Текст книги "Трансгуманизм 2.0. Как научная вера в бессмертие продлит жизнь и победит старение"

Жизнь в Древней Индии всегда ассоциировалась с дыханием – праной: тело живет, пока способно дышать (ан), и безжизненно, когда дыхание останавливается. Слово «душа» – атман – тоже происходит от глагола ан. Таким образом, дыхание проникает в саму сущность души.

Последователи индуизма и буддизма (а также джайнизма, сикхизма и так далее) верят в реинкарнацию – в то, что, когда человек умирает, его атман перевоплощается в новом теле. Каким будет это тело, определяет карма, то есть праведные или греховные мысли и поступки, накопленные в ходе перерождений. Например, если человек ведет жизнь, не придерживаясь нравственных и религиозных законов, его душа может перевоплотиться в теле животного. Следование правилам, добропорядочное поведение, занятия духовными практиками позволяют улучшить карму и повысить шансы на более удачную реинкарнацию. Праведная жизнь способна привести к мокше – полному освобождению из темницы сансары – бесконечного круговорота рождений и смерти. Следующая ступень после мокши – состояние нирваны, под которым в индуизме понимается слияние с Брахманом – «душой мира», первоосновой всех вещей, а в буддизме означает свободу от всех страстей, желаний и страданий, истинный покой.

Поскольку индусы ожидают нового воплощения, они практически не испытывают страха смерти. Конец жизни в физическом теле представляет собой либо мгновенный переход к новой форме, либо кратковременное пребывание атмана в потустороннем мире, после которого совершается инкарнация. Смерть в сознании индусов – врата к лучшей и более счастливой жизни, в течение которой можно будет исправить проступки, содеянные в прошлом воплощении.

Стремление человека к вечной жизни находит отражение в древних текстах. В эпосе «Махабхарата» рассказывается о войне между богами и демонами за обладание напитком бессмертия – амритой. Когда демоны победили и забрали напиток себе, боги обратились за помощью к Вишну, чтобы тот помог им вернуть его обратно. Тогда Вишну принял облик прекраснейшей из женщин – Мохини. Ее красота пленила демонов, и те сами отдали амриту, в результате чего боги стали бессмертными, а демоны навсегда лишились такой привилегии.

В древних писаниях «Махабхарата», «Рамаяна», текстах Вед и Пуран повествуется о семи бессмертных героях и великих воинах – «чирандживи». Это Ведавьяса, Хануман, Парашурама, Вибхишана, Ашваттхама, Махабали и Крипа. Согласно преданию, они доживут до конца Кали-юги – эпохи, которая считается наихудшей в истории человечества. Они должны жить, чтобы помочь последнему аватару Вишну уничтожить грешников, восстановить праведное царство и открыть дверь в следующую Югу.

Наравне с семью бессмертными упоминается и восьмой чирандживи – Маркандея, мудрец, которому было предначертано умереть в возрасте 16 лет, но благодаря обращению к Шиве и чтению специальной мантры (Махамритьюнджая-мантры) он смог победить Бога смерти. В индуистских поверьях принято считать, что, если ежедневно вспоминать всех восьмерых бессмертных, можно излечиться от болезней и прожить больше 100 лет.

Последователи буддизма, в свою очередь, верят в пришествие Майтреи, грядущего учителя богов и человечества, выразителя учения Будды. По легенде, когда мир в конце концов погрязнет во зле и хаосе, с приходом Майтреи он очистится от скверны и спасется. Прекратятся войны, исчезнут нищета, голод и болезни, будут царить любовь, добро, терпимость, целомудрие, радость и счастье. В новом мире люди будут жить по 80 тысяч лет.

Статуя Майтреи из Гандхары. Метрополитен-музей, Нью-Йорк, США

В индуизме, как и буддизме, в каждой древней легенде и пророчестве, можно разглядеть устремления людей к долгой жизни и бессмертию. Но если последователи индуизма рассчитывали на помощь других – богов, людей, жрецов, – то буддисты верили, что только сам человек сможет помочь себе и спастись.

