Электронная библиотека » Андрей Гребенщиков » » онлайн чтение - страница 6

Текст книги "Обитель снов"


  • Текст добавлен: 12 мая 2014, 16:24


Автор книги: Андрей Гребенщиков


Жанр: Боевая фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +
* * *

Обговоренный час Никита коротал в ближайшей едальне. Другого определения для этой «точки общественного питания» просто не существовало. Три стола, скученных вокруг невидимой оси, дышащие на ладан стулья, вместо столовых приборов нечто из разряда «хенд мейд по-лесопарковски»: шершавые палочки из неизвестного науке дерева, сплошь состоящие из заноз и зазубрин. Обслуживающий персонал насчитывал аж два человека – охранник-вертухай, зорко стерегущий вверенное столовое имущество, и бегунок-официант, безостановочно курсирующий между посетителями и неведомо где запрятанной кухней. Судя по замученному виду «гарсона», забеги он совершал нешуточные. Возможно, что кулинарили местные повара отнюдь не на станции, а (почему бы и нет?) в туннеле. «Экономика должна быть экономной», так зачем платить за аренду дорогостоящего пространства на куцей платформе, когда в проходах пропадает столько халявного места?

Где бы ни располагалась подпольная кухня, кормили здесь не так уж и плохо. Сушеные грибы, жареная крысятина – стандартный пищевой набор постъядерного человека. Однако приготовлено все с душой. Спасибо и на этом.

– Что такой молодой и красивый делает в нашей богом забытой дыре? – симпатичная чернявая девушка однозначной, немного потертой наружности неожиданно возникла перед его столиком и, сверкая глубоким декольте, подалась к нему навстречу. – Огоньком не поделишься?

– Молодой и красивый скучает в одиночестве, – Ник чиркнул зажигалкой. – Составишь компанию?

Услугами «жриц любви» юноша не пользовался принципиально: зачем платить за то, что интереснее и азартнее получить бесплатно, к тому же природная брезгливость здорово мешала насладиться прелестями «общественных» девиц. Однако за разговор денег не берут, да и никакая постыдная зараза от вербального общения его драгоценному здоровью не угрожала.

Девушка, немедленно воспользовавшись приглашением, дважды опровергла его наивную мысль о безвозмездности общения:

– Угостишь меня чем-нибудь, прогоняющим местную тоску?

Дождавшись утвердительного кивка, красотка продолжила мелочные вымогательства:

– За три патрона я могу предсказать твою судьбу на ближайшие минут сорок.

Ник хмыкнул:

– Я прорицательствую аж на несколько часов вперед. Тридцать минут мы поболтаем с тобой о том о сем, затем, в течение еще получаса, закончу все дела «в вашей богом забытой дыре» и с чувством выполненного долга отправлюсь к себе домой, а там…

Девушка энергично мотнула головой, не дослушав Никитино пророчество:

– Это не предсказание, это намерения. Я провижу, что реальность разойдется с планами быстрее, чем ты думаешь. – Она протянула раскрытую ладонь. – Красавчик, не будь жлобом, оно тебе не идет.

В голове мелькнул целый ряд несимпатичных образов, начиная от «лоха», заканчивая «дешевым разводиловом». Но любопытство все равно победило.

– Держи, близорукая сорокаминутная Пифия, и ни в чем себе не отказывай!

Девица на издевку не отреагировала (скорее всего, тупо не знала, что такое «Пифия») и сразу же перешла к делу:

– Не очень умно появляться в этом захолустье в дорогой одежде, с полными карманами денег, и главное – без охраны. Тебя уже пасет троица гопов. Слева от тебя. Да не верти тыковкой своей пустой! Они трутся около книжной лавки.

– Познавательно. И что мне с этим откровением делать?

– Мотать на ус. В следующий раз понтуйся поменьше. Сегодня поздняк метаться, уже засветился. Дага с пацанами сладенького фраера с крючка не упустит.

– Дага? – Никита хохотнул. – Отличное имечко! Аж завидки берут. Ну, спасибо за трехпатронную науку.

Она собиралась еще что-то сказать. Например, предложить передать все имеющиеся вещички ей на «депозит» – под предлогом, чтобы добро не попало в руки гопников. Старая схема.

