Текст книги "Мальчик из Лупанария"

– А почему именно лупанарий?– Удивлённо спросил Аристон.

– Не знаю, я его порой вообще не понимаю,– Кисса усмехнулась,– называть отцом я его стала лет восемь назад. Он меня сильно баловал игрушками, которые он сам строгал,– она улыбнулась, словно снова вернулась в детство.

– А кто такая Елена?– Неожиданно спросила она и в голосе её прозвучала обида и ревность.

– Какая Елена?– Вопросом на вопрос ответил Аристон, стараясь придать своему лицу выражение недоумения.

– Та, которую ты звал во сне,– Кисса улыбнулась, увидев смущение юноши.

– Несостоявшаяся жена с моей родины,– буркнул он и нахмурился. Бестактный допрос его раздражал.

– Она была, наверное, очень красивой?..

– Довольно, Кисса,– отрезал суровым тоном Аристон,– я устал, можешь идти.

Он прикрыл глаза, чтобы не видеть красивое лицо Киссы. Она была обижена и унижена.

Кисса быстро встала и твёрдым шагом направилась к двери. Она хотела наброситься с оскорблениями на Аристона и его Елену, но быстро опомнилась и в смущении пролепетала:

– Прости, мне не стоило этого говорить,– и она ушла, оставив больного одного, наедине с собой.

Глава IX

Спустя время молодой организм взял своё и эллин пошёл на поправку, а уже через две недели он уже мог работать прислужником и виночерпием в таверне. Эта работа ему нравилась и казалась весьма познавательной. Из неё он всё больше узнавал о простой, крестьянской и плебейской жизни, жизни полной забот и извечных вопросов-где взять деньги, как прокормить семью, как, наконец, заплатить налоги. Эти вопросы Аристона никогда не волновали его, поскольку жил он всегда в достатке и роскоши.

Также он был рад тому, что наконец смог избавиться от бремени навалившегося внезапно горя, от хандры, тоски и ностальгии по любимой родине. Теперь Рим-это его дом, а лупанарий место, где отдыхает душа и тело. В досужее время он танцевал под прекрасную музыку в весёлой компании римлян или любимой девушки-Киссы.

Про Елену Кисса больше не спрашивала, видя какую боль она наносит Аристону этим разговором. Это заставляло её ревновать, но и одновременно она понимала, что он, её любимый, не сможет никогда более её увидеть. А чтобы удержать его в Риме и отнять всякую надежду на освобождение, она его соблазняла своим юным телом, и он не мог устоять. И это у неё прекрасно получилось, следует заметить. Ни о чём другом, кроме предмета воздыхания Киссы, он не мог думать.

В один из подобных, ничем не отличающихся дней, в двери лупанарий вступили четыре тёмные фигуры в плащах. Они нашли глазами свободный столик и, толкая бестактно и грубо толпу плебеев, вместе уселись за него. Трое из них были широкоплечими, с хмурыми, подозрительными лицами, что само за себя говорило о их нелегкой профессии-солдаты. Последний же был долговязым, с узкими плечами и с нежным, холёным лицом. Волосы его были тёмными и по-римски коротко обстрижены.

Когда Аристон подошёл к ним, чтобы обслужить, он сразу же заметил для себя, кто перед ним. Вельможа и его охрана. Весьма важный господин, хоть пальцы его не покрывало не единого перстня. При виде подошедшего, молодой человек перестал разговаривать со своими людьми и с лучезарной улыбкой посмотрел на Аристона. Эта неожиданная, неуместная улыбка привела в замешательство юношу, но он быстро оправился и учтиво заговорил:

– Добро пожаловать, уважаемые господа, желаете сделать заказ или поразвлечься с нашими куртизанками?

– Да какие мы уважаемые господа, скажешь тоже,– усмехнулся молодой человек и хотел найти поддержку со стороны своей суровой охраны, но те оставались невозмутимыми, разве только оценивающе мерили взглядом Аристона, положив руки под плащи, на рукоятку меча. Молодой человек махнул на них рукой и фыркнул.

– Прошу меня извинить, значит вы пришли сюда, чтобы выпить нашего неразбавленного вина, стоимостью 10 сесестерциев¹⁹,– Аристон решил подыграть лже-плебею, чтобы затем получить от него денежную благодарность.

