Текст книги "Госдачи Черноморского побережья Кавказа. Недавно рассекреченные документы и бумаги из личного архива И. В. Сталина об истории возникновения и функционирования данных правительственных резиденций"

В настоящее время мемуары и сама личность бывшего председателя Совмина СССР Н.С. Хрущева предаются остракизму, возможно не совсем оправданному, с точки зрения фактов. После смерти Н.С. Хрущева вышли его мемуары, превращенные из его магнитофонных записей в удобоваримый текст. В этих книгах (всего вышло 4 тома в издательстве «Московские новости») содержится крайне ценная информауция и о госдаче № 8, где Н.С. Хрущев отдыхал один или вместе с И.В. Сталиным. Вот что он рассказал о своем отпуске в Абхазской АССР, состоявшемся в 1951 году:

Гостевой дом, расположенный рядом с главным входом госдачи № 8 «Ласточкино гнездо»

«…После Великой Отечественной войны с каждым годом становилось заметнее, что Сталин слабеет физически. Особенно заметно сказывалось это в провалах его памяти. Иной раз сидим за столом, и он, обращаясь к человеку, с которым общался десятки, а может быть, и больше, лет, вдруг останавливается и никак не может припомнить его фамилию. Он очень раздражался в таких случаях, не хотел, чтобы это было замечено другими. А это еще больше стимулировало угасание его человеческих сил. Помню, однажды обратился он к Н. Булганину и никак не мог припомнить его фамилию. Смотрит, смотрит на него и говорит: «Как ваша фамилия?» – «Булганин». – «Да, Булганин!» – и только тут высказал то, что и хотел сначала сказать Булганину. Подобные явления повторялись довольно часто, и это приводило его в неистовство…

…Помню, как Сталин отдыхал в последний раз на госдаче в Новом Афоне. Это был 1951 г. (знаю это, потому что в 1952 г. он в отпуск не ездил, а раз Сталин не поехал, то и из руководства тоже никто не ездил в отпуск, а в 1953 г. он умер; следовательно, то был 1951 г.). Он пригласил меня, как часто случалось и раньше, к себе на дачу. Я тогда отдыхал, кажется в Сочи (Н.С. Хрущев проводил отпуск в Сочи на госдаче № 17 «Бочаров Ручей» ГУО МГБ СССР. – Авт.), оттуда приехал к нему в Новый Афон, и мы затем отдыхали вместе. Потом он позвонил А. Микояну, который отдыхал в Сухуми (это была госдача «Синоп» Управделами СМ ГрузССР. – Авт.). Тот тоже приехал. Так мы вдвоем и жили у Сталина. Не помню, сколько дней мы там прожили, но долго. Однажды, еще до обеда, Сталин поднялся, оделся и вышел из дома. Мы присоединились к нему и стояли втроем перед домом. И вдруг, без всякого повода, Сталин пристально так посмотрел на меня и говорит: «Пропащий я человек. Никому не верю. Сам себе не верю». Когда он это сказал, мы буквально онемели. Ни я, ни А.И. Микоян ничего не смогли промолвить в ответ. Сталин тоже нам больше ничего не сказал. Постояли мы и затем повели обычный разговор.

Я потом все время не мог мысленно отвязаться от этих слов. Зачем он это сказал? Да, все мы на протяжении длительного времени видели его недоверие к людям. Но когда он так категорично заявил, что никому и даже сам себе не верит, это показалось ужасным. Можете себе представить? Человек, занимающий столь высокий пост, решающий судьбы всей страны, влияющий на судьбы мира, – и делает такое заявление? Если вдуматься, если проанализировать под этим углом зрения все зло, содеянное Сталиным, то станет понятно, что он действительно никогда и никому не верил. Но тут есть и иная сторона дела. Одна – не верить, это его, так сказать, право. Конечно, это создает тяжелое душевное состояние у человека, имеющего такой характер. Но другое, когда человек, который никому не верит, обладает характером, толкающим его поэтому на уничтожение всех тех, кому он не верит.

