Текст книги "Два часа до катастрофы"

– Падешь са мной.

Свободной рукой он вынул рацию, включил ее и крикнул:

– Аллах акбар!

Но ответа не услышал и поэтому закричал снова:

– Аллах акбар!

Рация молчала, а в салоне микроавтобуса взволнованный Морс держал в руках рацию шахидки и слушал истошные крики ее брата-мусульманина. Наконец ему это надоело, и он поднес прибор к губам и спокойно произнес на арабском:

– Инуэ факх сано сабули.

Это означало:

– Иди в жопу, ишак.

Услышав ответ, террорист опешил, но через мгновение разбил рацию о стену, вытянул из кармана дистанционный радиовзрыватель, поднял колпачок над красной кнопкой и, не раздумывая, надавил на нее. Он ждал чудовищного взрыва, от которого содрогнулось бы все здание, но его не последовало. Террорист подумал: что-то заело, и снова нажал на кнопку. Но снова сигнал остался без ответа.

Большой специалист по подрывной работе, Морс нашел в одном из ящиков дистанционный взрыватель, отсоединил контакты, обезвредил детонатор и сложил все это перед носом очухавшейся шахидки. Когда террорист нажал на кнопку, в микроавтобусе замигала красная. Но взрыва не последовало.

Морс сидел, смотрел на мигающий сигнал и думал, что если бы террористы нажали на кнопку двумя минутами раньше, то он, Ник, Фэд, Семенов, несколько сотен мирных граждан были бы уже в мире ином. Но разведчики сумели предотвратить страшную трагедию.

А минутой раньше Семенов сунул в лицо охраннику муровское удостоверение, и они с Фэдом прошли на территорию госпиталя. Зашли в корпус, поднялись на нужный этаж и бросились по коридору в сторону реанимации. Еще на лестнице они услышали выстрелы и поспешили на помощь друзьям. Они проскочили стол дежурной медсестры и не заметили притаившегося между шкафами террориста и заложницу. А тот, увидев мужчин с оружием в руках, незамедлительно открыл огонь из пистолета с глушителем и попал Семенову в спину, а Фэду в поясницу. Но жизнь друзьям спасли бронежилеты.

Почувствовав ни с чем не сравнимое попадание пуль в свой броник, Фэд сделал кувырок вперед, распластался на полу, стремительно толкнул рукой дверь и мигом уполз в палату. Семенов упал на живот, немного замешкался, но, увидев спасительный дверной проем, пополз в него. Над его головой просвистели две пули, но, к счастью, ни одна его не зацепила.

Фэд схватил вползающего полковника за шиворот и мощным рывком втянул в палату, вскочил, выставил руку с пистолетом в коридор и два раза выстрелил.

Террорист на мгновение спрятался за медсестру и прекратил огонь, а Фэд выглянул из-за косяка и мигом оценил обстановку.

– У него заложница, – передал он в рацию.

– Понял, я уже в коридоре, в самом начале, – ответил Ник.

– Он прячется за шкафом и прикрывается девкой.

– Они возле ординаторской? – уточнил Сергей.

– Да, где пост дежурной.

Семенов тяжело поднялся, немного отдышался, потом достал сотовый и позвонил Рогову. Узнал, что те успели перевезти Пономарева в другую палату, а вместо него на кровати устроили куклу из подушек и одеял. Сами спрятались кто в туалете, кто за шторами и подстрелили вошедшего в палату террориста с пистолетом. Тот открыл огонь по постели, а оперативники из своих укрытий стали палить в него.

– Теперь араб лежит в луже крови и что-то бормочет на родном языке. Не можем понять что, – с трепетом сказал Рогов.

– В коридор не высовывайтесь, тут еще один шахид, – приказал Петрович, – я вам сейчас переводчика пришлю.

Услышав шутку, Фэд и Ник заулыбались, но через мгновение посерьезнели и приготовились к бою.

– Отвлеки его, – прошептал Ник Фэду, а сам прижался спиной к стене и стал приближаться к столу дежурной. Он знал, что за углом его ждет смертник с заложницей, и надо было его во что бы то ни стало ликвидировать.