– Именно за этим мы сюда и пришли,– ответил молодой человек и усмехнулся.

– Сию минуту,-сказал Аристон и, ловко обогнув стоящего рядом пьяницу, шмыгнул за дверь.

Когда он ушёл, один из людей лже-плебея заговорил недовольным тоном:

– Не нравится мне этот мальчишка, слишком уж он мне кажется подозрительным. Вы видели его мышцы? Теперь понятно, как он справился с Луцием.

– Квинт,– возмутился лже-плебей,– тебе все кажутся подозрительными. Прекрасный юнец, который надрал задницу префекту. Я благодарен ему, ибо, клянусь яйцами Юпитера, сам давно грезил желанием это сделать!– Он ударил рукой об стол и расхохотался. Его люди с недоумением покосились на него, явно не разделявшие его хорошее настроение. От этого взгляда лже-плебей стал серьёзным и унылым, от того, что в его свите такие скучные и грубые солдафоны до мозга костей.

Через несколько минут Аристон уже шёл с подносом, на котором стоял кувшин и четыре глиняные кружки. Он расставил по кружке вокруг гостей и стал ловко разливать вино. Пока он наливал, лже-плебей пристально разглядывал Аристона-его сильное тело и руки. Он глупо улыбался, чем приводил в негодование солдат.

Сзади донесся любопытный разговор. Один из них заплетающимся голосом говорил:

–… Да какой он император? Одно только наз-з-ва-ние…

– Верно говоришь,– продолжил другой,– настоящий император заботиться о своём народе, а не повышает налоги!

– Мы голодаем, цены на зерно выросли, как во время войны, я не могу прокормить семью…

– …Моя жена умерла от цинги!

– А этот слабоумный правитель тратит наши деньги на свои забавы и прихоти!

Возмущение охватило, словно огнем, всю таверну. Все кричали, ругались, жаловались, просили свержения императора с престола.

Лже-плебей закрыл лицо руками и пораженно поник головой. Он посмотрел сквозь пальцы на Аристона и увидел в его лице отвращение. Квинтилий со своими людьми уже хотел усмирить разгорячившую толпу, но молодой человек их остановил жестом.

– А ты? Также считаешь?– Спросил он и посмотрел с надеждой на юношу.

Аристон оторвался от толпы и отрицательно мотнул головой. Лже-плебей указал взглядом на рядом с собой стул и Аристон, сев на него, заговорил:

– Они не смеют обвинять своего правителя в слабоумии, покуда сами грешны в своём невежестве, не зная истины и правды,– он загадочно посмотрел на лже-плебея и увидел в его лице непонимание, тогда он стал пояснять,– император-это марионетка в руках Сената. Сенат всем заправляет и делает жизнь подданных правителя несчастной и бедной, в то время как сам август даже не осведомлён в нуждах квиритов. Бюрократы сенаторы пытаются стравить подданных против своего императора, чтобы затем взять власть в свои руки и восстановить любимую им Республику!– Аристон указал пальцем вверх и улыбнулся.

Лже-плебей удивлённо поднял брови. Он не ожидал услышать такого откровения и такой горькой правды, которая была скрыта от него непроницаемой завесой. Он разозлился и ударил кулаком об стол.

– Да как они смеют? Да кто они такие?! -Несколько минут он неразборчиво кричал в гневе проклятья и угрозы, но потом отхлебнув вина, он немного успокоился и протянул вежливо свою руку Аристону,– Александр.

– Аристон, рад знакомству,– ответил юноша и пожал крепко руку Александра.

– Но зачем? – Продолжил лже-плебей,– разве я,-он прочистил горло,– разве он, император, в чём-то обидел Сенат?

– Дело не в этом,– ответил Аристон,– Сенат затаил обиду на императоров ещё со времен Октавиана Августа, когда тот изменил форму правления и ограничил права сенаторов. Теперь они ненавидят всех правителей и хотят восстановить свою былую власть. Что же касается нынешнего императора Элия Эмилия, то я могу с уверенностью сказать, что он хороший и добрый человек, и этим пользуются его враги. Считаю я, что он должен забрать бразды правления в свои руки и восстановить свой авторитет.– Аристон отпил вина, которое молча предложил Александр, и удовлетворенно причмокнул.