Вот почему в его окружении все были временными людьми. Покамест он им в какой-то степени еще доверял, они физически существовали и работали. А когда переставал верить, то начинал «присматриваться». И вот чаша недоверия в отношении того или другого из людей, которые вместе с ним работали, переполнялась, приходила их печальная очередь, и они следовали за теми, которых уже не было в живых. Собственно, так и случалось раз от разу с теми, кто работал рядом с ним и вместе боролся в рядах партии над ее сплочением. Потом почти все эти люди были уничтожены. Возьмем, к примеру, того же Каменева… Не знаю, какие в ранние годы были у Сталина отношения с Троцким. Ленин в предсмертной записке упомянул, что в партии два самых выдающихся человека – Троцкий и Сталин. И тут же Ленин написал об отрицательных чертах Сталина…»

(Хрущев Н.С. Время. Люди. Власть. (Воспоминания). В 4 книгах. М.: Московские новости, 1999).

Вот так И.В. Сталин создавал «массовку» на госдаче № 8, приглашая своих соратников, персонал сотрудников госбезопасности и обслугу из комендатуры, старался разговорами с ними отвлечь себя от тяжелых мыслей, пустоты в душе, озлобленности из-за резкого ухудшения здоровья. Необходимо заметить также и то, что, по воспоминаниям начальника ГУО МГБ СССР Н.С. Власика, И.В. Сталин в январе 1945 года пережил микроинфаркт, сильно снизивший его работоспособность, а в октябре 1949 года второй инфаркт резко снизил речевые способности вождя. Как видно из текста, былые лихие охотничьи походы по горам Закавказья за дичью с Н.А. Лакобой, К.П. Инал-Ипа, председателем ОГПУ Абхазской АССР А.Н. Микеладзе, обычные в начале и середине 30-х годов, после войны И.В. Сталину стали недоступны и противопоказаны из-за старости. По этой же причине подрезка лимонных саженцев, просмотр кинофильмов на госдаче, хорошо протопленная баня, тихие разговоры у костра близ озера Рица, с шашлычком и ухой из форели-пеструшки, а также повседневные прогулки по лесопарковой зоне остались единственными радостями вождя. Я позволю себе представить вниманию читателей еще один фрагмент из воспоминаний Н.С. Хрущева, где также упоминается госдача № 8 в Ахали-Афони. Вот на что сетует бывший предсовмина СССР Н.С. Хрущев: «…Я находился на госдаче у Сталина, в Новом Афоне. И вдруг ему взбрело в голову, что Молотов является агентом американского империализма, продался американцам, потому что ездил, будучи по делам в США, в железнодорожном салон-вагоне. Значит, имеет свой вагон, продался! Мы разъясняли, что у Молотова никаких своих вагонов не могло быть, там все принадлежит частной железнодорожной компании. Вот какие затмения находили уже на Сталина в последние месяцы его жизни. И вот как-то в субботу от него, прямо с дачи позвонили, чтобы мы пришли в Кремль. Он пригласил туда персонально меня, Маленкова, Берию и Булганина. Приехали. Он говорит: «Давайте посмотрим кино». Посмотрели. Потом говорит снова: «Поедемте, покушаем на «Ближней» даче». Поехали, поужинали. Ужин затянулся. Сталин называл такой вечерний, очень поздний ужин обедом. Мы кончили его, наверное, в пять или шесть утра. Обычное время, когда кончались его «обеды». Сталин был навеселе, в очень хорошем расположении духа. Ничто не свидетельствовало, что может случиться какая-то неожиданность…» (Хрущев Н.С. Указ. соч.).

Не забыл упомянуть в своих предсмертных записках госдачу № 8 и бывший руководитель ГУО МГБ Н.С. Власик, судя по всему крепко обиженный на своего бывшего патрона. Вот какие факты он приводит, свидетельствующие о взрывном характере И.В. Сталина, которого, как это сейчас ни смешно звучит, взбесила температура молодого вина, поданного к столу:

17/XI 1951 год.

«…На госдаче в Новом Афоне я был приглашен к обеду т. Сталиным. За столом были Берия и Поскребышев. Т. Сталин попросил принести молодое вино. Но по вине начхоза т. Орлова вино подали переохлажденным, тогда как по указанию вождя оно должно было храниться в камере не ниже 13–15 градусов тепла. Мной в свое время была дана инструкция придерживаться указаний т. Сталина и неуклонно их исполнять.