Фэд выставил руку с пистолетом из-за косяка, произвел два выстрела выше голов, потом высунулся и посмотрел на шахида. Тот сразу начал палить в ответ, и Фэду пришлось быстро спрятаться. А араб все стрелял, пока обойма у него не иссякла и затвор остался в открытом положении. Террорист уверенным движением выкинул магазин, вынул новый, но вставить его не успел. Сергей услышал характерный щелчок затвора, выскочил из-за угла, прицелился и нажал на курок. Пуля вдолбилась шахиду в переносицу. Кровь и мозги разбрызгались по стене, до смерти напугав медсестру. Она охнула, потеряла сознание и опустилась на пол раньше, чем убитый террорист.

Увидев это, Ник подумал, что пуля, срикошетив, зацепила девчонку. Он бросился вперед, ударом ноги откинул пистолет араба, склонился над медсестрой и осмотрел ее голову и плечи. Убедившись, что это всего лишь обморок, он успокоился и спрятал оружие.

– Выходите, он готов, – сказал в рацию Сергей и быстро обыскал труп. Потом похлопал девушку по щеке и добавил: – Нужен нашатырь.

В коридор из палат стали выходить больные. Они с опаской смотрели на мужчин, шепотом переговаривались, но приближаться не рисковали.

– Пожалуйста, успокойтесь, – громко, на весь коридор произнес Семенов. – Мы из милиции, и опасность миновала. Вернитесь в свои палаты, пожалуйста.

Больные беспрекословно выполнили приказ, и через минуту в коридоре никого не было. Семенов осмотрел пустой проход и двинулся в реанимацию, Фэд и Ник поспешили за ним. Их встретил Рогов с пистолетом в руке и расширенными от ужаса глазами.

– Вон, – кивнул он на корчащегося в луже собственной крови шахида.

Несмотря на шесть всаженных в него пуль, тот был еще жив, стонал, что-то шептал на арабском и пытался приподняться. Но это ему не удавалось, так как нога, живот и грудь были прострелены, и из них струями текла алая кровь.

Мужчины обступили смертника и смотрели на его мучения, не зная, что делать.

– Он просит у Аллаха прощения, молит приблизить смерть и взять на небеса, – перевел Ник. Этим он очень удивил Илью Рогова и оперативников, но только не Петровича. Уж он-то знал, что Сергей в совершенстве владеет пятнадцатью языками, включая китайский, японский и корейский.

– Он сожалеет, что доставил людям много горя, и кается, – добавил Фэд.

– Пусть помучается, еще неизвестно, куда он попадет, в рай или в ад, – усмехнулся Ник и перевел все это на арабский.

Шахид на мгновение заткнулся, вытаращил на него глаза, а потом снова завел свою «песню».

– Может, пристрелить его, он все равно не жилец? – тихо спросил Фэд. – Толку от него ноль.

– Пусть пострадает… Ты бы видел, сколько они взрывчатки в микроавтобус наложили. Полрайона бы снесло, – сурово ответил Михайлов.

– Пойдемте, поговорим, – предложил Петрович, и разведчики вышли в коридор.

– Ну, как поступите? – спросил полковник, когда они остались одни.

– Уедем, ментов ждать не будем, – сказал Сергей. – Связь с вами будем держать по рации, – Сергей вынул из своего уха прибор и показал полковнику. – Вы свою сохраните и всегда носите с собой – в кармане.

– Хорошо. Вот еще что, – Петрович на мгновение задумался, – меня спросят, кто мне помог захватить автобус, обезвредить бомбы, ликвидировать террористов. Что ответить?

– Расскажите все как было, скажите о нас, скажите, что мы ваши друзья, только не сообщайте способа связи с нами, наших адресов, номеров наших машин и прочего. Чтобы нас не нашли.

– Понятно, можете на меня положиться.

– И еще, – Ник задумался, – мы захватили шахидку – ее мы возьмем с собой, выпотрошим ей мозги, а вечером или завтра утром вернем вам.

– Я понимаю, вам нужна информация, – кивнул Семенов.

– Она нам всем нужна, а те методы, которые применим к ней мы, более действенны, чем ваши методы или методы фээсбэшников. Мы сообщим вам все, что узнаем. Даю слово.

