Текст книги "Топтала"

– Вот кровать, на которой прошлой ночью мы занимались любовью с Анной. Видимо, как раз в тот момент ее сообщник вытащил из кармана моих брюк ключи, поехал в офис, забрал из сейфа мой пистолет, а из дома кассеты и вернулся. Потом пристрелил Германа Фрейна, подбросил пистолет в багажник моей машины, а ключи положил в мой карман. Я был пьян и увлечен любовной игрой, так что ничего не заметил. Выстрела не услышал, хотя он мог быть приглушен.

Вот до чего доводит страсть. Страсть к женщине и вину. Про момент убийства на экране видеосистемы наблюдения, я пока ничего сказать не могу. Но это подделка. – Сергей выключил камеру и пошел в кабинет Германа.

Во время съемок видеофильма он говорил правду, пытался хоть как-то оправдать себя. С юридической точки зрения фильм был незаконным и уликой не являлся. Тем не менее Сергей снимал в надежде на благополучный исход дела.

Идя по балкону, он отметил, что в стене зияют отверстия от пуль. Когда убегал от оперативников, слышал выстрелы за спиной, но не предполагал, что палят в него. Думал, вверх.

«Хорошо, что не попали», – порадовался он.

Войдя в кабинет, Краснов остановился у двери и осмотрелся. Все было, как утром. Картины пылились на стенах, в шкафу ждали пытливого ока читателя книги, письменные приборы на столе поджидали хозяина, а в вазах сохли цветы. Сергей включил камеру и продолжил съемки.

– Сюда в кабинет я впервые попал сегодня утром. Привезли в наручниках, показали запись убийства Германа Фрейна, а потом потребовали чистосердечного признания в том, чего не совершал. Запись, запись, – вздохнул он, – на экране мое лицо, но я здесь не снимался. Значит, кто-то подделал эту запись. Кто и как?

Сыщик направил объектив на дверь.

– В двери отверстие от пули. Ее выпустили из моего пистолета, она пробила шею Герману и застряла в доске. Ее вынули и отправили на экспертизу. – Он опустил объектив и снял ковер с белой меловой полосой в форме распластанного человеческого тела. На месте головы виднелось бурое пятно запекшейся крови. Смывать его никто не спешил.

– Кровь Фрейна. Он умер мгновенно, не успев понять, что с ним произошло. Кому выгодна его смерть? Жене? Детям? Есть ли у Германа дети? – Сергей выключил камеру и осмотрелся.

– Что тут еще снимать, где искать улики?

Он походил по комнате, полюбовался картинами, подошел к сейфу и осмотрел цифровой замок. С улицы донесся грохот проезжающей мусороуборочной машины, и вновь воцарилась тишина. Краснов приблизился к камере системы наблюдения на стене, взглянул в ее око и отметил, что она снимает и сейчас.

– Снимай, снимай, – процедил он, – пиши свою кровавую летопись.

Сыщик подошел к двери, осмотрел отверстие от пули с расщепленным по краям деревом. Когда вынимали пулю, древесину расковыряли пассатижами. Оглядел кабинет и попытался представить момент убийства. Представить глазами жертвы. Он взялся за рукоятку двери и закрыл ее. Но язык замка в паз в притолоке не вошел. Сергей присел, попробовал еще раз, но, к своему удивлению, обнаружил, что замок в двери не совпадает по высоте с пластиной в косяке.

– Странно, – он включил камеру и снял крупно и замок и пластину. Продемонстрировал в действии их несоответствие.

– Пока не могу найти объяснения этому несовпадению, – пояснил он. – У такого ухоженного дома, где с утра до вечера за приличные бабки трудится уборщица и, наверное, есть слесарь и плотник, такая огреха странна. Попробую найти еще одну такую же дверь. Может, эту поменяли местами с той, – он выключил камеру.

Выйдя из кабинета, он двинулся по коридору. Слева и справа были двери, но ни по цвету, ни по форме они не походили на кабинетную.

Сергей спустился по лестнице на первый этаж и оказался в зале для приемов. По центру его располагался фонтан, с трехглавым драконом, изрыгающим воду, тремя пышногрудыми русалками и кучей карасей. Но струи, некогда бившие из каждой пасти на груди русалок, были выключены, золоченая бронза обсохла и только в бассейне еще осталась вода.

