Текст книги "Яжмаг"

– Вы не против прокатиться? – Я подал руку, помогая девушке сесть на мягкие бархатные сиденья внутри, и сам расположился напротив.

Дверца закрылась так же беззвучно и без чьего-либо участия, кони взяли ровно, без понуканий или щёлканья кнута, постепенно увеличивая скорость шага.

У нас в Санкт-Петербурге есть несколько аляписто раскрашенных, позолоченных прогулочных карет, зазывающих пары доверчивых туристов. Красиво прокатиться вдоль несущей свои волны серо-голубой Невы, под звонкий стук подков по брусчатке и запах конского пота, чувствуя себя как минимум барином с певичкой или даже самим государем-императором с новой фавориткой из балетного училища, стоит не самых больших денег, в конце концов, один раз живём. Люди ездят, им нравится.

Но вот эта чёрная карета уникальна в своём роде.

Обычные люди практически лишены шанса встретить её на своём пути. В магической среде колдунов или ведьм также не принято распространяться на эту тему. Более того, считается дурным тоном громко рассказывать в компании, где ты видел Чёрную карету, куда она направлялась, какой силуэт угадывался сквозь тонкие шёлковые занавески на дверцах.

Хуже разве что трепаться об этом с журналистами. Даже если ты делаешь это в шутку и по приколу, последствия не заставят себя ждать. И мало не покажется ни тебе, ни тем, кому ты разболтал. Подобный хайп может оказаться последним…

Этот экипаж принадлежит Хранителям. Кто они? Ох, а ведь и не скажешь в двух словах, хотя прямого запрета на эту информацию нет. Назовём их некой закрытой кастой безымянных лиц, строго следящих за соблюдением определённой гармонии и порядка в нашем городе, ограничивая магический беспредел. Собственно, как и в других городах нашей или не нашей страны, где они могут просто называться иным именем.

Кто-то считает их потомками древних славянских жрецов, кто-то – последователями учений чёрного колдуна Якова Брюса, кто-то, наоборот, жёсткими адептами науки и новейших технологий, отдающих мистике лишь дань уважения, не более. Хочешь знать правду – спроси у гранитного сфинкса. Но вряд ли он ответит, он молчалив по натуре.

Нонна Бернер из города Воронежа с улицы Лизюкова (ох ты ж чоткий Сотона, какой тупоголовый комик на букву «г» создавал ей легенду?) во все глаза смотрела по сторонам, как человек, впервые попавший в стольный Питер. И хоть я здесь родился, но город всегда готов поменять местами дома, неожиданно изменить перекрёсток, убрать памятник, разбить сквер, произвольно раскидать маршруты общественного транспорта и остановок, так что всегда показывает себя с неожиданной стороны. Всё новое и всё старое, всё родное и чуждое, всё будничное и чудесное, а именно поэтому всегда интересное.

Могучие чёрные фризы, с роскошными волнистыми гривами до колен и хвостами почти до мостовой, несли нас с хорошей скоростью, не останавливаясь на светофорах, никому не уступая дороги, но тем не менее ни разу не создавая аварийной ситуации. Я не слышал ни окрика возницы, ни щёлканья кнута, кони и без того отлично знали дорогу.

– Ярослав, а куда вы меня везёте?

– Хороший вопрос, – задумчиво прокашлялся я. – Куда я сам с вами еду? Ещё не знаю.

– Это сюрприз? Для меня?

– Скорее для нас обоих. Но не бойтесь, ничего плохого с нами не случится.

– Конечно, ведь мы под защитой Иеговы и его «свидетелей», – убеждённо откликнулась она, кивая. – Добрые братья и сёстры присмотрят за нами!

Я не разделял её аспектов веры, но отметил, что девушка искренне считает иеговистов могущественнейшей сектой, способной следить за каждым своим адептом. Не берусь судить, но, если подумать, наше государство кого попало не запрещает, а террору подвергается лишь то, в чём оно чувствует реальную угрозу. То есть к тому, во что вляпалась милая гражданка Бернер, стоит относиться серьёзно.

Карета плавно замедлила ход. Размытые здания за дверным оконцем приобрели строгую чёткость. Кони встали едва ли не одномоментно, ноздря в ноздрю, согласно прищёлкнув подковами, словно два танцора фламенко. Похоже на то, что мы приехали, я знал это место. Но лучше б мне и не знать его…

– Васильевский остров, промышленный район, заброшенный особняк братьев Брусницыных, девятнадцатого века. Можно выходить.

– Ой, какой красивы-ый дом, – на выдохе пропела Нонна, легко спрыгнув на чёрную булыжную мостовую. – Только очень старый. И закрытый. Здесь ведь никто не живёт?

– И да, и нет. Здание почти аварийное, реставрацией тут занимаются эпизодически. Но зато сюда водят частные экскурсии.

– Как мило-о. Расскажите! Я обожаю сказки!

– Да я уже понял.

К счастью, она не заметила сарказма и первой решительно шагнула к большим облупившимся дубовым дверям. Они были не то что заперты, а даже заколочены для надёжности досками крест-накрест.

– Нужно использовать чёрный ход, с задней сторо… – Я поспешно закусил нижнюю губу, поскольку двери дома Брусницыных вдруг распахнулись внутрь, а между досками оставалось достаточно пространства, чтобы наклониться и войти. Ну если уж это не официальное приглашение, тогда и не знаю что. Хорошо, как скажете.

Мы пролезли в дом, двери со скрипом закрылись за нашими спинами. Внутри царил мягкий, едва ли не интимный полумрак, создающий атмосферу лёгкого романтизма и мистического трепета. Цепочка недавних следов на пыльном паркетном полу явственно указывала дорогу. Кажется, я догадался, чего от нас хотят, и, хоть оно мне не нравилось, никому не стоило нарушать правила игры. Не в этом случае и не в этом здании.

– Позвольте мне на время побыть вашим экскурсоводом? – Мне оставалось заручиться счастливым кивком Нонны и, придав голосу почти научную солидность, продолжить: – Итак, данное место довольно-таки известно в истории дореволюционного Санкт-Петербурга, но известность эта весьма сомнительная. Особняк был построен в девятнадцатом веке промышленниками и фабрикантами братьями Брусницыными, очень и очень состоятельными людьми. Так что внутри он гораздо красивей, чем снаружи.

Нонна вертела головой во все стороны, но слушала внимательно, не отвлекаясь.

– Братья могли позволить себе многое, привозя из разных мест мебель, люстры, статуи и картины. До сих пор в доме сохранилась оригинальная лепнина, специфический дизайн в виде бараньих рогов, дорогой паркет и настенные росписи, но самое странное его сокровище – это большое зеркало, купленное в Румынии. По легенде, оно принадлежало древнему княжескому роду Бассарабов. И якобы в него смотрелся сам господарь Владислав Дракула, до того как перестал отражаться в зер-ка-ла-ах!

– Ой… зачем вы так громко?

– А вы побледнели. Не бойтесь, это лишь старые мифы.

– Я ничего не боюсь, ибо Господь пастырь мой, берегущий пастбища свои обширные и стада тучные, не оставит меня в заботе и не покинет…

– Мне продолжать?

– Да, простите, конечно. Вы так интересно рассказываете!

– Как только это зеркало было повешено в гостиной, то вскорости весь дом оказался объят страхом. Слуги шёпотом говорили, что каждый хоть раз посмотревший в древнее стекло становился проклят. Через какое-то время люди действительно умирали при подозрительных обстоятельствах. Одного, даже случайно брошенного, взгляда на румынское зеркало было довольно для того, чтоб человек начинал испытывать страшные головные боли. Две служанки просто исчезли.

Я добавил драматизма в голос. Девушка побледнела ещё сильнее, её пальцы сжали мою руку, но она жадно требовала продолжения.

– Однако чёрный рок не миновал и хозяев: сестра Брусницыных окончила свои дни в сумасшедшем доме, а маленькая дочь одного из братьев скончалась от неизвестной болезни, – продолжал нагнетать я, в целом немного утрируя, но не слишком уж отступая от фактов. – В революцию особняк достался восставшему народу, в нём расположился комитет управления кожевенного завода. Однако и тут зеркало сыграло свою страшную роль – таинственным образом пропал новый директор завода. А за ним исчезли ещё четверо рабочих, считается, что именно они переносили зеркало Дракулы в кабинет нового начальства.

