Текст книги "Топтала"

Как два богомола, враги вцепились друг в друга, толкались и пыхтели, перехватывали захваты, стараясь одержать победу. Но силы были примерно равные, парни тренированные, цепкие, и их возня ни к чему не приводила. Только силы изматывала.

Сергей перехватил незнакомца за запястье и заметил красивую большую наколку у того на предплечье. Разноцветный огненный дракон сжирал прелестную красавицу, а она кричала, звала на помощь, простирала руки к небу.

Сергей толкнул врага, и тот отлетел к противоположной стене. Потом с ходу врезал ему лбом в бровь, и тот упал на диван. На голове парня по-прежнему была маска, но Сергей видел, как кровь заливает ему глаз, как набухает ткань. Протянув руку, он хотел сорвать маску, но парень сильно пнул его ногой в живот. Сергей отлетел в угол, а незнакомец вскочил, и врезал ему локтем в челюсть, отчего из глаз у сыщика полетели искры. Краснов не успел схватить рвущегося в дверь беглеца, а только ногой подсек ему ноги. Тот споткнулся и упал в прихожей. Сергей кинулся к креслу, просунул под него руку, нащупал пистолет и поднял его. Тем временем парень успел встать и отворить входную дверь.

Сыщик выскочил в прихожую, но незнакомца след простыл. Сергей рванулся на лестничную клетку, но и там его уже не было. Спустившись во двор, сыщик метнулся в погоню, но преступник бежал быстро, и детектив отстал. Он прицелился ему в бедро, и готов был выстрелить, но незнакомец юркнул в кусты и был таков.

Минута бешеного преследования результатов не дала. Незнакомец несся быстрее ветра, а так как дворы были темные, с множеством деревьев, прицелиться и подстрелить его не было возможности. Он ушел и оставил злого Краснова задыхаться у ствола небольшой липы.

– Сукин сын, – хрипел сыщик. Он вспомнил, как недавно сам улепетывал от оперативников, мчался по палисадникам и подворотням. Представил, как те злились и матерились ему вслед.

Сергей вернулся в офис, без опаски включил свет и воочию увидел последствия произведенного милиционерами обыска. Разгром был повсюду. Он не стал медлить, забрал камеру, прихватил сумку, телевизор, вытащил все на лестничную клетку, закрыл офис на ключ и спустился к машине. Погрузив все в салон, сел за руль и уехал.

Дорога его успокоила, и он, восстановив силы, поостыв, решил позвонить Тане, узнать как у нее дела. То обстоятельство, что ее телефон могут прослушать, его не пугало. Он вынул трубку, набрал номер и стал ждать. Было два часа ночи, но Сергей был уверен, что Таня не спит. И не ошибся – услышал в трубке ее приятный спокойный голос.

– Да.

– Привет, это я.

– А, привет, – ответила она. – Как дела, куда пропал?

– Дела не совсем приятные. Что нового у тебя?

– В милицию почему-то вызывали, расспрашивали про тебя, про наш офис, про твою загадочную посетительницу, как ее там не знаю.

– И что?

– Ничего. Я сказала, что она приходила, но по фотографии ее опознать не смогла. Лицо-то я ее не видела.

– Она в очках была и шляпке, – добавил Сергей.

– Вот-вот.

– Не спишь?

– Лежу, но одной не спится. Приезжай, согрей, приголубь…

– Не сегодня, – отказался Краснов, а сам почему-то подумал о сексе с Танечкой. – Расскажи, как прошла неделя, – попросил он. И она начала щебетать как птичка, сообщать о звонках, делах, о том, как ее допрашивал в МУРе Алексей Фомин – приятель Краснова. А у Сергея в голове засела мысль о встрече с Таней.

