Текст книги "Топтала"

Сергей описал место, где находится его машина, повесил трубку и стал ждать. Через две минут к нему подъехал джип с синим фонарем на крыше и надписями – «милиция» на двух бортах. Сыщик показал вышедшим из него парням свою машину, попрощался, поймал такси и поехал на Петровку.

Глава 17

Через полчаса Краснов вошел в кабинет полковника Максимова. Алексей уже был там. Увидев Сергея, Николай Иванович встал и с улыбкой, тепло, по-дружески поздоровался с ним. Потом они обменялись рукопожатиями с Алексеем. Третий раз за день.

– Как здоровье? – спросил полковник, усаживаясь в свое кресло.

– Нормально. И дела до вчерашнего дня были ничего, да вот испортились. А у вас как? – Сергей сел на стул возле стола шефа, а Алексей разместился напротив. Так образовался условный треугольник.

– До сегодняшнего дня были ничего, а как Лэнца взорвали, потом твой офис и этого мужика – Палыча шлепнули, то стали гораздо хуже. Ты сказал, что и нас могут того… – Максимов иронично улыбнулся.

– Это я перестраховываюсь, может, и пронесет, – смутился Краснов.

Он был рад встрече с шефом – они не виделись год. Максимов немного постарел, но был как всегда бодр, подтянут и моложав. А ведь ему было под полтинник. Чувствовалась некоторая усталость и расстроенность, но она, как подумал Сергей, не была связана с его делом.

Максимов был облачен в элегантный темный костюм, в белоснежную рубаху и в широкий стильный галстук.

«Хоть сейчас под венец», – подумал Сергей. О туфлях шефа сыщик знал одно – они были новые, стильные, надежные, но не очень дорогие. Главное, удобные.

Полковник любил много ходить и не упускал случая потоптать асфальт. Считал, что ходьба лучший способ тренировки сердечно-сосудистой системы. И был прав. На занятия спортом служба времени не оставляла, а ходить можно было сколько угодно. Николай Иванович даже лифтом в управлении не пользовался – взбегал ногами на верхние этажи. От этого и выглядел моложавым и подтянутым. Да еще дома гирькой баловался.

Алексей ему в чем-то подражал – не курил, иногда выпивал и но немного – для профилактики и тоже ходил пешком. По молодости лет захаживал в тренажерный зал в управлении, гонял кровь по мускулам. Но служба образовала огромный провал в их личной жизни и заполнила его расследованиями, расследованиями и еще раз расследованиями.

Этим расследованиям не было ни начала, ни конца. Одно дело раскрывали, сдавали в прокуратуру, сразу начиналось второе, третье, пятое, десятое. И так бесконечно. А теперь и Краснов подбросил дельце, от которого и у Максимова, и у Фомина волосы на головах дыбом встали.

Официально, ввиду тяжести содеянного, уголовное дело возбудила генеральная прокуратура, и в расследование с самого начала включились фээсбэшники из антитеррористического центра департамента контрразведки, но из-за того, что во всем этом фигурировал Краснов, будь он неладен, Максимову и Фомину приходилось неофициально, по дружбе, заниматься им. И теперь полковник хотел самолично услышать объяснение главного свидетеля по делу, о существовании которого никто, даже ушлые фээсбэшники, не знал.

После приятных минут встречи и обмена любезностями пришел черед услышать правдивый рассказ Краснова о том, как он попал в это дерьмо и как хочет из него выкарабкиваться. И вот Максимов и Фомин вопросительно взглянули на Сергея, и тот, поняв, что пришло время говорить, собрался с мыслями:

– Ну, если у вас по большому счету все нормально, то я вам расскажу одну историю, – начал он.

– Давно ждем, – усмехнулся Алексей. – Не томи.

– Да, время дорого, – подбодрил сыщика Максимов.

– Несколько дней назад ко мне в агентство обратилась некая Катя. Фамилии не спросил. Она попросила меня выполнить одно не совсем обычное поручение. Посулила кругленькую сумму, и я согласился.