Но по недосмотру т. Орлова вино было помещено на длительное хранение при 7 градусах тепла. Растерявшаяся обслуга подала на стол злополучное вино, не проверив температуру.

Т. Сталин был возмущен тем, что неоднократные его замечания не приняты к сведению.

Орлов невразумительно объяснил причину происшедшего, и мне в конце концов пришлось взять вину на себя, хотя, конечно, целиком был виноват Орлов, причем дважды: во-первых, не проверил, как хранилось вино и, во-вторых, как оно подавалось к столу. Ох уж эта русская наша безответственность!

Все это крайне возмутило т. Сталина, и он справедливо выразил нам свое недоверие. После этого инцидента, которого я никогда в жизни не забуду, я не спал 3 суток.

Т. Сталин сказал нам, что так нельзя относиться к своим обязанностям, что его самого, если упустит какое-нибудь дело, мучает совесть, лишает сна.

До конца обеда я просидел за столом ни жив ни мертв, не знаю, как выдержало сердце, думал, что потеряю сознание. И главное, я переживал, потому что т. Сталин никак не мог успокоиться, все нервничал. А для нас его здоровье – ответственность перед всем народом, и сознание того, что ты являешься виной его нервного состояния, – ужасно. Я подумал, что лучше тут же умереть, чем переживать такое мучительное испытание»

(Власик Н.С. «Он вникал буквально во все…» Из дневников начальника личной охраны Сталина // Наш современник. № 10. 2005. Москва).

Специальные бассейны для кратковременного содержания форели. Верхняя часть территории госдачи № 8 ГУО МГБ СССР

Хочу продолжить цитирование мемуаров про госдачу № 8 достаточно смешным и даже абсурдным фрагментом из воспоминаний сотрудника ОГПУ/НКВД СССР А.Т. Рыбина, ставшего в постгорбачевскую эпоху ортодоксальным рупором борьбы за честное имя Сталина. Сам А.Т. Рыбин никогда не был на госдаче № 8 и воспроизводит то, что ему в кулуарах поведал сотрудник ГУО МГБ СССР капитан Георгий Ефремович Кузнецов, судя по всему не очень образованный человек, к тому же начисто лишенный чувства юмора. Не имея к А.Т. Рыбину и Г.Е. Кузнецову никаких претензий по тому, что они рассказали про госдачу № 8, я хочу обратить внимание читателей на многочисленные ляпы, достойные М. Зощенко и других известных сатириков. Вот фрагмент из книги А.Т. Рыбина «Сталин и органы ОГПУ»:

«…После войны И.В. Сталин облюбовал место для постройки госдачи в Новом Афоне. В этой связи вспоминает из сталинской девятки Георгий Кузнецов: «Новый Афон расположен между Батуми и Сухуми на гористой местности. Рядом с дачей Сталина был расположен монастырь, который посещало много прихожан. Монахами была проложена на гору узкоколейка, по которой ходила локомашина и перевозила дрова, хворост в монастырь. У подножья горы в сакле проживала временно З.Г. Орджоникидзе. Вблизи гнездились павлины, которые периодически парили в воздухе, а затем снова спускались в свои насиженные гнезда. Со временем Сталин поговорил с Зинаидой Гавриловной, и она вскоре переехала отдыхать в другое место. Невдалеке была плотина, там стояла стела, на которой был изображен, как помнится, Николай Второй. Примерно в 1946—47 гг. монахи переехали и монастырь был переоборудован в санаторий, где отдыхали рабочие и колхозники. На горе произрастало много кипарисов, на вершинах которых гнездилось множество змей. При мне проводили работы по спиливанию кипарисов, так как корни их ушли глубоко в землю. Пни кипарисов часто подрывали и взрывали динамитом. Пни улетали далеко в сторону. Когда очистили горы Нового Афона, приступили к посадке лимонных деревьев. Они были маленькие, но быстро плодоносили. Началось строительство сталинской госдачи, на которую приезжали и проживали другие лидеры демократических государств. По мере развертывания работ на Новом Афоне монахи постепенно выехали от сталинской дачи. Лимонарий Нового Афона, его плоды быстро заполнили магазины в городе Сухуми, Батуми, Гагре. Лимонов хватало Сталину на круглый год, а излишки продавали в магазины»

(Рыбин А.Т. Сталин и органы ОГПУ. М.: Алгоритм, 2012).