– Хорошо, и я буду держать вас в курсе дела.

Сергей и Фэд попрощались и пошли к служебному выходу, так как по главной лестнице наверх уже мчались милиционеры и охранники больницы. По пути Сергей связался с Морсом и приказал приготовить террористку к транспортировке. Когда разведчики вернулись к джипу, то увидели на заднем сиденье одного Морса.

– А где девка? – удивленно спросил Ник.

– В багажнике, не на сиденьях же ее везти, еще обоссыт, – фыркнул друг. – Кстати, я проверил воротничок и рукава – капсулы с ядом у нее нет.

– Прекрасно, – кивнул Сергей.

Парни уселись в машину и рванули на Садовое кольцо. Оттуда направились в Сокольники, где у них была конспиративная двухкомнатная квартира. Возвращаться домой в «Алые паруса» они не рискнули, так как знали, что тот адрес засвечен.

Глава 9

После пяти часов необходимых следственных мероприятий Семенов наконец-то приехал в МУР, вошел в свой кабинет, запер дверь на ключ и плюхнулся в любимое кресло. Оно скрипнуло под его тяжестью, но полковник этого не заметил, так как был чертовски утомлен. Ему было на все наплевать – он устроился поудобнее, склонил голову на грудь и мгновенно заснул. Проспал ровно час, наверняка поспал бы и больше, если бы не тихий, нудный писк телефона на столе.

Петрович дотянулся до трубки и поднес ее к уху:

– Да.

– Петя, что не отвечаешь? – прогремел властный бас генерала Берестова. – Давай ко мне на совещание. Срочно!

– Иду, – пробубнил полковник. – Поспать не дадут, – буркнул он себе под нос и стал подниматься.

Осушив пластиковую бутылку воды, Семенов подошел к зеркалу у шкафа и взглянул на свое усталое, с синими мешочками под глазами лицо. Поправив галстук, он пригладил ежик на голове, взял в руку пиджак и отпер ключом дверь. Когда вышел в приемную, секретарша Настя испуганно осмотрела его и запричитала:

– Простите, Петр Петрович, вы приказали вас ни с кем не соединять, но генерал настаивал, будто знал, что вы в кабинете… и мне пришлось…

– Не волнуйся, все нормально. Успел поспать часок.

– Правда, что в машине было полтонны взрывчатки? – не удержалась девушка.

– Сколько там было – не знаю, но если бы рвануло…

У девушки округлились глаза:

– Я живу напротив Бурденко. У меня дома маленькая сестренка, мама, бабушка…

– Ах да, – кивнул полковник и направился в коридор.

Через пару минут он вошел в кабинет начальника МУРа. Там был полно народу, и полковник стал искать глазами свободный стул.

– Давай поближе ко мне, – позвал Берестов, и Петрович уселся рядом с ним в торце стола. Он осмотрел всех присутствующих и кивнул в знак приветствия тем, кого знал. Это были руководители разных служб МУРа и МВД, но трое в штатском были ему незнакомы.

Николай Николаевич Берестов постучал карандашом по папке, и в кабинете мгновенно воцарилась тишина.

– Товарищи офицеры, – начал он, – наше совещание экстренное, можно сказать, чрезвычайное. В связи с несколькими террористическими актами Советом безопасности России было принято решение о создании оперативного штаба, состоящего из сотрудников как нашего ведомства, так и ФСБ, МВД и антитеррористического центра. Возглавить штаб поручено полковнику МУРа Семенову Петру Петровичу. Многие из вас его хорошо знают.

Услышав эти слова, Петрович удивленно посмотрел на Берестова, потом обвел взглядом всех остальных и кивнул. Хотя согласия от него не требовалось – это был приказ, и он должен был его выполнить.

– Ты, Петр Петрович, с самого начала занимался делом Звягинцева, и тебе известно больше, чем кому-либо. Ты откопал некое загадочное вещество, которым был убит Звягинцев, начал расследование и первым попал под удар оголтелых террористов. Тебе известно больше всех, и поэтому… – генерал замялся, посмотрел на полковника, – приступай.