– А как ему восстановить власть?– Спросил, наконец, Александр.

– Как? Как?– Проговорил с умным видом Аристон и, почесав гладкий подбородок, продолжил,– для начала Сенат надо хорошенько проучить и этим напомнить им кто есть кто.

– Но как? А если император боиться Сенат?..

Аристон посмотрел на Александра тем же взглядом, которым смотрит учитель на ученика, который не выучил уроки. Потом он рассмеялся и проговорил:

– Как император, с его-то преторианской гвардией, может бояться этих старых пердунов?– Он снова расхохотался, и этот смех был заразителен и вскоре Александр тоже вовсю смеялся. Когда он пришёл в себя, он продолжил,– пусть император снизит сперва налоги с простых граждан и увеличит с сенаторов, вельмож и купцов. Они конечно будут недовольны, станут дёргаться, как ужи на раскаленной сковороде, во все стороны, но преторианцы быстро поставят их на место. Император может пригрозить за неповиновение казнью, так-то.

– У Сената есть народ и они любят его, они встанут на его защиту,– простонал Александр.

– М-да, если сказать им правду, они не поверят,– юноша почесал в задумчивости голову и воскликнул,– поход!

– Что -поход?– Не понял Александр.

– Надо устроить кампанию, чтобы сам император присутствовал на ней, а затем торжественно вернулся победителем в Рим и устроил в честь этого триумф. Народ любит триумфы. Также император должен выступить перед людьми и выслушать их жалобы. Народу внушили, что их правитель– слабоумный мальчишка, который не способен править страной, а он вопреки желаниям сенаторов, не только участвовал в походе, но и радеет о своём народе. Пусть народ увидит своего правителя во всех его проявлениях. Тогда он полюбит его, будьте уверены,– Аристон снова отхлебнул вина и улыбнулся.

– Превосходно! – Воскликнул Александр и обратился к угрюмому Квинту,– Квинт, что у нас нынче происходит на границах?

– В Британии, Александр, кельтские набеги на Адрианов вал,– отчеканил Квинт.

– Ну вот, – заговорил Аристон,– надо пойти карательным походом на этих кельтов, найти, наконец, их осиное гнездо и истребить.

– Но кельты… они же снова спрячутся в своих дремучих лесах, как мы их найдём?

– Проследим, – ответил юноша,– они всё-таки не гунны-кочевники, они обязательно должны иметь свою деревню.

– А если император никакой из себя полководец, что тогда?

– А кто говорит, что император лично будет принимать участия? Разве Клавдий²⁰ или, может быть, Калигула²¹ сами воевали?

– Верно, а где взять деньги для похода? Казна пуста…

– Изъять имущество у тех же сенаторов, обвинив их, к примеру, в той же коррупции. Доказательства потребуют-преторианцы предъявят,– Аристон зло усмехнулся,– да и в чём он должен оправдываться перед ними? Кто они такие, чтобы противиться воле императора?

– А если преторианцы перейдут на сторону Сената? Что тогда?

– Не перейдут, если император увеличит их жалованье,– Аристон устало вздохнул и вопросительно посмотрел на Александра,– а почему вас так это интересует, словно вы и сам император,– он усмехнулся.

– Император? Скажешь тоже,– Александр смущенно покраснел,– я…я работаю во дворце и хочу помочь моему господину.

– Вы хороший человек, раз так заботитесь об императоре. Замечательно, что у него есть вы,– Аристон встал и размял затекшую спину,– а теперь, господа, я должен приступить к работе, рад был знакомству и спасибо за беседу.

– Спасибо тебе, Аристон, – проговорил Александр и когда юноша развернулся, чтобы уйти, остановил его,– кстати, а император-то…очень даже ничего из себя, он умён, образован и невероятно красив,– Александр гордо выпрямился, как павлин.

– Не сомневаюсь, что так и есть,– улыбнулся Аристон и ушёл.

Когда он скрылся из виду, Александр достал из-за пазухи деревянное зеркальцо и стал разглядывать своё лицо. Он с недовольством отложил зеркало и нахмурился.

