Текст книги "Цепной пес империи"

Харальд и Лира были совсем другой парой. Полковник надел свой парадный мундир и больше ни о чем не думал. Даже о забытых дома честно заработанных орденах и медалях, которые он вполне мог сегодня надеть.

А вот Лира была растеряна не меньше Тириона. Если Агнесса терпеть не могла платья и туфли, но умела их носить, то вот Лира не умела ходить на каблуках. Ее учили весь вечер. Для нее специально купили туфли на самом низком каблуке. Потом буквально вырвали их у Агнессы, которая тоже захотела их надеть. Опять учили ходить. В общем, девушка уже порядком устала. Ей все надоело. И теперь она стояла, буквально вцепившись в руку Харальда, и равнодушно относилась ко всему происходящему. Она одна из всех не надела никаких украшений и была в самом простом платье.

Я тихо провел эту разношерстную компанию через черный вход, чтобы не смущать их и публику. А потом зашел под руку с Арьей через парадный вход. Дворецкий громко представил нас, назвав наши титулы. Арья сразу ускользнула от меня и пошла к нашей компании. А я остался раскланиваться с многочисленными знакомыми.

Мы прибыли несколько позже положенного срока, но в пределах приличий. Первые медленные танцы уже кончились, и музыканты играли вальс. Молодые дворяне и дворянки чинно расхаживали в старинных нарядах под строгим присмотром своих родителей. В центре зала кружились в танце пары, но танцующих было мало. Бал будет продолжаться всю ночь, и основное действие начнется только после полуночи, когда появится император. Поэтому все берегли силы.

Чем мне нравится этот прием, так это тем, что даже щеголи и франты одеваются со вкусом. Традиционные бальные платья с длинными подолами, перчатки и веера. Минимум драгоценностей и лишних украшений. Военные мундиры, дворянские камзолы, парадные плащи у волшебников и магов.

Даже я надел сегодня дворянский камзол, а не свой обычный наряд. От плаща с фамильным гербом демонстративно отказался. Этим я всем показывал, что в ссоре с семьей.

– Призрак! – услышал я знакомый звонкий голос.

Повернувшись, увидел двух старых друзей времен беззаботной студенческой юности. Радушно улыбнувшись, я горячо поприветствовал их. И только потом заметил, что они держатся за руки.

– Неужели он все-таки набрался смелости признаться тебе? – удивленно спросил я синеглазую красавицу Валентину, сводившую с ума пол-университета.

– Ага, – саркастически усмехнулась девушка. – Это я сначала сказала, что знаю о его чувствах, потом еще и призналась в них самой себе за него. А то пришлось бы до старости ждать.

– Ладно тебе, – чуть смутившись, произнес Алех. – У нас свадьба через месяц. Твое присутствие обязательно.

– Извините, ребята, – я с искренним сожалением покачал головой, – но я не могу. Через месяц я буду по уши кое в чем на востоке.

Они расстроились и принялись меня уговаривать, но что я мог сделать? Поглядывая на цветущую Валентину, я заметил одну странность в ее ауре. Приглядевшись, не сдержал улыбки. У девушки была двойная аура, а это возможно только в одном случае.

– Поздравляю, – тихо шепнул я им.

– С чем? – удивились они.

– Скоро узнаете, на крестины я обязательно приду.

– ???

Я оставил безмерно удивленных друзей переваривать неожиданную новость и пошел дальше. Окруженная толпой сгорающих от зависти дам, навстречу мне шла Катерина. Сегодня она в центре внимания из-за своего платья. Сшитое из переливчатого серебристого эльфийского шелка, оно приковывало к себе внимание всех присутствующих.

Катерина подошла ко мне и громко поблагодарила за подарок. Стоявшие рядом сплетницы и сплетники вспомнили, что я подарил ей на день рождения простой отрез ткани. И теперь были потрясены до глубины души. Эльфийский шелк – немыслимая роскошь в нашем мире. И дело даже не в его цене. Никто, кроме магов, не может его достать. Да и для нас это очень сложно.

– Подаришь мне этот танец? – Я наклонился и поцеловал кончики пальцев Катерины.

– Только один, а то Чарльз будет ревновать, – обворожительно улыбнулась подруга.