Семенов задумался, соображая, с чего начать, а потом встал и произнес:

– Многих я здесь знаю, но кое-кого нет. Давайте представимся…

– Да, – спохватился Берестов, – давайте я представлю, а то… Совет безопасности утвердил этот состав, поэтому… – генерал достал из красной, как кровь, папки документ за подписью президента России и всех членов Совета безопасности, надел стильные, в тонкой металлической оправе цвета золота очки и начал зачитывать:

– Заместитель министра внутренних дел России полковник Иван Сергеевич Мамонтов. Он будет координировать действия оперативного штаба с МВД.

Невысокий полненький эмвэдэшник приподнялся и сурово кивнул. Его Семенов хорошо знал и ценил за деловые и человеческие качества. Затем генерал представил заместителя начальника антитеррористического центра, начальников и замов нескольких отделов МУРа и МВД и наконец перешел к «людям в черном» – так про себя их окрестил Семенов.

– Помощник руководителя Департамента контрразведки России полковник Анатолий Михайлович Ильин.

Тот встал, и все посмотрели на него. Это был мужчина высокого роста, атлетического телосложения, суровый и властный, по-мужски красивый и умный. Он внимательно, глаза в глаза, взглянул на каждого, кивнул и сел.

Далее Берестов представил заместителя начальника управления внешней разведки России полковника Бориса Юрьевича Молотова. Тот был неприметным, можно сказать, серым, не желающим привлекать к себе внимания человеком. Поэтому он быстро приподнялся, еле заметно кивнул и сразу сел. Третьим по счету был полковник военной разведки Главного разведывательного управления Генерального штаба России Самойлов Юрий Вадимович. Он тоже приподнялся, кивнул и тихо сел. Обычный служака в штатском, невысокого роста, худощавый, с рабоче-крестьянской внешностью, он никак не выделялся среди прочих сотрудников.

– Ну вот… – Берестов захлопнул папку, положил ее перед Петром Петровичем и сел в кресло. – Да, хочу добавить, – Берестов снова встал. – Это, конечно, по вашему усмотрению, но штаб может изменить дислокацию и руководить не из моего кабинета, а из любого места в МУРе. Или переехать в МВД.

– Можно к нам в ФСБ, – добавил Ильин.

– Не все ли равно, – высказался эмвэдэшник. – Главное – дело.

– Ну, вам видней, – добавил Берестов и сел. – Голосовать, я надеюсь, не будем.

Все присутствующие закивали.

– Начнем здесь, а там посмотрим, – послышались голоса из угла.

– Ну, хорошо, я вижу, тут собрались одни полковники, – вяло пошутил Петрович, но никто из присутствующих даже не улыбнулся. Все сидели насупившись, сурово смотрели на Семенова и ждали указания. И Петрович уже хотел начать, но дверь кабинета отворилась, и на пороге появился высокий светловолосый мужчина в стильном кремовом костюме, белоснежной рубахе и ярком модном галстуке. Его остроносые лакированные ботинки отражали солнечный свет, как зеркала, а аромат дорогого престижного одеколона мигом наполнил комнату.

Берестов взглянул на новенького и сказал:

– А вот и представитель Центра стратегических исследований при Национальном космическом агентстве. Представьтесь, пожалуйста.

Вошедший закрыл дверь, прошел в центр кабинета и произнес:

– Михаил Иванович Чистяков, исполняющий обязанности руководителя лаборатории орбитальных исследований.

«А! Это тот самый зам Пономарева, которого мне так и не удалось допросить», – догадался Семенов и с интересом осмотрел Пижона.

Этим безобидным прозвищем Петрович мигом одарил Чистякова, так как в его глазах тот и был пижоном. Холеный, одет с иголочки, а главное, модно и дорого.

Давать людям клички и давать условные названия делам, которые вел, было излюбленным занятием Семенова. Поэтому он не обижался на данную ему в управлении кличку Хват. В глаза, конечно, его никто из сослуживцев так не называл. Лишь несколько раз за всю многолетнюю карьеру авторитетные воры пальнули ему в лоб этой кличкой. Но было это в состоянии аффекта, после их успешного разоблачения.

– Садитесь, пожалуйста, – обратился к Чистякову Петрович, потом немного подумал и предложил:

– Товарищи офицеры, предлагаю назвать эту операцию «Дело космонавтов».

