Текст книги "Червоточина"
Автор книги: Андрей Буторин
Жанр: Научная фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
5
– Что будем делать? – первым нарушил затянувшееся молчание Геннадий Николаевич.
– Для начала – обедать, – сказала Зоя Валерьевна неожиданно спокойным голосом.
Геннадий Николаевич покосился на супругу, ставшую почти прежней, будто ничего и не случилось или случилось, но уже благополучно кончилось и забыто. И все же, прожив вместе почти тридцать лет, он умел определять истинное состояние жены. Сейчас она постаралась взять себя в руки, и получилось это в общем-то неплохо. Но покрасневшие глаза, напряженные губы, пытающиеся изобразить на бледном лице улыбку, побелевшие костяшки сцепленных пальцев лучше всяких слов говорили о том, что на самом деле происходит в ее душе, какие чувства ее переполняют.
– Рано вроде бы еще обедать, – мягко опустил руку Геннадий Николаевич на ладони супруги. – Да и аппетита нет.
– Вот кофейку бы не помешало, – сказал Ненахов.
– И кофейку тоже. Но без обеда я вас не отпущу, как хотите, – поднялась с дивана Зоя Валерьевна и направилась к кухне. – Подождите минут десять.
Дождавшись, пока за супругой закроется дверь, Геннадий Николаевич подался к другу:
– Игорь, ты все сказал? Только честно!
– Все. И сделал все, что от меня зависело: мои ребята, если что узнают, сразу сообщат. Правда, там моих-то двое и осталось всего… Да и эфэсбэ эта!.. Там, как ты понимаешь, у меня никого. А дело они себе забрали. Так что…
– Так что же, – вскочил Геннадий Николаевич, – мы так и будем сидеть и дожидаться неведомо чего?!
– А что ты предлагаешь? Заняться расследованием самим?
– Хотя бы! Ты ведь все-таки…
– Да никто я теперь, – перебил Ненахов и поморщился.
– Но ведь знания, опыт никуда не делись!
– Да что толку, – вновь поморщился бывший полковник. – Что толку от знаний и опыта без должного обеспечения? Элементарных анализов не сделать, не говоря уже о компьютерных базах данных!..
– Ну, кое-какие можно достать… – смущенно пробормотал Геннадий Николаевич.
– Достать! – фыркнул Ненахов. – То, что это противозаконно, второй вопрос. Но главное: левые базы – они и есть левые… Кстати, о законности. Я не имею права брать у кого бы то ни было показаний, а тем более – кого-либо допрашивать. Так что не надо преувеличивать мои возможности.
– Но твои ребята… Ты ведь говоришь, что есть парочка. Они ведь могут… того… Помочь и с анализами, и с базами данных, если что.
– Ну ты даешь! Да их же попрут со службы, если заметят, что левыми делами занимаются! А если узнают, что теми же самыми, что и эфэсбэ!.. Нет, Гена, ты извини, но я своих друзей никогда не подставлял и не собираюсь. Даже согласившись меня информировать, они рискуют. Но это уже дело техники, ребята не дураки.
– Короче говоря, ты отказываешься, – скорее утверждая, нежели спрашивая, выдал Геннадий Николаевич.
– От чего я отказываюсь, дурья твоя голова? – хлопнул по коленям ладонями Ненахов. – Я глупости совершать отказываюсь! И объяснить тебе хочу, что я не всесилен, чтобы ты не надеялся на меня, как на бога.
– Значит, все-таки… будем? – с надеждой посмотрел на друга Геннадий Николаевич.
– Что будем?.. – недоуменно нахмурился тот.
– Вести собственное расследование?
– Тьфу на тебя! Говоришь ему, говоришь… – махнул рукой Ненахов.
– Давай хотя бы на место аварии съездим! – взмолился Бессонов.
– А кто тебе сказал, что мы туда не поедем?
– Ты… Ведь ты же говоришь, что расследованием…
– Тьфу на тебя еще раз! – перебил отставной розыскник. – Расследование и осмотр места происшествия – это две разные вещи.
– А! – радостно вскочил с дивана Геннадий Николаевич. – Тогда все хард-рок! Тогда поехали!
– Куда поехали? – заглянула в комнату Зоя Валерьевна. – А ну-ка, обедать!