– Ну что скажете? Может мне его послушать?

– Безусловно, этот мальчишка умён,– заговорил Квинт,– я думаю, он прав.

– Я также считаю, повелитель,– подал голос второй солдат, помоложе,– особенно мне понравилась идея об увеличении жалованья.

– Уй, размечтался. Обойдётесь, итак не голодаете,– буркнул Эмилий-Александр.

– Я думаю, из него бы вышел неплохой советник,– проговорил третий.

– А чем тебя мой советник не устраивает?– Возмутился император.

– Тем, что он верный пёс ваших врагов,– дерзко ответил за солдата Квинт.

Эмилий снова достал зеркало и стал разглядывать свое лицо. На этот раз оно ему понравилось, и он удовлетворенно проговорил:

– Ну, разве я не прекрасен?

Глава X

В качестве прислужника Аристон работал уже две недели и в течении этого времени каждый вечер обслуживал одного и того же клиента, необычного и странного по его словам. Волей-неволей юноше приходилось оставлять свою работу и беседовать с ним в основном на политические темы. Вскоре он узнал из разговора посетителей, что император издал декрет о снижении налогов с граждан и увеличении налогов с аристократов. Также он увеличил жалованье преторианцам. Вследствие этого возмущение и волнения народа стало постепенно стихать, а после казни двух чиновников и выставлении их голов на всеобщее обозрение заставил изменить своё мнение об императоре кардинально. Народу казалось, что императора подменили или он, наконец, повзрослел.

Аристон не сильно удивился, услышав эту новость. В душе он был рад, что он может приносить какую-то пользу. О своих беседах он никому не рассказывал, поскольку знал, что никто ему не поверит. Господин лже-плебей давал ему за беседу по 30 денариев, но Аристон учтиво отказывался, хотя потом сам и жалел об этом.

Однажды утром, проснувшись рядом со своей любимой, юноша наскоро надел сандалии с туникой и направился на кухню. Ему не терпелось побыстрее приступить к работе, чтобы потом, вечером, снова увидеться со странным советником императора и побеседовать на политические темы. Ему нравился этот разговор, нравился и сам Александр. Он хотел снова иметь друга, второго Антиоха, не очень умного, но доброго. Доброту он ценил выше всего. А Александр был именно таким человеком. Телом зрел, но духом молод. Ему было всего 29.

Разливая заранее по сосудам вино из бочки, поглощенный в свои мысли Аристон, услышал доносившееся голос Дильдара из зала. Он поставил полный кувшин на стол и направился к источнику звука. Зайдя в зал, он увидел собравшихся людей-здесь были абсолютно все: и куртизаны, и рабы, и прислужники, и вольноотпущенники.

– Вы,– Дильдар указал на рабов,– вымойте полы и окна до блеска, вы,– он указал на куртизанок,– наденьте на себя самые лучшие наряды, какие у вас только есть, приведите себя в порядок, так, чтобы потом вас нельзя было отличить от цариц. Все поняли? За работу!

Люди стал расходиться. Когда Дильдар слез со стула, Аристон вопрошающим взглядом сначала указал на снующих рабов, а затем на хозяина.

– Сегодня вечером нам нанесёт визит сам император,– пояснил восторженно он, но потом в отчаянии поник головой, – я так волнуюсь, Аристон…

– Всё будет хорошо,– пообещал Аристон и похлопал Дильдара по плечу.

– А если он всё узнал про "тот случай" и идёт сюда, чтобы закрыть мой лупанарий?

– Вздор, он бы послал вместо себя кого-нибудь другого, верно? Не пристало августу заниматься подобной блажью.

– О, мальчик мой, я так надеюсь на это,– Дильдар всхлипнул и неожиданно заключил в свои медвежьи объятия Аристона, затем он прошептал ему на ухо,– ты ведь знаешь, что ты мне как сын…поэтому, достаточно осведомленный в похотливой натуре императора, я бы тебе не советовал сегодня появляться в зале,– он отпустил юношу и вытер сопли.

– А как же работа?

– Работа подождёт, сиди в комнате моей дочери и никуда не высовывайся,– Дильдар пальцем погрозил ему, – договорились?