Опасность, необычная обстановка, новые партнеры усиливают половое влечение, и Сергею вдруг бешено ее захотелось. Он вспомнил ее прекрасное тело, обольстительные ласковые губы… Но вдруг он припомнил Анну, ее алчный, жаждущий удовлетворения взор, томное дыхание, трепещущие от прикосновения пальцев плечи и полный страсти призыв: «Возьми меня». Но он вспомнил и то, что из этого вышло: утренний арест, унизительное препровождение к машине, свое лицо на пленке после выстрела в Германа Фрейна, драки и погони, которым, казалось, не будет конца. Неприятные воспоминания охладили пыл некогда беззаботного и страстного Сергея Краснова и заставили задуматься его теперешнего – опасливого и осторожного, разыскиваемого за убийство. Встреча с Таней обещала быть прекрасной, но могла окончиться для него трагически, даже если бы проходила не у нее дома, а в машине. И он решил не рисковать.

Порой бывает важно уметь отказать женщине, несмотря на ее полный любви и нежности взгляд, на ее близкое дыхание, пленительное прикосновение, несмотря на возбуждение, пронизывающее тело.

– Ну так как, – повторила Таня, – приезжай.

– Нет, милая, не сегодня. Есть неотложные дела, и мне хотелось бы их завершить.

– Тогда спокойной ночи, – грустно закончила девушка.

– Спокойной ночи. В понедельник, когда придешь в офис, не пугайся, там немного намусорили, – намекнул на обыск сыщик. – Вызови уборщицу, ладно?

– Хорошо, – удивилась Таня. – А что произошло?

– Ты телек смотришь? – спросил Сергей.

– Неа, в сети сижу, – ответила Таня.

– Ладно, сиди пока.

Сергей выключил сотовый и повернул к дому. Он правильно сделал, что не стал встречаться с Таней, так как ее телефон прослушивали, и их разговор записали. Если бы он приехал, его обязательно попробовали бы арестовать.

Пока Краснов с приключениями посещал свой офис, Алексей и Михаил сели в служебную «Волгу» и помчались за город, где в большом красивом доме проживала Амалия Фрейн – родная сестра Германа. Дом этот ей купил брат, и она жила там в компании двух собак и трех кошек. У нее было много подруг – таких же, как и она, престарелых дам, и они вместе коротали вечера в просторных комнатах. Амалия была одинокой и не имела ни мужа, ни детей. Брат открыл ей счет в швейцарском банке, и она жила на проценты без забот и хлопот. Доход позволял ей обеспечивать и подруг, кормить их, поить, и они шумной компанией дни и ночи напролет занимались разведением цветов, сплетнями, а вечерами – игрой в карты на интерес.

Еще Амалия часто путешествовала. Объездила весь мир, а чтобы не скучно было, брала с собой в поездки собак с кошечками, ну и, конечно, закадычных подружек Розу и Веру. Они же следили за порядком в доме на правах домработниц и ухаживали за хозяйкой.

Смерть Германа – единственного в жизни родного человека – выбила ее из колеи. Она, мгновенно постарев, превратилась из бодрой, бойкой и веселой, радующейся жизни семидесятилетней дамы в унылую старуху. Горе бьет сильнее боли, особенно если оно затрагивает самое дорогое – любимого человека.

Она все время плакала, принимала успокоительные, но легче не становилось. Подруги были рядом, утешали как могли, но горю не помочь, и для Амалии жизнь остановилась.

Герман был младшим братом, любимым и обожаемым, вообще сыном. Когда умерла мать, пятнадцатилетняя Амалия заменила ее. Окружила Геру любовью и теплом, взрастила и дала путевку в жизнь. Работала на трех работах, чтобы тот смог учиться, нормально питаться и одеваться. Пожертвовала своим образованием ради него, своим браком и, возможно, детьми. Когда тот поднялся, разбогател, то за добро отплатил сестренке заботой и привязанностью. Он обеспечил Амалию на всю жизнь, создал такие материальные условия, что она могла позволить себе любую прихоть. От загородного особняка и огромной московской квартиры до многомесячных заграничных турне с проживанием в люксовых номерах лучших пятизвездочных отелей. Была у нее недвижимость и за рубежом – во Франции, США и Эмиратах. Но все это она, не задумываясь, обменяла бы на жизнь и здоровье любимого Германа.