Он слушать не стал. Схватил проститутку за подбородок и грубо, совсем не по-джентльменски притянул к себе.

– Значит, так, лярва драная. Передай своим дружкам: если хоть одна мразота дернется, переломаю загребущие руки по самые колени. Ясно, шаромыжница? Шипеть не надо, жало к чертям вырву. Башкой кивни, что поняла. Молодчинка. Теперь вали. А патроны верни, лажовая из тебя Пифия!

Настроение испортилось окончательно – вместо милой необременительной беседы ни о чем получилось… то, что получилось. Сначала выбесил карлик с мерзким характером, сейчас деваха, жадная до чужих денег. Что за народ! Ник не часто выбирался на Лесопарк, но впечатления с каждым разом становились только хуже. Хорошо, что основные дела велись не здесь – Битца и Ясеневская община представляли собой более радостное зрелище, и народ там жил относительно вменяемый. «Бытие определяет сознание», кажется, так?

Гномий час еще не истек, однако испорченная шлюхой трапеза подошла к концу, и оставаться в едальне дольше смысла уже не было. Праздно шататься по дурной станции значит наживать себе на пятую точку новые приключения. В связи с тем, что дневной лимит насилия Ник посчитал для себя исчерпанным, никаких приключений сверх меры не требовалось. Придется потревожить Ильича на пятнадцать минут раньше срока.

* * *

Вернувшись в антикварную лавку, Никита застал благостную картину: высунув от напряжения язык, карлик с отрешенным от реальности видом колдовал над вскрытым диктофоном. Процесс настолько увлек его, что прихода гостя он даже не заметил. «Ну и ладно, не очень то и хотелось».

Убивая время, юноша осматривал выставленный на витринах конкурента товар. Ассортимент богатством и разнообразием не поражал, и этот факт вызывал у Ника законную гордость за собственный магазин, а также чувство глубокого и немного гадостного удовлетворения. Злорадство – сильная эмоция, что бы ни утверждали добродетельные лицемеры. И крайне приятная.

Несколько сотовых телефонов, дюжина плееров, камеры, фотоаппараты… Стоп! Объектив «Canon»! У Ника перехватило дыхание. Сразу же вспомнились слова дяди: собрав из нескольких составных частей единый комплект, можно здорово обогатиться! Объектив был частью некомплектного фотоаппарата, выставленного в их магазине! Так, а теперь еще раз стоп!

Успокоив внутри себя разбушевавшегося коммерсанта, заметившего богатую поживу, Никита шаг за шагом восстановил детали недавнего разговора. Про комплекты дядя рассказывал Евгению Александровичу, тому старичку-покупателю, что задержал воришку, который, в свою очередь, пытался стащить из магазина зеркальный фотоаппарат «Canon» без объектива. Вот она – картина мира! Очень-очень интересная картина. Мог ли мерзопакостный карлик «заказать» недостающую часть? Легко!

Никита внимательно осмотрел экспозицию. Рядом с объективом обнаружилась одноименная вспышка, набор запасных батарей, фирменная сумочка. Для полного счастья не хватало только штатива (но из-за своих габаритов он просто не поместился бы на витрине, вполне возможно, что пылится где-нибудь в гномичьих запасниках) и, естественно, самого фотоаппарата – жемчужины коллекции. А то, что это коллекция, было понятно по отсутствию ценников: ни один из кэноновских аксессуаров не продавался. Вот так гномик, вот так сукин сын!

– Молодой, хорош шуметь, – хозяин лавки, наконец, заметил посетителя. – Не стой над душой, погуляй еще минут десять, я почти закончил.

На лице карлика Никита заметил весьма потешного вида круглые очочки с толстыми, совсем не по хрупкой оправе, стеклами («ну и кто из нас слепошарый?»). Вернее, одним стеклом, вторая линза отсутствовала.

– Симпатичный у тебя монокль, – отметил Ник и безропотно покинул помещение.