Перечислю лишь самые откровенные нелепости Г.Е. Кузнецова, которые слово в слово записал и выдал на-гора А.Т. Рыбин. Поселок Ахали-Афони (Новый Афон) в послевоенную пору, как, впрочем, и сейчас, расположен на территории Абхазии, между городами Гудаута и Сухум, а столица Аджарской АССР Батуми никакого отношения к нему не имеет. Судя по всему, с географией у сотрудников госбезопасности тогда совсем не ладилось. В монастыре на конец 40-х – начало 50-х годов не было «прихожан», и их вообще не бывает в данном месте, так как обитель посещают паломники. Монахов из Ново-Афонской обители выгнали взашей в ноябре 1924 года, после чего монастырь стал санаторием имени Н. Лакобы, затем, с 1948 года, Домом отдыха «Псырцха». «Локомашина», а если точнее – локомобиль не являлся в Новом Афоне на горе Акуи транспортным средством, так как он по своей сути тепловой двигатель внешнего сгорания, преобразующий энергию водяного пара в механическую работу возвратно-поступательного движения поршня, а затем во вращательное движение вала. В более широком смысле локомобиль – это любой двигатель внешнего сгорания, который преобразует энергию пара в механическую работу. Вдова наркома Г.К. Орджоникидзе – Зинаида Гавриловна Орджоникидзе (17.01.1894– 05.10.1960) действительно отдыхала в 1950 году в Ахали-Афони, правда, жила ли она «временно в сакле на горе» – автор этих строк не может подтвердить или опровергнуть. Известно лишь, что она в начале 1939 года была репрессирована по явно надуманной причине и после освобождения в 1947 году жила в Тбилиси, а через некоторое время (по личному разрешению И.В. Сталина) возвратилась на постоянное жительство в Кавалерский корпус Московского Кремля, где проживала с мужем и падчерицей до пребывания в ГУЛаге. Трудно сейчас сказать, что была за «сакля» у З.Г. Орджоникидзе, но вот что в своей нашумевшей книге «Своими глазами» рассказывает о вдове Г.К. Орджоникидзе сноха А.И. Микояна и мать известного музыканта Стаса Намина – Н.А. Микоян, которая с 1950 года жила с ней по соседству: «…Через Коммунистическую улицу (до революции она называлась Дворцовая и расположена правее Троицкой башни. – Авт.) напротив нас жили вдова и дочь Серго Орджоникидзе, государственного деятеля, покончившего с собой в 30-е годы, что тогда скрывалось. Временами Зинаида Гавриловна была очень говорливой и нервной. Но в основном ее отличали внешняя собранность, сдержанность, скромность. В Кремле она занимала небольшую квартиру, сразу после Троицких ворот направо, на втором этаже одного из Кавалерских корпусов. Все в ее доме напоминало о муже. Дочь вышла замуж. Еще с 1946 года я хорошо знала ее избранника, молодого «Молчалина», который окончил элитарный Институт международных отношений и искал невесту с именем. Жил он с родителями около Большого Каменного моста. То ухаживал за дочерью маршала Баграмяна, то еще за кем-то, наконец, нашел Этери (Э. Орджоникидзе была приемная дочь Г.К. Орджоникидзе. – Авт.). В доме тещи он себя вел, со слов Зинаиды Гавриловны, хамовато. У нее на кремлевской дубовой стенной вешалке в коридоре всегда висело пальто мужа, также незанятым она оставляла его стул за обеденным столом, но Шура, муж дочери, не считался с этой прихотью старой женщины, они постоянно ссорились. Зинаида Гавриловна часто звонила моей свекрови (жене А.И. Микояна. – Авт.), жаловалась. Потом дочь с мужем перешли в отдельную четырехкомнатную квартиру на улице Серафимовича, д. 2. Позже они развелись, своему сыну при рождении дали фамилию Орджоникидзе. У Этери от следующего брака также был сын, фамилию ему при рождении дали деда. А первый муж Этери, профессор МГИМО, менял выгодных жен и остановился на своей студентке – дочери тогдашнего министра иностранных дел А.А. Громыко. После чего его карьера резко пошла вверх. Он был незлым человеком, и все сыновья его бывших жен, даже от других мужей, благодаря ему получили хорошие должности, квартиры – все то, что к тому времени уже стало нормой в стране: приспособленчество, использование служебного положения в личных целях, все то, что так раздражало Зинаиду Гавриловну в зяте» (Микоян Н.А. Своими глазами. М.: Городец, 2011).