Как раз начинался новый танец. Я взял девушку за руку, положил ладонь на талию, и мы присоединились к танцующим парам. Глядя на раскрасневшуюся от быстрого танца Катерину, я словно опять вернулся в беззаботную юность. Тогда мы часто танцевали на балах, нарушая все мыслимые нормы бального этикета. Только что никогда не целовались посреди зала.

После танца я вернул Катерину мужу. А сам пошел искать свою компанию. Их я нашел на балконе. Агнесса и Тирион возмущенно о чем-то разговаривали. Девушка, слегка наклонившись вперед, с яростью смотрела на него и за что-то выговаривала. Тирион растерянно оправдывался.

А Харальд и Лира столкнулись с кавалерийскими офицерами. Арья стояла рядом с ними и настороженно смотрела, опасаясь ссоры. Когда я подошел, разговор колебался на той опасной грани, когда пикировка может перерасти в нешуточную перепалку, а может и, наоборот, перейти в дружескую беседу.

– Ребята, вы пороху нюхали? – насмешливо спросила их Лира, забыв, что стоит перед ними не в мундире лейтенанта, а в бальном платье.

– Прекрасная сударыня, – с галантной улыбкой ответил офицер в форме драгун, – не знаю, как у вас в провинции, а в столице нюхают не порох, а нюхательный табак.

– Сударыня, если вы офицер, то где же ваши погоны? – рассмеялся стоявший рядом с ним гусар.

Лира вспыхнула до корней волос, но не нашла что ответить на это. Зато за нее заступился Харальд.

– Лейтенант! – гаркнул он. – Пачему-у воротник не застегнут, сапоги не чищены, а пояс болтается, как яйца у собаки?!

Друзья попавшего под раздачу гусара дружно засмеялись над ним. А драгун продолжил клеиться к Лире:

– Сударыня, можно пригласить вас на танец?

– Нет, – отрезала Лира. – Но если вы продолжите в этом духе, то я приглашу вас на мордобой за углом.

Я стоял рядом и посмеивался над их перепалкой. Хотя за ней стоял совсем не шуточный конфликт обычных армейских полков и дворянской гвардии. Командир драгунского полка, пристававший к Лире, имел титул герцога. Гусар, которого начал на потеху публике разносить Харальд, был самое меньшее графом и за день тратил больше, чем в месяц зарабатывал полковник. И поэтому, несмотря на то что был только старшим лейтенантом, в негласной иерархии воинских чинов стоял выше Харальда.

– Эй, пехота! А так вы можете? – Кто-то из гусар, держа одной рукой бутылку шампанского, ударом шашки отрубил ей горлышко.

– Мы предпочитаем рубить головы врагов империи, а не портить оружие о бутылки, – холодно заметил Харальд.

Разговор прервал звук пощечины и возмущенный голос Лиры:

– Хам!

В гневе Лира была прекрасна. Волосы растрепались, руки сжаты в кулаки, глаза горят праведным гневом. Кавалеристы даже забыли, что собирались над ней пошутить, и начали говорить девушке комплименты. Чем сильно смутили ее.

Перепалка могла продолжаться долго, но к кавалеристам подошел их командир.

– Смирно! – гаркнул седой подтянутый генерал-майор.

– Сэр, тут пехотские стоят.

– Вижу, не слепой, – отрезал он и подошел к Лире. – Сударыня, вы случайно не Лира Гарден, снайпер «Холмовых стрелков»?

– Да, сэр. Но я уже пять лет как не служу в этом полку. Откуда вы меня знаете? – удивилась девушка.

– Сражение у Сенерха, я тогда был еще полковником и командовал Райхенским драгунским полком. Я слышал о вас и даже видел, но, увы, не имел возможности познакомиться.

Кавалеристы, поняв, что попали впросак, попытались незаметно скрыться. Но генерал их заметил:

– Стоять, орлы залетные! Кру-гом! Принести извинения прославленному ветерану Северной кампании! Если бы не она, победа у Сенерха дорого бы нам обошлась. – Не обращая больше на них внимания, он опять повернулся к Лире и протянул ей руку: – Разрешите пригласить вас на танец.

Лира, быстро взглянув на Харальда, согласилась. А Харальд проводил ее странным взглядом.

– Это правда она? – удивленно спросил один из драгун.

– Как один стрелок, даже хороший, мог решить исход битвы? – недоуменно произнес гусар.