Десять минут – срок вполне достаточный, чтобы обдумать неожиданную догадку и прийти к неутешительному выводу: мотив к преступлению, даже веский, не обязательно равняется самому преступлению. Для «конкретной предъявы», как выражались на этой станции, аргументов маловато. На более интеллигентной Донской сказали бы: «косвенных улик для обвинения недостаточно». Жаль, что от перемены формулировок смысл не менялся.

Взять карлика на понт? Сомнительная задумка, персонаж этот далеко не прост. Кроме того, раскрывать собственное инкогнито перед конкурентом было не с руки. Узнает тот, на кого работает, и точно пошлет по длинной песне. Обстоятельства же складываются таким гадским образом, что вскорости Ник будет ходить в эту лавочку, как на работу, другого реставратора раритетной техники в округе нет, не передал дядюшка непутевому племяннику хитрую науку.

Бизнес-план, конечно, полный ужас, но за неимением прочих… Несколько месяцев на аутсорсинге продержаться можно. Или это субподряд? Ник быстро запутался в древних терминах и остановился на более уместном определении: гном-на-паях.

– Время вышло, уважаемый мастер старинных таинств, несравненный кудесник секретной машинерии, незабвенный властелин механической…

Величавое красноречие Ника прервалось самым варварским образом:

– Слышь, паяц, меня Лукичом зовут.

– А как же Ильич? – нахмурился Ник, в очередной раз сбитый с толку. И, как полагается, второй раз наступил на те же грабли.

– А Ильич – в мавзолее.

– Тьфу, ты, Карлито!

– Лукич!

Никита сдался:

– Что с диктофоном… Лукич?

– Что с ним может быть? Принимай работу, готовь деньги, – гном протянул девайс. – Осторожно, провод не оторви.

Задняя крышка диктофона отсутствовала, из отсека с заранее извлеченными батарейками торчал длинный провод, конец которого исчезал под прилавком.

«Внешнее питание» – Нику хватило даже куцых знаний, чтобы сделать правильный вывод.

– Батарейки нужные подкинешь? Лучше восстановленные, но возьму и самопал.

– Не возьмешь, типоразмер там полный ахтунг. В нашей части метро такие не водятся.

Ник знал это и сам, но ведь за спрос денег не берут.

– Жаль. Я включаю?

– Дерзай.

Юноша повертел приборчик в руках. Зеленый светодиод на внешней панели сигнализировал о том, что питание подается и раритет готов к работе. Но жидкокристаллический экранчик казался мертвым – ни свечения, ни мерцания.

– Экран накрылся пушным зверьком, без вариантов. Ты жми на «плей», не тяни.

Ник нажал.

– …ица убивает, медленно, он никуда не торопится. Закрываю глаза и смотрю на собственные веки изнутри. Та же темнота, что и вокруг, но теперь она в плену моих век. Жаль, что кожа так тонка…

Щелчок, кнопка «стоп». Странный голос. Мелодичный, тягучий и, в то же время, пронзительный… Женщина, молодая, даже девушка. Всего несколько слов, но они исполнены тревогой, бедой…

Ник встрепенулся, казалось, голос увел его за собой, аккуратно, почти нежно, но… Хватит, это чужие проблемы! Пусть заказчик разбирается.

– Спасибо, Лукич! Ты отличный мастер. Я искренне прошу у тебя прощения, – Никита все еще находился в каком-то непонятном состоянии. Потерянный, напуганный и, одновременно, возбужденный, готовый к действию. Знать бы еще, к какому… Подозрения насчет фотоаппарата и злокозненного коллекционера отошли на второй план, забылись, нужно было срочно возвращаться в реальность, чтобы перестать слышать странный голос в своей голове.

Гном, потрясенный переменой настроения невменяемого заказчика, осторожно пожал протянутую руку.

– Извинения извинениями, но про оплату не забудь.

– Конечно. Держи, заслужил.

Осталось решить последний вопрос – щепетильный и не совсем законный, вернее, совсем незаконный – и можно отправляться в обратный путь.