– Конечно, если Катя денег посулит, Серега все выполнит, – съязвил Алексей. – У этой Кати, наверное, ноги от шеи, осиная талия и сиськи как регбийные мячики – упругие.

– Именно так, – Сергей усмехнулся. – Она действительно великолепна, вы бы видели, такую женщину редко встретишь… Она мне рассказала историю про то, как служила телохранительницей у Лэнца, а он хотел ее изнасиловать.

– Поэтому ты у нас справки наводил про Лэнца, Лазарева и про то, был ли скандал в охранном управлении ФСБ, – додумал Максимов.

– Она хотела ему отомстить – записать на него компромат, как он с девочками трахается, и показать по какому-нибудь каналу телевидения или в сети. После такого показа ему, как политику, крышка. Расчет был точный. Но для того, чтобы заснять такой компромат, она попросила меня установить камеры в мужском клубе Лэнца, он находится на Старой Басманной…

– Там его и взорвали, – догадался Фомин.

– Именно, – кивнул Сергей.

– И ты согласился? – Максимов и Фомин аж на стульях подскочили.

Николай Иванович смотрел на Краснова с восхищением. Как смотрят на человека-самоубийцу, решившего прыгать со скалы в водопад без страховки. Такого некоторые считают дураком.

– Она в подробностях рассказала, как Лэнц ее пытал, издевался над ней, хотел трахнуть. Так что я проникся сочувствием к ней и решил помочь.

– Не бесплатно, конечно. – Алексей прищурился.

– За деньги, как без них. Надо сказать, Катя девушка необычная. Она тренированна, красива и, что самое главное, профессионально подготовлена как шпионка. Она профессиональная шпионка. – Сергей сделал паузу, чтобы увидеть реакцию друзей. И сказанное возымело место.

– Чья шпионка? – спросил полковник.

– Наверное, наша шпионка. Ее готовили наши спецслужбы. Она разбирается в шпионской электронной технике, как няня в пеленках. Показала камеры, о существовании которых я только слышал, но никогда такие не видел. Они меньше копеечной монеты и действуют дистанционно. Передают сигнал на несколько сот метров. Она принимала этот сигнал на пульт, установленный в снятой ею квартире напротив особняка. У нее весь стол был уставлен лазерными сканерами для считывания голосов с оконных стекол и многоканальными магнитофонами для записи звука и изображения.

Алексей и Николай Иванович слушали, открыв рты.

– Но я тоже не дурак – установил в квартире «змейку» – объектив со шнуром и маленьким магнитофончиком и снял кое-что. Да, расскажу о том, как она придумала установить в особняке эти самые «жучки».

Дом охраняется и надо было пробраться туда и прилепить камеры в номерах. Для этого Катя предложила дождаться грозы, сбить выстрелом из шокового ружья телевизионный распределитель с крыши особняка, и тогда у них пропадет телевизионный сигнал. Они подумают, что это ветер или молния испортили связь, вызовут телемастера, а вместо него приеду я.

– И установишь в номерах камеры, – догадался Алексей.

– Именно.

– А куда настоящего мастера дели? – спросил Максимов.

– Не убили, не беспокойтесь. Я их вырубил двумя ударами в челюсть.

– Их.

– Они вдвоем приехали, пришлось обоих… Я их потом видел, с ними все нормально.

– Да, господин Краснов, сплошной криминал, – потянулся в кресле Максимов. – Пока ты рассказывал, я пять статей УК России насчитал.

– Николай Иванович, мне в моей работе иногда приходится нарушать закон. Следить за людьми тоже незаконно, документы на них собирать, компромат. А я только этим и занимаюсь.

– У тебя планка соблюдения закона понижена, – добавил Фомин. – Чего нельзя никому – тебе можно.

– И к тому же ты бывший мент, – закончил мысль Максимов.

– Да. Вы меня понимаете.

– Понимаем, но не одобряем. Видишь, до чего твои методы довели.

– Это форс-мажор. Не я бы этим занялся, так кто-то другой. Далее события пошли не так, как было задумано. Я думаю, и Катя не ожидала, что так все повернется. Лэнца кто-то другой убрал, не она.