– Договорились,– ответил юноша, и устало вздохнул, словно он Атлант, который держит на своих могучих плечах Землю.

Глава XI

Не зная, чем занять себя в маленькой комнатке возлюбленной, Аристон решил немного вздремнуть и боги послали ему сон. Сон был приятным. Он снова был маленьким мальчиком на любимом острове, дома. Он сидел под кронами деревьев на холодной зелёной траве и, краем уха слушая скучное бормотание грамматика, рисовал на глиняной дощечке гоплита²². Он оторвался от рисунка и оглянулся. Рядом с ним сидели другие мальчишки. Тогда он посмотрел вниз и увидел большую цикаду, стрекочущую у него на ноге. Неожиданно школа сменилась домом и вот он уже бежит на встречу к своему высокому отцу. Отец встаёт по-собачьи и Аристон садиться на него верхом. Ему весело и он кричит: "Но, Буцефал²³!Вперед на Индию!" Он натыкается на фигуру матери и видит её улыбающееся лицо, как в тот роковой день. Он слезает со своей "лошади "и обнимает ноги матери. Он хочет взять её руку и поцеловать, но та не даёт. Она обхватила ими свою грудь, словно пытаясь согреться. Он плачет и зовёт свою мать. Та продолжает молчать. Он прыгает и забирает её руку. Затем он видит лужу крови под ногами. Он смотрит на мать. Её запястья все в крови. Она укорительно смотрит на сына, и он в ужасе убегает. Но выбежав на улицу, он попадает в море. Вот он плывет сквозь волны и шторм, вот он видит тонущий корабль. Моряки просят о помощи и борются за жизнь. Аристон плывёт дальше и натыкается на фигуру своего отца. Отец хватается за его тунику и тащит на дно. Он погрузился в воду и не может всплыть наружу. Вода становиться красной и он чувствует, что что-то держит его за ногу. Он смотрит вниз и видит улыбающуюся мать. Вода становилась всё темнее и мутнее. Он почувствовал, что больше не может дышать и стал отчаянно бороться со смертью. Кто-то звал его по имени. Голос был знакомым, но он не мог вспомнить, чей именно.

– Аристон, Аристон…

Юноша проснулся от того, что его кто-то тряс за плечи. Он ещё не совсем проснулся и сквозь пелену не мог разглядеть лицо.

– Аристон!– Донесся громкий голос Дильдара и сон в один миг улетучился.

– Ты задыхался,– пояснил хозяин,– дурной сон?

Аристон нервно кивнул и осушил стакан с водой. Перед глазами до сих пор стоял образ матери и отца. Придя в себя, он спросил:

– Император ещё не приходил?

– Он здесь,– ответил шёпотом Дильдар и указал пальцем на дверь. Аристон нервно сглотнул и Дильдар его успокоил,– я имею в виду в зале.

– Что-то не так, раз вы здесь?

– Всё прекрасно,– ответил Дильдар,– императору мой лупанарий понравился, он похвалил меня за мои старания, он… Он очень дружелюбен, я не представлял его таким.

– А что тогда произошло? Ему куртизанки не понравились?

– Нет, что ты, очень понравились, но он…хочет видеть…тебя, мой мальчик.

Аристон от неожиданности чуть не поперхнулся собственной слюной. Он прочистил горло и, не веря своим ушам, спросил:

– Вы же ему сказали, что я не работаю у вас?

– Разумеется, за кого ты меня принимаешь? Я это в первую очередь начал ему объяснять, но он говорит – мне нужен ваш прислужник, имя которого Аристон. У нас же один прислужник с таким именем и это ты,– он посмотрел на Аристона.

Юноша задумался. "Как он узнал? Неужели Александр всё рассказал? Зачем? Что ему от меня нужно? Может, он хочет посоветоваться со мной? Или… даже думать об этом не хочу".

Он встряхнул головой, словно отгоняя стаю насекомых.

– Он предложил за тебя 6000 денариев. Он хочет купить тебе свободу,– Дильдар поник головой.