* * *

Проходить таможенный пост, имея при себе запрещенный предмет, – занятие крайне сомнительное. Если попасть на Лесопарковую не составило никакого труда, то покинуть ее… Ник заходил сюда честным человеком, а выйти пытался не менее честным контрабандистом. На этот раз он воспользовался общим гейтом – усталый и раздраженный таможенник гораздо предпочтительнее вежливого, но мающегося целый день от безделья вип-таможенника. Как учил дядя, усталость снижает концентрацию и притупляет внимание, скука же ищет развлечение даже в работе.

Ник не любил очередей, люди в больших количествах тяготили его. Люди озлобленные – а других в очередях не бывает – тяготили вдвойне. Однако чего только не вытерпишь, лишь бы избежать сурового, но справедливого наказания за «контрабас».

– Наркотики, оружие, запрещенная литература? – ничего не выражающий, пустой взгляд таможенника, равнодушный голос, раз за разом повторяющий заученный фразы. Робот в обличье человека, несчастная машина на службе, лишенной смысла.

Ник отрицательно помотал головой. Не нужно разговаривать, когда совесть нечиста, – голос, слова, интонации способны выдать. Против самого себя могут сыграть многие органы: бегающие глаза, дрожащие руки – лишь самые известные приметы лжеца. Напряженные мышцы (губ, щек, скул), скупая или, наоборот, чересчур оживленная мимика, подвижный кадык (естественно, только у мужчин), неестественные движения, капельки пота при совсем не жаркой температуре, пульсация крупных вен на лбу и шее, глупые улыбки невпопад – неопытный врун, боящийся разоблачения, всем своим телом сигнализирует об обмане. Искушенный лжец держит под контролем внутренних «доносчиков»: он еще не в силах с ними совладать, но скрыть наиболее ретивых правдолюбов-предателей вполне способен. Интриганы со стажем не выдадут себя ничем, эти парни умеют обуздать эмоции, страх и неуверенность. И только речь не подлежит укрощению и дрессировке, при любом удобном случае она сдаст тебя! Смотря в лицо, слушай голос: честные глаза, открытый взор, искренняя улыбка – неверные интонации, странный тембр, неподобающие обстановке темп и словесные обороты нарушат притворную гармонию, зрительный и звуковой ряд войдут в резонанс, и все, провал.

Ник не был умелым вралем. Дядя учил его искусству блефа, чрезвычайно полезному в бизнесе, однако юноше не хватило времени, чтобы освоить и применить на опыте пройденный материал. Слишком уж быстро и неожиданно оборвалось обучение…

Таможенник смотрел сквозь него, он не хотел изобличать врунов, ловить контрабандистов, раскрывать преступления. Усталые глаза, отсутствующий взгляд. Так стоит ли тревожить его слух ненужными словами?

Никита выложил на стол весь свой нехитрый походный скарб, утаив лишь единственный предмет. Тот, за хранение и ношение которого полагалось негуманное уголовное наказание.

Диктофон вызвал незначительный всплеск интереса:

– Что это?

На такой вопрос кивком не ответишь, но и лгать не придется:

– Устройство для записи и воспроизведения звука.

Таможенник был старше Никиты, однако застал прежний мир в слишком нежном возрасте, чтобы помнить подобные мелочи.

– Антиквариат? За вывоз антиквариата с Лесопарковой придется заплатить пошлину.

Ник мог возразить, что предмет ввезен на станцию с Донской, куда и возвращается, и об этом есть отметка в документах, или доказать, что диктофон исправен и функционален, а потому автоматически переходит из категории «антиквариата» в беспошлинные «предметы личного пользования». Однако он беспрекословно отсчитал требуемое количество патронов и молча передал таможеннику. Молчание – золото, иногда за него нужно платить.


В туннелях всегда холодно. Климатическая особенность подземного мира. Вот только спина у Ника взмокла, а на висках блестели капельки пота – первый опыт противозаконной деятельности дался нелегко. «Поздравляю, молодой человек, теперь ты контрабандист». Стал ли он еще и взяткодателем, Никита до конца не разобрался. Таможенник видел отметку о ввозе диктофона, однако все равно потребовал денег – что это было? Развод лоха или мзда за вовремя «закрытые глаза»? Оба варианта восторга не вызывали. Криминальный дебют хоть и закончился без последствий, но ощущения успеха не принес.