Вызывает интерес и последнее письмо З.Г. Орджоникидзе, адресованное И.В. Сталину, написанное 6 декабря 1938 года, то есть почти перед арестом. Я это трогательное письмо, где вдова Орджоникидзе называет себя по-простецки «Зина», целенаправленно размещаю на страницах этой книги, чтобы читатель смог почувствовать дух той страшной эпохи. В письме И.В. Сталину вдова наркома Г.К. Орджоникидзе упоминает о самоубийстве в ведомственном Доме отдыха Наркомата машиностроения СССР имени В.В. Воровского (расположен вплоть до настоящего времени в Ярославской области, Рыбинский район, Покровский сельский округ, Кстово) второй жены бывшего наркома НКВД СССР Н.И. Ежова – Е.С. Ежовой (15.02.1904—19.11.1938), умершей от сильной дозы люминала.

Теперь по поводу павлинов, которые «парят в воздухе». Надо заметить, что орнитологи пока не обнаружили на планете Земля павлинов, «периодически парящих в воздухе». Предполагаю, что Г.Е. Кузнецов по причине малого кругозора и незнания очевидных фактов из жизни птиц, мягко говоря, спутал павлинов, которые очень плохо летают, с орлами, умеющими в потоках воздушных масс парить в небе часами. На памятной доске, установленной на плотине слева (если смотреть на нее со стороны моря), надпись, свидетельствующая о том, что Новый Афон посещал Александр III, а не император Николай II. Вот что написано на стеле:

«Мѣсто сіе соизволили посѣтить и проходить за плотину въ 24 день сентября 1888 г. Императорскимъ Величества Благочестивѣйшій Государь Императоръ Александръ III Александровичъ Самодержецъ Всеросійскій и Благочестивѣйшая Государыня Императрица Марія Ѳедоровна съ ихъ Императорскими Высочествами Благовѣрнымъ Государемъ Наслѣдникомъ Цесаревичемъ и Великимъ Княземъ Николаемъ Александровичемъ и благовѣрнымъ Государемъ Великимъ Княземъ Георгіемъ Александровичемъ».

На «вершинах» вечнозеленых хвойных деревьев кипарисов пирамидального (стрикта) или колонновидного типа (индика), растущих в Новом Афоне, не может гнездиться «множество змей», так как высота этих деревьев весьма значительна (до 40 метров), а змей в Закавказье, способных обитать на кронах деревьев, не существует. И еще. Саженцы лимонных сортов Коммуне и Мейера посадили в Нагорной части монастыря еще монахи данной обители на рубеже 1903–1908 годов, а при строительстве траншейным способом тоннеля № 14 в 1942–1944 годах, трасса которого проходила через территорию будущей госдачи № 8, часть этих деревьев была уничтожена. Новые сорта лимонов, в частности Новогрузинский (Новоафонский), действительно высаживали в нижней части территории госдачи в 1946–1950 годах. Вот так своей некомпетентностью и невнимательностью сотрудник охраны предсовмина СССР И.В. Сталина капитан госбезопасности Г.Е. Кузнецов опозорил все ГУО МГБ СССР, рассказав нам множество небылиц и откровенного бреда про Новый Афон.

Считаю, что закончить обильное цитирование мемуаров про госдачу № 8 в Ахали-Афони вполне уместно документом, являющимся объяснительной запиской бывшего министра МГБ СССР С.Д. Игнатьева, которую он направил 27 марта 1953 года (то есть после смерти И.В. Сталина) свежеиспеченному министру МВД СССР Л.П. Берии. Вот как излагает суть событий С.Д. Игнатьев, упоминая госдачу № 8 «Ласточкино гнездо» (документ представлен в сокращенном варианте):

Объяснительная записка бывшего министра госбезопасности СССР С.Д. Игнатьева министру внутренних дел СССР Л.П. Берии о «деле врачей».

