатались и не вызывали доверия. Скорее, они играли психологическую роль – вид перил давал некоторую уверенность в том, что, поднимаясь по такой узкой дорожке, не упадёшь в быстрый водный поток. Дорожка петляла по горе вместе с извилинами реки и вот мы увидели первый водопад. Он был не очень большим – метра три в высоту, но и этой высоты было достаточно, чтобы водопад давал много брызг и шума. Над водопадом через реку был перекинут мостик из брёвен. Ширина мостика была в четыре бревна, и с двух сторон были сделаны перила, здесь перила были прочными и надёжными. Дорожка шла до этого моста, а продолжалась на противоположном берегу. Мы стали по парам и осторожно пошли по мосту. С моста мы ещё полюбовались водопадом, который был под нами, но долго стоять на мосту нам не разрешили, и мы перешли на другой берег. Здесь дорожка стала круче, а русло реки становилось уже. Река уже довольно сильно шумела, сбегая по скалам вниз. Мы дошли до поворота реки и за ним увидели второй водопад. Этот водопад был выше первого и весь был пенистым, быстрым и шумным. Брызги летели во все стороны, и скалистая дорожка вся была мокрой. Хорошо, что перила здесь были высокими и крепкими. Над этим водопадом тоже был мост. Река здесь была значительно уже, поэтому мост был короче, а ширина была в те же четыре бревна. Над этим водопадом было идти страшнее – под мостом неслась быстрая вспененная река, резко обрывающаяся вниз. При этом, горы были в густых высоких деревьях, поэтому, хотя погода была солнечной, у самой реки было пасмурно. Но мы благополучно перебрались на другой берег и по дорожке пошли вверх. Дошли до третьего водопада. Он был ниже второго водопада, но русло реки было здесь очень узким, и падающая вода неслась с вообще уж немыслимой скоростью. Над эти водопадом был узкий мост в два бревна шириной. И был этот мост шаткий и даже с дорожки было видно, как он качается. На этот мост решили не идти, а поворачивать и начинать спуск. Вроде бы все договорились, но несколько мужчин, в числе которых был и мой папа, решили пройти по этому мосту. Потом мы посчитали, их было пятеро. Они пошли, держась за перила, которые были только со стороны водопада. Шли один за одним, потому что мост был очень узким. Когда первый человек, дядя Ваня Кутузов, достиг середины моста, мост начал раскачиваться вверх и вниз. Мужчины постояли, пока качание не уменьшилось.

– Ребята, – громко сказал мой папа, пересиливая шум водопада, – дальше будем двигаться по порядку, по одному.

– Идёт, – прокричал дядя Ваня, и двинулся по мостику.

Остальные ждали, держась за перила. Как только дядя Ваня сошёл с моста, двинулся следующий мужчина. Так все они перешли на противоположный берег. Там они сели на камни отдохнуть.

– Назад пойдёте, или там останетесь? – спрашивали их женщины.

– Не останемся, – ответил за всех папа Веры, которая жила в нашем доме, – здесь нет еды, мы отощаем! – и все мужчины громко засмеялись.

– Тогда не рассиживайтесь, а быстро возвращайтесь! А то и мы без обеда отощаем! – кричали в ответ женщины.

– Хорошо, возвращаемся, – сказал мой папа и первым шагнул на мост.

Он довольно быстро, почти не держась за перила, достиг середины моста, остановился, посмотрел на водопад, потом выпрямился и поднял руки, оторвавшись от перил. Потом повернулся и бегом преодолел оставшееся расстояние. Мост сильно зашатался, но папа уже прыгнул на берег.

– Ты, что хулиганишь? – строго сказала ему мама.

Папа её обнял, а она всё равно шлёпнула его по спине, что-то негромко говоря. Папа, улыбаясь, погладил её по голове, ещё крепче обнял, а потом отпустил.