С Лесопарка юноша вылетел пулей и бежал, не в силах остановиться, метров двести. Немного придя в себя и успокоившись, он значительно сбавил темп – сначала перешел на шаг, а теперь и вовсе двигался со скоростью «раненного в коня джигита» («спасибо, дядя, и за эту фразочку, жаль, ни коня, ни джигита увидеть так и не пришлось»). Ник выжидал. Таможенник и проститутка с Парка могли держать его за богатенького простачка, ошибаться никому не возбраняется, однако «казаться» и «быть» – вещи далеко не тождественные. Дядя баловал любимого племянника, но от реальной жизни никогда не ограждал – за что ему отдельное спасибо, вырастил вполне «боеспособную постъядерную единицу».

Никита готовился к неприятной встрече с неприятными людьми. Другими словами, к засаде. Он пристально всматривался в темноту, прислушивался к шумам и подозрительным звукам, но туннель хранил мертвенное молчание под завесой вечной ночи. Красивый образ, одно плохо – для жизни опасный.

Все предосторожности оказались напрасными: две человеческих тени возникли буквально из ниоткуда, совершенно беззвучно отделились от туннельной мглы и преградили одинокому путнику дорогу. Быстрый взгляд, брошенный через плечо, увеличил число теней до трех. Ника окружили.

Глава 7
Под арестом

«Двое спереди, один сзади. Хреновый расклад», – Ник безмолвно выругался. Данный самому себе зарок о неприменении насилия в этот день оказался невыполнимым.

– Ти обидэл нашу сэстру, – у говорившего был сильный кавказский акцент. У него и лицо наверняка было кавказским, однако гопники стояли на небольшом удалении от Ника, и скудного факела не хватало, чтобы осветить мерзостные физии разбойников.

– Шалашовку из общепита, что ли? – уточнил Ник, не сдерживая презрения. – Сомнительные у тебя родственные связи, Дага.

Ждать ответа Никита не стал. Не для того он покупал у зловредного карлика, а затем с огромным риском для жизни и свободы проносил через таможню семнадцатизарядный аргумент в любом споре. Запрещенный аргумент, самый-самый последний. Разговоры – они для людей, для гопоты – лечебный свинец.

Рукоятка «Стрижа» удобно легла в руку, указательный палец нащупал спусковой крючок. Пистолет весил почти килограмм – увесистый аргумент! – однако тяжесть не давила, не заставляла напряженные мышцы дрожать. Наоборот, она дарила ощущение легкости, вседозволенности, всемогущества. Оружие создано, чтобы решать неравенства: один к трем – это еще не приговор!

«Достав пистолет, стреляй» – очень простой и мудрый принцип. Враги не ждали, что загнанная жертва способна дать отпор, они, наверное, даже не успели испугаться. А Ник не дал сомнениям ни единого шанса. Выстрелы оглушили – так и должно быть в ограниченном пространстве, выстрелы опьянили – адреналин дурманил кровь. Те, кто стоял перед ним, рухнули – один на колени, другого сбило с ног и опрокинуло на землю.

Огромным усилием воли юноша убрал палец со спускового крючка. Он не собирался прекращать стрельбу, но требовались секунды и мгновения, чтобы развернуться и прицелиться в третьего нападавшего. Казалось, будто пистолет ведет Ника, чертит дугу в воздухе, увлекая за собой послушное тело. «Стриж» прицелился в спину убегающего разбойника тоже сам, теперь он контролировал руки, держащие пистолет, глаза, совмещающие мушку и фигуру беглеца, указательный палец, вжимающий спусковой крючок. Никита видел себя со стороны: сильный, уверенный, сосредоточенный на цели стрелок. Гопник проиграл забег со смертью – три пули – одна за другой, без промаха – жадно впились в него, выпуская на свободу бурую кровь.

– А кровь такого же цвета, как и у людей… – в своем голосе Ник услышал укор и легкое удивление. Он глубоко и искренне ненавидел эту братию – не конкретных особей, а всех шакалящих выродков, – но серьезным кровопусканием раньше не занимался. Повода не было, да и возможности.