Проверив документы, охрана пропустила машину муровцев на территорию поселка Крекшино. Они поехали по ухоженной освещенной дороге, петляющей среди сосен. То там, то здесь в глубине леса виднелись особняки известных певцов, деятелей эстрады и кино. По пути им встретился охранник на велосипеде с оружием в поясной кобуре.

– Круто они тут устроились, – заметил Алексей. – В поселке Анны Фрейн дома побогаче, но охраны нет.

– Тот только строится, соседи еще не познакомились, не обжились, а тут все друг друга знают – богема.

К красивому и самому большому дому Амалии они подъехали, когда было уже темно. Остановились у крыльца, вышли и поднялись по мраморными ступеням к двери. Алексей позвонил и стал ждать.

Над входом ярко светила лампа, и в объектив камеры наблюдения лица оперативников были прекрасно видны. Часом раньше Максимов позвонил Амалии, принес свои соболезнования и предупредил, что к ней для разговора приедут два сотрудника. Поэтому она их ждала, да и от горя не спалось – в голову лезли всякие мысли.

И вот, одетая во все черное, хозяйка открыла дверь. Медленно передвигая ноги, вышла на крыльцо, взглянула тусклым взором в лица мужчин, похоже не видя их, и произнесла глухо:

– Вы из розыска?

– Здравствуйте, – произнес Фомин и предъявил удостоверение. – Мы инспектора Фомин и Нечаев. Николай Иванович вам звонил…

– Да, проходите, – она вошла в дом, пропустила мужчин и закрыла за ними дверь. Они прошли по темному коридору в гостиную и после предложения хозяйки уселись в кожаные кресла возле небольшого журнального столика. Осмотрелись.

Под высоким потолком в большой хрустальной люстре светила только одна лампа, а остальные не были включены. Поэтому было темновато, но оперов это не смущало. Они поняли, что попали в музей мебели. Дубовые шкафы возвышались у стен, по центру – стол и стулья из того же гарнитура, в углу – диван и кресла. Мебель поражала великолепными резными узорами ручной работы, красотой и дороговизной.

Китайский фарфоровый сервиз в серванте, за резным стеклом, радовал взгляд изяществом и утонченностью линий, чайные чашечки просвечивались, отдавали молоком и, казалось, парили в воздухе.

На столике, у которого сидели оперативники, стоял позолоченный самовар с кипятком, в одном серебряном блюде с чеканкой на ободе лежали фрукты, а в другом сладости. Но хозяйка угощений не предложила, а уставилась на мужчин немигающим тяжелым взглядом. Чувствовалось, как она подавлена и опустошена.

– Примите наши соболезнования, – произнес Алексей и сделал паузу. Амалия сидела на стуле с резной высокой спинкой и грустила. Ее взгляд «отсутствовал», а поза была отрешенной. Тем не менее она кивнула, что означало – она приняла участие.

– Мы понимаем ваше горе, но убийца еще не найден, идет расследование и заведено уголовное дело, – продолжил Фомин. – Я хотел бы знать, у Германа были враги?

Амалия перевела на Алексея грустный взгляд, поджала губы и кивнула:

– Я не знаю, есть они сейчас, но раньше… Он крупный бизнесмен, как сейчас принято величать – олигарх, в период становления бизнеса, первоначального накопления капитала враги, естественно, были, но… со временем они исчезли или стали компаньонами.

– Вы хотите сказать, что врагов не стало.

– Не знаю я точно, Гера был скрытным. Сами понимаете, в его деле это необходимо. Он мне ничего по этому поводу не говорил.

– А вы как думаете? – Алексей мельком взглянул на Михаила.