Краснов осмотрел кухню, ничем не примечательный коридор на первом этаже, с несколькими рядами комнат, и спустился по лестнице в подвал.

И вот пред его взором предстала та самая вторая дверь – сестра кабинетной. Он отворил ее и вошел в подвал.

В просторном, похожем скорее на офис, чем на гараж, помещении было темно. Силуэты машин зловещими массами чернели повсюду. Цокольный этаж имел небольшие оконца под потолком, но света все равно не хватало. Сергей щелкнул выключателем, и через мгновение стало светло. Лучи неоновых ламп засверкали в глянцевых обшивках «Роллс Ройсов» и «Мерседесов», раскрасили в прекрасные цвета джипы и кабриолеты.

Осмотревшись, Сергей присвистнул. Машины были его слабостью, он любил листать автомобильные журналы, разглядывать картинки, не пропускал ни одной московской автомобильной выставки и желал иметь хорошую дорогую модель «Мерседеса», «Порше» или «Ягуара». О «Бентли», «Ролсе» или «Феррари» и не мечтал.

Мужчины, как дети, любят красивые игрушки, только с возрастом цена их баснословно возрастает. Кто не мечтал прокатиться на шикарной машине в обществе очаровательной девушки? Это вдвойне приятно, если обладаешь и машиной и девушкой.

Сергей пошел мимо ряда иномарок. Выставил руку и хотел дотронуться до чистейшего, полированного капота двухдверной темно-синей «Бентли», но вовремя спохватился. Вдруг включена сигнализация, и тогда расследованию конец.

Он походил вокруг авто, порадовался за их владелицу и решил наконец приступить к делу. Чудо техники осматривать не стал, а занялся помещением. В углу обнаружил темную комнату, открыл дверь и включил в ней свет.

В небольшой, затхлой кладовой на стеллаже пылились банки с полиролями, моющими средствами и автомобильной мастикой. Вонь стояла необычайная и дышать стало тяжело. На полу у стены валялся спущенный надувной матрац, на нем халат и какие-то тряпки. Сергей снял подсобку на видео и уже решил уходить, как вдруг узрел ту самую голубую занавеску, некогда висевшую в спальне Анны. Теперь она пачкалась под шкафом в обществе тряпок и щеток.

– Что это она здесь лежит? – удивился сыщик. – Выбросили за ненадобностью?

И вот внимание его привлекла ободранная краска на трубе. Стеллажи, шкафы, ящики, стены, потолок и сама батарея были аккуратно выкрашены в приятные цвета, а пятнадцать сантиметров трубы у пола оказались облезлые.

Сняв на видео и их, Сергей выключил свет и вышел.

– Теперь дверь, – тихо произнес он и присел у косяка. Как он и предполагал, и в этой двери язык не совпадал по высоте с пластиной в притолоке. Краснов включил камеру, запечатлел несоответствие и пообещал провести эксперимент – поменять местами двери.

Так и сделал – снял ее с петель, не без труда перетащил в кабинет Германа и одел на место первой. Замок и паз идеально подошли друг к другу.

– Ничего себе, – комментировал кадры Сергей. – Если двери сменили до убийства, то это пустяк, а если после… Это говорит о том, что Германа Фрейна пристрелили в гараже, а не здесь.

Спустившись в подвал, Краснов встал в дверном проеме и начал внимательно осматривать пол. Все было чисто, будто только что вымыто, но все же после десяти минут поисков он обнаружил то, что искал. Маленькое, с булавочную головку, пятнышко темного вещества пряталось в щели между кафельными плитками. Присев над ним, Сергей поставил камеру на пол, направил ее на объект и включил. Достал из борсетки целлофановый пакетик, ножичек и, как заправский криминалист, сделал соскоб. Поместил крупинку в пакетик, но часть оставил на полу, а место обвел жирной красной карандашной линией. Материал сунул в сумку на поясе. По ходу дела объяснял:

– Нашел каплю то ли крови, то ли машинного масла в щели между плитками. Делаю соскоб и беру на анализ. Часть оставлю вам, сами проверите. Если это кровь Германа, то убили его не в кабинете, а здесь, в гараже.