Эхо выстрелов стихло, стали слышны хрипы и стоны раненых охотников до чужих жизней и имущества. Неурожайный у них случился набег…

Ник подошел к стоящему на коленях, поднес к лицу факел. Безбородая морда, бледная кожа, нет, не тянул он на того «джигита», что говорил про сестру. Брезгливо морщась, Никита обыскал не способного к сопротивлению врага, на поясе обнаружил длинный нож, в кармане брюк – кастет. Откинул бесполезные находки подальше, а всхлипывающего, что-то лопочущего придурка ткнул кулаком в грудь. Не сильно, но достаточно, чтобы тот потерял хлипкое равновесие и с громким криком боли завалился на спину.

Остался последний бандит, слабо подергивающий в неровном свете факела.

– Так, что с сестрой? Я слушаю, Дага, – Ник склонился над умирающим. Тот не отвечал, только булькал кровью на губах. Как невежливо…

– Скольких людей ты, гнида неумытая, загубил? Признайся перед смертью, излей свою вонючую душонку, не стесняйся. Молчишь? А я вот ни одного, представляешь? Гопоту за людей, конечно, не считаю, вы – мутанты. Не понимаю, почему на блокпостах мутантов с поверхности отстреливают, а вас, местных упырей, не трогают? Может, брезгуют, как думаешь? Да перестань ты булькать, когда с тобой приличный человек разговаривает! «Сестренка» науськала тебя пощипать перышки богатому лоху, да? Но ничего, сегодня богатый лох сделал подземный мир немного чище. Дага, ты рад, что приобщился к этому радостному событию?

Адреналиновый угар подошел к концу, выдохся, оставив вместо себя опустошение и усталость. Никита обессиленно опустился на землю рядом с главарем гоп-компании. Бывшим главарем бывшей гоп-компании.

– Хреновый из тебя собеседник, гражданин убийца и душегуб. Ни красноречивых признаний, ни покаянных излияний. Скучно. Скажи-ка лучше, чего с сеструхой твоей названой будем делать? Преступление не должно остаться без наказания.

Этот день слишком сильно измотал его, он потерял концентрацию, расслабился, самонадеянно решил, что все плохое уже случилось. ́ И оказался не готов к новой атаке.

* * *

Врач Галина Николаевна качала головой и цокала языком – не поймешь, сочувственно или осуждающе.

– Тетя Галя, насколько все серьезно? – Ник стоически терпел, пока ему обрабатывали рану на боку.

– Рана – херня! – не отрываясь от манипуляций, пробасила врачиха. У нее был донельзя прокуренный голос, что неудивительно: с самокруткой пятидесятилетняя тетя Галя расставалась только в операционной, и то неохотно. Никто не знал секрет ее долголетия – с такими-то привычками! – но злые языки шептали о животворящей силе медицинского спирта. Им она тоже не брезговала, причем не брезговала ежедневно, без выходных и перерывов. – Главное, чтобы заражения крови не случилось. Тогда сепсис и полный…

За крепким словцом в карман врачиха не лезла. Это был третий, но не последний ее грех. Одним словом, колоритная дама, но Нику она нравилась – хорошая тетка, хоть и со всевозможными прибабахами.

– А что делать, чтобы не…

– Антибиотики жрать, что еще делать. При их отсутствии надеяться на удачу. Можно еще молиться или грибные отвары внутрь принимать. В качестве наружного – слюна волколака. Также народная медицина рекомендует спиртяжку и самогон – в качестве средства от всех напастей. Вариантов куча.

– И поможет? Слюна, отвар, спиртяжка?

– Не-а. Зато при смерти будешь ощущать удовлетворение, что сделал все возможное. При правильной дозировке спирта, вообще ничего ощущать не будешь – сдохнешь и даже не заметишь. Рекомендую как доктор!

Ник невесело улыбнулся. Вот он бизнес по-русски: заработал пачку таблеток и залетел на их курс во время выполнения заказа, оплаченного этими таблетками. Зашибись потрудились!

– Не дергайся, заканчиваю уже со швами. От сепсиса коньки откидывает только каждый четвертый, зато каждый первый и второй бегают потом бодрячками.

– Не понял, а каждый третий куда девался?

