Текст книги "Гендерная революция"

Глава 4
Прирученный Эрос

Нельзя же с первым встречным только из-за его общественного положения… Детка, ведь это безобразие!

Проф. Ф. Ф. Преображенский

Ни одно общество мне может позволить своим членам делать все, что они хотят. Такое «позволение» приведет только к развалу семьи – то есть к невозможности выращивать детенышей. А мы ведь хотим этого, и потому существует мораль: набор правил, которыми общество контролирует и направляет сексуальность своих членов.

Более того – общество последовательно воспитывает из нас мужчин и женщин, которые будут играть предначертанные обществом «роли».

Разные ожидания

От мальчиков и девочек изначально ждут разного поведения. Тем и другим очень четко показывают, чего от них ждут. Меньше всего словами, хотя важно и это. Гораздо важнее, что взрослые личным примером показывают, какими должны быть мужчины и женщины. Они показывают свое отношение к поведению детей: а ведь для ребенка нет ничего важнее, чем заслужить одобрение и понимание взрослых обоего пола.

Считается, что мальчики должны что-то делать: строить, воевать, бегать, обращаться с разными предметами. Мы заглядываем в комнату и видим: мальчики возят по полу машинки и жизнерадостно орут «би-би!». Или складывают пирамиду из кубиков. Или палят друг по другу из пластмассовых автоматиков с криками «Бух! Тарарах!».

Эта картина наполняет наши родительские сердца удовлетворением и покоем – все в порядке! Мы киваем с довольным видом и идем дальше. Думаете, мальчики не заметили нашего кивка? И что мы кивнули не как-нибудь, а именно с довольным выражением? Уверяю вас, превосходно заметили! Мы одобрили поведение мальчиков, поддержали их в их занятиях. Воцарилась гармония.

Но что, если мы заглядываем в комнату и видим: мальчики сидят, завернув в тряпочки кукол или плюшевых зайцев, и укачивают их? Что они при этом шепчутся и хихикают?!

Если бы это были девочки – тогда все в порядке, тогда сигнал тревоги не звучит – ведь от девочек мы ждем, что они будут играть в отношения, во влюбленность и в семью. Но если мальчики… Наше чело покрывается складками; мы морщимся, словно отведали уксуса. Что вообще происходит в этой комнате?! Какая муха укусила этих мальчиков?! Мы считаем, что мальчики так играть не должны. Мы всеми средствами доводим это мнения до сведения детей: морщимся, недоуменно пожимаем плечами, переглядываемся, удивленно улыбаемся. Особо ретивые родители могут даже обратиться к психологу или к психиатру: наверное, ребенок у них ненормальный!!!

Специально для них сообщаю: ребенок нормальный. И его развитию как мальчика совершенно ничто не угрожает. Очень многие мальчики начинают играть в куклы или в «дочки-матери» – но им сообщают: игры это неподходящие, и они перестают играть в «отношения».

Дети обоего пола играют ВО ВСЁ. И в строительство, и в отношения. И в войнушку, и в «папу-маму». Прекрасно помню, как моему старшему сыну (в 4 года) объясняли в детском саду: мальчики не должны играть с девочками! Они не должны играть в «девчонские» игры! Ребенок честно сделал то, что от него хотели: стал «играть, как полагается играть мальчикам». Но прекрасно помню недоуменное выражение на физиономии ребенка. Ведь играть в куклы, пеленать их и заботиться о них – это такая замечательная игра! Чем они не довольны?! Почему?!

Наверное, я особенно хорошо понимаю сына, что у меня был примерно такой же опыт, лет в 6–7. Жизнь сложилась так, что между 4 и 9 годами месяцев по пять в году я жил в дачном районе под Киевом. Совершенно случайно получилось так, что мальчиков вокруг не было. Ну не было – и все! Я играл с девочками, и по большей части – в «их» игры.