– Кто? – Максимов насупился.

– Этого я не знаю.

Воцарилась минута молчания. Сергей перевел дух и продолжил.

– Ночью, во время грозы, Катя влезла на дерево и, выстрелив резиновой пулей из шокового ружья, сбила ящик с крыши особняка. Днем охрана борделя вызвала телемастера из ателье, а мы прослушали разговор и записали номер телефона. Позвонили мастеру и договорились о встрече от имени охранников заведения. Я встретился с ними, их двое приехало, и вырубил обоих.

Потом пошел в особняк под видом телемастера и починил антенну.

– На крышу залезал? – спросил полковник.

– Да. По номерам прошелся, в каждом телек проверил и камеру к шкафу прилепил. Посмотрел, как богатеи живут.

– Ну и как?

– Лихо живут. Погрязли в роскоши и разврате. Кругом мебель дорогая, хрусталь, позолота, ковры, шелк на стенах – все великолепно.

– Это они могут. Обворовали всю страну, теперь жируют, – разозлился Максимов. – Нары по ним плачут, а не роскошные бордели.

– Согласен. Я установил камеры и вернулся в квартиру. Ее окна выходят на особняк. Мы с Катей стали ждать приезда Лэнца и дождались. Он решил развлечься с некой Барби и пригласил ее в номер.

Перед тем, как начать просмотр игрищ, Катя предложила мне взять деньги и уехать, но я остался – хотел посмотреть, за что рисковал. Она включила камеру и стала записывать изображение. Я тоже смотрел, но она вдруг прыснула мне в лицо газом из баллончика, и я отключился.

– Как отключился? – удивился Фомин.

– Заснул, а когда через два часа проснулся, ни ее, ни аппаратуры в квартире не было.

– Ни фига себе история, – Алексей с неподдельным удивлением посмотрел на шефа. Тот был обескуражен не меньше его.

– Краснов если вляпывается, так вляпывается, – констатировал он. – Это затмевает любые, даже фантастические рассказы.

– Но самое интересное, что после действия этого газа я ничего не помнил несколько часов. Только случай помог мне вспомнить все.

– Какой случай?

– Кто-то, не знаю кто, позвонил в особняк Лэнца и сообщил охране, что именно я – Краснов Сергей Сергеевич – установил камеры у них в номерах. Кто этот гад, я не знаю. Может, Катя, но ей-то зачем?

Меня схватили и привезли на допрос. Палыч меня и допрашивал.

– Тот, кого убили в сквере?

– Да. Но я раскидал всех и убежал. Вернулся в Катину квартиру, забрал установленную мною «змейку» и просмотрел запись. На ней проститутка по кличке Барби усыпила Лэнца, потом ввела ему в вену какое-то вещество, и он начал рассказывать про какую-то программу и про какой-то прибор, которые хранятся в депозитном сейфе в Швейцарском банке. Он даже номер кода сказал.

Услышав это, Максимов и Фомин рты открыли от удивления. Они сначала переглянулись – не ослышались ли, а потом пододвинулись к Сергею поближе и стали смотреть ему буквально в рот, ловя каждое слово.

– Барби выудила у Лэнца информацию, а самого обработала тем же газом, что и Катя меня. Она и тех телемастеров тоже обработала, чтобы они ничего не помнили.

– Значит, теперь у нас две шпионки получается, – покачал головой Максимов.

– Да. И Серега третий шпион, – добавил Фомин.

– Эти записи я положил в депозитный сейф в «Альфа-банке». На всякий случай. Вот номер.

– Кто же Лэнца взорвал? – задал вопрос полковник.

– Я не знаю. На этом мои приключения как шпиона заканчиваются и начинаются как жертвы. До этого момента Лэнц не мог вспомнить, что с ним произошло. Как и я. Но я потом вспомнил. Он, наверное, тоже вспомнил бы, поэтому его и убили, чтобы не вспомнил. Потом взорвали мой офис, меня хотели пристрелить и убили Палыча. Видимо, что-то пошло не так, и завертелась эта адская машина.

– Ты сказал, что Барби выудила из Лэнца информацию, – спросил полковник. – Какую?

– Я не знаю. Спрашивал Палыча, но он тоже не знал. Какая-то компьютерная программа взлома банковских счетов. И какая-то машина по работе с ней. Может, компьютер. Владел ей какой-то Иван. Палыч мне сказал, Лэнц радовался, что эта программа поможет им много денег своровать. «Океан денег», – так он выразился. – А этого Ивана Лэнц, по всей видимости, угробил.

– Деньги, деньги, все им мало, – вздохнул Фомин.

– Из-за жадности и алчности людской, – добавил полковник. – Жизнь человеческая ценится ниже, чем доллары, чем честь, совесть, долг. Вот и убивают налево и направо, воруют все, что плохо лежит, а что хорошо лежит, силой отнимают. Беззаконие и мрак моральной и нравственной деградации, вот что творится в стране. Кто только его остановит?

Мужчины замолчали и некоторое время сидели насупившись. Потом полковник спросил:

– Что за Иван, про которого упоминал Палыч?

– Не знаю. Надо искать Ивана, который когда-либо контактировал с Гектором Лэнцем. Только у кого это узнать?

– Это та Барби, которую мы в госпитале навещали, – вдруг спросил Алексей.

– Та самая.

– Крутая телка.

Полковник удивленно взглянул на Фомина, потом на сыщика и понял, что от него что-то скрыли. Фомин тяжело вздохнул и решил чистосердечно признаться:

– Мы поехали в госпиталь к этой самой Барби, – начал он. – Она сначала ничего не помнила, видимо тоже газу нюхнула, но Серега задал ей пару наводящих вопросов, и у нее память прорезалась. Да так прорезалась, что она выхватила у него пистолет, нас с врачом на пол уложила, а его в заложники взяла. И в одном тоненьком халатике, босиком повела к машине. Они уехали покупать ей одежду, а после этого она его отпустила и оружие вернула. – Фомин замолчал и смущенно посмотрел на Максимова. А тот набрал в легкие воздух и аж покраснел от негодования.

– И ты мне это только сейчас говоришь? Я тут работаю, понимаешь, с преступностью борюсь, а они за моей спиной… эту преступность насаждают. Вы что, охренели? – Шеф побагровел, и Алексей втянул голову в плечи. Злить Максимова не дозволялось никому.

– Ты ввязываешься в авантюры с этим… частным сыщиком, не понимая, что ты опер МУРа. Тебе должна быть дорога честь мундира, знамя нашего подразделения и так далее и тому подобное.

– А я ничем честь мундира не запятнал, – теперь начал кипятиться Фомин. – Это вы бросьте.

– Но мог запятнать. Никогда не занимайся частным расследованием, тебе нельзя, ты инспектор. Когда уйдешь в отставку, возьмешь лицензию, как он, тогда и топчи сколько хочешь. Топтала тоже мне нашелся. А если бы из твоего пистолета его угрохали? – полковник ткнул пальцем в Краснова. – Тогда что?

– Нет, был свидетель – врач, он бы подтвердил, что у меня под угрозой оружие изъяли. Да там все как-то комично получилось, вроде понарошку. Полуголая красавица размахивает сиськами и угрожает оружием…

– Э, ты не скажи, – вмешался Сергей. – Она профессионалка, и подготовка у нее, как и у Кати, – специальная, шпионская. Она ввела Лэнцу в вену вещество, от которого он стал как баран отвечать на ее вопросы. Ты знаешь, что она ему ввела?

– Нет.

– Я тоже не знаю. Ты знаешь, где взять подобное вещество?

– Нет, – отрицательно мотнул головой Фомин.

– И я не знаю. Вот так. Для того чтобы получить информацию от Лэнца, Барби надо было устроиться работать в бордель. А там кто – путаны. Значит, она притворилась путаной. Изучила маршруты и время следования Палыча и встала на одном из них – голосовала у обочины. Он клюнул, подцепил ее, она его соблазнила и оказалась в особняке. Это он мне сам рассказал. Стала ждать, когда ее решит поиметь Лэнц. А этого можно неделю ждать, а может и месяц.