– Она убила вождя племени северных варваров. Все племя вышло из битвы, чтобы выбрать себе нового вождя. Как только они это сделали, она убила нового вождя. Так она не давала вступить в бой сразу трем племенам в течение двух дней. Победа оказалась почти бескровной для нас, да и для варваров. Деморализованные ею племена сложили оружие. Я знал, что это заслуга девушки-снайпера, но даже подумать не мог, что это она.

– А почему они не могли без вождя вступить в бой? – удивился другой кавалерист.

– Без вождя в бою не будет удачи, – заметил Харальд. – Гибель вождя от рук врага еще до начала битвы – плохое предзнаменование.

– Варвары, – усмехнулся кавалерист.

Я задумчиво посмотрел на Харальда. Он ведь сам родом из одного из северных племен.

– Тебе не кажется, что этот план немного… – Я замялся, подбирая нужное слово.

– Подл? Конечно кажется, ведь это я его придумал, – невесело усмехнулся Харальд.

– Ты?

– Да, я его придумал и предложил командованию. За это мне дали майора. Имперские военные не смогли бы додуматься до этого, они тогда еще не знали всех тонкостей местных суеверий.

– «Холмовые стрелки» – это ведь Западная армия, – перевел я тему разговора. – Только у них в ходу такие названия полков.

– Да.

– Интересно, каким ветром Лиру занесло на восток? – задумчиво спросил я.

Харальд пожал плечами и отошел в сторону. Зато ко мне подошла Арья, ехидно улыбающаяся в спину полковнику.

– Северным ветром.

– Что? – не понял я.

– Я говорю, Лиру на восток занесло северным ветром. Она поехала туда за Харальдом.

– Вот как, – тихо сказал я.

Тем временем объявили белый танец. Арья, слегка покраснев, посмотрела на меня. Несколько секунд она колебалась, потом, сжав губы, шагнула в мою сторону. Я оторвался от своих размышлений и повернулся к ней, гадая, что она хочет.

– Маэл! – Неожиданно появившаяся Лютеция схватила меня за руку и, не слушая возражений, потащила в зал.

Лютеция была, как всегда, на высоте. Роскошные золотистые волосы волной падали на плечи. Прическу украшала серебряная диадема. В ослепительно-белом платье с открытыми плечами и смелым вырезом она привлекала внимание всех мужчин в зале.

Танцевала Лютеция тоже прекрасно. Она словно парила в моих руках, а я чувствовал себя неуклюжим медведем. Девушка часто излишне вольно прижималась ко мне, и я чувствовал тонкий аромат ее духов и горячее дыхание. Но при всем этом я чувствовал ее напряжение. Лютеция настойчиво пыталась поймать мой взгляд, а я упорно избегал этого.

После танца девушка потянула меня на свободную террасу. Там она отвела меня в самый дальний угол и, остановившись в полуметре, теребила платок.

– Ты хочешь мне что-то сказать?

– Да, Маэл, – вздохнула Лютеция. – Я давно должна была это сделать.

Она вдруг, как утопающая, схватила мою руку и сильно сжала ее.

– Маэл, пожалуйста, прости меня! – Она с невысказанной мольбой смотрела мне прямо в глаза.

От неожиданности я потерял дар речи. Глядя в глубокие синие глаза, я стоял и молчал, не зная, как себя вести.

– Я давно должна была тебе это сказать. Я сама не знаю, зачем так поступила. Не знаю, простишь ты меня или нет, но знай, мне невыносимо стыдно.

Я отвел взгляд.

– Лютеция, – сухо произнес я, – я давно не злюсь на тебя. Поверь, та неприятность, что ты мне устроила, была наименьшей из того, что потом со мной случилось.

Девушка покачала головой и грустно улыбнулась:

– Когда я стала заложницей в твоем клане, ты был единственный, кто дружил со мной. Ты был моим первым и лучшим другом. А я тебя предала, когда тебе, как никогда, была нужна моя помощь. Я себе этого никогда не прощу.

В детстве я не понимал, почему с этой золотоволосой грустной девчонкой никто не разговаривает. Тогда я не знал, что такое вражда кланов и кто такие заложники. Отец поставил жесткое условие Кархарам и, чтобы они его выполнили, потребовал заложницу. Почти пять лет Лютеция жила в нашем доме, и все это время все, кроме меня, общались с ней, как с прокаженной.

Потом она уехала домой, а я отправился на свое испытание. На котором погибла Лейна. Тогда надо мной смеялись все. Не из-за смерти некромантки, а из-за того, что я провалил испытание. Никто, кроме Лютеции, не знал, что у меня на душе. Ей одной я рассказал обо всем.

Я был уверен в нашей дружбе, но… На очередном празднике, где собралось много магов, она выставила меня на посмешище, рассказав обо всем. Мне было больно не от смеха толпы. Я уже привык к нему. Но с тех пор среди магов у меня нет друзей.

– Не стоит так переживать. – Я усилием воли загнал горечь обратно. – Я уже давно не вспоминаю об этом случае. С тех пор много чего случилось. Сейчас я сам бы смеялся над собой. У меня уже давно нет обиды на тебя.

– Но ты меня так и не простил, – печально добавила Лютеция.

– Такой искренней дружбы, как в детстве, у нас уже не будет. Но никто не мешает нам оставаться хорошими знакомыми.

– Дружбы не будет, Маэл? – В глазах девушки блеснули слезы. – Дурак ты. Дураком был, дураком и остался.

Лютеция порывисто поцеловала меня в губы и, развернувшись, убежала в парк. Оставив меня ломать голову над ее поступком. А из зала на террасу вышла Арья.

– Что случилось? – поинтересовалась Арья.

– Да так, ничего особенного.

Арья посмотрела с укоризной.

– У тебя помада на губах. – Она подошла ближе и понюхала меня. – И духами женскими пахнет.

Она сочувственно вздохнула и добавила, уже без шуток:

– Твои эмоции чуть меня с ума не свели. Горечь, боль, обида, потом растерянность, а где-то глубоко – такое теплое чувство. Это была Лютеция?

– Да, ты же видела.

– Ну мало ли кого ты потом мог встретить.

– Она поцеловала меня, хотел бы я знать почему.

– Ох! – Арья с жалостью посмотрела на меня. – А ты не понял?

Она так долго смотрела на меня, что я и сам почувствовал себя дураком.

– Я слышала последние слова вашей беседы, хотя и не видела, с кем ты разговаривал. Она тебя любила. И зло пошутила над тобой из ревности. Она знала, что ты любил мою сестру?

Я кивнул.

– Ну да. Точно из ревности. Да и тебе она была не безразлична. Иначе бы ты не злился на нее до сих пор.

Я слушал Арью и думал, что мне проще понять замыслы врагов, чем женщину. Я никогда не думал, что Лютеция была влюблена в меня. Да и сейчас верил в это с трудом. Мне всегда казалось, что это просто дружба.

– Теперь это не имеет значения, – ответил я Арье и протянул ей руку. – Ты ведь хотела со мной потанцевать?

Арья со смущенной улыбкой взяла меня за руку.

Ровно в полночь в зале появился император. Считалось, что первого императора короновали именно в этот час, но это было не так. Его коронация была будничным событием и прошла днем. Правитель проследовал через весь зал и поднялся на возвышение возле трона. Он должен был сказать речь, но церемонию неожиданно прервали.

– Ваше величество!

На глазах у изумленных аристократов молодая девушка и парень подбежали к императору. Девушка присела в низком реверансе, а парень опустился на одно колено.

– Ваше величество! Разрешите нам вступить в брак и тем самым прекратить вражду наших родов.

– Что? Дочь, опомнись! – зарычал старый седой герцог.

– Я запрещаю! Сын! – присоединился к нему не менее седой граф.

– Они все-таки решились, – тихо произнес Данте, подошедший к нам сзади.

– Ты знал о том, что они собираются обратиться к Аврелию?

– Догадывался, слухи об их романе ходят с начала лета.

– Что происходит? – тихо спросила Арья.

– История стара как мир. Два аристократических рода враждуют уже сотню лет. А их наследники влюбились друг в друга. Формально по законам империи согласия родителей для брака не требуется, но… сама понимаешь.

– И они так просто решились обратиться к императору? – удивился стоявший рядом Харальд.

– Это старая традиция, негласно возникшая после гражданской войны. Тогда такие случаи были не редкость. А после прямого разрешения правителя родители уже ничего сделать не могут.

Император дал свое благословение, несмотря на зубовный скрежет обоих отцов. А значит, им придется готовиться к свадьбе. Хотят они этого или нет.

После официальной речи Аврелий на несколько секунд отошел в сторону и сразу же вернулся, сев на трон. Но никто не знал, что это был уже не Аврелий. Музыканты опять начали играть, и пары вновь закружились в танце.

Заметив, что Лиры уже давно не было видно, я пошел ее искать. Я не думал, что на балу с ней может что-то случиться, но все равно.

Девушка нашлась на одном из небольших балконов. Она прятала под скамейкой босые ноги и обмахивалась веером. Похоже, Арья или Агнесса сказали ей, что на неписаном языке райхенского этикета это означает, что девушка устала и не желает танцевать.

– Лира, а где Агнесса и Тирион?

– Агнесса пошла танцевать с каким-то дворянином. А Тирион где-то ходит.

Я отправился искать Тириона и нашел его рядом с полковником.

– Харальд, ты так и не танцевал с Лирой? – прямо спросил я его.

– Нет, – ответил он. – А тебе что?

– Потом пожалеешь. Возможно, это последний мирный вечер для нас.

– Почему? – удивился Тирион.

– А сколько у нас шансов дожить до конца следующего года?

– Если твой Корнелий прав, то… не так уж и много, – помрачнев, ответил Харальд.

– Тогда не стой столбом, а иди к ней. Другого шанса у вас может не быть.

Харальд покачал головой, а вот Тирион внезапно решительно пошел в зал.

– Ты не понимаешь, Маэл, – с мукой сказал Харальд. – Не все так просто.

– А я и не хочу ничего понимать. Единственная, кого я любил, мертва по моей вине. И я ни-че-го не смогу с этим сделать. Я не знаю, что у вас там было в прошлом. И почему ты сбежал из Северной армии в Восточную, а Лира последовала за тобой. Я знаю только одно. – Я наклонился прямо к лицу Харальда. – Если Лира погибнет, ты никогда не простишь себе того, что не сказал ей, пока была такая возможность.

– А что я могу ей сказать? Выходи замуж за нищего полковника, у которого ни кола ни двора? Выходи замуж за труса, убившего свою невесту?! – Харальд сорвался на крик и схватил меня за одежду. – Знаешь, почему я сбежал из Северной армии?

– Нет, – спокойно ответил я. – Если хочешь, рассказывай. А нет, я допытываться не буду. Никогда не имел привычки копаться в тайнах друзей.

– Я сжег деревню.

– Я тоже. И не одну.

– Ты не понимаешь, я полностью сжег деревню и выгнал людей из домов, а тех, кто сопротивлялся, приказал расстрелять.

– Без жестких мер война на севере продолжалась бы еще много лет. Варвары не боялись смерти и никак не хотели принимать имперские законы. Особенно им не нравилось то, что они больше не могут украшать свои дома головами соседей. Ты выполнял приказ.

– Все так, Маэл. Но приказ был ошибочный. Никто в этой деревне не был мятежником. По моему приказу убивали невиновных людей.

– Не ты отдавал этот приказ, – покачал я головой.

– Но я его выполнял. – Харальд уже говорил тихим голосом. – Я знал, что приказ, скорее всего, неправилен. Но побоялся не выполнить его. Я струсил и убил людей, которых клялся защищать. И среди них была моя невеста, случайно оказавшаяся в этой деревне. Один из моих солдат убил ее, а я этого даже не заметил.

– И что? – спросил я. – Ты совершил ошибку. Не ты первый, не ты последний. Все, что ты можешь сделать, – это жить дальше и искупать свою вину.

– И ты все еще советуешь мне подойти к Лире и признаться ей?

– Да, – твердо сказал я. – Она ведь знает обо всем, верно?

Харальд только молча кивнул и пошел в пустой парк. Я задумчиво проводил его взглядом. Люди часто усложняют себе жизнь и тяготятся своей виной. Но не мне судить Харальда за это…

– Развлекаешься? – спросил император.

– Я не люблю балы, – сухо признался я. – Я думал, что ты с Агнессой.

– Ее забрали у меня. Представляешь? Какой-то наглый юнец подошел и увел ее. Причем сделал это с грубейшим нарушением всех правил этикета.