* * *
Обед наверняка был вкусным – по-другому супруга не готовила, – но спроси у Геннадия Николаевича, что он только что ел, вряд ли бы он вспомнил. Мысли занимали как переживание за сына, так и нетерпение поскорей заняться делом. Хоть умом он и понимал, что осмотр места аварии вряд ли поможет найти Ничу, но эмоции брали свое. Это было все-таки лучше, чем поминутно вскакивать с дивана и нарезать круги по комнате.
Зоя Валерьевна, услышав, куда собрались мужчины, попросилась сначала с ними, но, еще не дождавшись отказа, замахала руками:
– Нет-нет, езжайте одни! Я вам лишь мешать стану… Ты мне только сразу звони, Гена, как что-то узнаешь, хорошо? Нет, ты мне в любом случае звони время от времени, а то я изведусь тут…
– Хорошо, милая, хорошо, – поцеловал жену Бессонов и за рукав потащил Ненахова из квартиры. Тот всего лишь и успел, что кивнуть хозяйке на прощание и поймать в ответ взгляд, полный мольбы и надежды.
* * *
Ненахов остановил «Волгу» метров за триста от места аварии.
– Мы ведь не доехали, – недоуменно посмотрел на друга Геннадий Николаевич.
– Не стоит афишировать, чем мы интересуемся, – пояснил тот. – Вполне возможно, что место происшествия под наблюдением.
– Эфэсбэ? – спросил Бессонов, на что Ненахов даже не стал отвечать, лишь вздохнул, скосив на товарища взгляд:
– Вообще-то ты бы посидел в машине… Один я меньше привлеку внимания.
– Ну уж нет! – поспешно распахнул дверцу и полез наружу Геннадий Николаевич. А когда друг тоже покинул машину, пояснил: – Я не смогу тут, Игорь!.. Когда… вот… рядом совсем…
– Ладно, – кивнул Ненахов и запер «Волгу». – Только постарайся вести себя непринужденней, головой особо не верти. Мы с тобой просто гуляем.
– Здесь? – округлил глаза Геннадий Николаевич и повел рукой. Пейзаж и впрямь мало подходил для прогулок. Справа – пыльные от близкой дороги трава и низенькие чахлые кустики, слева – неопрятный пустырь с кучами строительного мусора, чуть дальше – серые ряды гаражей и редкие бетонные коробки производственных зданий, обнесенные бетонным же грязно-серым забором.
– М-да… – оценил картину бывший полковник. – Ну тогда мы идем в автосервис, – указал он на одно из серых зданий вдали. – На всякий случай и впрямь придется дойти, недалеко. Лучше перестраховаться, чем иметь дело с этой конторой.
– Чего ж мы тогда машину бросили и пешком поперлись? Разве это подозрительным не покажется?
– Так она сломалась. Вот мы в автосервис и идем. По-моему, логично как раз.
– Ну-у… – развел руками Бессонов. – Тебе видней. Ты у нас сыщик.
– Бывший! – поднял палец Ненахов. – А сейчас я – вообще никто. Простой пенсионер-автолюбитель. О себе можешь сказать правду. Кроме того, что ты отец участника событий.
– Кому сказать? – заморгал Геннадий Николаевич.
– Им, – неопределенно мотнул головой Ненахов. – Ты же сам говорил.
– А-а!.. – протянул Бессонов. Вообще-то ему мало верилось, что кто-то сидит в этих грязных кустах и неведомо чего или кого ожидает. Впрочем, он тут же вспомнил о спутниках-шпионах и прочих технических чудесах спецслужб, что вызвало на его лице невольную улыбку. Ага, эфэсбэшникам нечего больше делать, как через спутник следить за двумя старыми пердунами! Не совсем еще, конечно, старыми, но… Этакие Неуловимые Джо из древнего анекдота. Потому неуловимые, что на хрен никому не нужны, вот их и не ловят.
– Ты чего лыбишься? – глянул на него друг.
– Анекдот вспомнил.
– Про Неуловимого Джо?
– А… как ты?!.
– Мастерство не пропьешь, – не вполне понятно констатировал Ненахов и кивнул: – Пошли.
И они пошли. Неспешно, как и договаривались. Вот только не крутить головой у Геннадия Николаевича не получалось – хвостик, в который были забраны густые, темные с проседью волосы, так и мотался туда-сюда. Отставной полковник сделал другу одно замечание, другое, а после третьего махнул рукой. Тем более, как он сумел определить, за местом аварии никто все же не наблюдал. Скорее всего. Лишь редкие автомобили проносились по шоссе с обеих сторон, не сбавляя скорости.