– Третьи бегают уже не так бойко, им заражение через ампутацию останавливают. Но это случай не твой – туловище-то не ампутируешь!

Врачиха заржала собственной шутке, толстые мясистые губы мелко затряслись и не удержали торчавшую изо рта сигарету. Та спикировала на пол, оставляя за собой дурно пахнущий шлейф дыма. Произошедшая неловкость нисколько не смутила тетю Галю, она привычным движением затоптала окурок и вытащила из кармана халата (когда-то белого, а нынче грязно-серого) новую самокрутку.

– К тебе все Куйло ломится, – доктор Галина по-всякому называла начальника станции, носившего редкую фамилию Буйно́, но оригинального паспортного варианта Ник из ее уст не слышал ни разу. – Долатаю тебя и сразу передам высокому руководству, так что мозгуй пока, чего о ранении брехать будешь.

Брехать Никита не собирался. Недосказать правды – не значит обмануть. Он уже прикидывал в голове, о чем стоит рассказывать начстанции, а о чем лучше умолчать.

– После вашей экзекуции сам пойду сдаваться, мне скрывать нечего.

– Нечего так нечего.

Лечебные мучения продлились еще минут десять, после чего тетя Галя, наложив на свежие швы повязку, со словами «будешь показываться каждый день» отпустила Ника на допрос.

Начальник станции – высшее должностное лицо на Донской, чья власть ограничивалась лишь коллегиальным, избираемым раз в два года Советом из пяти самых достойных граждан Старокачаловско-Донского Конгломерата (тяжеловесное официальное название государства так и не прижилось в народе и упоминалось исключительно в немногочисленной официальной документации) – встретил юного визитера хмурым, напряженным взглядом. Поднялся из-за стола навстречу Нику, но руки для приветствия не протянул, только кивнул неопределенно:

– Куда?

По всей видимости, это должно было означать «куда тебя ранили», но высокое руководство поскупилось на полную фразу.

– В бок, Дмитрий Борисович. Рана ерундовая, крови только ́ много…

Буйно шагнул к Никите и заключил его в медвежьи объятия:

– Вот ведь сучья семейка! Дядя в поганом переходе сгинул, теперь племяш там же на ножи лезет!

Отстранившись, начстанции погрозил опешившему «племяшу» увесистым кулаком:

– Чтоб с Донской ни на шаг. В туннель без сопровождения сунешься, сам тебя придушу, понял?!

– П-понял, но…

– Без «но». Садись и рассказывай обо всем по порядку, – суровый Дмитрий Борисович ткнул пальцем в стул для гостей. – Чай будешь?

Прихлебывая горячий грибной напиток, по старой памяти зовущийся чаем, Ник покорно излагал историю приключившейся с ним неприятности.

– Мне на Лесопарковую понадобилось…

– Зачем?

– По работе.

– Конкретнее.

– Без дяди не смог выполнить заказ…

– Какой?

– Починить диктофон.

– Хорошо, дальше.

– Пошел на поклон к конкуренту. Мы друг друга в лицо не знаем, потому обошлось все без унижений, я прикинулся обычным клиентом.

– Так.

– Конкурент обещал за час девайс отремонтировать.

– Девайс?

– Ну, устройство или прибор. Дядино словечко.

– Дальше.

– Пока суть да дело, я в едальне местной завис, на обед. Там ко мне подкатила шлюшка парковая, попыталась на понт взять…

– Подробнее.

– Предупредила, что меня гопота местная приметила, намекала, что проблемы решить может за определенное количество патронов.

– Старый развод. Деваха на испуг брала или гопота действительно была?

– Ошивались быдланы местные, круги вокруг меня наматывали.

– Откупился?

– Да ни за что! Проститутищу послал подальше.

– Смелый парень. К ментам обратился?

– Неа, пушку купил…

– Что?!

Деловито-озабоченное лицо начальника станции немедленно превратилось в изумленное, на смену удивлению пришла ярость.

– Ты совсем ненормальный или грибов объелся?! Какая, к херам, пушка?!

– Хорошая. «Стриж» семнадцатизарядный. Душевно шмаляет…

– Ты и пошмалять успел?! – Буйно вскочил с места, схватился за голову.