– Свободу? -Аристон проговорил это слово, как незнакомое и чуждое. Он встал с постели и посмотрел в окно. Битан и Брадан играли в бабки. Он улыбнулся и продолжил,– если я сделаю, то, что он просит, вы отпустите меня? Назад? Домой? На родину?

Дильдар кивнул.

– Было бы неплохо, да только… мои принципы мне говорят, что я не должен этого делать ни за какие деньги, иначе я просто перестану себя уважать.

– Я тебя понимаю, – проговорил устало Дильдар,– я был таким же, как и ты– упёртым, как баран и честным, как жрица из храма Весты. Я ведь родился в лупанарии и не меньше твоего знаю, что это такое, жить в страхе того, что скоро тебя могут позвать ублажать какого-нибудь старого скупердяя,– он усмехнулся,– своего первого клиента я… зарезал, когда мне было 10 лет. После я сбежал из борделя и более не видел ни его, ни мать, ни хозяина.

Аристон присел на ложе рядом с Дильдаром и с уважением посмотрел на него. Теперь он ясно понимал, о чём говорила Кисса и почему Дильдар решил построить именно лупанарий. Он проникся сочувствием к этому человеку. Ему было жаль его и стыдно за себя. Ведь он своё детство прожил спокойно и в радости, а этот человек буквально родился взрослым. Он приобнял широкую фигуру Дильдара и похлопал по спине.

– Прошу тебя, сделай это для меня, подчинись императору и ты станешь свободным,– он с жалостью посмотрел на Аристона и проговорил,– только иногда навещай старого Дильдара, не забывай про меня и про мою дочку.

– Обещаю,– сказал Аристон и прикрыл лицо руками.

– Спасибо тебе, мальчик мой,– Дильдар встал с ложа и открыл дверь,– пойдём, тебя нужно привести в порядок.

Глава XII

На туалет Аристона потребовался целый час. За это время его начисто отмыли, гладко побрили, подстригли волнистые, золотые волосы, намазали благовониями, надели чистую, белоснежную, короткую тунику и высокие сандалии. На них было столько завязок, что они доходили до самых колен. С сандалиями рабам пришлось повозиться. Когда они закончили, они хотели ещё накрасить Аристону губы соком ягод, но юноша запретил им прикасаться к себе. Затем они отвели его в просторную спальную, которая не была похожа на все остальные. Там стояла широкая кровать, с толстым матрацем, с шёлковым, пурпурным одеялом, с мягкими подушками, набитыми гусиными перьями. Окно было занавешено шторками, а ставни закрыты на замок.

Аристон расстроился. Любая надежда на спасение исчезла. В этот момент он боролся с самим собой. С разумом и чувствами. С одной стороны, хотелось наконец приобрести свободу, уехать из Рима, увидеть снова Антиоха, родительский дом…Елену, но с другой– он не имел никакого желания ублажать императора-развратника. "А если он толстый? Пьяный? И лысый?"

– Прячьте мамы дочерей, к вам везут лысого развратника…– пропел на латинском Аристон старую , римскую песню про Цезаря и услышал шаги за дверью. Он насторожился и встал за кровать, в тёмный угол.

Дверь открылась и в комнату вошла высокая фигура в пурпурном плаще. Лицо его было скрыто капюшоном. От неожиданности перехватило дыхание, живот вскрутило, руки вспотели. Он никогда не видел императора, тем более так близко.

– Ты боишься меня?– Спросил ласково император. Этот голос показался знакомым Аристону, но он не придал этому значения.

– Повелитель,– начал волнующим голосом он и, сглотнув, продолжил уже более смелым, – я не куртизан.

– Я знаю,– ответил император и снял капюшон.

Аристон выглянул из-за угла и увидел лицо лже-плебея Александра. Не ожидая такого поворота событий, он даже онемел. Ноги его стали ватными и он сел на ложе.

– Что… что ты тут делаешь? Где император?

Эмилий снял с себя плащ и остался в одной, пурпурной, императорской тоге. Ноги его были одеты в кожаные сапоги на шнурках-котурны, запястья покрывали золотые браслеты, а пальцы – драгоценные перстни.

– Я и есть император,– гордо ответил он и встал в позу героя-победителя.