– Если бы были серьезные неприятности, я бы знала. Десять лет назад он меня прятал в другой стране и сам находился в подполье, пока конфликт не был разрешен. Он с кем-то тогда крупно поссорился на почве нефти. Но выиграл битву, и опасность миновала. Разрешил мне вернуться, и я зажила как прежде.

– Может быть, его смерть – отголоски того конфликта? – высказал предположение Фомин.

– Нет. Не с кем там больше конфликтовать, – Амалия взглянула на Алексея как на наивного щенка, и он опустил взгляд.

– Кому, по-вашему, была выгодна его смерть?

– Его жене Анне, – не раздумывая произнесла женщина. Эти слова подействовали на оперативников как удар молнии. – Гера решил с ней разводиться, на понедельник вызвал своего юриста, но… не успел.

– Завещание было на нее? – спросил Алексей.

– Сначала да, но он как раз хотел его изменить. Он сообщил об этом Анне, и вот что случилось.

– Вы уверены, что в его гибели виновна она?

– Гера был хорошим, добрым человеком, помогал людям, деньги для него не были важны. Он ценил преданность, верность, а эта сучка ему изменяла.

Сначала, когда они только познакомились, она была вежливая, заботливая, слова грубого от нее не услышишь. Ухаживала за ним, была ласковая, внимательная, клялась, что любит и верна ему. Обещала, что у них будут дети. Герман детей очень любил. И он, конечно, клюнул на ее уговоры и красоту и переписал завещание на нее. Он любил ее, был пленен ее красотой, радовался как ребенок, когда дела позволяли ему провести с ней один день или несколько. Он был к ней привязан, и я за них радовалась. У меня своих детей нет. А она…

Идиллия продолжалась два года, но вскоре все изменилось. Анна стала дерзкой, грубой, нахальной, ругалась со мной и с братом, стала тратить большие суммы, кутить ночи напролет, шляться по барам, ресторанам, клубам. Изменяла ему с кем попало.

Его уговоры и предупреждения на нее не действовали, и он бы ее задавил, но… любил и не решился этого сделать. За что и поплатился. – Амалия заплакала, вынула платок и промокнула горькую слезу.

Алексей налил в стакан воды из графина, что стоял перед ним на столе, встал и поднес ей. Она отпила немного и продолжила:

– Они вместе не жили уже три месяца. Он поселился в московской квартире, а она в новом доме. Анна начала гулять и кутить пуще прежнего. Но Гера говорил, что все это скоро кончится.

– А откуда она брала деньги на веселье, – спросил Алексей, – как я понял, Герман перестал ее финансировать.

– Два года назад он открыл на ее имя счет в банке, пополнял его, и она с него брала деньги на свои нужды. Но счет небольшой, и они скоро должны были кончиться. Это и имел в виду брат. Говорила я ему, говорила, но он меня не слушал, женился на ней.

– Вы ее недолюбливали?

– Да. Она мне сразу не понравилась, с первой минуты знакомства. – Амалия снова заплакала, а инспектора ждали с озабоченными лицами в напряженных позах, пока горестная волна пройдет.

Алексей больше всего не любил именно эти минуты. Максимов их вообще терпеть не мог и поэтому на допрос родственников жертв посылал Фомина с Нечаевым.

В высшей мере нетактично лезть в душу к убитому горем человеку, пытать его вопросами, но такова работа инспектора убойного отдела. К тому же она проводится в интересах следствия и потерпевшего в том числе.

Алексей эту часть своей работы не любил, но выполнял ее деликатно и мастерски. Он мягко, но настойчиво внушал допрашиваемому, что это необходимо делать именно сейчас, что потом будет поздно. И в большинстве своем люди понимали и со слезами, с охами, ахами, порой с успокоительными, но рассказывали все, что было нужно.

Наконец Амалия успокоилась, и Алексей продолжил допрос:

– У Германа есть дети?