– Дмитрий Борисович, можно я по порядку расскажу? Вы же все время перебиваете…

– Да говори ты, щучий сын!

– Патроны разводилам отдавать – это совсем западло, не по-нашему, у меня б рука не поднялась. К ментам бежать – так они только на станции помогут, через туннель провожать не пойдут. Вот я и прикинул, что самому выкручиваться надо. Один на один, максимум против двух, может, и выстоял бы – дерусь-то я неплохо, дядя поднатаскал в этом деле. Однако уродов было больше, только на глаза мне трое попались, тут без вспомогательных средств уже никак…

– Дядя с холодным оружием обращаться не научил?

– Ну что ж вы все время сбиваете, Дмитрий Борисыч? – Ник врубил «нахаленка», но пока в достаточно мягкой и деликатной форме. – С ножами управляюсь пристойно, но против троих – особенно если учесть, что они тоже не с голыми руками на гоп-стоп собрались, – не выстою.

– Где пушку взял? На Лесопарке с этим строго.

– Строго. Спросил у антиквара, ходил слушок, что наш конкурент огнестрелом приторговывает, а магазин старья лишь для прикрытия легального. И слушок подтвердился, пистолет я получил.

На эту новость Буйно отреагировал довольно странно. Перестал расхаживать из угла в угол, вернулся за стол, сцепил могучие руки в замок и молча уставился в одну точку.

– Забрал я починенный диктофон, волыну подальше спрятал и отправился домой, – Никита запнулся, ожидая от начстанции обвинений в контрабанде, а также отборной ругани и проклятий на свою голову. Но не дождался, Дмитрий Борисович его больше не перебивал.

– Пока таможню прошел, чуть не поседел, но, слава богу, все обошлось. Зато с гопотой не обошлось, они ждали меня в туннеле. Окружили с двух сторон, предъявы какие-то левые кидать стали, я, недолго думая, «Стрижа» и опробовал в действии. Отличная машинка оказалась: двоих сразу на глушняк, одного ранил, не знаю куда, вроде несмертельно. Потом расслабился немного, пока в себя приходил, на этом меня шлюха парковая и подловила: выскочила откуда-то, черт знает где в темени пряталась, и пырнула ножом. Я от испуга и неожиданности так ее с колена приложил, что вырубил сразу же… Вот за это реально стыдно, нельзя на женщин, даже таких, руку поднимать, а уж ногу…

– Совестливый какой! – Буйно хмыкнул. – Жмуров наплодил, а из-за стукнутой бабы переживает. Чего с «трехсотым» сделал?

– С кем?

Начстанции закатил глаза:

– С раненым.

Ник потупился:

– Ничего не сделал. Умом понимаю, что всю банду положить стоило, чтоб потом мстить некому было, однако добить не смог – ни раненого, ни, тем более, шлюху.

– Ну и дурак! Сначала стреляет, потом сопли разводит… Ты либо мужик, либо гуманист хренов, в твоем возрасте пора уже определяться. Имена, клички, хоть что-то запомнил?

– Главаря Дагой звали.

Буйно одновременно зарычал, застонал и заскрипел зубами:

– Это же Диаспора! Отмороженные.

– В смысле?

– Чего непонятного? Заработал ты себе на шею мстительных и ничего не прощающих врагов. Недобитки твои сородичам Даги весь расклад дадут: кто стрелял по безоружным джигитам – беспредел на чужой территории творил, опишут тебя во всех подробностях, морду, рост, телосложение, особые приметы и все такое, полный фоторобот. А место нахождения даже вычислять не придется. Нравится картина?

Ник отчаянно замотал головой.

– Скажи спасибо себе и своей дурацкой несвоевременной жалости. Нашел, кого жалеть! Хищных зверей надо убивать, иначе они убьют тебя.

Дмитрий Борисович потер глаза, помассировал морщинистую переносицу, ладонью провел по небритому подбородку, пальцами одной руки стиснул щеки. В такой глупой позе и застыл. Полный набор говорящих жестов: усталость, неуверенность и задумчивая растерянность.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6
  • 3.2 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации