Текст книги "Падение «Хрустального Бастиона»"

Павел наконец нашел в саквояже пару незнакомых Алексею приборов, удовлетворительно кивнув. Один из них, оказавшийся сканнером, он тут же включил, сосредоточенно разглядывая крохотный экран. Алексей, все еще не до конца проникшийся реалистичностью происходящих перед ним шпионских игрищ, боялся даже пошевелиться.

– Так-с… – Покрышкин пожевал нижнюю губу, водя прибором из стороны в сторону и даже приподнимая его над головой. – Что тут у нас? Света нет, будешь держать фонарь. Ага, камеры, камеры… Много. А ведь соседи нашего клиента тоже вампиры, как я погляжу. Хм, любопытственно. Пожалуй, даже хорошо, что нам к Алферову, а не к его соседям… Ладно…

Он сунул сканнер Матвееву, взамен изъяв из саквояжа новую загадочную штуковину.

– Поднимаемся на этаж, – негромко отчеканил Павел, – я вырубаю камеры. Придется действовать жестко, палить электронику, но другие варианты сложнее и требуют больше времени. Затем я занимаюсь дверью, а ты подаешь инструменты и следишь за тылами. Все ясно?

Алексей, жадно вдыхавший душный воздух подъезда, лишь согласно помотал головой.

– Тогда вперед! – Не дожидаясь ответной реакции, Покрышкин легко просеменил по ступеням, поднимая над головой плоскую черную коробочку.

Что-то щелкнуло, на торце коробочки мигнул красный огонек, но других видимых эффектов Алексей заметить не сумел. Стараясь не отставать от начальника, он торопливо забежал на двенадцатый этаж, забирая протянутую ему глушилку и стараясь не раскачивать луч фонаря.

– Смотри, Леша, – приказал шеф, кивая в сторону нужной двери. – Что видишь?

– Дверь… – чувствуя неловкость, выдавил из себя Матвеев, ощущая полнейшую никчемность.

Он и впрямь не обнаруживал ничего особенного – лишь массивную железную дверь с матовыми цифрами номера, аккуратную кнопку звонка, влажное око видеокамеры и потертый коврик у порога.

– Э, брат, глубже зри! – поучительно, но без намека на издевку, прошептал Покрышкин. – Коврик видишь у двери? А чего это он, спрашивается, такой большой? А это, Леша, чтобы посетитель на него в любом случае наступил… Свети сюда.

С этими словами Павел аккуратно перевернул потертый половик, откладывая его в сторону. В полумраке подъезда блеснули датчики давления, равномерно распределенные по изнанке коврика. Алексей невольно сглотнул нервный комок.

Шеф тем временем уже был у двери. Присел на корточки, заглядывая в замки, махнул напарнику рукой. Тот приблизился, и Покрышкин на ощупь вынул из саквояжа кожаный чехольчик. Вытряхнув из него на ладонь десяток отмычек, он без тени смущения принялся подбирать нужные.

С замками Павел ковырялся на удивление недолго, будто заправский взломщик. Однако, когда те щелкнули, открываясь, распахивать дверь не стал. Сначала приклеил к краю косяка полоску фольги, напоминающую обертку от жевательной резинки. Когда сигнализация была блокирована, он осторожно, будто чего-то опасался, приоткрыл створку внутрь, оставив щель в ладонь шириной. Нашел в саквояже еще один прибор – небольшой экран с длинным гибким видеощупом. Просунув щуп в образовавшуюся щель, Покрышкин принялся внимательно осматривать дверь изнутри.

– Знаешь, Леша, в нашем деле главное – не упускать мелочи, – пробормотал он, не отрывая взгляда от экранчика. – А то вампиры обычно изобретательностью не отличаются. Привяжет такой вот умник с той стороны двустволку охотничью, а веревку на дверь накинет. Открываешь – ба-бах…

– Такое на самом деле бывает? – постарался не сильно побледнеть Матвеев.

– К сожалению, да, – помрачнел его шеф, смахнув каплю пота, выползшую на висок из-под шлема. – Я лично знавал охотника, которому из гарпуна чуть руку не отрезало… Но тут вроде чисто… ни ловушек, ни сторожевых собак…

Он поднялся на ноги, складывая приборы в саквояж и вынимая крохотный лазерный резак.

– Глаза прикрой, – посоветовал он ведомому, с легкостью перерубив массивную цепочку. – Ну, Леша, вот теперь входим…

И мягко толкнул дверь, открывая проход в логово вампира.

В квартире – типовой трехкомнатной, каких тысячи, – было темно, но уже через несколько секунд Алексей убедился, что тьма не была полной. Свет не горел ни в прихожей, ни в кухне, ни в ближайшей комнате, а шторы и жалюзи на окнах были глухо задраены. Однако из конца коридора, играя на светлых обоях призрачными переливами, доносилось приглушенное свечение. Там, именно там, и это понял даже Матвеев, находился гроб, освещая часть коридора мерцанием дисплеев.

Запах – спертый и застоявшийся запах помещения, не проветриваемого уже как минимум неделю, – вырвался в подъезд, обволакивая взломщиков неприятной волной. А еще к запаху застоя и пыли примешивался легкий душок, какой бывает в квартирах больных стариков – отталкивающая смесь человеческих выделений, туалета и медикаментов. И пусть Леша заранее готовил себя к подобному, невольный позыв рвоты был вынужден сдержать.

Мужчины осторожно и бесшумно вошли в квартиру, аккуратно прикрывая за собой дверь. Приложив палец к губам, Покрышкин выразительно зыркнул на ведомого, забрал фонарь, взглядом приказал двигаться следом, а затем медленно пошел по коридору.

Алексей, в этот миг ощущавший себя матерым медвежатником, заочно приговоренным к смерти, с ужасом услышал, как начальник расстегнул кобуры пистолетов. Прижимая мгновенно потяжелевший саквояж к груди, он постарался сдержать судорожный сиплый вздох. Взглянул на шефа – само воплощение уверенности, и приказал себе собраться.

Павел вновь преобразился. Из неторопливого и чуть расслабленного мужичка, прикуривавшего у подъезда, он вдруг превратился в четкий и отлаженный механизм, экономящий каждый жест. Не спеша проходя в комнату с клиентом, он быстро проверил все прилегающие помещения, заглянув даже в туалет.

Яркий лучик его фонарика выхватывал из темноты самые привычные предметы обихода – книжные полки, светильник, рулончик туалетной бумаги, телевизионные панели или АйПи-фон на стенах, напольные вентиляторы, кухонную электронику. Рассматривая эти вещи, что найдутся в любой квартире города, и прислушиваясь к электрическому фону из комнаты с вампиром, Леша закусил губу. В этот момент он искренне и честно пообещал себе провести с шефом самую детальную и информативную на свете беседу…

– Все чисто, – негромко пробасил Покрышкин, заставив стажера вздрогнуть. – Заходим в главную комнату. Я послежу за клиентом, а ты проверишь спальню, ясно? Если там кто-то есть, пулей летишь в коридор, понял меня? Саквояж поставь у порога.

Эти команды, в которых, словно щука в водорослях, ловко укрывалась необъяснимая угроза, заставили ладони Матвеева похолодеть. Покрышкин, к удивлению парня, его реакцию каким-то образом углядел.

– Да не дрейфь ты, – он ободряюще сжал предплечье Алексея, вкладывая в руку еще один крохотный фонарь, – всё нормально. Просто клиенты иногда оставляют дома жить прислугу. Иногда горничную или повара… иногда, конечно, и охранника, но это единицы, такие больше в коттеджах живут.

И вдруг, что было весьма неожиданно, Алексей действительно почти перестал волноваться. Словно одного слова, жеста или прикосновения этого странного и предельно любопытного человека было достаточно, чтобы подбодрить в трудную минуту. Испытывая чуть ли не зависть, Матвеев кивнул шефу, опуская саквояж к стенке.

Теперь они вплотную приблизились к комнате с гробом, и тусклого света на ее пороге стало предостаточно. Работали, судя по всему, сразу два или три экрана – сменяющиеся на них изображения создавали на стенах рябь, будто кто-то пытался смоделировать миниатюрное северное сияние. Гудели вентиляторы АйПи-станций, мерно тарахтел массивный радиатор, одновременно охлаждающий и приборы, и капсулу гроба.

Отсюда, с порога, Алексею ее не было видно – только самый краешек. Но и этого зрелища хватило, чтобы волнение вернулось: по стеклянному краю крышки скользили отражения с дисплеев, пучки проводов темнели переплетениями лиан. Павел, чуя замешательство напарника, легонько хлопнул того по плечу. Спохватившись, Леша скользнул вперед.

Комнату он рассмотрел совсем мельком, безотчетно не желая вдаваться в детали. Но все равно успел заметить плотно задернутые шторы, АйПи-станции на письменном столе, чехарду изображений на трех широких экранах и массивную, огромную и тяжелую пулю гроба, покоящуюся ровно посредине комнаты…

Пригнувшись, словно из спальни в него могли выстрелить, Матвеев толкнул дверную створку, направляя в темноту ярко-желтый луч. Зажмурился, будто ждал, что сейчас навстречу что-то метнется, но тут же заставил себя открыть глаза и медленно вошел.

В спальне не было ничего необычного – широкая кровать, шкафы и тумбы, выключенная панель телевизора на стене. Леша повел фонарем из стороны в сторону, а затем выглянул в комнату с гробом и собрался уверенно кивнуть шефу… И опешил, разглядывая его, стоящего возле гроба с пистолетом в руке и держащего капсулу на прицеле.

– Это… это обязательно? – против собственной воли прошептал Матвеев, пытаясь в полумраке рассмотреть, какой именно пистолет зажат в руке начальника.

– Не помешает, Леша, – терпеливо объяснил тот, обходя капсулу и становясь рядом с мониторами. Рука с оружием даже не вздрагивала, будто Павел был машиной. – Знаешь, они иногда излишне буйно реагируют на визиты… Давай, неси сюда наш волшебный чемоданчик.

Вернувшись в темный коридор, Матвеев забрал саквояж, опуская его на пол возле центральной АйПи-станции. Приготовившись выслушивать новые распоряжения начальника, он только теперь смог близко, в мельчайших деталях рассмотреть и их клиента, и его пугающее ложе.

Гроб, стоящий в центре комнаты, был довольно новым, из последней линейки моделей. Обтекаемый, словно его хозяин собирался устанавливать в нем рекорд скорости, он походил на гладкую блестящую ракету. Верхняя часть была прозрачной, позволяя видеть внутреннее убранство – мягкую обшивку, подушечки и массажеры для тела, эластичные ремни крепежей и яркие провода. А еще чуть пыльное стекло позволяло рассмотреть владельца гроба, их клиента, Захара Алферова, в гости к которому без приглашения они только что явились…

Бледный, обнаженный, но умиротворенный, он покоился на уютном ложе, одновременно пребывая сейчас далеко-далеко. Тело покрывали многочисленные датчики, похожие на разновидность какой-то странной сыпи. Синие припухшие вены змейками ползли по его рукам и ногам, капельницы с растворами казались их продолжениями. Лица почти не было видно из-за массивной маски с питательной трубкой и общим центром контроля.

Конечно, за три недели вампир еще не успел потерять форму. Хотя и за этот не самый большой срок его мышцы обмякли, свисая с костей вялыми пластами плоти, а жирок на боках стал приобретать болезненный цвет. Однако, и в этом Леша мог поклясться, последнее, что сейчас тревожило господина Алферова – это его внешний вид. Матвеев мог видеть только верхнюю часть лица клиента, но одного взгляда на нее хватало, чтобы убедиться, что вампир пребывает в самом настоящем блаженстве.

Не в силах больше разглядывать гроб и его содержимое, Алексей отвернулся к столу. Бегло осмотрел вполне современную технику, десятки шлейфов, соединяющих АйПи-станции с гробом, мониторы. Один из них был разбит на четыре сектора, в каждом из которых в активном режиме отображались какие-то графики и показатели. На втором Матвеев узнал рабочую оболочку для входа в сеть, она пестрела какими-то техническими данными и особенного интереса также не представляла.

А вот на третьем экране творилось настоящее действо, и неосведомленный человек вполне мог бы подумать, что наблюдает фрагмент нового фантастического фильма. Огромный минотавр, вооруженный двуручной секирой и длинноствольным пистолем, находился на палубе космического корабля. За бортом проплывали созвездия и чужие галактики, а от чудовища веяло какой-то необъяснимой скрытой добротой…

Конечно, и об этом Леша догадался сразу, это и был господин Алферов собственной персоной. Вовсе не обрюзгший и дряблый, по ту сторону панели он являлся сильным и красивым героем чего-то эпического, могучего, вечного. Разодетое в длинные золоченые одеяния, существо стояло у широкого иллюминатора, озадаченно почесывая густую песочную гриву, заплетенную в причудливые косички. Нервно пофыркивая, минотавр не сводил глаз с крохотного прибора на широченном запястье.

– Э… Павел? – Матвеев поднял взгляд, обнаружив на краю третьего дисплея крохотную пуговку камеры. – Кажется, клиент уже знает, что мы тут…

Как оказалось, пока Алексей глазел на экраны, его шеф времени не терял – на ковре перед гробом, выложенный в аккуратном и заранее определенном порядке, покоился десяток новых, неизвестных Матвееву приборов.

– Ну, я догадывался, – кивнул Покрышкин, от чего на его кожаном шлеме блеснули блики от мониторов. – Хотя это ничего и не меняет… Да, господин Алферов? Конечно, вы со мной согласны…

И Павел принялся подключать к панели управления гробом сразу несколько компактных приборов из саквояжа. Пистолет, как отметил при этом Матвеев, покоился на полу рядом с коленом шефа.

– Ты погляди только. – Директор «Кобрятки» заинтересованно склонился над идентификационной пластиной капсулы. – «Ковчег-2035», совсем новая модель. Восемь режимов, полная автономность. Больших денег стоит, хочу заметить. Представляешь себе, Леша, какие бабки наши клиенты тратят на то, чтобы уйти в свои дальние плавания?..

Он покачал головой, и Алексей вдруг различил в голосе начальника что-то искреннее, словно тот на самом деле переживал о сказанном. Это простое, хоть и мимолетное проявление эмоций заставило Матвеева с новой силой ощутить всю тяжесть духоты, скопившейся в квартире, запахи медикаментов, уныние и пустоту.

– Безусловно, – продолжал негромко рассуждать Покрышкин, подключая шлейфы и что-то набирая на сенсорных панелях гроба, – принудительное пробуждение гораздо хуже естественного. Временами даже болезненнее. Оказывает влияние на психику. Но что, Леша, нам делать, если эти умельцы попросту выжигают в своих игрушках таймеры, способные прекратить процесс через, скажем, десять часов?

Подключенные к капсуле приборы засветились, а по графикам на первом мониторе лихорадочно побежали новые цифры. Алферов вздрогнул, немало напугав этим Алексея, и тревожно зашевелил пальцами. Павел, демонстративно не обращая на это внимания, продолжал настраивать системы взлома.

– Сначала производим насильственный, но плавный выход из системы, – обращаясь к напарнику, он комментировал свои действия. – Знаешь, если случайно грохнуть аккаунт, эти упыри могут и в суд подать. Можешь себе такое представить? Совсем оборзели, честное слово… Поэтому работаем предельно мягко – не вырываем клиента, а принудительно заставляем покинуть систему…

Леша повернулся к третьему дисплею, увидев, что сейчас на нем сменилась картинка. Вместо палубы космического корабля и потрясающих по красоте пейзажей в центре экрана вертелся лейбл «WarChronicles». Чуть ниже Матвеев успел прочитать, что в данный момент загружено самое актуальное обновление системы под загадочной аббревиатурой «ТХБ».

Удар по стеклянной крышке гроба был таким резким и неожиданным, что Леша чуть не подпрыгнул на месте, внезапно вспомнив, что хочет в туалет. Развернулся, чуть не своротив на пол один из мониторов, и замер, распахнутыми от ужаса глазами глядя на саркофаг.