Аристон побледнел. Он сразу же начал лихорадочно вспоминать свой разговор с ним и вспоминать, не говорил ли он ничего лишнего, за что бы можно было казнить. Он встал с постели и, опустившись на одно колено перед императором, поцеловал его руку. Император смутился. Он забрал свою влажную от поцелуя Аристона руку и налил воды в стакан, затем протянул его бледному юноше. Он поблагодарил его и принялся пить.

– Ты удивлен, я вижу,– проговорил Эмилий и прилёг на мягкие подушки широкой кровати.– Знаешь, Сенат позлился немного, но волю мою принял. Пришлось, как ты знаешь, пролить кровь, для неповадности, но зато теперь они ничего без моего ведома не принимают, предварительно не посоветовавшись со мной. Я снова назначаю советы и снова присутствую на курильском ложе,– он улыбнулся.

– Александр, то есть доминус,– проговорил Аристон с поникшей головой. Он знал приличия и знал, что нельзя смотреть на императора,– я не могу переспать с вами, это противоречит моим убеждениям. Я готов принять смерть, но бесчестие-нет.

Эмилий вскочил с ложа и в гневе затрясся.

– Ты смеешь противиться воле императора?! – Закричал Эмилий. Аристон краем глаза увидел красное лицо императора и приготовился к смерти.

Он знал, что после таких слов, его уже ничего не спасёт. Эмилий подошёл вплотную к Аристону и неожиданно по-приятельски толкнул его в плечо и расхохотался.

– Видел бы ты своё лицо!– Говорил он,– я пошутил, не бойся меня,– он похлопал Аристона по плечу. Юноша облегченно вздохнул и посмотрел на императора. Он был выше его на голову, поэтому ему пришлось поднять голову. Он встретился с его карими глазами и укорительно посмотрел.

– Ладно, я не буду неволить тебя,– сказал Эмилий и отошёл, чтобы налить вина. На самом деле, чтобы не видеть укоризненный взгляд Аристона.

– Благодарю вас, ваше августейшее величество,– проговорил Аристон и учтиво поклонился.

– Прошу тебя, Аристон, не называй меня так, зови просто – Эмилий. Я ведь друг тебе?

– Да, пове… Эмилий,– Аристон позволил себе слегка улыбнуться.

– Что ж, я купил тебе свободу, и ты должен понимать, что ты должен отработать её,– он подал медный бокал с вином Аристону.

– Ты же сказал… -начал упавшим голосом юноша.

– Будь покоен, слово моё твердо и нерушимо, я имел в виду беседу,– он прилег на спинку кровати и поставил кувшин с вином на тумбочку, затем взял свой бокал и указал взглядом на постель,– ложись, отдохнём, поболтаем за хорошим, кампанским вином.

Аристон кивнул головой и запрыгнул на кровать. Она была невероятно мягкой и удобной. Лежать на ней-истое наслаждение. Он поднял свой бокал вверх и торжественно проговорил:

– За императора! Здоровья ему на многие лета!

– За императора!– Подхватил Эмилий и вместе с Аристоном отхлебунл вино.

Оно было неразбавленным и с приятным послевкусием. Аристон удовлетворенно причмокнул и отлил немного вина на пол-возлияние богам. Эмилий последовал его примеру.

Осушив вторую кружку, император налил по третьей. Аристон уже чувствовал, как действует на голову вино. Разум стал немного помутняться. Становилось веселее. Хотелось выбежать на улицу и кричать. Сейчас он видел в Эмилие не сурового и строгого императора, повелителя всего мира, а простого друга, с которым приятно и интересно.

Вскоре вино развязало ему язык и он стал рассказывать о себе. Император внимательно слушал и изредка подливал вино. Он в шутливой форме рассказал о своём намерении сбежать из дома с любимой, которая и не любила его вовсе. После этих слов, они начали говорить о женщинах, о их коварстве и их чарах, которым они, мужчины, не могут противостоять.

Аристон отпил ещё вина и облизал губы. Он случайно прикоснулся своим сильным, тёплым плечом до плеча Эмилия и снова заговорил. Но император больше не слушал его. Он стал пристально разглядывать Аристона, его руки, которыми он жестикулировал, его рот, которым он так певучи, с греческим акцентом, говорил. Он закрыл лицо руками и согнул колени под себя. Аристон перестал говорить и заметил унылого императора.