– А он не дурак, – признал я.

– У них серьезные отношения? – неожиданно спросил Аврелий.

– Они еще дети, – покачал я головой. – Это, возможно, просто дружба, а может быть, уже давно не просто дружба, хотя сами они об этом не знают.

– Он же не дворянин, – скривился Аврелий. – Ни титула, ни состояния. Какой из него жених для Агнессы?

– Так дай ему титул, долго бумагу написать? – усмехнулся я.

– За что ему титул давать?

– Если он доживет до следующего зимнего бала, то будет за что, – уже серьезно сказал я.

– Я знаю, – так же серьезно ответил он. – Но ты сам понимаешь, что может из этого выйти.

– Вам давно нужен наследник, – тихо сказал я. – Тогда Агнессу не придется готовить к управлению страной. И она сможет прожить обычную жизнь.

– Наследник, – грустно усмехнулся Аврелий. – Ты не единственный, кто об этом говорит. Аристократические роды постоянно подсовывают мне своих дочерей. Стоит мне завести невесту, так придется ее охранять.

– Я всегда готов убрать ваших врагов.

Император ничего не сказал, а только посмотрел вдаль.

– У меня для тебя подарок, – негромко сказал он. – Корнелий жив.

– Что?! Где он?

– В Кунаке.

– Как? – искренне удивился я. – Как он мог там оказаться? Что он там делал?

– Он сбежал туда, где никому не пришло в голову его искать. Через степь и пустыню в северные провинции Кунакского патриархата. А там он вышел на связь с нашим консулом. Я уже послал приказ о немедленном вывозе Корнелия. Сначала на базу флота в Орнэе, потом уже обычным кораблем – в Райхен.

– Я рад, – честно ответил я. – Потерять такого человека было бы большой утратой для нас. Кстати, с праздником, ваша светлость, – злорадно поздравил я императора.

– Я император, а не князь, – устало усмехнулся он.

– Единственный, кто может безнаказанно испачкать грязью дворянина, – это его пес.

– Когда отправляешься на восток? – посерьезнев, спросил император.

– Завтра, а лучше бы вчера. Мне кажется, моя отлучка в Райхен для интриги с Палатой волшебства была ошибкой.

– Возможно. А возможно, и нет. Если бы ты не был в Райхене, ты бы никогда не узнал, что появились новые темные маги.

Император опять замолчал, на этот раз надолго. В зале играла музыка. Дворяне веселились, танцевали, играли.

– На востоке будет тяжело, – сказал после паузы Аврелий. – Чтобы выманить наши войска и отвлечь силы, они будут бить жестко и сильно. Справишься?

– Должен, – лаконично ответил я.

Должен, потому что надо. Потому что война не должна дойти до этих стен. Пусть дворяне беззаботно танцуют на Императорском балу, а простые горожане разгульно и безудержно отмечают Солнцеворот. И чтобы так продолжалось и дальше, такие, как я и Харальд, должны жертвовать собой. Своей жизнью, честью, спокойным сном. Чтобы другие могли спать спокойно.

Ученые недавно открыли, что в теле человека существуют клетки-самоубийцы. Особые клетки. Которые живут в крови человека и пожирают болезнетворные бактерии, после чего умирают. Они убивают заразу, жертвуя собой ради целого. Государство – тоже большой организм. А значит, в нем всегда кто-то должен бороться с заразой.

На следующий день ранним морозным утром я ждал прибытия поезда. Рядом со мной стояла раскрасневшаяся Арья. Харальд и Лира с трудом боролись с зевотой. Всю ночь они гуляли сначала по императорскому парку, потом по городу и пришли под утро. Они просто шли рядом друг с другом, почти не разговаривая. Тирион был самым наглым из нас. Он плотнее завернулся в теплое пальто и лег спать на наших вещах, надеясь, что его вместе с вещами занесут в поезд. Ага, прямо в багажное отделение.

Провожать меня пришли Ричард и, к моему удивлению, Данте. Мы особо и не общались. Просто постояли рядом и пожали друг другу руки. Ричард пообещал, что полк будет собран в ближайшее время.

Наконец поезд прибыл. Не обычный пассажирский состав, а специальный скорый. Он почти без остановок, не считая неизбежной смены паровозов, в два раза быстрее обычного поезда доберется до Риола.