Даосизм – это традиционное китайское учение, сочетающее в себе религию и философию. Его основателем считается древний китайский философ Лао-цзы (VI век до н. э.). Даосизм – это Учение Пути: под дао подразумевается и сам путь, и движение по нему. В трактате Лао-цзы «Дао дэ цзин» («Книга о пути и его проявлениях») под этим термином понимается «общий закон изменения и развития всего сущего: ничто не противостоит дао; оно возвращается в превращениях и никогда не теряет своего постоянства, при этом исчерпывает беспредельное и проникает во все сущее, то есть дао имеет природу абсолютного бытия». Дао – это вечное движение, оно присутствует везде и во всем. Оно невидимо, неслышимо, неосязаемо, вечно и безгранично, безымянно и неописуемо.

Концепция бессмертия занимает ключевое место в даосизме. Жизнь воспринимается как абсолютное благо, а смерть – как величайшее зло, в победе над которым заключается главная цель следования Пути. Даосские монахи молились духам бессмертия, и в даосской мифологии самой популярной группой героев являются восемь бессмертных (Ба-сянь). Это святые даосского пантеона, являющиеся не богами, но людьми, которые смогли достичь главной цели – бессмертия – благодаря успехам в постижении дао.

Поскольку в основе учения о дао лежит тезис о тождественности Вселенной (макрокосма) и человека (микрокосма), предполагается, что человек должен быть так же вечен, как и Вселенная. Но в результате того, что человек стал противопоставлять свою волю течению естественной жизненной силы, возникла смерть. Таким образом, даосы воспринимают смерть как противоестественный феномен, противоречащий изначальной гармонии мира, поэтому цель жизни – возвращение к этой первоначальной гармонии и, следовательно, вечной жизни.

Восемь бессмертных. Художественный музей Уолтерса, США

Даосы верят, что вернуться к этой гармонии помогает у-вэй, то есть созерцательная пассивность, стремление избегать усилий, принцип недеяния. Однако это не бездействие, а деятельность, которая согласуется с естественными законами мироздания. У-вэй учит созерцать жизнь, а не идти против воли Вселенной, прислушиваться к самому себе и чувствовать мировой ритм. Только так, по мнению даосов, можно достичь определенной цели.

Даосы придают огромное значение жизни как таковой. Они сфокусированы на том, как улучшить здоровье и получить дополнительные годы жизни вместо того, чтобы задумываться о загробном существовании. В знаменитой китайской «Книге Перемен», отражающей философию даосизма, сказано: «Жизнь есть величайшая Благая Сила Неба и Земли». Это то, что даосы чтут больше всего. А потому для них важно искать способы продления жизни и победы над смертью. Даосский ученый и алхимик Гэ Хун в своем трактате «Баопу-цзы» подтверждает это: «Баопу-цзы сказал: „Среди существ, сотворенных посредством трансформаций Великим Гончаром, нет ни одного столь одухотворенного, как человек. Самое меньшее из того, что он может сделать, – это заставить служить себе все сущее; самое большое, что он может сделать, – это продлить свою жизнь и обрести вечное видение (щю иш)“» [3].

Бессмертие в даосизме – именно физическое, обрести его можно с помощью направления всей энергии на достижение гармонии с дао: тело человека, по мнению даосов, как и его душа, подобно вечной Вселенной, поэтому человек, живущий в гармонии с миром, может избежать смерти. Идея духовного бессмертия была чужда даосам вплоть до появления в Китае буддизма.

Считалось, что достичь бессмертия при жизни поможет так называемая даосская алхимия – совокупность специальных практик. Внешняя даосская алхимия, или вайдан (waidan, от wai – «внешний» и dan – «эликсир»), предполагала приготовление эликсиров из различных минералов (компонентов внешней среды – космоса). Например, из киновари, реальгара, слюды и других веществ, обычно содержащих ртуть, серу, мышьяк, свинец и так далее. Гэ Хун считал, что снадобья на подобной основе могут гарантировать бессмертие, поскольку минералы не поддаются разложению и гниению, в отличие, например, от растений. При этом эликсиры с содержанием золота считались наиболее эффективными, поскольку данный элемент представлялся одним из самых крепких и долговечных.

Примечательно, что мышьяк, ртуть, свинец и так далее на самом деле делают эликсир сильнодействующим ядом, однако сегодня доподлинно известно, что микродозы подобных ядовитых веществ могут оказать благотворное влияние на организм.

Даже без приема внутрь эликсиры могли приносить пользу. Даосы считали, что они помогали изгонять демонов, отгонять болезни, служили талисманами – их можно было просто повязать на пояс или носить в руке.

Наравне с внешней алхимией использовалась и внутренняя алхимия, или нейдан (neidan, от nei – «внутренний» и dan – «эликсир»), – совокупность дыхательных, медитативных техник, визуализаций и телесных упражнений. Все эти практики использовались для поддержания трех сокровищ, из которых, согласно учению даосизма, и состоит сама жизнь: цзин, ци, шэнь. Внутренний процесс преображения происходит в определенных местах организма, где, как предполагается, находятся эти сокровища.

1. Цзин – так называют сущность жизни. Человек рождается с определенным количеством цзин и может повысить его с помощью диеты, дыхательных упражнений, медитации и в целом здорового образа жизни. Считается, что цзин находится в почках и, возможно, в надпочечниках.

2. Ци – жизненная энергия, возникающая в результате взаимодействия инь и ян. Повысить уровень энергии можно с помощью выполнения телесных упражнений (например, цигун). По мнению даосов, ци находится в нижнем энергетическом центре (даньтяне) – чуть ниже пупка.

3. Шэнь переводится как «дух» или «разум». Это энергия, которая управляет жизненной деятельностью человека и отражается на его поведении и внешности, включая взгляд, темперамент, мимику. Считается, что шэнь находится в среднем даньтяне – сердце. Цзин и ци являются материальной основой образования шэнь.

Выполнение духовно-оздоровительных практик могло бы принести человеку долгую жизнь. Но только в сочетании с использованием эликсиров оно могло бы избавить его от смерти.

Нэй Цзин Ту. Карта внутренних троп. Копия гравюры на стеле храма Бай-Юнь-Гуань. Пекин, 1886 год Частное собрание / Staatliche Museen zu Berlin

На «Карте внутренних троп» показано тело медитирующего монаха, похожее на эмбрион; тело составляют природные ландшафты, стихии, инструменты, работники. В области головы изображены буддийский монах Бодхидхарма и основатель даосизма Лао-цзы как символы мудрости, инь и ян. В середине головы два круга – глаза, изображенные как солнце и луна. При медитации их свет обращен внутрь, чтобы озарить внутренний мир. По реке-позвоночнику к голове направляется жизненная сила, питающая тело. Природа, работники и орудия труда символизируют внутренние органы и энергетические центры (например, мальчик и девочка на водяных колесах – почки, лес – печень и желчный пузырь, амбар – желудок, пастух, черпающий ци из Вселенной, – сердце, четыре знака инь и ян над кипящим котлом – нижний даньтянь и так далее). Девять горных вершин означают девять месяцев медитации, по истечении которых монах должен оставить тело и выйти через макушку. Так, в символическом рождении самого себя он обретает бессмертие.

Возможность обретения бессмертия у даосов была не вопросом веры, а скорее, предметом науки: способы его достижения познавались в процессе исследований и практики. Это резко отличает даосизм от других религиозно-философских учений, в которых человек, как правило, больше надеется на милость бога или богов, которые могут даровать бессмертие, или рассчитывает на вечную жизнь в загробном мире или перевоплощение души в новом теле. Таким образом, последователей даосизма можно уверенно назвать первыми трансгуманистами в мире.

В сознании древних израильтян идея бессмертия пережила настоящую эволюцию. Первоначально такие понятия, как загробная жизнь, или бессмертие души, или воскрешение, были чужды иудеям. Больше всего их заботила судьба нации, а не то, что происходит с человеком в момент смерти или после нее. Отсюда возникало очень сильное чувство важности и ценности жизни. Смерть же в раннем иудаизме воспринималась как окончательное и бесповоротное событие. В книге Екклесиаста так и сказано: «…участь сынов человеческих и участь животных – участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом, потому что все – суета! Все идет в одно место: все произошло из праха, и все возвратится в прах» [Еккл. 319:20].

Идея бессмертия не распространялась до периода Вавилонского пленения. Людям внушалось, что жизнь всего одна – и она земная. И именно в ней Бог вознаграждает за благочестие, а за грехи наказывает. Но реальность была иной: зло возвышалось и процветало, а добро низвергалось и не поощрялось. Поэтому весьма очевидно, что человек со временем начал протестовать против явной несправедливости. В сознании иудеев все больше укоренялась мысль о том, что воздаяние непременно случится – если не здесь, то там – в потустороннем мире, где праведники будут наслаждаться божественными дарами, а грешники – пожинать плоды своих преступлений.

Со временем развивалось представление о загробном существовании. Так, появилось понятие Геенны – места, где грешные души истязали огнем и очищали от скверны. Рай же, напротив, ассоциировался с безопасностью и спокойствием: в нем нет ни раздоров, ни сладострастных желаний, а каждой благочестивой душе уготована божественная трапеза и место рядом с Богом, чтобы та могла насладиться его мудростью и светом.

Теперь земная жизнь в иудаизме воспринимается как ступень, подготовка к будущей. Каким будет грядущее – наполненным страданиями в Геенне огненной или блаженным на небесах, – определяется поведением в этой жизни. В том мире человек должен будет находиться вплоть до пришествия Мессии и момента воскрешения мертвых.

Надежда на воскрешение иудеям важнее, чем идея бессмертия. В молитве «Шмоне-Эсре» («Восемнадцать благословений»), которую и сейчас читают ежедневно, кроме субботы и праздников, к Богу обращаются как к тому, кто «вернет жизнь умершим». А в древнееврейском религиозно-юридическом сборнике «Мишна» предупреждают, что всякий, кто не верует в воскресение мертвых, не будет иметь доли в будущем мире [Санх. 10:1]. О «пробуждении ото смерти» говорится в пророчествах Исаии («Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела!» [Ис. 26:19]), Даниила («И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» [Дан. 12:2]), Первой книге Еноха, Второй книге Маккавейской, Вавилонском Талмуде. Именно вера в воскрешение во плоти стала догматом иудаизма и его 13-м принципом: «Безоговорочно верю в то, что мертвые вернутся к жизни – тогда, когда того пожелает Творец <…>», – в то время как представление о бессмертии осталось в поле предположений.

Признание существования загробного мира и воскрешения потребовало определения души. Иудеи считают, что после смерти человека его душа еще какое-то время находится рядом, вблизи жилища. Через семь дней она попадает к ангелу, который решает, где ей нужно будет находиться в ожидании Страшного суда – в раю или мире грешников. Только в Судный день душе вынесут окончательный приговор – вечное блаженство среди праведников или бесконечные муки среди нечестивых.

Таким образом, в иудаизме, каким он дошел до наших дней, смерть – это не конец, а переходное состояние, временное разлучение тела с душой, за которым следует их воссоединение и воздаяние по заслугам. Именно через воскрешение достигается бессмертие.

Основные религиозные положения, касающиеся миропонимания, отношения к Богу, идей о спасении и бессмертии души, воскрешении и так далее, христианство унаследовало от иудаизма, но в некоторых из них либо сместились акценты, либо внеслись существенные изменения.

Смерть в понимании христиан – это наказание за неповиновение Адама и Евы Божественной воле. Ослушавшись Бога, первые люди не только лишились вечной жизни и места в райском саду, но и обрекли своих потомков на подобную судьбу: прегрешения отцов легли на их детей. «Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» [Рим. 5:12]. В этом состоит главный посыл: люди собственными действиями лишили себя бессмертия. Все они должны нести бремя первородного греха.

В иудаизме же понятия о первородном грехе нет: совершенное первыми людьми деяние осталось при них, и потомки не несут за него ответственность.

Согласно христианскому учению, когда произошло грехопадение, а люди стали смертными, нарушился ход мирового порядка. Тогда целью человека стало спасение – эта идея роднит христианство и иудаизм. Явление Мессии знаменует собой Божественное намерение освободить людей от греха, спасти всех, кто верует в Господа. В христианстве вестником Божественной милости выступает Иисус Христос. Своим воскресением он показал, что подобной участи удостоятся все, кто поверит в Бога и покается перед ним. Его добровольная жертва дала людям надежду, что после смерти каждому уготована загробная жизнь и в итоге – воскрешение во плоти и вечность – во блаженстве для праведных душ и мучениях для грешников.

«И изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения» [Ин. 5:29].

Считается, что мертвые воскреснут со Вторым пришествием Христа, который явится в этот мир, чтобы судить его. Затем, после Страшного суда, наступит вечное Царствие добра, любви и справедливости, куда попадут только самые добродетельные, где больше не будет горя, бедности, болезней, старости и смерти.

Но что происходит с усопшим и где находится его душа в ожидании этого события? Согласно более ранней версии, душа, когда освобождается от сковывающей ее телесной оболочки, немедленно предстает перед индивидуальным судом, на котором ей в соответствии с заслугами определяют место дальнейшего пребывания – рай или ад.

Сегодня же принято считать, что мертвые засыпают в ожидании второго рождения (поэтому их хоронят в положении лежа). Их душа еще три дня блуждает по земле, навещает тех, кого знала, посещает памятные места, будто вспоминая прошлую жизнь, а затем в полном осознании всего произошедшего предстает перед Богом на предварительном суде.

Лишь на 40-й день после физической смерти ей выносят приговор о месте ее назначения вплоть до Судного дня и великого воскрешения (интересно, что в буддизме душа ищет новое тело для воплощения тоже 40 дней). Римско-католическая церковь в дополнение ввела понятие о чистилище – месте, где душам дается шанс исправить свои проступки, очиститься от грехов, совершенных при жизни.

Примечательно, что нигде в Библии прямым текстом не говорится, что душа человека бессмертна, но это подразумевается как данность.

В Новом Завете сказано: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить» [Мф. 10:28].

То, что душа бессмертна, будто чувствуется в каждом слове Священного Писания. Это ответ на вопрос, почему человеку не стоит бояться смерти: лишь тело умирает, душа же – никогда. И ее путешествие не закончится до тех пор, пока человек не воскреснет единым целым – душой и телом – таким, каким его задумал Бог. Это понимание христиане разделяют с иудеями и мусульманами.

В иудаизме высшее предназначение человека – служение Богу для спасения всего еврейского народа. В христианстве же главной целью становится спасение собственной души. И добиться этого можно через истинную веру, а также благодаря раскаянию в своих грехах. Прощение может получить даже самый отъявленный преступник, если будет искренне сожалеть о содеянном и просить Божьей милости – даже в последний час жизни на Земле. То есть спасение достигается именно через веру и покаяние, а не благодаря прижизненным делам. Это отличает христианство от других религий, например индуизма и буддизма, где по действиям и поступкам определяется карма.

Таким образом, смерть в христианстве, как и в иудаизме, лишь переходное состояние, за которым следует жизнь, не имеющая конца: усопшие засыпают, а затем пробуждаются для вечной радости или мук. И вечность не статичное положение – она означает бесконечное устремление к Богу, непрерывное уподобление ему, постепенное возвышение до состояния божественности.

В заключение можно сказать, что в целом ни одна религиозная концепция, разве что за исключением даосизма, не призывала человека стремиться к физическому бессмертию, а провозглашала вечную жизнь после смерти. Бессмертное бытие – не то, за чем стоило бы гнаться, лучше озаботиться тем, как спасти душу (или улучшить карму).

Религии говорят даже не столько о бессмертии, сколько о посмертном существовании – о том, что происходит в загробном мире. Для вечной жизни становится важным пережить физическую смерть – это неизбежность, неотъемлемая составляющая бытия. Таким образом, правило непреложно: человек должен умереть, чтобы жить вечно в послесмертии (либо чтобы его бессмертная душа воплотилась в новом теле).

Далее мы увидим, что многие идеи различных древних вероучений легли в основу трансгуманистической мысли, начавшей складываться задолго до формирования движения как такового. Тем не менее позднее был включен научный элемент, который вытеснил религию из поля рассуждений о бессмертии.

Тогда стало понятно, что для вечной жизни незачем переживать смерть. Не нужно для этого и божественное вмешательство – бессмертие может быть достижимо при жизни на Земле благодаря собственным человеческим возможностям.