А в это время вторая шпионка, Катя, нанимает меня, чтобы я установил камеры в особняке. Она знала, что Барби готовит считывание с Лэнца, и решила узнать этот же секрет. Она придумала историю про изнасилование и про месть, а я поверил и выполнил задание.

Наконец, Лэнц снимает Барби, она его усыпляет, извлекает из его мозгов все, что ей нужно, и скрывается. Катя за ней наблюдает, подстерегает ее и вырубает. Забирает, все что та накопала. А чтобы та не вспомнила, брызгает в лицо снотворным газом. – Сергей замолчал.

– Предположим, – начал Максимов, – что они конкурентки и вдвоем охотились за одной и той же информацией.

– Чтобы ее продать, – добавил Фомин.

– Барби ее добыла, но и Катя узнала банковские коды. Она вырубила Барби, чтобы первой заполучить программу и прибор, а следовательно, и деньги. – Сергей задумался. – Но она может и сама этой программой воспользоваться.

– Информацию она продаст или уже продала, но зачем убивать Лэнца, Лазарева и тебя, Сергей? Кате и Барби это не нужно. – Полковник нахмурился. – Катя вашу Барби не убила ведь.

– Это сделали не они. Катя продала информацию или отдала, а те, кто ей ее заказал, решили всех убрать, чтобы Лэнц не отомстил и не вернул ворованное.

– Значит, Лэнц знал конкурента. – Максимов забарабанил пальцами по столу.

– Это темная история. Промышленный шпионаж всегда дурно пахнет. – Алексей встал и подошел к окну. – И никогда не раскрываем. В нем действуют профессионалы, а их трудно уличить.

– Невозможно, – добавил Краснов. – Вы бы видели, какая у Кати была техника! Она мне сказала, что аппаратура у нее осталась с той поры, когда она работала в каком-то секретном отделе КГБ.

– Может, и работа в комитете – ложь, как байка про изнасилование?

– Наверное.

Мужчины замолчали. Все сидели понурые и усталые. За окном уже стемнело, и на безоблачном небе высыпали звезды.

– Что думаешь делать? – спросил Максимов после паузы.

– Не знаю. Поеду к Тане в больницу, навещу. Обещал.

– Охрану дать?

– Нет. На такси доберусь.

Полковник посмотрел на капитана и попросил:

– Леша, позвони, узнай, что с его машиной. За разговором мы совсем забыли.

Фомин набрал номер и стал ждать. На том конце трубку взял командир инженерно-саперного отряда, тот, что приехал осматривать машину Краснова.

– Да, – бодро ответил он.

– Привет, Михалыч, это Фомин, что с «восьмеркой»?

– Взорвалась она. Была напичкана тротилом, как сигарета табаком. Мы даже разминировать не стали – сложный многоступенчатый взрыватель. Подорвали и все. Благо там взрывчатки было меньше полкило.

– Ладно, пока, – Алексей повесил трубку и с сожалением взглянул на Краснова. – Твоей тачке каюк. В ней было полкило взрывчатки. Михалыч не стал людьми рисковать и подорвал ее.

Сергей вскинул брови и остался так сидеть.

– Хорошо за тебя взялись, Сережа. – Максимов встал и пошел по кабинету. Сидеть ему надоело, и он решил размять косточки. – Домой поедешь?

– Наверное, нет. Устроюсь в гостинице, там безопасней. Неужто и мои «Мерседесы» в гараже заминировали? – от одной мысли, что он лишится своего спортивного двухдверного серебристого друга, ему стало не по себе.

– Машины мы твои проверим, – пообещал Фомин.

– Только скажи, чтобы не взрывали. Пожалуйста.

– Не могу обещать. Михалыч людьми из-за железки рисковать не будет, не такой он человек.

– Может, как-нибудь…

– Да ты не опережай события, может, их еще не заминировали, – хихикнут Фомин.