– Да вы что?! И сейчас это зеркало висит где-то здесь? – Казалось, Нонна сию же минуту начнёт подпрыгивать и крутиться на одной ножке. Но у меня было совсем не радужное настроение.

– Оно здесь. И более того, мы стоим перед ним.

Я развернул её за плечи в нужную сторону…

Глава шестая

 
Избегая встречаться взглядом – глаза в глаза.
Разведённые, как в Петербурге мосты.
Если я против, то ты – за.
Или иначе, и против – ты.
 

Оно висело на ввинченных в стену двух стальных крючьях. Большое, тяжёлое, овальной формы, в обрамлении резной чёрной рамы с остатками дорогой позолоты и не выглядело страшным. Обычный антикварный предмет быта правящего класса восемнадцатого века. Принадлежало ли оно Дракуле?

Маловероятно. Любой торговец древностями знает, что для продаж нет ничего лучше знакового имени и красивой легенды. Добавьте к этому нотку мистицизма, народные предрассудки, толстый кошелёк, заменяющий ум, и вот драгоценный (ой ли?..) артефакт эпохи позднего османского владычества уже оценён, упакован и едет на перекладных в далёкую Россию, купленный за сумасшедшие деньги.

Развенчивать мифы иногда приятно, полезно и даже нужно. Если, конечно, это действительно миф. Ошибки легко могут быть и с той и с другой стороны. Но принять миф за правду значительно безопаснее, чем обмануться в обратном. Если вы сочли правду мифом, то прозрение не заставит себя долго ждать, и чаще всего оно бывает болезненно жестоким…

Что ж, на первый взгляд зеркало как зеркало. Единственное, что бросалось в глаза, так это отсутствие пыли. То есть везде в комнате она есть, местами прямо-таки толстенным слоем от пола до потолка, но само зеркало в чёрной раме сияло первозданной чистотой и незамутнённым блеском. Возможно, за ним кто-то ухаживал. Потому что, если на предмет не ложится пыль, надо бежать от этой опасной вещи без оглядки!

Нам обоим пришлось встать перед ним, держась плечом к плечу и в общем-то пока ничего не боясь. Её защищала святая вера и упёртая наивность, а мы, яжмаги, народец в принципе не суеверный. Я не верю в чудеса, потому что сам умею такие делать. Итак, что будет дальше? Крутые спецэффекты? Давящая на психику музычка или световое шоу теней? А может, даже…

Наши отражения в стекле завибрировали, слились в одно, потом вдруг словно разлетелись на осколки в разные стороны и, притянувшись назад, собрались в три бледно-дымчатых силуэта. Гуманоидного типа, вроде бы мужские, но на самом деле кто их разберёт? Если это Хранители, то они могут быть как безымянны, так и бесполы.

– Ваши имена?

– Ой, оно разговаривает? – хлопая ресницами, восхитилась моя спутница. – А как такое возможно? А потрогать разрешается? А если их перекрестить, то что будет? А они не хотят поговорить о Боге?..

– Ярослав ибн Гауда Мценский, – представился я, на минуточку прикрывая ладонью ротик девушки. – Нонна Бернер. Нас привезла Чёрная карета.

– Хорошо. Путь девица Нонна сделает шаг вперёд.

Голос раздавался словно бы из ниоткуда, по крайней мере, ни один из трёх силуэтов не страдал лишней мимикой, они были статичны, как манекены. Мы переглянулись, и она осторожно сделала маленький шажочек вперёд. Буквально на тридцать – сорок сантиметров, заметно опасаясь отходить от меня слишком далеко. Серые фигуры в зеркале словно бы наклонились в нашу сторону. Потом по комнате пролетел патетичный вздох разочарования.

– Она не ангел. Это не она.

– Прошу прощения, – не сдержался я. – Нас остановили за квартал до весёлой пивнушки, где мы надеялись приятно провести время. Перевезли к чёрту на рога, аж на окраину Васильевского острова. И всё ради того, чтобы взглянуть на мою девушку?