27 марта 1953 г. Совершенно секретно

Лично

Тов. Берия Л.П.

В связи с арестом врачей, обвиняемых в террористической деятельности против руководителей партии и правительства, докладываю Вам следующее.

После выхода в свет постановления ЦК от 11 июля 1951 г., в котором давалась директива МГБ – вскрыть существующую среди врачей вражескую группу, проводящую вредительскую работу против руководителей партии и правительства, – в оперативных управлениях, имевших отношение к работе среди врачей, были просмотрены все дела на агентурно разрабатывавшихся врачей. Как показало изучение этих дел, МГБ не располагало сведениями о существовании среди врачей организованной вражеской группы. Имелись агентурные донесения и записи секретного прослушивания, указывавшие лишь на то, что некоторые из разрабатывавшихся врачей вели антисоветские разговоры, высказывали недовольство якобы официально проводящейся в СССР линией на ограничение прав для лиц еврейской национальности. Из имевшихся материалов было видно, что отдельные из разрабатывавшихся врачей и членов их семей вели клеветнические разговоры в отношении руководителей партии и правительства, высказывали по их адресу злые пожелания.

В октябре 1951 г. об этом и было мною доложено товарищу Сталину на его вопрос: «Как идет работа по вскрытию вражеской группы среди врачей?», который он задал мне по телефону с Юга (госдача № 8, Ахали-Афони).

Мое сообщение вызвало резкое раздражение товарища Сталина, и он, упрекая в том, что «чекисты ни черта не видят дальше своего носа, перерождаются в простофиль-обывателей, не хотят честно выполнять директив ЦК», потребовал принятия решительных мер по вскрытию группы врачей-террористов, в существовании которой, как он сказал, давно и твердо убежден.

Сказанное выше дает мне основание думать, что ряд сообщений МГБ, посылавшихся товарищу Сталину, так же как и некоторые его важные указания нам, могли быть неизвестны другим руководителям Партии и Правительства. Вы видели, в каких условиях мне, не имеющему никакого опыта в чекистской работе, пришлось трудиться. Вам также известно, что наши даже слабые возражения по любому вопросу вызывали сильное негодование и поток бранных слов с угрозами со стороны товарища Сталина. Трудно было работать и еще тяжелее было выполнять указания, правильность и целесообразность которых часто вызывала сомнения. Но у меня, как Вы видели, не было никакого выхода из положения, существовавшего в тот период.

Я выполнял указания.

С. Игнатьев

ЦА ФСБ. Ф. 5-ос. Оп. 2. Д. 31. Л. 447–454. Копия. Машинопись. Там же. Л. 459–464. Подлинник