Вот играть в войну в детстве я не любил; наверное, сказывалась детская впечатлительность: мне было неприятно играть в разрушения и смерти. К тому же все взрослые в моем окружении (и мужчины тоже) относились к войне очень отрицательно. Они считали, играть можно и во что-то более осмысленное.

Знаю, что это признание уронит меня в глазах некоторых читателей, особенно читательниц; да что ж поделать?! Я и сегодня не люблю оружия. Я не люблю войны, насилия и без малейшего уважения отношусь к армии. Да! В армии я не служил и считаю это не своим минусом, а своим преимуществом.

Вот насчет мужского поведения… Видите ли, в России и в других странах Европы только 51 % мужского населения никогда не совершали полового акта с мужчинами. А 49 % – совершали. Я отношусь к 51 %.

Половина тех, кто осудит меня за нелюбовь к мундирам, шагистике, оглушительно громыхающей оркестровой музыке и прочим проявлениям армейского дебилизма, относятся к 49 %. Так что не будем о мужских качествах. Ладно?

А девочки?

Интересная и важная деталь: если девочки начнут играть, как мальчики, их не остановят. Если девочки будут играть только как мальчики – это еще может заставить подняться чью-то бровь. Но если девочки включаются в игры мальчиков или сами играют машинками и кубиками, мы считаем это совершенно нормальным.

Мы правы: ведь взрослая женщина давно уже уверенно садится и за баранку автомобиля, и за клавиатуру компьютера. Дамы давно сделали шаг, и широкий шаг, в мужской мир; девочки всего лишь подражают мамам, не более того.

Никому не открою тайны, сказав: самые лучшие женщины получаются из девочек, которые последовательнее других лезли в игры мальчиков! И никакой опасности для из самоопределения, для их превращения в женщин!

Шесть-семь лет: растрепанные косички, шальные глаза, исцарапанные коленки, бег вприпрыжку со стайкой таких же. Но придет время, и вместе с округлением некоторых частей тела эти девочки изменятся и внутренне.

Поскольку их опыт богаче, разнообразнее, поскольку они заглянули в мир мальчиков – то они и активнее, интереснее, ярче, разумнее.

Мальчикам же мы запрещаем приобретать такой же опыт проникновения в женский мир.

Насколько твердо мальчики усваивают урок, говорит эксперимент, проведенный в 1960-е годы в Англии: ученые сделали на телефонных будках надписи «Для мужчин» и «Для дам». Будки не различались абсолютно ничем, кроме надписей, и это было сразу видно. Так вот: за один день дамы нарушили запрет 19 раз. 19 раз они заходили в «мужские» будки и звонили из них. Некоторые заходили в «мужские» будки даже когда некоторые «женские» пустовали. За то же время только один (1) мужчина вошел в «женскую» будку. Это произошло, когда все «мужские» телефонные будки были заняты.

А начинается с жесткого разделения: игры мальчиков существуют и для мальчиков, и для девочек. Игры девочек – только для девочек. Мальчику играть в них стыдно! Он ни в коем случае не должен этого делать!

Вот первый шаг в воспитании мальчика: мы развели детей разного пола в разные стороны. Мы объяснили ребенку, чем и как он должен играть, какими сферами жизни интересоваться.

А еще мальчик усвоил, что он ни в коем случае НЕ должен интересоваться отношениями людей, влюбленностями, вообще эмоциями. И семьей. Этими вещами интересуются (вероятно, и занимаются?) только девочки. Это их сфера. Мальчик не должен вторгаться в нее под угрозой осуждения и насмешки. Женское – запретно!

Разные требования

К мальчикам и девочкам предъявляются разные социальные требования. И чаще всего для мальчиков – гораздо более строгие.