– Это не твоя девушка.

– Я не ваша?! – то ли удивлённо, то ли возмущённо сдвинула бровки Нонна.

– Не важно! Вы сказали, что она не она. Но тогда кто она? Зачем появилась у меня дома? Почему за ней весь день бегают разные неадекватные личности?

– Нам не задают вопросов.

– Неужели? Да я сейчас ваше дурацкое зеркало об пол грохну!

– Не надо. – Высокомерная троица тут же включила задний ход. – Твой гнев оправдан, яжмаг Мценский, однако уровень твоих знаний ныне не позволяет раскрывать все страницы. Доверься свету собственной интуиции и никому не позволяй обидеть это невинное чудо.

– В смысле её?

– Да. Мы вверяем судьбу Нонны Бернер в твои руки.

– А если я не хочу?

– Награда будет высока.

– Вы прекрасно меня поняли. – Я опять повысил голос. – Речь не о деньгах. У меня вообще-то есть и свои планы, работа, настроение, друзья, домашний питомец, в конце концов. Я ни к кому в няньки не нанимался!

– А мы и не говорили о деньгах…

Изображение трёх Хранителей мягко растаяло, вновь давая возможность волшебному стеклу отразить две наши недовольные физиономии. Уж не знаю, что так рассердило мою спутницу, но, как только она поняла, что больше кина не будет, она резко развернулась, хлестнув меня длинным подолом по ногам, и молча бросилась на выход.

Я задержался буквально на минуту, пытаясь уложить в мозгу всё свалившееся на мою бедную голову за сегодняшний день. Который, кстати, ещё даже не окончен и вполне может принести немало сюрпризов. И он принёс, уж будьте уверены!

Есть такое мнение, что, если ты чего-то боишься, это непременно произойдёт. Типа речь об одном из главных кармических законов Вселенной, или, как говорили наши предки, клин клином вышибают. Стоило мне вслед за госпожой Бернер вылезти из дверей дома Брусницыных, как я увидел мою спутницу в объятиях двух нетрезвых казаков.

Нет, не так. В их случае слово «казаки» надо ставить в кавычки.

– Бу-га-га! Хороша от девка-то, ась?

– Ась, братец, как хороша-а! – Двое здоровых лосей за тридцатник, одетые в мундиры Войска Донского, едва ли не от ворота до пупа увешанные самыми разнообразными орденами, крестами и медальками, старательно изображая «казачий гутор», держали перепуганную Нонну за руки.

– Да от ты не стыдись-ка, барышня-сударышня! Одаришь ли, поди, от казачьего-то полковника бишь французским поцелуем?

– Мужчины, пустите, пожалуйста, мне больно, – чуть не заплакала девушка, но в этот момент второй «войсковой старшина» решительно перехватил инициативу:

– Цалуй, девка, цалуй! За то те от будет и рубль серебряный с атаманской руки! А взбрыкнёшь, так от таких-то дурных баб у нас на станицах, поди, от нагайкой-то учат!

Я рванулся было вперёд, на ходу засучивая рукава, но тут Нонна взвизгнула! Громко, пронзительно, на уровне ультразвука, так что у меня буквально подкосились ноги. Когда я встал с мостовой, тряся головой и пытаясь сфокусировать взгляд, три русоволосые девицы с немецкими фамилиями отряхивали подол платья. А на крыше того же особняка над моей головой тихо вопили жалобным матом сразу шесть обнявшихся «казаков». Похоже, искренне не понимая, что тут, собственно, произошло…

– Прошу прощения, я бежал, но не успел. Надеюсь, вы в порядке?

– Каждый уверовавший под неусыпной защитой Владыки нашего, – наставительно ответила она, как я понимаю, совсем на меня не обижаясь. Да что там, вряд ли она вообще реально оценивала происходящее, и те два идиота с крыши никак не смогли бы до неё докричаться. Они старались, видно же, но увы…

Естественно, никакая Чёрная карета везти нас обратно не собиралась. Мне пришлось через Яндекс вызывать такси. Ни о какой бельгийской брассерии с вишенками, колбасками и пивом тоже речи не было, слишком уж много впечатлений коротнуло за сегодня. Так что валим домой, только домой!