– Нет, – сказала она и побледнела. – У него был сын, но он погиб.

Алексей и Михаил насторожились, а женщина смахнула платком слезу и добавила: – В Америке. Сорвался в пропасть вместе с машиной и разбился.

– Это может быть связано с убийством Германа?

– Не думаю. Катастрофа произошла четыре года назад в Лос-Анджелесе. Марк учился там в университете и познакомился с очень красивой, как он писал, девушкой. Они дружили, и он даже решил жениться. Герман был против, так как ни разу не видел ее. Марк их не познакомил, и даже фото не прислал.

В один из дней он ехал в открытой машине вместе с ней. Кабриолет «Шевроле Корвет» сорвался с серпантина и упал с горы. Марк разбился, а девушке удалось выпрыгнуть, она осталась жива и скрылась с места аварии. Ее так и не нашли.

Герман был убит горем, летал в США, привез цинковый гроб в Москву и похоронил сына на Ваганьковском кладбище. Поставил ему большой памятник.

– ФБР проводило расследования? – спросил Алексей.

– Да, но девушку не нашли. То, что она не погибла, было установлено точно – свидетели показали, – Амалия замолчала.

– Марк единственный сын Германа?

Амалия нервно моргнула и ответила:

– Да.

– Герман был женат один раз?

– Нет. Анна его третья жена. Марк от второго брака.

– А где жены Германа?

– Первая жена погибла двадцать лет назад, вторая умерла от рака пять лет назад. Марк тогда еще был жив.

– От первой жены у Германа были дети?

Амалия заволновалась, нервно протерла лицо платком и зашмыгала носом.

– Нет. У него только был Марк.

Алексей помедлил, раздумывая, что сказать, потом спросил:

– Вы ознакомлены с текстом завещания?

– Нет, это узнайте у адвоката.

– У вас есть его адрес и телефон?

Амалия встала, подошла к шкафу, открыла дверцу и вынула записную книжку. Сев за стол, открыла ее и прочитала:

– Троицкий Альберт Эдуардович. Вот телефон, – она пододвинула книжку к Алексею, а тот передал ее Михаилу. Нечаев достал бумагу, авторучку и переписал координаты.

– Вы хотели бы нам что-нибудь сообщить по поводу убийства Германа? – в заключение спросил Алексей.

– Что именно? – не поняла Амалия.

– Ваши подозрения, соображения…

– Я вам уже сказала. Германа убила его жена Анна. Сама или нет, не знаю, но это ее рук дело. Тварь!

– Кто еще под вашим подозрением?

– Никого. Близких друзей у Геры не было, а знакомые и компаньоны – полстраны. По деловым вопросам справляйтесь у его подручных.

Узнав адрес его офиса, еще раз извинившись, инспектора распрощались с Амалией и ушли. Сели в машину и поехали в Москву. Была уже глубокая ночь.

Примчавшись из своего офиса, Сергей поставил машину возле дома, нацепил замки на педаль и на руль, вытащил технику на асфальт, захлопнул двери, включил сигнализацию и потащил все в квартиру.

Дома расставил все на полу, разделся и пошел в душ. Осмотрев себя в зеркале, он горестно вздохнул. После утреннего захвата спецназовцами у него на скуле образовался кровоподтек и были разбиты губы. После драки с операми в кабинете Германа – на предплечье появился синяк и кулак сильно болел. От прыжка на сук опухли оба локтя и живот был сильно покарябан. К тому же от яростных пробежек и нервных стрессов он сильно похудел и ослаб. Драка с операми в подвале и зале дома Анны прибавила пару синяков. Ну и незнакомец наставил пять шишек – три на голове, одну на плече и одну на коленке.

– Так нельзя воевать, – хмурился Сергей, глядя на себя в зеркало. – Можно или погибнуть, или сойти на нет.

Приняв душ, он поел и лег отдыхать. Валялся на диване, и силы постепенно к нему возвращались. Но сон не шел. Выделившийся в организме адреналин будоражил Сергея, не давал ему покоя. И тогда он решил просмотреть запись офисной камеры. Подключил аппаратуру. Момент, где человек в маске приходил в офис за пистолетом, он пропустил, как и приезд оперативников, а сконцентрировался на драке с незнакомцем.

Сергей взял бутерброд с колбасой, стакан теплого чая, лег на диван на бочок и включил воспроизведение. Перемотал до того момента, где он вышел с пистолетом на врага.

Несмотря на то, что в офисе было темно, камера сняла четко, но без цветов – в черно-белом варианте. От недостатка света немного зернило изображение, но разобрать, кто где находится и что делает, можно было.

Краснов ужинал и наблюдал, как на экране двое мужчин в темноте, без звуков сцепились в яростной схватке не на жизнь, а на смерть. Слышалось только их тяжкое дыхание, удары, да шум сдвигаемой мебели. Сергею сделалось жутко от этого зрелища. Только сейчас до него стало доходить, что это он принимает участие в этом побоище. Драка ни в какое сравнение не шла с популярным мордобоем из голливудских фильмов, где супермены молотят друг друга изо всех сил, а им хоть бы хны. Ни синяков, ни ушибов, ни боли, ни крови. Только сейчас Сергей понял, что каждый, пусть даже несильный – прошедший вскользь, удар противника наносит непоправимый вред организму. А незнакомец на экране засадил ему кулаком в ухо с разворота, да так, что он отлетел к креслу. Сергей до сих пор ощущал, как ноет ушибленное ухо и как гудит в голове. Только сейчас осознал, в какой опасности находился, когда решился применить оружие. Ведь враг мог выбить пистолет и выстрелить в него. Да, только случайное стечение обстоятельств позволило Сергею выйти из этой бойни с относительно малыми потерями. Все могло закончиться для него гораздо хуже. Но в минуты боя Краснов не отдавал себе отчет, во что ввязался.

И вот драка кончилась, и Сергей остановил пленку. Он сидел и думал.

«Кто этот человек. Убийца или подельник Анны? Может, убийца кто-то другой? Во всяком случае он точно знал, что Анна виновна в смерти Германа Фрейна. Но ее мотивы сыщику пока известны не были».

Во время просмотра драки внимание Сергея привлекла наколка на предплечье незнакомца, но в первый раз он не придал ей значения. Просмотрев этот кусок дважды, он сделал стоп-кадр и вгляделся в экран. Дракон, пожирающий красавицу, был виден отчетливо и крупно.

Рассматривая кожную живопись, Сергей вспомнил первый день слежки за Анной, тот момент, когда она познакомилась в баре с видным мужчиной, а потом привезла его к себе домой. Он вспомнил их постельную сцену и то, что на теле Видного было полно красивых разноцветных наколок.

«Неужели Анна трахалась с незнакомцем? Она специально водила меня весь день, зная, что я за ней слежу и снимаю, а вечером в дискотеке разыграла сцену знакомства со своим подельником – по совместительству любовником. Она зачем-то демонстрировала мне его. Но зачем? Может, хотела завести в сексуальном плане, показать, какая она развратная, доступная, и стоит с ней только познакомиться, то она сразу отдастся. Она хотела уложить меня в постель, чтобы потом подставить». Сергей ужаснулся от своей догадки. Он понял, что Анна заранее спланировала способ устранения Германа, тщательно подготовилась и реализовала его. В этой игре Краснов, не зная этого, прекрасно сыграл отведенную ему роль – роль убийцы.

«Но кто этот парень? – задал себе вопрос сыщик. – Это нужно выяснить, но завтра».

Он выключил аппаратуру, затем свет в комнате, устроился на диване, закрыл глаза и постарался уснуть. Сперва сон не шел – одолевали тягостные мысли, но потом веки стали тяжелыми, тело растворилось в пространстве, и он погрузился в царство Морфия.