Вот уже все мужчины перешли на наш берег, и вся компания двинулась в обратный путь. Я пошёл рядом с папой:

– Папа, а там было страшно?

– Совсем не страшно, только трудно было идти, брёвна мокрые и скользкие.

– А как же ты смог побежать?

– Если расстояние не большое, то можно и пробежать. Главное, быть уверенным в себе и не бояться, тогда не поскользнёшься и не упадёшь.

Мы спустились с горы, и у подножия устроили общий обед. Перед этим несколько человек сходили к автобусу и принесли провизию. Что такое «провизия», спросили мы у взрослых, и нам ответили, что иногда так называют еду. На свежем воздухе, да ещё после такого путешествия, у всех разыгрался сильный аппетит, и все с удовольствием пообедали. За обедом вели общий разговор, шутили, рассказывали анекдоты, и, как всегда в таких компаниях, детям было весело и интересно.

Наш двор

Мы жили в настоящем сибирском доме. Это был двухэтажный многоквартирный дом на два подъезда. В каждом подъезде было четыре квартиры – по две на этаже. Мы жили на втором этаже. Почему я назвал дом настоящим сибирским? Потому что он был сложен из брёвен и покрыт деревянной крышей. Правда, когда мы уже в нём жили, крышу ещё покрыли железом. В нашем доме было печное отопление. Дом был очень тёплым и в суровые сибирские морозы, в нём было тепло и уютно. Тепло деревянного дома особенное. Оно ровное и успокаивающее. И оно пахнет деревом. В каменном или кирпичном доме такого тепла не бывает.

В квартире было три комнаты. Окна двух больших комнат выходили на сторону, где был сквер. За сквером был ещё один такой же дом. А окна кухни и одной комнаты выходили во двор. Со стороны сквера в квартире была лоджия, на неё можно было выйти через зал. Лоджия была большая, как я сейчас предполагаю примерно пятнадцать квадратных метров. Да и комнаты были большими и с высокими потолками. На первом этаже в квартирах тоже были лоджии.

Двор наш был большой. На противоположной от дома стороне располагались дровяные и угольные сараи. За сараями проходила улица имени Горького. На одной боковой стороне двора находился клуб, в котором был кинотеатр. На втором этаже клуба была библиотека. С другой стороны двора были детские ясли. И клуб, и ясли тоже были бревенчатыми.

Наш район назывался посёлком имени Кирова. Когда-то с этого посёлка, построенного в тридцатые годы, начинался наш город. Теперь посёлок стал одним из районов города.

В нашем доме жили дети разных возрастов, но все мы гуляли и играли во дворе вместе. В нашем дворе играли и дети из второго дома, хотя там был свой двор. Наш двор был центром детской жизни двух домов. Удивительно, что старшие ребята возились с нами – с малышнёй. Они организовывали разные игры. Было двое старших мальчиков, которые из дерева вырезали пистолеты и автоматы, и мы играли в войну. Эти же мальчики делали деревянные танки и машины, и мы вместе играли в войну в небольшом песчаном отвале на краю двора.

А однажды старшие дети, они были пионерами, организовали настоящий пионерский лагерь. В сквере между домами мы проводили линейки и поднимали флаг. Пионеры с нами занимались в кружках. Нам, дошкольникам, пионерский лагерь очень понравился. И хотя он просуществовал всего два или три дня, мы часто его вспоминали.

Встреча с чёрной старухой

Моя мама дружила с женщиной из нашего дома, тогда для меня эта женщина была тётей Лёлей. У тёти Лёли была дочка Вера. Она была моего возраста и гуляла с нами во дворе, если так можно сказать, была в нашей дворовой компании.

Однажды тётя Лёля пришла к нам в гости и привела с собой Веру. Пока наши мамы разговаривали и пили чай, мы с Верой играли в мои игрушки. Нам было не больше четырёх лет. Мы заигрались и когда тётя Лёля собралась уходить, мы с Верой попросили её, чтобы Вера осталась ещё поиграть. Тётя Лёля разрешила и ушла.