В России 17 женщин-истеричек приходится на 1 (одного) мужчину-истерика. В разных странах этот разрыв различен; меньше всего на Земле он в США – там на двух истеричек приходится всего один истерик. Но соотношение, как видите, везде есть, и всегда женщин-истеричек больше. Почему? Нет, дело вовсе не в том, что дамы более эмоциональны, и у них слабее здоровье. Дело в воспитании…

Если мальчик падает на спину и бьет в воздухе ногами, требуя мороженого или права не делать домашнего задания – что тогда делают родители? Правильно, они лечат мальчика, и очень разумно поступают. А если падает на спину, бьется в истерике девочка? К сожалению, тогда родители оказываются разумны не во всех случаях.

Непременно находятся идиоты, которые кричат что-то в духе «Ах, бедняжка!», «Ах, она у нас такая нервная!». Они потчуют маленькую негодяйку не ремнем, а лекарствами и вызывают врача (а врач ведет себя очень по-разному).

В результате девочки чаще понимают, какая это замечательная, какая полезная штука – невроз. Оказывается – это одновременно способ не делать того, что не хочется, делать только то, что хочется, да к тому же еще привлекать к себе внимание всех окружающих. Да здравствует невроз!

Если не думать о такой «мелочи», как жизнь взрослой женщины, искалеченной идиотским воспитанием – то все совсем хорошо.

В США родители умнее – при истериках не бросаются спасать ребеночка, а полируют дочерям заднее место, и с превосходным результатом: у них истеричек несравненно меньше, чем в России и в других диких странах.

Конечно же, умению владеть собой, сдержанности, разумные родители учат детей обоего пола. Но мальчиков – намного последовательнее и строже. Как часто ребенок до 10 лет слышит «не реви» или «помолчи»? По разным данным, от нескольких сотен до нескольких тысяч раз. Но кому говорят это чаще? Не говоря уже о формуле: «не реви, ты не девчонка»?

Если девочка плачет от обиды или от боли, ее жалеют. Если мальчик – над ним смеются – и друзья, и старшие. Девочки могут свободно проявлять эмоции… слишком свободно. Эмоциональные выплески не только маленьких девочек, но даже совсем больших девушек и взрослых женщин настолько неостановимы, так чрезмерны, что просто могут пугать. Приятно, если это положительные эмоции, но ведь и негатив выплескивается так же непосредственно, как в средневековых городах выливали за окно горшки с нечистотами.

Сколько чрезмерно сильных слов выплескиваются через край в этих эмоциональных судорогах!

– Эта несносная Танька!

– Гады! Никакой жизни!

– Как я без куклы жить буду?!

Бессмысленно спрашивать: неужели Таньку правда никак нельзя выносить? Неужели она и правда физически не может жить из-за «гадов»? Соседского Васи, например? Естественно, все здесь доведено до абсурда, это просто эмоции такие. И выражены в такой форме.

Это в десять лет. В пятнадцать или в двадцать:

– Ненавижу тебя!

– Видеть тебя не могу!

– Я не могу этого вынести!

– Нет, ну это же невозможно!

Здесь не манипуляции. Строго говоря, даже не преувеличения: девочки, девушки действительно так чувствуют… В данный момент. Через момент будут чувствовать совсем по-другому… и с такой же чрезмерностью, с той же непосредственностью выльют свои словесные нечистоты по другому поводу, противоположному. И уже на другую голову.

Почему девочки, а потом и взрослые женщины позволяют себе орать, выть, обзываться, психовать, даже рукоприкладствовать? Почему многие женщины способны произнести совершенно отвратительные слова, нанести серьезные оскорбления, а через несколько минут мило улыбаться? Ах, они уже ничего не помнят. Разве они это говорили?!

Дело не в стрессе: какие-то неприятные переживания время от времени бывают у людей обоего пола. Конечно же, дело не в том, что женщины «чувствуют тоньше» или «устроены нежнее». Переживая одно и то же, мужчины и женщины ведут себя по-разному.

Женщины «более эмоциональны»? Но Надежда Дурова вовсе не была эмоциональнее мужчин. Вот д`Эон плакал и рыдал точно так же, как женщины. Если бы нам это было нужно – мы воспитывали бы девочек такими же сдержанными, как мальчики.

Причина в том, что девочкам позволяется обыкновеннейшая эмоциональная распущенность[4]4
  Слово это подсказано моей подругой Полиной Кареловой. В очередной раз – спасибо, Поленька!


[Закрыть]. А мальчикам – не позволяется.

Подобные выводы часто порождают у дам агрессию и желание сопротивляться им любой ценой. Ведь получается – мужчины в чем-то превосходят дам! Это же невыносимо! Вы не можете этого слышать!

Но вот слова умной женщины, американского психолога Лауры Шлезингер: «Неважно, что мы, женщины, способны выдавать в любом наборе оскорбительные, жестокие, сбивающие с толку, возмутительные и отвратительные слова. Если мужчины отвечают тем же, это не считается самообороной, это просто трактуется как еще одно доказательство того, что мужчины – это жестокие, угнетающие, разрушительные чудовища»[5]5
  Шлезингер Л. 10 дурацких ошибок, которые совершают женщины, чтобы испортить себе жизнь. – М.: Быстров, 2002 – с. 474


[Закрыть].

Чем отличаются ее слова от сказанного Полей Кореловой?

Принцип ответственности

Я очень не случайно вынес в эпиграф это дико звучащее утверждение: мол, мальчиков не следует баловать. Не «детей», а именно мальчиков! Мнение это разделяется многими женщинами; то есть получается – мамы (хотя бы теоретически) готовы баловать дочерей. Но не сыновей!

Мальчики быстро привыкают к мысли, что это для девочек существуют большие и маленькие привилегии. Это девочки могут кричать от боли, открыто проявлять слабость, страх или нежелание делать что-то неприятное. Они могут бояться лезть по крутизне, прыгать с высоты, не уметь нырять или бояться собак (а также почему-то еще мышей и лягушек). Девочки могут себе это позволить, для них существуют разного рода снисхождения, позволяются слабости – но ведь не для мальчиков.

Девочка с детства знает – она может и не брать на себя ответственность. Что-то случилось? Можно уйти в истерику или в иные эмоции. Что с нее взять? Она девочка.

Мальчиков учат вести себя ответственно. Мы с детства привыкаем к тому, что если нужно – значит, иди и делай. Мальчики приучаются нести ответственность за самих себя, а очень скоро – и за окружающих. Они ведь не девчонки! Это девочкам позволительно бояться и жалеть себя, любимых, позволительно врать и по пять раз на дню менять мнение об одном и том же.

Мальчиков учат идти вперед, не прятаться за других, брать на себя ответственность, не мелочиться, быть смелыми и решительными. Ты мог сделать и не сделал… почему?! Другие ведь в твоем положении делали.

Хорошо помню эпизод уже почти 20-летней давности: мой старший сын только-только пошел в школу. Вот первый класс первый раз идет в столовую… Надо спуститься по лестнице с третьего этажа, а учительница задержала класс, на лестницу уже выплеснулись седьмые-десятые классы. Шум, гам, малышей толкают, часть класса успела спуститься, а часть боится сойти с площадки 3-го этажа.

Мой сын стоит в паре с девочкой Маричей, и Марича поднимает голову, смотрит на него откровенно вопрошающе…

Женя закусил губу, огляделся… Схватил Маричу за руку – и вниз! Прямо на толпу старшеклассников, оголтело мчащихся в столовую. Пробежал через столпотворение сам, провел сверстницу.

Жене и Мариче было по 7 лет, но действовали они по-разному.

На знаменах Жени было начертано: «Сделать это необходимо… Вперед». И: «Никто, кроме тебя, не сделает того, что надо».

На знаменах Марички: «Кто за меня решит эту проблему?».

Мне же случай запомнился ровно потому, что он был первым в очень длинном ряду таких же поступков моего сына.

В одних и тех же случаях у детей обоего пола возникают примерно одни и те же переживания. Но мальчиков приучают контролировать эмоции: скрывать, что им страшно и больно, что они устали и им тяжело.

Так же точно мальчики отвечают за слова. «Этот невозможный Мишка!»; «Я не могу этого видеть!». Такие фразы в исполнении мальчика – возможны? Если старшие их и услышат от сына – это будет в первый и последний раз.

Если мальчик что-то сказал – пусть подтвердит сказанное делом. Если обещал – пусть выполнит. Ему трудно? А нечего было болтать. На тех, кто поступает иначе, обрушивается двойной кулак: старших, которые воспитывают. И сверстников, которые живут вместе с тобой.

Мальчики за свои поступки – платят. Привыкают платить.

И за свои слова – тоже платят.

Конец халявы

Когда мы пришли в этот мир, о нас заботились «просто так». И любили нас «просто так» – ровно за то, что мы существуем на свете. Ребенок, воспитанный в доброй семье и в хорошем окружении, очень хорошо знает – он может рассчитывать на заботу и опеку старших. Он считает, что к нему все хорошо относятся – и часто не без основания. Все кончается с началом подросткового возраста… Но не для всех.

Для мальчиков вводятся правила, которым они должны подчиняться. Независимо от того, доставляет ли им это удовольствие, что им говорит внутренний голос и какие у них убеждения.

Мальчики привыкают жить в социальном мире, где все «по правилам».

Мальчиков учат, что снисхождения для них не существует. «Так надо» – и все. Надо – значит, надо. Если даже удобно нарушить правила, но это «неправильно» – лучше не нарушать.

На девочек опека и забота взрослых продолжает распространяться, когда им 10, и когда им 12, и даже когда им 14 или 18 лет. Вот на мальчиков эта безусловная забота распространяется все меньше и меньше.

Мальчики должны соответствовать неким стандартам – и не слабым.

Они быстро понимают, что отношение к ним прямо зависит от их соответствия этим стандартам.

Девочки и в 15, и даже в 18 лет могут рассчитывать на разного рода подарки.

Мальчик очень быстро усваивает «принцип эквивалента» – он знает, что должен заработать все полученное. Заработать – своим поведением. Мальчика в 10–15 лет продолжают опекать – но требуют взамен активности и самостоятельности.

И опекают все меньше.

«Нормальная сексуальность»

Если общество добивается таких потрясающих успехов, воспитывая разные формы человека, то уж тем более оно успешно сообщает, чего надо желать, а чего ни в коем случае нельзя.

Наивные люди искренне полагают, что в привлекательности человека для лиц другого пола основную роль играют запахи. Может быть, играют роль и они – особенно для женщин, которые реже страдают тонзиллитами (заложенным носом, попросту говоря) и реже курят.

Но намного более важную роль играют воспитанные в нас установки.

Патриархальные культуры даже не унижаются до объяснений, почему девочкам нужно (не нужно) быть девственными, почему мальчиками надо начинать половую жизнь не раньше 13 (15, 17, 18, 20 лет – нужное вставить). Так надо – и все!

Наша рациональная, городская, построенная на научных познаниях культура взывает к тому, что такое поведение «естественно» для человека. Спросите у любого европейца о том, что естественно – и он вас замучает потоком невероятнейших предрассудков.

Еще совсем недавно европейцы верили, что женщины по природе своей фригидны и что мужской онанизм смертельно вреден и опасен. О женском онанизме они ничего не знали, потому что в существование его не верили. С конца 20 века они не верят именно в эту зловредную чепуху, но продолжают верить, что для самцов человека «естественно» испытывать интерес к женской груди и возбуждаться при виде женских половых органов.

…Правда, африканские народы никакого интереса к груди и половым органам не испытывают, потому что ходят голыми.

…Правда, японцы считают женскую грудь некрасивым органом для кормления детей, а половые органы – такими же некрасивыми, чисто функциональными местами для воспроизводства и только. Самым возбуждающим местом полагают японцы то место, где шея переходит в спину. Возможно, читатель видел старинные японские гравюры, на которых красавицы изображены в кимоно, спущенных именно на этом месте – своего рода «заднее декольте».

Конечно же, и японцы тоже считают свои предпочтения «единственно возможными» и «естественными». Наивные… как и европейцы.

Сексуальность человека – точно такой же продукт культурного развития, что и пищевые инстинкты. Человек должен есть – но традиции и воспитания определяют, что именно он хочет поедать, каким образом и в какое время суток.

Точно так же человек обладает могучими половыми инстинктами. Но чего именно он хочет, с кем и когда – определяет не природа, а культура. Легко заметить, что в дружбе традиционных Китая и Японии есть много эмоциональности, которую европейцы считают скорее принадлежностью отношений разнополых. Не создав культуры взаимного выбора, ухаживания и построения отношений, люди этих древних и могучих культур направили эмоциональность человека в другое русло.

«Нормальные отношения»

Точно так же в каждой культуре решено раз и навсегда, какие отношения «правильные», а какие – нет. Европейские мальчики и девочки уже лет в 12–14 «знают», что для человека естественно ухаживать, а потом жить в паре. Для европейца «нормально» жить с женой, но при том заводить любовниц. Тут возможно множество вариаций. Традиционная французская культура превратила брак в вид имущественной сделки – и тут же породила культуру внебрачных отношений.

Если почтенный читатель сомневается – советую почитать классическую французскую литературу. У французов очень простое отношение к супружеству… Для них брак, последующие измены и долгие, самые теплые отношения обоих супругов с третьими лицами – дело совершенно обычное. Житейское.

А как может быть иначе, если жены и мужья – партнеры по коммерческой сделке? Французские дворяне 16–18 веков – люди тонкие, образованные. Картины любили, книги читали, знали иностранные языки и говорили о весьма сложных вещах. У таких людей просто не может не быть своей эмоциональной жизни… В том числе и страстей, привязанностей, влюбленностей, увлечений… Как же без них?

Только скучные немцы, чопорные англичане и эмоциональные славяне могут хотя бы иногда находить все эти радости в браке. Не всем везет, но ведь кому-то же и везет! Мы консервативно так, наивно полагаем, что любить можно и собственную жену… А если разлюбили или если она нас не любит, то нам все сочувствуют, особенно знакомые дамы. Сочувствие принимает весьма различные формы… и рано ли, поздно ли появляется новая жена…

А у французов не так, особенно у знатных и богатых. Как же не возникнуть культу любовниц, не появиться целой культуре всяких параллельных отношений?

Все это очень хорошо заметно на примере французских королей. Они ведь тоже были люди, и люди ученые, неглупые, тонкие… их жены тоже – как Анна Австрийская, одна из любимых героинь всей европейской литературы. Анна Австрийская действует и в «Трех мушкетерах», где четверо балбесов спасают алмазные подвески королевы, и в «Виконте де Бражелоне», где те же бездельники крадут бедного кардинала Мазарини.

О тяжелой судьбе Анны рассказывается в исторических романах Георга Борна (1837–1902), только там в безумно любящую герцога Бэкингема королеву тайно влюблен кардинал Ришельё – такого даже Дюма не придумал! («Анна Австрийская, или Три мушкетёра королевы»).

Шарль Далляр в «Первой любви Анны Австрийской» продолжает ту же тему.

В 20 веке француженка Жюльетта Бенцони (родилась в 1920) разразилась книгой, названию которой позавидует и Дашкова: «Спальня Королевы». А англичанка Эвелин Энтони (родилась в 1928) в своей книге «Любовь кардинала» также рассказывает о прекрасной и трагичной королеве, романтической Анне Австрийской.

Легко сочувствовать бедняжке королеве, брошенной мужем или обижаемой любовником. Увлекательно писать и читать про то, как прекрасные и умные дамы красочно плетут интриги и заводят блистательных любовников.

Но королям-то было каково? Вот в 1615 году поженили двух полудетей: 14-ти летнего наследника французского престола, будущего Людовик XIII (1601–1643), и Анну Австрийскую. «Австрийской» она была только потому, что происходила от австрийской ветки Габсбургов, а вообще была она дочкой испанского короля Филиппа III. Предотвратили войну. Испания и Франция в это время стояли на грани войны, брак ее делал невозможной.

Эта пара никогда не переживала друг с другом ничего, что простолюдины, не обремененные грузом государственной ответственности, называют любовью.

Говорили, что поначалу юный король Людовик XIII был совершенно очарован такой же юной королевой. Но вскоре… как бы это помягче… В общем, король обществу королевы стал предпочитать общество захудалого дворянина, своего пажа Шарля д’Альбера (1578–1621). Паж совершенно очаровал короля умением приручать ловчих птиц и приятными беседами… А потом король стал частенько уединяться со своим пажом, в том числе во время охоты… Говорили даже… страшно вымолвить такое о царствовавших особах… Но как будто Его Величество видели в компании Шарля д’Альбера даже и вовсе без штанов…

Король сделал пажа первым герцогом де Люинем. Новоиспеченный де Люинь уничтожил влиятельнейшего любовника Марии Медичи, итальянского авантюриста Кончини, возведенного в должность маршала Франции, и присвоил его состояние. Он организовал изгнание вдовствующей королевы Марии Медичи и недавно еще всесильного кардинала Ришелье. Он сделал своего старшего брата маршалом Франции и герцогом Шоном, а младшего женил на наследнице герцогства Пене-Люксембург, сам же… э-э-э… сам фаворит практически монополизировал доступ к особе короля. После бесславной смерти «герцога де Люиня» его титул не признавали… но его потомки неофициально носят герцогский титул до сего дня.

После де Люиня настала пора Анри Куаффье де Рюзе, маркиза де Сен-Мар (1620–1642), сына маршала Франции маркиза Эффиа, близкого друга кардинала Ришельё.

Ришельё и подложил де Сен-Мара королю, надеялся, что де Люинь-то был староват, а Сен-Мар моложе короля почти на 20 лет. Он очарует Людовика XIII, а Решельё будет командовать парадом. Первая часть плана удалась: современники вспоминали, как король каждый вечер в 7 часов уводил к себе в спальню Сен-Мара, на глазах у придворных осыпая его руки поцелуями.

Очередь королевы настала только после Сен-Мара… Похоже, просто уже было нельзя откладывать важное государственное дело – изготовление наследника престола. Ведь всякая разная любовь и не входила в королевские обязанности. Обязанностью царственной четы было родить сына. С этой частью работы королей супруги в конце концов справились.

Дворянство Франции в брачную ночь прошествовало через опочивальню супругов, а потом присутствовало при родах. Сие благородное сословие должно было убедиться, что будущего наследника престола сделал именно титульный король и что при рождении младенца не подменили. Дворяне убедились и самым верноподданным образом кричали «Виват!»… А что думали друг о друге король и его жена, героиня многих романов, Анна Австрийская, вовсе не было делом государственной важности.

Не надо представлять Анну Австрийскую безутешной бедняжкой. В качестве ее любовников называют весьма разных лиц, но многие историки уверены – ее первые беременности были не от короля, и она не зря избавлялась от ненужных детишек, вызывая преждевременные роды.

Уже после смерти короля она уже вполне определенно тесно и интимно общалась с всевластным кардиналом Джулио Мазарини (1602–1661). Отзывались о Мазарини по-разному… После его смерти ходил слух, что после вскрытия врачи нашли вместо сердца кардинала кусок глины. Франсуа де Ларошфуко писал, что «ум его был обширен, трудолюбив, исполнен коварства, характер гибок».

Этот холодноватый человек навсегда овладел сердцем королевы – даже если у него самого, и правда, был кусок глины. Новый король Людовик XIV тоже соглашался, чтобы государством фактически управлял Мазарини, первый министр… премьер-министр. Этот Людовик с порядковым номером XIV получил при рождении имя Луи-Дьёдонне, что означает «Луи Богоданный»… Он царствовал 72 года – дольше, чем любой другой монарх Европы, кроме разве что мелких правителей в Германии. Он стал королем в 1643 году в возрасте 5 лет, после смерти своего недолговечного папы.

Это был хороший король, и его правление вошло в историю как «Великий век Франции», время ее объединения, максимальной военной и политической мощи, расцвета культуры, интеллектуального престижа. Но какой опыт личной жизни получил этот незаконный сын Мазарини? Знал ли он о его фактическом отцовстве? Скорее всего, знал. Есть много признаков того, что Людовик XIV был совершенно равнодушен к «титульному» отцу, но почитал Мазарини вполне по-сыновнему. До самой смерти Мазарини в 1661 году, отстранив от власти собственную мать после поражения Фронды, Людовик XIV оставил кардинала в роли фактического руководителя государства.

И после смерти кардинала «король-солнце» следовал советам фактического отца, старого мудрого негодяя, постоянного любовника матери – Джулио Мазарини. В конце концов, отец – это ведь не только «донор спермы», как говорят американцы. Это ведь старший друг и учитель. Это глава по меньшей мере своей семьи, а часто и всего родственного клана… Мазарини и был им, причем отношения итальянца Мазарини и королевы Франции, испанки австрийского происхождения, были вполне супружеские. Они любили друг друга и помогали друг другу.

Эта старая история очень полезна как пример насколько разные отношения считаются «нормальными» и «само собой разумеющимися» внутри христианского мира: казалось бы, создающего одну и тут же модель брачных отношений.

Естественно, возможны модели отношений, которые еще сильнее отличаются от наших. Для мусульманина «естественно» многоженство. В нем возможны тоже очень разные модели поведения.

Например, турецкий султан постоянно менял жен. Как только у очередной жены рождался сын – ее удаляли от двора и ее место занимала другая красотка. Иные султаны умирали отцами 30 или 40 сыновей, часть из которых они приближали к своей особе и готовили в наследники. После смерти султана один из этих сыновей, чтобы прочно воцариться, убивал всех братьев… иногда и отца. В политике султанской Турции многое можно объяснить этой практикой – правили-то отцеубийцы и братоубийцы. Причем каждый из них всю жизнь, с раннего детства знал – или он убьет ближайших родственников, или кто-то из них прикончит его самого.

Не стоит считать брачные традиции султанского двора чем-то типичным для всего мусульманского мира, но это-то и важно: и тут не существует какой-то единой модели.

А в мире язычников могли существовать семейные отношения, которые и христианину, и мусульманину покажутся… удивительными. Известна история некого разбойника с Северного Кавказа, который вел в набег свой клан. Во время этого набега погиб его сын… и разбойничек велел положить труп мальчика подальше: «Не терплю присутствия своих детей!»

В Древнем Вавилоне, например, каждая женщина раз в году должна была заниматься храмовой проституцией. Должна была – и все тут.

В Центральной Азии, в городах Великого шелкового пути существовал обычай временных жен – чаукен. Поселяясь в городе, купец заводил временную жену, и что характерно – чаукен были верны мужьям. Девочки от таких браков тоже становились чаукен, судьбу мальчиков определял отец.

Обычай всех народов, которые держали женщин на положении домашнего скота – иметь особую категорию дам, для более сложного общения. Нужны же были образованным мужчинам еще и собеседницы; владельцам законных полурабынь необходимы были самочки, за которыми надо ухаживать. До нашего времени дожил японский институт гейш: которые украшали собой мужское общество, поддерживали беседу… Были такие дамы уже в Древнем Египте – и не храмовые проститутки, эти сами по себе. В Египте были «певицы бога Амона». Экзотический обычай гейш знали и древние греки – они называли гейш гетерами, то есть подругами.