Алферов просыпался, неловко корчась на своем удобном ложе и невольно постукивая костяшками пальцев по стеклу крышки. Глаза его всё еще были закрыты, но сознание медленно возвращалось в потяжелевшее тело.

– Почти готово, – поделился наблюдениями Павел, – отсоединение произведено, осталось вернуть этого парня в реальность, после чего мы с тобой пойдем и хлопнем по пивку…

Он еще немного поколдовал над своими гаджетами, после чего выдернул шлейфы, свернул, бросил на дно саквояжа. Пистолет по-прежнему покоился у его ног. Там же, где белел в полумраке длинный продолговатый предмет, напоминающий осиновый кол.

Клиент просыпался все активнее. Принялся сжимать и разжимать кулаки, попытался согнуть ноги. С откровенным равнодушием наблюдая за его неуверенными движениями, Покрышкин резко щелкнул замками саркофага.

– Приготовься, – предупредил он, заранее морщась, – сейчас пахнёт…

И откинул крышку, выпуская в комнату целое облако смрада. Запахи больницы, причем очень бедной и запущенной, тут же наполнили помещение, заставив Матвеева задержать дыхание. Когда внутрь попал обычный воздух, тело Алферова выгнулось дугой. Эластичные ремни натянулись, а затем вампир опал обратно на лежанку. Под его закрытыми веками суматошно вертелись глаза.

– Приоткрой окно, Леша, – попросил шеф, с отвращением отворачиваясь от гроба и поднимая с пола осиновый кол.

Матвеев, диким взглядом наблюдая за приготовлениями начальника, просьбу все же выполнил. На негнущихся ногах дошел до подоконника, отдернул край шторы, приоткрыл окно в режим проветривания. Он до сих пор не мог понять, что именно задумал Павел.

А тот, склонившись над клиентом, внимательно изучал данные медицинского планшета, встроенного в саркофаг. Убедившись, что все идет согласно плану, Покрышкин вдруг резко вскинул кол над головой и, не успел Леша даже вскрикнуть, с силой вонзил его в грудь вампира.

Только спустя бесконечную минуту, пока Алферов задыхался, извиваясь в собственных крепежах, Алексей понял, что произошло. Понял и устыдился собственного воображения, нарисовавшего осиновый кол вместо длинного шприца с адреналином, который Павел ввел их клиенту в сердце… Пока же он лишь оторопело наблюдал за муками вампира, будто бы пытавшегося покинуть любимый гроб.

– Ну тише, тише, мой хороший, – словно ребенку, пришептывал Покрышкин. Отложив шприц, он медленно поворачивал голову клиента из стороны в сторону, рассматривая прорезиненные ремни. – Все почти закончилось, да. Сейчас все будет хорошо… Леша, включи настольную лампу, немного света не помешает. Ага, спасибо.

Осторожно, чтобы ненароком не навредить клиенту, шеф снял с Алферова маску. Трубка, уходящая глубоко в горло, вышла изо рта вампира с характерным хрипом и бульканьем. Постепенно приходя в себя, тот попробовал открыть глаза, что-то простонав. Придерживая его голову на весу, Павел принялся аккуратно откручивать штекеры, соединяющие саркофаг с затылком.

– Вот и все, мой хороший, – продолжал начальник Матвеева, отсоединяя машину от человека. – Сейчас я процессор твоего «Ковчега» выну и заберу с собой. Ты его сможешь потом через суд обратно получить, честное слово. А еще вот тебе повесточка, дружок. Чтобы потом ты не говорил, что это гнусные воры к тебе залезли, да? Ты ведь меня слышишь уже, я ведь точно знаю…

Вампир обессиленно кивнул, все еще не спеша открывать глаза, а Покрышкин вынул из внутреннего кармана пластиковую карту повестки. Расстегнув один из крепежей и освободив левую руку клиента, принялся профессионально снимать на датчики карты отпечатки пальцев Алферова. После этого оставил необходимые документы в изголовье саркофага, прикладывая к шее мужчины крохотный шприц. Вживленная под кожу электронная повестка на протяжении месяца будет напоминать о себе легким зудом, а если ее носитель и после этого не явится в суд, датчик потребует медицинского вмешательства…

– Вот и всё, Леша, – хохотнул Павел, разом сбрасывая с плеч накопившееся напряжение. – Не такие уж они и страшные, вампиры эти, правда? Сейчас позвоним в «скорую», милицию вызовем, чтобы квартиру опечатали на время отсутствия хозяина…

Убедившись, что вручение повестки запротоколировано и прошло в соответствии с нормативами, Покрышкин убрал шприц в карман плаща, отодвигаясь от саркофага.