Сергей встал, выключил камеру и продолжил поиск улик.

А тем временем к дому подъехал микроавтобус с муровцами. Фомин и Нечаев приехали для досконального обследования особняка. Они и не ведали, что в нем уже орудует проворный Краснов.

Муровцы вышли из машины и направились к калитке. Их встретили милиционеры. Они вытянулись по стойке смирно, полный отдал честь и отрапортовал, что в доме и его окрестностях все спокойно и никаких ЧП не произошло. Алексей и Михаил вошли на участок и в сопровождении трех криминалистов проследовали к двери. Фомин отпер замок изъятым у Анны ключом и вступил в зал. Милиционеры следовали за ним неотступно.

– Оставайтесь здесь, – приказал он полному, а сам поднялся по лестнице и проследовал в спальню Анны.

Полный захлопнул входную дверь, закрыл на ключ и встал на караул.

Хлопок двери услышал из подвала Краснов. Он насторожился, прислушался, не с улицы ли, но решил подняться и проверить. Взбежав по лестнице, очутился в зале и чуть не столкнулся нос к носу с полным милиционером. Тот прохаживался перед дверью с автоматом на плече и, закинув голову, разглядывал лепнину на потолке и большую люстру. Та, хрустальная, огромная, ручной работы, свисала над фонтаном и чуть не касалась нижними висюльками головы дракона.

Белые, отточенные лепные узоры на потолке – творение рук известного художника, приковывали взгляд своим изяществом и красотой. Казалось, что находишься под сводами Александровского зала Московского Кремля, а не в холле загородного особняка крупного предпринимателя.

Милиционер красоту любил и наслаждался ею в меру сил. Сергей понаблюдал за ним из-за угла, прислушался к далеким голосам, долетающим из верхних комнат и решил, что пора уходить.

Он спустился в гараж, попробовал приоткрыть дверь в воротах, потом сами ворота, но не смог. Они были заперты снаружи. Даже окна были закрыты витыми решетками.

– Во попал, – констатировал сыщик.

Он поднялся в зал и принялся подсматривать за полным, в надежде, что тот отлучится с поста и освободит путь к бегству. Но мент на этот раз отнесся к службе добросовестно и никуда не уходил. Стоял как столб и глазел на диковинное убранство зала. А полюбоваться было чем.

Алексей походил по спальне, вышел на балкон, плюнул вниз, осмотрел дуб, двор и вернулся в комнату.

– Александр, – сказал он криминалисту, – обыщи здесь все, а мы в кабинет. – Оперативники вышли, а седовласый, умудренный опытом Саша положил на пол большой чемодан, открыл его, вынул резиновые перчатки и начал их натягивать.

Работа криминалиста кропотлива и сложна, сродни работе ученого. Ее главная задача собрать прямые или косвенные артефакты пребывания преступника на месте преступления. Ими могут быть любые предметы, с ходу не определить какие, и поэтому необходимо собирать все, что под руку попадется. Вот и ползают они на четвереньках, вылавливая в ворсе ковра волосы жертвы и преступника, капли засохшей слюны, мочи, крови, частицы кожи и прочую мелочь. Снимают отпечатки со всевозможных предметов.

Алексей вошел в кабинет и сразу увидел перемены. Одна дверь висела на петлях, а вторая стояла у стены. Он очень удивился и спросил у худого милиционера:

– В дом кто-нибудь входил?

– Нет, – неуверенно ответил тот, чем вызвал прилив гнева у Фомина.

Он повернулся к сержанту, пристально взглянул на него и спросил:

– А это что, по-вашему? – указал он на дверь.

– Я… – тот замялся, сконфузился и вспотел еще больше. – Мы патрулировали вокруг дома, внутрь приказа не было… – окончательно заврался он, – потом присели в машину воды попить и услышали какой-то звук. Откуда он доносился, мы не поняли, осмотрели дом снаружи, но никого не увидели.

– Ротозеи, – зло произнес Алексей и вынул рацию, – в картишки в тачке дуться приятней, чем по жаре шлендать. Решили передохнуть… По очереди нельзя было…

Милиционер покраснел, потом побелел, как мел, вытянулся по стойке смирно и замер не дыша. Гнев капитана на него подействовал угнетающе.