Алексей и Михаил мчались по пустой дороге в направлении города и обсуждали допрос Амалии Фрейн. Они втайне от нее сделали аудиозапись беседы и уже один раз прослушали ее в машине.

– У этого Германа трагическая судьба, – начал Михаил. – Двух жен похоронил и сына. Сам умер не своей смертью и, наверное, попадет не в рай.

– За то, что, небось, нескольких конкурентов пришлось на тот свет отправить, – с сарказмом добавил Алексей. – Как его сестренка сказала: – «Он бы ее задавил, но очень любил, и поэтому не решился…»

– Вот что из этого вышло, – вторил Миша.

– А какой у нее дом, мебель какая, посуда! Мы на это всем отделом за всю жизнь не заработаем. – Леша тяжело вздохнул. – Я даже не знаю, где украсть такие деньги.

Нечаев посмотрел на него с сочувствием.

– Ты думаешь, Амалия темнит, когда говорит, что убийство подстроила Анна? – Михаил вопросительно взглянул на товарища.

– Кто ее знает. Как в подобных случаях бывает – младший брат для старшей сестры как сын. Она за ним ухаживает, воспитывает, а он вдруг влюбляется в другую. Сестра втайне ревнует, но поделать ничего не может. Брат женится, и у сестры с женой возникают натянутые отношения. Видимо, Амалия Анне сделала замечание, та огрызнулась – нечего старухе меня учить, и вот повод для обиды. Дальше – больше, и завертелся конфликт. Я не думаю, что Амалия заказала Германа, но кто его знает. Эту версию нужно держать в уме как запасную.

– Тебе не показался странным брак Анны и Германа?

– Ты имеешь в виду возраст? Ему пятьдесят с лишним, а ей двадцать с хвостиком?

– Да.

– Я бы так не смог – постыдился. Но я бы не смог и полстраны ограбить. Совесть бы заела народное достояние присваивать. А у этого Германа Фрейна в душе ничего не дрогнуло. Олигарх да и только. – Алексей с досады сплюнул в открытое окно.

– У меня бы тоже. Не так воспитан.

– Ну с Анной все ясно – она красавица, работать не хочет, а жизнь шикарную подавай. Единственный путь – тот, который выбрала она, – найти богатенького, пусть даже старикашку, и выйти за него замуж. У Анны это прекрасно получилось, а сколько вот таких прелестниц в поисках миллионеров и красивой жизни по Руси мается. Они из деревень в города едут, потом за границу, думают, что они там нарасхват. И лишь немногим удается устроиться. Но так, как пристроилась Анна, получается редко – это большое везение.

– Но таких, как она, днем с огнем не сыщешь. Королева красоты, да и только. Богиня.

– Что верно, то верно. Серега говорит, что трахал ее, – Алексей подъехал к дому Михаила и остановился.

– Так она ему для того дала, чтобы потом в убийстве обвинить. Так что Краснов, можно сказать, за ночь с ней свою жизнь отдал.

– А кто не отдал бы? Это здесь, в машине, легко рассуждать, а когда такая женщина, как Анна, пальчиком поманит – резво побежишь. Он ведь не знал, что бежит на эшафот, – Фомин устало взглянул на Нечаева. Тот кивнул:

– Ну давай Леха, езжай домой, отдыхай, а завтра снова на службу.

– Уже сегодня, – посмотрел на часы капитан.

– Уже сегодня. Последний день нам дало руководство, для раскрытия этого дела. Как думаешь, успеем?

– Не знаю. Завтрашние допросы покажут. Поговорим с адвокатом Германа, потом с его сослуживцами – может, что-то и прояснится.

Они попрощались. Михаил вышел и побрел в подъезд, а Алексей развернулся и поехал домой. Спать ему ох как хотелось.