Мы ещё поиграли, но уже стемнело, и мама сказала, что Верочке надо домой. А папа сказал, что я должен проводить Верочку до её квартиры. Мы с Верой собрались и, взявшись за руки, вышли из нашей квартиры. Мы разговаривали, спускаясь по лестнице. А надо сказать, что в подъезде было два входа, с каждой стороны дома. Поэтому, когда спускаешься с лестницы, тогда видишь двери, ведущие на аллею, с другой стороны дома были двери во двор, обычно все ходили через эти двери. Летом все двери были открыты. Мы с Верой продолжали спускаться и на середине нижнего пролёта лестницы остановились, потому что, в двери подъезда, ведущей на аллею, неподвижно стояла старуха. Вся в чёрном. Не бабушка, а именно старуха, она была страшной. Старуха была довольно толстая и у неё было чёрное платье до самого пола, какая-то чёрная накидка и чёрный платок. В руке она держала длинную палку, даже не палку, а посох. Она стояла в дверях и молча смотрела на нас. Вера потянула меня назад, но я тихонько сказал ей, что надо идти. Было страшно, но Веру надо было проводить домой. Мы спустились на лестничную площадку и бегом побежали к выходу во двор. Выскочили из подъезда и припустили по двору. Мы быстро добежали до Вериного подъезда и бегом поднялись на её второй этаж. Позвонили. Тётя Лёля открыла, сказала, что я молодец, что проводил Верочку и попрощалась. Я пошёл домой. Прежде чем заходить в подъезд, я посмотрел через открытую дверь на противоположный выход. Старухи не было. Я с опаской зашёл в подъезд и поднялся в квартиру. Дома я рассказал родителям об этой страшной чёрной старухе. Мама сказала, что никакая это не страшная старуха. Это во вторую квартиру приехала бабушка из деревни. Наверное, она возвращалась с прогулки перед сном. «Так что, зря вы с Верочкой испугались», – сказала мама, а папа сказал, что я молодец, что хоть и испугался, но проводил Верочку. Вот и вся история, но я долго ещё помнил этот случай. А Вере я потом рассказал о бабушке из второй квартиры.

Космос и космонавты

Наше детство было космическим. Космос был вокруг нас – в игрушках, в песнях, в фильмах. О космосе говорили по радио. О космосе и космонавтах рассказывали детям в детских садах и школах. И, конечно, первые космонавты были нашими героями. Мы ими восхищались. Они были для нас примером того, чего может добиться человек, если он хорошо учится, если он смелый и отважный и, если он добрый и весёлый как Юрий Гагарин. В то время мы все были уверены, что скоро космонавты долетят до Луны, потом до Марса. Мы представляли, что на Луне и на Марсе будут космические города. Нам думалось, что, когда мы повзрослеем, многие из нас будут жить и работать в этих городах.

Однажды летом, мы с мамой пошли встречать папу с работы. На папиной работе в то время сдавали объект, и поэтому он часто задерживался допоздна. Иногда мы ходили его встречать, чтобы потом вместе немного погулять. Мы шли с мамой по широкой аллее. По сторонам аллеи росли высокие деревья. Сейчас они были чёрными и над ними расстилалось чёрное ночное небо, усыпанное миллионами звёзд. Мама показала мне Большую Медведицу и Малую Медведицу. Потом рассказала ка найти Полярную звезду. Было очень интересно, и когда я смотрел на звёзды, я представлял, что до звёзд можно долететь, и поэтому космос казался близким и каким-то своим. И вспомнилось, как зимой мы поехали в магазин за новыми стульями, и пока родители выбирали и покупали стулья, я смотрел по телевизору, стоящему на прилавке, репортаж о встрече космонавта, который только что вернулся из космического полёта. Космос становился частью нашей обычной жизни.