Несмотря на это, останавливаться возле того места, где на асфальте жирно чернели тормозные следы, Ненахов запретил. Друзья просто замедлили шаг, разглядывая место происшествия, как сделал бы на их месте любой, слышавший о случившемся и увидевший детали картины. Геннадий Николаевич хоть и не обладал сыщицким опытом, но мыслить логически, хотя бы в силу профессии, умел, а потому убедился, что рассказанное об аварии Ненаховым походило на правду. Длинный тормозной след оставил «КАМАЗ». Причем именно на той полосе, по которой и ехал до этого. Маршрутка же тормознула непосредственно перед столкновением. И произошло это на встречной полосе, то есть на той же самой, по которой ехал самосвал. Вывод один – именно микроавтобус выбросило лоб в лоб «КАМАЗУ», и произошло это быстро и неожиданно для водителя. Причиной могло быть как лопнувшее колесо, так и, например, то, что водитель маршрутки просто заснул. Впрочем, тогда бы ее тормозного следа не было вовсе. Но теперь и оставалось разве что гадать – микроавтобус пропал. Что, собственно, и составляло главную загадку. Такой вот, как говорится, хард-рок.
Геннадий Николаевич почувствовал досаду – тащились они сюда и впрямь напрасно. Он хотел уже было повернуть назад, но друг словно почувствовал это и взял его за локоть.
– До автосервиса, – сказал вполголоса отставной полковник. – Как договаривались.
– Но… – попытался возразить Бессонов, однако друг был неумолим:
– Любая операция должна осуществляться строго по плану, если внешние обстоятельства не вносят в эти планы коррективы.
В автосервисе Ненахов пообщался с мастером, поинтересовался, ремонтируют ли они «Волги», за какое время следует записываться «на прием», задал еще несколько сугубо «автомобильных» вопросов. Бессонов, вспомнив обещание, отзвонился супруге. Разговор занял не больше минуты – рассказывать было нечего, – и, убрав мобильник, Геннадий Николаевич откровенно заскучал. Он принялся разглядывать полуразобранные, а то и вздернутые подъемником, словно на дыбе, автомобили в большом, как ангар, гараже, освещенном такими же, как на уличных фонарях, люминесцентными лампами. От этого мертвенного света и вида неживых раскуроченных машин, будто вскрытых патологоанатомом трупов, Геннадий Николаевич почувствовал себя неуютно и зябко. Вообще-то он спокойно относился к подобным вещам, являлся даже в какой-то мере любителем «черного юмора», но сейчас явная ассоциация с моргом вызвала у него мурашки на коже и холод вдоль позвоночника. Он поежился и невольно шагнул к выходу. Впрочем, туда уже направлялся и друг.
– Ты чего? – бросил он на товарища внимательный взгляд.
– Так, замерз что-то, – передернул плечами Бессонов. – Пойдем скорей на солнышко.
На улице ему и впрямь стало лучше, даже настроение неожиданно поднялось, словно вместе с лучами земное светило передало ему тайное послание, уверяющее, что сын жив-здоров и вообще все обязательно будет хорошо.
* * *
Если в эту сторону друзья шли по обочине вдоль полосы движения злополучной маршрутки, то назад двинулись по другой стороне дороги. Поравнявшись с местом аварии, вновь замедлили шаг. Но опять ничего интересного не увидели. Не было ни осколков стекла, ни, слава богу, крови – одни лишь черные полосы, оставленные резиной на асфальте.
Геннадий Николаевич шел следующие пять-семь метров, повернув назад голову, словно зачарованный этими черными знаками, перечеркнувшими его спокойную жизнь, а потому не заметил, как неожиданно замер на месте Ненахов, и, разумеется, налетел на друга.
– Ты чего? Говорил же, не останавливаться!
– Посмотри, – проигнорировал возмущение товарища бывший полковник и показал на дорогу.
– Ну, смотрю, – сказал Бессонов. – Ремонт бы не помешал, но бывает и хуже.
– Какой ремонт? – поднял недоуменный взгляд Ненахов.
– Дороги… А ты что имел в виду?
– Вот это. – Ненахов присел и коснулся асфальта в паре десятков сантиметров от обочины.
Геннадий Николаевич огляделся, не попадут ли они под чьи-нибудь колеса, и тоже присел. Теперь и он увидел то, на что показывал друг. Царапина на асфальте. Точнее, выбоина. Сантиметра три-четыре длиной. Судя по всему, свежая. Но он бы ее точно не разглядел, когда шел, даже если бы искал специально. С тем большим уважением он посмотрел на друга:
– Ну и?..
– Пуля, – коротко ответил тот.
– Что?! Какая еще пуля?..
– Пока не знаю, – выпрямился Ненахов и отряхнул руки. – Пойдем поищем.
Геннадий Николаевич тоже встал на ноги, но идти за товарищем не торопился.
– Игорь, – сказал он, – я тебя, конечно, уважаю и как специалиста, и как друга, но, по-моему, ты уже чересчур увлекся. То эфэсбэ за нами следит, теперь еще и террористы объявились!..
– Я ничего не говорил о террористах, – нахмурился Ненахов. – Я лишь увидел на дороге свежий след от пули. Если ты меня уважаешь как специалиста, то поверь в это. А если не можешь поверить, то я тебе скоро это докажу. Надеюсь, она не срикошетила очень уж далеко.
Говоря это, Ненахов еще раз глянул на выбоину, перевел взгляд вдаль, словно проводя мысленную линию, а затем перепрыгнул дренажную канавку за обочиной и, согнувшись, медленно пошел, разглядывая на земле нечто, видимое лишь ему одному.
Если Бессонов и поверил в сам факт существования пули, то уж поверить в то, что ее можно найти среди травы и мусора, он никак не мог. К тому же, как он считал, пуля может улететь очень далеко, за километры, и если друг собирается вот так, почти на карачках, весь этот путь за ней проделать, то домой они не вернутся и к завтрашнему вечеру.
Вслух он, разумеется, ничего Ненахову не сказал, а лишь покорно вздохнул и пошел вслед за другом. Но идти с такой черепашьей скоростью ему быстро надоело, поэтому он обогнал Ненахова и уселся на трубе теплотрассы, протянувшейся вдоль дороги. Труба была в изоляционной «шубе», а потому сидеть на ней оказалось мягко и удобно. От нечего делать, не по злому умыслу, а чисто машинально, Геннадий Николаевич начал эту «шубу» расковыривать, благо в ней прямо под пальцами как раз оказалась дырка. И тут его палец наткнулся на что-то твердое внутри изоляции, похожее на камешек. Какое-никакое, а развлечение!.. Он вынул из отверстия камешек и поднес к глазам. Камешек оказался мятым кусочком металла. Он собрался его выбросить, как вдруг мозг программиста выстроил в голове логическую цепочку: «пуля – дырка – кусок металла». Геннадий Николаевич только крякнул и хотел крикнуть другу о находке, но в последний момент передумал. Собрав волю в кулак, он с невозмутимым видом продолжал сидеть на трубе, пока Ненахов, не разгибаясь, наконец-то дополз до него, а потом разжал перед носом друга ладонь и спросил, нарочито зевнув:
– Эта?..
Отставной полковник быстро схватил кусочек свинца и принялся вертеть его и внимательно разглядывать.
– Так я и думал, – выдал он наконец. – «Эс-пэ пять». Потому и не улетела далеко.
– А для людей? – спросил Геннадий Николаевич.
– Она и для людей тоже! – почти радостно провозгласил Ненахов.
– Я имею в виду, объясни для людей. Что за «эс пять» и что в ней особенного. По-моему, обычный кусок свинца.
– Не «эс», а «Эс-пэ пять», – поправил Ненахов. – Это специальные патроны для бесшумной стрельбы калибром девять миллиметров. Бесшумность достигается в первую очередь за счет того, что скорость такой пули – дозвуковая. Потому я и предположил, что далеко она улететь вряд ли смогла, тем более затормозив о колесо – раз, и об асфальт – два.
– А как ты заранее мог знать, что пуля была именно от такого патрона?
– Во-первых, звука выстрела никто не слышал.
– Ну, как же! А хлопок? Водитель «девяносто девятой» его слышал!