Машину подали на удивление быстро, пока ехали, я почему-то невольно задумался о судьбе современного русского казачества во всех его проявлениях, где-то героических, где-то совершенно нелепых.

Например, об этих вот только что встреченных нами героях в фуражках набекрень и штанах с лампаса́ми. Никто ведь не отрицает, что как таковое «родовое питерское казачество» – это исторический нонсенс. Да, знаменитый Собственный Его Императорского Величества Конвой русского батюшки-царя осуществляли самые разные иррегулярные войска. Казаки – донцы, черноморцы, терцы, кубанцы, астраханцы и прочие. Также в нём служили и иноверцы – крымские татары, черкесы, кабардинцы, осетины, лезгины и другие. Но никто из них не жил здесь до строительства города!

Не казаки и не лезгины строили эти арки, мосты и дома. Тот же вихрь-атаман Платов, знаменитый герой многих войн, человек-легенда, вроде как говорил: «В столицах, конечно, есть всяческие модные ресторации, ассамблеи, балы и все прочие роскошества. Которые нам, казакам, по совести, и не нужны вовсе!»

Станичные атаманы отбирали в Конвой лучших наездников, повсеместно отмеченных храбростью, но и эти лучшие служили не более четырёх лет, дабы не расслабиться и не облениться. Так с какого красного лампаса в синих кружевах в современном Санкт-Петербурге вдруг образовалось «исконное» казачье войско?! Вопрос интересный…

– Знаете, – совершенно не заметив собственного перехода на мысли вслух, продолжил я, – один мой знакомый, Лев Оболенский из Москвы, как-то объяснял, почему не имеющие никаких казачьих корней простые русские люди почти по всей стране упрямо надевают казачью форму. Таким образом они надеются обрести и свою русскую идентичность, как надёжную опору в вечно меняющемся мире. По принципу: раз как-то устояли казаки, то, возможно, удастся и нам.

– Человек должен идти к вере, – упрямо надула губки моя терпеливая собеседница. – Иегова примет всех, надо только распахнуть ему своё сердце и…

– Кошелёк, – ляпнул я, впрочем тут же повинившись: – Извините, не хотел никого обидеть. Но в нашей стране есть традиционные, давно принятые религии – православие, ислам, буддизм. Каждый свободен в вероисповедании.

– Так почему вы отрицаете права «Свидетелей Иеговы»?

– Потому что, кроме вас, никто не ходит по домам и не пристаёт с раздачей брошюрок, – напомнил я.

Она с раздражением повела плечиками и фыркнула.

– Хорошо, вот, допустим, у нас сейчас в моде родноверы. Ведь эти люди никого не парят своим присутствием. Создают общины Сварога или Велеса, шьют рубахи из льна с красной вышивкой крестиком, собираются в лесах, на местах силы, режут чуров из липы и сосны, славят древних языческих богов и, самое главное, ни к кому не пристают на улице, насильно склоняя в свою веру. По-моему, это здорово!

Нонна недовольно сморщила носик.

– Ибо пока никто не хватает меня за шиворот, не переодевает в косоворотку, не тащит силком в берёзовую рощу, не заставляет водить хороводы, пить хмельной мёд, закусывая галлюциногенными грибами, прыгать с задравшими подол девушками, депилирующими зону бикини через костёр, а потом купаться с ними же голышом в русалочьем озере – почему нет?! Это совершенно нормально, никто никому не мешает и не лезет в душу.

Хотя нет, вот как раз мысль про озеро мне вдруг показалась не лишённой некоторой интимной приятности… Надо поискать в отложенных письмах, вроде меня приглашали на что-то подобное на Псковщине. Может, и съезжу на денёк-другой, для расширения кругозора.

Конечно, так-то и на наших шабашах, собраниях, сходках периодически кто-либо практикует ритуалы слияния с природой посредством передачи сексуальной энергии. Я тоже пару раз в таком участвовал и запоздало признал, что всё это лишь банальный перепихон на нетрезвую голову, без защитных средств, со случайной партнёршей. Если что, напомню, ВИЧ мы не лечим! Ну а уж там кому как угодно, дамы и господа, лично я пас…

– А у вас действительно предки крымские татары? – сменила тему Нонна.

– А у вас и вправду поволжские немцы?

– Ага, вы ответили вопросом на вопрос, как еврей!

– Ой, я вас всю умоляю, таки откуда эти глупые штампы? – делано улыбнулся я, так как девушка, образно выражаясь, случайно попала вилкой прямо в печень. – Да, честно говоря, кровь у нас всех состоит из жуткой мешанины левых верований и холестерина. Такой коктейль не каждый вампир выдержит. А у нас они сплошь гурманы…

Доселе молчавший водитель такси самодовольно улыбнулся в мою сторону половинкой рта, демонстрируя отличные клыки. Девушку на заднем сиденье он пугать не стал, и очень правильно. Боюсь даже представить, что могло бы случиться, завизжи она ещё раз, но уже, к примеру, в машине.

Крышу бы снесло запросто! И не только у самой тачки.

Мы вышли на Банковой, напротив той же свежеокрашенной арки. Нонна опять огорчилась, потому что никто из «Свидетелей Иеговы» её не встречал с цветами, никто не ждал в засаде, подавая тайные знаки, не пытался выследить, куда ведут несчастную пленницу, короче, сплошь тишина и покой. Это, конечно, тоже весьма условные понятия и всегда несут в себе некий оттенок кладбищенских ароматов, но, как по мне, всё равно лучше, чем мятежное блоковское «И вечный бой, покой нам только снится…».

Кстати, никогда не понимал, почему тот же Фамильяр, имея прекрасные возможности для изучения бессмертных строк Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Северянина и Бродского, абсолютно глух к высокой поэзии, так примитивно рифмуя, что аж волосы на спине дыбом и мороз по коже? Вроде бы задуматься, ведь ты в Санкт-Петербурге, городе устоявшихся литературных традиций, подражай великим, и всё! Но нет, этот упёртый котодром для блох встретил нас очередной филиппикой:

– Хозяин вернул деву в странном обличье. И как называть его словом приличным? Он мог утопить это чудо в Фонтанке, в Музей артиллерии сунуть под танки, отдать на съедение львам в Зоосаде, но в дом-то тащить, какой милости ради?!

– Ярослав, я всё слышала. – Нонна обернулась ко мне, притопнув ножкой.

– Прошу прощения, что именно?

– Ваш кот разговаривает!

– О-о…

– И более того, кажется, он меня не любит!

– А должен? – Я в задумчивости выдернул волосок из носа. Боль всегда отрезвляет, помогая резко переключить мысли и бросить все силы на решение новой проблемы. – Коты не упоминаются в Библии. Не странно ли? Ведь первые христиане не могли не знать о существовании кошек, в те времена маленькие мурлыки из Египта пешком ходили в Иудею. Не напомните, что говорит по этому поводу Иегова?

Наша гостья решительно распахнула клювик, намереваясь отбрить нас цитатами из Священного Писания, но так и замерла, подняв очи к потолку. Похоже, секта крайне дозировала любые знания, передаваемые адептам. Фамильяр фыркнул в распущенные усы и прошествовал на кухню, независимо задрав хвост. Нонна почему-то на него жутко обиделась, попросив у меня разрешения пройти в ванную, проверить, просушилась ли её одежда, потому что ей пора.

– Разумеется.

Всё давно было выстирано, высушено, выглажено и аккуратно висело на плечиках, только не в ванной комнате, а в платяном шкафу в моей спальне. Домашний демон имел достаточно времени для приведения всего в порядок. Помните, папа Дяди Фёдора весьма двусмысленно говорил, что, если б у него был такой кот, он, возможно бы, и не женился. Только представьте, что бы он сказал, будь у него такой Фамильяр?

Да он бы душу заложил, маму Дяди Фёдора в рабство продал, «запорожцем» приплатил и жил потом припеваючи на Карибах, ни детей, ни плетей! Всё-таки хороший кот в жизни мужчины значит многое…

Пока моя гостья переодевалась, я быстренько проверил свой Инстаграм. Какой бы ты ни был крутой яжмаг, но деньги сами себя не сделают. Хорошо оплачиваемый труд на мой собственный кошелёк облагораживает. Так, что у нас тут? Угу, хорошие новости вперемешку с плохими, благодарности с угрозами, комплименты с проклятиями, всё как я люблю.

«Ярослав, вы лучший! Ваше заклятие на восстановление девственности реально сработало! Нам нужно встретиться лично. Есть проблемы, но все подробности при встрече…»

Нет, не нужно. И подробности меня также не интересуют. Иногда достаточно взглянуть на фото, чтобы понять: проблемы такого плана решаются у венеролога. Так что я мимо.

«Ты труп, ты рупт, ты понял ты тпур, косяк за тобой ясна! Заклятие не рабатает меня избили! Верни бабки! Я заплатил двести трицать два рубля всемнадцать копеек чё скажешь? Где заклятие бессмертия? Фуфло твоя магия-шмагия! Деньги верни, верни гад! Я знаю где ты живёшь, мне снимут гипс и тебе кобзда… сволочь…»[2]2
  Орфография и пунктуация автора послания сохранены.


[Закрыть]

Ну, собственно, а чего он хотел за такую сумму? Честно говоря, я и не продавал этому мутному типу никакого заклятия. Просто написал, что перед любой дракой надо мысленно сосчитать до ста сорока, закрыв глаза и глубоко дыша носом. Обычно это включает мозги и снижает уровень агрессии. Но если включать особо нечего, тут…

«О великий магистр Мценский, это снова я! Всегда и всюду Мадлен Бредущая В Ночи приветствует тебя! Благословение света Тьмы дому твоему! Вчера я провела обряд по одиноким звёздам, и жёлтый Орион поведал, что мне срочно необходимо обзавестись редким животным для познания Тайн запретного. Вы понимаете, о чём я, Вы всегда меня чувствуете. Я отдам любую сумму за Зверя! Скажите, где мне искать его? Я понимаю, что подобные вещи не произносят вслух. Знаю, что Вас не прельщают деньги, но хотя бы укажите мне направление! Ради всех сил Тьмы, умоляю! P.S. Гонорар перечислен на ваш счёт».

Точно перечислен? Вроде да. О не-е-ет! Дура-а, сколько можно говорить, что в графе «цель платежа» нельзя писать «за магические услуги от Мадлен Бредущей В Ночи»?! Я забодался объясняться с налоговой, что не являюсь самозанятым, не имею ИП, не вхожу в ООО и с меня достаточно процентов, удерживаемых бан-ко-ом! Так, всё, мысленно считаем до ста сорока. После чего указываем даме направление – строго на север! Куда-нибудь подальше, в Мурманск, ей определённо туда, ковыряться в мерзлоте носом…

Пока открывал длинную и сумбурную переписку с очередным клиентом, пытавшимся одновременно мне угрожать, шантажировать и выпрашивать постоянную, индексированную по времени скидку, в мой рабочий кабинет вошла Нонна Бернер. Она деликатно постучала ноготками по стене, словно бы спрашивая, не слишком ли я занят и не отвлекает ли она меня от страшно важных яжмаговских дел? Серебряная козлиная морда с пентаграммы пошловато присвистнула, вытянув тонкие губы, и я быстро закрыл планшет.

Собственно, Нонна могла бы ничего не говорить, и без того всё было ясно. Она благодарит меня за гостеприимство, но ей пора уходить. Меня будут посещать другие «свидетели», а она всегда будет помнить об этом доме только хорошее. Нет, провожать её не нужно, на улице уже стоит авто, она посмотрела в окно, и ей помахали. Очень жаль, что нам с ней так и не удалось поговорить о Боге.

Я вежливо слушал и молча кивал. С её уровнем наивного вранья и патологической доверчивости она не выживет на широких улицах мрачного Питера даже до утра. А если учесть явный интерес к её личности от самых разных подозрительных лиц, то и до заката вряд ли. О тех, кто иногда появляется в городе после захода солнца, даже говорить не хочется, то, что они делают с людьми, омерзительно до тошноты.

Помнится, трое Хранителей из зеркала просили, чтоб я максимально позаботился об этой девушке. Не знаю. На тот момент я не видел ни одного аргумента, чтоб удержать её.