Все на некоторое время задумались, а потом закивали в знак согласия. Присутствующие были уже в той или иной степени осведомлены о ходе расследования Семенова по факту смерти Звягинцева, о произошедших в Москве терактах и о том, что все это прямо или косвенно связано со сведением с орбиты устаревшего шпионского спутника. Но деталей многие не знали, и поэтому Петрович вкратце рассказал о «Деле космонавтов» начиная с несчастного случая на дороге до перестрелки в больнице и набитом взрывчаткой микроавтобусе. Он, естественно, ни словом не упомянул о Нике и его друзьях и о том, что именно они спасли город от чудовищного взрыва.

– Итак, – продолжил Петрович. – Необходимо ввести усиленный режим патрулирования на дорогах столицы и особенно при въезде в нее. Проверять все подозрительные машины. Взять под особый контроль эмигрантов из арабских стран и Палестины, проверять общежития, институты, места их пребывания. Надо применить хитрую уловку, которую мы часто используем в работе. Дать в розыск нескольких подозреваемых с арабской внешностью, и пусть милиционеры на местах чешут всех под эту гребенку. Чем больше будет задержанных арабов, тем лучше. Их надо допрашивать на предмет причастности к некой террористической организации. Возможно, в сети попадет и крупная рыба, возможно, кто-то из задержанных будет располагать нужной нам информацией.

И вот еще что, особое внимание обратить на арабок. Все шахидки похожи – черный платок, повязанный на арабский манер, длинное, до пят, темное платье, обувь без каблуков, украшений на руках и в ушах нет. Задерживать по этим признакам.

Нам нужны будут переводчики с арабского, – вдруг вспомнил Семенов и взглянул на фээсбэшника.

– Обеспечим, – кивнул тот и сделал пометку в блокнот.

Петр Петрович еще некоторое время давал указания членам штаба, а потом замолчал и спросил:

– Ну вот, в плане оперативного реагирования, пока не будут готовы результаты экспертиз, достаточно. Какие будут еще предложения?

Каждый из присутствующих высказался, скорректировал задание, и кто-то срочно уехал, но несколько человек остались. Среди них был и Чистяков. Он что-то писал в небольшую книжечку, а когда совещание закончилось, встал и, не говоря ни слова, отправился к выходу. Но Семенов его остановил:

– Михаил Иванович, если не ошибаюсь, задержитесь, пожалуйста.

Чистяков вернулся и сел на свободный стул.

– Расскажите, как идут дела в ЦУПе, что со спутником?

– Он по-прежнему неуправляем. Мы пытаемся установить связь, но его компьютер не отвечает на команды. Он перекодирован и молчит. Спутник движется по заранее проложенной траектории, и никаких изменений в его движении нет.

– А что случится, если вы не сможете восстановить с ним связь, а значит, и управление?

– Есть несколько вариантов решения этой проблемы. Мы будем и дальше пробовать пробудить компьютер, но, если этого не удастся сделать, тогда мы попробуем его сбить.

– Как? – спросил находящийся в кабинете полковник ГРУ.

– Ракетой. Но на этот вопрос вам лучше ответит представитель военного ведомства.

– На всякий случай нам надо связаться со штабом Военно-космических сил России и попросить их разработать вариант уничтожения спутника на орбите, – сказал Семенов. – Такое когда-нибудь было в практике?

– Мне это неизвестно, – покачал головой Чистяков.

В этот момент Семенов вспомнил, что Пономарев говорил ему о том, что один раз такой случай произошел. Американцы сбили лазерной пушкой наш спутник, а мы сбили протонной пушкой их. Обменявшись ударами, стороны договорились никогда больше не применять подобного оружия. Но, видимо, Чистяков не знал о подобном историческом факте или знал, но не стал его афишировать.

Тем не менее Петрович пока не придал значения его словам и повторил:

– Надо связаться с ракетчиками.

– Это сделаю я, – кивнул полковник ГРУ, встал, попрощался со всеми и вышел.

– Ваши телефоны у меня есть, – сказал Петрович Чистякову, – держите нас в курсе дела.

– Хорошо, я могу идти?