Алексей вышел в эфир:

– Саша, возможно, мы в доме не одни, будь начеку.

Криминалист в спальне прекратил обследование, вынул пистолет и передернул затвор.

– Интересно, что здесь искали? – спросил Михаил.

– Не знаю. Или кто-то улики уничтожает, или, наоборот, Краснов их на видное место выставляет. Чтобы мы не пропустили.

– Второе вернее.

– Естественно.

Алексей спрятал рацию, вынул пистолет и вышел из кабинета.

– Все за мной, обыскиваем дом. Может, он еще здесь.

Муровцы, а за ними и худой мент начали открывать двери многочисленных комнат и заглядывать в них. Но те оказались пусты.

В это время Сергей стоял на лестнице и прислушивался к далеким голосам. Наконец, высунулся из-за угла и увидел Фомина с Нечаевым. «Пора сматываться», – решил он и кинулся вниз в подвал.

Оперативники спустились в зал, к полному милиционеру, а тот по-прежнему стоял как каменный истукан на страже входных ворот.

– В доме кто-то есть, – гаркнул на бегу Фомин. – Проворонили, олухи.

Услышав заслуженный упрек, полный вытянулся по стойке смирно, а когда все пробежали в подвал, последовал за ними.

Сергей влетел в гараж как ветер, осмотрелся и так как дальше бежать было некуда, решил схорониться между машинами. Авось не заметят. Выхватил пистолет, передернул затвор, выключил свет и присел за капотом «Ягуара».

И вот в дверном проеме без двери появился силуэт Алексея Фомина. Он осторожно, выставив оружие, вошел в гараж, включил свет и, когда стало светло, двинулся по проходу между иномарками. Опера следовали за ним.

– Не стрелять, – громко, чтобы все слышали, приказал он. – Вы слева, мы справа, ты у двери, – опера разделились. Алексей с Михаилом и худым сержантом шли вдоль машин, а криминалисты Дмитрий и Сева в обход. Полного снова поставили у входа.

Сергей не видел преследователей, но по осторожным шагам слышал их приближение. Ждал, пока те отойдут подальше от двери, и тогда он сможет прорваться.

Алексей с восторгом и завистью рассматривал иномарки.

– Живут же люди, – прошептал он, – а тут пашешь-пашешь и никакого просвета. На колесо от такой тачки не заработаешь. – Михаил кивнул в знак согласия.

По звуку Краснов понял, что его обходят сзади, и решил переместиться. Стараясь не шуметь, он на четвереньках пополз между джипом и «Ягуаром» и остановился у заднего колеса. Лег на пол щекой, взглянул под днище и увидел ноги криминалистов. Они вышагивали к воротам и вот-вот вышли бы в проход.

Сергей не стал ждать, пока его заметят, спрятал пистолет, и, используя фактор внезапности, напал на полного. Выскочил из-за укрытия, размахнулся и что было силы врезал ему правым кулаком в подбородок. Тот дернул головой, обмяк и по стене опустился на пол. Сергей кинулся в проем двери, а оттуда на лестницу.

Опомнившись, Алексей с Михаилом рванулись к дверям, но удержать Краснова не смогли.

Сыщик выбежал в зал на всех парах и, не сумев увернуться, столкнулся с криминалистом Сашей. Тот шел в подвал. От неожиданности оба отскочили в разные стороны, долю секунды медлили, оценивая обстановку, а потом кинулись друг на друга. Краснов саданул Саше ногой в живот, но тот ловко отскочил. Он много лет занимался карате и мастерски владел всеми этими хитрыми приемчиками. Сергей, не раздумывая, врубил ему кулаком в голову, но рука наткнулась на блок. В ответ получил ботинком по бедру, отчего нога заболела и отказалась ходить.

– Ах ты гад, – зарычал сыщик, съездил Александру кулаком в нос и ногой в пах. От первого удара тот уклонился, а второй достиг цели. Криминалист согнулся, выставил руки, бросился на Краснова, обхватил за пояс и потащил к стене. Сергей рубанул ребрами ладоней по почкам, но тот не отцепился.