Когда мы пошли в школу и научились читать, нашими любимыми книгами были фантастические книги о космосе. И мы очень любили космические фильмы. Причём, не только художественные, но и научно-популярные. Научно-популярные фильмы показывали по телевизору и в кинотеатрах перед кинофильмами.

Родители выписывали нам журналы «Наука и техника», «Техника молодёжи», «Моделист-конструктор». В этих журналах обязательно было что-то о космосе, космонавтах, космических кораблях. Журналы выходили раз в месяц, и мы с нетерпением ждали каждый новый номер.

А как нам нравились Луноходы! Луноход-1 и Луноход-2. Мы каждый вечер смотрели программу «Время», в которой рассказывали, как Луноход провёл прошедшие сутки, какие автоматические исследования он выполнил и показывали фотографии, которые Луноход сделал, а потом отослал на Землю. И этими Луноходами люди управляли с Земли!

У нас было космическое детство…

Черепаха – страшный зверь

Меня водили в детские ясли, которые были рядом с нашим домом. Из ясельного периода осталось только одно воспоминание, один случай. Дело было так. В конце дня нас заводили в большую комнату, которая, видимо, служила спортивным залом и комнатой для проведения утренников и других мероприятий. В этом зале мы ждали родителей, которые за нами приходили. Комната была большой и пустой, только по её периметру были расставлены длинные низкие скамейки. Пока мы ждали родителей, воспитательница играла с нами в игры или читала детские книжки.

В один день, когда детей уже начали разбирать, зашёл чей-то папа и положил в центр зала большую черепаху. Черепаха зашевелила лапами и высунула из панциря голову. До этого никто из детей черепах не видел. Мы сначала обступили её, а когда она, быстро перебирая лапами, стала двигаться по полу, все дети с криками разбежались в стороны и быстро повскакивали на скамейки. Воспитательница и тот папа уговаривали нас не бояться, но никто со скамеек не сошёл. Пришлось папе забрать черепаху и положить её в ящик, который был в его сумке. Он забрал своего ребёнка и ушёл. Мы спустились со скамеек, но ходить по залу не стали, было как-то страшновато.

Воспитательница в садике

В нашем детском садике, в нашей группе было две воспитательницы – Елизавета Васильевна и Ольга Людвиговна. Елизавета Васильевна была всегда, а Ольга Людвиговна появилась недавно. Странно, но её отчество все дети очень быстро научились говорить, и никто не делал ошибок. Ольга Людвиговна была грузинкой. Мы не знали, что-такое «грузинка», но кто-то это сказал и мы теперь знали: Ольга Людвиговна – грузинка. Её сын Алёша ходил в нашу же группу, возможно он об этом и сказал. Ольга Людвиговна была интересной воспитательницей. Она была высокой и стройной, хотя и немного полноватой. У неё были чёрные волосы и модная причёска. И ещё она носила модные узкие юбки. Нам она нравилась. Как-то она учила нас танцевать твист. Она принесла проигрыватель, поставила музыкальную пластинку и показывала, как надо танцевать. Мы с удовольствием танцевали. Было нам тогда по четыре-пять лет.

Однажды летом, после обеда, когда мы готовились к тихому часу, как говорила Елизавета Васильевна: «После обеда надо поспать, чтобы жирок завязался», кто-то сказал, что к Ольге Людвиговне пришёл муж! Мы совершенно не знали, кто такой муж, как вдруг он появился в окне нашей группы. Группа располагалась на первом этаже и он, наверное, встал на выступ фундамента, чтобы дотянуться до окна. Мы все замерли, глядя на «мужа», а Ольга Людвиговна замахала на него руками и быстро вышла из комнаты. Муж пропал из окна, и мы все побежали к окнам, чтобы посмотреть, что будет дальше. Муж оказался обыкновенным дядей. Они с Ольгой Людвиговной поговорили, потом она быстро чмокнула его в щёку и вернулась в группу. Мы ещё стояли у окон, когда она вошла в комнату и притворно строго сказала: «Вы почему ещё не спите? А ну-ка быстро по кроватям!». Мы поспешили по своим местам, а потом Алёша нам сказал, что это был его папа. Тогда-то мы и узнали, что папа – это мамин муж!