– Хлопок – это лопнула шина маршрутки. От выстрела. А вот самого выстрела не слышали. Ведь стреляли с близкого расстояния, вон из тех кустов, – показал Ненахов на противоположную сторону дороги, – и обычный выстрел услышали бы многие, и отнюдь не как простой хлопок.
– Хорошо. Что во-вторых?
– Во-вторых, я предположил, что стреляли вряд ли из пистолета или из охотничьего, скажем, ружья. Все-таки точность требовалась большая. Вот я и предположил, что тут очень бы подошли бесшумные снайперские винтовки. Или «Винторез», или «Вэ-эс-ка девяносто четыре». Как раз для той и другой подходит этот патрон. Но есть одно «но»…
– Да не тяни ты!
– Обе эти винтовки стоят на вооружении в спецподразделениях силовых структур. Купить такую на базаре, думаю, будет трудно.
– То есть ты хочешь сказать… – округлил глаза Геннадий Николаевич.
– Я пока ничего не хочу сказать. Кроме того, что уже сказал.
– А и не надо ничего говорить, Игорь Степанович, – послышалось вдруг сзади. – И вам, Геннадий Николаевич, тоже. Очень вас прошу, не лезьте в это дело. Право слово, не надо. И отдайте, пожалуйста, пулю.
6
Выскочив на улицу, Нича и Виктор завертели головами, не зная, куда бежать, пока вновь раздавшийся шум не подсказал им нужное направление. Звук был очень знакомый, но в неестественно густой тишине он казался настолько чуждым, что Нича не сразу его узнал.
– Это наша маршрутка! – подсказал Витя. – Побежали?..
– Давай, – кивнул Нича и ринулся на звук.
Выбежав на проспект, он остановился и снова завертел головой. Улица была абсолютно пустынной, не считая тяжело дышащего за спиной Виктора. Звук автомобильного мотора плавал в воздухе, словно в вязком киселе, где-то совсем рядом. Но уловить, где именно, было очень трудно; звук отражался от зданий, отражения отражались еще раз, и еще, и еще – и так, медленно затухая, почти до бесконечности. Ниче уже стало казаться, что целый автопарк устроил гонки по дворам города, избегая встречи с ними.
И тут заорал Виктор:
– Да вон же она, вон!
Нича обернулся. Маршрутка неслась по перпендикулярной проспекту улице. Именно неслась. На совершенно дикой скорости. И когда пересекла проспект в паре десятков метров от них, Нича не успел разглядеть, находился ли кто-то в салоне. Правда, ему показалось, что перед глазами мелькнуло что-то рыжее, но и сама машина была такого же цвета, так что ошибиться было просто.
– Попробуй тут догони!.. – проворчал Витя.
Нича тоже понял, что догнать автобус вряд ли удастся. Да и зачем, собственно? Ну, догонят они его – чисто гипотетически, – ну, окажется, что в нем недавняя «покойница» катается – что само по себе странно, – а дальше-то что?..
Додумать ему не удалось. Теперь оранжевое пятно мелькнуло слева, в глубине проспекта. Разумеется, это была «их» маршрутка. Дико завывая двигателем, словно гоночный болид, она стремительно приближалась к ним. Нича непроизвольно отступил назад. Маршрутка пронеслась совсем рядом, обдав их с Виктором волной теплого воздуха. Перед Ничиными глазами промелькнула большая цифра «6» на стекле автобуса. От скорости она смазалась, и зрение восприняло ее как ряд шестерок… «Вот уж воистину!..» – подумалось Ниче. А еще – ему опять показалось, что за окнами микроавтобуса он заметил что-то рыжее. Но ведь «покойница» не была рыжей! Это… Это Соня рыжая!..
Мысль вспыхнула в мозгу, но не успела сформироваться. Маршрутка возвращалась. А слева… Слева, откуда она только что ехала, тоже несся автобус! Оранжевый. С цифрой «6» в нижнем углу лобового стекла. Эта маршрутка ехала медленней, и Нича решил во что бы то ни стало рассмотреть, кто находится в салоне. И кто сидит за рулем – тоже.
Промелькнула оранжевой молнией та маршрутка, что мчалась справа. Теперь и «левая» была совсем рядом… И тут закричал Виктор:
– Вон еще одна! И еще!..
Оранжевые маршрутки неслись теперь отовсюду. Выруливали с улиц и подворотен, катились и летели по проспекту, наполняя беззвучный доселе город ревом и воем. В тех, что ехали медленней, Нича успел рассмотреть водителей и пассажиров. Водителем везде был… он сам!.. А пассажирами… Пассажирами, точнее, пассажирками была Соня. Десятки, сотни Сонь мелькали теперь у него перед глазами в оранжевых автобусах. И везде они спали.
– Что это за хрень?! – пытаясь переорать дикий шум моторов, вцепился в Ничин рукав Витя.
– Откуда я знаю! – крикнул в ответ Нича, выдернув из пальцев Виктора руку.
На самом деле он знал. Точнее, догадывался. Соне нельзя было засыпать здесь, в «декорациях». Ведь эти декорации кто-то сейчас творил. А кто-то еще в этот же момент работал с ними на других уровнях. Не предполагая в них, конечно же, никакого «мусора». Но «мусор», то есть все они, случайные персонажи чужой пьесы, – это еще полбеды. Хуже было то, что в декорациях оказался и чужой режиссер – спящая Соня! Ведь ей тоже что-то снилось, и Нича даже предполагал, что именно: Соня наверняка пыталась как-то исправить ситуацию. Но ведь она сама говорила, что в снах нельзя что-то менять, их нужно просто смотреть. А тут… Тут теперь такая каша заварилась! В чьих-то снах присутствует кто-то, кто видит совсем другие сны, да еще и пытается их изменить. А ведь еще неизвестно, как сказывается на «снотворении мира» присутствие в декорациях «инородных тел»… Труп, похоже, «снотворителям» удалось отсюда убрать. А вот с живыми получается вообще невесть что. Тем более когда один из живых – такой же, как они…
Возможно, сейчас происходит нечто подобное тому, что кому-то снится, что Соне снится, что она едет в маршрутке и ей снится, что кому-то снится, что Соне снится, что она едет в маршрутке… И так далее по кругу и бесконечности! Или вообще Сонины сны «привязаны» совсем к другому месту. Получается примерно так, что она играет в компьютерную игру по карте совсем от другой игры. Что при этом происходит – трудно даже предположить!
Голова у Ничи пошла кругом. Он попытался представить, каково сейчас тем «снотворителям», что заняты исправлением этого «сбоя». Все они спят, но сон почти каждого – болезнен и беспокоен. Кто-то мечется, многих ломает и крутит… Кто знает, что происходит при этом с остальным, «окончательным» миром?
Он понимал, что истины ему не постичь никогда. Да и какая может быть истина в хаосе? В программной ошибке, компьютерном сбое, наркотическом глюке? Он знал только одно: Соне нельзя здесь спать!
– Бежим назад!.. – заорал он прямо в ухо Виктору.
* * *
Соню он даже не стал будить. Лишь обернул покрывалом, на котором она лежала, и сгреб в охапку. Девушка на миг приоткрыла глаза, брызнув на Ничу небесной синевой:
– Что случилось? Мы приехали?..
– Спи, Нормалек. Все…
– Ничо так?.. – улыбнулась Соня, вновь закрывая глаза.
– Ага, ничо.
Витя оставался на улице. Едва Нича с дорогой ношей выбежал из подъезда, парень замахал руками:
– Она тут!.. – Увидел спящую Соню, ойкнул, и зашипел, как раскаленная сковородка под струей воды: – Маршрутка тут! На месте! Я даже не заметил, как и когда…
– Не важно, – перебил его Нича. – Это хорошо, что она снова здесь. Значит, мы все делаем правильно.
Он быстро подошел к автобусу, машинально отметив, что тот не выглядит больше новеньким и сверкающим. Почему-то это тоже показалось ему добрым знаком.
Нича, согнувшись, боясь потревожить Соню, осторожно забрался в салон. Уложил спящую девушку на заднем сиденье и сказал взбирающемуся следом Вите:
– Сядь с ней рядом. Придерживай, если что. На сей раз я буду ехать быстро.
– А… куда?..
– Посмотрим, – ответил Нича и быстро покинул салон. Он хотел ответить: «Домой», но очень боялся сглазить. Рассказывать же Виктору о своих догадках и предположениях казалось и вовсе глупым. Ну почему он решил, что если вернется сейчас на место аварии, если промчится там же, где они ехали утром в момент столкновения, то «КАМАЗ» – или что там было? – вынырнет снова, и все повторится – только с более счастливым исходом? Почему он так верит, что кто-то сверхумный и всемогущий решает сейчас их проблемы? Ответов у него не было. Была лишь дикая надежда и непонятная уверенность в своей правоте. Нича обошел маршрутку спереди, забрался на водительское место и завел двигатель.
* * *
Он и впрямь ехал быстро. В городе еще сдерживал себя, а как только вырулил на шоссе, ведущее к Фабрике, переключился на пятую передачу и вжал педаль газа, что называется, «до полика».
Никаких других маршруток ни в городе, ни на шоссе больше не было. Весь мир, во всяком случае – для Ничи, сосредоточился теперь только в этой. Оранжевой маршрутке номер шесть.
Стрелка спидометра подрагивала возле сотни. Медленно переползла к ста десяти, не останавливаясь, добралась до ста двадцати…
– Ничо так! Ничо… – пробормотал Нича, приближаясь к месту аварии. Ему захотелось зажмуриться – так реально представился мчавшийся навстречу самосвал. Но прошла секунда, другая, еще и еще одна, а ничего не происходило. Вот уже слева потянулись серые блоки гаражей, которые, он хорошо это помнил, находились куда дальше, чем точка их невероятного «перехода».
Проехав еще с полкилометра, Нича затормозил у отворотки. Влево уходила дорога к Фабрике, прямой путь вел к федеральной трассе на Санкт-Петербург.
Выключив двигатель, Нича обнял баранку и опустил на руки голову. Что делать дальше, он не знал. И думать о чем-либо расхотелось совершенно. Его охватило вдруг полное безразличие. Остаться навсегда в этом мире декораций было все равно что умереть. По крайней мере так ему в тот момент казалось. Правда, настоящая смерть несла в себе гораздо больше соблазнов: не нужно было дергаться, о чем-то думать, что-то решать.
В салоне кто-то так громко зевнул, что Нича машинально поднял с баранки голову и обернулся. Сладко потягиваясь, Соня с улыбкой пропела:
– Ой, мальчики-и-и! Я сейчас такой сон видела-а-а!..
Впрочем, она тут же осеклась, быстро опустила руки, а умильное выражение лица сменилось на тревожно-испуганное.
– Мне снилось море… – пробормотала Соня. – Как я, маленькая, купаюсь в нем с папой и мамой.
– Хороший сон, – удивленно глянул на девушку Нича. – Чего ты так испугалась-то?
– Но я же… Я ведь никогда не вижу таких снов. Обычных снов, не связанных с… – Она запнулась и неопределенно мотнула головой.
Нича понял. И понял еще, что ничего теперь не понимает.
– Постой! Так ты не пыталась во сне все это исправить?..
– Нет, – виновато пожала плечами Соня. – Я ведь говорю, мне снился обычный сон. В нем я даже не думала, что со мной на самом деле.
– Ничо так! А откуда же тогда… – Нича сообразил, что девушки с ними не было, когда они с Виктором наблюдали «микроавтобусную какофонию», и пояснил: – Пока ты спала, мы видели в городе странные вещи.
– Какие? – испуганно спросила Соня.
– По улицам носилась наша маршрутка. Сначала одна, а потом их стало множество. И в каждой сидела ты. А за рулем был я. И мы подумали, что это ты пытаешься что-то сделать, исправить всю эту хрень!.. – Нича в сердцах хлопнул по баранке, и машина недовольно пикнула.
– Нет, я ничего такого не делала, – совсем тихо сказала девушка и опустила голову. – Простите…
– Да, может, и делала, но не помнишь, – подал вдруг голос Витя. – Я читал, что, пока спишь, сон может несколько раз сниться. В какие-то специальные периоды…
– Фазы, – подсказал Нича. – Есть фаза медленного сна, а есть – быстрого. Во время быстрого сны как раз и снятся.
– Вот-вот! – подхватил Виктор. – А потом, когда медленная фаза наступает, то уже и не помнишь, что тебе снилось. Так что тебе могло до моря что угодно присниться.
– Тем более ты ненадолго просыпалась, – вспомнил Нича. – Так что море тебе уже точно после маршруток снилось.
– Не знаю, – задумалась Соня. – Обычно я всегда помню, что в таких снах происходит. Да я и говорила ведь, что это не просто сны. Вряд ли они как-то с фазами связаны.
– Ничо так! Но точно ведь ты не уверена?
– Не уверена.
– Да какая теперь разница! – подскочил вдруг Виктор. – Уверена – не уверена, было – не было!.. Сейчас-то мы что будем делать? – Он с вызовом глянул на Ничу: – Твой план, я смотрю, провалился?
– У тебя есть другой? – огрызнулся Нича.
– Не ссорьтесь, мальчики, не надо! – жалобно попросила Соня. – Давайте вместе подумаем, как нам быть.
– Да лучше уж не быть… – буркнул Нича, вспомнив свои недавние мысли.
– Не надо так, – нахмурилась девушка. – Сдаваться никогда не стоит. Мы живы, здоровы, голод и жажда нам не страшны. Да все нормалек, нам ничего не угрожает!
– Пока, – хмуро заметил Нича.
– Пусть даже пока, – кивнула Соня. – Значит, тем более надо пользоваться моментом и, пока нам ничего не угрожает, что-то придумать и хотя бы попробовать сделать.
– Я уже попробовал…
– Коля, ну чего ты все ворчишь? – вскочила девушка. – Как дед старый: бу-бу-бу, бу-бу-бу!.. Ну, попробовал раз, ну, не получилось! И что ж теперь, сидеть сложа руки и на судьбу жаловаться?
– Можно еще разогнаться – и о стену! – хихикнул Виктор.
– Ничо так, это мысль, – поднял голову Нича.
– Прекратите же вы!.. – вспыхнула Соня, но Нича поспешил ее перебить:
– Да нет же, я серьезно. Ведь неизвестно, где мы на самом деле окажемся, «умерев» здесь. Но я полагаю, эту идею мы проверим в самую последнюю очередь.
– Может, ты и прав, – успокоилась девушка и вновь опустилась на сиденье. – Но сейчас мы этого делать точно не будем. Это уж действительно на самый крайний случай. Давайте думать, что делать сейчас.
– А давайте поедем куда-нибудь подальше, – сказал Витя. – Может, это только здесь такая байда, а в других местах все нормально?
– Не думаю… – нахмурилась Соня, но идею Виктора поддержал Нича:
– А что нам мешает убедиться? Все лучше, чем просто так сидеть.
И, не дожидаясь ответа, он развернулся к баранке и повернул ключ в замке зажигания.
* * *
Выехав на федеральную трассу, Нича остановился. Посмотрел направо, налево. Куда ехать? Логичней казалось направо – ближайший город находился в той стороне, но Нича почему-то повернул налево. Впрочем, самому-то себе можно и признаться почему. Потому что ему стало страшно. Нича был почти уверен, что и соседний город тоже окажется пустым и мертвым. И тогда… Тогда – прощай, последняя надежда. Конечно же, раньше или позже с ней все равно придется распрощаться, но уж все-таки пусть лучше позже. Хоть на чуть-чуть! Хотя бы еще лишний час-полтора потешить себя этим сладким, но капризным и ветреным чувством с женским именем, которое, привередничая, даже умереть стремится последним.
Соня и Виктор то ли не смотрели в окна, то ли им было все равно, куда ехать, но ни парень, ни девушка никак не прокомментировали Ничинин выбор. Что ж, решил он, поудобнее устраиваясь в кресле и расслабив пальцы, так что ладони теперь просто лежали на рулевом колесе, не сжимая его, – теперь можно и отдохнуть, просто покататься, наслаждаясь процессом.
Действительно, до этого Ниче приходилось водить этот несчастный микроавтобус только в экстренных случаях, когда деваться было некуда, как только сесть за руль – и гнать. Там уж было не до впечатлений от процесса езды. Теперь же можно было недостаток этих впечатлений восполнить. Что он и делал, сознательно не разгоняясь более восьмидесяти километров в час, чтобы продлить минуты удовольствия. Ибо некое внутреннее чувство упорно бубнило ему, что лафа скоро кончится.
Пока же за окном тянулись обычные, знакомые пейзажи. Леса, поля, перелески. Смотреть на все это было куда приятней, чем на безлюдные городские кварталы. На мгновения вообще забывалось, что с окружающим миром что-то произошло. Но стоило взгляду вернуться к ленте шоссе – абсолютно пустой в такое-то время суток! – как сразу все вспоминалось, и приходилось приложить усилия, чтобы не дать захлестнуть себя волне отчаяния.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?