– Вот она, алчность. Он ради дорогой машины готов рисковать жизнями саперов. Ты сам попробуй разминируй, если свою консервную банку жалко. – Максимов злорадно усмехнулся.

– Может, ее не заминировали? – Сергей жалостно посмотрел на полковника.

– Может. Где они находятся?

– В охраняемом гараже.

– Давай адрес.

Сергей сказал, где находится гараж и как туда проехать. Фомин позвонил Михалычу и сообщил о месте возможного нахождения взрывного устройства. Отряд саперов незамедлительно выехал туда.

– Там сигнализация на воротах, – добавил хмурый Краснов, на что получил незамедлительный ответ:

– Они профи, отключат.

– Ладно, поеду к Тане, – Сергей набрал ее номер и через несколько секунд услышал приятный бодрый голосочек:

– Алло.

– Таня, это я. Как ты там?

– Ничего, уже лучше. Полностью обследовали и сказали, что переломов нет, сотрясения нет, только ссадины и ушибы. Намазали зеленкой и отпустили домой. Приезжай, если хочешь.

– А ты где?

– У мамы. К себе побоялась.

– Правильно. Поживи там недельку.

– Ну, ты как приедешь? – допытывалась девушка.

– Нет, у меня дела. Пока.

– Пока, милый, – промурлыкала она на прощание.

Сергей некоторое время сидел и думал, а потом встал и подошел к окну. На улице было темно, и пора было ехать отдыхать.

«В гостиницу», – решил он.

– Что будем делать с тобой и твоей историей? – спросил Максимов.

– Не знаю.

– Надо расследовать, – высказался Фомин.

– Тогда я вызываю комитетчиков.

– А без них? – Краснов вопросительно взглянул на шефа.

– Без них никак. Этот вопрос не в моей компетенции. Или оставляем все как есть и ждем, пока на тебя снова будут покушаться, или к чекистам на поклон.

– Лучше ждем, – решил Сергей и пошел к выходу. У двери остановился, повернулся и добавил: – Если со мной что-то случится, то в «Альфа-банке» в ячейке номер двести сорок пять лежат камера и записи. Заберете. – Он попрощался и вышел.

Максимов с сожалением посмотрел ему вслед и записал на бумажке номер.

– Может, вернуть его, убедить, что надо комитетчиков вызвать?

– Его не переубедишь, он упертый. Краснов, одним словом.

– Но по закону мы должны сообщить…

– Ничего мы не должны. Он закон нарушает, а мы что, хуже него? К тому же я чувствую – здесь замешаны крутые силы и будет лучше, если он на дно ляжет, чем в лапы чекистов попадет. Ведь информацию с Лэнца сняли птенцы их ведомства, может, и взорвали они же.

Алексей удивленно взглянул на шефа.

– Я имею в виду выходцев из недр их спецслужбы. Только там готовят специалистов информацию подобным способом извлекать.

– А вдруг это иноземцы?

– Не знаю, не знаю, – полковник устало сел в кресло.

Сергей вышел из МУРа, поймал такси и поехал в гостиницу «Измайлово». При нем была борсетка, а в ней деньги. На номер, на хороший ужин и многое другое хватило бы. И вдруг он вспомнил, что в ней лежит записная книжка Палыча. Он сунул ее туда в скверике, когда валялся на асфальте, прячась за деревянной скамейкой от проносящихся над ним киллерских пуль.

«Как это я в кабинете не вспомнил, что она у меня? Могли бы посмотреть, почитать, изучить».

Машина подкатила к комплексу, сыщик расплатился, вышел и направился к корпусу «Д». Снял на ночь номер, взял ключи, поднялся на этаж и зашел в комнату. Закрыл дверь и с ходу плюхнулся на кровать.

После перипетий прошедшего дня он мертвецки устал и только сейчас почувствовал это. Он даже ужинать не стал – на автопилоте разделся, подпер стулом дверь, принял душ, проверил оружие, положил под подушку, уверенными движениями взбил ее любимую и упал сверху. Заснул мгновенно.