Малярийный комар

Нам, с моим приятелем Валеркой, было примерно по пять лет, точно я, конечно, не знаю. Мы уже были мальчиками самостоятельными и взрослыми, но до школы было ещё далеко.

Валерка зашёл за мной идти гулять. Я отпросился у мамы, мы взяли деревянные автоматы и собрались идти на аллею играть в войну. Там нас ждали Сашка и Андрюха. Мы жили на втором этаже. Лестница от квартиры на первый этаж имела два пролёта и площадку между пролётами. Лестница была деревянной и широкой. Мы начали спускаться, и вдруг увидели на стене возле площадки между пролётами трёх огромных комаров. Это были малярийные комары! Нам рассказывали, что эти комары переносят малярию. Если они укусят, то человек сразу заболевает малярией и умирает. И вот, аж три этих ужасный комара перекрыли нам дорогу! Что делать? Бежать вверх? А вдруг они полетят за нами? Мы стояли, замерев. Потом Валерка сказал: «Давай, побежим вниз». Я сомневался: «А, если они полетят?». «Мы должны успеть убежать», – неуверенно сказал Валерка. «Я первый побегу», – предложил он и сорвался с места. Когда он пробегал по площадке, два комара встрепенулись и отделились от стены. «Валерка, они полетели! Беги на улицу!» – крикнул я и пустился за ним вслед. Мне казалось, что, когда я пробегал по площадке, волосы на затылке шевелились, а по спине, точно помню, побежали мурашки. Было очень страшно!

Мы вылетели на улицу и отбежали от дома подальше. Сашка с Андрюхой махали нам руками: «Мы здесь!». Мы пошли к ним и рассказали об ужасных малярийных комарах. Друзья подтвердили, что эти комары очень опасны и у одних знакомых укусили какого-то дядю и он умер! Потом мы играли в войну. А после игры мне надо было идти домой. Идти мимо комаров! Я поднялся на половину нижнего пролёта и стал внимательно смотреть на стену – комары были на месте. Я решил не бежать, а пройти мимо медленно. Я стал подниматься, глядя на трёх комаров. Комары не двинулись с места. Поднявшись на пару ступенек верхнего пролёта, я повернулся и побежал вверх. Добежав до второго этажа, я повернулся и посмотрел на стену. Комары были на месте. Когда я шёл гулять после обеда, я уже не так боялся. «Главное, – думал я, – «не надо бежать мимо комаров». Я вышел на лестничную площадку и посмотрел на стену: комаров не было. Я спускался по лестнице и думал о том, что может быть комары и не собирались нас кусать? Во всяком случае, я перестал бояться этих комаров и больше не обращал на них внимание. А позже узнал, что эти комары и в самом деле совершенно не опасны для человека.

Школа

В первый класс!

В клуб, который выходил на наш двор, можно было попасть с другой стороны, там был вход. В клуб мы ходили смотреть кино. Там мы увидели «Кавказскую пленницу», «Неуловимых мстителей» и другие фильмы. Помню, что меня очень напугал фильм «Сказка о потерянном времени» – сцены в волшебном лесу. Со стороны входа в клуб был сквер, а за сквером – одноэтажная начальная школа. И, конечно, она тоже была бревенчатая. Школа была маленькая и всех детей вместить не могла, поэтому недалеко от нашего дома начали строить новую современную кирпичную школу. Школа начала работать как раз в тот год, когда мы с моим другом пошли в первый класс.

Когда мамы записывали нас в школу, они сказали, что мы дружим. Мамы думали, что нас запишут в один класс. Но в школе рассудили по-другому. Чтобы мы не баловались и не отвлекались, нас записали в разные классы. Узнали мы об этом только накануне первого сентября. Меня определили в 1-Б класс, а моего друга – в 1-А.

Первого сентября мы с волнением собирались в школу. Нам сказали, что в первый день не надо брать портфели и учебники. Родители, бабушки и дедушки первоклассников подводили детей к местам сбора их классов. Наш класс собирался у правого угла школы, под плакатом «1-Б» который стоял на выступе высокого фундамента. Наша учительница Галина Евсеевна отмечала в списке всех прибывших, и когда все собрались, построила нас по парам и повела на торжественную линейку. Что было на линейке, я не запомнил, но хорошо запомнил волнение, с которым входил в школьное здание. Школа была новой, красивой, просторной и светлой. Ещё пахло краской и новой мебелью. Нас повели в правое крыло, в самый дальний класс. Оказалось, что мы собирались на улице под окнами своего класса.

В классе в три ряда стояли новенькие парты. Они были покрашены коричневой краской, а верхние поверхности были серыми. В партах были откидные крышки, поверхность, на которой должны лежать тетради во время письма, были наклонными. Дальняя часть парты бала горизонтальная. В этой части были сделаны длинные углубления для ручек и карандашей, а также вырезаны круглые отверстия для чернильниц.

Меня посадили на четвёртую парту первого ряда, ряда у окон. Со мной посадили девочку Лену, фамилию я не помню. Эта девочка была ещё той занозой. Все два года, которые мы сидели рядом, мы что-то делили, о чём-то спорили, в общем, она доставляла немало проблем. Когда я уже был взрослым, я нашёл её на нашей фотографии первого класса. Оказалось, что Лена была довольно симпатичной, и, скорее всего, она стала очень привлекательной девушкой.

После того, как учительница нас рассадила и записала нашу рассадку, она сказала, что мы пойдём гулять на речку. Мы пошли на наш привычный пляж и расселись там под большой берёзой. Надо сказать, что день был солнечным и тёплым. Учительница рассказала нам, чем мы будем заниматься и что будем учить в первом классе, а потом читала интересную книжку. После прогулки мы вернулись к школе, и здесь учительница попрощалась с нами и отпустила нас домой. Замечу, что родители привели нас в школу только первого сентября. Потом и в школу, и из школы мы ходили сами.

Начало учёбы

Мне нравилось учиться. Читать я уже умел, как и большинство ребят из нашего класса, а вот писать не умел никто. Уроки письма мне казались волшебными. В прописях мы писали палочки, крючочки и завиточки, из которых потом начали составлять буквы. Сначала мы писали простым карандашом. Тому, у кого получалось хорошо писать карандашом, разрешали принести перьевую ручку и чернильницу и начинать писать ручкой. Мне разрешили принести ручку пятым или шестым в классе. Кроме меня разрешили принести ручку девочке Свете, которая сидела во втором ряду. Я был очень доволен и с вечера приготовил ручку, вставил в неё новенькое блестящее перо и сложил в пенал. В чернильницу-непроливайку налил фиолетовых чернил. На следующий день, когда начался урок письма, Галина Евсеевна вдруг заметила, что Света плачет. Оказалось, утром она забыла взять ручку, принесла только чернильницу. Мне стало жалко Свету, и я отдал ей свою ручку. Сам ещё один день писал карандашом. Учительница похвалила меня, хотя я и не ожидал этого. Мне хотелось, чтобы Света не расстраивалась.

Октябрята

Мы очень ждали момента, когда нас примут в октябрята. Нам сказали, что принимать будут перед ноябрьскими праздниками. Каждый классный час учительница рассказывала нам о революции и о Ленине, читала рассказы. В октябрята нас принимали торжественно в актовом зале. Мы хором произнесли Правила октябрят, и старшие школьники-пионеры прикрепили нам октябрятские звёздочки. Наш класс разделили на три части, которые тоже назывались звёздочками. Звёздочки распределили по рядам. Я оказался в первой звёздочке. Теперь у нас появилось соревнование между звёздочками – у кого в звёздочке будет больше пятёрок и четвёрок. Каждый понедельник Галина Евсеевна подводила итоги, и на первую парту победившей звёздочки ставила красный флажок на подставке. Так он и стоял всю неделю, а октябрята из победившей звёздочки гордо смотрели на него.

За плохое поведение надо отвечать

Постепенно мы обживались в школе. Для меня это обживание и привыкание закончилось тем, что меня, первого в классе, выставили за дверь, при этом, в тетрадь поставили единицу. В коридоре я оказался с тетрадью в руках и с чувством тревоги и стыда. Когда прозвенел звонок, одноклассники обступили меня и восхищённо рассматривали мою единицу. Единица была знатной, крупной, а в скобках было написано «Ед.» и красивая подпись нашей учительницы. Я чувствовал себя героем.

Но это чувство продлилось недолго. Вскоре меня за плохое поведение не взяли в цирк, который приехал в наш город. В цирк класс должен был идти на следующий день. На утро я пришёл к школе, держа в руке пятьдесят копеек на билет. Дети собирались, некоторые спрашивали, почему я пришёл, ведь меня не взяли. А я надеялся, что учительница сжалится и разрешит мне пойти со всеми. Но Галина Евсеевна увидела меня и сказала, чтобы я шёл домой. Одноклассники смотрели на меня сочувственно, и не о каком геройстве уже речи не шло. Это послужило мне хорошим уроком, я стал вести себя лучше. А учился я хорошо. Первый класс закончил со всеми пятёрками и одной четвёркой.

Морозный день

Однажды зимой я утром шёл в школу. Учились мы с восьми часов и на улице было ещё темно как ночью. Был мороз. Но я был в дублёнке, шапке-ушанке и в валенках. Дублёнки были у многих ребят. Они продавались в Детском мире. Я пришёл в школу, которая была почти вся тёмная. Обычно к этому времени окна в классах уже светились. Внутри школы свет горел только в коридоре перед раздевалкой. Гардеробщица нам сказала, что на сегодня уроки отменяются из-за сильного мороза. На улице было минус сорок. Мы побрели домой. Дождавшись, когда рассветёт, все дети вышли на улицу гулять. Мы были маленькими, но всё равно поняли комичность ситуации – занятия отменили, чтобы мы не учились в тёплой школе, а мы гуляем на сорокоградусном морозе. И ведь никто не заболел!

Зарница

Во втором классе зимой в нашей школе была организована игра Зарница. Участвовали в игре все классы октябрятского и пионерского возраста. Все участники были разделены на две армии – «синих» и «красных». Наш класс попал в армию «синих». Нам дали задание с помощью родителей сделать синие погоны и пришить их к пальто или шубам. Мама пришила мои погоны к дублёнке и на следующий день мы собрались в школе и построились в две армии.

Суть игры состояла в том, что каждая армия выставляла свой флаг в секретном месте, в штабе. Флаг охранял один отряд. Остальные участники должны были найти флаг противника, забрать его и принести в свой штаб. При этом, если вы видели участника из армии «противника», то вы должны были сорвать его погоны. Если с «солдата» срывали один погон, он считался раненым, если срывали два погона – убитым. Было очень интересно, мы разыскивали штаб и попутно сражались с солдатами «противника». В середине игры меня догнал старшеклассник и в борьбе сорвал один погон. Он бы сорвал и второй, но второй был крепко пришит, и он не смог, как ни старался. Мне удалось вырваться и «прожить» до конца игры. Наша армия выиграла. Мы гордились победой, хотя от нас – малышей – большого проку не было, но мы создавали массовость и суету. В строю на заключительной линейке все стояли потрёпанные, вспотевшие, раскрасневшиеся и довольные.