За спиной Сергей слышал топот и сопение пятерых оперативников. Те спешили по лестнице и вот-вот могли выскочить в зал и вступить в бой. Краснову ничего не оставалось, как с силой надавить пальцами на глаза прилипчивому криминалисту. Тот вскрикнул, распустил захват, отпрыгнул к фонтану, схватился за лицо и сразу был сбит с ног ударом увесистого кулака. Завалился в бассейн с водой, промок до нитки, но не вырубился и готов был к сопротивлению.

Краснов бросился к двери, дернул за ручку, но она была заперта на ключ и не открылась. Выламывать ее, дубовую и массивную, не было ни времени, ни сил, и он решил воспользоваться известным и опробованным способом – выпрыгнуть с балкона на сук дуба. Он ринулся было к лестнице, но путь ему преградил Саша. Тот вылез из фонтана, сумел прошлепать мокрыми ботинками до лестницы, выбросить вазу с цветами из металлической подставки и взять ее в руки. С этой железкой наперевес он и преградил путь Сергею.

В зал вбежали Алексей, Михаил и остальные. Сергей понял, что пора применять оружие, выхватил пистолет и выстрелил в потолок. Попал в лепнину, и кусок гипса упал в воду бассейна. Рикошетящая пуля повизжала по залу, отмеривая метры и наконец затихла в дубовой перилине.

– Всем лежать, – заревел Сергей и направил ствол на Фомина. – Прикажи, путь лягут.

– Всем лечь, не стрелять, не стрелять, – недолго думая выкрикнул тот.

– И ты тоже. – Краснов направил ствол на Сашу. Тот помедлил, но с прутом против пули только дурак может и… выбросил железяку. Он поднял руки и, отдуваясь, встал у стены.

– Всем на пол, – уже спокойней повторил приказ Сергей.

Михаил, сержант и криминалисты опустились на колени и распластались на мраморном полу. А вот Алексею гордость не позволила этого сделать.

– Стреляй, я не лягу, – зло выпалил он.

Краснов подскочил к нему, приставил свой пистолет к горлу, выхватил из-за пояса его и сунул к себе в карман:

– Открывай.

Фомин достал ключ, отпер замок и отворил входную дверь. Сергей вытолкал его на улицу, приказал закрыть замок, и тот выполнил и это.

– Шевелись, если хочешь, чтоб не было пальбы, – подбадривал сыщик капитана.

Они пересекли двор, добежали до забора, перемахнули через него и ринулись в кусты, туда, где Сергей оставил «Мерседес».

Милиционеры в пять тел выбили дубовую дверь и выскочили на крыльцо. Осмотрелись и кинулись за дом.

Сергей приказал Алексею сесть за руль, а сам примостился на заднем сиденье. Капитана все время держал на мушке. Тот завел машину, и они помчались по узкой грунтовой дороге. Взмыленные милиционеры продрались сквозь густые заросли, но только проматерились вслед беглецам. Иномарку им было уже не догнать.

Глава 10

Алексей вел машину спокойно, вел и радовался. У него был в собственности средней свежести «Жигуленок», и он любил водить и делал это мастерски, но за рулем «Мерседеса» сидел первый раз в жизни. Теплый, ласковый ветерок, врывающийся в открытое окно, обдувал его взмокшие от бега волосы, теребил их, высушивал, и ехать было приятно и комфортно. Несмотря на направленный на него ствол.

Машина шла мягко, плыла, словно лодка по водной глади, на кочках не подпрыгивала и в рытвины не проваливалась. Достижения немецкой автомобильной технологии чувствовались в каждой линии кузова, в каждом обороте колеса, в мерном звуке двигателя. Кресло облегало тело, руль притягивал руки, а педали приглашали ноги надавить на них. Какой русский не любит быстрой езды… на немецкой машине.

Сергей успокоился, спрятал пистолет, развалился на заднем сиденье и самодовольно поглядывал в окно. Сначала ехали молча, а потом Алексей все же решил разговорить Краснова, выведать, зачем тот вернулся в дом Фрейна.

– Ну, добился своего, в третий раз ушел от погони.

– Если надо будет, уйду и в четвертый и в пятый, – парировал тот.

– Зачем вернулся, забыл что или адреналину в жилы пустить?

– Адреналин мне в жилы пустили вы, вернее, те, кто меня подставил. Мне его на всю жизнь хватит. – Сергей насупился и замолчал.

Разговор не ладился, чувствовалось напряжение и пропало дружеское расположение, до этого дня существовавшее между Фоминым и Красновым. Алексей думал-думал, а потом плюнул на окольные пути и спросил прямо:

– Скажи мне честно, Сереня, скажи не как менту, а как другу… – и сделал паузу.

Сергей уставился на него, ожидая вопроса, убивал он или нет, но Алексей спросил другое:

– За что тебя так подставили?

– Я не знаю, Леша. И даже не знаю кто. Знаю одно – к этому причастна Анна Фрейн.

– У тебя есть версии?

– Пока нет. На поверку, ей вроде бы ни к чему убивать Германа – он ее кормилец, поилец и одевалец, но если копнуть – кто ее знает.

– Копнем, обязательно копнем, – заверил Фомин, – лишь бы времени хватило. Кошелев вызывал шефа, сделал взбучку, что дело прокурору не несем, но тот за тебя горой. Мы все за тебя, но подставили тебя с такими уликами – диву даешься.

– Сам удивляюсь, как меня могли на них подцепить. Хорошо подготовились и проделали все исподтишка, неожиданно. Как удар ножом в спину. От него не увернешься.

– Генерал дал время до понедельника. Если мы убийцу не найдем, он дело закрывает и под суд пойдешь ты. Если поймают, конечно.

– Я сдаваться не собираюсь, а расследованием займусь. Вернее, уже занялся.

– Так расскажи, помоги, мы ведь тебя из дерьма вытаскиваем.

– Да еще какого дерьма.

«Мерседес» доехал до кольцевой дороги, развернулся и вернулся в поселок «новых русских». Остановился в квартале от дома Анны. По дороге Сергей рассказал Алексею про Анну, как и где следил за ней, снимал на камеру, про дверь, каплю крови и голубую ткань. Высказал несколько догадок по поводу причин убийства Германа Фрейна.

– Ну все, вылезай, – наконец сказал он.

– Пистолет верни, – напомнил Алексей.

– Вылезай, верну, – пообещал Краснов.

Капитан вышел, захлопнул дверцу, сыщик перелез с заднего сиденья за руль, вынул из кармана пистолет, вынул из него обойму, проверил, пуст ли патронник, протер рукоятку тряпкой и только тогда передал все Алексею. Тот, видя серегины манипуляции, усмехнулся, взял оружие и отошел от машины. Краснов завел мотор и дал газ. Автомобиль, просвистев шинами на пыльном асфальте, рванулся вперед и вскоре исчез вдали. Алексей взглянул ему вслед и пошел в дом.

Через три часа Фомин и Нечаев позвонили Максимову и договорились о времени проведения совещания. Шеф назначил на семь. Вызвал начальника криминалистической лаборатории Фадеева, патологоанатома Денисова, баллистика Гудко и эксперта компьютерного отдела Николая Мисяева.

Алексей, как только приехал в управление, сходил в криминалистическую лабораторию и попросил срочно сделать анализы привезенных им образцов. Потом зашел к шефу и рассказал ему о том, что произошло в доме. Максимов слушал и диву давался. Он от Краснова такого не ожидал.

Прошло десять часов с момента обнаружения трупа, и полковник ждал от подчиненных результатов по расследованию дела об убийстве Германа Фрейна. Кошелев ему уже дважды звонил, справлялся о том же.

Когда все расселись, Максимов обвел взглядом подчиненных, обдумывая, с кого начать, и решил с патологоанатома. Он всегда начинал с него, такая была у полковника привычка. Денисов, зная это, достал папку, открыл ее, взглянул на исписанные листы, кашлянул и произнес:

– Итак. В двенадцать часов дня в крим. лаб. доставлен труп мужчины на вид пятидесяти пяти лет. Рост сто восемьдесят сантиметров, вес примерно девяносто килограммов. На нем был темный костюм, светлая рубаха, без галстука, черные носки и черные ботинки. Под брюками белые трусы. Так. Что было в карманах… Вот перечень… и прочее…

При визуальном осмотре тела обнаружено два пулевых отверстия: одно в шее – пуля прошла навылет, второе – смертельное – в переносице.

– Да мы знаем, Гриша, куда его шлепнули, все видели, – перебил Максимов. – Давай дальше, а то мы так к утру не управимся.

– Тогда… – Денисов отложил первый лист, – при вскрытии пуля обнаружена в затылочной части черепа, мозг поврежден. Смерть наступила мгновенно, примерно в три часа ночи. Сквозное пулевое отверстие в горле. Пробита грудинно-ключично-сосцевидная мышца, гортань, задет третий шейный позвонок. Пуля вылетела и застряла в двери. На правом запястье небольшой, величиной с рубль, синяк.

– Какой синяк? – уточнил полковник.

– Обычный синячок, может, где-то стукнулся. Больше повреждений нет.

– Вопросы к нему есть, – спросил Максимов и обвел взглядом оперативников.

– Умер в три ночи? – уточнил Фомин.

– Да, – подтвердил патологоанатом. – Около трех. Точнее сказать трудно.

– Теперь Михалыч, – полковник взглянул на криминалиста. – И попрошу тебя без глубоких познаний этих ваших… Короче. Всем высказаться хочется.

Фадеев успел обработать привезенные Фоминым материалы и явился к Максимову не с пустыми руками. Он достал из своей папки бумаги, мельком взглянул в них и начал:

– По трупу. Экспертиза подтвердила, что смерть наступила в районе трех часов ночи. Исследуем содержимое желудка, состав печени, почек и других тканей. Заключения по ним будут завтра. – Криминалист отложил первый лист и взглянул во второй.

– Состав крови показал, что потерпевший употребил некоторое количество снотворного. Какие-то импортные таблетки. Они используются и как успокоительное, и как снотворное. Может, глотнул перед сном.

– Что это дает? – спросил Максимов.

– Ничего. Доза не смертельная. Просто снотворное.

– Алкоголь, наркотики, яды?

– Алкоголь – нет, наркотики – нет, на яды проводим специальные исследования. Но вы знаете, что некоторые яды определить в крови и тканях невозможно даже специаль…

– Мы знаем, – перебил его полковник. – Если бы хотели отравить, не стреляли бы.

Криминалист осекся и в заключение добавил:

– Результаты по ядам будут позже…

– Теперь ты, Саша, – обратился он к Гудко.

– С оружием все просто. Оно стандартное. Макаров, пули девять миллиметров, те же, что в обойме, выпущены с близкого расстояния. Одну извлекли из двери, немного деформирована, вторую из черепа – тоже деформирована, но по-другому.

Траектория движения пули в черепе нарисована на этой схеме. Она пробила лобную кость, описала полукруг в правой теменной доле, проделала борозду в кости с внутренней стороны черепа до левого виска и скользнула вниз к основанию черепа. Превратила мозг в кашу. Вторая прошла по прямой, пробила мягкие ткани, застряла в доске, и траектория ее почти не изменилась.

– Оружие принадлежит Краснову? – спросил Максимов.

– По номерам да.

– А по баллистической экспертизе? – полковник, Алексей и Михаил внимательно слушали эксперта.

– Я лично проводил отстрел этого пистолета и сегодня, и год назад, когда Сергей продлевал лицензию на оружие.

Максимов и Фомин переглянулись.

– Значит, убили точно из него. Ошибки быть не может?

– Исключено, – подтвердил Гудко. – Вот заключение. – Он положил перед полковником бумагу с печатью и своей росписью.

Николай Иванович недовольно покачал головой, постучал пальцами по столу, по бумаге, будто хотел смять ее и вышвырнуть вон.

Все сидели серьезные и ждали, что он скажет.

– Ну ладно, что по отпечаткам на пистолете?

Фадеев вынул из своей папки лист бумаги и положил перед полковником.

– Отпечатки четкие, принадлежат одному человеку – Краснову Сергею Сергеевичу, это несомненно, – Николай Иванович поморщился, – но, – добавил криминалист, – на курке нет отпечатка указательного пальца. Обычно он остается, немного смазанный, но есть. В данном случае нет вовсе. Курок будто протерт. Нет даже следов человеческого жира.

– О чем это говорит? – полковник насторожился.

– Есть вероятность, что стрелял другой человек, держа пистолет в тряпке. Есть способы стрельбы, когда и свои отпечатки пальцев на оружии не оставляешь, и чужие не затираешь. Кроме курка. На нем не останется никаких следов.

– Это такой случай? – Максимов и Фомин придвинулись к криминалисту.

– Трудно сказать, но факт остается фактом.

– Может, в резиновой перчатке стреляли? – поинтересовался Фомин.

– Нет. Тогда на пистолете остались бы микрочастицы талька. Им резиновые изделия посыпают. Хотя если ее тщательно промыть…

– Могли в кожаной перчатке стрелять и в тряпочной, – добавил баллистик.

– Могли, – подтвердил Михалыч, – и при всех этих способах на курке ничего не останется.

– Это для прокурора неважно. На остальных частях пистолета отпечатки пальцев и ладони Краснова, – констатировал полковник. – Этого хватит.

– Да, там завитки его.

– В доме еще есть его следы?

– Есть, – подтвердил Фадеев и взглянул на Фомина. Тот улыбнулся. – В спальне его пальчики. Мало, но есть. Нашли также в туалете, в ванной комнате, на балконе. Также обнаружены микрочастицы его спермы в ворсе ковра в спальне Анны Фрейн. – Фадеев замолчал и с улыбкой взглянул на полковника. Тот поднял удивленный взгляд, посмотрел на Фомина и снова уставился на криминалиста.

– Как у Сереги семя для сличения взяли? – усмехнулся он.

– При обыске квартиры изъяли его нижнее белье, из стиральной машинки. На трусах и обнаружили семя. Экспертиза подтвердила, на покрывале кровати и в ковре его капли.

– Брызгал он спермой, брызгал, – обрадованно произнес Алексей. – Не соврал Серега.

– А Анна Фрейн врет, – добавил Максимов и взглянул на Долгова. – Ты ее вызвал на допрос?

Тот кивнул.

– А что сам за ней не поехал, я же тебе поручил?

– Плоховато себя чувствую, голова болит, – майор потрогал перебитый нос. – Володю послал, он ее скоро привезет.

– Допрашивать ты будешь, и надо взять у нее мазок, – полковник хитро прищурился и мельком взглянул на подчиненных. Те заулыбались, а Алексей прыснул от смеха. Потом засмеялись и остальные. Долгов покачал головой и расстроился.

– По крим. лабу все? – посерьезнел шеф, и все нахмурились.

– Частицы вещества, взятые соскобом с пола в гараже, идентичны по химическому составу крови Германа Фрейна, – произнес Фадеев.

Алексей, не знавший о результате анализа, открыл рот от удивления.

– Кровь Германа Фрейна на полу в гараже? – переспросил Максимов.

– Именно, – подтвердил эксперт, – причем только это пятно и только в щели. Остальной пол и стены вымыты стиральным порошком. Идеально чисто, даже пыли нет. Видимо, сильно скоблили.

– Мыли-мыли, а пятно пропустили, – полковник нахмурился.

– Да.

– Сергей мне сообщил, – добавил Алексей, – что в кабинете замок в двери не совпадает по высоте с планкой в косяке. И в подвале не совпадает. Краснов снял с петель дверь в гараже, оттащил в кабинет, повесил там и замок идеально совпал с пластиной.

– Ты хочешь сказать, что Германа пристрелили в подвале, возле двери. Сработали неаккуратно – первая пуля пробила шею и застряла в доске…

– Пистолет держали неуверенно, в тряпке или в перчатке – боялись отпечатки Краснова стереть, – добавил баллистик.

– И только со второй пули попали точно, – продолжил шеф.

– Когда Герман корчился на полу и брызгал кровью из раны в шее, – добавил Алексей.

– А потом пришлось сменить двери и пол вымыть, – завершил Максимов.

– Про дверь мне Краснов сообщил, когда мы в машине ехали.

– Во какие факты выясняются, – Максимов сел в кресле поудобней. – Краснов сам решил себя из петли вытаскивать. Круто. Чувствую его хватку. Молодец.