– Да, спасибо. – Семенов встал, подошел к нему и пожал руку.

Тот попрощался и вышел.

– А теперь, Петр Петрович, когда мы остались одни, давайте поговорим о том, как вам удалось разделаться с террористами на дороге и в больнице, – фээсбэшник хитро улыбнулся и откинулся на спинку стула.

В кабинете остались лишь Семенов, Берестов да комитетчик с представителем Службы внешней разведки.

– Сами понимаете, я не хотел разглашать перед всеми тот факт, что у нас есть хорошие добровольные помощники. Штаб штабом, а вопросы конфиденциальности должны быть в нашем деле, как вы выразились, космонавтов, приоритетными, – начал Ильин.

– Я с вами полностью согласен, – кивнул Семенов, сел за стол и рассказал о том, как Ник и его друзья предотвратили ужасную трагедию. Естественно, Петр Петрович учел просьбу Сергея и не сообщил ничего, что могло бы его скомпрометировать.

Но это сделал сам полковник контрразведки Анатолий Михайлович Ильин.

– Вы говорите о Сергее Михайлове и его друзьях – Фэде и Морсе, – фээсбэшник победоносно посмотрел на Семенова.

– Не помню, как их зовут, – нахмурился тот и вызывающе уставился на контрразведчика.

– Поймите меня правильно, – улыбнулся Ильин, – поставим точки над «i» не для того, чтобы раскапывать дела давно минувших дней, а чтобы успешно разобраться с нашим делом. Оно важнее всего. Ведь я подозреваю, что именно Ник классифицировал найденное в мозгу Звягинцева загадочное вещество. Так?

Семенов не проронил ни слова.

Поняв, что диалога на эту тему не будет, Ильин развел руками:

– Ну что ж, они помогли нам, спасибо, и, значит, они играют на нашей стороне.

– Естественно, на нашей, а как же может быть еще.

– Это хорошо, но я подозреваю, что помимо нас и нашего штаба они будут вести свое расследование. Так было раньше – так будет и сейчас.

– Возможно, я не могу запретить им защищать Родину от террористов.

– Но вы можете ограничить их в информации, той, которую будет добывать наш штаб.

Семенов насупился и зло посмотрел на чекиста:

– Мне кажется, мы начинаем не с того. Надо искать террористов, а не блокировать и тем более искать наших друзей – людей, спасших меня и сотни мирных граждан от взрыва.

– Мы не собираемся искать Ника и его команду, просто мы как контрразведчики стараемся предотвратить утечку информации к нашим врагам.

– Эти люди не враги… – завелся Семенов.

– И тем не менее я прошу вас ограничить контакты с ними. Они частные лица и не участвуют в официальном расследовании.

– В ходе расследования я могу получать информацию от любого, кто захочет мне помочь, – произнес Семенов.

– Да, и это надо делать, но вы не имеете права снабжать посторонних информацией о расследовании.

– Я вас понял и согласен с вами, – кивнул Петрович.

– Вот и хорошо, и кстати, это касается и остальных членов штаба. У нас должно быть взаимопонимание и доверие, но мы не обязаны рассказывать все в присутствии всех. Принцип такой – минимум им и максимум от них. Пусть каждый выполняет свою работу, а ваша задача – координировать ее и анализировать.

Все пожелания были высказаны, и поэтому Петрович кивнул, а комитетчик и разведчик встали, попрощались и ушли.

– Лихо он на тебя наехал, – сказал Берестов.

– Он решил взять власть в свои руки. Назначили меня, но он хочет все переиграть по-своему и управлять процессом.

– Это не он хочет, а его контора Никанора, – буркнул генерал и поднес палец к губам.

– Да, – согласился полковник и встал. – Пойду к себе – немного отдохну. Как только будут готовы результаты экспертиз – принесу отчеты.

Фэд остановил машину рядом с подъездом двенадцатиэтажного блочного дома, заглушил двигатель, осмотрелся и сказал:

– Залепим глаза?

– Естественно, – ответил Сергей и вышел из джипа. Обошел его, открыл багажник и взглянул на лежащую в нем девушку. Ее тщедушная щуплая фигурка вызывала жалость, но Ник не имел привычки соболезновать врагам, а перевернул ее на спину, вынул из внутреннего кармана куртки небольшой пакетик и достал из него два кусочка липкого пластыря телесного цвета. Залепив ей оба глаза, он вынул солнцезащитные очки и водрузил их на нос девице. Затем развязал ей руки, вытянул из багажника и поставил возле машины.

– Стой, не шевелись, – сказал он на арабском и закрыл дверцу.

Тем временем Морс и Фэд достали спортивные сумки с оружием и шпионской техникой, захлопнули двери и включили в машине сигнализацию.

– Вперед. – Сергей подхватил девицу под руку и повел к подъезду.

Та беспрекословно двинулась за Ником, не ведая, куда он ее ведет. Они поднялись на лифте на шестой этаж и прошли в большую двухкомнатную квартиру улучшенной планировки. Террористку усадили в кресло возле окна, оторвали с глаз липкую ленту и стали готовиться к допросу.

Морс достал видеокамеру HDV со штативом и установил напротив кресла. Фэд уселся за компьютер, проверил систему видеонаблюдения квартиры и убедился, что за время их отсутствия никого здесь не было. А Ник достал из сумки со шпионской техникой небольшую пластиковую коробочку, положил ее на стол и открыл.

Внутри находились ампулы с натрием пентаталом для безыгольного пистолета, да и сам пистолет. Сергей вынул все необходимое, вставил ампулу в паз прибора и нажал на кнопку. Ампула въехала в корпус пистолета, раздался щелчок, шипение, и она выскочила наружу, но уже опустошенная. Михайлов вынул стекляшку и положил на стол, протер ваткой со спиртом наконечник пистолета и вопросительно посмотрел на Морса.

– Готов, – отрапортовал тот.

Он подсоединил камеру к сети, вставил кассету, навел фокус и приготовился к съемке.

– Включай. – Ник собрался с мыслями и начал говорить: – Я ввожу клиентке натрий пентатал, то бишь правдодел в дозе примерно пять миллиграммов на килограмм веса тела.

Ник приблизил шприц к сонной артерии на тоненькой шее, прикоснулся наконечником пистолета к коже, но девушка отпрянула и испуганно замотала головой. Что-то запричитала на арабском и хотела встать, но Ник схватил тисками-пальцами за трапециевидную мышцу, надавил на болевую точку, и террористка замерла. Сергей поднес пистолет к шее и быстро ввел вещество.

Через пару секунд девица расслабилась, обмякла и впала в состояние измененного сознания. Оно похоже на гипнотический транс, только глубже и обширнее. Девушка откинула голову на спинку кресла и будто задремала.

– Подождем пару минут, пока вещество начнет действовать, – сказал Сергей и вынул из коробочки тестер. Он был похож на толстый градусник и определял количество какого-либо вещества в организме человека. Ник вставил его в рот террористке, и на корпусе сразу замигала синяя лампочка.

– Еще рано, – сказал Фэд.

Через минуту Сергей повторил процедуру и увидел на приборе зеленый сигнал.

– Надо начинать, а то через пятнадцать минут она вырубится.

– Вколешь еще дозу, пусть у нее мозги растворятся, – усмехнулся Морс.

– Успеем за пятнадцать минут, – парировал Ник и задал первый вопрос на арабском:

– Как тебя зовут?

– Фалиха, – медленно, еле слышно прошептала девица.

– Говори громче, – сказал Ник. – Ты смертница?

– Да, – уже громче ответила террористка.

– Знаешь русский язык?

– Нет.

– Кто тебя завербовал?

– Азиз.

– Он главарь группировки?

– Нет.

– Кто он?

– Он помощник главаря.

– Как зовут главаря?

– Абу.

– Фамилия?

– Заркали.

– Как называют вашу террористическую организацию?

– Хамаз.

– Ты палестинка?

– Да.

– Сколько тебе лет?

– Восемнадцать.

– Страшно умирать?

– Да.

– Кто тебя подготавливал к совершению теракта?

– Азиз.

– Он в Москве?

– Да.

– Он был с тобой в машине?

– Нет.

– Кто был с тобой в машине?

– Фархад и Мустафа.

– Какая у Азиза фамилия?