А теперь хотелось бы кратко пояснить читателям о судьбе отрезка ветки Черноморской железной дороги, пролегающей мимо территории госдачи № 8. По непонятным причинам, до апреля 1954 года между выходом из портала тоннеля № 13 и входом в портал тоннеля № 14 не существовало пассажирской железнодорожной платформы, а имелся лишь так называемый разъезд. Напомню, сейчас на данном отрезке ж/д находится станция Псырцха. На этом разъезде пассажирские поезда дальнего следования не останавливались, а высаживали отпускников на станции Ахали-Афони (с 9 мая 1955 года Ахали-Афони переименован в Новый Афон). Напомню, что железнодорожный разъезд – это раздельный пункт с дополнительным путевым развитием, располагающийся на однопутной линии и предназначающийся для скрещения, обгона и пропуска поездов. Кроме скрещения и обгона, разъезды предназначены для посадки и высадки пассажиров, в некоторых случаях на них осуществляется погрузка и выгрузка грузов в небольшом объеме. Казалось бы, ну в чем причина? Почему не сделать в трех километрах от станции Ахали-Афони промежуточную ж/д станцию, чтобы люди с чемоданами не тащились пешком до Дома отдыха «Псырцха», расположенного в бывшем здании монастыря?! Загадка объясняется просто. «В целях недопущения оседания в притрассовой полосе и в окружении госдачи вражеского элемента» до мая 1952 года ГУО МГБ СССР, в лице его начальника – Н.С. Власика (состоял в должности с 25 декабря 1946 по 29 апреля 1952 года), не разрешало Министерству путей сообщения СССР строить на перегоне между тоннелями № 13 и 14 Закавказской железной дороги (далее ЗЖД) пассажирскую станцию и капитальное вокзальное здание. Вопрос решился только через Первого секретаря Компартии Грузии А.И. Мгеладзе (в этой должности состоял с 02.04.1952 по 14.04.1953), который ранее долгое время работал первым секретарем Абхазского обкома КП(б) Грузии (с 20.02.1943 по 12.12.1951). А.И. Мгеладзе упросил руководителя УО МГБ СССР С.Д. Игнатьева снять абсурдные ограничения на строительство пассажирских станций ЗЖД на разъездах «Мюссера», «Синатле» и на перегоне между тоннелями № 13 и 14. В результате маститый архитектор Георгий Ильич Лежава (04.07.1903—19.07.1977) из Государственного проектного института Главстройпроекта Госстроя СССР (ранее Горстройпроект Госстроя СССР) создал проект пассажирской железнодорожной станции и очень красивого многогранного павильона, известных сейчас как Псырцха. Строилась платформа и павильон Псырцха Закавказской железной дороги с июня 1952 по июль 1954 года. Всех тех «специалистов», которые пишут в Сети, что «станция Псырцха была открыта в 1944 году», я отсылаю к документу Президиума Абхазской АССР от 15.08.1950, в котором нет ни слова о вышеупомянутом остановочном пункте ЗЖД, расположенном в Гудаутском районе.

Протокол № 53

Заседания президиума Верховного совета Абхазской

Автономной Советской Социалистической Республики

15 августа 1950 года

Председательствовал зам. председателя президиума Верховного совета Абхазской АССР тов. Гвилава Н.Ф.

Присутствовали:

Секретарь президиума Верховного совета Абхазской АССР тов. Хашба М.Л.

Члены президиума: тт. Векуа В.А., Гулиа Д.И., Мгеладзе А.И., Тодуа Т.А.

Работники аппарата Президиума Верховного совета Абхазской АССР: тт. Ахалая В.Г., Киселева Т.Д., Тордия М.А.

О переименовании некоторых остановочных пунктов Закавказской железной дороги, расположенных на территории Абхазской АССР

Президиум Верховного Совета Абхазской Автономной Советской Социалистической Республики постановляет:

I. Переименовать следующие остановочные пункты Закавказской железной дороги, расположенные на территории Абхазской АССР

II. По Гудаутскому району

1. Платформу Агараки – в платформу Калдахвара.

2. Станцию Мюссеры – в станцию Муссера.

3. Разъезд Звандрипш – в разъезд Шавцкала.

4. Платформу Белая речка – в платформу Тетрцкала.

5. Платформу 185 км – в платформу Чавчавадзе. 6. Разъезд «Приморский» – в разъезд Санапиро.

7. Платформу Цитрусовая – в платформу Наринджовани.

Центральный Государственный архив Абхазии (ЦГАА). Ф. 201. Оп. 1. Д. 120. Лл. 16—17

Необходимо подчеркнуть, что госдача № 8 в Ахали-Афони / Новом Афоне стала предпоследней из тех, которые были предназначены для отдыха вождя и членов Президиума ЦК КПСС (ранее Политбюро ЦК ВКП(б)). «Последней» считается трехэтажная госдача И.В. Сталина № 3 «Гаврилова Поляна», строительство которой было приостановлено после смерти вождя. Первые работы по строительству совершенно секретной резервной госдачи предсовмина И.В. Сталина «Гаврилова Поляна» начались после постановления СНК СССР от 10 августа 1937 года. В нем говорилось о создании системы подземных командных бункеров глубокого залегания, узлов связи, хранилищ продуктов, сообщающихся между ними транспортных тоннелей у села Красная Глинка, под Куйбышевом, в известняковых толщах Жигулевских гор. Собственно говоря, с 1937 года «Метростроем» и НКПС СССР было начато строительство резервной дублирующей системы управления государством на случай тотальной войны с мировой капиталистической системой. И конечно же, все строящиеся объекты, а именно госдача № 3 «Гаврилова Поляна», бункер И.В. Сталина или «объект № 85», бункер ГКО, хранилища продуктов в Сокольей горе сообщались между собой автомобильным тоннелем, проходящим под Волгой. От объекта вниз шел шахтный ствол с лифтом, позволяющим спуститься при опасности вниз к транспортному тоннелю и переместиться под руслом Волги в командный пункт под зданием обкома партии в городе Куйбышеве. В ноябре 1941 года строительство этой секретной правительственной резиденции было приостановлено, вплоть до апреля 1948 года. Однако из-за постоянной угрозы ядерной бомбардировки со стороны США по распоряжению И.В. Сталина строительные работы по строительству резервной госдачи продолжались вплоть до апреля 1953 года. Сейчас «последняя» трехэтажная госдача И.В. Сталина, имеющая название «Гаврилова Поляна», больше напоминает обычные развалины.

Здание госдачи № 8 «Ласточкино гнездо», до 1956 г. покрашенное в зеленый цвет (на балюстраде заметны следы зеленой краски). Хорошо виден цокольный этаж и балкон, откуда можно зайти в кинозал

И напоследок мне хотелось бы развенчать очередные мифы, связанные с переименованием пгт. Ахали-Афони в Новый Афон, которое произошло, по версии «специалистов» из интернет-ресурсов, в 1967 году. Так как очередной раздел данной главы напрямую связан с топонимом Новый Афон, то мне придется привести документ из АБИЯЛИ (Абхазский институт языка, литературы и истории), свидетельствующий о том, что населенный пункт Ахали-Афони был переименован в Новый Афон 9 мая 1955 года.

Президиум Верховного совета Абхазской Автономной

Советской Социалистической Республики

Исх. № 918—39

9 мая 1955 г.

Управляющему делами Совета Министров Абхазской

АССР тов. Чагунава В.Ф.

Сообщаем для сведения, что Указом президиума Верховного Совета Грузинской ССР от 16 апреля 1955 года произведены переименования некоторых сельских Советов и сел Абхазской АССР:

по Гагрскому району

1. Село Бзиписхеви Бзипского сельского Совета – в село Бзыбта

2. Каклианский сельский Совет – в Холоднореченский сельский Совет.

Села Холоднореченского сельского Совета: Каклиани – в Орехово, Цивицкаро – в Холодная речка

3. Села Колхидского сельского Совета:

Альпури – в Алпийское, Гагрис Хеоба – в Гаграпста

Сакартвелос Хеоба – в Грузинское ущелье, Шадревани – в Фонтанка.

4. Лдзаанский сельский Совет – в Лидзавский сельский Совет, а село Лдзаани – в село Лидзава

5. Село Бичвинта Лидзавского сельского Совета – в село Пицунда по Гудаутскому району

1. Поселок Ахали Афон и – в поселок Новый Афон, а Ахали Афонский поселковый Совет – в Ново-Афонский поселковый Совет.

Управляющий делами Президиума

Верховного Совета Абхазской АССР В. Ахалая

Архив АБИЯЛИ (Абхазский институт языка, литературы и истории). Ф. 5. Оп. 1. Д. 77. Л. 43—45

На этой ноте мне хотелось бы закончить повествование о госдаче № 8 «Ласточкино гнездо» ГУО МГБ СССР. Однако мне часто выражают претензии читатели моих книг, посвященных истории госдач в СССР, что я старательно избегаю периода с марта 1953 по май 1954 года, когда проходила коренная реорганизация органов госбезопасности СССР и их структурных подразделений, отвечающих за охрану, а также административно-хозяйственное обслуживание правительственных резиденций. По этой причине мне придется ниже привести перечень структурных преобразований госдачи № 8 с 23 апреля 1948 года по 31 мая 1954 года:

с 23.04.1948 по 25.05.1952 госдача № 8 Управления охраны госдач на Черноморском побережье Кавказа 2-го Отдела ГУО МГБ СССР;

с 25.05.1952 по 15.03.1953 госдача № 8 Комендатуры по охране и обслуживанию госдач на Черноморском побережье Кавказа и Грузии 2-го отдела УО МГБ СССР;