И в этот самый момент вампир вдруг напал на него…

Нет, это не было нападением из фильма ужасов – с проросшими клыками, углями зрачков и змеиным шипением. Это больше походило на припадок, причем очень серьезный и яростный.

Рванувшись вперед всем телом, Алферов с внезапной легкостью разорвал мягкие крепежи, удерживающие его в саркофаге. Разорвал так, словно это была не специальная гигиеническая резина, а бумажная салфетка. А затем он вертикально сел в своем техногенном гробу и так мощно влепил Покрышкину с разворота, что тот отлетел в другой конец комнаты.

Павел упал, сбивая с тумбы пыльную вазу и стопку книг, врезался в угол шкафа и тяжело рухнул на ковер. Матвеев, от неожиданности даже забывший вдохнуть, окаменел, глядя на деревянные движения проснувшегося клиента.

Теперь вампир, бледный, заросший щетиной и обрюзгший, повернулся к Алексею. Глаза его были полуприкрыты, руки на ощупь расстегивали уцелевшие ремни.

– Бастион, – чуть слышно прошептал Алферов пересохшими губами, и от звуков его неестественного, глухого и треснувшего голоса Матвееву стало еще страшнее.

– Пушка… – выдавил Покрышкин, пытаясь встать, но все еще покачиваясь от удара в ухо. – Хватай пушку!

Леша, застывший у мониторов, даже не пошевелился. Опешив, он в панике переводил взгляд с освобождающего себя вампира на пистолет, до сих пор лежащий на полу под саркофагом. Графики и индикаторы на мониторах за его спиной принялись показывать что-то совсем уж фантастичное.

– Не трогайте бастион, – всё тем же могильным голосом произнес Алферов, расстегнув последнюю пряжку.

С удивительной для сонного вампира ловкостью он вдруг выскочил из гроба, бледной размытой тенью застыв между Матвеевым и его начальником. Повернулся к парню, сделал шаг. В этот момент Павел наконец вскочил на ноги, бросаясь в атаку. Полагая, что сейчас обессиленный клиент «Кобрятки» будет жестоко избит, Леша чуть не отвернулся…

Но он ошибся. Клиент был вовсе не обессилен. Более того, он вдруг оказался не только сильнее, но и значительно быстрее Покрышкина. За мгновение до того, как крепкие пальцы охотника сомкнулись на его шее, Алферов сделал шаг в сторону, развернулся и снова ударил своего противника.

Удар, пришедшийся Павлу точно в живот, был столь силен, что у вампира сломалось запястье. С противным оглушительным хрустом, будто кто-то оторвал ножку жареной курицы. А Павел со стоном сложился вдвое, отлетел обратно и с грохотом проломил стенку шкафа.

Бросив на изувеченную руку быстрый и чуть удивленный взгляд, вампир вновь повернулся к Матвееву. Теперь он действительно был похож на персонажа фильма ужасов – бледный, со свисающей кожей и неестественно вывернутой кистью.

– Не смейте трогать бастион, – четко разделяя каждое слово по слогам, произнес вампир, глядя в сторону Алексея. – Я есть Бог. Я рожден повелевать. Я не позволю…

– Ах ты, гаденыш, – всё еще кряхтя, Покрышкин неловко поднялся сначала на четвереньки, затем встал в полный рост. – По-плохому, значит, захотел, паскуда? Ну получай!

И он с коротким криком перешел в повторное наступление, несколькими ударами ноги угодив вампиру в плечо, шею и голову. Тот отскочил, едва не сбив с ног застывшего истуканом Матвеева, но не упал, как этого можно было ожидать. Здоровой рукой оперся о стол, роняя с него один из мониторов, а затем ловко отбил еще несколько ударов, нацеленных в челюсть.

Однако Павел и не собирался загонять противника в угол импровизированного ринга. Оттеснив Алферова от саркофага, он одним плавным движением нагнулся, подхватывая пистолет, отпрыгнул на шаг, и уже через секунду в комнате хлопнули три выстрела.

Вампир еще какое-то время постоял, с удивлением рассматривая торчащие из груди полые иголки, а затем мешком осел к ногам Матвеева и щедро обмочил ковер.

Леша, только сейчас осознавший ужас произошедшего, неловко отодвинулся, машинально поднимая саквояж и громоздя его на стол вместо свороченного дисплея. Он лишь спустя какое-то время услышал, как громко и витиевато матерится Покрышкин, нервно расхаживая по комнате, куря и потирая отбитое ухо.

– Что… что это было? – Матвеев переводил взгляд с шефа на голого мужчину у своих ног. – Это… это нормально, да?

– Нет, Леша, – сквозь зубы сцедил охотник, но было видно, что злость эта направлена не на опростоволосившегося напарника, – это вовсе не нормально… – и добавил еще несколько крепких эпитетов, весьма точно характеризующих ситуацию. – Ты, кстати, не тушуйся. Все правильно сделал, молодец. Другой бы на твоем месте уже давно из подъезда выбегал, а ты ничего, удержал штурвал…

Леша чуть не поперхнулся. И это начальник говорит про него – стоящего столбом все время этой скоротечной и неожиданной драки? Однако от слов Покрышкина на душе стало легче, а нервная дрожь в коленках сама собой принялась успокаиваться.

– И часто они вот так? – Леша подбородком указал на Алферова.

– Так? – Вопрос будто застал шефа врасплох. – Вот именно так, если честно, на моей памяти вообще первый раз. Бывают, конечно, припадки. И с оружием на нашего брата кидаются, и себе вред причинить пытаются. Но чтобы вот так, будто кукла… Ладно, это потом всё успеем обсудить. Давай-ка лучше, Леша, помоги мне тут прибраться маленько, чтобы потом счет не получить за причинение материального вреда. Я пока «Ковчег» вскрою, а ты отнеси парнишу в спальню. Книжки вон рассыпанные прибери…

Охотно подчиняясь приказам, Алексей принялся наводить в комнате какое-то подобие порядка. Двигался, словно автомат, скупой на движения и мимику, даже не задумываясь о вещах, которые поднимал с пола и водружал на законные места. Затем подхватил мирно спавшего Алферова и по мягкому ковру коридора оттащил его на кровать. Ему было неприятно, даже мерзко, но парень предпочел не демонстрировать эмоции, пытаясь дать объективную оценку произошедшему.

А в голове никак не укладывалось. Первая ночь необычной работы, и тут тебе такое… Это не вампир, это настоящий псих какой-то… Матвеев задумался, насколько реально сойти с ума, лежа в спячке, и почему-то решил, что такое вполне возможно. Ведь если гроб подменяет тело, то с сознанием он не делает ничего противоестественного, а это значит, что у того есть шанс сломаться и в Зазеркалье…

Бастионы. Алферов просил не трогать бастионы. Всё еще пребывал в виртуальности? Не успел проснуться, представляя себе полчища врагов, идущих на штурм родного города? По всему выходило, что да. Глядя на пластиковые иглы со снотворным, торчащие из груди вампира, Леша встряхнулся, поведя плечами.

В соседней комнате Покрышкин звонил по АйПи-фону, вызывая бригаду «Скорой помощи» и наряд милиции. Коротко отчитался о собственных полномочиях, продиктовал идентификационный номер. Затем перезарядил пистолет. Закончив, появился на пороге спальни, включил верхний свет. Зажмурились одновременно, привыкая.

Пряча в нагрудный карман широкий процессор саркофага, Павел склонился над Алферовым, аккуратно выдергивая из тела вампира опустошенные снаряды «Шершня». Какое-то время они с Матвеевым постояли над спящим, со смесью презрения и опаски разглядывая заросшее неопрятной щетиной лицо.

– Что заставляет их? – не очень-то ловко сформулировал свою мысль Алексей, отводя взгляд.

– Глупый вопрос, – не пытаясь его обидеть, ответил Покрышкин, устало вздохнув. – А что заставляет наркоманов втыкать в себя иглу? Что заставляет их нюхать клей? Что заставляет молодых парней и девчонок, грезящих о дозе адреналина, прыгать на резинках с мостов? Думаешь, они понимают, что на одной чаше весов лежит их жизнь, а на другой – удовольствие? Нет. Они думают только о второй чаше… С вампирами всё так же.

– Очень жаль, – еле слышно прошептал Матвеев. – Особенно жаль не найти в этом ни капли здравого смысла…

– Если тебя это утешит, – Покрышкин направился к выходу, выключая в комнате свет, – то можешь считать, что сегодня здравый смысл общества, его иммунитет, его бессознательный защитный барьер – это именно мы. Ты, я, другие охотники… Может быть, от этого тебе станет легче? А теперь идем, Леша, тут нам больше делать нечего. Но перед возвращением в офис нужно кое-куда заглянуть…

Параграф 2.4. Стратегия «12—12» о стратегическом энергосбережении (см. также «План Смолянинова – Фрейзера») – стратегическая программа, принятая в 2030—2031 гг. на государственном уровне в 24 странах мира (см. также «Резолюция ГА ООН «О выходе из энергетического кризиса 2027 года»), разработанная при активном сотрудничестве российских и британских ученых.

К началу 30-х годов XXI века, в связи с резким ростом среднегодовой дневной температуры, дневные энергозатраты на 78% территории Российской Федерации и в большинстве стран Северной Европы превысили рекомендуемый Генеральной Ассамблеей порог. Единственным выходом из сложившейся катастрофической ситуации стала программа Д.Н. Смолянинова и его английского коллеги Д. Фрейзера, предложивших радикальный переход жизни европейских стран и северной части РФ на ночной образ жизни.

Учеными было доказано, что расходы электроэнергии на ночное освещение улиц, предприятий, школ, магазинов и жилья на территориях упомянутых государств будут значительно меньше расходов энергии, затрачиваемой на дневное использование систем кондиционирования, вентилирования и контроля за влажностью, получивших невероятное распространение в конце прошлого десятилетия.

Фрагмент статьи, учебник «Экономика и социальная политика» для учеников 10—11 классов, 2032 год.

Уровень загрузки – 8,7%

– Рассказ твой, Паша, требует самого внимательнейшего рассмотрения…

Сказано это было таким тоном и голосом, что позавидовал бы любой университетский преподаватель – с расстановкой, густым баритоном, заставляющим внимать каждому слову.

Алексей, смутившийся от этого неожиданного сравнения, уткнулся в чашку чая.

– Не стану скрывать, подобные случаи в последнее время происходили, мне регулярно докладывают, – продолжал академический баритон, – но когда мне о таком излагает не сопливый летеха, а такой матерый волчара, как ты… Заставил ты меня призадуматься, дружище…

Говоривший неожиданно замолчал, словно собирался немедля предаться раздумьям. Воспользовавшись паузой, Матвеев поднял глаза, вновь и вновь разглядывая этого могущественного человека, с которым познакомился меньше получаса назад.

Василий Андреевич Ломовой, в чьем кабинете они чаевничали, больше всего напоминал богомола. Высокий, невероятно худой, благодаря нескладной комплекции он выглядел значительно моложе своего возраста. Седые волосы были аккуратно зачесаны на сторону, щеки сверкали синевой от бритья, а ежик усов топорщился, стоило Ломовому нахмуриться. Учитывая, что хмурился хозяин шикарного кабинета почти каждую минуту, смотрелось это весьма забавно.

Однако таковым обманчивое несерьезное впечатление оставалось весьма недолго, поскольку работал худощавый богомол начальником управления кибернетической безопасности ГУВД Новосибирской губернии. А это, что понимал даже самый неосведомленный отшельник, в условиях войны с вампирами делало Ломового одной из самых значимых персон города.