– Не знаю.

– Знаешь номер его телефона?

– Нет.

– Адрес, где он живет?

– Нет.

– Кого ты знаешь в Москве?

– Никого, кроме него.

– А в России?

– Никого.

– Как тебя сюда привезли?

– Переправили через турецкую границу в Грузию, а оттуда в Россию.

– Как переправили?

– В багажнике автомашины.

– Скольких девушек-смертниц ты еще знаешь?

– Никого не знаю.

– Где ты жила в Москве?

– На квартире.

– Какой адрес у этой квартиры?

– Не знаю.

– Долго ты жила на квартире?

– Три дня.

– Чем там занималась?

– Молилась и постилась. Готовилась к встрече с Аллахом.

– Кто с тобой еще жил на квартире?

– Никого.

– Азиз тебя привез, оставил одну, а через три дня забрал?

– Да. Через два дня.

– Что ты видела из окна? – наконец спросил Сергей.

– Улицы видела.

– Что еще?

– Видела какой-то храм с золотыми куполами.

– Какой храм? – Ник пододвинулся поближе к девице.

– Не знаю какой.

– Сколько было куполов?

– Пять, – после паузы ответила смертница.

– Что говорил Азиз, когда был рядом с тобой в квартире?

– Он смотрел на этот храм и говорил, что скоро его не станет.

– Почему?

– Будет большой взрыв.

– Когда будет?

– Не знаю.

– Где?

– Не знаю, – вяло ответила террористка, опустила голову на грудь и уснула.

– Черт, действие кончилось, – покачал головой Морс. – Может, еще вколем?

– Можно и вколоть, но, я думаю, это бесполезно. Она ничего не знает. Ее завербовали, привезли в Москву, поселили на квартире до теракта и потом посадили в машину и привезли к госпиталю. По телефону приказали соединить контакты, и все. У Азиза таких смертниц может быть десяток или более.

– Хреново, – буркнул Фэд.

– Азиз сказал, что храма скоро не станет. Что он имел в виду?

– Теракт – взрыв машины или сведение спутника с орбиты, так что он рухнет на город, – предположил Ник.

– И мы ничего об этом не знаем.

– Ладно, давайте ее обыщем, пока спит. – Сергей спрятал шприц с ампулами в коробочку, встал и подошел к девушке. Сначала он проверил воротничок, рукава и полы платья – нет ли в них капсулы с ядом, потом распахнул кофту и осмотрел небольшие, красивой формы груди. Лифчика на ней не было, и они, пышные и молодые, выпирали из-под кофты и манили своей красотой и девственностью. Но в этот момент они интересовали Сергея меньше всего.

Потом мужчина приподнял юбку и осмотрел ее голые ноги, живот, спину и попу.

– Ничего на ней нет, – безрадостно сказал Михайлов, когда закончил осмотр.

– Красивая деревенская девка, ей бы влюбляться, детей рожать, а она в смертницы пошла, – не удержался Фэд.

– Не сама пошла – заставили, – поправил Ник. – Небось родителям дали пять тысяч долларов, и они ее с удовольствием отдали. Если в семье семеро детей и четверо из них девки, то что им до одной. На одну меньше, и черт с ней. Азиаты народ жестокий.

– А может, террористы пригрозили родичам, что всех детей убьют, и те смирились. Им, конечно, заплатили, но… Это не стоит никаких денег.

– Да, люди для Азиза мусор.

– Про какого Абу Заркали она сказала, того самого? – спросил Морс.

– Да, про того самого. Абу Мусаб Заркали, или Абу Хамза, имам, священник, у него кличка Капитан Крюк, потому что у него нет одной руки. Палестинский террорист, тесно связан с Бен Ладеном и движением Хамаз. Вербует смертников, и они устраивают теракты на израильских территориях, в секторе Газа да и в самой Палестине.

– А может, это палестинский террорист Абу эль-Сидх, – парировал Морс. – Окончил Гарвардский университет, математик, компьютерщик, программист, глава палестинской разведслужбы, тоже связан с террористами и Хамазом.

– Черт его знает, надо у девки спросить, – сказал Фэд. – Показать ей их фотографии, может, она и опознает.