– Что случилось, Эмилий? С тобой всё хорошо?– Голос его перестал заплетаться и он посерьезнел. Хмель как рукой сняло.

" О боги, как он заботлив, как чуток и нежен, я не могу… не могу нарушить слова, боги! Пошлите мне терпения". Эмилий убрал с влажного лица руки, и Аристон увидел на его глазах слёзы.

– Да что ты? Отца вспомнил? Несчастный!– Аристон заботливо взял его голову, как это обычно делал Антиох, и поцеловал в лоб.

Эмилий посмотрел влажными глазами в голубые глаза Аристона и увидел его прекрасное лицо. Его темные, густые брови, толстые губы, красивые глаза и мощный, мужской подбородок. На миг ему показалось, что он видит бога. Он ещё сильнее расплакался, пытаясь совладать с природным инстинктом.

– Не надо слёз, друг мой милый,– проговорил ласково Аристон и прижал его лицо к своей сильной груди.

Эмилий услышал стук горячего, молодого сердца, почувствовал запах чистой туники и благовоний. Аристон по-отцовски погладил его по волосам и начал тихим и успокаивающим голосом баюкать.

Эмилий оторвался от груди и вытер слёзы. Он посмотрел на Аристона. В его глазах было сочувствие и сожаление. Но потом он улыбнулся. Всё это напоминало императору его детство. Когда он был совсем ребёнком и точно с таким же взглядом и улыбкой его успокаивал отец, когда он ушиб коленку.

– Всё хорошо,– проговорил Аристон и положил свою мозолистую руку на его влажную щеку.

Император почувствовал её тепло и, прижав к себе, прикрыл глаза. После он взял своими обеими руками лицо Аристона и благодарственно посмотрел. Юноша улыбнулся и убрал свою руку. Эмилий не отрываясь от голубых глаз Аристона, стал медленно приближать своё лицо к нему. Когда он приблизился совсем вплотную, он почувствовал его дыхание. От него пахло вином. Капелька пота блестела на виске. Было душно и пахло фимиамом. Эмилий прикрыл глаза и прикоснулся своими губами к влажным губам Аристона.

Их губы слились в страстном поцелуе. Аристон почувствовал вкус вина, Эмилиева слюна медленно скатилась в его горло. Было невероятно приятно. Такого волшебного чувства он не испытывал никогда в жизни. Этот поцелуй был незабываемым, долгим, нежным… не таким, как его делала Флора или Кисса.

Он прикрыл от наслаждения глаза и почувствовал, как Эмилий толкает его в грудь. Он легко упал на ложе и ощутил на себе тяжелое и горячее тело императора. Когда он приобнял его за талию, Эмилий вытащил свой рот изо рта юноши и встретился с ним взглядом. Он боялся увидеть в глазах Аристона замешательство и отвращение, но оказалось всё иначе. Ничего, кроме благодарности он там не нашёл. Тогда удовлетворённый Эмилий ловко стянул с себя неудобную тогу и шерстяную тунику и остался в одних сапогах. Затем он стал покрывать Аристонову шею поцелуями, и юноша покорно отдал ему себя. Он поднял его руки и стал медленно стягивать тунику. Когда он снял её и отбросил в угол, он увидел небольшие выпуклые кубики пресса, покрывающие плоский живот. Он приобнял Аристона и приложился своим горячим телом к его груди. Аристон почувствовал тепло Эмилия. Почувствовал, как что-то твёрдое упирается ему в живот. Юноша занервничал.

– У Дильдара так много прекрасных девушек, а ты выбрал именно меня. Почему? – Тихо спросил он.

– Ты не такой, как они,– ответил император и процитировал Гомера,-"Ты возвышен умом и пленителен речью."

Эмилий приподнял мускулистое тело Аристона и снова поцеловал в губы. Проведя ладонью по спине, он почувствовал что-то шершавое и выпирающее. В свете свечей он увидел полосы шрамов от кнута. "Бедный,– подумал он,– что они сделали с тобой?" Он прислонился своими губами до его правого уха и прошептал: